Люболь

               
               

    Может Бог простил Себя за боль мира любовью - оставил  в ней след Своего Единства? Мы ведь тоже теряем себя в героях сна, спасаемся от ужаса, стремясь к свету, беседуем с собой, избегая пустоты. И Он, возможно, беглец от Себя к себе, - поиск и узнавание Себя во многих снах. Чем, как ни любовью, скреплять все образы?

    Мы таковы, как есть, ни за нами ли выбор: другие - ад или рай? Не спрячешь мысль от себя, мы таковы, как Ему подумалось. И Он, возможно, извиняется перед Собой мириады раз, просыпаясь кем-то в каком-нибудь уголке Самого Себя.  Чем, как ни любовью, затмить тоску разлуки с Собою?

     Мы смертны во времени и живы в вечности, ни по нашей ли вере: за жизнью - ничто или новое рождение? Наш разум отматывает нить бесконечности из клубка вечности, и пока мы живём будущим, он вяжет нашу судьбу, а когда прошлым - распускает её обратно. И Бог, возможно, тоже развлекается гаданием на Себя, всякий раз тасует колоду бытия и раскладывает масти нового сна с хаосом на обратной стороне. Чем, как ни любовью, удерживать новый пасьянс?

    Мы - скрепа времени с вечностью, ни наше ли решение: сознанию - расти или кружить на месте? Ведь только оно отражает день и ночь бытия, открывает два его лика, не стоит превращать зеркало в заезженную пластинку, а также грязный поднос. И Бог, возможно, тоже смотрит в него, вряд ли рожа клоуна понравится Ему. Чем, как ни любовью, беречь мир от хаоса?

    Мы рисуем свои автопортреты и раскрашиваем мир, ни в нашей ли воле: сердцу - жить в иллюзиях или поисках действительности? Ведь нужна основа, чтобы на ней произрастали мысли и фантазии, уж точно не наоборот, а значит она - глубже и не нуждается в гриме. И Бог, возможно, тоже, заглубляясь в Себя, проходит пенный слой, но Его цель - голубой нескончаемый простор с золотыми рыбами случая среди пёстрых рифов. Что, как ни любовь, сохраняет доверие бытию?

    Кто в нас слуга, а кто хозяин: разум или сознание? Мы называем Бога высшим Разумом, а Он улыбается нам в сознании, зеркало не бывает сверх чего-то, ему чужды ступени иерархии, его свойство божественно неизменно. И Бог, возможно, тоже любитель разумных игр и ярких карнавалов, однако они - ничто, без отражения. Чем, как ни любовью, мыть зеркало мира?

      Мы радуемся и грустим, улыбаемся и плачем, ни наш ли взгляд: мир - хорош или плох? Сплетая из нитей чувств свою оценку, мы зашториваем зеркало гардиной эмоций, и видим ясно лишь его фрагменты. И Бог, возможно, тоже разыгрывает из Себя спектакль, преломляется в наших я радугой настроений. Где, как ни в любви, чувствовать гармонию мира?
 
    Мы болеем и выздоравливаем, тревожимся и успокаиваемся, ни наш ли рассудок решает: жизнь - сон или явь? Живёт тело, а ум играет в жизнь, он даже готов оспорить его существование, лишь бы не возиться с ним, пусть прихрамывает и гнётся, тем нагляднее его бренность. И Бог, возможно, тоже сожалеет об изменчивости бытия, но это и есть Его жизнь.  Что, как ни любовь, указывает на бесконечность пути?

     Мы шаг за шагом приоткрываем занавес, мы наблюдательны, но не можем объяснить главного, ни наша ли выдумка: мир - промысел или стихийная формула? А может, на самом деле, он постепенно возвращает себе свой разум, который теряет с каждым новым перерождением? И Бог, возможно, тоже созидает из Себя наилучшие композиции - вариации симфоний, когда к Нему, всякий раз, после пустого абсолютно хаотичного сна, возвращается память. Что, как ни любовь, напоминает об этом?

    Мы боимся за свою жизнь, страх смерти порою кружит над нами, ни наш ли ум поделил жизнь: на я и мир, поставив за ними Бога? Но жизнь не надо удерживать, она сама найдёт нас, ибо мы и есть она, с лицом мира во времени и сознанием Бога - в вечности. И Он, возможно, тоже - Разум расширяющийся в собственном творении, Его Дух - тело Сознания, без которого Оно  было бы лишь пустотой. Что, как ни любовь, объединяет жизнь?

     Мы находим в боли черту между собой и остальным миром, но что, как ни страдание - причина осознания не только себя? Мы - нервы мира, его прозрение себя, бегущий свет его разума.  Мы - жидкое светящееся зеркало, перетекающее по его сосудам, сознание его существования, его чувства к самому себе. Мы - кровь Бога, душа в Его теле, и любовь для Него - самая сладкая боль, стирающая границы.