Ч-1. Дерево 001. 10. Четырнадцатое февраля
Большая и просторная комната выглядела как ярко освещенная театральная сцена с декорациями. За окнами шел снег. Валентин лежал на диване и читал газету. Был его день рождения. Дверь с шумом распахнулась, и в комнату влетела необычайно ярко одетая девушка. Черт ее лица невозможно было рассмотреть за лучезарной, постоянно меняющейся улыбкой. Но уж никак она не была похожа на Фею из сна. Хотя была она бела и красива и угадывался европейский тип, но широкая блуза и юбка «вразлетай» скорее напоминали наряд восточной женщины, непонятно почему забывшей про скромность и степенность, впрочем, совместившей разноцветную пестроту с удивительной простотой. Она смело шлепнула на журнальный столик коробку с тортом.
– Именинник, привет! Как настроение? – и она бухнулась с размаху в кресло, вытянув на ковер длинные ноги. – Я вижу, в свой единственный рабочий день ты не напрягаешься?
Валентин уже сел и скрестил ноги.
– Привет Судьба! – Он длинно смотрел на нее поверх элегантных золотых очков, наконец, со вздохом сказал:
– Не мельтеши. грусть-тоска меня снедает. Кофе будешь? – Потом покосился на коробку. – Мое настроение безвозвратно испортится, если ты скажешь, что торт клубничный!
Судьба тонким пальцем поправила на коробке цветную ленту и важно сообщила:
– Ореховый!
– Аллилуйя! Ты изменила своим привычкам?
Девушка, изобразив ангельское лицо, захлопала ресницами.
– Должно же что-то меняться в этом мире, – пауза. – Клубничного просто не было!
Валентин, откинувшись на спинку дивана, произнес:
– Ой, Судьбинушка, Судьбина, Красотой - неповторима! А я уж было подумал... – он покосился на коробку. – Ты уверена, что после такого приземления он еще жив?
– Кто?
– Торт, конечно!
– Сейчас и посмотрим, – и она, как в цирке фокусник, ловко потянула за бантик, подняла вверх крышку.
Несколько секунд они молча разглядывали оставшееся внизу содержимое. Потом одновременно посмотрели друг на друга и расхохотались. Видимо, падение было не первым. Он продекламировал:
– Судмедэкспертиза установила: «В результате встречи с Судьбой потерпевший получил телесные повреждения средней тяжести, но его вкусовые качества не пострадали». Иду готовить кофе.
– Валик, изобрази кофе покрепче, и курить хочется, – Она заискивающе посмотрела в его глаза.
– Может, пора избавиться от столь вредной привычки?
– Так! Не начинай. – Она уже вытянула из длинной пачки тоненькую сигаретку, по-женски от себя чиркнула спичкой и со вкусом выпустила струю дыма. – У меня работа вредная.
– Это не работа вредная, это ты неуправляемая,– заключил Валентин. Он деревянной палочкой помешивал в турке кофе. – Кстати, а где твои девушки-подружки?
– У настоящих женщин подруг быть не может, одни соперницы. Довожу до сведения: Вера заболела – грипп, но мой диагноз – воспаление хитрости. В твой день рождения все на тебя работу валят. Надежда поехала проводить семинар. Тема: «Эффективное применение Веры в период безнадежного экономического кризиса». Эта тоже просила тебя помочь. Любовь вне себя от злости: ее Ангелы забросили свои луки и режутся в морской бой. Их Сисадмин что-то напортачил на сервере, и в результате слетела вся база. Подчиненные счастливы, а она своим компьютерщикам устраивает шоу - три в одном: «Последний день Помпеи», «Утро стрелецкой казни» и «Варфоломеевская ночь». Все заняты. И все в надеждах на тебя. Сегодня на главной вечеринке года ты да я да мы с тобой. И мы отвечаем за Вселенную! Или ты кого-нибудь ждешь?– и она лукаво посмотрела на собеседника, разливающего по чашкам из турки кофе.
– Издеваешься, да? Кого мне, кроме тебя, ждать? Ты же главная, хоть и ветреная.
