Коль буду в жизни я наказан нищетою
И свой убогий век в несчастьи проводить,
Я тем могу свой дух прискорбный веселить,
Что буду ставить всё богатство суетою.
Когда покроюся печалей темнотою,
Терпеньем стану я смущенну мысль крепить;
Чинов коль не добьюсь, не стану я тужить,
Обидел кто меня – я не лишусь покою.
Когда мой дом сгорит или мой скот падет,
Когда имение мое всё пропадет, -
Ума я от того еще не потеряю.
Но знаешь ли, о чем безмерно сокрушусь?
Я потеряю всё, когда драгой лишусь,
Я счастья в ней ищу, живу и умираю.*
Тая надежду, что может Антон выслушает на этот раз и даст веру на спасение, Татьяна вернулась домой. Её сразу встретил взволнованный отец:
-Ты куда вдруг пропала?! Я так переживал!
-Как он? - не скрывая неловкости, вопросила Татьяна, на что отец поднял удивлённо брови:
-А что же он, спать будет до окончания века?!
-Лучше б спал, - дрогнул голос Татьяны. - Где он?
-Умчался сразу, как пришёл в себя. Ничего не сказал, а на мой вопрос обождать лишь кивнул, и так его и видели, - рассказал отец, а слова его резали, будто нож по сердцу. - А письмо, что ты у него обнаружила, заметил, но так и оставил лежать у зеркала.
Словно укрылась в царстве своих переживаний, Татьяна медленно поднялась к себе в спальню. Закрылась. Ничего больше не говорила и не хотела. А покров наступившей скоро ночи стал близким другом... Татьяна сидела на краю постели, опустив голову, но раскрыв в темноту глаза...
Вдруг окно со звоном разбившегося стекла распахнулось. Вздрогнула Татьяна и резко поднялась, попав тут же в крепкие руки, которые сжимали всё её тело и закрывали рот...
-Молчи, а то папашу убью, клянусь, - прорычал в глаза Владимир.
Он повалил её на постель и налёг сверху.
-Что ты задумал? - Татьяна вытаращила испуганно глаза, но с каждым движением супруга понимала, что происходит.
Одна его рука быстро задрала её юбку и скользнула между ног, грубо,... доставляя боль...
-Никогда, - пыталась вырваться Татьяна.
-Я умолял тебя давно, стань моей уже, стань... Нет, ты вся в мечтах, ты где-то... До тебя не добраться... Охрану расставила, императрица по твоей наводке меня в Москве заперла, но и я не один. И у меня есть силы справиться с твоими защитниками. В конце-концов, я твой муж, я, - выговаривал он, коленом раздвинув бедра и немедленно проникнув в неё. - Теперь ты моя,.. моя,... моя...
Татьяна вскрикнула от боли, прокатившейся по всему телу и осевшей в душу непосильным грузом. Она пыталась вырываться, но тщетно... Он не отпустил... Не отпустил, пока не насытился, пока последний продолжительный выдох не выпустил, оказавшись в восторженном полёте экстаза...
-Наконец-то,... моя, - лёг Владимир возле неподвижной супруги и равнодушно заметил, как она смотрит вдаль. - Ничего... Тебя следовало давно потормошить, вот и получила...
-Ненавижу тебя, - хрипло вымолвила Татьяна, так и не шевелясь.
-Полюбишь, - засмеялся Владимир расслабленно и потянулся, забравшись под одеяло. - Вот родишь, всё и успокоится. А там ещё детей наделаем да заживём. Всем покажем, что счастливы!
Татьяна смотрела в темноту, выпустив из глаз слёзы, но не выпуская ни стона. Сдержанно рыдая внутри себя, она задыхалась... Жизнь не удалась... Не о таком счастье Татьяна мечтала. Она вновь жалела себя, оплакивала, а супруг, засыпая, сказал:
-Завтра утром увидишь... У дома теперь моя охрана. Всё будет по-моему... Только шаг в сторону, отца твоего не станет. Умрёт так, будто свою смерть повстречал... Императрице напишешь, что сама меня домой вызвала, мол, скучаешь... Всё сделаешь, чтоб опалу снять...
Татьяна слушала, затаив дыхание и храня надежду, что уснёт он, а она придумает, как быть дальше. Сколько дум ни пришло, сколько чувств ни испытала, но боль тела и души не отпускали, с каждым часом отнимая веру:
-Обречена, - прошептала Татьяна невольно, вновь сдержанно заплакала, а ночь не спешила уходить...
* - М. М. Херасков, 1760
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/12/05/749