В последний предвоенный год Люба решила сделать мужу на день рождения ценный подарок – брюки из шевиота. Такие брюки пошили её отцу на свадьбу, и он их носил до тех пор, пока не передал повзрослевшему брату. И всё время брюки были как новые. В магазине подобную вещь купить было невозможно, поэтому Люба пошла на вещевой рынок, именуемый толкучкой.
Она долго ходила между рядами, но ничего подходящего не находила. Собралась было отправиться домой, когда заметила в руках молодой кудрявой цыганки то, чего искала. Это были шикарные шевиотовые брюки и как раз такого размера как у её Михаила.
Люба хорошо осмотрела брюки и не нашла изъянов.
- Сколько вы хотите за брюки? – спросила она.
- Сто рублей, но тебе, красавица, я отдам за девяносто, - ответила цыганка.
Это значительно превышало те семьдесят рублей, которые Люба собрала за несколько месяцев, когда экономила на чём только можно. По этой причине она долго торговалась, но цыганка была непреклонна. И тут Люба вспомнила, что отложила десятку, взятую у соседки в долг до получки. Это и решило дело. Цыганка завернула брюки в плотную бумагу и пожелала Любе счастливой семейной жизни.
По дороге домой Любушка только и думала о том, как обрадуется Миша своему подарку. Это будет праздник не только для него, но и для неё и малышей.
Первое, что она сделала по приходу, нетерпеливо развернула свёрток с брюками. От увиденного у неё едва не оборвалось сердце. У брюк была только одна половина. Подлая цыганка-аферистка каким-то образом подменила брюки под её безотрывным присмотром. Таким образом, Люба лишилась не только брюк, но и денег на них потраченных. Пропали деньги, собранные со многими лишениями, а она осталась ни с чем. В изнеможении присела на край дивана и стала лихорадочно обдумывать случившееся.
Надо срочно обратиться в милицию, хотя вряд ли та займётся всерьёз её делом. Нужно подыскать и другие подходы. И тут Люба вспомнила, что муж её подруги Стасик работает в милиции. Вот кто может ей помочь, если захочет!
Станислав внимательно выслушал Любу и, заявил:
- Любаня, я готов помочь тебе, хотя мало верю, что из этого что-либо получится. Сейчас та аферистка определённо находится в таборе, а с табором я справиться вряд ли сумею. А ты хорошо запомнила ту цыганку?
- Без всякого сомнения. Я даже подробно запомнила её наряд.
- Тогда пошли!
Цыганский табор расположился на окраине города. Кибитки и палатки стояли по краям, а середину занимали мужчины и женщины с множеством детей, оживлённо перекликающихся между собой. В большом котле над костром варилась пища.
Люба и Стасик ходили среди цыган, пока её острый взгляд не остановился на той, которую искали.
- Вы меня узнаёте? Это вы продавали мне брюки? – уставилась она на цыганку.
А в ответ та стала что-то оживлённо говорить по-цыгански. На помощь ей пришло несколько женщин, из разноголосицы которых следовало, что никакой торговлей их товарка не занимается, потому что у неё маленькие дети, и она вообще не говорит по-русски. Разговора не получилось, поэтому Станислав попросил провести их к вожаку.
Им оказался мужчина средних лет, жгучий брюнет, в зелёной плисовой куртке. На цыганского барона он никак не тянул, пожалуй, не выше маркиза.
- Послушай, уважаемый! – обратился к нему Стас. – Я хорошо отношусь к цыганам как к доброму и честному народу, мне нравятся ваши песни и пляски. Но среди вас оказалась женщина, которая обманула мать троих маленьких детей, подсунув ей половинку штанов. Деньги, что заплатила, она оторвала от своих детей, чтобы сделать подарок жениху, который собирается жениться на ней.
Вожак послал за аферисткой и поговорил с ней на своём языке, а потом обратился к Стасу:
- Так что вы хотите?
- Верните целые брюки покупательнице, и дело с концом.
- Мы, цыгане, закон уважаем, как и милицию. Можете получить ваши штаны, только верните их половину.
Обмен состоялся. Люба тщательно осмотрела брюки. Это были те самые, которые она покупала. Когда они покидали табор, старая цыганка прокричала им вслед:
- Не принесут вам счастья эти штаны! А твой муж не доносит их!
Невзирая на это, пара возвращалась домой в приподнятом настроении.
- Что ты там наплёл про жениха и троих детей? – смеялась Люба.
- Так было надо. Иначе мы бы не вырвали твои брюки у цыган, а это можно приравнять к чуду, - отвечал Станислав.
Любиному мужу Михаилу подаренные брюки пришлись впору, и он с удовольствием носил их. К сожалению недолго. Через год грянула война, он ушёл воевать и геройски погиб. Через год после гибели мужа Люба была вынуждена продать брюки, чтобы купить на вырученные деньги продовольствие. А старая цыганка была плохой пророчицей, так как война уже тогда стояла на пороге.
Интересно, что после того случая Любовь Владимировна полюбила задушевные и мелодичные цыганские песни. А когда, будучи в Москве, она посетила два спектакля Цыганского театра «Ромен», они понравились ей не меньше чем в Большом театре.
Афера одной цыганки не может распространяться на весь древний и талантливый народ.
А секрет фокуса с подменой брюк Люба так и не узнала.