Стереотипы

Екатерина Бобровенко
Есть такой стереотип, что все писатели на самом деле - этакие простецкие простодушные "мудрецы жизни", ее певцы - самые обыкновенный люди в толпе таких же, окружающих нас, и отличные от них лишь тем, что путем  каких-то чудовищных обстоятельств отхватили себе при рождении чуть больше красноречия, чем следовало. Те, кто, осознав все силу своего моментально приобретенного превосходства, вещают направо и налево о судьбах мира, войне между добром и злом, четко подразделяя в своем мировоззрении позиции каждого; о жизни и смерти и их начинании, выделяя все это устами так, словно сами собственно никогда не начинали и сами же никогда не закончатся, не перестанут существовать. Все это - лишь абстрактно, неопределимо по отношению к ним, да.
Впрочем, и к самой жизни на самом деле тоже.

Размазывай окружающих своим просветлением. Наблюдай за тем, как изумленно у них вытягиваются лица. Бей одухотворенностью, унижай чувством самообладания и тем, как это все тебе в конце концов безразлично - ты же умеешь поражать не только своими красивыми словами...

Когда писателям надоест восторгаться красотами и осуждать наивных глупцов, на чей путь они никогда не вставали и вставать не будут, такие люди мгновенно забывают о своих дарах, словно сняв с себя очень дорогое украшение - положив его в коробку на полочку: пусть оно не блестит в темноте и не пылится под хлипкой картонной крышкой. Пусть, неживое, холодеет без прикосновений чужих пальцев и дожидается лишь того момента, когда владелец вновь наденет свой блеск на себя, чтобы сиять.

Да, просто дожидается...
И не просит с его стороны ни хлеба, ни зрелищ. И ни о чем не молчит - так же просто, как на ладони, бывает, видишь поблескивающие от кожного жира следы и продолговатые линии. И то же самое будет, если смотреть под лупой, в приближении: все те же неглубокие сухие бороздки, никаких лабиринтов - все прямо и четко, как и должно быть, простые линии. Даже не линии судьбы. Нет.

Когда-нибудь этим мировым певцам наскучит сияние, и они оставят его, хоть это пользование ничем их не обязывало: просто вещай, твори, черпай саму жизнь, как из большого источника. Впрочем, источники ведь действительно есть. Вся наша жизнь - чем не большая кладовая всего, что может встретиться на пути. Бери и черпай. Бери и черпай. Бери и...
Нет.

Вы же не знаете, что значит - "настоящий писатель"...
Писатели - это люди с дрянным характером, с прожитыми за других сотнями странных жизней и большой-большой открытой душой, которой иногда бывает слишком мало места, чтобы держать ее в себе.
Ты же даже не представляешь, каково это - носить свою душу вне тела, абсолютно незащищенной?..

С каких-то пор ты претерпишь изменения многих вещей, которые раньше были для тебя вполне обычными и знакомыми. Нет, никакого насилия - просто с каких-то времен они станут противоречить нормам твоей внутренней морали, вот и все. И, да - с этих же самых времен мораль начнет играть в твоей жизни очень большую роль. Она будет как поплавок - показывать, насколько сильно тебя притянуло к земле, а иногда - сколько еще осталось времени до того момента, как ты попросту оторвешься от реальности и сойдешь с ума. Мораль - это не якорь. И вовсе не крылья. Это твой балласт и спасительный шест канатоходца на высоте. Ты постоянно будешь бродить по грани и знать, что если тебе и суждено когда-нибудь сорваться в небытие, твое место тотчас же займет другой. Впрочем, это на самом деле не суть. И не совсем правда...

Но когда-нибудь ты осознаешь вконец, что так и не научился четко подразделять мир на правду и ложь, зло и добро, знакомых и чужих, потому что в каждом из них будет доля другого - в зависимости от того, с какой стороны посмотреть на предмет и чьего мнения в этом вопросе придерживаться. От этой вселенско-насущной мешанины в конце концов станет кружиться голова, и ты отбросишь эту затею, как задачку с делением на ноль, понимая, что совладать с бесконечностью - не наша цель. Но будешь помнить каждый раз, что только в сказанном в шутку больше действительной истины, чем в любых триумфальных речах. Мир окажется горькой кислятиной, которую придется класть под язык и мириться с ней, как с чем-то абсолютно и до боли необходимым. Не можешь же ты лишить себя воздуха, в конце концов, правда?!..

С тех пор как ты поймешь все это, твой голос сделается тише за ненадобностью что-либо кому-то доказывать, а смех наоборот - громче, и ты вообще станешь больше смеяться и уже никогда, ни к каким своим словам, не забудешь приписать заветное и странное, во что ты, собственно, никогда не веришь сам: "Все события и совпадения случайны. Герой является собирательным образом, а вовсе не живым человеком".
В каком-то роде это действительно - правда.
Не живым.
Да...