Николай Рубцов и Николай Тряпкин.
Для того, чтобы лучше понять русский мир и русскую душу (а, значит, самих себя) нужно обратиться к поэзии. Именно в ней сосредоточены истоки национального сознания и образности. Почитаем стихи Николая Рубцова и Николая Тряпкина.
Рубцов мне представляется более осенним поэтом. Причем осень у него самая разная: от ранней, тихой, солнечной – до страшного метафизического вихря, сметающего все на своем пути.
У Тряпкина – больше весны и лета. И если, например, у Рубцова над полями и забытыми болотами пролетают журавли, то у Тряпкина на вешней заре мы видим гагару – она летит над болотами, усыпанными брусникой. Рубцовский герой наблюдает за журавлями со своего чердака, у Тряпкина гагара кричит над крышей.
Граница двух миров присутствует в обоих стихотворениях, но смысл ее раскрывается по-разному. У Рубцова – «широко по Руси машут крыльям согласные руки», а сами журавли выражают «предназначенный срок увяданья» и «все, что есть на душе», у Тряпкина – смысл подводится к тому «что милая ждет».
И в одном, и в другом случаи птицы выступают вестниками иного мира, взаимодействуют с лирическим героем. Только в первом случае сюжет раскрывается в историко-онтологическом аспекте, а во втором – в личностном.
Не смотря на то, что конкретно в этом стихотворении Тряпкин обращается к более частной теме, в целом, его лирика удивляет своим охватом. Бытие Родины разворачивается в пространствах всего космоса, и судьбы людей совершаются на фоне горящих звездных факелов.
И все же в кратком просветленье
Мы песни петь не устаем,
И славим каждый миг рожденья,
И каждый солнышка подъем.
И перед космосом безмерным
Мы окрыленные стоим
И с той же гривенкой усердной
В калитку райскую стучим. («Стансы»)
Немаловажны также в творчестве Николая Тряпкина образы Севера и Белого моря. На мой взгляд, эта тема мало разработана в отечественной культуре. Как-то чаще вспоминают героев Греции, их подвиги. Но ведь и у нас есть свои, не менее яркие, мифы и легенды. Свои великие путешествия, в том числе, и морские. Например, купцы из Тотьмы, отправляясь в дальнее плавание, достигали берегов Америки. А красота Белого моря скрывает неведомую чудесную даль.
Что там за морем? Лежат снеговые туманы.
Грезят метели под пологом Звездного Чума… («Море»)
Лирический герой остановился посреди скал и солнца, и птичьих гнездовий (все – как в начале творения!), путь был долгим, но впереди
ждут еще большие открытия…
Сколько веков я к порогу Земли прорубался!
Застили свет мне лесные дремучие стены.
Двери открылись. И путь прямо к звездам начался.
Дайте ж побыть на последней черте Ойкумены! (Там же)
Жизнь современного человека не замыкается в пределах одного города, не ограничивается пространством избы или квартиры. Звучит призыв «прямо к звездам». Правда, это может быть опасно и не так красиво, как представляется. (О чем предупреждал еще поэт Николай Гумилев и авторы святоотеческой духовной литературы). Но… это уже другой этап осознания себя и мира. Пока же – хотя бы вырваться «к морю в полуденном сне с пароходом далеким», прорубить окно – но не в Европу, а к собственной легенде русского Севера – очень важно сегодня и необходимо.