Дождь беспрестанно лил, создавая лужи, озёра, непроходимые океаны на проезжей части. Полосатая пижама прилипала к голому телу; зонты, машины – город в чёрно-белой оболочке поражал своей многолюдностью, но больше всего в глаза бросалась человеческая отчуждённость. Люди с регламентированными Бюро аксессуарами без жестикуляций и слов, глядя только вперёд, куда-то торопились. Вопреки оживлённому движению ни звуков автомобилей, ни бурного обсуждения случившегося накануне события слышно не было. Я. стоял как вкопанный. Конечно, экс-беспижамник долгие годы наблюдал эту картину, только то происходило при абсолютно иных обстоятельствах, тогда – ещё вчера – его выход за пределы объекта А-33 являлся едва ли не изумительным, историческим событием для всего мирового сообщества, однако теперь, в роли заурядного человека, всякое движение сопровождалось с его стороны неприятием и отвращением. Одно радовало: поблизости жил брат Ю-999. К нему Я. и решил пойти.
После негромких стуков с той стороны послышалось:
- Кто там?
- Это я – твой брат. Присядь и посмотри в замочную скважину.
- Ты не мой брат, у моего брата карие глаза и голос настоящий, живой. Ты мошенник, мало того, ты – пижамник.
- Подожди, брат, ты Ю-999, смотри: у меня есть Blackberry.
- И что? Ты мог его украсть.
- Послушай, у нас мало времени, открой, пожалуйста, я тебе всё объясню.
Дверь заскрипела, Я. тотчас же кинулся крепко обнимать брата, Ю полушёпотом продолжил:
- Что случилось? Где твоё лицо? – он хотел было изобразить мимикой недовольство и озадаченность, однако не удалось даже вздёрнуть на лице отдельно взятую мышцу.
- Случилось непредвиденное, всему виной БОГ. У нас очень мало времени, совсем скоро Бюро начнёт вытеснять моё сознание. Этой ночью двум каким-то пижамникам приснится приказ о моём задержании, а мне нужно успеть многое тебе рассказать, брат. Есть что выпить?
- Сам прекрасно знаешь, наверное, что подарил мне коллекцию виски XXX3 года. Сколько там экземпляров, ты помнишь?
- Тридцать три.
- Да. Сложно было догадаться.
Достав из шкафчика бутылку с золотой этикеткой, Ю наполнил до краёв два стакана.
- Как твои дела? Давай за родителей, брат, - предложил Я. с поднятым виски.
- По моей одежде всё должно быть предельно ясно: давно не могу попасть на белую взлётную полосу. Да, давай за них. БОГ – это семья. Семья – это БОГ.
Пижамники опорожнили стаканы.
- Ты правильно сделал, что упомянул аксиому плана ГОБ. Как тебе известно, мы должны вспоминать о БОГе не менее пяти раз в день, если этого не происходит, нам в головной мозг поступает соответствующий сигнал, чтобы каждый проделал данный ритуал. Пижамник не имеет никакого права думать плохо обо всём, что имеет какое-либо отношение к власти, сам же тем временем обязан дистанцироваться от неё, то есть не стремиться к господству над кем и чем бы то ни было. Что касается второй аксиомы, ты знаешь, брат, за последний час я многое обдумал. В моей программе есть серьёзные недочёты. Да, семья – это БОГ, но что же происходит с детьми? Сперва сближают двух людей разного пола, воздействуя на их либидо прямо из Бюро, позже рождается ребёнок. Как только он достигает двенадцатилетнего возраста, его лишают родителей, увозят за три тысячи километров, впрочем, таким же образом поступают с мамой и папой. Знаешь, зачем всё это? В течение первых двенадцати лет жизни у человека формируется целостная психика, так Бюро превентирует анархию. Фобии и сомнения впоследствии могут победить Бюро. Ты можешь заметить, что проблемы, возможно, сформируются позднее, тем не менее поверь, психические расстройства нового порядка легко подавить и вытеснить веществом БОГа. Детские страхи самые опасные. Так вот, будучи почти взрослыми, девочек и мальчиков увозят в спецучреждения, а там расселяют по отдельным комнатам, чуть позже вживляют микрочипы. Затем по бюрократическим каналам они получают учебное пособие, сидя в своей каморке. Одиннадцать лет им промывают мозги. В этой комнате они и работают до конца своих дней, время от время выходя на улицу. Они ничего не едят, питаются информацией, не видят начальника и сотрудников. Им даже запрещено общаться. Да, брат, тебе, как и мне, повезло: я договорился с Бюро. Ты знаешь меня, я знаю тебя – что может быть прекраснее? Но и этому скоро придёт конец. Я больше не беспижамник. ГОБ гласит: два человека – иерархия. А в процессе общения происходит обмен информацией…
- Давай не будет о грустном, - прервал Ю-999 своего собеседника.
