(предыдущее см.http://www.proza.ru/2017/12/07/392).
Мысли приходят в голову не только о нашей службе. В последнее время всё чаще задумываюсь: почему в нашем советском государстве и обществе, где действительно много хорошего, (честь по труду, бесплатные жильё, образование, медицина, возможность для любого трудящегося отдыхать в санатории, ездить, летать по всей стране и т.д.), всё еще так много плохого? Что-то не похоже, чтобы мы успешно продвигались вперед по пути «строительства коммунизма». О том как-то незаметно забыли, очередная кампания тихо и бесславно закончилась. Жизненный уровень людей остается низким, обыкновенных товаров повседневного спроса и даже продуктов нехватает. Простые граждане вынуждены пользоваться отечественным «ширпотребом» отвратительного качества, и то за ним приходится стоять в очередях, если у тебя нет знакомств в торговле или во властных структурах. Многие люди труда часто живут в бараках и коммуналках.
А взять армию, флот. Нищенские деньги, более чем скромное служебное жиль, в большинстве случаев в коммунальных квартирах (и то, если оно есть, часто нет и того), отсутствие к военнослужащим и их семьям должного внимания со стороны руководства, давно уже не привлекает в армию молодежь. Служат по призыву, т.е. принудительно, а на сверхсрочную службу остаются единицы. Пока, правда, еще не иссяк патриотизм у некоторой части юношей, идут в военные училища, становятся офицерами. И за то они достойны уважения. Но в целом качество воинского контингента оставляет желать лучшего.
Зато чиновники высокого ранга, жулики, проходимцы, валютчики, дельцы теневой экономики отнюдь не бедствуют, их сыновья в армии не служат, живут припеваючи. О каком «коммунистическом сознании» может идти речь!
Говорят, что у нас в космосе, в военной промышленности, в культуре большие успехи. Да, безусловно, успехи есть. Однако на флот и в армию продолжают поставлять и несовершенную технику, оружие. А взять отечественный автомобиль, телевизор. Во-первых, его не купить, в очереди стоять надо годами. А если купил – готовься постоянно ремонтировать. Капиталисты и в этих областях ушли далеко вперед. А газеты, радио, телевидение продолжают славословие партии, правительству, трубят о новых и новых успехах. Газеты граждане уже почти не читают, разве что новости спорта, радио, телевидение - почти не смотрят и не слушают. Миллионные тиражи книг классиков марксизма-ленинизма, сочинений Генсеков и иже с ними пылятся в магазинах, на складах, в библиотеках, а Булгакова, Пастернака, Солженицына, прочитать невозможно. Одно время даже Есенин был запрещен!
Не сбились ли мы со «столбового пути» строительства социализма и коммунизма куда-то на обочину, не вязнем ли всё глубже в каком-то болоте? Что же мы, коммунисты, так сказать, борцы за народное счастье только хлопаем в ладоши на собраниях, Съездах, делаем вид, что всё идет отлично, хотя прекрасно знаем реальное положение дел? Не будет ли нас презирать, (да уже, кажется, начинает), новое поколение, как подлецов, подхалимов и трусов?
Мысли тяжелые, но от них не уйти, если действительно думать, а не просто приспосабливаться к тому, что есть. И я для себя еще и еще раз решаю, что молчать о положении дел хотя бы там, где я нахожусь и что-то знаю, не буду. Не буду прятаться за спины своих подчиненных. В надежде, что они в случае беды или войны вывезут и победят и при плохой технике, и плохих условиях для боевой учебы, и никаких для личной жизни.
Не хочу и никогда не хотел строить из себя этакого бесстрашного героя-борца. Да, иногда становилось страшно. Что стоит пришить мне, например, «разглашение военной тайны»? Да плевое дело, как ни старайся не сказать лишнего, а где-то за что-то можно зацепить. А там, как у нас говорят: «Был бы человек, а статья найдется». Страшно за семью – останутся ведь без жилья, (из служебной квартиры выбросят на улицу), без средств к существованию… Успокаиваю себя надеждой, что, может, найдется где-то наверху такой человек, который, прочтя то, что я написал, поймет, что там всё правда. Что никакое это не «очернительство» нашего строя, что сказанное мной только во благо флоту, а значит Отечеству. Поймет и поможет нам в наших делах…
Интересно то, что меня не отрезвляют даже строки, которые я недавно прочел у М.Д. Бонч-Бруевича. О нём мало кто знает, это бывший царский генерал, брат известного соратника Ленина. После революции он перешел на сторону советской власти. Вот что он пишет о временах царизма:
- «Любому из нас, соприкоснувшемуся с чудовищной бестолочью, подлостью и изменой, казалось, что достаточно «открыть наверху кому-то глаза», и всё пойдет как надо. Это было заведомой маниловщиной, но я тогда этого не понимал и в меру своих сил пытался довести до сведения правительства и даже царя правду».
