Есть фамилии говорящие, а есть совсем наоборот... Старший лейтенант ГорЯчев не соответствовал своей фамилии. Ему бы больше подошла фамилия Расчётливый.
В свои 25 лет Константин Николаевич давно избавился от максимализма, романтизма, и прочего юношеского онанизма. Его не прельщали ни разудалые гулянки, ни беготня за девицами. Он считал не разумным размениваться на бесполезные увлечения… Выработав правила жизни, старался неукоснительно им следовать. Во-первых, поддерживал себя в хорошей физической форме: делал зарядку, бегал, моржевал. Во-вторых, постоянно самообразовывался, читал специальную литературу по криминалистике, психологии, конфликтологии...
В-третьих, запретил себе руководствоваться эмоциями, как на службе, так и в быту. В-четвертых, завёл привычку говорить со всеми вежливо, но услуги оказывать только вышестоящим.
В планы Константина входила и женитьба, но не на ком попало, в любовь он не верил, а на девушке с приличным приданым и влиятельными родителями. Впрочем, женитьба могла и обождать. А пока следовало выдвинуться по службе, сделать карьеру.
Когда Косте поручили дело об убийстве Сергея Казарина, начальство строго предупредило: «Нам в отделе висяк не нужен! Ищи преступника среди дружков покойного: они за 20 копеек зарежут…»
Но старший лейтенант почувствовал, что дело не в пьяной поножовщине. И, если в нём хорошенько покопаться, может принести выгоду.
Наметились несколько версий. Первая бытовая: убийство на почве неприязненных отношений, возникших во время совместного распития. Вторая финансовая: убийство из-за не отданного долга.
О том, что Казарин многим должен, и кредиторы периодически являлись и били Серёгу, рассказал его сосед, такой же пьяница, и показания его косвенно подтверждались раздолбанной дверью убитого.
Игнорируя советы бывалых товарищей – запереть соседа в камеру и дожать до «чистосердечного», старший лейтенант принялся добросовестно опрашивать местных бичей, забулдыг и прочую шушеру. И скоро выяснилось, что: «Серёга вчистую расплатился с долгами и сразу же ссучился! Перестал общаться с народом… Пил только с господами, да какой-то иностранкой». Отрабатывая ближний круг убитого, следователь вышел на Михаила Дмитриевича Букина, известного персонажа по кличке Бука. Константин вызвал его повесткой. Но в назначенное время Бука на допрос не явился. А через день его разорванное тело было обнаружено в Петродворцовом районе.
-Ж, ж, ж…, - встревоженным ульем жужжал двор. Возбуждённые жильцы обсуждали жуткую новость.
-Слышали? Слышали! Буку убили!
-Не убили, а взорвали!
-Какая теперь разница. Убили или взорвали… Человека-то нет!
-Человека? Скажи лучше: бандита! Это всё их бандитские разборки! Бука - бандюган и грохнули его бандюганы!
-Глупости. Никакие не разборки, а обыкновенный несчастный случай! Копал человек яму и случайно наткнулся на старый снаряд…
-Точно! Следователь так и сказал: «Погиб на раскопках от взрыва неустановленного предмета, возможно мины времён войны».
- Говорите - несчастный случай? Да подумайте головой! Зачем Буке яму копать? А? И ежу понятно, что заставили его! Сунули ствол в спину и заставили… Чисто сработали!
-Кто?
-Кто, кто? Конкуренты, конечно, те, кому он дорогу перешёл. Узнали, где мины после войны остались, и заставили копать…
-Не-е. Слишком уж сложно. Не стали бы ребятки заморачиваться, проще замочили бы.
-Ну, а вы что думаете?
-Следователь интересовался: «Не увлекался ли покойный археологией?»
-Типа чёрного копателя?
-Ну да.
-Чёрным риелтором он был, а не копателем, а если и копал яму, так, наверное, для очередного бедолаги, а тут вон как вышло…
-Не рой яму другому…
-Надеюсь, не мучился перед смертью.
-Вероятнее всего - нет. Ему же ноги оторвало по самые…, должно помер сразу.
- Извините, а вы обратили внимание какой у следователя чрезвычайно умный взгляд?
