Дор-2. Красное озеро. Глава I

Юлия Олейник
— Давайте, я покажу вам, как их приманить. — Карл с Саей стояли около пышных зарослей "водной пшеницы", места обитания ручных бекасов. В руках у Карла был небольшой контейнер с рачками, пиявками и улитками, перемешанными с землёй и мхом. Всё утро их второго дня в "Солёном бекасе" Сая донимала мужа просьбами посмотреть ручных бекасов, и Дор сдался, хотя сам предпочёл бы забраться на смотровую вышку. Сейчас Дор ошивался около зарослей, пытаясь обнаружить маленьких и скрытных птичек. Насколько он помнил, бекасы обладали отменным слухом и очень редко позволяли застигнуть себя врасплох.
Карл сел на корточки и начал издавать странные, резкие звуки, больше похожие на своеобразное кряканье: "чвек-чвек-чвек". Он словно щёлкал языком, и Сая поняла, что повторить подобное она не сможет. Наконец через минут пять из зарослей осторожно вышла небольшая птичка с длинными ногами и таким же клювом, с пёстрым оперением и без перепонок, что Саю очень удивило. Она была уверена, что бекасы умеют плавать, раз держатся у воды.
Бекас осмотрел Саю, наклонив голову, а потом неловко запрыгнул Карлу на руку и погрузил свой длинный тонкий клюв в контейнер, выискивая рачков.
— Какой милый! — восхитилась девушка. — А можно его погладить?
— Только осторожно, — разрешил Карл, — они всё-таки пугливые. Хотя эти ручные, уже привыкли к человеческому вниманию.
Сая задержала дыхание и бережно прикоснулась пальцем к блестящим перьям. На ощупь они были очень плотные и скользкие. Бекас невозмутимо шебуршал клювом в поисках лакомства.
— Как только можно на них охотиться? — пробормотала Сая. — Звери какие-то. Их же не едят? — она вопросительно уставилась на управляющего.
— Нет, это исключительно спортивная охота, хотя раньше их добывали и для пропитания в том числе, — покачал головой Карл, — кстати говоря, в древности снайперами называли именно охотников на бекасов. Нужно было немалое мастерство, чтобы поразить эту птичку в полёте. Вы ещё не видели, как они летают?
— Видела. — Сая вспомнила вчерашнего бекаса, спикировавшего ей прямо на голову.
— Бекасы летают быстро и зигзагами, да ещё покачиваются в полёте. Их не так-то просто убить. Да и то сказать: у нас здесь почти нет охотников. Был какое-то время назад один гость, из ваших структур, вот он стрелял на зависть многим. Но это скорее исключение.
— А у вас безлюдно, — Дор наконец увидел бекаса, шагающего по затопленной земле, и с чувством выполненного долга подошёл к Сае и Родису, — коттеджей много, но что-то я почти никого не вижу. И в ресторане мы вчера были одни.
— Не сезон, — пожал плечами Карл, — да и не так много любителей отдыхать на солончаках. Хотя вот в первом коттедже живёт какой-то исследователь из Института, орнитолог, каждый год приезжает к нам по нескольку раз, изучать наших птичек. И пожилая пара в седьмом, через три дня уезжают. Мы, к сожалению, не раскрученный курорт, и моря с пляжами у нас нет. Зато впечатлений новых хоть отбавляй.
