Морские байки. осьминоги к пиву

Александр Богатырев
            Произошел этот забавный случай в небольшом портовом городке чилийского побережья на Тихом океане. Длительная  стоянка нашего теплохода в этом не очень живописном местечке не планировалась, но несколько часов свободного времени у меня было и я решил потратить их с пользой.

Пошёл  на рыбный рынок на людей и их нравы посмотреть. Тем более, что и повод был – я  давно обещал угостить своих друзей-моряков блюдом из осьминогов. Вкусная штука. Готовить их я научился ещё в те времена, когда мы часто бывали  на Кубе и один знакомый таможенник в Пуэрто-Падре подробно разъяснил мне, как нужно разделывать, чистить и обрабатывать осьминогов. Я уже не раз следовал его советам и готовил отварных октопусов с морковью, луком и специями. С пивом – просто объедение.

Вот и на этот раз, пока наш теплоход стоял под выгрузкой в чилийском порту Сан-Антонио, решил, если будут приличные осьминоги, то куплю несколько штук и блесну  своими «кулинарными способностями».

Пришёл на  рынок и голова пошла кругом от обилия рыбы, морепродуктов и всякой морской живности в сыром, разделанном или уже варено-жареном виде. На любой вкус. Полно всякой всячины: тунец, макрель, сабля, ракушки разных видов, креветки, акулы, крабы. Всё только что доставлено рыбаками и выложено из корзин на прилавки.

Жара, конечно, стоит неимоверная. Все стараются поскорее сбыть свой  скоропортящийся товар. Лёд здесь дорогой и рыбные богатства разложены красиво, но просто так, без охлаждения. Только изредка хозяева поливают водой да мух веничком отгоняют. Дух вокруг стоит соответствующий, а так как рынок расположен на самом берегу,  то из воды постоянно высовываются усатые морды морских котиков, выпрашивающих подачку.

Хожу, расспрашиваю, прицениваюсь, а сам высматриваю, у кого же есть осьминоги. Наконец-то нашёл. За большим самодельным столом с навесом  расположилась целая чилийская семья. Видно, что это  - семья рыбака: жена, двое малолетних детишек и сам кормилец, глава семейства.

Все тормошат и перебирают привезённую отцом рыбу. Наперебой зазывают прохожих. Ассортимент небольшой. Всего пять-шесть видов рыбёшки расфасовано в мелких корзинах. На столе – четыре выпотрошенные макрели, десяток крупных окуней и ведёрко с крабами.

Всё это, видимо, было  выловлено утром и привезено отцом. Как можно скорее должно быть продано, пока жаркое солнце не сделало своё недоброе дело, и все эти богатства не испортились.

Торговля идёт самая активная. Громче всех, конечно, суетится рыбак. Личность весьма колоритная. Ему -  лет 35. В холщовых закатанных до колен брюках, в выцветшей рубахе на одной сохранившейся пуговице, с бронзовым от загара телом и иссушенным ветром, но хорошо выбритым лицом. Очень энергичный, мускулистый  и уверенный в себе человек.  Не смотря на прилипшую в уголке губ сигарету, рот у него, практически, не закрывается и на весь рынок разносится живописная испанская трель, непрерывные переборы, реплики и восклицания.
 
        Мелодичный и звучный голос, но уж больно его много и звучит слишком непрерывно. Что-то пытается говорить и его жена, но лидерство остаётся  за мужчиной.
И тут я замечаю в углу прилавка пластмассовое ведро с характерным содержимым
- щупальца с присосками. Обнаружив то, что мне нужно, сворачиваю и подхожу к этой семейке.
Моё движение заметили, и вся дружная компания переключает своё внимание на меня. Уже через минуту рыбак трясёт перед моим носом свежими окунями. Его жена рекламирует макрель (раскрывает, зачем-то, ей рот и демонстрирует совершенно розовые жабры). Оба попеременно бросают свою добычу на весы и говорят, говорят, говорят…
В это время их сопливые детишки (погодки 4-5 лет, мальчик и девочка)  молча засовывают мне в карманы разные ракушки, предварительно вытирая их о свои замызганные рубашонки. Гвалт стоит вселенский.
Очнувшись от первого звукового шока, я отказываюсь от предложенного меню и рукой показываю на приглянувшееся мне ведёрко: «Пулпос, амиго (осьминоги, друг)». За этим следует секундное замешательство, и вся крикливая процедура повторяется, но уже с многолапыми тварями.
Осьминоги хорошие, грамм по восемьсот каждый. Три штуки. Не знаю, как их рыбак поймал, но они ещё живые, вялые, но норовят обвить руку и цепляются присосками. Прелесть экземпляры. Решаю брать всех трёх.
 
        Спрашиваю хозяина, сколько стоит, и тот, почувствовав во мне реального покупателя, называет цену: «Дос миль песос (две тысячи песо)».