– Нет, это я просто спросила! – ответила девушка, отпивая кофе и одновременно прикуривая вторую сигарету. – Валентин поморщился, но в этот раз решил обойтись без нравоучений.
Поставив чашку на столик, Судьба поднялась из кресла и подошла к лежащему на столе ноутбуку.
– Слушай, работник, ты хоть сюда сегодня заглядывал? Пустил мир на самотек? У тебя же тут обвал, как на Токийской бирже. Ну-ка, - что здесь? – Ее пальцы запорхали по клавиатуре. – Гранд де катастроф! Ты что, собираешься в твой день бросить их всех на произвол? На мой произвол! Как ты можешь мне доверять?! Ты же умный! Произвол Судьбы – это хуже землетрясения.
Он подошел к ней и из-за спины посмотрел на экран, отпил маленький глоток из дымящейся чашки.
– Знаешь, Судьбинушка, – современные влюбленные такие находчивые, – без нас разберутся.
- Нет, не разберутся! И не шути с этим!
Она с азартом начала сражаться с данными на экране, потом махнула на технику Валентина рукой, и сказала:
– Старье! Лентяй же ты, Валик! Техника вот-вот ляжет. Один день в году твой - и то лень потрудиться! До чего инструмент довел. Что б вы все без меня делали? Сейчас разберусь с твоими влюбленными. – Она вытянула из дамской сумочки небольшую записную книжку, как трансформер разложила ее в ноутик, достала флешку, воткнула сбоку и, что-то приговаривая про себя, стала быстро стучать по маленьким черным клавишам: «Включаемся, соединяемся, запускаемся, вот вам новенький софтик, вот свежий драйверочек, все нулевое – только что сама придумала. Вот, эксклюзивную программку по утречку сварганила, только-только из печи».
Через минут десять, откинувшись на спинку стула и закинув руки за голову, она сообщила:
– И чего только ради тебя не сделаешь! Теперь, мой дорогой, на земле все будет хорошо, все трудности на пути любящих и любимых благополучно устранены, теперь мы можем спокойно наслаждаться обществом друг друга и смаковать торт за их здоровье. За них теперь, – она показала пальцем вниз, – нечего беспокоиться.
Валик поцеловал свой палец и ткнул ее в нос.
Судьба смешно прищурила глаза, ей было приятно.
– Слушай, а что ты в последнее время слышала о Случае. Он что – в меланхолии, или кураж потерял?
– А, он случайно потерялся. О! Знаешь! Давай за него поприкалываемся.
– Ну и шалопутная девчонка! Когда повзрослеешь? Снова за проказы? И потом заявишь, что, во-первых, ничего не брала, во-вторых, все уже положила на место, в третьих, ничего не видела и в-четвертых - ничего не слышала»! Нет! Я за тебя отвечать не буду.
Судьба медленно-медленно поднялась со стула и, глядя прямо в глаза Валентину, подошла к нему вплотную, подошла так близко, что он ощутил запах ее губной помады и чуть было не рухнул в глубину ее коричневых зрачков. А она тихонечко пропела:
– А если я очень, очень попрошу? – И, проведя рукой по щеке, поцеловала так нежно и осторожно, словно бабочка прикоснулась крылом к его щеке.
Он смущенно мотнул головой, словно на мгновение улетел в сон или потерял сознание: – Сейчас, сейчас, куда ты мои очки дела?
– Ура! Я знала, что ты настоящий! – Судьба умостилась за его компом, запуская с флешки на его машине свою программу. – Для начала запускаем географический поиск. Нам одновременно будут нужны две машины. Та-а-к, карта мира. И куда нас занесло? Ага! Это недалеко. – И вдруг, повернувшись к Валентину, широко раскрыв глаза, сказала: – Слушай, кажется, именно здесь сейчас Надежда, Вера и Любовь и где-то тут же последний раз видели Случай. Ну не удивляйся, милый, я нарочно сказала тебе, что не знаю, где они, иначе ты никогда бы от дивана не оторвался. - Повернувшись обратно к экрану, она продолжала одну за другой открывать бесчисленное количество таблиц. Она закончила: Личным секретарем с Любовью уехала Удача. Значит, здесь что-то будет! Значит, мы с тобой даже шалить не будем. Всё будет взаправду. Поработаем?
