08.08.06 — вторник
Мы еще вернемся, Листвянка!..
Утренняя симфония была вся какая-то в мрачных тонах… Небо затянуто серыми, как волки, облаками… Ветер с Байкала только приносит холодные ощущения. Ладно, хоть пауза и небо пока не протекает беспрерывными потоками…
Слава Богу, дрова под пленкой были еще сухими и удалось развести костер, сварить остатки супа и вскипятить воду на чай. После легкого завтрака нужно было срочно соби-раться и двигать в Листвянку, иначе можно застрять здесь надолго. И небо вполне могло поспособствовать этому в полной мере.
Через полчаса мы уже были в походной готовности. Ноги уже сами тянули скорее идти вперед. Как будто на них одели сапоги-скороходы… И все же что-то нас сдежива-ло… Как же здесь хорошо! Ну не лежит душа опять идти куда-то!.. И всё тут!.. Хоть ты тресни!
Конечно, наши вечерние гости еще спят. И неизвестно, когда смогут прийти сюда… А если вчера они угодили еще и под небесные изливания, то вполне могло статься, что здесь они появятся не скоро… И всё же что-то подсказывало, что у них всё хорошо и они придут. Но ждать времени уже не было…
На всякий пожарный мы оставили им грибы, часть своих припасов и записку. На видном месте… Может быть судьба еще раз сведет нас с этими ребятами… Кто знает?..
И вот, наконец, ноги успокоились и понесли всю нашу походную, овеянную тума-ном и семью ветрами «троицу», вперед, к листвянской мини-автостанции… Везде еще было тихо, хотя многие местные жители тоже уже встали…
До прихода автобуса оставалось около часа. Сонные окна гостиницы как-то вяло по-сматривают на Байкал… Никаких признаков жизни…
И снова возникли некие ощущения, порождающие желание остаться здесь и идти в неизведанные дали. Снова и снова. Откуда они приходят, эти чувства? Из особой ауры байкальской природы и самого моря? Или еще откуда-то? Даже самый уставший путник, оказавшийся здесь, вдруг может ощутить неожиданный прилив сил, исходящий из осо-бой энергетики этих мест. И поймет это не сразу. Но все же будет стремиться понять, от-куда внутри него возникло то неведомое, чего не было раньше.
По сравнению с жизнью человека Байкал вечен. Оказавшись на его берегах, сопри-коснувшись с его природой, походник вдруг начинает понимать, что именно здесь со-прикасается с Вечностью. И, может быть, поэтому испытывает желание остаться здесь и продлить это ощущение Вечности… Ощущение притяжения байкальской ауры…
У гор своя — положительная, сильнейшая аура, но в отличие от байкальской, она словно отталкивает походника от нахлынувших ощущений Вечности, предупреждает его о некой опасности длительного соприкосновения с нею в горах… И, чувствуя это, люди возвращаются в долину, к Священному морю, в свои родные дома…
Аура многих современных больших городов большей частью отрицательна и по-этому почти полностью заглушает связь человека с Природой, отторгает его от мира, из которого человек родился, вышел, лишает даже слабых ощущений Вечности. И тот, кто понял это, стремится уехать в горы или к Священному морю… Хотя бы ненадолго… Чтобы снова соприкоснуться с магией Вечности… Магией Природы, которая скрывается за туманом и дарит многим походниками запах моря и тайги…
Пожалуй, самое сильное, шоковое ощущение Вечности мы испытали, когда приеха-ли в Аршан. Стоя на крыльце незнакомого нам дома, в плащах, под дождем, пытаясь по-нять, куда идти дальше, мы вдруг замерли. Замерли от того, что сквозь дождь и туман вдруг прорезалось темное овальное «окно», в котором перед нами предстала вся громада гор, стоящих буквально в каких-то ста метрах от нас, за этим туманом. Вся эта зеленая масса сосен и камней, нависшая как некое гигантское «облако» в тумане, диаметром метров 150, породила непередаваемое ощущение Вечности. Вечности Природы, ее гор, рек, ручьев и водопадов. Вечности населяющих ее жителей. Вот она, рядом с нами! И всей своей замершей глыбой, среди серости туч и тумана, она словно пыталась принять нас в свое лоно. Втянуть в свою глобальную громаду и окунуть хоть на миг в свою не-зыблимую Вечность… И когда человек оказывается там, в этом миге Вечности, он неме-ет… Мы стояли примерно минут пять, прежде чем идти дальше. А когда пошли, то еще долго шли с этим ощущением — пребывания в Вечности… Дорога вела нас вперед, и ощущение то уходило, то снова возвращалось. Как будто играло с нами в походные прятки… На вулканах же и на озерах оно вспыхнуло с новой силой и снова повергло нас в длительный шок… Подобное ощущение возникает, наверное, и у тех, кто попал уже не впервые на перевал, на вершину горы, или же погрузился в недра глубокой пещеры, на дно Байкала…
Едем, едем, едем…
Но тут раздались гудки. Автобус, наконец, прибыл. И ощущение Вечности куда-то стремительно спряталось… Наверное, туда, откуда появилось… Томительное ожидание сменилось предвкушением встречи с еще одним древним чудом — Иркутском.