        Цена хорошая, вполне соответствует товару. Тысяча песо на тот момент – это два американских доллара. В рыбном магазине за такую цену осьминога не купить.  Будет дороже. Можно бы соглашаться, но нельзя забывать, что это – рынок.
        Здесь нужно торговаться и доказывать свою правоту и цену.  Иначе тебя сочтут за глупца и за твоей спиной будут стучать себя костяшками пальцев по согнутому локтю, что соответствует нашему русскому жесту вращения пальца возле виска. Нужно торговаться, что я и начинаю делать.

        Для начала делаю бесстрастное лицо и спрашиваю: «Что так дёшево? Три осьминога за 2000 песо». На что следует благородное возмущение служителя моря: воздетые к небесам руки, вопль из глубины души с упоминанием Санта-Марии. После – театральное перемещение рук: левая упирается в бок, а правая с воздетым указательным пальцем крутится перед моим лицом.
        Голос с придыханием объясняет мне, бестолковому: «Уно!!!»,- что, видимо, должно означать – один осьминог за 2000 песо. При этом жена рыбака падает своей обширной грудью на товар, воплями и раскинутыми руками показывая мне, что лучше смешает свои бренные кости с рыбьей требухой, чем отдаст осьминогов  «даром». Муж продолжает вопить своё «Уно», а вокруг нас начинают собираться люди.

        Страсти накаляются.

        Я пытаюсь успокоить расшумевшегося торговца и на ломаном испанском объясняю ему, что я согласен. «Уно», так «Уно». За одного  осьминога – одну тысячу песо. Это меня устраивает.

        Его реакция на моё легкомысленное согласие меня даже несколько испугала. Загорелое лицо чилийца покрылось бордовыми пятнами, глаза налились кровью, руки начали шарить под прилавком в поисках шкерочного ножа, а в речи стали появляться совсем другие святые.

        Жена тем временем, не меняя позы, начала как-то по телячьи мотать головой из стороны в сторону и вопить, обращаясь к окружающим. Содержание её проникновенной речи осталось для меня загадкой, но на  Украине бы это означало: «Граждане! Что же это делается? Грабят…»

        Постепенно начинаю замечать, что шум и гвалт исходят не только от нашего лотка. Уже половина базара следит за нашей «корридой». И не просто наблюдает, а живо обсуждает, советует, сопереживает и, как все латинос, сама себя распаляет.
Дети немного напуганы, но с интересом наблюдают за развитием событий  и сосредоточенно сосут пальцы.

        Я решаю несколько сбавить обороты и выражаю готовность пойти на мировую и ударить по рукам: за двух осьминогов – 2000 песо.

        Хозяин продолжает что-то кричать, махать руками, перевернул в сердцах ведёрко с крабами, пнул собаку.  В общем – бушует и выражает недовольство. Здесь же что-то доказывает друзьям-торговцам. Курить не может – сигарета не прикуривается и пляшет в пальцах. На меня даже и не смотрит.
 
        Зато его супруга как-то сразу успокоилась, встала, отряхнула чешую с фартука и разумно прикинула, что два осьминога за 2000 песо – это тебе не осьминог за тысячу.  Это значит, что товар пошёл. Всё равно через час-полтора всё протухнет на такой жаре. Нужно соглашаться. И, уже не глядя на всё ещё кипятящегося  кормильца, предлагает мне взять двух осьминогов за 3000 песо.

        Мне такой оборот в торговле вполне подходит. Я начинаю рассыпаться в комплиментах перед очень умной и симпатичной сеньорой, обращаю внимание, что у неё очень милые и красивые дети. Про хорошую погоду не упоминаю – жара уже всех одолела.  Объясняю сеньоре, что если она аккуратно упакует мне ТРЁХ осьминогов, то я согласен уплатить за них 3000 песо.

        Краем глаза замечаю, что как-то тихо стало в нашем окружении. Крик и гвалт прекратились. Никто не расходится и не шумит. Все наблюдают. Жена о чём-то вполголоса разговаривает с рыбаком, а тот с показным недовольством и ворчанием укладывает моих осьминогов в пакет и протягивает мне. По виду – хозяин недоволен страшно. Но глаза горят. Ещё бы. Оптом продал трёх осьминогов – будут деньги на руках. Незаметно подмигивает супруге.

        Отсчитываю ему на глазах у публики 3000 песо и, когда он, пересчитав, прячет деньги в носовой платок, протягиваю ему ещё тысячу со строгим наказом купить что-либо его «бамбинос» (ребятишкам).

        Что тут началось! Притихшая было толпа взорвалась новым гвалтом: «Какой  счастливый день! Везёт же Марии. Гринго подарил её детям целую тысячу. Это же надо. Луис опять удачно всё распродал да ещё и подарок получил….» и т.д.

        Но что было дальше я уже не слышал. Уходя с рынка, я только обратил внимание на гордый и довольный взгляд рыбака: «Вот так нужно торговать…». Мы оба остались довольны.

        А осьминоги были вкусными. С пивом – в самый раз.