Мама, я хочу убивать глава 17

Василий Мазанюк
ГЛАВА 17
 
Объятие – это искусство, которое не каждый способен оценить. Суметь правильно обнять человека не так просто, как кажется. В детстве мне не хватало любви и ласки от родителей, поэтому я частенько зажимался с девочками, хотя тогда о половом контакте даже думать не мог. Но тепло чужого тела, совершенно иного, более хрупкого, более утончённого – оно по-особому влияло на меня. 
Катя умеет обниматься, как ни кто другой, она могла прижать к себе так сильно, что я чувствовал её всем телом. Чувствовал её аромат, её тепло и спокойствие покоряло мою треклятую натуру.
 
Когда я очнулся, вокруг меня кружили врачи и полиция. Естественно, ведь меня подозревали в поджоге церкви и убийстве попа. Я не планировал попадаться полиции, поэтому плана отхода у меня не было. Я не знал, что делать. Я был растерян. 
Распластавшись на больничной койке, я пытался придумать себе алиби. Но всё, что приходило ко мне в голову, было крайне глупо и неправдоподобно. Меня обвинят в убийстве. Меня посадят.
Мне ****ец. 
Мои попытки смириться с собственной участью прервала Катя. Она вошла ко мне в палату.
– Тебе уже лучше? – нежным голосом пролила она.
– Да, спасибо, – звук будто прогрызал дорогу из моего горла наружу.
Она наклонилась ко мне так близко, что я чувствовал дурманящее тепло её дыхания. Она прошептала:
– Вчера, около 11-ти часов ночи мы с тобой пошли гулять. Гуляли мы долго и вскоре наткнулись на горящую церковь, ты ринулся к ней, а я побежала искать помощь. Когда я вернулась, тебя уже забирали врачи.
 
Она сказала это всё на одном духу, я лишь успел промямлить:
– Но я…
– Полиции скажешь именно это, понял? 
Впервые в ней проснулась не глупая девчонка, а умная и хитрая девушка. 
– Понял.
Катя поцеловала меня в губы, однако поцелуй был краеугольный, острый, и я не успел им насладиться. Она ушла.
Спустя пару минут Катя вернулась, с ней был тот следователь, Артур. Густые чёрные брови, высокий рост и бежевая клетчатая рубашка с коротким рукавом. 
– Здравствуй, – сказал он, попутно роясь в своём портфеле. – Сейчас я задам тебе несколько вопросов. Тебе лучше отвечать честно и не уклоняться от них.
– Что с котёнком? – перебил я.
– Он в порядке, – влезла Катя.
– Чем вы занимались вчера, приблизительно в три часа ночи? 
– Гулял со своей девушкой.
– Кто это может подтвердить? 
– Моя девушка, – усмехнувшись, сказал я.
– Чем вы занимались в это время?
Какие же глупые вопросы.
– Гуляли.
– Точнее.
Я взглянул на Катю и увидел в её глазах страх. Видимо, он задавал ей те же вопросы и если я отвечу неверно, то всё пойдёт в ****у.
– Искали кофейный автомат, – отвечаю я.
В глазах Катюши начали сиять искорки, значит, я ответил верно. Сколько мы с ней вместе гуляли, я то и дело искал кофейный автомат – это вошло в привычку.
– Что из кофе вы купили?
Тут всё просто.
– Американо. 
– Ваша спутница покупала ли кофе? Если да, то какое? 
Больше походит на психологический тест, чем на допрос.
– Латте, – гордо отвечаю я. Все бабы любят латте.
– В каком часу вы пришли к церкви?
– Влюблённые часов не наблюдают, – моё личное «Горе от ума».
– Не уклоняйтесь от ответа.
– Я не знаю, мы не особо следили за временем. Но когда мы подошли, церковь уже вовсю полыхала. 
– Видели ли вы кого-нибудь там?
– Поначалу нет, но потом я разглядел в пламени котёнка. Потому-то и ринулся внутрь.
– Видели ли Ивана Мухаморова внутри?
– Из-за дыма тяжело было что-либо различить. Поэтому нет, после того, как я оказался внутри, я ничего больше не видел.
– Были ли вы знакомы с Иваном Мухаморовым. 
– Не лично. Он преподавал у нас в школе по вечерам. Основы Православия, что-то в этом духе.
– Были ли у вас конфликты с Иваном Мухаморовым.
– Нет.
– Знали ли вы, что Иван Мухаморов будет в церкви так поздно ночью?
– Нет.
Нет. Нет. Нет. 
Шквал идиотских вопросов прямо на меня. Ну что я ему ещё могу ответить, кроме как нет? 
– Знали ли вы о том, что Иван Мухаморов распространяет наркотики?
– Нет.
Бла. Бла. Бла.
– Вы убили Ивана Мухаморова?
– Нет.
Около получаса он терзал меня своими наитупейшими вопросами, пытаясь выжать из меня правду. Когда он ушёл, в палату тут же вошли врачи и посоветовали мне сегодня побыть дома.
 
