Д О М

 


Алексей Хмелев.



«Д    О    М»




Синопсис

У Главного героя романа, Олешина Александра – не состоявшегося хирурга, зато известного  писателя, страдая от онкологического заболевания умирает жена Влада. Александр тяжело переживает ее смерть. Надломленный, замкнутый в себе, он старается утопить свое горе в вине. Олешин прекращает писать, его больше ничего не интересует. У него есть единственный друг Семен, по прозвищу «Монгол», с которым Александр изредка встречается в различных компаниях, чтобы хоть как-то развеяться.
После одной из таких вечеринок его приглашает на встречу молодая девушка – журналистка Ирина, которой редакция городской газеты дала задание взять интервью у известного писателя – земляка. Во время встречи  с Ириной в летнем кафе, к ним неожиданно пристает неизвестный, странный мужчина, который в обмен на бутылку водки обещает Александру подарить старый дом, на берегу чудесного озера. Поведение мужчины было на самом деле странным: он словно бы может читать мысли своих собеседников, знает их имена и угадывает мысли. Александр не придает значения этой пьяной «болтовне» незнакомца но, как оказалось незнакомец не обманул. Уже на следующее утро он является домой к Олешину и настаивает на том, чтобы ехать на берег озера, смотреть дом, расположенный более чем в ста километрах от города.
Место, где находился этот самый дом действительно очаровывает Александра, а также его друга «Монгола», который поехал вместе с ним. Сделка состоялась и незнакомец пропал. Зато на следующий день за Олешиным Александром заезжает «Монгол» вместе с Ириной, настаивая на том, чтобы они все вместе поехали на озеро, провести там выходной.
Однако именно эта поездка становится роковой. Исследуя старый дом, Ирина находит на полуразрушенной печи странную метку в виде перевернутого распятия и не менее странную надпись под ней. Никто не придает этому серьезного значения. Замечательно отдохнув на озере, друзья собрались в обратный путь, но вскоре их автомобиль заглох, прямо посреди леса. Не имея возможности починить машину, уже в сгущающихся сумерках Александр и его спутники отправляются по проселочной дороге в поисках деревни, которая, со слов щедрого незнакомца, находилась в нескольких километрах от старого дома. Между тем, вместо деревни странники вышли на шоссе, по которому нет-нет, но проезжали машины. Александра и его друзей немало удивило и то обстоятельство, что им удалось так быстро выйти к дороге, и то, что ни одна машина не остановилась, даже после того, как ее пыталась остановить только девушка Ирина. Следуя вдоль шоссе в сторону города, друзья мало по малу начинают понимать, что это не их, а совершенно чужой мир, живущий совершенно по иным законам. Несмотря на то, что и город и все окружающее остается точно таким же, как и в их мире, тем ни менее, общество, населяющее этот мир живет в условиях жесточайшего культа личности лидера одной единственной политической партии, которая правит в этой стране, находящейся в изоляции от всего, цивилизованного мира. Безжалостная машина государственной безопасности подозревает в измене каждого и каждого уничтожает, кто попадает в ее застенки.
В этом странном городе герои романа встречают самих же себя и узнают, что в этом, зеркальном мире все происходит наоборот. Встречает здесь Александр Олешин не только своего двойника, но и свою, вполне здравствующую жену Владу. Живущие в этом мире люди лишены своего личного мнения, у них практически нет собственности, они боятся всего, а самое главное они боятся, что ночью к ним приедет черный «воронок» и черные люди придут за ними.
Круговорот фантастических событий заставляет Александра Олешина и его друзей пережить немало страшных часов в этом таинственном, одновременно своем и, в то же время, чужом мире. Они становятся невольными свидетелями готовящегося переворота и, как следствие угрозы безжалостного тирана, в случае опасности для его режима, применить ядерное оружие. Все они прекрасно понимают, что виной всей этой метаморфозы становиться тот самый дом, который Александру Олешину достался так дешево. Единственным спасением для всех остается дорога обратно к этому самому странному дому на берегу прекрасного озера.   
 







