Никто не узнает, когда дракон расправит крылья.
Никто не узнает, когда он поднимется в воздух, прочертив борозды на промёрзшей насквозь земле.
Никто не узнает, когда затмит небо.
Не заметит ни солнца, ни луны, ни звёзд, канувших в дымную гарь. Однажды утром – или днём, или вечером, или ночью, едва мир погрузится в звенящую темноту, – пустота вдруг затопит всё. Растворит тела и души в саже и копоти – а люди не скажут ни слова.
Дракон скалой взбугрится над необъятными лесами с пожелтевшей хвоей. Над холмами, усеянными прошлогодней листвой. Накроет собой города и сёла. Дыханием отравит воду в колодцах и реках. Наполнит лавой – не прикасайся: она сожжёт тебя до костей.
Обугленная кожа – лучшая приманка для рыбы. Даже лучше зубов младенца и блуждающих огней, пойманных в серебряное кольцо.
Ты не увидишь дракона: он высоко, так высоко, что его не одолеть и богам – ни тем, что пируют в облачных чертогах, ни тем, что стонут в древних пещерах. Дракон осторожен, ловок и юрок – плывёт среди туч, стелется туманом у ног. В его глотке клокочет пламя – чувствуешь холод могилы?
Чешуя дракона черна, как смерть, переливается кровью и бездной. На клыках дракона – мольбы и хаос. Ты услышишь их, если захочешь: выйди из дома, встань у порога, закрой глаза – до тебя донесётся смутный, зловещий рокот. Он соткан из гнева, ярости, слепой любви – той, что испепеляет сердце. Но если ты никогда не горел – от этого не будет толку.
Дракон взмахнёт хвостом – и небоскрёбы рухнут с отчаянным треском стекла. Дракон взревёт – и не выдержат потолки бесконечных станций метро. Ветер, порождённый им, сметёт машины, киоски и торговые центры. Под когтями из стали прогнётся дешёвый асфальт. Он откроет пасть, и из глубин её хлынет огонь.
Но это не скоро. Никто не знает, когда явится дракон. Его некому предрекать. Где он? Где был? Где будет?
Известно одно: перед тем, как смежить веки, ты падёшь на колени и будешь шептать: «Пощади, незабвенный, пощади, незабвенный, пощади!»
И он убьёт тебя. Если только ты не протянешь руки: «О, Чёрный Ужас, забери меня».