Толпа ожидающих мерным потоком, наполненным рюкзаками и всякими другими походными разностями, просочилась в салон и «залила» места.
Вдоль салона проследовала довольно пухлая дама «средних лет» и бухнулась в кресло рядом со мной. Уффф! И вытерла лоб ладонью. Последующие пять минут она ер-зала и устраивалась, пытаясь разместить свои вещи и себя в кресле поудобнее…
Спустя четверть часа поехали. Грустно покидать тебя, Листвянка… Спасибо тебе, Батюшка Байкал! Частицы твоей силы еще долго будут с нами. И… до встречи в буду-щем!
С философским настроением мы смотрели в окна, еще раз пробуя соприкоснуться с байкальской магией и вечностью. Ника снова начала приставать к Маришке, провозгла-шая, что уже голодна и хотела бы чего-нибудь пожевать! У нее свои ощущения магии…
— Паап?
— Чего?
— А где мой кроссворд?
Достаю ее газету, купленную в комнатушке автовокзала. Ника переползает через чьи-то сумки из левого ряда к правому и, свесившись над пухлой женщиной, тянется за кроссвордом. Соседка опять начинает ёрзать, а Ника, чуть не задев ее нос газетой, снова переползает на свое место.
Едем, едем, едем… По ностальгически знакомой трассе… Но уже не в далекие края… Пухлая соседка вдруг встала и направилась вперед. Дочапала до другой дамы и о чем-то оживленно заговорила с ней. Через минуту обе мощно мотнули головами и нача-ли «передислокацию». Со всеми вещами. Аж пол поскрипывал… Процесс привлек вни-мание многих пассажиров. Ведь дефилирование с сумками на ходу выглядит довольно забавно. Спустя три минуты процесс обмена местами завершился. Новая соседка с ро-динкой на подбородке тоже начала ёрзать и обустраивать складки своего торса. Впрочем, старая соседка проделывала то же самое… Какой, однако, сложный у них торс…
— Паап?
— Чего?
— Кириешки хочешь?
— Давай…
И снова Ника переползает… Дошла, нависла над коленками и соседскими пакета-ми… Соседка с родинкой ерзает… Как будто к ней в брюки вша запала…
Спустя пять минут снова раздается голос Ники:
— Паап?
— Чего?
— А где мои фломастеры?..
— Наверное, в твоем рюкзаке…
— Я смотрела и не нашла… Дай мне свою ручку! — Ника опять зависла над колен-ками и пробует сама влезть в наш маленький рюкзак.
Соседка с любопытством поглядывает на нее и ёрзает… А Ника медленно достает авторучку, застегивает карман и, переложив авторучку в другую руку, ползет обратно…
Едем, едем, едем… Почти доехали до музея деревянного зодчества — Тальцы. Два года назад там было завораживающе интересно. Ника даже попробовала на ходулях про-гуляться. С поддержкой родителей с обеих сторон. Что же там происходит сейчас, когда мы вот здесь проезжаем, почти в двух шагах?..
Тут соседка с родинкой почувствовала опять какое-то неудобство, встала и поползла вперед — к женщине, с которой поменялась местами. И снова переговоры об обмене мест… Оказывается, ей на новом месте и тесно, и вид в окно не устраивает… Перегово-ры прошли в задорном ритме. Но консенсус не достигнут. С понурым видом соседка с родинкой возвращается назад и бормочет что-то невнятное. И снова бухается в кресло.
Минуту спустя снова раздается голос, наполовину приглушенный шумом двигателя:
— Паап?
О Господи! Не проехали и километра…
— Ну, чего?
— Банан хочешь?
— А он у тебя есть?
— Конечно, есть! — и с гордым видом она водружает банан над своим затылком.
Встает и снова переползает ко мне. Банан благополучно прибыл.
— Паап?
Я смотрю на нее и жду.
— А у нас Минтон или жвачка остались?