ГЛАВА 1





Солнечные лучи, переливаясь в капельках ночного дождя, оставшихся на оконном стекле, упрямо брызнули в большую, обставленную богатой, но старой мебелью комнату. Яркая, желтая полоска света стремительно пронеслась по пыльному, давно выцветшему ковру, взобралась на старинную, метра в два шириной, кровать и остановилась на сером, с полуоткрытым ртом и заострившемся, тронутым синеватой щетиной подбородке. После жуткой ночной попойки Сашка томился в мучительном кошмарном сне.
Он пока еще не проснулся, но вялым взмахом худощавой кисти, с бугорками синеватых вен на запястье, попытался прогнать это что-то, что мешало спать и слепило, сквозь закрытые веки. Это «что-то» не улетучилось а, напротив, продолжило выжигать в глазных яблоках больные красные ямки. Рука повторила попытку. Тщетно. Тогда Сашкины ресницы дрогнули, и он открыл мутные, еще не отошедшие от сна  глаза. Почти тут же Сашка ощутил вероломно ворвавшийся в голову могучий и гремящий на все лады компрессор. Именно тот самый, которым пользуются рабочие, когда ломают отбойными молотками асфальт. Т-р-т-т-т, т-р-т-т-т, т-р-т-т-т – не унимался этот рычащий монстр. К горлу подкатил противный, горький комок. Сашка сорвался с кровати и стремглав бросился в ванную, где неимоверным зигзагом изогнулся над раковиной.  Его бросало в дрожь. Сердце ухало, виски ломило, а воспаленный мозг сверлила страшная мысль: - не умереть здесь, в этой давно не чищеной ванной комнате, в трусах и с блевотиной на лице.
Не умер и то, слава Богу. Переминаясь с ноги на ногу, он еще минут пять покряхтел над раковиной, затем выпрямился и наконец-то удосужился взглянуть на свое отражение в мутноватом, треснутом в нескольких местах зеркале. То, что он там увидел, напугало. Да собственно и отражения то никакого не было. Так просто тень, приведение. Он отпустил руку, почерпнул пригоршню воды и зло плеснул на зеркало, словно именно оно было виноватым во всех его смертных грехах.
Медленно, очень медленно и словно бы со скрипом в больную, распухшую голову втискивалась память. Прямая и жестокая. Края этой памяти были рваными и острыми, а потому оставленный ею след кровоточил.
«О, нет! – взмолился обладатель этих воспоминаний. – Лучше не надо. Только не это! Лучше бы я ничего не помнил!» Тошнота вновь стала зарождаться где-то там, в правом подреберье, где кожа горела, словно раскаленная печь. Перед глазами нечетким, размывчатым пятном всплыло лицо Монгола – его старинного друга, которого они так прозвали за его азиатские черты лица.
Сашка стиснул зубы и помотал, раскалывающейся от боли головой. Видение исчезло, зато боль усилилась. Он встал под душ, подставив тело и лицо упругим и колючим, словно иголки струям горячей воды. Все помещение наполнилось паром. Сашка терпел и терпел не напрасно. Наконец-то, ему немного полегчало. Он выключил воду и с остервенением растер тело большим, махровым полотенцем. После этого, громко шлепая босыми ногами, он прошел на кухню. Там, на широком подоконнике в беспорядке валялись разноцветные упаковки с лекарствами. Сашка торопливо принялся перебирать эти цветные фантики, щурясь и поднося их ближе к заплывшим глазам, чтобы лучше разглядеть. Наконец, отыскав нужную, он дрожащими руками попытался вытащить пилюлю, но, как оказалось, задача была не из легких. Пришлось применить зубы. В конце концов, у него получилось, и ужасно горькая таблетка оказалась во рту. Сашка устало опустился на стул и закрыл глаза. Вновь нахлынули воспоминания минувшей вечеринки. Эти воспоминания были отрывчатыми, но стегающими наотмашь своей прямотой.
«Зачем? Зачем! – Сашка бичевал себя. – Ведь я же давал слово больше не пить! Давал же! Что же это такое? Я алкоголик? Нет! Я не просто алкоголик, я законченный алкоголик. Сколько я не писал, а? Месяц? Ха! – он протер ладонью бледное, покрывшееся холодной испариной лицо. – Месяц. Да какой там месяц, поди-ка уж с полгода!». – Сашка потянулся к мятой пачке сигарет, валявшейся на столе, но в последний момент передумал, живо представив себе, что произойдет сразу же после первой затяжки. На глаза попался электрический чайник. С трудом поднявшись, он подошел к нему и, проверив, что вода там на самом деле имеется, нажал на кнопку. Почему-то, ему представилось, что именно так капитаны атомных подводных лодок нажимают по приказу сверху на кнопки запуска ядерных ракет. Однако вместо оглушительного рева ракетных двигателей кухня наполнилась шумом ожившей электрической тены. Тотчас же к этому шуму присоединился рокот вновь заработавшего в голове чудовищного компрессора: Уууу, Тррр. К горлу подкатил горький ком и Сашка едва, едва подавил в себе острый приступ тошноты. Наконец, чайник щелкнул, и гудение медленно растворилось в тишине кухни. Тотчас же в мозгах выключили и компрессор. Горячая вода обжигала, постепенно приводя Сашку в сознание. Допив крепкий чай, он поставил бокал в мойку, и направился в спальню, решив еще часок-другой вздремнуть. Однако только Сашка устроился на кровати, натянув до самого подбородка влажную простынь, как из кухни раздался ни с чем не сравнимый по своей мерзости звонок сотового телефона.
«Какого черта!» - Сашка с головой накрылся простыней. Не помогло. Надрывные звуки идиотской мелодии настигали его и в этом смешном укрытии. Сашка поносил человеческий прогресс почем зря. В конце концов, звонки прекратились. Он закрыл глаза и стал, было уже проваливаться в густой, липкий сон, как раздалась очередная тирада неумолимых по своей настырности звонков. Взбесившись, Сашка вскочил с кровати и ринулся на кухню, готовый разбить о стену упрямый телефон. Кровожадная мысль сменилась на милость буквально в самый последний момент. Номер, высвеченный на дисплее, был не знакомым. Не щадя тонкую, цифровую технику, Сашка с силой надавил большим пальцем на зеленую кнопку приема и, с нескрываемым раздражением прошипел:
- Ну и кто?
- Александр? – вопросила трубка миленьким женским голоском.
- Нет, - буркнул тот, - его тень.
- Очень приятно. А могу я пообщаться с этой тенью?
Задорный, почти детский голосок поубавил у обладателя, вновь взревевшего в голове компрессора, злости.
- Пообщайтесь. – снисходительно разрешил он и вяло опустился на краешек стула, тупо рассматривая собственные босые ноги.
- Нет, вы и впрямь меня не узнали? – в трубке хихикнули.
- Не узнал. – Сашка двумя пальцами помассажировал переносицу. – А, что, должен?
- М-да. – задумчиво протянул голос.
Затем на некоторое время воцарилось молчание, отчего Сашка предположил, что девушка, разговаривавшая теперь с ним, попросту ошиблась номером. Совпадение в имени и не больше. В ту же секунду трубка вновь ожила.
- Саша, это же Ирина. Вы, что и действительно ничего не помните?
И тут, сквозь рокот треклятого компрессора в его голове словно бы что-то щелкнуло и закружилось, завертелось. Обрывки каких-то картинок цветным калейдоскопом рассыпались, затем снова принимались собираться в причудливые узоры. Ну, конечно же, осенило Сашку, это ему звонила та самая девушка, с которой он познакомился вчера у Монгола. Он резко тряхнул головой, отчего тарахтенье компрессора вмиг превратилось в рокот катящихся с обрыва здоровенных камней. Сашка поморщился. «Ну, да, это она, только почему она запомнилась мне плачущей?» Сердце его учащенно забилось:
- Ирина? – для верности переспросил он. – Это у…
- Да, да, - словно бы прочитав его мысли, выпалила девушка, - Та самая, которая вчера была у Семена.
- Черт побери! – внезапно вырвалось у него. – Простите, но если признаться, то мало, что помню. – Сашка тяжело вздохнул.
- Могу себе вообразить. – насмешливо ответил жизнерадостный голосок. – Концовка вечера была бурной.
- Я вел себя, как последняя свинья? – Сашка хитро прощупывал почву, а потому в его устах это звучало одновременно и утверждением и вопросом.
- Ну, почему же? Все было вполне… - девушка, по всей видимости, не могла подобрать подходящих слов.
«Значит, и действительно, как свинья. – промелькнуло  в больной Сашкиной голове, - а иначе, она не стала бы брать такую паузу».
- Вполне сносно. – наконец-то, закончила Ирина свою фразу.
- Так уж и сносно? – в его голосе звучало подозрение.
-Да, нет, нет, Саша, уверяю вас, все было в полном порядке. Кстати, как у вас самочувствие?
- Спасибо. – вязко ответил Александр, хотя с языка чуть не сорвалось совершенно другое.
- Спасибо хорошо или спасибо плохо? – настаивала девушка.
- Нууу, - протянул Сашка.
 Ирина не дала ему договорить:
- Все понятно, ближе ко второму.
- Да. Наверное, да.
- Тогда есть предложение прогуляться.
«Бляха муха, - Сашка пребывал в растрепанных чувствах: с одной стороны ему конечно же хотелось встретиться с этой самой, насколько он мог вспомнить миленькой девушкой, но с другой стороны его состояние и впрямь было близко к обморочному: все тело трясло, печенка изнывала, и… и, конечно же, этот чертов железный и зловредный компрессор в голове, который так и не хотел заглохнуть, несмотря на интенсивно проведенные реанимационные мероприятия. – Прекрасно, и что же мне делать? Если я соглашусь то, как я предстану перед ней в таком виде?» – Сашка живо припомнил собственное отражение в зеркале.
- Ну, так как? – напомнила о себе девушка.
- Ира, - сухим языком произнес Сашка, - я вроде, как бы и не прочь, только вот… - он запнулся.
- Саша вас беспокоит внешний вид? – Ирина кашлянула. – Ничего страшного. Не берите в голову. Я все понимаю. Так вы согласны?
«Странно все это, - размышлял Сашка второпях, - с чего бы этой девчушке настаивать на встрече со мной?  Красавцем вроде, как не назовешь, да и возраст. Интересно сколько ей? - двадцать пять, двадцать семь, а мне: - за сорок». – Сашка озадаченно почесал затылок, а потом внезапно, даже сам себе удивившись, выпалил:
- Ирочка, а вы это со мной встретиться хотите по какой причине: что я писатель или просто так?
- Ага. – девушка на мгновение замолчала. – А если я скажу, что как с писателем, то вы станете меня презирать. Если же напротив, скажу, что как с простым человеком – то вы мне и вовсе не поверите. Там всякое прочее: возраст, внешность, ну и...
Компрессор вновь дал о себе знать и Сашка поморщился.
- Ладно, ладно. – сдался, наконец, он. – Давайте не будем дальше продолжать. Я согласен. Какие у вас на счет прогулки предложения?
- Эх, Сашенька, - вздохнула Ирина. – А, ведь еще не далее, как вчера вечером вы сами настаивали на том, чтобы мы перешли на «ты». Даже все пытались со мной на брудершафт выпить.
- Серьезно?
- Серьезней некуда.
- Так выпили или нет?
- Нет, Саша, слава Богу, до этого не дошло.
- А почему, слава Богу?
- Ну так. – уклончиво ответила девушка. - Вы не дослушали. Я предлагаю пойти на набережную, там прекрасное летнее кафе. Посидим, выпьем коктейля.
- Коктейля? В такую рань? – удивился Сашка.
- Саша, Саша, вы неисправимы. Молочного, разумеется.
- Ах, вон оно как?
- Ну, да, а как же иначе?
Сашка выдохнул:
- Ну, раз так, то поехали. Кстати, извини за нескромный вопрос. – Незаметно сам для себя он перешел на «ты».
- Да, пожалуйста.
- А, сегодня какой день недели?
- О-па! – Ирина засмеялась.
- Ничего смешного не вижу. – надуманно обиделся Сашка.
- Да, нет, нет, простите. Сегодня к счастью пятница.
- М-да. – Сашка почесал заросший щетиной подбородок. – Что ж, где мы встретимся?
Ирина на мгновение задумалась, а потом ответила:
- Саш, я думаю, что вы, как истинный джентльмен заедете за дамой.
- Вот как?
- Ну, да, а почему бы и нет? Тем более что я живу недалеко от набережной.
- Годится. 
Они договорились встретиться через два часа, Ирина назвала Сашке адрес и тот, повесив трубку, поплелся одеваться.








