редактор Юлия Олейник http://www.proza.ru/avtor/skjalv
Макс давно испытывал желание зайти в какой-нибудь ресторанчик и посидеть у окошка за столиком, побаловать себя какой-либо вкусностью. Отключиться от вечной суеты и хоть ненадолго потеряться во времени. Отказаться от вечной беготни. Но именно суета всегда вставала на пути к этой небольшой мечте. Проходя, или, точнее, проносясь мимо уютных ресторанчиков, он с завистью смотрел в окна. Смотрел, как кто-то тихо и уютно отдыхал за столиком, наслаждаясь творениями шеф-повара. А иногда, попивая ароматный кофе, утопал в планшете, объединяя приятное с полезным: получая наслаждение и от кофе, и от вай-фая. Но ноги несли дальше. Людской поток засасывал. Мечта так и оставалась мечтой. Так было всегда, но не сегодня. Свободного времени совсем неожиданно оказалось не просто много, а даже с избытком. Макс никуда не бежал, никто его не ждал. Немного растерявшись от подобной свободы, побродил по любимым улицам. Нет, не по главным. Обожаемый им Невский не попадал сегодня в те тонкие материи души, что диктуют сокровенные желания. Хотелось тихой торжественности. Обогнув Михайловский замок, так тщательно принижаемый во времена его молодости, и расцветший после реставрации прекраснейшей розой в букете, именуемом Санкт-Петербург, Макс направился было в Летний сад, но приметил небольшой ресторанчик с верандой в Михайловском саду. Судьба распорядилась так, что все желания: свободное время, тихая торжественность и прекрасный вид за окном веранды объединились, и он сдался в плен…
Через некоторое время Макс, сидя за столиком, пил услужливо принесённый… чай. Конечно, можно было заказать вино или ещё что-нибудь подобное. Но он заказал чай молочный улун. И наслаждался сказочным вкусом, напоминающим вкус зелёного чая на молоке, что в детстве ему заваривала бабушка.
За окном по аллеям прогуливались парочки. Речной теплоход неспешно скользил по поверхности реки Мойки. Деревья в парке плавно входили в осень, постепенно окрашиваясь и разноцветьем листвы, и волшебными пушкинскими словами: «волшебная пора». Пора и правда была волшебной. Природа сказочно расцветала, стараясь показать себя во всей красе перед тем, как перейти к другим строкам незабвенного Александра Сергеича: «природы увяданье». Она словно женщина на пике своей красы. Зная наперёд, что дальше ей уже не удержать былого величия, старается показать себя так, чтобы у всех, кто видел — перехватило дух. Чтобы все её запомнили именно такой.
На противоположной стене под потолком висел телевизор и, в отличие от других мест, звук не был громким и не раздражал. Крутили не как обычно безвкусные моргающие клипы, а фильм «Территория». Чудесные пейзажи русского севера. Мужик, бредущий один через неисследованные земли и получающий от этого полное удовольствие. Макс представил себя на его месте. Конечно, окажись он там, то восторгался бы и любовался окружающим не меньше. Но к вечеру захотелось бы в тёплую кроватку. Может, и не в кроватку, но поближе к цивилизации. «Интересно, — подумал Макс, — когда нахожусь среди людей, мне хочется побыть одному. Но если оторвать от цивилизации, то непременно потянет обратно к людям. Парадокс. Или просто дурной характер. Думаю, что мне надо было бы оказаться, ну скажем, на… Марсе. Вот тогда, пожалуй, смог бы почувствовать покой и тишину. При этом никуда не рваться за бесполезностью данного действия. Может, тогда мои вечно бегущие ноги перестанут проносить меня мимо стольких интересных дел и событий, что пролетают незамеченными»…
— Извините, Вы не против? — странный тип гражданской наружности оторвал его от потока спонтанных мыслей.
— А, конечно,— ответил Макс, возвращаясь в реальность.
— Не хотел нарушать Ваше уединение, но в этом ресторане я привык обедать именно за этим столиком, — продолжил тип извиняющимся тоном.
— Конечно, конечно, — наружность начинал его раздражать.
— Ещё раз извините. Просто жизнь такая напряжённая штука. И иногда я позволяю себе расслабиться, заглянув в свои заветные места и заодно перекусить в любимых ресторанчиках. Причём в каждом из них у меня свой обожаемый столик и, естественно, блюдо.
— Интересно. Как говорится: «мы с вами одинаково небрежны», — Макс понял, что не повезло, напоролся на завсегдатая и придётся держать «марку».
