Утром я проснулась с головной болью и мрачными мыслями. Подушка была мокрой от слез. Выходит и во сне я плакала. Мальчишка, в которого я так опрометчиво влюбилась изменяет мне с другими девчонками. Такого даже в страшном кошмаре я не могла себе представить.
Почему, почему он так поступил со мной? Стоило только уехать, пропасть из поля его зрения, как он переметнулся к другой. Сашкино поведение не укладывалось в моей голове. Я не могла понять причину, почему он так поступил.
Говорят, что души нет так почему у меня что-то болит в груди, так болит что я не могу думать, не могу спокойно дышать и это что-то давит на сердце, которое обливается слезами. Эти слезы нельзя смахнуть и вытереть их тоже не удается. Какая же это мука любовная тоска.
После завтрака мама предложила прогуляться по городу после того как мы подадим мои документы в гимназию. Знание немецкого облегчает мне учебу и это радует, но не приносит того счастья что я ожидала, и виной всему Сашка.
Австрийцы идут в школу в шесть лет и учатся 9 лет. Сначала четыре года они занимаются в начальной школе (Volksschule). По окончании дети выбирают один из двух типов школ: основную - (Hauptschule), где учатся еще пять лет, или среднюю общеобразовательную, в которой нужно учиться восемь лет. Можно также поступить в более престижную гимназию (Allgemeinbildende Hoehere Schule, AHS/Gymnasium), но это нелегко - в стране насчитывается всего около 320 гимназий, где обучается 360 тыс. учеников. В одной из них буду учиться я, потому что усердно занималась дома.
Математика, немецкий и иностранный языки изучаются по программам трех уровней сложности. Лишь изучение этих дисциплин на высшем уровне дает право продолжить образование в гимназии.
Гимназия - престижный тип школы, окончание которой дает право поступать в университет. При сходстве учебных планов обучение в гимназии более фундаментально, большое количество часов отводится на изучение современных иностранных и классических языков. Высокий уровень знаний обеспечивают преподаватели - выпускники университетов.
Я поставила перед собой цель поступить в университет и выбросить Сашку из головы, но одно дело сказать, другое сделать. Он как заноза не собирался исчезать из моего сердца, про память я вообще молчу. Мысли постоянно возвращали меня к незабываемым дням осени…
До этого момента я любила краски осени, сейчас даже напоминание о ней переворачивало все в моей душе превращая солнечный день в грязь. Я не могла спокойно думать о снегопаде, когда мы впервые поцеловались, потому что со мной, просто начиналась истерика. Я пока не могла вычеркнуть из памяти эти счастливые дни, а они на самом деле были для меня счастливыми и никак не забывались, пронзая горячими иголками мое любящее сердце. «Заноза, заноза», - твердила я со слезами на глазах.
Мама предложила осмотреть площадь с Городской башней. Тут мы топчемся довольно долго, каждое здание достойно разглядывания. Я согласилась на экскурсию в надежде не думать о Сашке. Ага, мои мысли только о нем и глаза полны слез, мне не до площади и не до башни. Впору забиться в угол и рыдать от бессилия что-либо изменить. Я прекрасно понимала, что хорошо мне будет только там, где есть Сашка.
Мама тянет меня дальше, мы идем через нарядное разноцветье домов на улицу Maria-Theresien-Strase, которая вообще-то нормальная такая полноценная площадь. Наверное, даже трибуну для демонстраций инсбрукских трудящихся, если что, можно легко поставить (парадоксы Европы, где пространство между двумя домами, достаточное, чтобы кот хвост вытянул, в аккурат площадью назовут).
Как мне хочется заблудиться в этих улицах и не находить дрогу домой, потому что там нет Сашки. От сказочного великолепия на душе тоскливо, что не передать словами. Хочется раствориться в этой грусти, уснуть навсегда и больше не просыпаться. О чем я думаю? А вдруг это все неправда. До боли в сердце хочется верить, что Сашка любит только меня, меня одну. Меня не станет, приедет Сашка он же не переживет. Я плачу навзрыд.
- Дочка, что с тобой, - волнуется мама.
- Я подвернула ногу, - хочется, чтобы мама не узнала что со мной. Сашка настоящий захватчик, мое сердце в плену и как его оттуда вызволить я не знаю.
Мы продолжаем идти дальше и я немного успокаиваюсь. В конце площади - Триумфальная арка, большая такая, хороша! Триумф тут довольно странный, потому что связан не с некоей военной викторией, а с викторией матримониальной - то бишь свадьбой.
