1
Бывает ли у вас так, чтобы в течение всего года вам снился какой-нибудь сон?
Не помните? А вот мне каждый день то и дело что-нибудь снится!.. С од-ной стороны, это здорово, а с другой — из-за этого я нередко просыпаю... Если в общих чертах рассказать всё, что привиделось, то обычный человек скорее всего скажет, что мне снится всякая «чепуха»! И вот эта «чепуха» нередко ста-новится темой для очередной новеллы.
Такие вещи случаются и с другими авторами, которых я знаю. Критики же в своем большинстве не знают об этом почти ничего, хотя возможно иногда и допукают подобное явление в творчестве... Вероятно, поэтому они нередко го-ворят авторам, что у них слишком много лишнего материала. Иногда хочется спросить их: разве произведения авторов не подобны некоему сну или затейли-вому плетению? Можно ли удалить часть сна или же вырезать часть сложного плетения, вышивки? Как вы думаете, господа критики?.. А чтобы легче было отвечать, я расскажу вам кое-что забавное…
Однажды мне приснилось... Впрочем, судите сами...
2
...О чудо! Утром сего дня я, наконец-то, проснулся вовремя!
«Кончились ночные бдения! Хорошо-то как! Урааа... мне! Наконец-то это произошло! Счастье-то какое! Вот оно, совсем рядом...» — только и успел по-думать я, сонно потягиваясь в постели, как немедленно раздался звонок.
«Кто? Где? Как посмели?» — возмутились мои извилины, но звонок упор-но продолжал загружать мои уши мелодичным трезвоном.
Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что это всего-навсего... бу-дильник.
«Вот зараза!» — и быстро протянув руку, я незамедлительно возложил на него кару — засунул под подушку. Но трезвон упорно продолжался.
«Да что же это такое?! Какого черта? Чего ему надо?» — и тут же услышал его механический ответ: — Пора вставать! Пора вставать! Пора вставать!..
«И сам знаю!» — буркнул я, стукнул кулаком по подушке и притянул к се-бе брюки. Но ноги упорно отказывались влезать в штанины: в них словно все-лилась непонятная сила, которая тянула меня обратно под одеяло!
«Черт! Только этого мне не хватало!» — внутренне прорычал я и тут же услышал в ответ: «Так значит так ты любишь свои ноги?»
— Значит так! — с достоинством вслух произнес я. — Если вы и вправду мои ноги, то должны быть в курсе событий вчерашнего вечера!
Раздался легкий смешок. Я огляделся по сторонам, но ничего особенного не заметил. «Странно... К чему бы это?» — мелькнула мысль и как-то сразу за-тихла.
И тут снова раздался звонок... На этот раз звонили в дверь. «Черт! Кто бы это мог быть в такую рань?» Оказалось — почтальон.
— Извините, что так невовремя, — покраснев от легкого морозца, сказал он. — Но, кажется, дело не терпит отлагательства. Это Вам! — и он протянул мне небольшой розовый конверт.
— Извиняю, — сказал я и полез в карман за очками. — Черт! Где же они?
— Кто? — обернувшись, перепуганно спросил почтальон. Он уже успел спуститься со ступенек на тротуар.
— Мои очки... — я махнул ему на прощание рукой и надорвал конверт.
Почтальон умиротворенно проследовал к следующему дому, я же вошел в дом и принялся искать свою пропажу.
Мои поиски как раз подошли к своему логическому завершению, как в этот момент снова раздался звонок. На этот раз он имел другую тональность и я почти сразу сообразил, что кроме меня теперь «проснулся» и телефон.
«В такую рань! О Господи! И кому какого рожна надо?...»
Я сбросил свои тапочки и как есть — в брюках, без майки и на босу ногу — направился принимать душ.
Телефон продолжал пронзительно пищать, как будто его резали тупым ку-хонным ножом. Я не выдержал и на полдороге свернул в его сторону. «Ну, лад-но, — вздохнул я, — так и быть, возьму твою неугомонную трубку мира!»
В трубке сразу же что-то неразборчиво запищало, зашумело, зачирикало... «Да что же это такое? — взвился я. — Чертовщина какая-то! Не иначе!»
