Наступил решающий день. Сегодня мы должны схватить вражеского агента. Не ясно кого, но ясно, что должны….
По воскресеньям буфет в Морском центре работал с десяти утра, к этому времени мы с Алексом и спустились на первый этаж. Блинчики с кофе – наш скромный с ним завтрак. Правда, Алекс добавил для себя пару сосисок с капустой и пюре, салат из крабов в сладкой кукурузе, бифштекс с яйцом, стакан компота. Но закончили завтракать почти одновременно. Я всегда поражался его скорости, особенно когда он ел, работая за компьютером. Мы вышли на улицу, где, у своей машины, нас встретил полковник Болдырев. После рукопожатий он передал мне пакет и увез Алекса на репетицию. Ведь сегодня в ресторане должна была прозвучать его новая песня. Я напутствовал отъезжающих.
- Виктор Иванович, посмотрите, кто будет на репетиции. Алекс, в песне не называй имени. Как мы и договорились.
Возвращаясь, мимоходом заглянул в буфет: ни ортодокса, ни Моше не было. В номере вскрыл пакет. Его содержимое было весьма скромным. Лист формата А-4 с набранной в Excel таблицей, шестнадцать строк, шестнадцать фигурантов. Двое помечены как покойники, семеро выбыли из страны. Осталось семь действующих. Хорошо есть фото каждого. Формат, правда, небольшой, поэтому пришлось спуститься вниз к коменданту, увеличить, разместить на одну страничку и распечатать снимки. Вновь заглянул в буфет: ни ортодокса, ни Моше.
В нашем с Алексом двухкомнатном номере прима-класс, я сложил листы в пакет и достал документы для подписания. Это на тот случай, если Моше выполнит свою часть договора. В ожидании встречи с ним открыл ноутбук, посмотрел по сайтам новости, обнаружил новых кандидатш в президенты. Это ж, какой компромат попрет друг на друга….
В дверь, не скажу что негромко, постучали. Я ждал Моше, но на пороге возникла аппетитная фигура Зайцевой. В батнике и джинсах. С барсеткой в руках.
- Как я понимаю, Алекса выгнали со службы и он певцом подрабатывает, в ресторане? В каком? Он не отвечает на звонки, сам не звонит. А я беспокоюсь за него.
Такого напора я от нее не ожидал, поэтому пришлось сглаживать ситуацию.
- Во-первых, здравствуйте, просто Наташа, а во-вторых, присаживайтесь. Гостьей будете. Чай, кофе? Вы прекрасно выглядите. - Я уже был рядом с ней, взял под правую руку и подвел к столу.
Если хочешь побыстрее расстаться с нежданной гостьей, постарайся оказать ей максимум внимания. На грани флирта. Если ты уверен, что её сердце, в этот момент, занято другим. Но, упаси Бог, не переиграй.
Я исходил из того, что пышнотелая Зайцева должна быть чувственной натурой, и поэтому быстро переключиться с одного объекта вожделения на другой, не сумеет. Но она села на диван, что был слева от стола, причем локтем прижала мою руку к себе так, что я плюхнулся рядом с ней.
- Ах, Степан, я так одинока. – Она не отпустила мою руку, а ладонью сильнее прижала её к груди. Увы, я, видимо, переиграл. – Мне уже двадцать пять, а я до сих пор не встретила настоящего мужчину.
- А как же комендант-муж?
- Да это легенда, для лопухов.
- Но, Алекс…
- Что, Алекс? У него, похоже, ветер в голове. Он меня два раза Иришей называл. А я ведь Наташа.
Вот это зигзаг. Начала за здравие, кончает за упокой. Точнее наоборот. Я стал тянуть руку из-под захвата, и он её отдала, сползая спиной на мои колени. Похоже, ей действительно нужна была ласка. Рукой она притянула мою голову к своему лицу, и я успел заметить, какая у нее гладкая кожа, ни одной поры не видно. И пахнет персиком. Губы наши соприкоснулись, точнее, слились в поцелуе, а дальше все происходило автоматически. Моя правая рука поддерживала её голову, а левая совершенно случайно опустилась на грудь, легко массируя её.
Но ситуация не позволяла мне полностью отключиться. На столе лежали пакет, документы для подписания, да и дверь номера не заперта. Моше может прийти каждую минуту, а не впустить его я просто не имел права. Вечерняя игра в ресторане для меня была важнее любовной игры в номере. Хотя отказываться от последней я не собирался. И Зайцева спиной это почувствовала.
- Наташа, иди в ту комнату.
- А ты?
- Сейчас приду, только дверь закрою.
Мы поднялись, тесно прижимаясь друг к другу, и разошлись. Она скрылась за дверью моей комнаты, а я лишь приоткрыл дверь номера, даже не успев выглянуть в коридор. В номер проскользнул Моше.
- Здравствуйте, Степан. Я только постучать хотел, а Вы тут как тут. Спасибо.
- Приветствую – и, поскольку в руке у него был дипломат, я понял, что пришел он не с пустыми руками. Мне ничего не оставалось, как пригласить его. Только бы любознательная Зайцева не выскочила. – Прошу.
Мой компаньон принял приглашение, сел за стол, и, открыв кейс, протянул лист формата А-4.
- Вы даже представить не можете, Степан, каких затрат стоил мне этот лист.
- Ну, почему же, я Вам верю, Моше, - и про себя добавил: “тем более, что я его уже где-то видел”.
На одной стороне листа таблица, шестнадцать строк, шестнадцать имён. Все, как в болдыревском документе, только покойники и выбывшие не отмечены. И нет фотографий. Но самое интересное я увидел на обороте: надпись, сделанная вручную. Не ксерокопия. Одна единственная строка с одним единственным фигурантом. Но, это была бомба.
- Спасибо, Моше, я всегда верил: Для семита невозможного нет.
- Точнее, для еврея. К семитам и арабы относятся. Так я выполнил свою часть договора?
- Безусловно.
Я разложил на столе документы для подписания, на каждом оставил свою подпись и пододвинул их Моше. Он внимательно, но быстро прочитал договора и расписался. Мы обменялись рукопожатием, он сложил документы в кейс и вышел.
Наступило время любовных утех: в постели меня ждала просто Наташа. И я не испытывал чувства вины перед Алексом, ведь у нас с ним была договорённость: предоставить право выбора партнёра женщине.
Когда через два часа мы с ней распрощались, до вечера оставалась еще уйма времени. Можно было выстроить кучу схем сегодняшней операции, с учетом листов формата А-4. Этим я и занимался последующий час, лежа на диване с руками под головой и взглядом в потолок. Где образы предстоящей операции почему-то вытеснялись упругими формами Зайцевой.
Да-а, все-таки мужики эпохи Возрождения понимали толк в женщинах. И я их прекрасно понимал...