Долго ли коротко, вернулся Колобок в свои родные пенаты, по дороге из всех деревенских домов горланили знакомые до боли мелодии:
- Владимирский централ, ветер северный, когда я банковал, зла немерено…
- Невеста, ты моя невеста!..
«Упаси Господи!» - думал про себя колобок. – «Только этого мне не хватало!».
Ближе к дому колобок услышал более близкие песнопения:
- Давай вечером, с тобой встретимся, будем опиум курить-рить-рить!
«Да, легко!» - думал колобок, - «Как два пальца об асфальт!»
А подъезжая к родному замку он и вовсе услышал то, почему так долго скучал:
- А! Ты меня не слушаешь, козёл! Как же меня всё достало! Сколько можно! Да что же это за х***я твориться! – кричал женский визгливый голос.
Другой, мужской голос, отвечал:
- Хайло закрой! Сколько можно материться? Иди на***, п****!
Колобок аж вздохнул от сбывшейся ностальгии по возвращению к себе домой.
Потом решил, что заткнуть этих обоих будет легче лёгкого, стоит только врубить на полную «Лунную сонату», так что соседи от такой наглости подавятся водкой и сдохнут моментально. Или можно воткнуть привычный Рамштайн, который своим «Их вилл» заткнёт кого угодно.
И не заметил совсем колобок, что провезла его печь мимо его родного замка. А когда понял, то было уже поздно. Тогда обрушил колобок на печь свои проклятия:
- Тпру! Такси, тормози! Ты куда меня везёшь?
- Она везёт меня домой! О, Боже мой, о, Боже мой! – запела печь с неместным акцентом.
Только тут колобок сообразил, что ночью с перепугу не ту печь взял возле дома своей родственницы, что эта печь задумала, что-то страшное в отношении бедного колобка.
А когда высадила печь колобка посреди незнакомой улицы, потребовав такой гонорар за доставку по всей России, как будто везла колобка из Владивостока до Калининграда и самолётом с пересадкой в Анкаре, то и вовсе приуныл колобок. Сначала он решил начистить неместной печи репу за такое наглое обращение с отечественным товаром, как колобок, но потом, подумав, решил наложить на печь извечное проклятие до седьмого калена, так что печи-самобранки с тех пор не производятся ни в одной стране мира, исключая Китай. Но там технологии другие, они сразу в будущее отвозят автостопом.
Изначально колобок побоялся, что оказался совсем не в родных местах, ведь улица была незнакомая, а без подзорной трубы в сто сорок диоптрией он видел плохо особенно на расстоянии всё казалось каким-то большим и незнакомым.
«Не может быть!» - печалился колобок, - «Как здесь всё изменилось до неузнаваемости за время моего отсутствия!»
Улица была пустынна, печь в скоростном режиме скрылась за ближайшем поворотом дома, в котором были выломаны и разбиты стёкла. Ветер гонял бумаги и порванный в клочья газеты по мостовым, рядом красовался изогнутый в бок фонарный столб. В него въехала какая-то другая печь и так осталась стоять с разбитыми стёклами и в спешке сломанной дверью на пассажирском сиденье.
В темноте колобок пошёл посмотреть поближе, гадая, не нужна ли водителю помощь. Подойдя поближе, колобок окликнул гипотетически пострадавшего человека:
- Эй, чувак, ты жив там?
В ответ послышалось какое-то странное завывание и шипение с заднего сиденья печи, а когда колобок заглянул во внутрь , то чьи-то страшные кровавые руки потянулись к нему.
Колобок отпрянул от автомобиля, заметив ползущего к нему из-за печи человека. Человек шипел и противно скалился, колобок присмотрелся и увидел, что он весь в крови, а задние ноги и вообще оторваны, но он упрямо полз в сторону колобка.
- Мама дорогая! – воскликнул колобок и его крик словно взорвал весь квартал, со всех сторон послышалось шипение и топот тысяч мёртвых ног.
Колобок после своего посещения Винтерфела – этого загородного клуба для страдающих ничегонеделанием миллионеров, понял насколько опасно оказаться в толпе невменяемых существ. Поэтому, сразу не дожидаясь, когда все эти неизвестные покажутся, рванул с места к ближайшему дому, а затем по стеночке и в проулок. Звуки погони сопровождали каждые его поворот. Временами он думал, что будет, если повороты кончатся, и тогда уже будет некуда скрыться?
В конце концов, колобок заскочил с набегу в какой-то открытый дом на окраине. Дом был многоэтажный, подъездная дверь со щелчком закрылась, и колобок оказался в кромешных потёмках.
На ощупь он стал подниматься по ступеням кверху и оказался на втором этаже, где из-под деревянной двери лился электрический свет и слышался шум. Колобок прислушался, отдышался и решил постучать.
Дверь открыли сразу, парень в бейсболке сказал ему:
- Проходи! Будешь играть?
- А во что? – подозрительно прищурился колобок.
Он вошёл в квартиру, где человек десять мальчишек от восьми до двенадцати лет сидели на полу и диване вокруг большого экрана и рубились в какую-то игру на Плейстейшион.
- Давай, мочи их всех! Мочи! – подбадривали они друг друга.
Колобок осмотрелся и присел рядом, пять минут смотрел в экран, потом съел весь попкорн из глубокой миски на столе, запил «Кока-колой» и только тогда решился задать вопрос:
- Ребят, вы вообще в курсе, что там – на улице – творится?
На него уставилось много-много удивлённых глаз.
- А что? – наконец выдавил из себя главарь на диване.
- Ничего, ничего, - пополз по стеночке колобок к выходу.
- Ты куда? – возмутился главарь. – Поел, значит, попил, а честь терять? Нет, ты сначала её потеряй, а потом пойдёшь!
Толпа смешных мальчишек окружила колобка со всех сторон, так что он испугался массового изнасилования, но всегда подсознательно готовый к такому исходу, решил пустить всё на самотёк.
Самотёка не случилось, кто-то кинул в окно комнаты камень, который прилетел прямиком по голове главаря, сидевшего на диване возле окна. Мальчишка свалился с дивана и громко завыл, а снаружи послышался пронзительный свист.
- Это кто ещё? – удивился колобок.
Ответом ему стала гигантская металлическая голова, заглянувшая в окно. Колобок предпринял попытку упасть с дивана, как это сделал до него мальчишка-главарь.
- Привет, Оптимус! – воскликнул радостно кто-то из ребят. – Где Мегатрон?
- У него спрашивай, - кивнула голова в сторону Колобка. – Он разобрал Мегарона на запчасти и выкинул где-то в окрестностях города. И потому энергетический куб обратил всех людей в ходячих мертвецов.
«О, Боже мой!» - подумал Колобок, - «А всё началось с дурацкой прогулки по лесу в окрестностях моего дома! И как далеко зашло! Я в ауте! Медведь, забери меня отсюда уже!»
Дальше вся толпа гонялась за колобком, который ускользнул от бабушки, от дедушки и от медведя, о чём теперь страшно жалел.
К рассвету мертвецов ему удалось выбраться из города, и он даже нашёл дорожный указатель с надписью «Смолвиль», до которого нужно было пилить около ста пятидесяти километров по трассе. Попытался вспомнить, что он знал о Смолвиле, но кроме красно-синего неправильно ориентированного костюма Хенкока ничего не смог вспомнить, и потому побрёл дальше по дороге, которая почему-то была выложена жёлтым кирпичом.