— Не помню… Ща погляжу…
Но Ника снова зависает над соседкой и пробует сама покопаться в рюкзачке. Копа-ние продолжается полминуты, затем раздается:
— Есть! Нашла! — и с гордым видом опять ползет назад…
Этот шоу-экспромт продолжается примерно две трети пути. Потом Ника уходит с головой в кроссворд и подключает к этому действу и Маришку. А заодно временами и меня…
Едем, едем, едем… И вот, наконец, проезжаем местами сильно заболоченное водо-хранилище и потихоньку въезжаем в окрестности Иркутска. Вдали виден аэропорт, по-том какие-то заводские цеха… А вскоре автобус попадает в поток легковушек и уже прочно входит в пространство города…
Прогулка по Иркутску
Мы здесь уже не впервые, но иногда всё же пробивается ощущение, что гуляем по Иркутску в первый раз. Если оглянуться, то станет заметно, что хотя немало улиц и до-рог мы здесь прошли, все же остались еще местечки, где не ступала нога прогульщиков. Конечно, можно погулять и в городских парках либо выбраться в какое-нибудь место го-рода, где мы еще не были. Так что все еще впереди! Целых 8 часов до поезда…
Как ни странно, а за время езды от Байкала до Иркутского вокзала мы все успели малость «оголодать». Ополоснулись в местном благоустроенном умывальнике. За уме-ренную плату. И чтобы снять песни желудков, подались в первое приглянувшееся кафе-бистро «Темп». И перекусили там во славу Отечества! Почти не щадя живота своего… Уффф! Прогулка в сытом виде более продолжительна…
Железнодорожный вокзал. С этого здания для многих приезжих и начинается Ир-кутск. Несмотря на реконструкцию, всякую там стилизацию, здание по-прежнему вызы-вает некое ощущение вашего присутствия в XVIII веке. Впрочем, и немудрено, ведь зда-ние первого вокзала в Иркутске было построено в 1898 году. Строительство же нового здания вокзала началось в апреле 1906 года. В 1907 году внешний вид железнодорожных ворот города изменился — было выстроено новое большое здание с протяженным сим-метричным фасадом. После этого здание не меняло внешнего вида, а лишь изредка ре-монтировалось.
Все мы отчасти романтики и любим что-то неординарное. Не знаю, как самим ирку-тянам, а нам этот старинный город снова показал свои весьма неординарные виды. Гово-рить о них можно долго, но лучше увидеть… Ведь город этот — своеобразный музей де-ревянного зодчества, построенный миротворцами XVI века. Памятников деревянного зодчества здесь хватает и каждый вызывает какие-то загадочные чувства, не поддающие-ся описанию. По-простому говоря, дома старой постройки, украшенные кружевной резь-бой, полуобшарпанные, а иногда и «вросшие» в землю почти по самые подоконники, — это невесть из какого времени просочившиеся в современность маленькие чудеса. Эти дома настолько завораживают того, кто видит их впервые, что только позже начинаешь понимать всю их застывшую на века природную мощь, сохраненную в дереве. Рукотвор-ные чудеса, прожившие не менее мощную жизнь… Прошедшие сквозь все перипетии континентального климата…
Цветы, цветы… Как их много. Целая аллея вдоль ул. Ленина. А на другой ее стороне асфальт меняют на плитку… И все эти маленькие, яркие существа в подвесных горшках и клумбах живут здесь по соседству с грохотом машин и трамваев…
Еще одной частица души города — его Храмы. Наверное, не хватит и трех недель, чтобы заглянуть в них, приобщиться к их красоте. А здесь ни много, ни мало — целых 18! Один только Кресто-Воздвиженский Храм просто поражает воображение. Красавец! Говорят, что до революции их было более 50-ти, и горожане строили их своим иждиве-нием и на свои капиталы.
Одно из самых потрясающих мест города, притягивающих толпы молодежи, — на-бережная Ангары. Она как бы облагородилась… Еще бы! Ведь здесь стоит сам Алек-сандр III! В окружении мрамора, резных чугунных решеток и… кучи скамеек. Есть и весьма интересные, ажурные… Красиво… Императору как будто специально предлагают присесть! Сколько же можно стоять, Государь! Ведь в ногах правды мало! Но он стоит. Величаво и непреклонно. Как образец многовековой устойчивости дома Романовых… Возле отдающей прохладой Ангары. Возле проспекта Гагарина, обрамленного цветами и густой зеленью древ, по которому ползут стайки авто… Возле старинного, совершенно уникального здания, в котором ныне обитает областной краеведческий музей. А еще не-далеко от Императора воздвигли Университет. Вот уж поистине миротворческое окру-жение! Говорят, здесь был когда-то проездом на Сахалин и А. П. Чехов.