– Девушка, а можно ближе к теме, я не про Надежду со Случаем, я не про Любовь с Удачей, суть-то в чем? Работать так работать, но объясни вначале.
– Не нервничай, милый, сейчас поймешь! Вписываем в эту таблицу параметры: я - мужчины, ты - женщины, и какие каждому нравятся.
– Любые?
– Любые. Не перебивай. Любые, но не взаимоисключающие. – Она улыбнулась, – А потом, согласно данным в этой базе, наши машинки подберут нам кандидатуры, и мы будем наблюдать, что у них получится. Понятно? Видишь ли, обычно люди знают, чего хотят, и даже могут записать свои пожелания на листе бумаги, но они не понимают, что нарисовали уже существующего человека и что рядом с ним тот, кто помог этому человеку стать таким, каким мы его видим. Знаешь, люди хотят сразу получить готовое, но такого не бывает. Разве что мы им чуть-чуть поможем. Давай отмотаем цепочку возможных потенциалов, найдем наиболее возможный и подходящий вариант и увидим, не испортят ли все люди.
* * *
Люся сидела на кухонной табуретке, склонив голову на скрещенные на столе руки. Она грустно смотрела на роскошную, тисненную золотом открытку-приглашение. Юбилей ближайшей подруги, Карины Бельских. Вечер празднования ее тридцатилетия проходил на сцене оперного театра, но не открыто, на публике, а среди своих, только среди своих.
Ей, так же, как сказочной Золушке, больше всего на свете хотелось попасть на бал, но... Уж слишком из многих «но» состояла ее теперешняя жизнь. И самое большое «но» спало в соседней комнате. Люся, глотнув крепкого чаю, поежилась и покрепче завернулась в теплый платок. Она посидела еще пару минут, рассматривая замысловатые вензеля на приглашении, потом пошла в другую комнату. Открыв шкаф, долго смотрела на то, что висело отдельно от всего и было помещено в два дорогих одежных чехла. В наглухо застегнутых черных пеналах, как в космических скафандрах, была спрятана ее прошлая жизнь. Гастроли, сцена, приемы, вечера, бесконечные перелеты, аэропорты и вокзалы, города и страны, последнее вечернее платье, купленное в Гонолулу. Она стояла достаточно долго, но вдруг поймала себя на опасной мысли: «Если рука сама по себе потянется к змейке и опустит вниз, тогда уже ничто не остановит ее. Но это невозможно!» Она пришла в себя, резко захлопнула створки шкафа, чертыхнулась: «Что толку примерять, если попасть на бал все равно не суждено». Она возвратилась на кухню, еще раз повертела в руках открытку, поставила чайник.
– Мадам, на вашем балу меня не будет. Мне очень-очень хочется, но меня все-таки не будет. Стесненные материальные обстоятельства, глубокий экономический кризис, временное отсутствие дедушек и бабушек, катастрофическое падение энтузиазма.
За неделю до этого ей позвонила Карина, чтоб предупредить о бенефисе и дне рождения. Теперь она была примой.
– Люська, привет! Я надеюсь, буду иметь честь видеть тебя на своем празднике – и не говори о трудностях, я в курсе твоей ситуации. Напряги мозги и придумай что-нибудь, или это будешь не ты.
Ее многолетний дублер, Карина Бельских, обладала неуемной энергией, но еще более неуемной была ее фантазия. Только ей в голову могла прийти идея в честь собственного дня рождения раскрутить заграничного мужа провести вечеринку в гавайском стиле в оперном театре, только там можно было засыпать полы тоннами бутафорского песка и посадить пальмы. Ни один ресторан не соглашался на столь оригинальное изменение своего интерьера. Но главное – в огромном фойе театра тоже можно было танцевать, а не только на сцене.
– У тебя начало в шесть, а в девять мне укладывать ребенка, кроме меня с этой задачей еще никто не справлялся. Мама, папа и обе бабушки в разъездах, а для того, чтобы из моей деревни к тебе добраться, впору оформлять командировочные.
