Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
И.Мятлев. 1843 г
-Расстрелять сразу же! Без пыток, — Мирон продолжал писать бумагу, — крыса, сука поблудная. Трус, сбежал перед самым арестом, увидел мою подпись на бумаге! Месяц уже шляется где-то. Семью трогает, отца покойного трогает. Без тебя разберусь кто я… Ууу, мразота! — злился Касперских.
Злился так, что щёчки его куда-то ушли. Остались одни острые скулы. Голубые глаза медленно становились синими, губы что-то яростно шептали, а пальцы, когда он писал бумагу, ужасно дрожали.
Закончив писать, Мирон быстро положил бумагу в папку и с яростью посмотрел на мужиков. Володя с Гриней перегнулись и дрожащим взглядом посмотрели на Мирона. «И на этих напишу, — подумал Мирон и начал доставать новый листок. Только-только он наклонился над чистым листком, как что-то заставило его посмотреть на мужиков. Мирон медленно поднял голову и внимательно посмотрел в глаза Григорию.
«Ты мне брат и я тебе брат. Только ты, брат, власть имеешь, а я не имею. Убить меня хочешь? Убивай. Обо мне плакать будут, вспоминать будут. А ты когда умрешь, то тебя и земля родная не вспомнит. Потому что ты своих братьев по родине убиваешь», -отвечал ему Григорий глазами, после чего заплакал и отвернулся.
Мирон отложил бумагу и посмотрел в окно. И правда, кто его вспомнит, когда он умрет? Вся родня его уже на небе, смотрит на него, ждёт его там.
Мирон посмотрел на небо и вспомнилось ему небо того дня, когда отец взял его с собой в город. Они тогда ездили в магазин к одному садоводу за розами. Любовь Григорьевна Касперских очень любила эти цветы, поэтому Николай Евгеньевич хотел сделать ей подарок на именины, да и заодно посадить их у себя в саду.
Мирон закрыл глаза и сладко предался воспоминаниям.
Это было спокойное время 1912-го года. Всю поезду Мирон вертелся и приставал до старшего брата Аркадия. Он вспомнил, что Аркадий был одет в чистую рубаху и красивые брюки. И вспомнил он, что в магазине у садовода играл вальс «Осенний сон».
Как же иногда много значат для человека воспоминания! Эта единственная человеческая нить, связывающая его с прошлым. Воспоминания могут заставить человека плакать, смеяться, задуматься о своих ошибках и вообще воспоминания это ярая сила!
Мирону Николаевичу вспомнилось, что после покупки роз, когда они ехали домой, Аркадий читал стихи про розы. «Как хороши, как свежи были розы…», — пролетело у Мирона в голове. «А ведь розы тогда действительно были свежи!», — подумал он.
В тот же вечер отмечали именины. Любовь Григорьевна поставила розы в самую красивую вазу и долго-долго любовалась ими.
Мирон лежал с закрытыми глазами и улыбался. Он уже почти засыпал. Злость совсем ушла от него, на её место пришла ностальгия. И символом ностальгии были розы.
Розы… Они как будто обозначали любовь в их доме. После именин отец начал засаживать ими сад. Белые, красные, желтые — они росли, жили, как живут люди. Даже в день похорон Аркадия его могила была украшена розами. Мирон перестал улыбаться и в его голове медленно появились воспоминания похорон Аркадия.
Красный гроб, несчастное тело Аркадия, за которое долго боролся отец. Мирон чуть было не заплакал. Но хуже похорон брата могут быть только похороны матери…
Он вспомнил как тогда, в 1927-м году, они с отцом положили матери в гроб розы. Кто-то сказал, что это неправильно, что покойница должна была взять с собой самое ценное. Отец Мирона ответил, что розы для покойницы были ценностью. А после поминок Мирон с отцом сидели в саду, смотрели на розы и курили.
-Когда мать хоронили я вспомнил, как нам Аркаша стихи про розы читал, помнишь? — спросил Мирон у отца.
-Помню, — сухо ответил отец, — я вот недавно тоже стих про розы прочитал. Даже не учил, само запомнилось.
-Какой же?
-Тебе не понравится, — отец нахмурился.
-Почему же это? Читай! — Мирон строго посмотрел на отца.
Николай Евгеньевич нахмурившись, пустил дым и начал читать:
В те времена, когда роились грезы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!
Прошли лета, и всюду льются слезы…
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…
Как хороши, как свежи ныне розы
Воспоминаний о минувшем дне!
Но дни идут — уже стихают грозы.
Вернуться в дом Россия ищет троп…
Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!
-Это ты где такую дрянь выдрал? — закричал Мирон.
-Сам попросил прочитать.
-Ты смотри этот ужас на людях не читай, а то вслед за матерью отправишься. А меня леса отправят пилить, понял меня?
-Так это я в городе у одного прочитал… Это Северянина стих. Футурист такой, — отец начал оправдываться.
-Футурист у нас Маяковский. А этот предатель, — на секунду Мирон замолчал, — с таким отцом как ты я тут долго торчать не собираюсь. Уеду сегодня вечером. Прощай! — и, развернувшись, ушёл.
-Мироон, — глухо протянул отец.
Это был последний раз, когда они виделись. Больше розы в саду Касперских не росли…