Но тут, наконец, связь восстановилась и я услышал очень знакомый голос:
— Мистер, ... мммм..., (как вас там) — раздался сдавленный шепот и затем облегченный вздох, свидетельствующий, что говорящий наконец-то вспомнил мое имя. — Мистер Блоу? Это Вы?
— Да, это я! — озадаченно произнес я и потянулся к столику за сигаретой. Интуиция подсказывала мне, что разговор может быть долгим и напряженным.
— С кем имею честь?..
— Оооо! Вы меня не узнали? — голос явно обрадовался такому повороту дел. — Хорошая примета! — и я почувствовал, что на другом конце провода кто-то сильно улыбается.
— Извните меня за столь ранний час, — настойчиво продолжал шерохова-тый голос, — но...
— ... дело не терпит отлагательства? — насмешливо закончил я.
— Именно так! — спокойно поизнес голос, словно бы не замечая насмеш-ку.
«Странно! И почему это сегодня у всех дело не терпит отлагательства?..»
— И в чем же суть? — я взглянул на себя в зеркало и понял, что пора уб-рать часть выросшей за ночь щетины...
— Как?! — вздрогнул голос. — Вы еще не знаете?! — собеседник был яв-но раздосадован.
— Конечно, нет! — поглаживая ладонью щетину, спокойно произнес я. — Я только что встал...
— Оооо! Пардон!.. Ну тогда это — другое дело! — голос явно обрадовал-ся. — Вы получили мое письмо? — надежда осветила чело моего таинственно-го собеседника...
— Письмо? Какое письмо?.. Ах... да! Только что мне вручил какое-то письмо почтальон! — хрипло и недовольно ответил я. — Это оно?
— Да! Прекрасно! — вдохновенно пропищал голос. — Вы его уже прочи-тали?
— Увы! — смутился я. — Я только успел надорвать конверт, как в трубку ворвались вы... Я даже имени вашего не знаю...
— Да полно! Бросьте! Всё вы прекрасно знаете!.. — возмутился голос.
«Где же я слышал эту фразу?»
И тут до меня дошло, что это звонит мой недоброжелатель, критик по на-туре — мистер Оун-старший. Если бы не эта его фраза, я бы еще долго ломал голову, с кем имею дело.
«Так, так! — проползла мысль. — Если он звонит в такую рань, значит на-думал что-то малоприятное! Ну что ж! Посмотрим!» — ухмыльнулся я.
— Да ничего я не знаю! — рявкнул я и хотел уже было бросить трубку.
— Ну зачем же так расстраиваться? — попробовал успокоить меня голос. — Ведь у вас все еще впереди!
«Что впереди? Из-за чего расстраиваться?» — теперь уже мне пришлось удивиться. И снова в трубке раздались скрип и шипение.
Они длились ровно десять секунд, а дальше я услышал только конец фра-зы:
— ...настаиваю, чтобы Вы сегодня же встретились со мной! — скрипуче закончил голос.
— Хорошо... — ответил я. — Во сколько Вы меня примете? И по какому адресу?
— В 12, как обычно, в своем офисе! — пропела трубка и я понял, что мис-тер Оун откланялся.
— О`кей! — выдавил я.
Трубка на секунду затихла, а потом раздался непрерывный зуммер.
Я положил её на рычаг. Он вдруг взвизгнул и сбросил её на пол. У меня расширились глаза: «Полтергейст?» Но более ничего не спрыгивало на пол.
Я успокоился... Но не тут-то было! Когда я поднял трубку, намереваясь положить ее на место, то вдруг зуммер погас и в трубке раздался новый голос:
— Мистер Блоу?
— ...да! — хотел было сказать я, но Голос уверенно продолжил за меня:
— Да! Это вы! Я знаю, что вы меня слышите! Не вешайте трубку! Я не займу у вас много времени!
— Да кто же вы? — хотел спросить я, но Голос тут же прервал меня: — Это неважно! Слушайте и запоминайте!
— Я весь внимание... — заинтригованно хотел выдавить я, но Голос не дал мне сделать этого.
— Не будем терять времени! Я в курсе ваших дел и знаю о вашей догово-ренности с Оуном!
Я был поражен: «Как, откуда?»