ГЛАВА 2



Александру Васильевичу Олешину месяц тому назад исполнилось сорок четыре. Возраст пусть уже и не пытливый, зато весьма интересный. Сухощавый, высокий и чуточку сутулый. Впрочем, на свой возраст он не тянул. Ну, скажем так:- лет тридцать восемь, но не как уж не больше. Такой тип почему-то привлекал женщин, а потому скромником Александр Васильевич себя не считал. Окончив школу, Саша, к удивлению многих, поступил в медицинское училище. Однако закончить его не успел, по самой банальной причине – его, как и множество других пареньков – одногодков призвали в Великую и Несокрушимую… Мать была в панике. Что-что, а такое в ее планы никак не входило. Она прочила своему чаду совершенно иную карьеру. Вообще пределом мечтаний заботливой мамочки было то, чтобы сын поступит учиться в военное училище. Страсть, как хотелось. Ей ночами снилось, как она идет под руку с молодым красавцем офицером, а все другие с завистью оглядываются на них. Не вышло. Сашка в военное училище не только не поступил, но и вообще наотрез отказался сдавать туда документы. Убитую горем мать можно было понять. Еще бы, на дворе одна тысяча девятьсот восемьдесят первый год. А это -  самый разгар афганской войны. Ни по радио, ни по телевизору об этом, разумеется, не говорили, но злые языки ядовито судачили о десятках, и даже сотнях запаянных цинковых гробах, ежегодно привозимых в город… «оттуда».
 «Сашенька! - причитала мать, - ну одумайся же ты! Куда тебя несет? Какое к черту медицинское училище? Ты, что за больными горшки хочешь выносить? Ну, я понимаю еще, чтоб в институт, на доктора. Нищета конечно, но все ж доктор! А тут! Шел бы ты в военное-то-о-о. Вон у отца знакомый, наш сосед с первого этажа – полковник, в училище не на последнем месте. Глядишь, помог бы, устроил. Разве не так? Представь, красота-то, какая! Офицер! Да, все девки твои будут!»
Сашка огрызался. Ему эти материнские разговоры были не интересны.
- «Мам, ну какой из меня офицер? – отмахивался он, - ну, сама-то посуди. Да я врага увижу, тут же сам в плен сдамся, честное слово -  первым. Не военный я человек. На черта мне все это нужно? А, что до училища, то ты не переживай, это первая ступенька. Училище, это трамплин. Потом и в институт поступлю, в медицинский. Вот увидишь!». - При этих словах любимый сын мило улыбался, отпускал матери искрометный поцелуй в щеку и ретировался на улицу к ней…
Ею же была девушка с удивительным именем Влада. Сашка был влюблен в нее до умопомрачения. Еще бы – первая любовь! Они познакомились, когда учились в десятом классе, правда, в разных школах. Произошло это на школьном вечере, называемом «Осенним балом». Тогда Монгол, настоящее имя которого Семен, позвал Сашку в соседнюю с их двором школу на танцы. Там, у Семена училась сердечная зазноба Катенька. Был дождливый осенний вечер и, Сашке было безразлично: сидеть дома, шататься по улице или идти с Монголом туда, на эту самую вечеринку. Он согласился и, натянув на себя воспетые позже «Наутилусом» потертые «штатовские» джинсы пошел к Монголу.
Когда они подходили к той самой школе, музыка в актовом зале уже вовсю грохотала. Из жутких по своим характеристикам отечественных динамиков советские вокально-инструментальные ансамбли пели такие же советские патриотические песни. И  лишь изредка, когда директор школы- маленький, полный и седовласый старичок Маркс Абрамович выходил из зала бобина «Самоцветов» тут же менялась на бобину «Бони-М».
Заметив ее среди танцующих, Сашка впал в оцепенение.
- «Ты че, – толкнул его в плечо Монгол, - Аршин проглотил?»
Вместо ответа Сашка кивнул на это милое создание, порхающее в шикарном белом платье, в крупный черный горошек.
- «А-а. - понятливо кивнул  Семен. - Это Владка, она Катькина одноклассница. Что, понравилась?»
Сашка смущенно пожал плечами.
- «Да, вижу, вижу, понравилась. Хочешь, познакомлю?»
В Сашкиных глазах, еще минуту назад абсолютно безразличных, загорелся дьявольский огонек:
- «А что, можешь?»
- «Ха, да что два пальца об асфальт! – он быстро повернул голову в сторону танцующей девушки и громко позвал: - Владка! А, Владка!»
Сквозь гром музыки девушка все ж услышала свое необычное имя и посмотрела в сторону ребят.
- «Иди к нам!» - Монгол поманил ее рукой.
-«Да не удобно как-то. – зашипел на приятеля Сашка. - Че сразу то?»
-«Э-э-э, брат, да ты баб, похоже, не знаешь, – с видом умудренного опытом ловеласа ответил семнадцатилетний приятель. – Если будешь вот так вот просто стоять в стороне, да вздыхать ничего у тебя и никогда не получится! Уяснил ковбой?»
-«Уяснил». – покорно кивнул головой способный ученик, привыкший в делах сердечных полностью доверять другу.
-«Тогда слушайся меня и делай все так, как я тебе буду говорить. В общем, так: сейчас она подойдет, я тебя с ней познакомлю. А уж ты, изволь рожу свою сменить на что-нибудь другое, - Монгол помахал в воздухе рукой, - такое, более веселое. А то, как Пьеро из Буратино, помнишь?  Ну, это тот, которого вечно били».
-«Привет ребята! – весело проворковала подошедшая к ним девушка, шебарша нарядным, белым платьем. Она была разгоряченная от танца и щечки ее полыхали здоровым румянцем. – Вы чего это не танцуете?» - Влада бросила быстрый, оценивающий взгляд на незнакомца.
-«Да, вот тебя ждали. Искали. Думали где это у нас Владка!» – Семен обворожительно улыбнулся.
Девушка задорно рассмеялась:
- «Так уж и меня ждете? А где Катюшка? Я ее здесь не видела».
-«Да, тут она, отошла на минутку». – Монгол лукаво подмигнул.
-«А-а». – Влада понятливо кивнула и каким-то особенным, кокетливым и в то же время изящным взмахом руки, откинула со лба прядь русых волос.
Сашка словно зачарованный смотрел на эту аккуратную ладошку с маленьким перстеньком на безымянном пальце.
-«Вот, кстати, познакомься, мой друг, его звать Александром. Не Македонский, конечно, но тоже ничего». – Семен кивком головы указал на молчаливого приятеля, который больше походил на собственную тень. – «А это наша красавица, Влада, замечательная и веселая девушка, лучшая в городе - и тут же понизив голос, добавил, - В отличие от тебя». – Семену по кличке Монгол пришлось подтолкнуть застывшего на месте друга.
Тот очнулся и как-то резко и неестественно протянул девушке руку.
Влада ответила легким пожатием. Ее ладошка была мягкой и горячей.
- «Что-то, Семачка, твой друг не больно-то разговорчив?» - она мило улыбнулась, и на ее разгоряченных щечках появились две обворожительных ямочки.
-«Ай, да ну его! Он у нас такой. Не шибко разговорчив, зато очень умный. Правда, Санек?»
Сашка ничего не ответил, его лицо залило краской и тут же стало очень трудно дышать.
Впрочем, это не помешало ему трижды за этот вечер пригласить Владу на танец, да потом еще и вызваться проводить ее до дома. Девушка не отказалась.
На следующий день, как только закончились уроки, Сашка стремглав бросился к соседней школе. Слава Богу, он успел. Влада повстречалась ему прямо на крыльце.
- Ого! - всплеснула она руками – да никак к нам пожаловал сам Александр Македонский?
Сашка поначалу смутился, потому, как на него тут же уставились Владины одноклассницы, вмиг прекратив свой веселый гомон, но через мгновение он взял себя в руки, широко улыбнулся и ответил:
- Здорово, что Великая царица вспомнила меня! 
Девчонки брызнули веселым смехом, и тотчас же сбежав по широким ступенькам высокой лестницы, растворились в яркой желтизне школьного парка.
- Вот уж не думала, что ты придешь? – Влада протянула Сашке портфель. – Идем?
- Пошли. – Сашка кивнул, взял легкий портфель и они направились к дому Влады.
Так и завязалась между ними дружба, которая уже очень скоро переросла в большую, пылкую любовь. Сашка был без ума от Влады: он бредил ею, она ему снилась ночами. Именно тогда у него, окрыленного вселенской любовью, впечатленного миндалевидными глазами своей возлюбленной и проявился писательский талант. Только первым опытом были стихи, а не проза. Да и какие тут могут быть сомнения. Когда душа поет, рука выводит строфы. Сашка писал не только стихи, но еще и слова к своим собственным песням, которые исполнял под аккомпанемент старенькой гитары. Играл он, правда, не ахти как, но играл. Друзьям его песни нравились и на любой вечеринке его просили исполнить что-нибудь свое.
Влада была счастлива. Она с нетерпением ждала каждого вечера, ждала, когда с минуты на минуту придет он. А потом, они, держась за руки, гуляли по двору, под глубоким звездным небом, болтая обо всем на свете. И целого мира им тогда было мало, и целым миром казался им тогда маленький дворик с грустными тополями, окончательно сбросившими свою листву на черный от дождя асфальт и такие же черные и сырые скамейки. Это был восторг, полет, счастье и что-то такое, что просто невозможно описать не только прозой, но даже и стихами, самыми нежными, самыми складными…
 А потом, отзвенели последние школьные звонки. Остались позади экзамены, а с ними и, казалось, бесконечные волнения. Влада поехала в Питер, навестить свою тетю. Тайком, чтобы не узнали Владины родители, вместе с ней поехал и Сашка.
Бедная, старенька тетка, со странным именем Паня. Она и не подозревала, чем занимались эти мальчик и девочка, когда она выходила на улицу прогуляться, да заглянуть в соседнюю булочную, не столько ради покупок, сколько ради встречи с такими же, как и сама она бабушками. Это были самые счастливы мгновения их жизни. Все прекрасно, когда все впервые. И то, что было впервые, увы, но снова уже никогда не повториться.
Как коротко северное лето. Оно насыщено, бурливо, переменчиво, но все ж, так несправедливо коротко. Не успеешь оглянуться, не успеешь насладиться этим блаженным, золотым теплом, как косые дожди вновь заставят покраснеть горделивые клены и пожелтеть, еще недавно заполнявшие городские улочки мягким пухом, тополя.   
Влада подала документы в медицинское училище. Она мечтала об этом. Она грезила медициной. Нет, конечно же, она бы поступила и в институт, но, увы, в городе такового не было, а родители категорически были против того, чтобы дочь уезжала в другой город. Они-то и предложили Владе сначала закончить училище, а потом уже осмотреться, и если эта профессия действительно будет для нее той единственной, о которой она мечтала и к которой стремилась, тогда и, пожалуйста – институт. Но как был рад такому решению Сашка! Еще бы, Влада оставалась здесь, в городе. Теперь она будет рядом, будет с ним! Последние несколько недель до этого у Сашки была самая настоящая хандра. Он готовился к долгой разлуке. Влада все уши ему прожужжала про тот проклятый институт. И вот, теперь института нет, есть училище, а училище здесь, в родном городе! Но даже этого ему было мало, и по этой самой причине Сашка решил тоже пойти в училище, хотя о медицине имел самое, что ни на есть, смутное представление.