В результате тех своих попыток Бонч- Бруевич попал в опалу. Это понятно, думал я, но это же было при царе! Сейчас всё должно быть по-другому. А Михаил Дмитриевич, между тем, пишет дальше:
- «…Два исконно российских зла – бюрократизм и казнокрадство в сочетании с исконным же очковтирательством, не раз сводили на нет героические усилия русского солдата…».
А вот это очень похоже на то, что есть и сейчас. Только «наверху» теперь не царь и его приближенные, а Генсек и Политбюро. (Интересно было бы посмотреть, что со мной стало бы, прочитай кто-то там «наверху», мои мысли. Но, на бумаге их не было).
Оставив в Центральном посту вахтенного офицера, иду по отсекам. Общаюсь со стоящими на вахте на своих постах матросами, мичманами, офицерами. Обходы корабля дают мне очень много. У меня повышается настроение, когда я вижу, как мои моряки делают свое дело, как стараются, вижу, что могу полностью на них положиться.
Небольшое отступление. Почти 35 лет спустя спустя, будучи уже на пенсии, получил поздравление с днем рождения от мичмана Сунаргулова. Равиль сказал тогда еще и такие слова: "Когда, обходя корабль, Вы спускались к нам на приборную палубу ракетного отсека, где я нес вахту на пультах, то клали руку мне на плечо в знак того, что вставать и докладывать не надо. Спрашивали как дела, убеждались по приборам и сигнализации, что с комплексом всё в порядке, желали внимания на вахте, и шли дальше. Так я до сих пор чувствую Вашу руку на своем плече". (И это спустя столько лет!).
Кому, как не мне знать, как нелегко им приходится в длительном походе. Помимо своих прямых обязанностей по поддержанию высокой боевой готовности своих боевых постов, по наведению чистоты и порядка в отсеках, трюмах и всех помещениях корабля, матросам срочной службы приходится еще и нести наряды по камбузу, помогать кокам готовить пищу, убирать и мыть посуду и т.д. Это помимо несения вахты. Ни одного лишнего человека для того на корабле нет. На любом месте люди выкладываются полностью. Причем практически задаром, особенно матросы срочной службы, «за идею». И не ноют, не жалуются.
Мысленно я давно уже снимаю перед ними свою командирскую шапку. Стараюсь облегчить им, по-возможности, службу, быт. Поощрить всем, что в моих силах. Матросам, старшинам – отпуск с выездом на Родину, ценный подарок, грамота. Офицерам – благодарность, представление к наградам за особые заслуги, продвижение по службе. Мичманам особых поощрений, кроме грамот и благодарностей, как правило, нет. Однако о них надо сказать особо. Матросы, старшины, офицеры рано или поздно уходят с корабля. А мичмана остаются надолго. Как правило, специалисты высокого класса, они составляют бесценную для корабля основу экипажа. Такие мичмана, как Ю.Смирнов, П.Винокуров, Г.Глухойкин, А.Бернацкий, М. Потапенко, Р. Сунаргулов и все другие, кто у нас служил, были мастерами своего дела и не раз выручали экипаж в самых трудных ситуациях.
Не говоря уж об офицерах, они на корабле - моя надежда и опора. Большинство из них всю свою жизнь посвящают службе, без всякого пафоса. Как правило высокие профессионалы, не щадя себя, все свои силы и здоровье отдают Родине.