Что я и сделал. Странно, но про мой укус они ничего не сказали, видимо, осмотра не было. Отлично работает наша медицина, так держать!
 
По пути домой я рассказал Кате, что мне из-за своей стеснительности пришлось скрывать от неё своё имя, и на самом деле я Виктор, а не Вася. Она ответила лишь тихим смешком.
 
Мы с моей подругой весь день провалялись дома. Я дочитывал «Мир как Воля и представление» Шопенгауэра. Она суетилась на кухне. О ситуации мы толком и не говорили, а ведь она спасла мою шкуру. Моя шкура спасла мою шкуру.
– Почему ты решила помочь мне? – отвлечённо спросил я.
– Почему ты спас того котёнка?
– Он был беспомощен. Его окружала опасность, а он был один, испуганный. 
– Ну вот ты и ответил на свой вопрос.
– Подожди, ты о чём воо…
– Когда ты вступился за меня, тогда во дворе. Когда в твоих глазах была полная апатия по отношению к жизни. Когда ты смеялся, как безумец. Именно тогда я поняла, как тебе тяжело. Безусловно, ты поступил как герой, но отчаявшийся герой. Который хотел, чтоб его в той драке убили.
– И?
– И когда ты пошёл громить застройщиков, забрав папин костюм
- Стоп, так ты не…
– Не спала. Послушай, Вить, ты очень хороший, в тебе есть добро, но ты прячешь его от других. Скрываешь за маской. Я не знаю, что ты делал и как ты оказался рядом с храмом, но я знаю, что то, чем ты там занимался, было направлено на благую цель.
 
А ведь не так давно я чуть было не убил тебя.
– И я знаю, что тебе тяжело одному. Родители уехали, друзей у тебя, кроме Дениса, нет, да и где он? В последние дни тоже исчез, – продолжала Катя.
Ага, гниёт в сарае с разбитым лицом.
– Ты был потухшим угольком, которому я хотела помочь. Если не разжечь, то хотя бы попытаться вернуть твоё пламя внутри. 
Я поцеловал её. 
– Спасибо, – прошептал я.
И пошёл на улицу. Когда я был уже у выхода, Катя остановила меня.
– Зай, не знаю, что ты опять задумал, но я верю в тебя.
Я закрыл за собой дверь. 
Катенька очень сильно беспокоится обо мне, и я многим ей обязан. Без неё всё было бы гораздо хуже. Но люблю ли я её? Нет.
 
Меж тем я стремительно шагал в сторону сгоревшего храма. На улице уже царила ночь, и лишь гул машин сопровождал моё путешествие. А шёл я за своим рюкзаком с маской и костюмом. Это важная улика, там есть мои отпечатки, поэтому я надеюсь, что его ещё никто не нашёл.
 
Бля. Бля. Бля.
Где Денис?
Нет Дениса.
Где я?
В сарае, где нет Дениса.
Зачем я сюда пришёл?
Я пришёл допросить Дениса, который должен был быть в сарае, в котором нет Дениса.
Какого чёрта? 
Ранец мне удалось забрать. Полиция даже не заметила меня, ибо толклась внутри храма. Так как всё прошло настолько гладко, моё эго решило-таки навестить старого друга в сарае, но… ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ!
Хорошо, допустим, ему удалось сбежать. В полицию он не побежит, ведь сам преступник. Значит он дома. Позвоню его родителям.
– Ало, тёть Ир, а Денис дома?
– Ой, Вить, а мы ещё на даче, позвони ему.  – судя по шуму они активно праздновали.
– Да он не отвечает на звонок.
– Ну не знаем, Вить, прости. 
Хорошо, поеду в гости к старому другу.
Его нет дома. Где он может быть? Ума не приложу. Впрочем, тайна моей личности остаётся тайной, так что мне ничего не грозит. Единственная проблема  – как бы он не предупредил поставщика и тот не сбежал от меня. 
 Пока план моих действий таков: я залягу на дно, через две недели у меня экзамены, сдам их, подготовлюсь к выпускному и отдохну от геройской рутины.