– Слушай! – перебила Карина. – У меня просто гениальный сценарий, церемония вручения символического Оскара, наряды и переодевания, изысканная кухня… короче, приезжай! Я тебя жду!
– Если что-нибудь придумаю – приеду! Пока!
Положив трубку, Люся поняла, что злится, и злилась целых семь дней, до того момента, когда, захлопнула дверку платяного шкафа.
* * *
– Я все закончила! – Судьба, откинувшись на спинку стула, с удовольствием потянулась руками к потолку. – Давай догоняй.
– Я тоже, – и повернувшись к девушке, Валентин добавил: – Ты же практик, а я теоретик! Теория – это когда все понятно, но ничего не работает, это занимает много времени. Практика – это когда все работает, но ничего не понятно. У тебя всегда все крутится непонятно как. Ты видишь тех двоих? У нас с тобой уникальный шанс устроить им встречу.
– Тогда ничего не будет понятно и ничего не будет работать, - перебила Судьба. – Дай-ка я погляжу на твое творчество. – Она, перегнувшись через руку, начала просматривать данные на его компушке. – Слушай, да ты не просто теоретик, ты философ и фантазер, сказочник прямо какой-то! Мы, женщины, такими не бываем. У тебя прямо Золушка какая-то получилась. Большой мальчик, а в сказки веришь. Она ведь неуправляемая и непредсказуемая, а ты ее в героини. Давай для них агенцию помощи сочиним. Так правдоподобней будет.
– Между прочим, мне твой наборчик тоже не очень по душе, – в голосе Валентина послышалась обида. – Барышня милая, нельзя же быть такой аферисткой. Нет, я не спорю, каких только ситуаций не бывает. Но это уж слишком.
– Валечка, не дуйся, я ведь не со зла. Давай оставим все как есть, а вдруг получится, а? – и Судьба проверенным приемом потерлась щекой о его плечо. – Валюша!
– Ладно, ладно, уговорила! Но за результат ответим вместе!
– Конечно, конечно, и я же ведь все-таки Судьба! – и она, щелкнув клавишей, запустила программу реализации.
* * *
Костику повезло: когда кризис накрыл всех и его фирма обанкротилась, судебные органы описали и забрали все, кроме «Хаммера», который подарил ему отец, и тот таки остался оформленным на отце, а значит, у Костика. «Хаммер» не отняли. Он теперь превратился для Костика и в дом, и в средство передвижения, и в средство существования. Квартиру тоже пришлось продать, чтоб раздать людям зарплату. Он поставил на крышу машины «шашечки» и таксовал сутки напролет. Поразительно, но отношение чистой прибыли к сумме вложенных денег оказалось раза в три больше, чем на любой из его предыдущих фирм. На прошлой неделе ему позвонили и предложили странную работу. Что-то наподобие скорой помощи – разруливать ситуации, которые не под силу никому другому, – по первому требованию и в любое время суток. Сейчас его ужасно радовало приглашение на эту работу в эту, практически сказочную, фирму, о которой никто ничего не знал. Ему звонили и поручали одно задание удивительней другого, деньги приходили на карточку. Рекламу об этой фирме ему всунули на перекрестке у светофора перед «Макдоналдсом», но того раздатчика он больше на Театральной не встречал. С фирмы сообщили, что до этого были только стажерские задания. А сегодня все уже серьезно, ему даже разрешают проявить инициативу.
* * *
В семнадцать тридцать в дверь Люси позвонили. В дверях стояла нянечка Валя из детского сада, единственная, с которой Сашка засыпала беспроблемно. За ее спиной высились плечи молодого человека в кожаной куртке.
– Мы из службы поддержки «Бюро по ликвидации чрезвычайных ситуаций». Мы недавно открылись, нас заказал к вам в помощь кто-то из ваших знакомых. Или Карина, или Валентина, вы знаете такую? Вот наши документы и заказ. Мы оказываем людям экстренную помощь, когда они в этом крайне нуждаются, а все другие варианты или исчерпаны, или невозможны. До двенадцати часов вы можете нами распоряжаться. Мы сделаем все что нужно. Нет, нет, мы не волшебники, мы только учимся.
