Алла Васильевна очень любила первое мая.
Не как социалистический праздник, объединяющий трудящихся всей планеты. А как далёкие воспоминания детства.
К этому дню готовились серьёзно и заранее, деревья ещё не зацвели, а в детских руках должны были быть непременно цветущие веточки. Поэтому цветочки делали сами.
Сначала вырезали заготовки из бумаги, раскрашивали красками, склеивали и потом тонкими проволочками аккуратно прикручивали. Белые крепили к вишнёвым веткам, светло-розовые - к яблоневым, и темно-розовые - к абрикосовым.
Несли тоже с большой осторожнотью, чтобы ветки не зацепились одна за другую и цветы не ободрались. И всё в этот день было праздничным, первомайским: раннее утро, нарядные бантики, новые гольфы и даже обед.
Да... Как давно это было! Тогда она была маленькой девочкой Аллочкой, а сейчас совсем старенькая бабушка Алла Васильевна. Обыкновенная бабушка, как и все, вот только волосы не седые, а светло-русые, но это у них в роду наследственное - и мать и бабушка в гробу без седины лежали.
Живет она одна в своем двухкомнатном хруще вагончиком, где прошла вся жизнь.
Мужа и сына давно похоронила.
Поначалу убивалась сильно, очень тяжело было остаться одной. Ноги сами привели в Церковь. Сначала по праздникам ходила: воды крещенской набрать, да куличи с яйцами освятить. Потом по выходным стала наведываться - свечи за умерших поставить. Да так там и осталась. Приходила, одевала рабочий халат и чистила подсвечники.
За работой время проходило быстро и что самое главное, не одолевали черные мысли. Смотрела на людей и видела, что и семьёй окружённые, детьми и внуками, все равно чувствуют они себя одинокими. От суеты от забот житейских, таких важных и в то же время пустых, сбегают они в Храм, помолиться и о душе поговорить.
Родственные души тянутся одна к другой, и в миг становятся близкими и родными не зная друг друга прежде.
Осознав это, собственное одиночество уже не пугало её. Алла Васильевна поняла, что у нее есть семья, что она не одна на этом свете и что «если что, поверх земли лежать не оставят, похоронят как нибудь».
Был у нее младший брат Николай. Жил в том же городе, правда, на другом конце, иногда звонил и два раза в году непременно навещал: 31-го декабря и в день рождения.
А сегодня, первого мая, Коля пришел внезапно, без звонка, чего раньше с ним никогда не случалось.
Зашел в квартиру, сразу на кухню, сел за стол, вихрастую голову на руки уронил и завыл, запричитал как плакалщица на поминках.
«Ой, да за что же мне напасть такая, горе горькое! Ой, беда, беда! Ой, земля сырая расступись да покрой меня! Алка, за что это нам?»
«Не за что, а для чего». Алла Васильевна спокойно налила воды в стакан и положила перед братом салфетки.
Выпил воды, высмаркался, утёр слёзы и выпалил: « У Нинки рак позвоночника, метастазы уже пошли, четвертая степень, врачи месяц жизни дают».
Нина была женой Николая, горячо любимой и ещё сравнительно молодой.
Женился Николай поздно, в 45 лет на женщине на 18 лет моложе его. Нина была очень хороша собой и больше всего на свете любила наряжаться .
Детей решили не заводить - «не хочу фигуру портить, да и денег на это уйдет немеренно, лучше на Бали слетаем».
Николай, как впрочем и все мужчины, втайне мечтал о сыне. Но мечте этой суждено было остаться лишь мечтой - пойти наперекор жене он не мог.
«У меня только два вопроса: за что нам это и что делать-то теперь?», Николай вопросительно смотрел на сестру.
«Не за что, а для чего» - повторила Алла Васильевна. « А на счет того, что делать... Тут уже ничего не сделаешь, к смерти готовится надо, раз в двери стучит.»
«Это что, гроб заказывать да блины поминальные печь?»
«Гроб купить всегда успеешь, а христиане к смерти не только тело, но и душу свою готовят. Исповедываться надо, причаститься, душу от грехов и грязи освободить, пособороваться. В общем все, на что раньше времени у вас не хватало.
Вы ведь и не венчаны даже.
Да... жизнь прошла и оглянуться некогда.
Да если ко всем этим таинствам с верою приступить, может враг и отойдет?
И болезнь вместе с ним?
А ты хочешь, чтобы она выздоровела?»- спросила вдруг резко Алла Васильевна с особым ударением на ты.
«Конечно, хочу!» - Николай соскочил с табуретки и заметался по крохотной кухне. « Она всё для меня! Мне без неё хоть в петлю лезь! Не жизнь мне без нее!.. Что делать Алла? Я на все слышишь , на все пойду. Помоги!!!»
«Бога просить надо. Нам самим не одолеть. Верь и проси, вот так вот, как меня сейчас, горячо, со слезами! Молись от всего сердца!»
«Да не умею я молиться»- засмущался Николай.
«А просить умеешь? Жизни, здоровья, исцеления? Сможешь?»
«Смогу!»
«Ну так и нечего откладывать, идём!»
