Кто битым жизнью был, тот большего добьётся,
Пуд соли съевший выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся,
Кто умирал, тот знает, что живёт.
(Омар Хайям)
Итак, как я уже писал, по окончании школы мичманов и прапорщиков на острове Русский нас переодели в чёрную форму, ночью погрузили на катер и привезли на кру «Адмирал Сенявин», где в дальнейшем, как мы думали, и должна проходить наша служба. Но, оказалось, что мы многого ещё не допонимали, много всяких обстоятельств было, которые в любой момент могли изменить не то что службу,всю нашу жизнь.
Значит так, расскажу всё, что происходило со мной по-порядку.
Ввели нас новобранцев в восемнадцатый кубрик, он же корабельный кинозал. Там уже нас по-быстрому и расхватали кого куда. Кого определили в артиллеристы, кого в торпедисты, у кого почерк хороший – в шифровальщики, тех же которые имели кое-какое техническое образование направили в электро-механическую боевую часть 5, по корабельному просто в БЧ-5. Вот сюда меня и определили - в дивизион живучести БЧ-5.
Вот так нас, пятерых алмаатинцев, вместе с ребятами из других регионов СССР определили в трюмные. Дивизион живучести должен следить за живучестью корабля и в случае необходимости быстро произвести ремонт и этим удерживать крейсер на плаву.
Спустились мы вниз, а там нас дальше распределяют: в кочегары, в машинёры, в электрики, в дизелисты, в общем кого-куда. После распределения пошли мы по своим кубрикам размещаться. Я с Сашкой Ветошкиным, моим земляком, попал в 36-й кубрик. Заходим в кубрик, а там встречают нас старослужащие(годОчки).
Годочками называли тех, которые уже отслужили поболее года, а были среди них те, кто и по два года и по три года уже отслужил. Были среди годочков трое таких, которые уже по четвёртому году служили, которые помнили десятимесячный БС(боевая служба) в 1973-74гг. - поход крейсера в Персидский залив и Индийский океан на разминирование мин. Крейсер за тот поход получил отличную оценку и был награжден переходящим Красным Знаменем Военного совета ТОФ. Тогда же «Адмирал Сенявин» был занесен на доску почета ВМФ СССР и награжден вымпелом министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть», проявленные в дальних морских походах.
Годочки нас быстро расхватали-распределили по отделениям. Я со своим земляком-алмаатинцем Сашкой Ветошкиным попал в шестое отделение к старшинам Шиянову и Муравьёву. Нам определили куда присесть. Сидим мы с Сашкой на рундучке под висящими коечками, слушаем Шиянова, своего старшину.
- Ну, дурачки и салаги, знаете хоть куда вы попали?
Я-то, начитанный, много книг про военно-морскую службу прочёл, знаю о всяких там приколах. Поэтому голову приподнял повыше и тоже спрашиваю: «Ну, и куда мы попали?»
- Вы в сказку попали, - ласково так, с улыбочкой отвечает Шиянов.
- В какую такую сказку? – насторожился я. Сашка тоже приподнял голову повыше, заинтересовались мы.
- А я вам скажу. Сказка эта называется «Огонь, вода и медные трубы». Слыхали о такой? Так вот эта сказка о нашем ДЖ, - ласково поёт нам старшина, - это значит, что вы будете и с пожарами и с водой бороться. Знайте, что все трубы на корабле медные и тоже наши.
Помолчал старшина и мы молча на него смотрим, ждём что дальше он нам расскажет. Он вздохнул и продолжил.
- Вы пока что самые что ни на есть караси-салаги, многого не понимаете, мы же вот в этой сказке третий год служим.
Он, действительно как из сказки, стоял перед нами в белоснежной робе, мы же с ним ни в какое сравнение. Робы на нас бело-жёлтые, деревянно-коробящиеся. На старшине роба по фигуре ушитая, отстиранная до тонкости гражданской рубашки. Браво стоит он перед нами.
- Ну, что пацаны? – говорит дальше старшина, - по коечкам я вас определил. Давайте пока спать-отдыхать будете.
Напоил он нас вечерним чаем и мы легли.
