Они были удивительно разными, эти два человека, два командира корабля.
Первый, командир спасательного судна, был высок, худ, сутуловат, с острым клювообразным носом и большими круглыми карими глазами. Весь его облик напоминал высматривающего добычу ястреба.
Второй, командир большого противолодочного корабля – полная противоположность первого. Он был мал ростом, не толст, но очень плотной кости, с круглым лицом и слегка раскосыми маленькими глазами.
Одно их роднило. Это бронзовый цвет загара на лице.
То ли это южное николаевское солнце постаралось над ними, то ли частое поклонение богу Бахусу, но скорее всего это было и то и другое. Когда они находились вместе, а это было довольно часто, то представляли собой довольно комичное зрелище.
Один – вылитый Дон Кихот Ламанческий, второй - семенящий за ним оруженосец Санчо Панса. В народе их звали «индейцы».
Приняв вечером для храбрости грамм по двести и, раскрасневшись еще больше, они шли на охоту.
Город Николаев был благоприятным местом для их забавы. Они всегда находили добычу.
Одно время, сразу после развала Советского Союза, морякам Черноморского флота выплачивали денежное содержание в финансовом управлении города Москвы.
Очереди там были ужасающие, но овчинка стоила выделки. Ибо после обмена русской валюты на украинскую, моряки имели довольно солидную прибыль.
И вот, «индейцы», переодевшись в гражданское платье, поехали в столицу.
К десяти утра, уставшие, но довольные, они вышли из кассы. В карманах каждого лежала получка за три месяца.
Что делают индейцы после победы?
Пьют «огненную» воду.
Так поступили и наши герои.
Зайдя в кафе, что рядом с церковью, где венчался А.С.Пушкин, они под легкую закуску откушали бутылку хорошей водочки и в приподнятом настроении вышли на улицу.
Светило солнце. Бронзовые лица благодушно излучали здоровье и доброту.
По дороге к большому театру им попался парк. Ну почему не посидеть, не выкурить по хорошей американской сигарете?
Развалившись на скамейках они строили планы на вечер. Казалось, ничего не могло помешать их счастью.
По парку гуляли бабушки с внуками, спешила куда-то молодежь, не торопясь, брели по аллее четверо мужчин.
Поравнявшись с блаженно отдыхающими «индейцами», двое из них сели по их бокам, а еще двое стали за их спинами. В бока уперлись ножи, а сзади что-то холодило шею.
- Так, мужики, деньги быстро сюда. И без шуток.
- Ребята… - и начался рассказ о трудностях современной жизни, о кора****ской жизни, о бедствующих семьях, о нелегкой командирской службе.
- Нам некогда слушать ваш бред, - острие ножа больно уперлось в кожу. А стоявшие сзади стали обшаривать их карманы.
Минуту спустя ни денег, ни мужиков не было видно.
Милиция, естественно, никого не нашла.
А они, с горем пополам, вернулись в Николаев.
Командование бригады, естественно, что-то придумало для них, не погибать же солидным людям.
А в Москву они продолжали ездить, только уже брали с собой, в качестве телохранителей, двух здоровых матросов, которые ходили за ними по пятам и сдували пылинки.