У моего друга Гены – заядлого рыбака была восточно-европейская овчарка – рослый мощный кобель Динар. Нрав у пса был скверный и о нем в наших рыбацких кругах шла дурная слава. А заключалась она в том, что однажды Гена с Динаром поехал на рыбалку на озеро Селява, договорившись со своим близким другом, что тот подъедет позже, когда справится со своими делами и присоединится к нему.
Выезжая на Селяву, Гена обычно располагался на дачном участке своего недавно умершего родственника, чья вдова, проживающая в квартире в поселке Новосады, была не против того, чтобы Гена брал у нее ключи от построек: бани, армейского кунга и недостроенного дома, а заодно следил за порядком там. Сама она после смерти мужа на дачу не ездила. Огороженный участок находился на берегу озера в десяти шагах от воды. К рельсу, вкопанному в береговой песок была примкнута казанка, с которой обычно и ловили.
Так вот, Гена поплыл рыбачить, оставив Динара бегать по участку внутри ограды, а в это время приехал его друг, которого пес хорошо знал, поскольку видел множество раз в компании с хозяином. Не ожидавший подвоха рыбак зашел во двор и не увидев Гены, стал его звать, но на этот зов выскочил Динар, отдыхавший где-то в тени, набросился на вновь прибывшего, здорово покусал и порвал ему одежду. Понятно, что этим инцидентом рыбалка была испорчена, а для приехавшего закончилась, не начавшись. После этого случая многие знакомые рыболовы отказывались от рыбалки в компании с Геной, если он брал с собой Динара.
О другом нехорошем случае рассказывал мне сам Гена. Во время утреннего выгула Динар сцепился на пустыре с огромным догом, тоже отпущенным хозяином побегать и в драке нанес ему травмы, несовместимые с жизнью. Что только не делали хозяева, чтобы разнять собак – ничего не помогло, пока Динар не одержал чистую победу, оставив на земле неподвижное тело умирающего противника.
В общем, по рассказам пес был очень суров.
Однажды мы с Геной договорились провести ноябрьские праздники на Селяве, рыбача и отдыхая, но он сразу предупредил, что возьмет с собой Динара, с чем я согласился. Раньше в отношениях с собаками у меня не было проблем. Я их не боялся и они, видимо, чувствуя это, никогда меня не трогали, хотя случалось не раз в молодости проходить ночью через деревни, где псов держать на привязи было не принято и целая свора крутилась в темноте вокруг, агрессивно рыча и лая. Правда, на подходе к деревне я выламывал из ближайшего забора штакетину и держал ее в руке на всякий случай. Подумал: а чем этот Динар отличается от других собак? Пожалуй, ничем.
Ехать решили на машине Гены и в день выезда я прибыл к нему со всей амуницией. Тогда я и увидел Динара впервые. Внешний вид этого зверя сразу заставил его уважать. И дело было не только в размерах тела и зубов, а скорее во взгляде, которым он неотрывно следил за каждым моим движением. Складывалось впечатление, что эти строгие глаза, как будто держат тебя на мушке, готовые выстрелить по малейшему сигналу хозяина.
- Подойди ближе, - сказал Гена и позволил Динару меня обнюхать. – Это Саша. Свой, - добавил он и наше знакомство состоялось.
После этого мы сели в машину: мы на передние сидения, Динар на заднее. Пес оказался немногословен – ни разу не гавкнул и не рыкнул за всю дорогу и не проявил ко мне никакой агрессии.
Теперь коротко о Селяве и рыбалке. Селява – крупное проточное озеро с изрезанной береговой линией, местами заболоченной, с островами и плавнями. В него впадает две речки, а вытекает одна, на которой построена плотина, поднявшая уровень воды в озере и, соответственно, увеличившая его площадь и глубину, которая достигает почти восемнадцати метров. Рыбы в озере в описываемые мною времена было много, особенно леща, по лову которого Гена был признанным мастером. Ловил он его на «пупках» - подводных холмах, которые поднимались из глубин, образуя столы, на которых собирался лещ, особенно если его хорошенько прикормить. Процесс ловли начинался с того, что Гена пару дней подряд закармливал определенные места, которые он находил, совместив только ему известные ориентиры на берегах, а на третий день клев, как правило, был чудесным. Помимо растительных составляющих в прикорм обязательно добавлялся в больших количествах рубленный навозник, которого хватало на ближайшей ферме. Он же использовался и в качестве наживки на крупных мормышках, привязанных к бортовым удочкам с достаточно толстой леской.
Лучшим месяцем для лова леща Гена считал август, когда налавливал и засаливал его целые выварки, а размер отдельных трофеев достигал четырех килограммов. Я же, как специалист по спиннингу, ловил на Селяве, в основном, щуку и окуня, но периодически не брезговал половить и леща с подлещиком.
В ту поездку погода нас не радовала: было холодно, ветрено, землю припорошил первый снежок и не спешил таять. Поскольку Гена хотел половить леща, сперва усердно копали червя на ферме, делали прикормку, потом кормили «пупки» и пробовали ловить. Но лещ к нам не спешил – попадались лишь некрупные окуни. Промерзнув на воде короткий осенний день, мы ближе к вечеру затапливали в кунге обложенную кирпичом буржуйку, принимали по сто грамм «для сугреву» и заваливались читать и спать, поскольку других развлечений, типа телевизора не было, а интернет еще не изобрели. Гена занимал койку в торце кунга, я – боковую, а Динар спал на коврике возле входа, поближе к печке.
Ночью мне потребовалось выйти. Я, не одеваясь и не зажигая свет, чтобы не будить товарища, прошел спокойно мимо Динара и вышел наружу. Посмотрел на звезды и почувствовав остроту ночного морозца, решил вернуться в теплый кунг, да не тут то было. Грозное утробное рычание и сверкнувший в свете фонарика оскал здоровенного пса остановили меня на пороге. Озадаченный, я стал пробовать ласковым голосом уговорить его меня пропустить и попробовал войти, чем только усилил его агрессивность. Стало понятно, что не разбудив Гену я внутрь не попаду. Я стал его звать, да друг мой по жизни был глуховат и продолжал звучно храпеть в глубине кунга. Пришлось обойти кунг и постучать по стенке, возле которой он спал, после чего он проснулся и не сразу понял, зачем я его разбудил. Только после того, как Гена зло выругал Динара, тот позволил мне зайти и забраться под одеяло.
Честно говоря, до сих пор не могу толком понять вот эту агрессивность Динара к знакомым людям. Что это, запредельная преданность или просто недостаток ума, над которым довлеет инстинкт охранять хозяина и его территорию.
В тот раз рыбалка не задалась. За три дня мы так и не поймали ни одного леща, не поднялся он на «пупки» из глубин, а мелкие окуни, клевавшие на зимние блесны, как улов нас не устраивали и мы уехали домой.
Спустя год, мой друг Гена заболел и вскоре умер. Хоронили его из квартиры, в одной из комнат которой был заперт Динар, чтобы не мешал многочисленным людям прощаться с покойным. Леденящий душу вой, похожий на волчий, от которого озноб пробегал по телу, периодически раздававшийся из-за закрытой двери, был переполнен горем от невосполнимой потери, постигшей этого сурового зверя.
Говорят, что животные лишены эмоций и не плачут. Плачут. Еще как плачут!