— И это тоже неважно! — читая мои мысли сказал он.
«А что же тогда важно?» — подумал я и тут же получил оплеуху:
— Да прекратите Вы посылать мне всякий бред!
Я притих и сосредоточился.
— Ну вот, это совсем другое дело! — повеселел Голос и продолжил: — В назначенный час Вы явитесь к Оуну и будете вести себя спокойно! Дальше с Вами и с ним начнут происходить некоторые весьма занимательные вещи, не зависящие ни от вас, ни от него! Но вы по-прежнему должны быть спокойны и всячески показывать, что совершаемые действия исходят от вас! Вы меня поня-ли? — брови у собеседника поползли вверх.
— Да... — хотел сказать я, но тут же услышал:
— Вот и хорошо! Ни с Вами, ни с ним не произойдет ничего ужасного... Но в результате ваших переговоров вы получите то, что хотели получить... — Голос закончил и я почувствовал, что он должен исчезнуть так же внезапно, как и появился.
«А что же я должен получить? Что происходит?» — я уже был готов впасть в глубокую мигрень...
— Да так, сущий пустяк! — снова пропела трубка. — Прочтите его пись-мо, и Вам все станет ясно...
Я дернулся, чтобы сказать «Спасибо», но трубка пропела: — Не стоит... Это всего лишь мой древний долг перед вами...
Вконец ошеломленный я опустил трубку и еще минут пять пытался по-нять, кто это и почему он так говорил... А трубка в это время мирно посапывала и гудела...
Наконец я очнулся от «телефонного» шока и направился в ванную, чтобы снять с себя остатки стресса. С каким-то диким наслаждением я плюхнулся в воду и отключился на несколько минут от всего этого сумасшедшего мира...
3
«Черт! время-то, время!..» — Завернувшись в теплое полотенце, я выско-чил, пробежался по паркету, оставляя за собой дорожку мокрых следов.
Еще влажными, слегка раскрасневшимися руками я схватил конверт и бук-вально вырвал из него два серовато-голубых листка. Так. Гербовая печать в ле-вом верхнем углу. «Вот педант! Никак не может без официоза!» Раскрыв лист-ки, я вцепился взглядом в их содержимое, сильно отдававшее пряным мужским одеколоном. «Парфюм — барахло!» — запах явно был мне не по вкусу...
Содержимое пахло не только одеколоном... Сам текст был нашпигован сплошь канцелярщиной. Мой «доброжелатель», можно сказать, в двух словах сообщал мне о том, что «в моем произведении не хватает более всего...», что бы вы думали? «Реальности»! Оставшийся текст письма мало уже привлекал меня! Я проглотил его по «диагонали» и внутренне согласился с таинственным Голо-сом: «Он был прав! Все ясно! Только вот... Откуда же он всё узнал?»
Однажды, очень давно, я написал очередную новеллу, но позже, после прочтения засунул её в стол до лучших времен. Тогда она показалась мне слег-ка сыроватой, незаконченной. Но спустя год, раскрыв «Ревю смайл», я вдруг обнаружил, что этот рассказ опубликован! Опубликован за моей подписью и далеко уже не в сыром виде! Удивлению не было предела... Что за чертовщина? Как? Ведь я же его туда не посылал! Я немедленно сунулся в ящик стола — рассказ лежал на месте. Я снова прочел его и обнаружил, что и в его оригинале исчезла вся «сырость»!.. Я решительно ничего не понимал... Мистика... Напе-реживавшись, я вскоре забыл про это и продолжал жить, как ни в чем не было...
Спустя месяц, листая «Ревю», я наткнулся на заголовок «Ох уж мне эти фантасты!». Это была критическая статья Оуна, его новая попытка разнести «сей слишком оторванный от реальности опус» в пыль и прах. И чего там толь-ко не было! С точки зрения любого писателя, данный выпад был просто сума-сшествием критика! Мне посоветовали не реагировать. Тогда он захотел встре-титься со мной лично, но я категорически отказался и спустя какое-то время почти забыл об этом. И вот... нате вам! Зачем же я понабился ему сейчас? По-хоже, что тогда я чрезвычайно сильно задел его самолюбие, и он решил отыг-раться теперь...