— Извините? — переспросил теперь уже сосед по столику.
— Просто я сегодня тоже решил расслабиться.
— Да что Вы говорите. Такое совпадение, — мужчина восхищённо всплеснул руками.
— Правда у меня нет любимых ресторанов. А об их меню я узнаю при непосредственном посещении. И всё-таки…,— получилось больше похоже на оправдание.
— Поверьте, не это главное, — отмахнулся завсегдатай.
— А что, по-вашему, главное?
— Главное вырваться из суеты…
— Согласен. Только это так редко получается. — Макс понял, что завяз в нежданной беседе. — И, к сожалению, даже если вырвешься ненадолго, то этот вечный круговорот цивилизации, словно воронка, затягивает в себя.
— С такой бедой, думаю, можно справиться.
— Увы, не получается. Как раз до Вашего прихода я размышлял на подобную тему, что, пожалуй, надо оказаться не то что на Земле в какой-нибудь Тмутаракани, а, может, на Марсе или ещё дальше, чтобы успокоиться.
Разговор начинал клеиться. Очередной речной теплоход, оглушив округу громкой музыкой, прошёл за окном. Собеседник болезненно поморщился, провожая его глазами.
— Так о чём Вы? На Марсе? — он улыбнулся. — А Вы думаете, что смогли бы оказаться там в одиночестве?
— Ну, я условно, — засмущался Макс.
— Ещё как условно. Думаю, что там мы не смогли бы с Вами вот так свободно посидеть. Разве что в каком-нибудь приватном месте.
— Это конечно. Пришлось бы перевести как минимум этот столик, парк…
— Зачем? — удивился тип.
— Пожалуй, Вы правы. Пытаясь убежать от толпы, как обычно, не могу от неё оторваться даже в фантазии.
— Нет, я о другом. Марс намного меньше Земли. Если Вам тесно здесь, то неужели Вы думаете, что там народу меньше?
— Народу… на Марсе? Эк, Вы хватанули! — ухмыльнулся Макс. — Впрочем, почему не пофантазировать. Помнится, в детстве я любил размышлять на подобные темы.
— Почему фантазировать? Я совершенно серьёзно, — обиделся завсегдатай.
Макс присмотрелся к мужчине. Увлёкшись разговором, не сразу заметил, что за странность была в нём. Одежда. Слишком легко для этого времени года. Погода, хоть и хорошая, но всё-таки на дворе осень. Да и сама одежда. Вроде бы всё так, но всё равно в кучу как-то не вязалось. Что именно, непонятно. Но что-то не так. И разговор. Нет, ясно, со стороны он был похож на бред двух помешанных. Но если в своей нормальности Макс был уверен, то вот в нём?... в этом странном типе… Захотелось снять заказ и ретироваться. Как раз в это время появился официант и поставил на стол долгожданное блюдо. Аппетитный запах отвлёк от дурных размышлений. «Самое главное, что мужичок не агрессивный», — подумал он, почувствовав, насколько голоден. Взяв в руки вилку и нож, Макс испытал всю прелесть момента.
— Приятного аппетита, — пожелал собеседник и, уже обращаясь к официанту, бросил, — мне как всегда.
Надо отдать должное. Первое время, когда вкус блюда поглощал Макса полностью и не было ни сил, ни желания говорить, мужчина не отвлекал своими разговорами. Однако, стоило Максу, слегка насытившись, сделать небольшую паузу, он продолжил.
— Знаете, мы с Вами беседуем уже битых полчаса, а ещё не познакомились. Меня зовут Барказ. Такое не совсем популярное имя, — тип галантно склонил голову.
— Максим, — представился Макс, приветственно подняв чашку чая.
— Очень приятно. Так почему Вы сказали, что я фантазирую?
— Это Вы о чём? — он сделал вид, что уже забыл тему разговора.
— Нет, Вы не увиливайте. Про Марс. Точнее, что на Марсе народу гораздо больше, чем на Земле. Во всяком случае, в процентном отношении к поверхности планеты.
Оглядевшись вокруг, Макс с тоской заметил, что повода прекратить абсурдный разговор нет. Спокойствие нарушено и ничего не поделаешь.
— Думаю, для Вас не станет шокирующей новость, что на Марсе жизни нет. Разве что микроорганизмы, — сказал он осторожно, пытаясь предугадать реакцию собеседника.
— Это Вы о чём? — удивился Барказ. — А-а, марсоходы, спутники и всякая дребедень.