– Вот оно! Чудеса начинаются, – подумала Люся, – бабушка была права: «Надо быть поосторожней в желаниях». У Золушки времени было столько же. – Кожаные чехлы вылетели из шкафа, и словно вихрь разметал по дивану их содержимое. - На подарок пойдут ни разу не надеванные итальянские пуанты, по дороге она купит цветы и шампанское, и к черту все заначки.
Уже перед выходом Люся бросила взгляд в зеркало и ахнула - оттуда на нее смотрела чертовски красивая, прямо-таки сногсшибательная женщина. Не Золушка, чуть постарше, но очень-очень на нее похожая. Она вышла на улицу и замерла, даже застыла – молодой человек в кожаной куртке открывал перед ней дверку огромного серебристого «Хаммера»: нет, нет, не сказкой это быть не могло. Сегодня она точно Золушка! Даже с каретой сложилось.
На широченный капот, тихо падая, ложился снег. Улицы прятались под колеса, а дома разбегались по сторонам, как декорации.
* * *
– Ну, как там твоя Матрешка? – спросила Судьба, лежа на диване и разгадывая кроссворд.
– Спешит на бал! И не Матрешка, а Золушка.
– А мой Принц?
– Он её туда везет. – Валентин повернулся к девушке, чтобы посмотреть на реакцию. Ну мы и накрутили!
Судьба опустила журнал, посмотрела на собеседника и, приподняв брови, лукаво добавила.
– Тебе нравятся мои импровизации?
– Но ты перегнула. Кучер будет Принцем?
– Принц это не титул, а совокупность качеств, присущих настоящему мужчине. Тут я не просчиталась и полностью, полностью права! Он еще поправит свои дела.
Судьба сделала страшные глаза. – Правда, глубокая мысль! Тянет на научный трактат! – помолчав мгновение, она добавила: – Интересная трактовка известной сказки у нас с тобой получается! Ну-ну, посмотрим, посмотрим, что дальше будет. Или пусть сами разбираются? Как думаешь? Отпустим?
* * *
Водитель все время молчал, но лучших собеседников и не бывает. Она, словно вырвавшаяся на свободу птица, задыхалась от простора заднего сиденья и трещала без умолку, вспоминая все, о чем можно было рассказать.
Театр сиял огнями, и, глядя на это великолепие, Люся тихо произнесла.
– Ска-азка! – ее оперный театр был расцвечен так, как его никогда не разукрашивали и на Новый год. – Точно дворец! – пропела она, повернувшись к водителю и без всякого перехода, одновременно восклицательно и вопросительно, добавила. – Вы можете через четыре часа забрать меня отсюда?
– Это входит в заказ, – улыбнувшись, добавил он: – Вы ведь Золушка!
– Это точно! – засмеялась она, выскакивая из машины. – Только это было пять лет назад в парижской постановке и семь лет назад – в пражской.
Двери перед ней распахнули два швейцара в ливреях. Прямо из-под купола, из самого поднебесья на нее хлынул Петр Ильич Чайковский. Шуба упала на руки придворных, и она взлетела из фойе по широченной лестнице в зал, где настежь были раскрыты все-все двери. Королевская свита замерла, а потом разразилась овациями. Настоящая прима снова вернулась. Пьедестал ждал ее. А та, что заменяла ее на время отсутствия, встала рядом, словно зеркальное отражение. Им обоим всегда хватало места рядом друг с другом, хватало счастья и хватало успеха. Так было всегда и так было сейчас.
* * *
Костик вытащил сумку из багажника и пошел к театру. Он переоделся в уборной и сдал сумку в гардероб. По старой памяти его пропустили с черного хода.
Вчера отец настоял, чтоб он обязательно был на этом приеме и на этом дне рождения. Муж именинницы, Арчибальд Волентайн, искал надежного партнера для бизнеса в этой безумной-безумной-безумной стране. Он восхищался людьми, умеющими играть в этом странном обществе почти без правил. Он искал такого, кто может, даже не выиграв, никому не остаться должным. Костик подходил под эти параметры. Дальше – дело ставок и игроков.
