ВСЕПОЖИРАЮЩЕЕ ПЛАМЯ
Каждый вечер, там, на отдаленном холме, загорается старая часовня. Объятая пламенем, она полыхает так ярко, что видна отовсюду подобно страшному знамению. К утру же от пожара не остается ни следа, а часовня привычно скрипит рассохшимися досками — целая и невредимая, из года в год, из века в век, храня свою удивительную историю.
Когда-то давно на месте этой часовни находилась кузня. Кузнец, что в ней работал, был самым обыкновенным — ничего особенного из себя он не представлял, только что коней хорошо подковывал, да и только.
Но однажды к нему в кузню пришел старик.
— Сделай мне меч, — заявил он прямо с порога.
— Я не умею делать мечи, — отмахнулся от старика кузнец. — Да и к чему тебе меч, когда ты едва на ногах стоишь? Иди ты лучше домой и не отвлекай меня.
Но старик не отступал.
— Сделай мне меч! — приказывал он.
— Но я не умею! — не на шутку рассердился кузнец. — Или ты глухой?!
— Сделай! — стальной хваткой схватил старик кузнеца за руку, пристально взглянув тому в глаза. — Я обучу тебя этому мастерству.
Что ж, ничего не оставалось кузнецу, как согласится на эту непростую работу. Старик же остался жить у него на правах учителя.
Изо дня в день трудился кузнец с самого утра до поздней ночи, создавая такой меч, что понравился бы старику. Но каждый день получал за свою работу лишь сдержанную оплеуху.
Другой бы выгнал старика и забыл о нем, но кузнец и сам уже не мог отказаться от того неожиданного дара, что свалился к нему в лице незваного наставника. Не было еще в жизни кузнеца такого увлекательного занятия, как работа над величайшей вещью.
И вот, за долгие месяцы упорного труда, кузнец, наконец, был вознагражден, ибо держал он в руках своих величайшее творение из всех — меч, равных которому, не было. Меч звенел от легкого прикосновения, и звон этот перерастал в причудливую песню, что звала к великим битвам и грандиозным свершениям. С таким мечом ни один враг не был страшен!
— Да, это тот самый меч, — удовлетворенно улыбался старик. — Мой меч. Спасибо тебе, — впервые за долгое время сказал он доброе слово кузнецу. — Что ж, отныне ты не просто кузнец, ты — мастер своего дела.
Взяв меч, старик ушел.
И вскоре молва о непревзойденном мастере, создающем воистину божественные мечи, разнеслась во все округи. Днем и ночью, не зная сна и устали, изготавливал кузнец величайшие творения своего времени. И каждый новый его меч был лучше предыдущего. И великие воины приходили с поклоном в старую кузню, чтобы взяв в руки заветный меч, услышать его песню, наполняющую душу ненавистью к врагу и заряжающую бесстрашием в битве.
Вскоре весть о мастерстве кузнеца донеслась и до короля. Он сам пришел в кузню, и сам первый отдал поклон.
— Создай для меня такой меч, — попросил король, — лучше которого быть просто не может. А золота я для тебя не пожалею.
— Создам, отчего не создать, — самодовольно усмехнулся кузнец.
И создал кузнец такой меч, от которого у короля навернулись на глаза слезы. Клинок этого непревзойденного меча пел такую победную песню, от которой старые раны переставали ныть, а усталость и возраст отступали подобно перепуганным шакалам. Огонь же клинка наделял уставшую руку невиданной силой.
— Это лучшее, что я когда-либо держал в руках, — восхищенно проговорил король. — Ты действительно величайший мастер, а потому я хочу, чтобы ты пошел со мной, во дворец, туда, где для тебя уже приготовлена самая лучшая кузница — ведь ты достоин этого. И хочу я, чтобы отныне все сотворенные тобою мечи приносили прежде мне, чтобы мог я оценить: не вышли ли он лучше меча моего. Не могу я мириться с мыслью о том, что у какого-нибудь простого воина может оказаться в руках меч, лучше королевского.
Что ж, не нашему кузнецу было перечить королю, и он согласился. С болью в сердце покидал он свою старую кузню, но ничего не поделаешь.