— Это точно, — Сая осторожно водила пальчиком по голове бекаса. — У вас так красиво... И так тихо.
— Это потому что у наших длинноклювых не начался брачный сезон. Вот тогда туристов хоть отбавляй, — улыбнулся Карл, — приезжают посмотреть на это природное шоу. Бекасы во время токования пикируют с семидесяти метров, а их хвосты издают звуки, похожие на блеяние. Из-за этого их раньше называли "лесными барашками". В воздухе целое столпотворение происходит. А сейчас пока тихо. И гостей поэтому нет.
— Тем лучше. — Дор присел на корточки и взял у Карла контейнер. — Я сюда приехал за тишиной и покоем. Кстати, а почему вышка пустая? Просто так, что ли, стоит, для декорации?
— Да нет, — замялся Карл, — ну почему же... По законодательству положено... Вы можете на неё забраться, осмотреть солончак...
— Я-то заберусь, — пообещал Дор, — ещё с утра планировал. Почему нет поста охраны?
— Нет, ну почему же нет поста, — искренне удивился управляющий. — есть. Просто он... ну... отгул попросил, что-то там в семье... я разрешил. Здесь всё равно соляная пустыня да пара заболоченных водоёмов. Кроме бекасов и нас никого.
— Ага. Я прямо поверил, что ни один ушлый сталкер не пытался пробраться за Грань через ваш курортик.
— Ну-у-у... — Карл скривился как от дольки лимона во рту. — Был один случай... Лет десять назад. Только этого урода нашли со слезшей кожей и обугленными ботинками. Разбирательств было... Но это всё уже быльём поросло. Сейчас ничего подобного нет.
— Хорошо бы, — пробормотал Дор, — но по прибытию в Отдел я распоряжусь, чтобы здесь был выставлен постоянный пост, а не эти ваши охранники по контракту. Хотя бы в штатском, но пост. Вы находитесь в приграничной зоне, хоть это вы понимаете? Или думаете, что это отпугнёт клиентов?
— У нас всегда всё спокойно, господин капитан. — Было видно, что идея настоящего погранпоста не вызвала у Карла Родиса особого энтузиазма. Дор осторожно стряхнул с руки бекаса, отдал Родису контейнер и внезапно широко улыбнулся:
— Да что вы так припухли? У меня работа такая: минимизировать риски. Я ж понимаю, что в здравом уме никто в это царство соли не сунется. Даже шаманы с Западной оконечности.
— А, шаманы, — беззаботно отмахнулся Карл, — эти полудурки. У них тусовка во-он там, отсюда не видно, надо проехать минут двадцать. Там грибница разрослась, вот они и таскаются за своими глюками. Сюда они не заходят, здесь грибов нет.
— На нет и суда нет. — Дор встал и потянулся, разминая мышцы. — Ладно, пойду вскарабкаюсь. Сая, ты идёшь?
— Я хочу птичек покормить. — Высоты Сая боялась едва ли не больше, чем пауков. — Сам лезь на свою вышку. Ничего ты не понимаешь в прелестях природы.
Дор хохотнул и направился к смотровой вышке, у которой не работал даже подъёмник и приходилось пользоваться старой металлической лестницей с дырчатыми ступенями.