Алла Васильевна решительно вышла из дома, за ней обреченно поплелся Николай.
Храм был рядом.
Привычно опустившись на колени, Алла перекрестилась. «Отче наш...» - начало было она, но внезапно остановилась.
«Господи, помоги! Тяжкоболящую рабу Твою Нину из нездравия во здравие воздвигни, от одра болезни подними и исцеление даруй! Помоги ей, Господи!»
Николай тоже встал на колени, он повторял за сестрой, плакал и опять просил.
Алла Васильевна не замечала его, она полностью погрузилась в молитву.
« Господи, помоги им! Исцели Нину! Пропадет он без нее.
А знаешь что? Если нужна тебе жертва, возьми мою жизнь, за мной никто убиваться не будет, а Нину пощади. Пусть лучше я умру!
Прости мне мою дерзость. Просто, такая мысль пришла. Я ведь одна, жить уже подустала. Да и со своими встречусь. Михаил, Илюша! Как там Илюшечка, сыночек мой родненький ?
Господи, у меня и место на кладбище выкуплено и деньги на похороны отложены.
А Нина молодая еще, 49 лет только, жить да жить. Знаю, что для исправления послана ей болезнь.
Исправится она, Господи, обязательно исправится и вину свою осознает !
Дай только времени, удлини ей жизнь! Через год не узнаешь её – да, дай ей год на исправление!
Какое сегодня число?...Вот увидишь! А если и это не поможет, тогда уже и заберёшь её».
Алла Васильевна вздрогнула, словно от толчка.
«Что это я ? Как это я Богу условия ставлю? Что со мной? Далеко зашла, Господи, прости меня окаянную! Мне ли судьбы решить? Прости!»
Поднялась с колен, поискала глазами брата. Он спешил к ней с охапкой свечей.
«Давай вот ко всем иконам поставим! Должно хватить.»
Вдвоём обошли весь Храм. Необычайное спокойствие и умиротворение охватили душу женщины. Словно кто-то большой и сильный стал вдруг с ней рядом .
Уходить не хотелось.
« Коля, ты ничего не чувствуешь?»
« Как будто отпустило. Полегчало вроде. Что это?»
« Это называется надежда. Значит, дошла наша с тобой молитва по назначению.»
И Николай пришёл в Храм. Вместе с Ниной. С широко распахнутыми глазами вступила она на тонкую тропу своей новой жизни. Новой и такой необходимой, спасительной для неё. Всё принимала Нина с радостью, пропускала через сердце.
Обвенчали их сразу – тут никакой особой подготовки не требовалось. Показали свидетельство о браке и паспорта.
А вот с исповедью было сложнее. Нина даже книжку приобрела – «Как готовиться к исповеди».
Пол-ночи выписывала из неё грехи, которые и за грехи-то никогда не считала.
А набралось много!
Икону с антресолей достала – материнское благословение. Стала перед ней ней молитья, как могла. Стало ей интересно – почему крест, на иконе изображенный, виноградной лозой обвит. Житие равноапостольной Нины купила, да так им зачиталась, что и таблетки на ночь выпить забыла.
И вот, наконец, снята с головы епитрахиль и слышится долгожданное напутствие –«идите и причащайтесь»!
А дальше уже ничего она не помнит, будто бы и земли не касалась. Будто и не с ней всё это было.
А потом шло соборование. Ей и ещё пяти болящим. Семь раз елеем помазывали, семь раз читалось святое Евангелие.
Николай дивился перемене, произошедшей с женой.
Несмотря на болезнь и боль, Нина стала более улыбчивой и приветливой. Раньше, до болезни часто капризничала, словно ребёнок и даже, позволяла себе ворчать. И шубу себе соседка новую купила и машину сменила, а она всё в той же ходит и на той же ездит. Вот уже ... сколько?
Страшно сказать, третий год!
Так же и с едой. Кулинарных тонкостей Нина не знала, но поесть любила вкусно. Поэтому в дорогих ресторанах заказывались изысканные блюда с доставкой на дом.
А сейчас?
Картошки сварит в мундире да капусту квашенную маслом польёт – и Слава Богу!
Вкуснотища!
Вещи, правда, пришлось все новые купить – Нина похудела на 14 килограмм.
А раз ей сон приснился – мать покойница.
Вроде стоит она на берегу речки, что раньше у них в деревне текла, руки к ней тянет и к себе зовёт.
Нина хочет к ней плыть, но знает, что плавать не умеет.
И вдруг видит – лодка. Стала она в неё и так стоя плывёт – несёт её течение.
И почти уже другого берега достигла, совсем рядом была, даже цветочки на материном платье разглядеть успела, как вдруг налетел резкий ветер и лодку развернуло.
Проснулась Нина посреди ночи вся в слезах . Так к матери хотелось!
И тут только дошло до неё, что боли в спине больше нет.
Хотела разбудить мужа, но на глаза попался акафист Святителю Луке. Зажгла свечку, стала читать...
Через 3 дня истекал месяц оставленной её жизни. Оставленной докторами.