И вот когда ноги почуяли некую легкую усталость, мы заглянули в областной крае-ведческий музей. И разом погрузились в историю, о которой с удовольствием могут по-ведать путникам многочисленные экспонаты и слегка одинокий экскурсовод.
Он старался и выуживал из уголков своей памяти всякие интересности, о которых ничего не говорилось за стеклом стендов. Предметы старины, истории мирно дремали за стеклами, источая что-то особенное, нечто вроде локального микрополя. Вероятно, оно и притягивало всех, кто сюда попал… Однажды попав сюда из далеких времен, теперь они казались какими-то фантомными, мифическими. Несмотря на всю свою реальность. И только предметы из более близкого времени воспринимались реально, давали ощущение связи с недавним прошлым. Старинный патефон, ундервуд, пианино начала века, радио-приемники целой эпохи — все они источают какую-то особую силу, которая и помогает почувствовать мгновения того времени, в котором они появились, «оживали» и жили в руках умельцев… Одни только наряды и платья гимназисток прошлого века чего стоят!..
Компания из восьми человек увлеклась его рассказом и пыталась следовать за поле-тами его мыслей… И вдруг рядом с экскурсоводом появился высокий мужчина с седыми прядями в густой шевелюре. Судя по его виду можно было предположить, что он откуда-то из научного мира.
— …Обидно, когда люди, побывав в музее, соприкоснувшись с прошлым, спустя какое-то время ничего не могут рассказать о нем своим родным и знакомым. Да, был, да, видел, да, было интересно. И всё!..
— Не согласен! Я могу рассказать! И много чего! — усмехнулся Седовлас.
— Ыф! — как-то неожиданно для себя выдохнул гид. — Вы??.. — и глаза его на-смешливо округлились.
— Да! Я! А что? Не похоже?! — и Седовлас тоже усмехнулся. — Ну вот, напри-мер… Вы только что говорили о… — и он начал рассказывать вещи, не только допол-няющие, но и противоречащие тому, что буквально минуту назад поведал народу гид. И многие из них были основаны на результатах недавних раскопок известной группы ар-хеологов.
Гид послушал и тут же «завелся». Завязался ехидный научный спор. Неожиданно жаркий. Каждый из противоборствующих выкладывал, ажурно выписывал свою точку зрения, аргументы в пользу своего взгляда. Седовласый и впрямь оказался связан с науч-ным миром, и его аргументация была настолько весомой, что, казалось, разнесет хрупкий фундамент воззрений гида… Спор продолжался минут десять. Группа слушателей стояла в полном недоумении, не зная, кому и чему верить… Пока они пытались справиться с шоком, спор завершился… Седовласый высказал всё, что хотел, и махнув всем рукой на прощание, благополучно проследовал к выходу и почти махом взлетел по лестнице на второй этаж…
Гид как-то вяло продолжил свой рассказ и весьма быстро завершил его. Похоже, что и он попал в состояние шока, и плохо соображая, вынужден был взять служебную паузу. Когда же мы поднялись на второй этаж, то Седовласа там уже не было… И только на стульях мирно дремали музейные смотрительницы. И вот в таком полудремотном со-стоянии они ухитрялись краем глаз наблюдать за посетителями. Если же кому-то очень хотелось потрогать экспонаты, а паче снять их на фото, то смотрительницы немедленно оживали и весьма интенсивно выражали запрет на подобные действия… И все же мы умудрились снять кое-что из экспонатов…
Вышли. Император всё так же величественно и задумчиво смотрел вперед, куда-то в сторону Байкала, и пока не хотел сдвинуться с настоянного места и прогуляться в музей, по городу… Вероятно, он делает это глубоко ночью, подобно знаменитому Розенкран-цу…
…На острове Юность вовсю работал парк аттракционов. По соседству с ним сохра-нилась эстрада и фонтан на воде. В прошлую нашу прогулку он работал. И весьма впе-чатляюще. Теперь же почему-то отдыхает… Можно посидеть возле воды босиком, помо-чить ноги в Ангаре, почувствовать ее родственные «корни» с Байкалом. И послушать звуки му, доносящиеся из кафе. А можно просто побродить по аллеям острова, покачать-ся на детских качелях, попробовать скатиться с деревянной горки, как когда-то в детст-ве… А еще в глубине острова мы набрели на детскую железную дорогу. Очень похожую на нашу призоопарково-лесную… Только не поняли, почему она «спряталась» как бы на отшибе, вне досягаемости и «молчит»… Не поняли мы, кому принадлежат строения за металлическим забором по соседству с ней. Никаких обозначений…
…Прогуливаясь, позже мы набрели еще на одно весьма симпатичное и запоминаю-щееся кафе. Нечто типа «старорусской чайной». Небольшое и очень уютное. Стилизо-ванное на манер украинского шинка. На углу его крыши красовался небольшой металли-ческий кошак, а на трубе пристроился флюгер. Стены внутри облицованы деревом, часть выбелена и нанесен рисунок оголенного кирпича. Деревянные подоконники, скамейки и столики.