*    *    *

Он вскарабкался на самый верх, на крохотную площадку, огороженную такой же старой, как ступени, решёткой, и, придерживаясь за облезлую арматуру, осмотрелся.
Перед ним раскинулся во всей своей величественной и беспощадной красоте солончак: серо-красные дюны, по которым пробегали песчаные вихорьки и змейки, кое-где раскиданные солёные озерца с раскидистыми зарослями жёстких камышей, у берегов которых соль запеклась в корку; на этой корке, пытаясь вытащить из задубевшей земли последнее, распластались накипшие лишайники и крохотные, похожие на мох, растения с мелкими, плотными листиками-чешуйками. Небо словно отражало слабый блеск дюн, отчего казалось, что на солончаках царствует бесконечный рассвет. Или закат. На вышке было ветрено, старые конструкции гудели и вибрировали, и в лицо Дору периодически прилетали солёные горсти песка. Он натянул платок на рот и нос, став похожим на бандита из кинофильмов, ещё раз осмотрел бескрайнее царство соли и песка, и начал спускаться. Да, Карл прав, какой уж тут пост, на десятки миль вокруг только дюны, тишина и лишь вёрткие бекасы оглашали солончак своими странными, щёлкающими звуками.

*    *    *

— Шквал намечается, — На третий день их с Саей отпуска погода начала незаметно портиться. Небо заволокли тёмные фиолетовые тучи с серыми прорезями, ветер ощутимо усилился, и Карл бегал по коттеджам, предупреждая о непогоде. В шквал полагалось закрыть двери и окна, не выходить наружу и убрать с террасы все личные вещи. Также Карл выдал всем запас пищи и воды на два дня и перепроверил аптечки.
Дор посмотрел на часы. Десять утра. Он открыл холодильник и выудил оттуда запотевшую бутылку. Сая наблюдала за его действиями, приоткрыв рот от удивления.
— Шампанское? В десять утра? Ты что, решил напиться, едва рассвело?
— Не "я", а "мы", — Дор осторожно крутил бутылку, вывинчивая пробку, — да, мы напьёмся прямо сейчас. Пока погода позволяет. У нас, бельчонок, если ты помнишь, ни медового месяца, ни свадебного путешествия не было, как, впрочем, и отпуска. Пора навёрстывать. Будем пить шампанское, заниматься любовью, потом снова пить в постели и снова заниматься любовью. И так весь шквал.
Сая недоверчиво наклонила голову, а потом звонко рассмеялась:
— Тогда, надеюсь, этот шквал не кончится до нашего отъезда.

Первый удар ветра заставил застонать прочные защитные стёкла, и за окном потемнело. Ветер выл, расшвыривал песок пополам с солью, заставлял гудеть старую вышку, а бекасов загнал в их укрывища. Сая, не дыша, наблюдала за буйством стихии, завернувшись в простынь и мелкими глотками потягивая шампанское. Иногда небо прорезали молнии, ослепительно вспыхивавшие то тут, то там; и ветер уже не выл, а свистел, как сказочный разбойник. В такую круговерть даже сумасшедший не высунул бы носа на улицу.

На следующий день погода стала понемногу налаживаться, чёрно-фиолетовые тучи уступили место клубящимся серым, а ветер начал затихать, уже не грозясь разбить окна и засыпать комнату солёным песком. Дор даже выглянул на террасу, немедленно провалившись по щиколотку в мягкий красноватый, мелкий как пудра, песок. Открытый балкончик кое-где замело почти до самых рам. Он увидел Карла, тащившего инвентарь: метёлки, лопату и специальную воздуходувку для очистки дорожек. Сейчас только сам управляющий мог понять, где дорожки, а где так называемый "газон".
— Ничего себе. — Сая обула ботинки на толстой подошве и тоже вышла на террасу. — Вот это да. Как будто мы прямо посреди солончака.
— Я тебе обещал экзотику? Вот, пожалуйста. Так, ты почему без "намордника"? Сейчас надышишься.
Сая юркнула в комнату, повязала платок на рот и вышла обратно.
— Интересно, здесь такое часто? Бедные бекасы...
— Уж за них-то не переживай, они привычные. Да и Карл вон просолился, как рыба к пиву. И что его сюда работать понесло...
За разговором и хлопаньем ветра в ушах Дор не сразу расслышал крики управляющего, но потом вытянул шею и увидел, что Карл несётся прямо к ним, размахивая метёлкой. Когда он подбежал, по его лбу уже струился пот.
— Что? — Дор немедленно подобрался. Он уже хорошо научился отличать настоящий страх от пустого дёргания.
— Вы же капитан? Из "Красного"? — Речь Карла была сбивчивой от ветра и быстрого бега.
— Капитан, капитан. Что случилось, Карл?
— Там... — он махнул метёлкой куда-то себе за спину. — там... кто-то.
— Кто? — Кто бы это ни был, чужие здесь не ходили. — Шаман с грибами? Сталкер? Штырёк? Или кто-то из ваших нарушил инструкции?
— Нет... Это... Кто-то. Кто-то другой...
— Сая, сиди в комнате, никуда не выходи, — распорядился Дор, натягивая куртку и жестом пресекая все попытки Саи вмешаться, — коммуникатор держи наготове. Носа наружу не высовывать! Я пойду, гляну, кого там принесло с ураганом. Задачи ясны?
— Что такое?.. Мне страшно...
— Поэтому сиди и не отсвечивай. Может, просто сталкер-забулдыга, тогда мы его передадим нашим. А шаман сам проспится. Всё, отставить пререкания. Показывайте, Карл.