...Я схватил свою фирменную «шкуру» и, одеваясь на ходу, вприпрыжку, взял «курс на кухню». Мысли тоже скакали, будто оседлали невидимого рыса-ка. Чашка горячего кофе, бутерброд... и я уже галопом спускался со ступеней.
«Хорошо-то как!» Сухо, прохладно, слегка запорошенные снегом тротуа-ры... Идти по ним было одно наслаждение! «Люблю начало зимы!» Всё уже спит и видит «третьи сны». И только солнце неустанно пытается согреть При-роду. Воздух пропитался морозной свежестью, ели зеленеют из-под снежных узоров на ветвях.
«Что-то сегодня меня потянуло на лирику... К чему бы это?»
Я вошел в свой офис и выдвинул ящик стола. Плюхнувшись в кресло, я начал перетряхивать содержимое ящика, пытаясь найти оттиск своей новеллы в «Ревю». «Есть! Вот он!» — и побросав все со стола обратно в ящик, я кое-как втиснул этот беспорядок на его законное место.
Еще одна чашка кофе, беглый просмотр нескольких деловых заметок, рос-черк пера на бухгалтерских бумагах и... я снова лечу вперед. На аудиенцию с этим «критиком-бронтозавром»!
«Значит, реальности, говоришь, не хватает?! Ладно! Будет тебе реаль-ность! И сполна!» В метро я успеваю перечитать еще раз свой творческий «всплеск», и хотя бы в общих чертах представить себе «линию переговоров».
— Осторожно! Двери открываются! — и толпа выносит меня буквально на руках в холл станции. Две или три пары глаз подмигивают мне на ходу, я отве-чаю им мощной улыбкой, они, довольные, хлопают в ладоши. Всего каких-то три минуты и толпа уже вынесла всех нас к выходу.
Прогулка по легкому морозцу после духоты метро снова взбадривает мои извилины. По дороге мне попадается «кавалькада» автомобилей начала века. «Интересно, куда этот „караван“ движется?» Кто-то из прохожих говорит, что якобы на съемки...
Я чувствую, что готов к состязанию с Оуном. Правда, плохо представляю, чем смогу его убедить... Ровно в двенадцать я уже сижу в потертом кожаном кресле, одиноко стоящем в приемной его офиса, и слегка болтаю ногами. Спус-тя десять минут двери открываются и его секретарша медленно и важно впол-зает в приемную. Она изо всех сил прижимает груду каких-то папок к груди. В приемной сразу же начинает пахнуть пылью. И тут её лицо сморщивается до неузнаваемости. Секретарша пытается пересилить себя и... чихает. Папки с грохотом вываливаются на пол. Она вскрикивает, от неожиданности её глаза расширяются...
Дверь с треском открывается и в дверном проеме показывается грузный Оун в твидовом костюме и в узких очках, слегка съехавших на кончик носа. Его глаза сквозь стекла кажутся похожими на кабаньи. Он явно недоволен и в за-мешательстве. Но увидев меня, он тут же пытается «надеть» на лицо улыбку. В правой руке дымится сигара. Левой он делает вялый жест, приглашая войти. «Ну и экземпляр! Наконец-то!..» — и я кошачьей походкой вхожу к нему.
Оун подходит к своему креслу у окна и садится вполоборота к громадному дубовому столу. Вся столешница завалена грудами бумаг, скрепок, а пепельни-ца — кучей недокуренных сигар... Одинокий графин полон мутной воды... По краю стакана ползут три мураша...
«Вот она — его реальность! Какой же реальности он хочет от меня?»
— Мистер Блоу? Рад вас видеть! Сигару? — Оун пускает колечко дыма в пространство между изрядно потертым креслом и окном, протягивает мне ко-робку с сигарами.
— Благодарю! — иронично говорю я и беру сигару. Легкий щелчок нож-ниц и я закуриваю. «Черт! От них тоже пахнет одеколоном! Да еще женским!» — но я сдерживаю себя и пускаю колечко дыма в его сторону. Он ворочается в кресле, поворачивает его и оказывается лицом к лицу со мной. Его напыщенное лицо излучает в пространство фальшивую улыбку, он затягивается, пускает струйку дыма и «атакует».