-Молодой, да хваткий! Он только взглянул, а мне тут же захотелось во всём сознаться, ну, на худой конец, паспорт предъявить…
Разговор разгорался. Даже гастарбайтеры долго молча прислушивающиеся и те не утерпели и вставили несколько замечаний. Народ с интересом их выслушал…
После всестороннего обсуждения таинственной смерти Букина, перешли к другим темам. Заговорили и о неожиданном исчезновении рыжеволосой эмигрантки. Зинаида Маратовна расспрашивала соседей: не видел ли кто Эмму? Но все только пожимали плечами. Зинаида не поленилась и сходила к управдому. Севречук не открыл, буркнул через дверь, что ничего не знает и просит не беспокоить по пустякам.
«Для тебя может и пустяки! А вот мне интересно, кому теперь квартирка достанется, Бука-то того – тю, тю!» - подумала Зинаида и в тревожной задумчивости отправилась в магазин. Обогнув угол дома, она чуть не споткнулась об Арзамата. Дворник, стоя на коленях, то-ли молился, то-ли прислушивался к далёкому топоту наступающей эмирской конницы.
-Ты чего здесь ползаешь?
Дворник, смутившись, поднялся.
-Э… так…труба стучит, я слушать…
Он хотел уйти, но Зинаида крепко ухватилась за оранжевую куртку.
-Милый, давай сознавайся, кто куда стучит?
Тот, не выдержав пристального взгляда старушки, сбивчиво рассказал про управдома и женщину, спустившихся в бомбоубежище.
-Точно видел? Вышел один Степанович?
- Клянусь Аллахом! Женщина подвал сидит! Управдом ещё ходить, опять один. Там она, стук слышно. Хочешь: сам слушай…
Дворнику было не по себе, он боялся управдома, ещё больше боялся полицию, а с другой стороны, переживал за женщину. Вот и ползал по асфальту в надежде что-нибудь услышать. Зинаида Маратовна тоже опустилась на колени, прислушалась. Но ничего не услышала.
-Вот что… У нас женщин не запирают на замок. У нас ваших гаремов нету! Ты пока не говори никому, а то тебе же и попадёт… А я разберусь!
Арзамат выдохнул, радуясь переложенной на чужие плечи ответственности.
-Тогда я идти?
-Иди, милый, иди.
Зинаида вернулась и всё рассказала мужу. Виталий Павлович решил:
-Заявлять пока не будем. Сами с усами, поглядим: кого это управдом прячет?
-Балда! Там же замок, как ты поглядишь?
-Э…плёвое дело… Главное: соседям не сболтни! Вдруг у них там любовь? А тут мы всем скопом. Потом доказывай, что не верблюд…
Зинаида выглянула во двор. Народ в основном разошёлся. Только несколько человек поминали вновь преставившегося Михаила Дмитриевича, впрочем, этим некоторым было всё равно за что и за кого пить.
Пенсионеры тихонько подошли к двери бомбоубежища. Виталий Павлович, осмотрев замок, достал жестяную коробку со старыми ключами, стал по очереди подбирать. Один ключ подошёл.
-Ну вот, а ты хотела выкинуть. Ругала, что я всякую дрянь храню… Гляди, пригодились!
-Давай уж быстрее! Мастер криворукий!
Они вошли. Спустились вниз. Виталий Павлович отодвинул засов, нащупал выключатель. В глубине зажглась тусклая лампочка. Старик сделал несколько шагов вперёд, наткнулся на стул… И тут из темноты на него неожиданно кто-то прыгнул. Сбил с ног, уселся сверху, мгновенно обмотав шею стальной цепью.
-Ке-к-к, - закряхтел Виталий Павлович.
-Помогите! Убивают! - закричала Зинаида Маратовна.
Эмма, поняв, что это не Севречук, ослабила хватку. Когда все успокоились, она поведала старикам путаную историю про безумную страсть и ролевую игру в похищение. Разумеется, она просила не выдавать их с управдомом секрета.
-Ваши дела нас не касаются! Играйте во что хотите. Дело-то молодое! Мы сейчас уйдём и замочек на место повесим… Альберт Степанович даже не заметит!
-Нет, нет, - испугалась Эмма. - Лучше вы меня освободите… Пускай Альберт поволнуется. Сюрприз ему будет. Хи-хи.
- Что-то ты, милая, темнишь. Странно ты любимого встречала, чуть Виталию Павловичу шею не сломала, как прикажешь это понимать?
-Ролевые игры - дело интимное… Переборщила немного со страстью… Право, мне так неловко…
Достав инструмент, Виталий Павлович начал возиться с наручниками.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/12/04/2159