Они с Карлом шли, проваливаясь в солёную пыль, к дальней стороне "Бекаса", которая была самой безлюдной и необустроенной. Через несколько миль начинался океан, разбивающий свои солёные волны о такую же землю, здесь всегда дул ветер и хозяева курорта приняли решение ничего не строить на этой части своих владений. Всё равно либо сдует, либо засыплет по самую крышу.
Через минут пять они дошли до странного холмика неправильной формы, вытянутого и совсем невысокого. Дор сел на корточки, обмотал руку платком и осторожно стряхнул песок с вершины бугорка. Его глазам предстало лицо, без сомнения, человеческое. Темнокожее, с налипшими спутанными прядями чёрных волос, пересыпанных песком, всё изъеденное язвочками от соли и очень худое. Он ещё постряхивал солёную пудру, пока не очистил тело целиком.
Перед ними лежала, совершенно обессиленная и провалившаяся в глубокое забытье, очень худая измождённая молодая женщина в совершенно невообразимых обносках. Дор скосил глаза и увидел, что её ноги обмотаны до боли знакомой шкурой с крупными чешуйками. "Броненосец". Обноски при ближайшем рассмотрении оказались обрывками самых разных шкур, скрученных воедино мёртвыми посеревшими лианами. Женщина была невысокой, темнокожей, почти как Дор, её руки были покрыты ссадинами и язвами, а ноги исцарапаны до крови, что в сочетании с солью должно было доставлять женщине невыразимые мучения. Карл с ужасом смотрел на несчастную, прижимая ко рту платок и пытаясь побороть спазмы.
— Ха. — Дор покосился на управляющего. — Вы мне виделись покрепче. Обманчива внешность-то, значит. Я вам, значит, про вышку не говорил, да? Не нужны вам тут посты, да? Никто здесь не ходит, тишина, спокойствие и бекасы? Ну-ну.
— Кто это? — пробормотал Карл, едва сдерживая рвотные позывы.
— А хрен его знает. На сталкера не похожа, те своё дело знают, и экипировка у них есть. Может, скейщица. Начинающая. Сейчас выясним. Так. Слушайте внимательно. Обойдите все жилые коттеджи, предупредите об опасности нового урагана, чтобы все сидели у себя и не высовывались. Персонал предупредите тоже, я потом разошлю предписания. Это... вот это вот должны видеть только мы. Тихо! — он одёрнул Карла, уже собравшегося бежать. — Я не закончил. Принесите с кухни одноразовые перчатки и воду. Эта женщина жива, она дышит, пусть и слабо. Она обезвожена, её надо напоить. Сначала воду, потом предупреждения. Исполнять!
Карл метнулся, точно получив удар хлыстом, а Дор, обмотав ещё одним платком вторую руку, осторожно поднял почти невесомое тело с земли и перенёс на расчищенную территорию. Голова девушки безвольно болталась, глаза были закрыты, а дыхания практически не чувствовалось. Но она была жива, и Дор собирался задать ей довольно много вопросов.

Когда запыхавшийся Карл принёс бутыли с водой, бинты и перчатки, Дор уже расположил нарушительницу периметра на ровном участке, смахнул с её лица последние песчинки и внимательно рассматривал непрошеную гостью. Он натянул одноразовые перчатки, побрызгал ей в лицо, а потом двумя пальцами раздвинул губы и тонкой струйкой начал вливать воду, поддерживая девушке голову. В сознание она так и не пришла.
— Ещё воды. — Карл уже принёс пляжный зонтик, защищающий от проглядывающего солнца, и теперь нервно мялся рядом, ожидая дальнейших указаний. Вид у управляющего "Солёным бекасом" был несчастный донельзя. Мысленно он уже закрыл свой курорт, а сам представлял себя на скамье подсудимых. Нарушение периметра! И ведь принесло сюда ураганом эту тварь, кем бы она ни была...