Каким-то новым чувством, интуицией или просто женским чутьём знала Нина, что совершилось с ней что-то необъяснимое. Для себя она сформулировала это как «я пересттала бояться смерти, я к ней готова».
Поэтому на обследование она шла смело и уверенно, а кровь сдавала вообще буднично, как будто это был очередной профилактический осмотр.
И когда через положенных 2 дня в 8 утра дома зазвонил телефон и в трубке раздалось - «онкологическое отделение районной больницы» , Нина сказала заранее приготовленный ответ – « мне необходимо срочно повторить обследование».
Да, это было чудо! От рака с глубокими метастазами не осталось никакого следа. Такого в районе ещё не было! Приехала профессура из области, историю болезни зачитали до дыр. Общим консилиумом был вынесен вердикт: в природе много необъяснимого.
« Это дело надо отметить!»
Ах, Коля, Коля! Как будешь жалеть ты потом об этих, сказанных в порыве откровенной радости, словах.
Тебе бы промолчать, встать на колени, да съездить бы в Почаев, как обещал.
Ан, нет! И всё вернулось на прежнюю колею.
В Храм ходить опять стало некогда.
Дни проводились в массажных салонах, престижных магазинах и спортивных центрах.
« Я, считай, с того света вернулась. Теперь каждый день ценю и наслаждаюсь им,» - был любимый ответ Нины.
Николай радовался и закидывал жену подарками. Если она просила новое платье – покупал сразу три.
На Пасху, правда, выбрались в Церковь. Освятили яйца, куличи, записки написали.
В корзинке была бутылка шампанского, открыли прямо возле Храма – Пасха в этом году была поздняя, конец апреля и уже было жарко.
Литургия закончилась.
Алла Васильевна помогала с уборкой, как и всегда.
Привычным движением просеивала она песок с подсвечников, кусочки слипшегося воска аккуратно кидала в коробку.
В левый придел вошёл Саня – подросток девяти лет, сын церковного старосты.
« Тётя Алла, папу не видели?»
« Батюшку в больницу повёз. На соборование. А ты чего не в школе?»
« Так выходной сегодня – первое мая.»
« Да что ты? Уже? А я в суматохе и дням счёт потеряла. Некогда даже на календпрь взглянуть. Знаю только, что прошлое воскресенье была Пасха, а в следующее у нас престол – уставь явствами весь стол. Спасибо, что напомнил! Первое мая...»
Опять накатились приятной волной воспоминания.
Вот они с братом Колей проснулись ни свет ни заря и сами одевают приготовленную с вечера парадную одежду. Мать диву даётся- «ну хоть бы раз в школу в такую рань встали! А то ведь не добудишься их! Да ещё и оделись сами! Ну иди, Аллочка, заплету тебя.»
Но постепенно все эти детские грёзы вытеснило чувство чего-то невыполненного.Чего-то обещанного, но не сделанного.
Алла пыталась оборвать эти мысли, но они снова и снова настырно и неотступно лезли в голову.
Что же она могла обещать?
И кому?
Своих на кладбище навестить?
Ну, это она не забудет. В предстоящий вторник – Радоница – все на кладбище поедут.
Вот у родителей не была давно. Далеко, в другом городе, а теперь уже и в другой стране покоятся они. Надо обязательно съездить. Кто его знает, сколько ещё осталось?
В Храм стали подтягиваться люди, скоро зазвонят к вечерней.
И тут Алла увидела мужчину, очень похожего на Николая.
« Ну надо же ,» - думала она – « и походка такая же и лицо. Только этот постарше будет и седой весь.»
Мужчина подошёл к ней и голосом брата сказал – «всё!».
И сразу вспомнила Алла, что она и кому обещала. Ровно год назад.
« Мы утром в парк собирались – погода хорошая – на лодке хотели покататься. Ну, я пошёл машину мыть, а она дома осталась. Прихожу – Нина бледная вся. « Чего-то мне нехорошо ,» говорит, « слабость какая-то. Я, наверное, Коленька, прилягу.»
Легла, да и не встала уж больше.
Я думал сначала, уснула. Смотрю, а у неё губы посинели и не дышит уж. Скорую вызвал, да куда там! Сказали, инфаркт.»
Они вышли на улицу. Тёплый ветерок ласково трепал теперь уже седык волосы.
Алла понимала, что диалог ещё не закончен, что она должна сказать ещё самое главное.
« Алка, а помнишь, как мы в детстве этот день любили? Ждали как?... Я пока у тебя поживу.»
« Подожди здесь минутку . Мне ещё кое-что сделать надо, а потом пойдём.»
« А сейчас служба будет? Давай останемся.»
« Да, через 10 минут начнётся. Ну ты всё равно посиди здесь. Я сейчас прийду.»
Алла Васильевна быстро зашла в Храм.
Упала на колени прямо перед алтарём.
Вот сейчас она поставит точку, сейчас их разговор закончится.
Нужно только собраться духом. Не усомниться и не дрогнуть.
Вот уже и дьякон вышел на амвон.
« Восстаньте!»
Началось всенощное бдение. Нужно вставать.
« Слава тебе, Боже!» - Алла Васильевна решительно поднялась с колен и поспешила к брату.