В этом местечке вкусно пахло кофе и свежепечеными пирогами. А посему мы с осо-бым удовольствием выпили по чашке кофе и съели по паре пирожков с ягодой. Вкупе со всеми запахами, наполняющими кафе. Насладились и вышли. Не успели пройти и 50 метров, как Ника развернулась и выпалила:
— Я хочу ещё!
Что называется приехали… Снова вернулись и купили ещё. По заявкам стражду-щих. Дальше уже шли и краем глаза наблюдали, как наша девушка яростно поглощает очередной пирожок…
Примерно часа за два до прихода поезда мы уже основательно загрузились впечат-лениями от прогулки, порядком устали и начали мечтать о временном пристанище. А по-сему просто опять поехали на вокзал…
Маневры на вокзале. Поехали
Нерпентарий наискосок от здания вокзала по неизвестным нам причинам был за-крыт. Увы, взглянуть еще раз на водных собратьев по разуму нам не довелось. Солнце пригревало довольно-таки ощутимо. Наши лица малость вспотели и нуждались в охлаж-дении. Зашли опять в местный санузел и умылись. По сносной цене.
В зале ожидания, несмотря на тень, было весьма душно. Да и свободных мест мало-вато… Маришка выразила свое негодование: можно было еще час погулять по городу. Но мы с Никой дружно сказали, что у нас уже ноги просто отваливаются. От жары. Ма-ришка чего-то недовольно пробурчала и ушла в зал. А мы с Никой присели на перроне в ожидании поезда. Прямо на свои рюкзаки. И прислонились к свежеотремонтированной стене. От нее тоже исходила прохлада.
Нику по-прежнему волновал вопрос: не займут ли наши места в вагоне? Ведь для нее теперь осталась только длинная дорога домой... И, конечно же, ей хотелось добраться до дома с комфортом… Немного позже к нам присоединилась и Маришка. С булочками и соком. Духота достала-таки и её…
Ника сразу ожила и принялась поглощать булочки. А мы, поочередно прикладыва-ясь к тетрапаку с соком, наблюдали за ее умиротворенным видом…. Наши ноги отдыха-ли и совсем не чувствовали, что время убегает… Как-то незаметно…
И тут на перроне появилась группа с профессиональной видеокамерой. Вероятно, с местного телевидения. Вместе с оператором, журналисткой и еще двумя парнями, воло-чащими лестницу, неспешно шла какая-то дама. Как оказалось — объект съемки. Парни поставили лестницу, раскрыли ее и максимально придвинули к стене. Дама несколько смущенно оперлась на одну из ступенек и начала давать интервью. Оператор в замед-ленном темпе кружил, как ястреб, над журналисткой и ее болтающей спутницей. А они отлипли от лестницы и медленно передвигались вдоль перрона. Спустя десять минут сюжет был снят.
Дама с несколько озадаченным видом прикрыла свой накрашенный ротик и умолк-ла. Ей показалось, что всё прошло намного быстрее, чем она ожидала. А посему ее взгляд выражал желание продолжения «банкета». Парни же снова свернули свой анту-раж и направились вперед. Дама несколько сморщилась и, постукивая каблучками мод-ных туфель, направилась вслед за группой. Журналистка тоже заметила этот взгляд и, как могла, немедленно начала улыбаться ей, болтать, отвлекая и заговаривая зубы…
…Сумерки стремительно и незаметно спустились на город и коснулись перрона. До прибытия поезда оставалось минут десять. Перрон потихоньку заполнился ожидающими. В изрядном количестве. А поезда все нет и нет… Интересные дела!.. Куда же он делся? Ведь диспетчер уже и по радио объявила о его приходе…
…Пассажиры начали уже изрядно нервничать и сновать вдоль путей. Ника тоже сердито поглядывала на нас: взгляд типа «когда же это всё кончится?». Но тут вдалеке раздались гудки тепловоза, пути вдали осветились мощными потоками света. Под при-крытием сверкающих фар, сквозь густые сумерки состав медленно вполз на территорию станции и замер у перрона. Пока он полз, пассажиры, схватив вещи, беспорядочно мета-лись, устремляясь к своим вагонам. И тоже замерли у дверей, ожидая появления провод-ников.