— Сая. — Дор набрал жене, попутно поливая измождённое лицо незнакомки водой из второй бутыли. — Звони Диру. Срочно, то есть вотпрямщас. Карантинная команда красного уровня, полная экипировка. Обязательно регидратирующие препараты. Потом все вопросы, — повысил он голос, — звони.
— Да-да... — Сая уже отключилась и теперь нервно пролистывала меню в поисках группы "Заместители".

*    *    *

Мэт сидел в холле больницы и взволнованно хрустел пальцами, пытаясь убедить себя, что всё в порядке. Линду привезли сюда рано утром, когда начались схватки, и вот уже несколько часов она находилась в операционной. Мимо Мэта периодически проходили врачи и медсестры, ободряюще улыбались, но рыжего математика это ничуть не успокаивало. Он уже весь извёлся от неизвестности, когда, наконец, в холл вошёл пожилой акушер в заляпанном кровью переднике и перчатках. Мэт вскочил с кресла.
— Поздравляю, — улыбнулся акушер, — у вас родился чудесный братик. Крепкий и здоровый, и очень симпатичный. Я такого цвета глаз ещё ни разу не видел, а работаю уже сорок лет.
"Можете не говорить. У него зелёные глаза. Зелёные глаза и, не удивлюсь, если светлые волосы..." Мэт зажмурился на мгновение, пытаясь успокоить бешено ухающее сердце, и спросил:
— Как... как мама?
— Всё отлично, с ней всё в порядке. Ей надо отдохнуть. Скоро вам можно будет её навестить, а пока давайте уладим все формальности. — Врач подозвал медсестру с планшетом.
— Вот, прошу вас. Как опекун новорождённого, вы должны расписаться вот здесь...
Мэт взял документ и пробежался глазами по убористым строчкам. Имя матери... в графе "отец" стоит прочерк... имя опекуна... имя младенца. Альд. Альд Хард.
Молодой человек закусил губу и быстро расписался. Что бы он там ни думал, его мать имеет полное право назвать сына как ей захочется. Мэт вымученно улыбнулся медсестре, возвращая планшет, и поинтересовался:
— Один звонок?
— Разумеется. — Врач снова ободряюще улыбнулся. — Через часик, думаю, вы сможете навестить вашу матушку. Ещё денька три они с малышом пробудут под наблюдением. Располагайте собой, кафетерий внизу рядом с гардеробом.

Мэт не пошёл в кафетерий, а отодвинулся к самому окну, откуда виднелся внутренний дворик больницы с прогуливающимися пациентами, и набрал печально известный ему номер.

