Помнишь ли меня, мой свет, в дальной стороне
Или ты не думаешь больше обо мне...
В день, где б ни бывала я, - ты один со мной,
Лягу спать - во сне тебя вижу пред собой...
Сердце вострепещется и утихнет кровь,
Радость лишь оставит мне жаркую любовь...
Помнишь ли меня, мой свет, в дальной стороне
Или ты не думаешь больше обо мне...*
Ещё не доходя до своего лесничего дома, Григорий заслышал доносившееся пение. Он узнал голос любимой и видел за окном тень её. Осторожно, чтобы не нарушить нежные строки очаровывающего пения, Григорий вошёл в дом.
С умилением стоял он на пороге и смотрел, как милая, накрывая на стол белоснежную скатерть, мечтательно пела. Только когда закончила, она глубоко и будто с печалью вздохнула. Обняв её вдруг за плечи и повернув к себе, Григорий заставил вздрогнуть:
-Ах,... Гришенька, - расслабленно молвила Зина, оказавшись в ласковых объятиях возлюбленного.
Пока целовал её лицо, шейку и ушки, он гладил по спине,... бёдрам,... согревая и пробуждая вновь желание стать единым целым...
-Гришенька, - вздыхала Зина, будто наслаждаясь подаренным раем.
Милый неустанно целовал и гладил... Руки скользили по ней от бёдер к груди и обратно, возбуждая обоих, но Григорий сдерживал себя, заставляя любимую стонать от ласк. Зина и не заметила, как приподнял он её и посадил на стол.
Белая скатерть тут же сместилась, а когда Григорий оголил ножки возлюбленной от юбки, положил милую, продолжая между поцелуями обнажать себя и её. Сердца обоих учащённо забились, руки прижимали друг к другу всё сильнее... Оба выпустили глубокий вздох, слившись воедино...
Ритмично двигаясь, они уносились вместе в досягаемую только для них двоих высоту блаженства. Они купались в ласковых взглядах и поцелуях. Они забыли всё, что тревожило, и только когда добрались до пика экстаза стали медленно возвращаться в реальность...
-Гришенька, - снова молвила расслабившаяся в руках любимого Зина.
Он вновь обнял её, перенёс в спальню и положил на постель. Он так ничего пока и не говорил. Просто лежал рядом,... любовался ею...
-Как всё было? - легла та головой к нему на грудь.
-Её отец поможет, уверен. Завтра встречаюсь с ним в трактире, - прошептал Григорий и, выдержав паузу, рассказал всё, что произошло...
-Как же хорошо! Но умоляю, сделайте всё так, чтобы Танечка поехала с нами, - улыбнулась Зина, а губы их вновь нашли друг друга, ласково целуя...
Как и говорил, следующим днём Григорий собрался уже ранним утром в Кронштадт, а там - в трактир, в котором договорился встретиться с отцом Татьяны. Тот должен был прийти спустя час, но Григорий был рад оказаться здесь раньше времени, чтобы произвести как можно лучшее впечатление, что и получилось.
Прибывший ко времени отец Татьяны был приятно удивлён:
-Вы уж и вина заказали?! - заметил он стоящие на столе кружки с напитком.
-Разумеется, граф, - улыбнулся Григорий, и тот сел рядом:
-Расскажите же теперь о Ваших планах. Почему именно Кронштадт?
-Нам, возможно, понадобится и чтобы государыня поддержала, ведь в наших планах увезти Татьяну с собой, примирить с Антоном Павловичем, - тихо рассказал Григорий и Алексей Иванович улыбнулся:
-Она не поедет. Она противиться просто уж увидеть его вновь, а вы говорите забрать её с собой.
-Можно сделать то и по принуждению, - встретил он улыбку Григория в ответ. - Да на корабле...
-Это как?
Григорий стал нашёптывать о своих с друзьями планах, и удивлённый отец Татьяны с волнением слушал, после чего потёр руки и улыбнулся вновь:
-Мне нравится сей подход.... Нравится, право... Да вряд ли первый план получится. Даже если он и сам пригласит её. Вы знаете, думаю, придётся вам поступать по плану второму, но смотрите сами. Авантюра интересная. Надеюсь, получится и будет безопасно.
-Опасности, если встретятся на пути, то не по нашей воле. Справиться с ними сможем. Мы ведь все вместе будем, - звучал Григорий уверенно, и Алексея Ивановича сие обстоятельство успокаивало:
-Вы люди военные, всё знаете. Вы бы вот ещё извещали бы меня о происходящем.
-Я лично буду отправлять Вам письма во дворец. Вы ведь останетесь там? - вопросил Григорий.
-Разумеется, - нехотя вздохнул тот. - Выхода пока иного нет. Государыня просила. Давайте же выпьем за успех дела, мой друг!
Он взял в руку кружку вина... За ними всё время непрестанно наблюдал хозяин трактира. Будто знакомо было лицо Григория, или знал его. Что-то припоминая, он насторожился и не спускал с него глаз.
Только когда покидал трактир, Григорий заметил его взгляд на себе. На мгновение задержавшись, он поспешил уйти следом за собеседником, и хозяин трактира понял: они узнали друг друга...
* - народная песня, В. Трутовский «Собрание русских народных песен с нотами.»
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/12/08/1088