***


Решение пойти в армию было искрометным но, как тогда казалось, единственно правильным. Дядя Юра – Владин отец был непоколебим в своем решении, не давать молодым благословления на женитьбу.
-«Еще чего не хватало! – был он вне себя от гнева, - Свадьба! Тоже мне жених и невеста нашлись! Да что у вас за плечами то есть? Н и ч е г о! Ничего у вас нет! И даже образование еще не получили. Женятся они! Ха-ха-ха! А, что потом будет делать твоя молодая жена, когда тебя в армию призовут? В окошко смотреть? А если ребенок родится? Нет, нет! И еще раз нет! Вот отслужишь в армии, а там уж и посмотрим!»
Как ни странно, но Сашкины родители полностью были согласны с дядей Юрой.
- «Сашенька, сыночек! – увещевала мать. – Ну, ведь отец твоей девочки совершенно прав. Чего ты на него обижаешься? Представь себе, ведь целых два года! Сколько за такой срок воды утечет? Как Влада себя поведет, оставшись здесь, в городе одна? А, вдруг она кого-то другого встретит?»
После этих слов Сашка психанул и ушел из дома. Он почти целую ночь бродил по мрачному двору. Вначале обида клокотала в груди могучим невидимым фонтаном. Он был зол на всех и вся. Он пинал попадавшийся под ноги мусор и даже хотел разбить какой-нибудь фонарь, или вышибить в соседском окне стекло. Но постепенно, по мере того, как ураган в груди утихал, к Сашке возвращалась способность трезво размышлять. Как бы ни было больно, но справедливость слов и матери, и дяди Юры все-таки брали верх.
На следующей день, ближе к вечеру они с Владой, уединившись в ее уютной комнатке, где все и обсудили. Утром Сашка был уже в военкомате. Он прямиком направился к тому самому офицеру, еще недавно оформлявшему для него документы на отсрочку по поводу учебы, и прямо с порога заявил ему, что желает возвратить родине давно имевшийся долг прямо сейчас.
Конечно же, майор был немало удивлен такому решению молодого человека. Справедливости ради, нужно сказать, что в основном приходили именно за отсрочками, а здесь… - «Возьмите меня в армию прямо сейчас».
- «Хм, - удивленный работник военного комиссариата почесал лысую голову и с ленинским прищуром посмотрел на бравого призывника, - Что, с девушкой поругался?»
Сашка натужено улыбнулся:
-« Да нет, просто так надо».
-«А, как же учеба?»
- «Ничего, вернусь и доучусь».
-«Ну, смотри». – майор пожал плечами и поднялся из-за обшарпанного канцелярского стола.
Уже через три дня Сашка был совершенно лысым, как и тот майор, что велел своим подчиненным внести его в списки какой-то там команды, и в кармане у него лежал новенький, красный военный билет.
Решили, что на отправку народу много приглашать не будут. Не велик, как говориться, праздник. Да и Сашке было не до этого. Он панически боялся этого долгого расставания. Ему никак не верилось, что целых два года он не увидит ее – свою самую, самую, самую! Семьсот тридцать дней! Какой кошмар! Как-то они не виделись с Владой целых двенадцать дней. Тогда, она вместе с отцом уезжала на зимних каникулах в какую-то деревню, к каким-то там дальним родственникам. Сашка вспомнил ту разлуку. Как он мучился тогда, как переживал. Ему казалось, что из всех двенадцати ночей он не спал ни одной. А теперь? Семьсот тридцать дней! Это же уму не постижимо! Только от одной этой мысли Сашка зажмуривал глаза.
И вот настал, этот черный день: как неизбежность, как злой рок. С самого утра Сашка пребывал в какой-то прострации. Он машинально выполнял все то, что ему говорила мать: ходил в магазин, чистил картошку, бегал еще куда-то, чего-то приносил, чего-то доставал. Часам к шести стали подтягиваться шумные, веселые гости. Сашка искоса поглядывал на них. В лицах радость. «Отчего им так весело? Зачем они смеются? – раздраженно думал он. – Ведь я ухожу в армию! Меня не будет с ними два года! Им наплевать? Им одно – праздник! Халява! Выпивка с закуской! Им безразлично, что я не увижу мою Владку целых семьсот тридцать дней, если и того не больше. Какие они черствые. Как они мне противны. Невыносимо!» Душа ныла, сердце кололо, на глазах наворачивались предательские слезы, и Сашка тайком стирал их. Между тем, гости: друзья, родственники, один за одним, широко улыбаясь, произносили торжественные речи от гадко пламенных до противно банальных. Типа: «Родину защищать – это святое! Долг!» И прочая, прочая. Или: «Вот увидишь, армия – это настоящая школа для мужчин!» Сашку просто выворачивало от всего этого. В конце концов, весь это спектаклю с охмелевшими гостями ему надоел. Сашка сказал, что у него болит голова и ушел в свою комнату. Влада пришла минут пять спустя. Она положила Сашкину голову себе на колени и принялась ласково гладить его колючий шарик. Постепенно Сашка провалился в мягкий, приятный сон. Правда, вскоре его разбудили. Отправка без призывника – это не отправка. Поэтому, после приема «Анальгина», ему вновь пришлось занять центральное место за столом, на котором давно уже произошло чудовищное смешение еды и напитков. И опять посыпались тосты, произносимые заплетающимися языками. На этот раз Сашка почти не пил. Он то и дело тоскливо поглядывал на Владу, словно бы желая запомнить каждую черточку ее лица, запомнить на долгие семьсот тридцать дней. А потом были танцы. Печальней танцев Сашке видеть не доводилось. Они почти стояли на месте, и Сашка, обнимал хрупкое тело Влады, ощущая ее тепло, а Алла Пугачева пела грустную песню «Также как все я по земле хожу…». Хотелось плакать, и он с трудом сдерживал себя. Эта ночь была удивительно длинной. Истомились все, во всяком случае, которые к тому времени не был мертвецки пьяными.
А потом… потом, как это и положено был штурм отправного автобуса. Пьяные пацаны пытались опрокинуть забитую призывниками машину. Милиция в это не вмешивалась. Они стояли в сторонке и, покуривая, наблюдали за этим неистовством. На казенных лицах милиционеров читалось полнейшее безразличие. Наконец, громко сигналя и перегазовывая старенькому «ЛиАЗУ» удалось таки преодолеть этот живой барьер, и медленно набирая скорость, издавая при этом ужаснейший звук, он оставил позади себя ревущую и гикающую толпу. Сашке лишь краем глаза удалось выхватить из этой толпы Владу. Она стола рядом с его мамой, промокая глаза крохотным белым платочком. Сердце защемило, Сашка отвернулся от окна, и устало провел ладонью по лицу.
 