…Прошло две минуты. Двери не открывали. Стоя в тамбуре, проводники руками что-то пытались сообщить пассажирам. Но пассажиры только удивленно вертели голо-вами, не понимая, что происходит. Прошло еще три минуты, а вагоны по-прежнему были закрыты. Негодование росло: почему нас не берут «на борт»? Некоторые пытаются по-колотить в двери вагона руками. И вдруг состав дрогнул и подался назад. Пассажиры тоже вздрогнули. В надежде, что это просто притирка состава к перрону. Увы… Состав медленно пополз назад. Без объяснения причин. Некоторые дамы непроизвольно вскрик-нули: «Стой! Куда?! А как же мы?!». Мужчины смачно и тихо выругались…
Между тем состав медленно исчез за поворотом станции. Впечатление такое, что поезд либо въехал не на свой путь, либо … по мало объяснимым причинам его отправи-ли назад!
— Я же говорила, что нужно было садиться в Слюдянке! — негодовала Ника. — А вы… вы… Вы меня не послушали! На чём мы теперь поедем?!
— Успокойся! Еще не ночь! И ставить палатку на перроне тебе не придется!
— Еще чего! Я здесь ночевать не собираюсь!
— Съешь лучче пирожок! Или булочку!
— Ты голодный?! Вот сам и съешь!..
…Через десять минут состав снова медленно вполз на перрон. Как здоровая гусени-ца, любящая гулять по ночам… Теперь двери открылись и проводница встала на сту-пеньки. Пассажиры, бурча, медленно полезли в вагон. Выяснилось, что к составу прице-пили еще 2 недостающих вагона. Для тех, кто едет до конечного пункта.
…Спустя 20 минут состав тронулся.
— Наконец! Поехали! А то даже в туалет не сходить! — и Ника пошла на разведку.
— Бу-бу-бу! Лучше помаши на прощанье Иркутску!
— Вот еще! Я уже и так намахалась!
Как бур, пробиваясь сквозь тьму, освещаемый отблесками огней Иркутска и его пригородов, поезд неспешно погрузился в спящий мир тайги. Полный ночных шепотов и тайн. Свежий ветер врывался через окно в вагон и приносил с собой чарующие запахи зеленых долгожителей леса. Прошло всего каких-то 40 минут, как большая часть пасса-жиров уже заснула…
09.08.06 — среда
В поезде
Проснулись часов в 6 утра. Даже сами не ожидали. Выпили кофе и смотрели в окна, пока наша юная дева мирно сопела носиком…
Через час после завтрака, пребывая в несколько философском настроении, Ника из-рекла:
— Всё, больше никогда! Хватит! Не поеду ни в какие горы! Распрощаюсь с мокрым лесом. Буду спать только на мягком и ровном, и есть из нормальной тарелки! Ну в край-нем случае из разных мисок!
— Фиии! Какие глупости! Нужно, чтобы не иссякал интерес — к жизни, к походам, к новым местам и погодным условиям. И друг к другу, конечно. Лучше помечтай, когда мы снова сможем собраться и, нацепив как-то рюкзаки, рвануть опять в неизвестность. Навстречу красоте… — мечтательно смотрела на неё Маришка.
— Вот сами и ходите! А я домой хочу!
— Домой ты всегда успеешь! Пошли лучше сходим в вагон-ресторан!
— Дааа?! — эта идея ей явно пришлась по вкусу. — Пошли!! А… а… кириешки ку-пим?!
— Купим… Если они, конечно, не по заоблачным ценам!
— Аааа… мороженое?!
— Посмотрим…
— Урр-а-а-а-а!..
Но не успели мы сделать и трех шагов по проходу, как навстречу показалась тележ-ка, напрочь заполнившая проход. Всё её трещащее бултыхающееся содержимое звонко представляла девушка в белом халате — вероятно, сотрудница ресторанного буфета.