— Для Вас достижения современной космонавтики — дребедень? — усмехнулся Макс.
— Да, всё это хорошо. Только помните: трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет.
— Что-то я не понял про кошку? И как можно искать то, чего нет?
— Хороший вопрос. Только правильно спросить не где искать, а как искать.
— Что значит «как»? Марс вращается вокруг своей оси. Да и спутники его не раз облетали. Какие-то сфинксы или лица. Я уже не помню, что.
— Опять Вы ищете «где», а я же сказал, что надо «как», — продолжил собеседник тоном терпеливого учителя.
— Извините, но я Вас не понял, — начал раздражаться Макс.
— Мир намного и проще, и… сложнее, — продолжал Барказ.
— Вы о чём? — абсурдность разговора удручала.
— Почему-то всем кажется, что если посмотреть на предмет, то сразу станет всё ясно. А может, стоит присмотреться, призадуматься. Ведь это как с голографией. Объёмная картинка вроде бы есть, но в тоже время предмета, как такового, нет. А с Марсом как раз с точностью до наоборот. Картинка вроде бы есть, но ничего на ней нет.
— По-моему, всё, что Вы говорите, слегка похоже на бред, — недовольно отрезал Макс.
Барказ посмотрел такими грустными глазами, что Максу стало как-то неловко. Впрочем, он достаточно долго слушал. Однако официант явно не торопился показываться. По дорожкам всё также неторопливо прогуливались отдыхающие. Парочки, мамочки с детишками, старики на скамеечках. Плакучая берёза словно одела золотой подъюбник, перекликающийся с золотым мелированием, и теперь красуется всем на зависть. Идеальная успокаивающая картина. Но настроение начинало портиться. От мечтательности, беспечности не осталось и следа.
— Соглашусь, похоже. Но ведь мы просто говорим. Так сказать, просто беседа. Если вам это не интересно, то конечно, — примирительно сказал Барказ.
— Да, беседа. Просто всё у Вас сумбурно. Зачем-то голографию приплели. Кошку?
— Как Вам сказать? Просто Вы заикнулись про Марс, и мне на секунду показалось, что Вам будет интересно узнать правду о нём.
— Правду? Какую правду? — начал заводиться Макс.
— Да, правду. Вы вдруг захотели уединиться на Марсе, но совершенно не знаете, что это практически невозможно. Проблема перенаселения там возникла задолго до того, как об этом стали задумываться на Земле.
— Извините, я не понял. Это такая шутка? Фантазия, игра воображения? Понимаю! Кто из нас не любит помечтать на досуге.
— Бросьте Вы! В вашем возрасте уже поздно мечтать. Пора или знать, или смириться с тем, что так ничего в своей жизни интересного и не узнаете.
— То есть Вы призываете меня не верить ни сообщениям учёных, ни снимкам из космоса, ни своим глазам. Иначе моя жизнь не удалась?
— Каким глазам? Вы верите в сказку про красную планету?
— А Вы, похоже, перечитали Берроуза! «Тувия, дева Марса» и тому подобное. Стоит поднять глаза к небу, конечно, не в городе и в хорошую погоду, чтобы воочию убедиться, что Марс красный. А посмотреть в простейший телескоп и убедиться, что он необитаем.
— Какой наивный человек! Когда Вы видите Плеяды в красном спектре, то они удаляются. А если Марс, то… — снова усмехнулся тип.
— Он удаляется? — вставил Макс.
— Да что Вы? Просто давно уже доказано, что время неоднородно. Небольшое смещение во времени. Причём, заметьте, не в прошлое или будущее, а в параллели. И вот уже планета кажется безлюдной, и только призраки из прошлого, вроде сфинксов, загадочно смотрят то ли на Землю, то ли в космос, — Барказ стал подражать голосам экстрасенсов или хиромантов, предсказывающих будущее. — И даже можно представить, что это послание, а лучше предупреждение из прошлого. От других цивилизаций, к тому же обязательно более развитых. Вот это бред.
Последние слова он произнёс с явной ехидцей. Затем отпил из бокала и улыбнулся. Туча прикрыла солнце, и небольшой дождик слегка заморосил, впрочем, никто внимания на него не обратил.
— А представьте теперь, — продолжил он, — представьте, что где-то там, на, как Вы говорите, красной планете, смотрят на небо. Также смотрят в телескопы и видят только пирамиды и тех же сфинксов. И, может быть, даже в красном свете.
— А как же океаны, облака?