* * *
– Я в тебя верила и не сомневалась, что ты что-то придумаешь! – обнимая подругу, сказала именинница.
– Моей находчивости хватит только на три, максимум на четыре часа. Да и то я не понимаю, как это все получилось. Спасибо тебе!
Сделав глоток шампанского, Люся прикрыла глаза. Струнный квартет играл Моцарта…
Она получила своего Оскара в номинации «Захотела – полетела».
Она танцевала. Ведь это был ее вечер. Карина и не прятала задуманного.
К ней подвели высокого молодого человека в строгом английском смокинге. Подвел сам Тихомиров и представил его как молодого, подающего серьезные надежды бизнесмена, в прошлом самого большого хулигана из его танцкласса, несмотря ни на какие уговоры, бросившего хореографию и сбежавшего в большой спорт, а потом в большой бизнес.
– Костик – представился тот и поклонился. Он был ужасно похож на водителя «Хаммера», но чудес не бывает! – Или это еще одно сегодняшнее чудо? – Они протанцевали два часа и после первого танца ни один, ни другой партнеров уже не меняли.
Время Золушки на балу истекло. Но Костик исчез раньше. Она искала его, заглянула в буфет, в курилку и даже в не дамский туалет - мужчины удивленно посмотрели на нее. Его не было ни в нижней, ни в верхней галерее. Люся оделась и не привлекая внимания вышла из здания. Как отрезанный громадной гильотиной, за большущей дверью, окованной понизу медью, смолк шум бала. Снег прекратился, и она, смешно скользя тоненькой подошвой высокой шпильки, побежала к «Хаммеру». А он как бы и не уезжал.
– А я думала, вы превратились в тыкву, – сказала Люся. – Как вас зовут? – она пристально посмотрела на него.
– Костик, – сказал он, и движением плеч поправил куртку. – И вы не ошиблись, это действительно я. Не только Золушки превращаются в принцесс, принцы иногда становятся обыкновенными водителями. Часы еще не пробили двенадцать, и с нами всякое может случиться, нужно поспешить.
Двигатель урчал как большой довольный кот, а он легко посылал руль то влево, то вправо, пристально смотря на дорогу. Казалось, отпусти он руль - и машина сама довезет их до нужного места. Они молчали, но про себя говорили, говорили и говорили.
Люся, отвернувшись к окну, счастливо улыбалась.
Уже возле подъезда он неожиданно произнес:
– Вот мой номер телефона. Буду нужен – звоните.
* * *
День рождения Валентина подходил к концу, торт был съеден.
– А знаешь, Валик, у наших избранников есть контакт и есть прогресс! – сказала Судьба, глядя на экран.
– Насколько близкий и насколько сильный? – отозвался Валентин. Он мыл чашки из-под кофе.
– По-моему, все хорошо, – и помолчав, спросила: – Так я у тебя останусь?
– Я постелю тебе на диване.
* * *
В два часа ночи она набрала номер.
– Слушаю!
– Здравствуйте, вы меня помните? – Абонент вежливо молчал. Люся никак не могла сообразить, что же говорить дальше. – Я Золушка!
– Я помню Золушку, ее нельзя забыть!
– Мне нужна ваша помощь, – Люся замерла в ожидании ответа.
– Через пять минут буду!
* * *
В пять утра она сидела на кухне, наслаждаясь видом огромного букета желтых хризантем. Только сейчас она сообразила, что наступило 14 февраля, День влюбленных.
Неужели он все-таки существует, этот Валентин? Может, люди ничего не выдумали? Ведь такое может происходить только в сказке! Она была Золушкой на балу! Она встретила своего Принца. Самого-самого настоящего! Кто сказал, что сказок не бывает? Люся провела рукой по пушистым шапкам цветов. Пять минут хватит только для того, чтоб взять с седушки заранее приготовленный букет, нажать брелок, включить в машине сигнализацию, вызвать лифт и подняться на ее, с видом на реку, двадцать четвертый этаж.