ГЛАВА 3




Уже через полтора часа обликом Сашка походил, пусть и на интеллигентного алкоголика - тихаря, но все ж на человека. Он до синевы выбрился, в меру освежился дорогим одеколоном и прилично оделся. Как ни странно, но вызвать такси оказалось весьма проблематичным. От усердия на Сашкином лбу мелким бисером выступил пот.
- Проклятый город! – ругался он вслух. – Компаний развелось целая куча, а работать никто не хочет! – он набрал очередной номер и, слава Богу, ему ответили.
Сашка назвал свой адрес, с ужасом чувствуя, как трудно даются ему слова. Сквозь трески, выдаваемые рацией диспетчера, он услышал, что какой-то водитель откликнулся на зов девушки-диспетчера.
- Пять минут. – коротко выпалила девушка и в трубке раздались короткие гудки.
- Ну, пять, так пять, - недовольно пробубнил Сашка и пошел в коридор обуваться, еще раз бросив в зеркало быстрый взгляд. «Ух! Лучше бы не видеть!»
На улице стояла неимоверная жара, правда, по небу плыли огромные белые, словно вата облака, из чего Сашка сделал вывод, что вскорости погода может и поменяться. Он с огромным удовольствием подумал о холодной кружечке пивка. Блаженные мысли были прерваны подкатившей к подъезду желтой «Волгой». Сашка плюхнулся на переднее сиденье и, с трудом вспомнив адрес Ирины, назвал его водителю. Тот кивнул и вскоре они были уже на оживленной трассе. Машин и впрямь было очень много. Сашка вспомнил, что сегодня пятница.
«Дачный день! Чему я удивляюсь?»
Их машину подрезал какой-то лихач на коричневой «шестерке». Немолодой таксист тут же ответил на это бранной тирадой. Чудовищные пробки просто не давали двигаться. Сашка начал психовать. Он то и дело нервно поглядывал на часы. Опоздание было ощутимым. Ему никак уж не хотелось, чтобы девушка по имени Ирина изначально стала думать о нем, как о человеке несерьезном. От волнения и жары на лбу выступила испарина. Всю дорогу Сашка ломал голову: откуда у Монгола могла появиться эта самая Ирина, однако из густого сумрака памяти выудить ничего не удалось. Наконец, такси плавно причалило к нужному подъезду. Сашка хотел уже, было выйти из машины, но в ту же секунду дверь подъезда приоткрылась и оттуда вынырнула Ирина. Несмотря на жуткую ночную попойку и самую настоящую амнезию, девушку он узнал. Ирина выглядела обворожительно: плотно облегающая тело, белая маячка, светло голубые, коротенькие шорты, удачно подчеркивающие стройные, загорелые ножки. Пшеничного цвета волосы Ирины были кокетливо схвачены в пучок. Заметив Сашку, она мило улыбнулась:
- Здрасьте. – не дождавшись услуг растерянного кавалера, Ирина сама открыла заднюю дверцу машины и шустро юркнула в салон.
- Здрасьте. – робко ответил Сашка и быстрым движением руки смахнул со лба предательскую испарину.- Извините, - то есть извини, - поправился он, - пришлось немного задержаться. Жуткие пробки.
- Да, какая ерунда Саша. Все в порядке.
- Куда? – строго спросил водитель.
- Ах да! – спохватился Сашка. – Итак, куда мы? – Он сидел вполоборота к девушке.
- Как и договаривались, в летник. Может быть, есть другие предложения?
- Нет, нет. Все нормально.
- Так куда? – водитель стал уже раздражаться.
- В летнее кафе на набережной. – распорядилась Ирина.
Людей в кафе было немного. Большой зеленый тент спасал от жары. Негромко играла спокойная музыка. Сашка выбрал столик в самой глубине, подальше от входа. Молоденький паренек официант стоял, облокотившись о барную стойку и, не обращая внимания на только что прибывших посетителей, о чем-то увлеченно беседовал с надменного вида барменом.
Сашка нарочно кашлянул в кулак стараясь, тем самым, привлечь к себе внимание обслуживающего персонала. Но тщетно. Этот самый обслуживающий персонал даже не соизволил повернуть голову в их сторону.
- Дисциплина. – протянул Сашка и вымученно улыбнулся своей спутнице.
Девушка пожала плечами.
- Молодой человек! – не выдержав, наконец, громко позвал Сашка официанта.
Только теперь парень прекратил болтать и посмотрел в ту сторону, откуда раздался голос.
Взмахом руки, Сашка подозвал нерасторопного официанта к себе. Тот, взяв со стойки папку с меню нехотя, нога за ногу, поплелся к столику.
- Добрый день. – приветливо сказала официанту Ирина.
- Добрый. – отрывисто бросил тот и положив меню на стол тотчас же удалился.
- Какой невежливый. – Ирина нахмурилась.
- Не обращай внимание. – Сашка взял меню и стал изучать довольно скудный ассортимент. Разумеется, первым делом он пробежался глазами по предлагаемым напиткам, где основу составляло, конечно же, пиво.- На, выбирай. – он протяну папку девушке.
Ирина взяла меню и стала читать. Определилась она быстро:
- Пожалуй, я съем овощной салат и выпью стаканчик сока.
- Фу, как скучно. – Сашка наморщил нос. – И это все?
- Ну да. – Ирина удивленно захлопала своими красивыми глазами. – А, что еще?
- Я думал, ты пивка закажешь?
- Вот не дело-то, какое! Терпеть ненавижу это пиво. Пожалуй противней напитка нет.
- Ну, ты даешь? – в свою очередь изумился Сашка. – Как так можно не любить пиво? Божественный напиток! Нектар, если хочешь! Тогда, что ты любишь?
- Что я люблю? – Ирина задумчиво закатила кверху глаза. – А люблю я, например, «Мартини», ну или там какое другое вино. Не очень, конечно, крепкое.
- Тогда может это и закажем?
Ирина отрицательно покачала головой:
- Нет, слишком рано. Я в такое время вообще не пью. Так что обойдусь апельсиновым соком.
- Ну, как знаешь. А я, пожалуй, закажу себе пару кружечек холодненького пивка. Надеюсь, не возражаешь?
Ирина только пожала плечами.
Официанта опять пришлось подзывать. Тот, как и в прошлый раз, снова нехотя подошел к столику и, достав из нагрудного кармана белой рубашки блокнотик, безразлично посмотрел на Александра.
Вскоре, на столе появились две пузатые, запотевшие кружки с янтарной жидкостью, увенчанные белыми шапками аппетитно шипящей пены. Сашка не выдержал и сделал несколько больших, жадных глотков, после чего закурил.
- Ну и как? – Ирина прищурилась.
- Что, как? – не понял ее Сашка.
- Полегчало?
- Издеваешься?
- Ничуть. Просто прекрасно понимаю. После вчерашнего ведь очень тяжело. Не так ли?
- Вот уж, что точно, то точно. Угадала. Вчера переборчик получился. Веришь, и сам не хотел, да так уж вышло.
Ирина усмехнулась и отпила из высокого стакана сок.
- Кстати, - наконец-то решился спросить Сашка, - а ты-то откуда Монгола знаешь? И вообще, как у него вчера оказалась?
- Ого! Какой вы Александр любопытный.
- Мы же договорились на «ты». Разве нет?
- Прости. Тогда, какой ты любопытный. Впрочем, скрывать здесь нечего. С Монголом, как ты его называешь, я познакомилась прямо вчера.
Сашкины брови приподнялись:
- Вчера?
- Ну да, а что в том такого? Мы с подругами сидели в ресторане, он был с одной моей знакомой. Вот они меня и пригласили к себе, так сказать, на продолжение банкета. Вся история. Считаешь меня ветреной? – Ирина кокетливо подмигнула.
Сашка смутился:
- Да нет. Ты девушка свободная. Если конечно это действительно так.
- Теперь да. – легкий румянец тронул девичье лицо.
- Как это понять?
- А, чего тут понимать. Когда-то, наверное, уже в прошлой жизни, я почти была замужем. Честно говоря, об этом не хочется и рассказывать.
- Вы развелись или…
- Никаких или. Просто разошлись. Прозаично и банально. Давай, не будем об этом?
- Как знаешь. Хотя почти, это не считается. – Сашка болезненно улыбнулся и, допив первую кружку, принялся за вторую. Теперь ему окончательно полегчало. Те стальные тиски, которые сдавливали все тело, пропали. Исчез и нудный, тарахтящий компрессор, разрушавший мозг. Руки обрели былую твердость. Стало как-то легко и приятно. Сашкины глаза обрели прежний блеск. Изначально он вообще хотел ограничиться этими двумя кружечками пивка. Однако, как говориться, зарекалась ворона…К тому же, разговор с симпатичной девушкой ладился. Они болтали обо всем и в то же время ни о чем. Желание Сашки заказать еще пару кружек пива ни коим образом не отразилось на настроении его собеседницы. Вскоре, официант исполнил и второй заказ, принеся Ирине бокал молочного коктейля, а ее кавалеру еще пару кружек пива. Ирина сделала маленький глоток через полосатую соломинку и задала тот вопрос, который Сашка меньше всего хотел услышать:
- А ты тоже разведен?
То приподнятое настроение, в котором Сашка пребывал на протяжении последнего получаса, моментально испарилось. Его лицо вмиг сделалось серым, даже каким-то старческо-болезненным.
Эта перемена не ускользнула от Ирины. Она насторожилась:
-Я, что-то не то спросила? – виновато произнесла девушка.
Ответил Сашка не сразу. Он сначала потянулся в карман за сигаретами, затем прикурил, выдохнул к потолку тонкую струйку сизого дыма и только потом, внимательно посмотрев в лицо Ирины, как-то неприятно сквозь зубы ответил:
- Нет, не разведен. Судьба поступила со мной иначе.