Шел год за годом, а кузнец создавал мечи один лучше другого, помня при этом, что лучше королевского они быть не могут. И король раздавал эти, поющие на разные голоса, мечи своим лучшим воинам, проверенным защитникам, верным убийцам. И армия его становилась сильней. И вот уже запылали земли, и смерть понеслась по ним стаями голодных хищников. Королевства за королевствами падали к ногам одного короля, в руках которого победоносно пел меч. И враги были разбиты, а земли захвачены, но мечи по-прежнему пели, призывая сражаться. И тогда брат пошел на брата, сын на отца, отец на сына. Бились и днем и ночью, бились и не могли победить. И гремела над землей победная песнь всех мечей, слившаяся в один остервенелый крик, и небо стало черным от этой песни.
Королю все это было не в радость. Люди молили его остановить безумие, но это было не в его власти. И тогда мечи запели о победе над королем.
— Во всем виноват кузнец! — защищался, как мог король. — Это его вина — не было бы мечей, не было бы и войн!
И кузнеца заковали в цепи, бросили в темницу. Со дня на день ожидал он приговора.
— Тебя разорвут на части за такие злодеяния! — визжал от ненависти король. — Забросают камнями, растерзают, убьют!
А кузнец винил лишь одного человека на свете — того старика, что уничтожил всю его жизнь. «Не было бы его — не было бы и мечей, не было бы войн и смертей, а моя жизнь была беззаботной и счастливой. Будь ты проклят, старик!».
И словно услышав эти проклятия, пришел в темницу тот самый старик. И за плечами у него увидел кузнец знакомый меч, что был лучшим из лучших. И лезвие этого меча искрилось светом, а не источало огонь, и пело оно о защите — не нападении.
— Зачем ты пришел, старик? — в неистовстве прорычал кузнец. — Тебе мало моей загубленной жизни?! Или пришел посмотреть на то, как меня отдадут на растерзание толпе?
— Я пришел, чтобы дать тебе выбор, — спокойно отвечал старик. — Ты можешь взять мой меч — наш с тобой меч, — и отправиться спасать мир, туша огни битв. Именно для этого он когда-то был нами и создан, чтобы гасить пламя битв, а не разжигать его. Для этого я приходил к тебе. Для этого передал тебе все свои знания. Лишь вместе мы смогли создать его — ведь пламя этого меча было твоим, а мастерство, что усмиряет огонь, сделав его светом — моя заслуга.
— Я не воин, — отмахнулся кузнец, — и не спаситель. Я создаю мечи. Но все они разжигают огонь битв. Одним твоим мечом пламя всех моих мечей не погасишь.
— Потому я и предлагаю тебе, — уговаривал старик, — пойдем вместе сражаться. Вместе мы создадим гасящие мечи. Один ты на такое не способен.
— Способен! — не сдавался кузнец. — Я сам исправлю свою ошибку. Я должен.
— Но это была не ошибка, — таинственно улыбнулся старик. — Без твоих мечей, мой бы меч не понадобился. И я был бы не в удел. И все же, у тебя ничего не выйдет.
— Выйдет! Только выпусти меня отсюда. Я вернусь в свою кузню, запрусь на десять замков и буду работать не покладая рук, но я обуздаю свой огонь и сделаю его светом.
— Нет, — был непреклонен старик, — без меня — не сможешь. Но ты свободен в своем выборе — уходи.
Старик выпустил кузнеца из заточения, а сам исчез.
Днем и ночью горело пламя в старой кузне, днем и ночью стучал молот по наковальне. Кузнец и сам стал походить на свои мечи — объятый необузданным пламенем, он неустанно взмахивал молотом и опускал его на раскаленную сталь. Он бился в круговороте собственных нескончаемых сражений, и каждый раз терпел поражение. Каждый его меч выходил прекрасным творением, но, как и прежде, источал он невыносимый жар и призывал к кровавым битвам.
Между тем войны стали медленно утихать, а весть о непобедимом старике, что спасал мир источающим свет мечом, разнеслась по землям.
И лишь к глубокой старости кузнец, наконец остановился, признав свое поражение. И, остановившись, он впервые за долгое время взглянул на свое отражение в зеркале. И увидел он в этом отражении того старика, что когда-то обучил его великому мастерству. И понял он, что нет в нем больше огня, а есть лишь мастерство создания мечей, мастерство, которое способно погасить отныне любое пламя, ведь теперь он был не просто кузнецом, не выдающимся мастером, а учителем. И отправился кузнец на поиски другого искусного кузнеца, чтобы обучив того, создать великий меч, что будет защищать и гасить пламя войн. И такой кузнец нашелся. И меч, искрящийся светом, был создан. Но так же скоро были созданы и мечи, несущие всепожирающее пламя битв. И другой уже кузнец не мог обуздать пламя своих мечей до тех пор, пока в отражении своем не увидел учителя.