- Нет, - незамедлительно продолжил Я. – Понимаешь, в процессе диалога оглашаемая информация может стать весомее, приобрести смысл, именно этого и боится Бюро. Я создал план таким, чтобы всё, от человека до окружающего мира, сделалось абстрактным и бестелесным. А знаешь почему? Потому что власть всегда материальна. Но мне кажется, человек не может жить сам по себе. Я это только сейчас до конца осознал. Ты при любой возможности третируешь А-4, говоришь, что именно её строптивость и эгоизм стали причинами глобальных проблем, однако я её безнадёжно люблю, да, в это сложно поверить, так или иначе, я убеждён, что БОГ не сумеет вытеснить мои чувства к ней.
- Она тебя прогонит. Без лица ты ей больше не нужен.
- Не говори так, брат, ты меня глубоко ранишь. Давай лучше выпьем.
Золотистая жидкость с шипением и не без грации перетекала в стаканы. Квартира, посуда, мебель и люди, как пустые сосуды, двигались мало, но издавали много неприятных звуков, тем не менее, в то время как люди вливали в себя весь виски, видимо, человеческая опустошённость становилась ещё глубже, вся душевная пыль поднималась на поверхность бытия.
- Ты сбил меня с мысли. Я говорил о том, что люди нуждаются друг в друге: ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Дошло это до меня только тогда, когда утром довелось утратить лицо. Ты знаешь, до сегодняшнего дня я занимал престижную должность, все мне завидовали, но не об этом речь. Когда я должен был кому-то, пусть даже БОГу, поддерживалась моя связь с обществом, а теперь меня уволили. Хотя я на воле, свободен, не знаю, что делать со своей жизнью, брат. Гениально подметил один философ: свобода – это прежде всего обязанности, а не привилегии. Если А-4 не поддержит меня, не примет меня таким, какой я есть, без лица, без работы, без власти, не миновать закономерного конца.
- Ты просчитался, причём сильно.
- Нет, это не так. До меня человек верил во всякую ересь, а теперь стал единым целым. Я был для них флагманом, они во мне нуждались. Ты, наверное, до сих на меня злишься, что я тебе присвоил имя Ю-999, пойми правильно, Бюро не согласилось на оба условия, о них я догадался намного позднее, уже после внедрения плана. Мне пришлось выбрать семью, код же не самое главное в жизни.
- Как раз-таки напротив. Я всегда мечтал быть чуть ближе к БОГу. А одной своей репликой ты взял и перечеркнул всю мою жизнь. Мне долго приходилось молчать, но теперь ты такой же, как и все мы, жалкий и ничтожный пижамник. Теперь нас разбросает по всему миру. Ты – идиот! Я тебя ненавижу!
Слова Ю имели ярко выраженную эмоциональную окраску, так или иначе, его голос оставался ровным, поскольку Бюро благодаря доступу к безграничным возможностям держало под контролем каждую клетку человеческого организма, знало о ней всё – без преувеличения.
Они разговаривали ещё полчаса, к сожалению, общий язык найти так и не удалось. Прощаясь, Я. искренне просил брата не рассказывать родителям о произошедшей трагедии и уведомить последних, чтобы готовились к наихудшему.