ГЛАВА 4



Опасения матери были не напрасными. Правда, Бог миловал, и Сашка в Афганистан не попал, но служить ему все равно довелось за пределами нашей необъятной Родины. Он угодил в Польшу. Времена тогда были неспокойными. Братский, социалистический народ бушевал. «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой набирала силу, будоража умы трудящихся и интеллигенции. Военные части Северной Группы Войск находились в постоянной боевой готовности. Там, на Родине, в «Союзе» густобровый генсек Леонид Ильич провозгласил безапелляционный лозунг: «Мы братскую Польшу в беде не оставим и в обиду ее не дадим». Тем временем, «Братская Польша» просто шалела от такого лозунга. Меньше всего она хотела, чтобы СССР никому ее в обиду не давал.
 Сашка служил в гарнизоне, утопающем в глухом лесу на Севере страны. Общение этого гарнизона с местным населением было сведено до минимума. Так, разве что редкие ночные вылазки в соседнюю захудалую деревушку, где люди довольно сносно изъяснялись по-русски. Там, как правило, проводился «ченчь», или, проще обмен. Солдаты таскали крестьянам, нелегально полученные по почте рыжие советские червонцы, а взамен получали солнцезащитные очки, модные клеенчатые куртки с фирменными лейблами, джинсы или вообще просто – морковное вино. Жители деревни, по всей видимости, были весьма и весьма далеки от «Солидарности» и тех политических страстей, которые будоражили умы поляков в индустриальных центрах государства. Их вполне устраивало соседство советской военной части. Но однажды Сашка столкнулся-таки с проявлением всепоглощающей «любви» того самого «Братского польского народа». Случилось это, когда его, в числе нескольких других воинов, выдвинули на какой-то там комсомольский слет Северной Группы Войск. Поскольку штаб Группы находился на юге Польши, в городе Легнице, то и добираться туда пришлось почти через всю страну. Ехали они на поезде. Старший офицер, который сопровождал группу, строго настрого запретил им выходить на станциях. И, он был прав. Жители городов, а в особенности молодежь, как только видели черные и красные погоны с желтыми буквами «СА», тут же начинали потрясать в воздухе кулаками и кричать «Завоеватели! Завоеватели! Прочь! Еще Польска не сгниеме!» Сашка был просто поражен этому. Еще бы! Ведь на протяжении всей его жизни ему только и делали, что внушали о незыблемости и несокрушимости дружбы братских стран Варшавского договора. И теперь то, что социализм есть самое великое благо из всех благ ставилось под какое-то неясное сомнение. Нет, конечно же, про «Солидарность» Сашка слышал. Более того, на политинформациях про это говорили и не раз. Но говорили совершенно не то, что было на самом деле. Вылизанные и выхоленные замполиты, которые, разумеется, и пороху то по-настоящему не нюхивали, хрипели о том, что эта самая проклятая «Солидарность» - кучка зарвавшихся бунтарей, купленных врагами-империалистами, которых простой польский народ не поддерживает. «Вот ничего себе народ не поддерживает! - удивлялся Сашка на каждой станции. – А это тогда кто, если не народ?» Лицо этого самого народа было гневным. Оно просто излучало ненависть. Сашка только на мгновение представил, что бы могло с ним случиться, окажись он один на перроне такой вот станции. Да порвали бы. Порвали на тысячи мелких кусочков, да так, что и гроба бы не потребовалось даже цинкового. Но их был целый вагон, таких вот пареньков, как Сашка, в зеленых «ПШ», и с погонами Советской Армии. Поэтому, и не тронули. Все ж таки трусость была сильней ненависти.
Вообще, надо сказать, что Сашке крупно повезло. Еще до Армии, в медицинском, он научился печатать на пишущей машинке. Учился просто так, даже не подозревая, что в будущем это ему ой как пригодится. Тогда, в кабинете председателя профсоюзного комитета, а Сашка как раз был сопредседателем, стояла старенькая печатная машинка «Москва». Вот, от нечего делать он и стал учиться. Сначала его просто раздражало: почему это кнопки с буквами располагаются не в алфавитном порядке. Но потом, пошло, что говориться, поехало. Вскоре он стал очень даже сносно владеть этим инструментом. К тому же, Сашка обладал вполне приличным почерком. Так что, когда он прибыл в часть и какой-то невысокого росточка, но ужасно строгий майор, выйдя перед строем трясущихся от страха новобранцев, поинтересовался, нет ли среди них владеющих пишущей машинкой, или обладающих боле менее нормальным почерком, Сашка стесняться не стал, а сделал шаг вперед.
Когда все разошлись, майор повел его в штаб полка и устроил самую настоящую проверку. Сначала Сашка стал печатать какую-то несуразицу, которую майор диктовал ему из газеты. Скорость и правильность письма майору понравились. Следующим был экзамен на почерк. Почерк также приглянулся офицеру, после чего тот сообщил, что забирает его к себе. К себе это значит в строевую часть полка. Так, Санек стал писарем, и ни на минуту потом не пожалел об этом.
Первый год службы ему почти каждую неделю приходило по письму от Влады. Сердце молодого солдата просто разрывалось, когда он читал строки, выведенные аккуратным, знакомым до боли девичьим почерком. В такие минуты ему, как никогда хотелось оказаться там, дома, рядом с ней. Сашка отвечал. И писал он не только длиннющие письма, но и трогательные, печальные стихи.
Это письмо пришло Сашке, когда он отслужил уже больше года. Как всегда сердце его затрепетало, когда он взял в руки белый конверт. Сашка с нетерпением надорвал его и впился глазами в первые строчки. Но вот именно тут, что-то и произошло. Санька еще не мог сообразить, что именно, но уже чувствовал дурное. Он перевел взгляд к началу письма и тут, в душе у него похолодело. Ну да, конечно! Раньше все письма начинались примерно так: «Здравствуй мой любимый, дорогой и единственный!» Теперь же этого не было. Письмо, до потемнения в глазах начиналось просто: «Здравствуй Саша!» Сашка не поверил глазам, у него перехватило дух, он никак не мог решиться продолжить читать.
- «Ты чего, приятель? – на Сашкино плечо легла тяжелая ладонь. Он резко обернулся. Сзади его стоял друг - Колька Соловьев. Его, и без того широкое, лицо расплылось в радушной улыбке. – Что пишут? От матери или от Влады?»
- «Ой, Колян». – Сашка тяжело вздохнул. Ему вообще казалось, что ноги вот-вот откажут, и он упадет прямо на каменный пол штаба.
- «Парень, да на тебе лица нет! - улыбка сползла с лица Николая. – Что случилось? А ну выкладывай!»
- «Я и сам-то толком ничего не знаю. Коля, –Сашка посмотрел мутными глазами на друга, - На-ка вот, возьми и прочитай».
-«Да, что стряслось-то? Почему я должен читать твои письма?»
-«Потому что я боюсь».
Николай вытаращил глаза:
-«Спятил?»
-«Нет, ну, пожалуйста, прочитай. Я и в самом деле боюсь. Чувствую, что здесь что-то не так. Она никогда так письма не начинала. Колька, прошу тебя! Ну, будь другом!» - Сашка даже притопнул ногой.
- «Да ладно, ладно!» - Колька пожал плечами и, протянув руку, взял у Сашки листок в клетку, испещренный почерком Влады.
Читал он медленно, смешно шевеля губами, но по мере углубления в текст, Сашка заметил, как на лице приятеля заходили желваки.
- «Это точно все!» - промелькнула у него мысль. Дышать стало невозможно. Сашка прислонился к шершавой стене и закрыл глаза. Он не знал, сколько прошло времени, но ему показалось, что целая вечность. Неожиданно громкий голос друга вывел его из оцепенения:
- «Сашк, а Сашк!»
Александр открыл глаза. Вместо Николая он увидел только одно сплошное, темное пятно.
- «Санек, ты вот что, давай-ка, мы с тобой пойдем к тебе в кабинет. Посидим, поговорим. А это, - он кивком головы указал на письмо, - давай я просто уничтожу: сожгу, разорву, в унитаз спущу, а?»
- «В унитаз?» - ошалело, переспросил Сашка.
- «Ну, да, если хочешь?»
-«Чего я хочу? Постой, - Сашка пришел в себя, - что там? Говори, не томи!»
- «Не,- помотал тот головой, - Пойдем сначала к тебе. – Николай никак не решался рассказать Сашке содержимое этого письма. В конце концов, в части много ходило страшных легенд, о том, как парни заканчивали жизнь самоубийством, получив  такие вот письма от своих девчонок. – Пойдем к тебе, - настоятельно повторил он, - там хоть посидеть можно».
Строевая часть располагалась на первом этаже двухэтажного штабного здания и занимала две смежные комнаты. В первой, за огромным старинным письменным столом восседал сам начальник - майор Горшков, а во второй комнатке не покладая рук, трещали электрические «Ятрани», одна из которых была его - Сашкина, а другая Валерки Попкова - второго писаря строевой части, который был на полгода моложе Сашки.
Строгий майор Горшков как назло был на месте. Он привычно сидел за своим столом и, нацепив на самый кончик носа очки, читал какую-то газету. Вообще-то посторонних в «строевую» не пускали. Но Кольку майор знал и потому сильно не ругал, когда внезапно застигал их беседующими в той самой, второй комнате.
-«Товарищ майор, разрешите!» - скороговоркой выпалил Николай, увидев Горшкова. Сашка стоял сзади.
- «Чего тебе воин?» - майор даже не оторвался от газеты.
- «Разрешите пройти, мне очень нужно с Олешиным поговорить, - он немного помедлил и потом дерзко выпалил, - наедине».
Наконец-то, майор Горшков отпустил газету, привычным жестом снял очки и, с прищуром посмотрев на рядового Соловьева, надменным голосом сказал:
- «Постой, а сзади разве не тот самый солдат Олешин? Кстати, а почему он отлынивает от работы?»
- «Нам, правда, очень надо!»
По всей видимости, встревоженный вид Николая пробудил в толстокожем майоре что-то такое, что позволило ему, не задавая лишних вопросов пропустить солдат внутрь. Они быстро миновали первую комнату и, войдя в Сашкино царство, Колька осторожно, словно бы боясь кого-то разбудить, прикрыл за собой дверь.
Попков что-то шлепал на машинке. Увидев ребят, он прекратил работать и поднялся со своего места.
- «Валерик, - каким-то мягким, даже вкрадчивым голосом обратился к нему Николай, - Ты не можешь сходить покурить? Нам тут с Саньком побалякать бы нужно малек. Погуляй, дружек, минуток двадцать. А?»
- «Так ведь майор…» - попытался, было возразить Валерик, но, наткнувшись на, ничего хорошего не обещающий взгляд Николая, обреченно поплелся из комнаты. Что он там объяснял майору, слышно не было, но видимо тот отпустил парня на перекур.
- «Давай, присядем. – Николай указал Сашке на его же стул и, дождавшись, когда приятель послушался его и сел, продолжил: - В общем, Шура дела твои и впрямь плохо. Теперь, может, и сам прочитаешь? – он протянул обмякшему другу письмо».
Тот слегка кивнул и взял протянутый лист. Мозг просто отказывался воспринимать то, что было в этом письме. А там было фактическое признание в измене. Влада писала, что она до последнего была предана ему - Сашке, но лгать ей также не хотелось.