— Дир. — Новостей Альд не ждал, но увидев на дисплее знакомую физиономию, рыжую и вихрастую, скривился, точно разжевал что-то горькое. Мэт Хард обладал удивительной способностью возникать в самый неподходящий момент.
— Господин Дир... это Мэт.
— Могли бы и не уточнять. Что не так, я же подписал вам отпуск?
— Я не... У вас родился сын, — Мэт выпалил это на одном дыхании и осёкся, столкнувшись с равнодушным взглядом бледно-зелёных глаз.
— Очень рад. — Диру было всё равно, кого там родит Линда Хард, мальчика или девочку. Или неведому зверушку. Мэт помялся и даже неосознанно пошевелил ушами, а потом просительно воззрился с экрана телефона:
— И вы её даже не навестите? Доктор сказал, мама пробудет в больнице ещё три дня...
— Мы с вашей мамой, господин Хард, прояснили все вопросы ещё задолго до родов. Рад слышать, что всё прошло без осложнений. Что-то ещё?
— Она назвала его в вашу честь, — глухо бросил Мэт, понимая, что Альд Дир не приедет и не навестит мать своего ребёнка. Никогда не навестит.
— Польщён. — Дир закатил глаза, стараясь сделать это незаметно. — Теперь у вашей матушки есть Альд, свой собственный, который будет с ней в горе и в радости, второй ей без надобности.
— Врач говорит, он похож на вас. Чёрт возьми, господин Дир, это же ваш сын!.. — не выдержал Мэт. Дир хмыкнул:
— Не мой сын, а ваш брат, господин Хард, он носит вашу фамилию, а не мою. Уже смотрите на вещи трезвым взглядом. Ваша мать отказалась от моих алиментов, которые я должен был платить по закону. Наверняка она не вписала меня в графу "отец". Не перебивайте! С Линдой Хард я имел отношения по долгу службы и не более, а ваши мысли по этому поводу мне неинтересны. Так что прекратите вести себя как истеричка и позаботьтесь лучше о матери и брате. Простите, у меня вторая линия, — Альд увидел мигающий огонёк на экране. Когда он переключился, на него в упор вытаращилась Сая Стайн, нервно моргающая и покусывающая губы. Дир напрягся. "Солёный бекас" был уединённым и спокойным курортом, что, чёрт возьми, там случилось? А то, что случилось, Альд Дир видел невооружённым глазом.
— Мадам Стайн? Что с вами? — Сая, конечно, была редкостной невротичкой, но никогда не позволяла себе звонить по пустякам. Особенно ему.
— Г-г-господин Дир... — От волнения Сая глотала слова. — Карантинную бригаду... по красному уровню... в "Бекас"... сейчас же...
— Понял, высылаю. — Что бы там ни произошло, подробности Дир узнает на месте, а вид Саи подсказывал ему, что девушка не шутит. И всё же он не удержался и задал ещё один вопрос:
— Вы в порядке? А капитан?
— Все... в порядке... карантин... и обязательно регидратанты...
— Понял, ждите. — Дир уже засовывал коммуникатор в карман, когда увидел, что его разговор с Мэтом до сих пор не завершён. Мысленно выматерившись, он перевёл связь на первую линию.
— Что вы висите тут? Мне не до вас, я сейчас исполняю обязанности командира особой бригады, и у меня форс-мажор. Отцепитесь уже, у вас своих дел хватает. — И Дир раздражённо ткнул в иконку отбоя, параллельно нашаривая на интеркоме вызов карантинной команды. Всего три дня он провёл в кресле капитана, и вот уже какая-то лабуда. Но лабуда опасная. Он поёжился. Карантин означал нарушение периметра как минимум, а последнее нарушение периметра Дир вспоминал, покрываясь холодным потом. Тогда, несколько лет назад, побег несчастного штырька из лесов Внешнего мира ознаменовал собой гибельное наступление приона, самой смертоносной штуки на всём белом свете. А сейчас что?.. Он вскочил с кресла, непроизвольно ослабив галстук, и быстрым шагом направился к лифтам, ведущим на парковку для спецтранспорта. Альд Дир должен был своими глазами увидеть то, из-за чего ему звонила Сая, бледная от страха.

*    *    *

Сая увидела из окна, как к парковке "Солёного бекаса" подъехал внушительного вида белый фургон с герметично закрытыми дверцами и, всё-таки преодолев страх и наплевав на предостережения Дора, выбежала наружу, нечаянно набрав в ботинки песка и параллельно расчихавшись. Ей навстречу выскочил Альд, немного взволнованный, но знающие его люди могли бы утверждать, что в душе врио командира бушует настоящий ураган.
— Мадам Стайн? — На вид вроде никаких повреждений, только глаза таращит да прижимает тонкие лапки к груди. — Куда?..
— Там... — она махнула рукой куда-то вглубь территории, а потом с неожиданной решимостью вцепилась Диру в рукав. — Я пойду с вами! И не спорьте! Я тоже хочу знать...
— Хорошо. — Пусть капитан сам разбирается со своей истеричной жёнушкой, ему, Альду, не до женских переживаний. И всё же он отметил, что Сая, прежде ненавидевшая его и боящаяся, и ещё неизвестно, что сильнее, теперь искала защиты от неизвестной угрозы именно у него. — Пойдёмте. Покажете дорогу.