На следующее утро поднимает нас, вручает по тоненькой тетрадочке с карандашом и говорит:
- Давайте, пацаны, изучать корабль. Месяц вам на изучение даётся. Ходите везде-везде, у всех спрашивайте. Вам каждый объяснит что непонятно. Все мы через это прошли. А вы в тетрадочку записывайте, чтобы не забыть. А через месяц сдадите экзамен на знание корабля.
Взяли мы с Сашкой тетрадочки и пошли по кораблю. Каждую щёлочку облазили, каждый закуток осмотрели, где какой отсек выучили.
Ну, я сразу врубился, что знание корабля есть неотъемлемая часть службы, т.к. читал «Цусиму». Понимал, что знание этого многоэтажного города с названием корабль обеспечивало выживание его. Знал, что бывало и трюмному матросу приходилось поднимать флаг в бою.
Над нами, салагами, бывало и подшучивали старослужащие. Годочек с серьёзным лицом вручает Сашке обрез(ведро) и говорит: «ПАру нам не хватает. Бери обрез, беги скорее в котёл за паром». Сашка бежит, в котле ему пиявку на лоб ставят и говорят: «Иди доложи, что ты пар получил». А сами хохочут. Он с этой полоской прибегает назад, докладывает. И тут хохочут.
В очередной раз над нами и свои трюмные подшутили.
- Быстренько сбегайте в машинное отделение, энергии нам не хватает. Принесите скорее.
Опять Сашка полоску на лоб получает.
Вот когда я сказал спасибо своему отцу, что нужные книжки мне покупал, что в библиотеку записал, что свои книжки разрешал до дыр зачитывать. Понял я, что многое знаю, что меня не так-то легко провести, поймать на прикол. Много о таких шуточках читал, поэтому мне давали то какие-то краны таскать, то ещё что-то починять. А Сашка под приколы постоянно попадал.
Пробегали мы с ним уже с полмесяца, как объявляют нам:
- Вот так, пацаны. Хватит вам тут бегать. Пришла разнарядка, что вас списывают с корабля.
- Как так! – мы опешили. Только вроде бы привыкать начали, познакомились со всеми.
- Как так? – отвечает командир, - Надо! Собирайте свои вещмешки, вы летите в Кампучию (Камбоджа).
-Аааа? Когда летим? - опечалились мы.
- Ждите самолёт, на нём и полетите.
Мы собрали свои аттестаты, сели на них, ждём самолёт. А самолёта всё нет и нет, не прилетает. Нас кормят завтраком, обедом, ужином, никто нас не трогает и никуда не зовёт, лишь на построение ходим. Сидим вот так день, неделю, полторы недели. Ждём когда самолёт прилетит, нас заберёт.
- А что? Лафа нам привалила! Сидим в тепле, ничего не делаем. Едим, спим, а служба идёт.
А в Кампучии за это время произошёл военный переворот. Кампучия объявляет войну Вьетнаму, дружественной нам стране. Подходят годочки и говорят:
- Ребята, отбой поездке, вы опять наши. Раскидывайте свои вещички по рундукам и продолжайте изучение корабля.
Мы свои тетрадочки схватили и опять бегаем по кораблю, изучаем гирокомпас, котельные и машинные отделения, ходовую рубку, где какой отсек расположен.
А корабль в это время службу несёт, в море выходит на БС(боевая служба). Ну, и мы с ним тоже. Попутно изучаем тактико-технические характеристики крейсера: сколько башен на нём, сколько ракет, сколько зенитных установок. Узнали, что крейсер наш стреляет на расстояние в 35 километров, что может одновременно отразить до тридцати самолётных атак со всех сторон. А если рядом стоят эсминцы, то наш крейсер это уже огромная плавучая флотилия, плавучая батарея и сбивает зараз армаду самолётов.
Вот так не получилось отправить меня в Кампучию.
- Уфф. Служу опять.
Месяц прошёл, я выучил весь корабль, сдал экзамен на отлично и меня, как специалиста с дипломом слесаря-ремонтника поставили в одно из самых ответственных мест на крейсере – у кормового электропожарного насоса. Теперь я должен был следить за его исправностью и готовностью к использованию.
Проходит полторы недели, вызывает меня капитан-лейтенант Сургачёв и говорит:
- Журбин, пойдём со мной.
- Есть! – отвечаю и иду вслед за ним.
