Дорогая Эри, вот уже несколько недель я не писал ни строчки.
И, если быть честным, я не написал бы снова ни одной проклятой строчки. Но сегодня день играл своими коричневыми оттенками, такое ощущение что я побывал на ферме.
Знаешь, я уже совсем устал грустить о том, что мы не вмести. Теперь я грущу просто из толерантности к нынешней поре года. А то как это, что осень, а ты всё ещё полон духа и радости?
Нет, я очень сильно истощён, чувствую некую неудовлетворённость. Мне чего-то не хватает, может солнца за окном? Потому что у меня сдаётся впечатление, что солнце кутит где-то в космосе и совсем забыло, что мне необходимо его тепло. Ты же знаешь, мои руки вечно холодны.
Забавно, недавно рыская по своим лабиринтам в голове, я наткнулся на воспоминания с тобой. И знаешь что? Осень с тобой намного лучше, чем без тебя.
Эли, у меня появился образ, который тоже мне поднимает настроение, как и ты, но если честно, то коты плачут, как и люди. Всё равно тебя не заменить никем.
Я практически не рассказываю никому что у меня происходит, с кем у меня какие отношений, потому что это собственно никого не волнует.
Знаешь, я научился даже заботиться, но всё равно мой дрянной, неустойчивый характер оскорбляет человека, который для меня такой же последний шанс построить хорошие отношения, как последний шанс 40-летней женщины выйти замуж.
Знаешь, мне не с кем поговорить о книгах, не с кем пофилософствовать, не с кем качественно поспорить. Мне даже становится грустно, что каждый спор теперь выигрываю я.
Я спорю теперь буквально обо всём, в надежде на то, что меня переспорят, скажи, что это странно?
Знаешь, я нашёл способ как поднимать себе настроение - я пою. Я пою так громко, как позволяют мне мои способности. Это даже скорее некое извращение, чем пение, похоже оно, ну… На рёв дикобраза, допустим.
И ещё я пишу тебе письма, от которых мне тоже становится легче, оставаясь полным трусом, я не отправляю тебе ни единого.
э
Спокойной ночи, мой вечный дух юности.