А ведь я тоже мечтала о свадьбе с Сашкой. Куда теперь деть эту мечту, куда запрятать, чтобы не смела напоминать о себе. Слезы снова застилают глаза и щупальца боли еще сильнее сжимают мое сердце.
Мама продолжает рассказывать историю Инсбрука. Мария Терезия так радовалась бракосочетанию сына Леопольда с испанской инфантой, что повелела установить сие грандиозное сооружение на месте Южных ворот в город и изобразить на нем испытанную ею и народом (надо полагать) радость.
Да не в дереве, как тогда было принято инсталлировать торжественные, по мирной направленности события (в силу чего от них в веках мало что оставалось), а в мраморе!
Увы, праздник был омрачен смертью папы жениха во время церемонии, что также нашло отражение в элементах декора Арки и известно, как «сторона грусти» в противоположность «стороне света». А у меня в душе сейчас постоянная грусть.
Честно говоря, я это позже узнала. Домой мы вернулись под вечер уставшие и голодные.
К ночи пошел крупный неторопливый снег, мы не смогли устоять и всей семьей вылезли гулять по городу. Только в этот раз мы перешли реку по другому мосту - Innsteg и прошлись к центру по заснеженным дорожкам парка Хофгартен (Hofgarten). Мимо нас бесшумно проносились фигуры бегунов и велосипедистов, фонари освещали белоснежные кусты и деревья - замечательный парк.
Снег умножает мою грусть в сотню раз, Я подставляю лицо, чтобы скрыть слезы, которые неудержимым потоком льются из моих глаз. Как же мне больно, как больно.
Немного успокоившись иду вслед за всеми. И как же, наверняка, хорошо в нем летом, невольно подумалось мне. А домики на другом берегу Инна в этот снегопад казались еще более яркими и сказочными, они словно плыли вместе со снегом и волнами реки к порогу счастья, которое стало для меня недосягаемым.
В центре, где мы уже были днем, особой иллюминации не наблюдалось. Однако, как сказочно сияли мостовые, на которые падал и сразу же таял снег. И еще арки галерей, куда так и хотелось нырнуть, в уютное и вкусно пахнущее пространство магазинчиков и ресторанчиков. В плену этой сказочной красоты совсем не хотелось верить, что Сашка мне изменяет.
Купола соборов, напротив, были строги и торжественны. Даже мрачны отчасти. Средневековье! Вечерняя прогулка сгладила мою печаль, и я со спокойным сердцем ушла спать, чтобы набраться сил для разлуки с братом.
Проснувшись на следующий день, мы с грустью увидели, что серая пелена на небе никуда не делась. Мы проводили Дениса. Папа умчался на работу, а я с мамой решили попытать счастья в Гармиш-Партенкирхен. Как оказалось, это была верно избранная стратегия, ибо уже в дороге начало проглядывать солнышко.
Вернувшись около пяти вечера, мы еще погуляли и с радостью констатировали начавшуюся капитуляцию погодной серости. До синего неба дело в этот день не дошло, однако игра облаков в небе уже создавала значительно более позитивный настрой. А краски города стали проступать просто на глазах. От усталости я впадала в оцепенение, быстро поужинала и ушла спать, попадая в полосу ночных видений полных Сашки, поэтому просыпалась еще более мрачная и унылая.
На третий день, подойдя с утра к окну, мы ахнули, ибо обнаружили, что «из нашего окна» вершина снежная видна. Горы, скрытые два дня, наконец, торжественно проявились над городом в синем небе. И выйдя из дома, мы снова полюбовались на это чудо.
Виды на Инсбрук здесь еще более сногсшибательные, горы еще более синие, воздух пронзительно-свежий, солнце дружит с морозцем, в общем - замечательное место для погулять, без всяких даже досок и лыж. Новый день и солнце сделали мне отличный подарок, согрели душу и успокоили сердце. На долго ли?
Мама занялась переводом, а я от нечего делать снова вышла на улицу. Ближе к вечеру начала свою прогулку с того района, где расположен наш новый дом. Мне казалось, что прогулка будет убаюкивать мою грусть. Так и случилось. Боль в душе чуть поутихла, наверное, потому, что я решила поверить в Сашкину любовь.
В теплом январском воздухе разливался мягкий предвечерний свет, когда солнца уже нет, а небо бледно-голубое в вышине и розово-фиолетовое у горизонта. Потихоньку начинают включаться розовые фонари, и у замученных долгой безнадежной зимой граждан возникает ощущение весны. Розовый цвет у меня ассоциируется с цветущей сакурой.