— Вы помните мою статью?
— В общих чертах... Кажется, она называлась «Ох уж эти чудаки»...
Оун нервно сморщивается, видно, что мой ответ ощутимо задел его.
— Ну и как вам содержание? — и его глаза с неподдельным желанием пробить меня насквозь впериваются в мое лицо.
Я флегматично пожимаю плечами и выпускаю колечко дыма. Оун дергает-ся в кресле и продолжает:
— Впрочем, это неважно... Скажите, Блоу, может ли быть то, о чем вы пи-шете, реальностью? — Оун незаметно потирает руки в предвкушении удоволь-ствия от повторного разгрома своего оппонента.
— Что Вы имеете в виду конкретно? — и колечко дыма летит через стол к нему.
— Нууу... — он нервно поправляет свои очки, — например, такая ваша фраза «Он метнулся к двери, но как назло дверь была заперта. "Ключ..., ключ..." — лихорадочно думал он. И тут улыбка осветила его лицо... Он подошел к стене и... вошел в нее. Выйдя с другой стороны, он оглянулся и обнаружил, что здесь никого больше нет...». Пройти сквозь стену... Реально ли это?
Вот тут-то я и почувствовал, что в меня что-то вошло, вселилось Нечто. Некая сила, которая ненавязчиво стала помогать мне изнутри. Я был удивлен этому новому состоянию, но не подал и виду, что со мной произошло что-то необычное.
— Да! — вдруг воскликнул я. — Даже очень реально!
Оун уставился на меня, как на круглого идиота. Нисколько не смутившись, я немедленно рванулся к стене и... прошел сквозь нее в приемную. Внутри вих-рем пронеслось: «Вот это да!.. Как это могло получиться?» Такого поворота со-бытий я не ожидал... На мое счастье секретарша отвернулась к окну и стара-тельно красила свои пухлые губы. Я развернулся и снова прошел сквозь стену. В приемной остался только легкий запах дыма от сигары. Вслед мне снова по-слышался чих...
Мое быстрое, но полутуманное, а затем вполне четкое появление в кабине-те у стены ввергло Оуна в состояние шока. От стены вслед за мной тянулась го-лубоватая полоска дыма, которая медленно извивалась как маленькая змейка. Я снова подошел к столу и с усмешкой спросил:
— Ну, что, теперь вы верите, что это реально?
— Бред какой-то... — вжался в кресло Оун. — Вы, наверное, батенька, большой фокусник...
— Фокусник? — взорвался я.
Подскочив к его креслу, я выдернул его за руку из уютного убежища и по-волок за собой к стене.
— Что Вы делаете? Куда Вы... — уперся Оун.
— Куда я Вас тащу? Сейчас увидите!
Дотащив его до стены, вместе с ним я снова ринулся на стену и... мы ока-зались в приемной! Оун охнул... Секретарша по-прежнему красилась!.. Легкий шорох, известивший пространство приемной о нашем странном появлении, нисколько не подействовал на нее. Она методично подводила брови... Я развер-нулся, рванул Оуна за собой и снова вонзился в стену. Теперь он почти не со-противлялся. Пара секунд — и мы снова стояли в его кабинете. Две струйки го-лубоватого дыма сопровождали нас до его стола. Оун присел на край стола, оперся и попробовал затянуться. Но его рука дрожала и он впервые промахнул-ся. Пепел с его сигары мягко шлепнулся на пол. В следующий момент его рука медленно опустилась и тоже оперлась о край стола. На его лбу выступили крупные капли пота.
— Что же Вы скажете теперь? — подняв дымящуюся сигару, я затянулся и слегка отставил руку вбок.
— Пожалуй, насчет этой реалии я был неправ... — прохрипел он, будто в его горле только что застряли крупные куски мяса. Он полез в карман и извлек оттуда замусоленный носовой платок. Медленно и осторожно он отер лоб от пота.
Я хмыкнул, легонько похлопал его по плечу и спросил:
— Нууу... А что же еще нереально?
Оун задумался, но все же решился снова атаковать:
— Еще, еще... ? Что Вы можете возразить мне по поводу так называемой левитации? По-вашему это тоже реальность?