Вот вспомнил о том, что служили мы тогда в основном «за идею», и решил сказать об этом еще несколько слов в плане проявления на практике еще одного принципа социализма – «каждому по труду». В то время, о котором идет речь, я, как и мои товарищи по службе, о том, сколько нам платят за наш ратный труд, не думал. Получал своё «денежное довольствие», расписывался в ведомости, отдавал деньги жене и забывал о них. На жизнь семье, пусть и достаточно скромную, хватало, и того было достаточно. Но - оклад командира ракетоносца на уровне заработка водителя троллейбуса и ниже, чем оклад у штабного офицера в столице? Что уж говорить об остальных членах экипажа. Абсолютное большинство из офицеров, мичманов, учитывая отдаленность, необеспеченность жильем и расходы на отпуск, с трудом сводили концы с концами. Так что наша служба измерялась отнюдь не в денежных единицах. Мы действительно служили Родине «за идею». Только вот вопрос – много ли нас таких, особенно в последнее время, в стране было? И не являлась ли эта сторона вопроса еще одним препятствием для должного отбора людей на флот и в его подводные силы?
К сказанному выше о подчиненных, небольшой пример. При формировании экипажа, в числе других офицеров на должность инженера Электронно-вычислительной группы к нам попал выпускник ВВМУРЭ им. Попова, лейтенант Болотин В.Ф. Родом из семьи морского офицера, рослый, хорошо развитый. Не без особенностей личности и характера, но, что называется, со светлой головой. Пока меня в экипаже не было, как я уже говорил, он попал под влияние того самого А., который втянул его в дурную компанию. Ну и пошло, нарушения воинской дисциплины, упущения по службе.
Не оставляя без внимания ни одного человека в экипаже, в числе других, я решил заняться Болотиным несколько больше. Чувствовал, что он может стать незаурядным офицером и специалистом. Удалось это мне не сразу, но я терпел, возился с ним, вытаскивал из неприятных ситуаций. И действительно, когда пришла пора каждому показать на что он способен в море, он так освоил своё дело, и сверх того, так работал на Боевом информационном посту, (БИП), что затыкал за пояс самого начальника РТС. Который тоже был отнюдь не слабым. И в поведении Владимир остепенился, и показал хорошие организаторские способности. Так что, когда освободилась должность помощника командира, (он ушел на повышение), посоветовавшись со своими заместителями, я предложил эту должность ему. Болотин, который к тому времени из простого инженера уже стал командиром Гидроакустической группы, согласился.
Конечно, предложение невиданное – из командиров групп, перепрыгнув через голову своего начальника, сразу в помощники командира! Надежд на то, что со мной согласятся в дивизии, было мало. Однако я решил за офицера, достойного, на мой взгляд, повышения по службе побороться.
Как и ожидал, резко встали против назначения Болотина кадровики. Из командиров групп, молод еще, есть кандидаты и повзрослее, и поопытней. Пошел к командиру дивизии. Тот:
- Альберт Иванович, ну что, на нем свет клином сошелся, что ли? Если у Вас нет другого кандидата, то на дивизии есть же с кого выбирать!
Тогда я предложил ему не торопиться с выводами, посмотреть на работу Болотина в море. Такой случай вскоре представился. Еременко пошел с нами на контрольный выход, понаблюдал за Болотиным, в том числе при торпедной атаке, после чего, будучи сам неглупым человеком, поддержал меня безоговорочно. Ну а если комдив «за», то кто же будет против? Назначение состоялось. И года через два, после моего ухода с корабля, Еременко сам уже предложил Болотину должность старпома.
Чтобы не создавалось впечатление, что я отдавал предпочтение только одному, добавлю, что занимался и другими. Из всех моих подчиненных впоследствии выросли до полных адмиралов Константин Сиденко и Николай Конорев, адмиралами стали Вячеслав Симинкович, Константин Лаптев. Не жалуются на свою судьбу и остальные. Многие помнят, благодарят за науку, звонят и пишут, поздравляют с праздниками.
Но вернемся к рассказу. Не только люди, техника тоже требует к себе постоянного внимания. Интересно, что с годами и в этой области, видимо, тоже вырабатывается какое-то особое командирское чутьё. Вот пример. Передаю вахту в Центральном старпому. Иду отдыхать, но что-то тревожит, не могу сомкнуть глаз и всё тут. И вот, наконец, звонок аварийной тревоги, доклад из ЦП: «Товарищ командир! Сработала аварийная защита реактора!». Ни с того, ни с сего она не срабатывает. Значит, что-то было уже не так, подсознательно я уже что-то чувствовал. Бегу в ЦП, начинаем разбираться. Механики нашли неполадку в системе СУЗ, устранили. Восстановили режим работы реактора, убедились, что всё работает исправно. Я пошел отдыхать. И никакой больше тревоги, никакого беспокойства.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/12/07/363