В ярких лучах яркого солнечного света, по безукоризненно гладкому морю, разрывая носом водную гладь, самым полным ходом мчится военный корабль. Посмотреть со стороны – наверное, дух захватит от всей этой мощи и красоты. Но… мы все на этом корабле в самом центре Тирренского моря мчимся неизвестно куда. Никто не видит нас со стороны. Никто нами не любуется и не восторгается. Для всех нас же, вся эта мощь и красота – наша работа, именуемая службой.
Конечно, командование знает, куда и зачем мы так быстро идем. А мне об этом знать незачем, да и желания особого нет. Идем себе и идем.
Меньше знаешь, лучше спишь. Крепко спишь, дольше живешь.
Есть свои положительные прелести в морской службе. У одних эти прелести даже из ушей прут, у других, типа меня, эмоции находятся в стадии зачатия. Служба, как долг. Не выше. Без фанатизма и шапкозакидательства.
От изобилия красоты тоже бывает скучно.
В поисках братьев по разуму поднимаюсь на ГКП. Командирскую вахту несет старпом, вахтенным офицером стоит Вася Старухин.
- Разрешите. - Я вхожу в святая святых корабля, его мозг, его командный пункт.
- А вы знаете, доктор, что вам запрещено находиться на ГКП? Вон там на переборке, - старпом Яковлев тычет большим пальцем себе за спину, - висит список лиц, имеющих право находиться на ГКП. Так вот вашей фамилии нет даже на обратной стороне. Что вас сюда привело? Какие глобальные проблемы вы сегодня не можете решить?
Старпом сидит и, развалившись в кресле, курит свою вонючую «Приму». Ему скучно. С вахтенным офицером не поговоришь. Он вперед должен смотреть.
- Я прибыл сюда, исключительно, из гуманных побуждений. Меня интересует состояние здоровья вахты на ГКП.
- И вы считаете, что без головного убора и халата у вас это получится?
- В спешке эти атрибуты военно-морского доктора я забыл одеть.
- А где же градусник и клистирная трубка? – старпом нашел занятие по душе.
- О, об этом не стоило даже беспокоиться. Они уже в работе. Клизму я поставил штурману, а градусник начальнику РТС.
- Это мы легко проверяем, - Яковлев подносит ко рту микрофон.
- Штурманская - ГКП.
- Есть, штурманская.
- Кто?
- Старшина второй статьи Андреев.
- Где штурман?
- Спустился в каюту.
- Зачем?
- Ничего не сказал.
- Ко мне его вызови.
- ГКП-БИП (боевой информационный пост).
- Есть БИП, мичман Калинин.
- А где Хайкин?
- В каюте. После вахты отдыхает.
Старпом закуривает новую сигарету.
- Ну, доктор, проверяй теперь у нас здоровье. А то стоишь здесь без толку, и мешаешь нам вахту нести. Старухин, он тебе мешает?
- Никак нет, - солнечно улыбается Вася.
- Интересно мыслишь, Старухин. На ГКП приперся посторонний человек, а вахтенному офицеру все до задницы. А если он сейчас возьмет и скальпелем меня зарежет? Ты же не знаешь, что у него на уме. И, что самое страшное не предпринимаешь никаких действий, чтобы спасти старпома от этого человека. Вот возьму и сниму тебя сейчас с вахты за потерю бдительности. Ладно, не боись, прощаю. Хочу только уточнить у вас Старухин: «Знаете ли вы этого человека, как знаю его я?».
- Знаю, - Вася густо краснеет.
- Не запугал ли он вас чем-нибудь? Хорошо, поверим на слово. Доктор, ты собираешься проверять у меня здоровье?
- Собираюсь. Внимание! Первый вопрос. При его ответе вы должны не волноваться. Договорились?
- Короче!
- Первые признаки волнения уже проскальзывают. Итак, вопрос: «Как вы себя чувствуете, Александр Николаевич?». Если не знаете ответа или сомневаетесь в его правильности, советую просто промолчать.
- Хреново!
- Ответ сам собою подчеркивает постоянную экзальтированность вашего характера. Нервные импульсы…
- Понесло. Ты спроси, чего я хочу.
- Ваши желания низменны. И не ушли далеко от похотей приматов. Они так и светится в ваших глазах. Вы хотите женщину. Потом закурить хорошую сигарету, а после этого выпить чего-то стоящего. Например, «Мартини» или марочного коньячку. На этом же уровне сейчас находится и наш замполит и, даже, - я перехожу на шепот, - командир корабля! Правда он не курит, но, создав определенную атмосферу, он с успехом и еще выпьет. Говорю это с полной ответственностью. Если же ваши желания в настоящее время превалирует над разумом, то используя свое служебное положение, вы прямо сейчас можете вступить в связь с пассивно созерцающим морскую даль Старухиным.
- Наверное, я с тобой сейчас вступлю в эту самую связь.
- Со мной нельзя, я активная особь.
- Довольно, пошутили и хватит. Иди, займись чем-нибудь. Ты отвлекаешь нас от службы.
- Николаевич, можно я тихо в уголке постою. А то все осточертело.
На ГКП входит штурман.
- Вызывали, товарищ капитан-лейтенант?
- Ты где шатаешься? Почему не в штурманской?
- Я в гальюн ходил.
- И там уснул. На вашей роже четко прослеживаются свежие следы от сна. Вы хоть у доктора учитесь врать. Тебе он здоровье проверял? - старпом машет в мою сторону головой.
-Нет.
- А он мне доложил, что поставил тебе клизму.
- Дурачок. Ему заняться нечем, вот он и несет всякую ерунду, - штурман спускается в свой пост.
- Отсутствие элементарной культуры общения среди корабельных офицеров - большое упущение высшего военного образования и наших флотских воспитателей, - парирую я.
- Вот и пойди сейчас к заму, разбуди его и предложи провести с офицерами и мичманами комплекс мероприятий по этике и эстетики. А то действительно скудеет флотский язык. Не с кем поговорить о возвышенном. Старухин, что там по курсу?
- Все чисто, товарищ капитан-лейтенант.
- Погоду в БИПе запроси. Не стой просто так, шевелись.
- Александр Николаевич, я вам про эту погоду без всякого БИПа доложу.
- Ну, давай, доктор, изрыгни. А мы послушаем.
- Запоминайте. Если на небе нет ни тучки, ни облачка и светит яркое солнышко, значит, еще несколько минут погода будет ясной и солнечной.
- Молодец! Тебе бы, доктор, сказки сочинять, а ты протоколы партсобраний пишешь. И то хреново. Старухин, убери его с моих глаз, а то мы точно заведем корабль куда-нибудь не туда.
Я спустился вниз. Облокотившись на леера, слежу, как рассеченная кораблем вода, остается позади.
Но это скучно. Долго не выстоишь. Поговорить не с кем.