— Если Вас это действительно интересует, то давайте проверим!
Я стряхнул пепел с сигары, зачем-то взял его носовой платок, стоящий ря-дом стул и быстро прошагал к центру кабинета. Брякнув стулом об пол, я влез на него, уперся одной ногой об его спинку и подпрыгнул... Внутренне я был уже готов к падению, но почему-то мне очень захотелось взлететь и покачать люстру. Эту дряхлую старушку уже много лет никто не протирал, так высоко она «забралась».
И... О чудо! Я взлетел в воздух и медленно начал парить... Совсем как пти-ца на бреющем полете... Приблизившись к люстре, я поднес к нем платок Оуна и легким движением смахнул с нее «вековую» пыль. Кружась, пыль медленно осела на пол. Лицо Оуна вытянулось и застыло, он ошарашенно смотрел на ме-ня, висящего под потолком... За мной тянулся легкий дымок от сигары...
Я медленно опустился на стул и встал. Неспешно подойдя к столу, я опер-ся руками о край и спросил:
— Это было похоже на сон или на реальность?
Оун проглотил слюну и с раскрытым ртом сделал неопределенный жест рукой. Затем он неуверенно произнес:
— Скорее на большую иллюзию...
Я снова взорвался:
— Иллюзия? Ну, хорошо же! Тогда я окуну Вас в эту иллюзию!
Я снова схватил его за руку и поволок к стулу.
— Залезайте! — скомандовал я и стал втаскивать его грузное тело на стул.
— Зза-ччем? Что Вы хотите? Чтобы я грохнулся на пол? — он попытался слезть на пол.
Но я удержал его и вскочил на стул рядом. Стул крякнул, но не развалился. Оун пошатнулся, но я уже успел подхватить его за поясницу и подпрыгнул... Оун вскрикнул, но было уже поздно... Я медленно поднимался вверх, волоча его за собой. И тут появилось странное ощущение, что, несмотря на всю его грузность, Оун ничего не весит...
Достигнув потолка, я отпустил его руку... Оун снова вскрикнул, пригото-вившись упасть. Но его тело по-прежнему парило около люстры, задевало ее и медленно продвигалось к окну...
«Черт! А ведь он может и в окно вывалиться!» — я оттолкнулся от потолка и почти сразу же настиг его.
Схватив его руку, я начал спускаться вниз. Оун качался как воздушный шарик и тихо скулил... Его лицо сильно побледнело, ноги стали подкашиваться и в следующую секунду он вместе со мной сел на пол. Его руки затряслись от страха...
«Бедняга! — пронеслось внутри. — Вот ты и получил свою реальность!»
— Что с вами, Оун? Вы в порядке? Могу ли я чем-то помочь?
Он покачал головой и попытался встать. С трудом дошаркал до кресла и грузно осел в него. Дымящаяся сигара так и осталась лежать на полу...
— Теперь-то Вы в это верите? — спокойно спросил я.
Оун задумался, кивнул и сдавленно сказал:
— Я забираю свои претензии и завтра же дам опровержение... В ту же га-зету...
— Я рад за Вас! Удачи! — сказал я, затянулся и вышел...
Свежий воздух несколько отрезвил меня от всего произошедшего. Я по-глядывал на ели, покрытые снегом, и неспешно шел домой...
4
На следующее утро я проснулся, как ни в чем не бывало. Спустился к входной двери и достал из почтового ящика свежую почту. И вдруг под ногами у меня что-то зашуршало. Я взглянул вниз и увидел там еще один номер «Ре-вю».
«Как он попала сюда? Выпал из ящика? Вряд ли... Его конструкция не по-зволяет подобных вещей. Кто-то подсунул под дверь? — я взглянул на дверь и убедился, что в косяке нет ни одной щели, через которую можно было бы про-сунуть довольно толстую газету... — Тогда как же? И для чего?»
Поразмыслив, я не нашел ни одного мало-мальски подходящего решения, и вопросы так и остались «висеть в воздухе».
Я отправился на кухню, сварил кофе и, взяв его с собой, бесшумно за-скользил по паркету в гостиную. Сидя в кресле, я наслаждался вкусом свежего кофе и пролистывал свежий номер «Ревю», тот, что валялся около двери.