— Всего-навсего небольшой сдвиг, как я Вам уже говорил, и никаких морей и облаков. Одна голая безжизненная планета. И на ней можно даже брать пробы почвы и долго доказывать, что когда-то здесь была жизнь.
— В буйной фантазии Вам не откажешь!
— Вы всё не верите? — вздохнул тип.
— Рассказ, конечно, интересный. Но где доказательства. В любом случае параллельное время пока лишь в фантастических рассказах… Да, где это Вы прочитали? Не у Снегова?
— Вот Фома неверующий. Всё надо руками потрогать, чтобы убедиться? А иначе никак?
— Да, никак!
«Наконец-то, — подумалось Максу, — я нашёл способ отвязаться от этого, как его?... Барказа. Ну и имечко. Сейчас он затушуется или найдёт способ съехать с этой темы».
— Тогда вот что. Если Вы не против, то давайте прогуляемся. Здесь недалеко, — неожиданно предложил тип.
— Не думаю, что нам стоит продолжать знакомство, — Макс попытался ретироваться, ведь и так ясно, что человек больной на всю голову и ждать от него можно всё что угодно.
— Да не бойтесь Вы. Дойдём до Летнего сада, — и он показал рукой в сторону Лебяжьей канавки.
— Ну, разве что в Летний, — неохотно согласился Макс.
Летний сад. Что может быть прекрасней. Вековые деревья, тенистые аллеи. Впрочем, Летний сад после реставрации уже не тот. Он стал моложе, красивее. Хочется верить, что таким он был раньше, в те далёкие времена, когда Питер только рождался. Или, пожалуй, ближе к временам Пушкина. Но, пожалуй, нет. В современном парке удачно сочетаются два времени: настоящее и прошлое. Можно погулять под вековыми деревьями и в тоже время заблудиться в юных аллеях или, наоборот, уединиться в них. Полюбоваться новыми фонтанами. Посреди мегаполиса уголок зелени и покоя.
Но до покоя ли Максу было? Проходя по главной аллее, он чувствовал на себе насмешливые взгляды статуй. У фонтана «Царицын» уже сильно жалел, что согласился на прогулку с этим странным типом и подумывал, не стоит ли отказаться от этой странной затеи, но Барказ уже свернул на одну из дорожек, уводящих в так называемый «зелёный кабинет». Макс невольно замедлил шаг.
— Ну, что Вы? Идёте? — спросил его Барказ, правильно оценив нерешительность.
— Иду, иду, — неохотно ответил Макс и продолжил свой путь, мысленно ругая себя последними словами.
Тем временем дорожка разделилась на три. Каждая уводила в свой тупичок. Раньше эта идея Максу нравилась. Однако в нынешних реалиях возникали сильные сомнения в правильности решения. В конце концов, этот Барказ довольно странная личность, и идти с ним куда-либо само по себе было уже опрометчивой идеей. Но вот так забрести, хоть и в толпе народа, но в уединенный тупичок? Народу-то много, в случае чего кто-нибудь услышит. «А вдруг он маньяк. Даже подумать страшно», — в голове бешено крутились ужасные мысли. Когда они вошли в «зелёный кабинет», порыв ветра пробежался по кустам, срывая первые жёлтые листья. Барказ, повернувшись к Максу, спросил:
— Так значит Марс — красная безжизненная планета?
— Вы меня сюда притащили, чтобы спросить об этом?
— Как Вам сказать? Да.
— Вы что, больной? — возмутился Макс и, резко повернувшись, пошёл обратно. Дорожки, окружённые листвой, он проскочил на одном дыхании, возмущённый таким диким поступком своего недавнего знакомца.
«А что это я так завозмущался? — Вдруг подумалось Максу. — Сам дурак, что повёлся на такой примитивный обман». Огляделся. Где-то здесь должен быть фонтан. Так переделали, что ничего не стоит заблудиться. Он повернул на другую дорожку, затем на третью, но ничего не узнавал. Похолодало. Всё-таки осень. «Надо было утром курточку прихватить! Где ж это я? Может, спросить у кого?» Народу в парке прибавилось. Невольно прислушался. «Сплошные экскурсии, — прикинул Макс, — одни провинциалы и иностранцы. Да, докатились, петербуржцев Летний сад уже не интересует! Какая деградация! Странно, что китайцев не видно. Что же так резко похолодало? Надо скорей выбраться из тени деревьев». Он поднял голову. На безоблачном синем небе светило яркое, но какое-то слишком маленькое солнце.
продолжение:
http://www.proza.ru/2017/12/04/2027