Другое я. Муравьиная притча

Жил-был муравьишка. Муравьишка знал, что для того, чтобы жить, нужно работать. Действовать. И жизнь он понимал, как ежедневную тяжёлую работу, как необходимое действие. Пожив немного на белом свете, муравьишка понял, что жизнь - это не только работа. Он начал думать. И жизнь оказалась множеством раздумий и мыслей. Думы соединялись с чувствами, рождая причудливые переплетения. Муравьишка стал видеть жизнь по-иному, наблюдая различные её стороны и оттенки и научился отражать её в продуктах своего не только физического труда. Муравьишка понимал жизнь так, как могут понимать её муравьишки в силу своих ограниченных способностей. Он не мог видеть её, как видят её бегемоты или колибри, поэтому воспринимал лишь часть её, доступную ему по праву рождения муравьишкой. А знание было разлито в воздухе.  Оно всемерно проникало муравьишку день ото дня всё больше и больше. И однажды муравьишка вдруг решил стать не муравьишкой, решил выпрыгнуть из муравьиной кожи, преобразиться, сделать невозможное, преобразиться полностью, изменив против всех законов природы суть самого себя. И тогда муравьишка вдруг понял, что можно быть муравьишкой и не муравьишкой одновременно. Можно быть всем на свете, и в то же время оставаться самим собой. Вернее, быть всем это и означало быть самим собой. И муравьишка осознал, что на самом деле никакой он не муравьишка, а он - бог в теле муравьишки, и чем больше он это понимал, тем больше он становился тем, кем он себя считал. И уже он волен был оставаться  в теле муравьишки или менять свой облик и тело и весь окружающий мир по своему желанию. Но муравьишке уже не хотелось распыляться на глупые  суетные и сиюминутные желания, потому что обрёл он мудрость - то медленное, тяжёлое и в то же время необычайно лёгкое ответственное чудесное знание нежности и бережной, чуткой сияющей сострадательной любви ко всему, что есть, ко всему, что создано, ко всему, что есть он, маленький ползающий по земле, лишённый величественного облика, самый обычный на вид невзрачный муравьишка.