Тем более что за пару ясных дней весь и без того немногочисленный снег попрощался с городом. Домики здесь явно не очень старинные, но по-австрийски аккуратные, милые, уютные. Я как могла успокаивала себя, баюкая свою грусть.
Прогулка на короткое время вернула мне душевное равновесие. Инн снова был окружен сиянием вечерних окон, обеспечивающим уют, а огромные горы придавали этой картине торжественности. То есть Инсбрук в тот вечер был торжественно уютным. Мне до боли в сердце хотелось бродить по этому сказочному городу вместе с Сашкой. Я просто изводила себя мыслями о нем.
Даже уйдя с реки вглубь исторических кварталов, я наблюдала ту же картину - милая небольшая церковка рядом с громадой Хофбурга, свадебно-триумфальная Арка - и стайка велосипедов, грустно ожидающая седоков, Золотая крыша и подмигивающие витрины шоколадных магазинчиков. Сказка наяву, а в жизни тюрьма тоски...
Гимназия мне понравилась. Детей в классе немного, и они разной национальности. Ожидала больше трудностей поэтому вздохнула с облегчением. Знание языков очень пригодилось в общении со сверстниками, а программа показалась даже легче, что несказанно обрадовало. Вдруг из-за грусти и слез не буду успевать в учебе.
Первая неделя пролетела очень быстро. Пришлось приложить усилие, чтобы зарекомендовать себя хорошей ученицей. Не стесняясь могу пожать себе руку. Я справилась и если бы не грусть по Сашке, то жизнь для меня была бы окрашена в разные цвета, а так серость и тоска, не проходимая грусть и вечные слезы. Шаг за порог гимназии и текут ручьем, и я не могу с ними справиться. Приходится бежать домой, наклонив голову, чтобы никто не заметил.
Выходной день порадовал солнышком и синим небом. А мы с мамой решили, что устали от большого города и хотим в деревню. В качестве таковой был выбран городок Иглс, куда мы отправились на автобусе. Поездка на нем тоже вполне увлекательна с точки зрения видов «за бортом», особенно когда автобус уходит в горы.
В Иглсе несколько остановок, громыхая ботинками, заходят группы горнолыжников. Мы доехали до Igls Patscherkofelbahn, где находится подъемник на эту самую труднопроизносимую гору. Лыжники скрывались в недрах станции, а мы отправились погулять в начинающийся совсем рядом Kurpark. Гуляя, я напевала песню «Это в городе тепло и сыро... А за городом зима…». Ибо так оно и было - свежайший, сверкающий, вкусно пахнущий морозом снег был тут повсюду, необходимо было усыпить мамину бдительность.
Из парка пешеходные дорожки уводят нас вверх в гору, покрытую густым лесом, и мы решили хоть немножко погрузиться в эти цивилизованные европейские дебри. Тем паче, заботливые смотрители дебрей, они же организаторы терренкуров по ним установили многочисленные указатели, тропинки сплошь проходимы, лес ухожен, мощные стволы уносятся ввысь.
Лес да лес, а за лесом что? Все, надоело топать по лесным дорожкам, и мы, смело шагнув в сторону, полезли по склону вверх. И нашли лесную смотровую площадку. Ее никто не обустраивал, но виды на горы, обрамленные стволами сосен и елей, были отменные. Я изо всех сил старалась прятать грусть от мамы улыбаться и восхищаться видами.
Следующим пунктом программы у нас мамой значился замок Амбрас. Осколок старины сразу заметен с остановки, мы быстро дошли до входа в замок и решили не ограничиваться наружным осмотром, а насладиться его содержимым. Но сначала, конечно, полюбовались на сие грандиозное сооружение с вековой историей и парком.
Большое ей спасибо за то, что ни о чем не спрашивала, и давала мне самой разобраться в своих чувствах.
Потом мы погуляли по лесу, наблюдая сверху знаменитый монастырь Вильтен (Stift Wilten), располагающийся у подножия горы Бергизель. Немножко полюбовались на этот яркий, нарядный, особенно в сияющем солнце, комплекс. Почему-то мне показалось что храмам здесь неуютно, сиротливо, они чувствуют себя лишними и страдальчески смотрят на вечные прекрасные горы. так же как и я. Странное место.
Какой бы яркой не была наша прогулка она не смогла прогнать мои мысли о Сашке. Ну что за заноза этот мальчишка. Почему преследует меня, почему не дает спокойно наслаждаться жизнью…
Продолжение следует
http://www.proza.ru/2017/12/06/787