Дор краем глаза заметил движение и резко развернулся. Увидев двоих подошедших, он нахмурился:
— Сая? Я велел тебе сидеть в коттедже. А, ладно, к чёрту всё. Дир, а вы бы ещё запонки нацепили.
— Виноват, торопился. — Альд уже чувствовал, как ему в волосы забивается солёный песок. — Что здесь произошло?
— Куртку мою возьмите. — Дор скинул кожанку, оставшись в плотной толстовке. — Тут ветрище что не дай бог никому. Вот, полюбуйтесь. Близко не подходите! — предостерегающе поднял руку Дор. — Нечто с той стороны, это ясно как белый день.
Дир накинул жёсткую, потёртую куртку, о которую с сухим шелестом разбивались песчаные завихрения, и, прищурившись, начал изучать худое тело на подстеленном покрывале. Девушка была измождена до крайности, вся исцарапанная, с посеревшей смуглой кожей и иссиня-чёрными свалявшимися волосами, в которых застряли мелкие травинки. Заместитель командира удивлённо цокнул языком.
— Что ещё за привет? На сталкершу не похожа. Скей? — он вопросительно поднял взгляд.
— Анализы покажут. Но, как по мне, нет. Скейщики не бросят свою наркоту, они скорее в штырьков превратятся, что и происходит каждый раз.
— Просто торчушка? — предположил Альд, но потом сам же помотал головой. — Нет, торчков я видел-перевидел. А что у неё за лохмотья?
— Шкура броненосца. — Дор выпрямился и подозвал трясущегося Карла. — Проводите карантинную команду сюда и постарайтесь больше не блевать. Вашего обморока мне недоставало.
Когда Карл с видимым облегчением убежал, Дор со вздохом подошёл к Сае, приобнял её и, глядя на Альда Дира, задумчиво произнёс:
— Я мог бы пристрелить это убожество ещё там, где мы её нашли. Она нарушила периметр. Но. Ликвидировать её я успею, а вот вопросов у меня накопилось предостаточно. Сможете угадать?
Альд пожал плечами.
—  Девчонка истощена и не представляет опасности, если, конечно, не притащила с собой какой-нибудь дряни ОТТУДА.
— С виду лишь обезвоживание и язвы от соли, но лучше не приближайтесь. Вы не я. Так у вас точно нет никаких предположений? — Дор глядел не моргая, и его заму приходилось выдерживать этот взгляд. Молчаливую дуэль прервало появление бригады карантинщиков в спецкостюмах и масках. Они ловко подхватили невесомое тело и утащили вглубь белого фургона, откуда раздавалось неясное гудение. Дор задумчиво проводил их взглядом, ободряюще сжал Сае плечо и медленно осмотрел каждого из стоящих рядом: Дира, свою жену и подбежавшего Карла.
— Женщине гораздо трудней выжить вовне. За всю историю нарушения границ ни одна женщина не пересекала нейтралку. — О беспрецедентном путешествии Гарта и Алби он решил не говорить при постороннем. — Даже сталкеры не берут в свои ряды женщин, это бессмысленно и опасно, плюс женщины часто болтливы. Помимо прочего эта девушка одета в шкуры зверей Внешнего мира. — На этих словах Карл Родис очень громко икнул. — Эта девушка не выглядит гражданкой Ойкумены, — продолжил Дор, глядя куда-то вдаль, туда, где дюны солончака переходили в скорбную равнину нейтральной полосы, — у неё слишком тёмная кожа, непривычная форма лица, разрез глаз и само строение тела. Поздравляю вас, друзья. — Дор отошёл на пару шагов, чтобы его было видно и слышно всем собравшимся, и оглядел всех по очереди. — К нам на огонёк забрёл не просто сталкер-отщепенец или наширявшийся шаман. К нам явился абориген Внешнего мира.



Продолжение: http://www.proza.ru/2017/12/08/16