То, что мне приснилось накануне, я совершенно не помнил. И вдруг, на 7-й полосе я наткнулся на статью, озаглавленную «Ох уж эти мне фантасты!»...
Мой странный сон мгновенно всплыл в сознании... Я был поражен! Допив кофе одним глотком, я кинулся к своему старенькому столу, выдвинул ящик и... обнаружил там старый номер «Ревю», годовой давности... Я быстро стал лис-тать.
На той же 7-й полосе стоял мой неопубликованный и более того — еще ненаписанный рассказ! «Боже мой! Как же так? Ведь сюжет сна существует по-ка только в моем воображении, прочно сокрыт в извилинах...»
Раскрыв рот, я стоял возле стола... Я протянул руку к столу и взял сигаре-ту. Закурил и стал смотреть в окно...
Пришел в себя я далеко не сразу! Но опомнившись, я направился в гости-ную, налил еще одну чашку кофе и плюхнулся в кресло. Снова раскрыв этот номер, я взглянул на номер и дату выхода.
Увы... В шапке значилась нынешняя неделя текущего года... «Какой-то за-колдованный круг! Ни один вопрос не прояснился, зато их количество растет в геометрической прогрессии!»
«Отдышавшись», я поднялся в спальню, взял брюки и стал их надевать. Но брюки упорно не хотели поддаваться и ускользали.
И тут раздался звонок... Пока я соображал, что это могло зазвонить, зво-нок упорно продолжал загружать мои уши мелодичным трезвоном.
Наконец до меня дошло: звонил будильник в гостиной! «Вот зараза!» — я спустился и сунул его под подушку. Но он упорно продолжал звонить!
Тогда я стукнул подушку кулаком и он затих. Но стоило мне отойти, как тут же раздался его металлический голос: — Пора идти на работу! Пора идти на работу! Пора идти...
«Да заглохни же, наконец, и сам знаю, что пора!» — и, схватив подушку на кресле, я запустил его в будильник.
И тут снова раздался звонок... На этот раз звонили уже в дверь.
«Черт! Кто бы это мог быть в такую рань?» — Я бросился открывать и... Оказалось, что это почтальон...
— Извините, что я невовремя, — покраснев с мороза, сказал он. — Но, ка-жется, дело не терпит отлагательства... Это Вам! — и он протянул мне неболь-шой розовый конверт...
И тут меня зажало... В шоке я присел на ступени...
— С Вами всё в порядке, мистер Блоу? — почтальон встревоженно глядел на меня...
— Да, да, спасибо... — слегка очнулся я. — Просто я никак не могу вспом-нить, куда же запропастились мои очки...
Почтальон тихонько хмыкнули и, перейдя дорогу, направился к соседнему дому. Решительно ничего не понимая, шурша подошвами тапочек, я прошел в гостиный зал и рухнул с розовым конвертом в руках в кресло...
«Что же это такое? Неужели такое возможно? Как же так?» — всплыло как воздушные пузырьки в голове, и тут же мои мысли отозвались эхом в зале...
«А вот так!» — раздался насмешливый Голос в пространстве, и все пред-меты в комнате на какое-то мгновение ожили, задвигались и... захихикикали!.. Миг — и все стихло... Голос исчез и более не возвращался...
Спустя два дня в свежем номере «Ревю» я прочел статью-опровержение за подписью «Бывший критик м-р Оун»...
После этого стали поговаривать, что у Оуна не все в порядке с головой, что он стал периодически подбегать к стене и биться об нее телом и головой, слов-но желая преодолеть невидимую преграду, что иногда пытается прыгать со стула, полагая, что сможет полететь... Спустя два месяца в «Ревю» появилась заметка за подписью редактора о том, что м-р Оун увы, все же угодил в Жел-тый дом... Через полгода его выпустили и он уехал куда-то на юг, кажется, на морское побережье. Говорят, что там он стал неплохим факиром…
С тех пор прошло немало времени, утекло немало воды... Но способность проходить сквозь стены, левитировать — непонятным образом сохранилась и до сих пор остается со мной... Впрочем, я почти не пользуюсь ею... И для меня это — самое удивительное...
(2005)