А служба идет

         
        Приморский городок брызгал свежей еще листвой. Была та удивительная пора, когда часами можно сидеть в уличных кафе - не жарко и не холодно, - попивать кофе с ледяным соком, бездумно прислушиваться к рокоту морских волн. Прелесть городка постигла я не сразу. Не до того было. Я приехала повидаться с сыном, который отбывал службу в этих краях, и была в расстроенных чувствах. Ну, какой из него солдат - с сильной близорукостью, болями в желудке, расшатанными нервами! И когда очнулась, утерла слезы,огляделась вокруг - ну и красота! Причудливое сочетание древнего востока и
современного европейского сервиса. На улицах, бульварах, кафе - аджарцы в папахах, среди них один даже безносый, и - вполне европейские дамы, нарядные и раскованные. Фаэтоны, красочный богатый южный базар и - строгая правильность в планировке улиц и скверов, так что даже мне заблудиться было бы затруднительно. Здесь знали толк во всем, что касается удовольствий - еде, питье, отдыхе.
...Но страшно видеть сына в казарме - худого, стриженого, печального, сукором глядящего на меня. И не могла я ему растолковать, что Вооруженные силы СССР, к сожалению, мне не подчиняются.
В части выходит навстречу мне капитан, совсем, на вид, мальчик
 - А где командир? - спрашиваю.
 - Я командир, - четко отрапортовал мальчик.
Я с сомнением оглядела худенькую фигурку.
- А зачем сына на тяжелые работы посылаете? Ведь ему не выдержать такой нагрузки.
- Не буду, - преданно глядя мне в глаза, откликнулся капитан.
Что-то мне почудилось в этих глазах...
Во время увольнения узнала от сына, что капитан запивает
горькую, семья его живет чуть ли не в нищете, ибо получку до дому не доносит, и что, самое главное, сам проговорился недавно, что отпуск солдата стоит в день червонец.
Попробовать, что ли? Да ведь боязно. И его могу обидеть, и самой влетит.
Но тут стала я замечать, что ведет капитан со мной тонкую игру. Нюансировка прямо-таки филигранная. То душа-парень, преданный и сыну моему и особенно мне, то суровый вояка, избегающий даже смотреть в нашу сторону, то родственно приветлив, то отчужденно холоден. Зная свою ненаходчивость, замедленность реакций - армянин задним умом крепок - решилась идти напролом.
- Можно с вами поговорить? - напрямик обратилась к нему.
- Можно, - осторожно-поощрительно ответствовал он.
- Вот вы говорили, что есть возможность дать сыну отпуск.
- Он у вас на доске почета, сдал какой-то экзамен. А мы с вами зря теряем время...
- Да не от меня все это зависит. Да я бы с удовольствием. Но подполковник не согласится, да и начштаба...
- Таксу я знаю: в день червонец. Хочу забрать его на 10 дней... - Эти слова я произнесла бесстрастным тоном, хотя почувствовала, что сердце куда-то провалилось.
Томительная пауза, и тут я сквозь шум в ушах слышу голос капитана:
- Не в этом дело... Надо дождаться подполковника, поговорить с ним...
Здорово же владеет собой этот мальчик, черт побери! "Не в этом дело" - вот молодец! Но я уже почувствовала, что он проглотил наживку.
Вышла из кабинета и вкратце рассказала сыну, что и как.
- Мам, ты вправду сказала это вслух или только подумала? Ты вспомни...
- Нет, я действительно это выговорила...
Тревога гонит нас наружу, во внутренний дворик, хоть и дождик стал накрапывать. Ждем. Ждет и болеет за нас под дождем и товарищ сына по службе.
Что будет? А вдруг подполковник откажет? Может, зря я все это затеяла. Повидались - и довольно.
Стояли мы долго. Вдруг приходит за нами солдат:
- Капитан зовет...
- Ну, ладно, - прячет глаза юный капитан, - беру грех на себя. - И деловито отсчитывает на настенном календаре 10 дней. И я неожиданно проявляю невиданный практицизм и добавляю еще день - в счет дороги.
Потом ловили такси под дождем, а уж в машине я расклеилась настолько, что сын вздумал обидеться.
- Не понимаю, чем ты недовольна...
- Молчи, нервничаю, - еле выдавила я из задохнувшегося горла.    И вот мы на вокзале. Завтра будем дома - целых 10 дней вместе!
Но судьба готовила нам еще одно испытание. Невесть откуда навстречу нам идут начштаба, подполковник и еще один офицер с ними.  Тоже, по-видимому, едут этим составом. И мы стремительно прячемся за колонну, с колотящимся сердцем гадая, узнали сына в штатском - или пронесло.Но и тут все обошлось. Если фортуне угодно улыбнуться - она же все и подстраивает.
Будь же благословен, капитан! Всего за 10 червонцев ты устроил сыну праздник, римские каникулы, и он пережил едва ли не лучшие в своей 18-летней жизни дни.
10 дней, которые никогда не забудутся.

1989