Снова присели на свои места. Ненадолго. Тележка вскоре подъехала. Ника критиче-ски рассмотрела её и через 3 секунды уже знала всё её содержимое. Мгновенное пере-глядывание с мамой и… тут же начались переговоры. Почти шепотом. Девушка с тележ-кой смотрела на Нику и внутренне ухмылялась. Но цены-то, цены… Они и впрямь были какие-то идиотские. Увы!.. Теперь шансов на кириешки у Ники фактически не оста-лось…
Маришка красноречиво помотала головой. Потеряв интерес к подобного рода поку-пателям, девушка двинулась дальше, а Ника с грустными глазами поползла в ресторан. Через 4 вагона…
Проползла довольно шустро. Насмотрелась и на детей, и на взрослых. На модели их одежды, на валяющиеся игральные карты, газеты и журналы, на занятия. Большей ча-стью люди еще спали. Завесившись и закутавшись простынями. Как после ледового по-боища в госпитале на колесах…
В ресторане было тихо. И прохладно. Только на дальних местах сидела одна пара средних лет. Народ еще не оголодал и приползет сюда не скоро. Чисто, прибрано. Што-ры на окнах, скатерти, штофики и бокалы на столах — всё это Ника видела в поезде впервые.
— А здесь … ничего! Здорово! Я бы хотела посидеть здесь!
— Ну, пошли! — и мы вплотную приблизились к одному столику. Ника присела на стул и примерилась. Мечтательно вздохнула.
— Что будем заказывать? — раздался сквозь зал голос официантки.
— Мы… пока что думаем… — и Нику тут же сдуло ветром.
Официантка удивленно посмотрела на неё. Но Ника уже подрулила к стойке бара.
Цены в буфете её просто потрясли…
— Дааааа!.. — только и сумела выдохнуть она, понимая, что здесь те же самые це-ны, что и у девушки с продуктовой тележкой. Последние надежды улетучились как ту-ман на рассвете…
Словаки
Вернулись. С грустными глазами Ника плюхнулась на своё место… На боковых местах проснулись и перекусывали двое молодых ребят. По внешности явно не русские, откуда-то из Европы — то ли из Чехии, то ли из Польши. А чуть позже выяснилось, что они из Словакии.
Пока ребята ели, Ника снова взялась добивать (уже в который раз) «детский» кросс-ворд.
— А как будет по-словацки красивая? — вопрос почти завис в воздухе.
Мы переглянулись и пожали плечами. Ребята же с куском во рту полузастыли. Один из них, наконец, проглотил кусок и, глядя на Нику, выдохнул:
— Кочка, тото пекна девца…
— Как-как? — Ника обалдело уставилась на парня.
— Цо зе та есте заужимат са? Стэ девца хтела поведат? — с легкой усмешкой спро-сил он.
— Чё эт ты такое сказал? А по-русски можешь?
— Могу немного… Уз си жедават всяк?
— Чего-чего?..
— Нууу…? Закусвали ли девца?
— Чего-чего?
— Ну… Ти сегодня уже ела?
— Конечно, ела…
— Аааа… Ну, добре… А хниску и песиво хочешь?
— Чего-чего?.. Ккакое песиво? Пиво что ли?
— Да неет… Малы розок чсес. … Как это?.. Булочку маленку. С грюшей…
— Неее… Спасибо… А тебя как зовут?
— Михал… Ну, по-вашему, по-русски, Миша, значит… Миша Секански…
— А друга как?
— Ян… Ян Бакос…
— А откуда вы едете?
— С Байкала. Мы ходили немного пехом. Потому что там велми красне, добре, пек-не. Нам там очен понравилос.
Дальше выяснилось, что и Михал (Миша) и Ян родом из Братиславы, оба живут там же. Первый окончил Словацкую научную академию и теперь работает в Институте фи-зики в Дубне. Родители и дед Яна — уроженцы села Порак. Отец работает, кажется, в Институте экспериментальной эндокринологии… Сам Ян увлекается шахматами. Но в поезде им играть неохота.
— Следующий раз мозет поедем еще далше — на восток. Ну, сичас хочу зажест до Словенско, фуу, как это… заехат в Словакию, неделки на две…
— Ако меноватса тенто хра до нектора та хратса, ктори та веноватса?
— Чего-чего?..
— Как это… игра зовется, которую ти занимавам?
— Так это же кроссворд… детский!..
— Кросс… ворд?
— Ну да! Ну там слова отгадывать надо…
— Ааааа!.. По-нял!.. Ну ты уже много зоставоват хадат слова?
— Чего?..
— Ну, отгадувала, нашла слов много?
— Конечно!.. А ты тоже хочешь попробовать?