Она заглянула в детскую, Сашка спала в окружении своего зоопарка. А в гостиной на диване спал Принц.
«Я сумасшедшая, я опять люблю», Люся тихонечко пристроилась рядом и, уткнувшись носом в его загорелую спину, как бы в воздух спросила. – Ты навсегда?
Принц слышал, но ничего не ответил. Он ведь должен был спать.
Она счастливо закрыла глаза и тоже стала улетать.
* * *
Судьба сидела на огромном подоконнике в квартире Валентина и, как обычно, курила, стряхивая пепел в большую хрустальную вазу. Щурясь на свет, как кошка на солнце, она наслаждалась видом из окна. Вдруг раздался характерный звук принятого компьютером сообщения.
– Валик, тебе письмо! – сказала Судьба. – Интересно, кто это о тебе вспомнил?
Он подал ей огромную чашку с дымящимся какао: – Сейчас посмотрим.
– За какао по утрам я готова простить тебе все твои занудства, – вдыхая аромат чашки, протянула она. – Ну, так кто там?
– Ты вчерашнюю Золушку помнишь? – спросил Валентин. – В наш адрес пришла благодарность за того принца, который по совместительству был таксистом. Помнишь: «принц – это не титул, а совокупность качеств» и что «в сказки надо верить»? – Он нежно дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, «Главный» благодарит.
– Значит, у нас всё получилось, – она заглянула в его глаза. – А ведь принц – это моя работа. – Она поймала его руку, тихонько прижавшись к ладони, закрыла глаза. – Удивительно и очень здорово. Ты у меня такой большой и веришь в сказки. И твоя Золушка великолепна!
Они сидели на подоконнике друг напротив друга и держали в руках по большой чашке какао с молоком. На мониторах их компиков светились почти законченные части их новой повести.
* * *
Люся набрала номер Карины.
– Подруга, я несказанно благодарна тебе за службу поддержки из «Бюро по ликвидации чрезвычайных ситуаций». Помнишь, когда я не могла приехать к тебе на день рожденья и все-таки приехала?
– Ты что, бредишь? Не было никакой поддержки. Никуда я не звонила и никакого Костика не заказывала. Люська, ты всегда была чокнутой, но не настолько же!
* * *
Всезнающий «Гугл», остальные поисковые программы закипали от перенапряжения, но ничего путного не отвечали. Во всех окошках светилось. «Поиск результатов не дал». Ни Агентства, ни Бюро ликвидации чрезвычайных происшествий не существовало.
Люся посмотрела в зеркало.
– Мне все равно, кто бы ты ни был, - Валентин или еще кто, мне все равно, спасибо тебе!
* * *
Постепенно мой деревянный терем стал возвращаться и материализовываться.
Сознание вернуло меня на землю. Я таки спала и только сейчас возвращалась в действительность.
Не открывая глаз, я пыталась понять, что меня разбудило. В комнате было прохладней обычного, но не это меня тревожило, казалось, что и часы тикают громче, чем вчера, но и это не было причиной беспокойства. На ощупь нажала кнопку – мобильный телефон пропищал: «четыре ноль восемь». Хотелось пить. Так же жмурясь, чтоб не проснуться окончательно, прошла в ванную, подставила лицо под струю воды. Она здесь родниковая и – что из холодного, что из горячего крана – необыкновенно вкусная. Что же все-таки меня разбудило? Что же не так? Шлепая босыми ногами, поднимаясь по скрипучей лестнице на мезонин, чтоб глянуть на Сашку, я, наконец, поняла и застыла посреди ступенек.
В огромные стекло пакеты встроенного в лестничный марш зимнего сада как большие птицы опускались хлопья снега. Летящий отовсюду – разлапистый, пушистый, колдовской,– кружил за окном, словно кто-то бросал в стекло большие куски ваты. Это было, как в сказке, он был везде – сбоку, справа, слева, внизу и наверху. Я находилась в космическом корабле, несущемся в нескончаемой полосе огромных алмазных астероидов. Внезапно меня захлестнула волна детского восторга. Там, под ложечкой, зашевелилось счастье. Я все-таки увидела, как в горах идет снег - и год будет удачным!