Знакомство с людьми-невидимками началось для меня, как и для многих, с фантастического романа Герберта Уэллса "Человек-невидимка". Герой романа, экспериментируя на кошке, наткнулся на серьёзное препятствие: сделать невидимыми её глаза. Но главная, непреодолимая трудность создания невидимого человека оказалась в противоположном, о чём побеседуем позже.
Основные идеи романа советского писателя Николая Шпанова "Война невидимок" посвящены подводным лодкам. Однако и там в одном из эпизодов появляются люди в спецодежде, невидимые на льдине. Здесь автор серьёзнее подошёл к проблеме невидимого человека.
Развлекательный фильм "Исповедь невидимки" - каскад спецэффектов и комбинированных съёмок с элементами мультипликации. Новые мнимонаучные идеи в нём не содержатся.
Главный парадокс человека-невидимки открылся мне в почти пенсионном возрасте... во сне. Я нанялся перегнать чью-то яхту с восточного побережья Атлантики на Карибы, то есть переправить её своим ходом. Перед выходом в море заглянул в портовую таверну, чтобы "перекусить". Еда была безвкусная, что вполне естественно для ощущений во сне. К моему столу подсел бывалый моряк с кружкой эля. Узнав о маршруте, он рассказал, что по пути мне может встретиться странный парусник без команды. Днём он дрейфует с зарифленными парусами, а ночью пытается пришвартоваться к тихоходному судну или яхте. После того, как парусник отчаливает, обнаруживается, что в камбузе исчезла часть продуктов и готовой пищи.
Я тогда не придал значения очередной байке на тему "Летучего голландца"...
Переход через Атлантику был скучным и однообразным: вокруг только вода. Поздним вечером очередного дня заметил парусник, под всеми парусами шедший бейдевиндом наперерез моему курсу. Когда между нами оставалось полкилометра (англичане сказали бы: два-три кабельтова), я понял, что палуба парусника пуста, но площадь парусов постепенно уменьшается, снижая его скорость. Тут и вспомнился рассказ в портовой таверне.
Я положил яхту в дрейф, вынес еду на палубный столик и стал ждать. Странный корабль подошёл борт к борту, и я сказал: "Бросьте швартов". С его палубы, которая была намного выше, чем у яхты, прилетел конец каната. Я обмотал его вокруг бортового грибка-тумбы и приветливо произнёс: "Дорогие гости, прошу к столу; кушайте и рассказывайте - как вы докатились до такой жизни".
С парусника послышался шум, кто-то пробежал мимо меня, еда на столе стала уменьшаться.
- Спасибо, моряк! - раздался голос возле моего уха, - а судьба нашего экипажа проста: колдун, которого однажды ночью мы выловили в океане, предложил стать невидимыми пиратами; мы соблазнились и согласились, он произнёс заклинание, мы перестали видеть друг друга, чёрный фон заменился тёмно-серым, а наутро все поняли, что вокруг белым бело, но это не снег, а мы днём ничего не различаем; с той поры в светлое время прячемся в закрытых каютах, иногда выходим в одежде с капюшонами, судном управляем только по ночам.
- Кто-нибудь может вспомнить заклинание? - спросил я.
- Наверно, - неопределённо ответил тот же голос.
- Тогда попробуйте произнести его задом-наперёд, желательно, в том же месте, где вас заколдовали...
Вскоре мы распрощались, пожелав друг другу семь футов под килем, и я проснулся.
Сразу после пробуждения понял, насколько неправ Герберт и другие сочинители приключений невидимок. Глазное яблоко внутри тёмное, свет попадает только через хрусталик в передней части и выбивает электроны из колбочек и призмочек, расположенных в глазном дне. Те устремляются к соответствующему участку мозга, комплектующему изображение. Если яблоко и кожа прозрачны, свет попадает с разных сторон, не помогает сужение зрачков, не формируется правильная "картинка". Поэтому кошке Уэллса ещё относительно повезло.
Вывод. Взять для сюжета сказочное изобретение - мало, ещё нужно, чтобы оно было применимо, а не привело к жестоким бедам, упущенным автором "изобретения".