— Сом премыслим троху. Ну, я помислю немного…
Разговоры допоздна
Пока Михал думал, по проходу начал мелькать еще один полноватый молодой чело-век. Загорелый, в джинсах без футболки, в бандане. На его шее красовались четки, а по-верх них болтались маленькие наушники. С блокнотом и ручкой. Парня звали Ростислав. Или попросту Ростик. По его словам, он учится в студии Романа Виктюка…
Следом за ним замелькала еще одна молодая особа, с которой пробовали познако-миться словаки. Главным образом Михал. Познакомился. Успешно. Даже звал девушку в гости в Словакию. Она вроде как была согласна. Но когда сказала, что у нее двое почти взрослых детей, и они едут вместе с ней, Михал решил, что она разыгрывает его. Девуш-ку это сильно развеселило. Усмехаясь, она привела детей и стала знакомить их с Мишей. Тут Миша вообще «завял на корню». Такого поворота событий он явно не предполагал… Но девушка успокоила его и сказала, что если и приедет к нему в гости, то, конечно же, одна. Во всяком случае, если это будет, то будет нескоро…
Немного позже и Ростик познакомился со словаками. Сел рядом с нами, открыл свой пухлый блокнотик. И началось «кино». Многосерийное. Допоздна.
Ростик занялся как бы социологическим опросом на лингвистические темы. Некое составление любительского интернационального словаря для начинающего интернацио-налиста. Стандартный вопрос «А как будет по-словацки…?», смех в купе, ответ и оче-редная запись в блокнотик. Когда словаки были опрошены, Ростик двинул в соседнее купе и занялся там опросом других пассажиров-бурят. Всё с тем же вопросом. Теперь смех долетал оттуда… Для чего требовались ему эти изыскания: для общения и поддер-жания разговора или для отработки некоего сценического образа — можно было только гадать. Во всяком случае роль полушута его вовсе не смущала. Иногда все же звучали и серьезные вопросы. Но когда беседа заходила в тупик, снова звучал стандартный во-прос…
Разгадывание кроссвордов с Никой, попытка сыграть в карты со словаками, чтение своего импровизированного словаря, игра с банданой, демонстрирование упражнений бодибилдинга и своей мускулатуры… Вообщем, каждые 10 минут раздавался смех. И никто даже не заметил, как быстро промчалось время, нагрянули сумерки, а потом вдруг многие пассажиры начали готовиться ко сну. Только тогда, почувствовав усталость и сонность извилин, вся смешливая компания разбрелась по своим местам…
10.08.06 — четверг
Тяга к дому
Ничего на свете лучше нету,
Чем приехать в дом из бела света…
Проснулись за час до прибытия на вокзал. Все еще спали. А вместе с нами просну-лась и тяга к своему дому, очагу. Выпили по чашке чая, разбудили Нику. Пока собира-лись, проснулся Ян. Краем глаз он наблюдал за нами, потом встал. За окном уже мелька-ли огни города. Еле плетясь, поезд проезжал один район, другой. Ян периодически смот-рел то на нас, то на огни рекламы. Встал и Михал. Потер глаза и отправился умываться. Наконец, показался вокзал.
В полной походной готовности жмем руки словакам, приглашаем их в поход с нами, передаем привет Ростику и направляемся к выходу.
— Ну, бо зе та зелезнична станица. До виденья, пекна диевца!
— Ну, пока! Удачи вам!
На душе и радостно, и грустно. Сошли на перрон и помахали руками. Михал посы-лает Нике воздушный поцелуй. Она в смущении опускает глаза. И идет вперед к подзем-ному переходу.
Стоянка будет длительной. Интересно, чем они теперь будут заниматься?..
Городской транспорт еще спит. Только редкие «зеленые» огоньки мелькают по до-роге. И мы привычно идем домой пешком. По пустынным улицам, погруженным в про-хладу и тьму. И мурлыкаем мелодии, каждый — свою.
Полчаса неспешной ходьбы — и мы уже возле дома. Он все такой же. На кухне го-рит свет — кто-то уже встал и ждет нас. Оказывается, это Катя. Внук Никита еще спит. Дома нас ждал сюрприз — на кухне и в коридоре сверкали новенькие обои и всякие ук-рашения. Как будто здесь побывала передача «Школа ремонта». А может быть, дети туда записались?.. Присели на кухне. Разговорились. И тут из-за угла показался наш кот и сказал «Мяу!». Что можно было понять, как «Наконец-то они появились! Кормите же меня скорей!»…
Эпилог
Ну вот… Вроде бы и вспомнили всё, что смогли… Писали, писали… и дописались!.. Даже немного грустно стало, что доехали до последнего впечатления… Но в памяти всё же осталось еще и то, чего не передать никакими словами… Впрочем, скоро опять лето и опять начнется какая-нибудь «сумасбродная» затея… И новые впечатления снова загру-зят нас… По полной программе… И тогда… В общем, вы уже поняли, что будет тогда… Чего и вам желаем!..
Fine