Приходим мы с ним к командиру БЧ5, капитану 3 ранга Сабанцеву. Я ему представился: «Матрос Журбин по вашему приказанию прибыл!» А Сабанцев и говорит:
- О! хорошего матроса привёл. Знаю тебя, Журбин, неплохо служишь. Нормально всё будет. Ну, списываем мы тебя, Журбин, с корабля.
- А что? А куда? – спрашивает Сургачёв.
- Вот приказ пришёл со штаба флота. Надо одного нашего матроса списать в государство Сомали.
- Да уж, похоже опять попал, - это уже я думаю.
Я сижу в сторонке, слушаю их разговор и даже не знаю где это Сомали находится. Думаю: «Ёлки-палки! Куда меня опять Родина забрасывает».
- Да он ещё ничего не знает и не умеет, - говорит Сабанцеву Сургачёв.
- Это ничего, ничего страшного, - отвечает ему Сабанцев, - он ведь воевать не будет. Пройдёт месячную подготовку и сам научится. Станет инструктором. Будет арабов учить оружием владеть. Я по опыту знаю, что белые люди быстрее обучаются.
Ушли мы. Я опять сижу на своём вещмешке. ОПЯТЬ ЖДУ. Неделя прошла, вторая началась.
А время идёт. Сижу вот так в кубрике и вдруг слышу как по внутреннему радио в новостях сообщают, что в Сомали произошёл переворот и Советский Союз оттуда отзывает всех своих специалистов и военных и гражданских. Только я это услыхал, сразу подумал: «О! Мне, наверное, туда теперь уже не надо». Не успел я и поразмыслить подробнее, как через пять минут после сообщения забегает в кубрик весёлый Сургачёв и объявляет:
- О! Журбин, ты здесь. Слыхал новость по радио? Ты никуда не летишь, у нас остаёшься.
Я тоже повеселел, стою перед ним, а командир продолжает говорить:
- Ну, ты, где твоя койка знаешь?
- Конечно, знаю. – отвечаю я, - Вот на ней и сижу. Рундук под нею стоит.
- Вот и хорошо. Вот и отлично, Журбин. Приступай к несению службы.
Я совсем весёлый быстренько распихиваю вещи. Заходят наши старшины.
- О! Журбин, опять ты с нами. Давай приступай к работе. Насиделся, наотдыхался хватит. А мы тебя будем учить как надо службу шарить (нести).
Совсем немного времени прошло. Через пару месяцев вызывают меня опять к командиру БЧ-5. Забегаю к нему в каюту, отдаю честь, докладываю о своём прибытии. Смотрю, а в каюте у него мичман сидит. Сабанцев к нему обращается и говорит:
- Вот забирай Журбина и веди в город.
Нам выписали пропуска, мы с корабля спустились, пошли в город. Погуляли, чаю выпили, соку выпили. Потом мичман и говорит мне:
- Пошли, Володя, фотографироваться.
- А зачем? – спрашиваю я.
- Так, списывают тебя с корабля. В Индию поедешь. Там будешь служить и работать.
- КУДА? ЧТО ОПЯТЬ?
Делать нечего, я человек служивый, иду. Заходим в фотографию. Мичман достаёт из чемоданчика белую рубашку, пиджак и велит мне переодеваться. Потом снимает с себя галстук. На фото я получился по-граждански: в белой рубашке, в пиджаке с галстуком, и с очень короткой прической.
После мы с мичманом ещё с полчаса по Владивостоку погуляли и пошли на корабль.
Через день мне выдали загранпаспорт с уже открытой визой в Индию с этой самой фотографией. Уже в третий раз держу я в руках свой загранпаспорт, в третий раз сижу на вещмешке, жду пароход, круизный лайнер. Думаю, что хоть за госсчёт прокачусь на белом пароходе, в Индии побываю, на слонов погляжу.
С недельку вот так опять посидел, подходит ко мне Сургачёв и говорит:
- Ух, Журбин, ты у нас теперь насовсем остаёшься. Полгода ты уже прослужил, хорошо прослужил. Служи дальше при своём электропожарном насосе. А лайнер ушёл без тебя, не жди его.
Я с облегчением вздохнул: "УХ ДА!"
Служба продолжалась.
А Сашку Ветошкина всё-таки списали с корабля, отправили на Черноморский флот. Через полтора года он в составе БПК,черноморского флота, через Атлантику, через Индийский океан вернулся сюда на тихоокеанский флот.