***



 Случилось это два месяца тому назад. Тогда Монгол с Катериной пригласили Владу на отправку к своему знакомому Мишке Ермолину - бывшему однокласснику Монгола. Они справедливо посчитали, что для Влады это будет в некотором роде развлечением. Еще бы, ведь девушка уже который месяц вела затворнический образ жизни. Пьянка там оказалась знаменитой. Но, не это самое главное. Главное то, что на эту самую отправку пришел еще один человек – Демин Виталик, также бывший одноклассник Монгола и Ермолина Мишки. Пару лет тому назад родители Виталика получили новую квартиру, и ему пришлось оставить школу, где они вместе учились. Виталик пришел позже всех, и его усадили за стол, как раз рядом с Владой. Только увидев девушку, он влюбился окончательно и бесповоротно. Чего и говорить, что Виталик сразу же получил самый настоящий «отлуп». Влада ему прямо заявила, что ее парень, а вернее жених, сейчас в армии, и она намерена его дождаться. Но Виталик был не из тех, кто отступал. Его упрямство было завидным. Он днями и ночами караулил Владу, использовал любой предлог, чтобы повидаться с ней. Недели через две после той проклятой отправки Влада со своей подругой Диной поехали на юг. У Дины в Крыму жила тетка и та уговорила Владу наведаться к ней. К тому времени Влада уже окончила медицинское училище, и готовилась устроиться на работу медсестрой в одну из городских больниц. Мать и отец, хорошо зная Дину: ее порядочность, а также то, что Дина из замечательной, благопристойной семьи, сами стали настаивать, чтобы Влада, перед устройством на работу, съездила отдохнуть со своей подругой. В конце концов: юг, море, фрукты. В середине июля Влада и Дина уехали.


***

Какого же было удивление Влады, когда буквально на следующий день, как они приехали на юг, на пляже им повстречался Виталик. Тот, как ни в чем не бывало, прямиком шел к ней и мило улыбался. Случайность? Где уж там! Этот проныра все разузнал, разведал адрес тетки, купил билет и был таков. Конечно же, Влада такого не ожидала. Она была просто шокирована появлением Виталика на пляже. А тот своего не упускал. Он каждый день был рядом. На пляже, так на пляже, в парке, так в парке, а вечером, если девушки шли в кафе, то будьте уверены, вездесущий Виталик был и там. Однажды в кафе они засиделись до поздней ночи. Влада немного выпила вина и почувствовала, как в голове все пошло кругом. Виталик вызвался проводить девушку, а всепонимающая Дина с огромным удовольствием приняла предложение одного красавца погулять по ночному пляжу.
Дина и Влада жили не в самом доме, а ветхой постройке, которую тетя Дины обычно сдавала отдыхающим. Нехитрая обстановочка: две кровати, старый обеденный стол и пара табуреток. Виталик проводил Владу до этой хижины, затем ненавязчиво напросился попить чайку. А потом они целовались. Долго и сладко. Под самое утро Влада окончательно потеряла голову. Во всяком случае, проснулась она уже что-то около полудня, в объятиях Виталика. Дины дома не было. Кто знает, может быть, та и приходила но, решив не нарушать интим, тихонечко ретировалась.
Все оставшиеся дни Влада не находила себе места. Нет! Это, наверное, еще очень и очень мягко сказано. Виталика она видеть не могла. Как только тот появлялся, Влада демонстративно уходила прочь. Тут-то в бой и вступила, что называется «тяжелая артиллерия». Этой самой «тяжелой артиллерией» была все та же разлучница Дина. Видимо, шустрый Виталик ловко нашел к ней подступ, и они сговорились. Дина мягко, вкрадчиво, а главное постоянно расписывала Владе преимущества нового ухажера. В конце концов, ей удалось убедить девушку, что в жизни всегда так бывает: ждешь одно, а приходит другое. Здесь в ход шли любые приемы, в том числе и запрещенные.  Дина рассказала подруге один случая, якобы, случившийся с одной ее хорошей знакомой. Так вот, эта самая знакомая, так же как и Влада проводила своего жениха в армию, исправно ждала его все два года, а когда тот приехал, то оказалось, что не один, а с новой невестой.
-« Ну, посуди сама, они ведь мужики, что? Да вот что, без баб-то не могут. Причем такие молодые и рьяные. Что ты думаешь, он там за эти чертовы два года ни одной девки не поимеет? Ага, сейчас? На-кась выкуси, - вошедшая в раж Дина протянула подруге кукиш, - Есть там у них все: и поварихи и ненасытные жены прапорщиков. – про прапорщиков это была идея Виталика, - Вот и думай сама. Он тебе одно пишет, а сам, может быть, забавляется с какой-нибудь полячкой. А ты будешь его тут честно дожидаться. Вот возьми Виталика, это совершенно другое дело. Парень, что надо! Родители богатые, папа целый начальник цеха на заводе. Представляешь, какие перспективы у сына? Да, ничего ты не представляешь, словно клуша какая втюрилась в своего неудачника-поэта! Да, да именно неудачника! В армию именно таких и забирают. Виталик ведь в армию не идет служить. Опять же, папик его постарался. Смотри, вот он и в институте учиться. Что думаешь, отец его потом к себе начальничком, каким не устроит? Устроит, будь покойна. И станет он тогда такие деньжищи зарабатывать. А твой Сашка? Ха-ха! Да он училища-то медицинского даже не окончил. Придет из армии и пойдет санитаром работать: горшки собирать, да мыть. Вот так перспектива! Жить-то как будете?»
Влада молчала и слушала. Разговор подруги был складным и очень уж убедительным, а потом, словно нечаянно и Виталик к ним в хижину заглянул с двумя бутылками крымского вина. И это была вторая ночь, когда Влада осталась с ним наедине.
Домой они возвращались в одном поезде. Влада не стала ничего скрывать от матери, она рассказала ей все, как есть. Зинаида Петровна - мать Влады, молча выслушала рассказ дочери, потом покачала головой и ничего не говоря, ушла в спальню. Следующим утром, прежде чем уйти на работу, мать разбудила Владу, позвала ее на кухню и там, за чашкой чая попросила дочь, чтобы та написала всю правду Александру.
-«Мам, - проронила Влада, - Ты сильно меня осуждаешь?»
-«Время покажет». – холодно ответила мать и поднялась со стула.
Влада заплакала, но мать не подошла к ней, как это бывало раньше. Она только очень внимательно посмотрела на дочь и Влада прочитала в этих серых глазах: «Теперь ты взрослая и мои советы тебе ни к чему».
Вечером этого же дня Влада села за письмо. Оно не получалось, она просто сходила с ума, она не знала, как это все описать Сашке, как сделать так, чтобы он не страдал, а вернее страдал, как можно меньше. В голове у нее не укладывалось то, что случилось с ней за эти последние два месяца. Еще совсем недавно он, Сашка был для нее всем на свете и даже больше. А теперь…. Теперь всего этого не было. Мир погрузился в туман. Она пыталась представить себе образ Сашки, но ничего не получалось, только какое-то не четкое, размывчатое пятно. Письмо она так и не написала. Ей позвонил Виталик и пригласил в кино. Еще в самом начале этого телефонного разговора Владе так хотелось сказать Виталику что-то такое неприятное, такое, от чего он бы вообще отказался от нее, и вовсе перестал: и звонить и приходить, но к своему собственному удивлению, она ответила согласием. Они ходили на какую-то идиотскую комедию. Все вокруг смеялись, но Владе было не до этого. Сашка так и не выходил у нее из ее головы. Она вновь попыталась представить его себе, но тщетно. Снова только это размывчатое пятно. Ей сделалось ужасно обидно. Влада сжала свои кулачки до такой степени, что почувствовала почти нестерпимую боль.
-«С тобой все в порядке? – участливо поинтересовался Виталик. – Может, уйдем отсюда?»
-«Нет, нет. – Влада помотала головой. – Все нормально. Мне очень интересно».
Виталик ей не поверил. Он настороженно еще раз посмотрел на свою драгоценную добычу, а потом отвернулся к экрану, но уже не на миг не оставлял вниманием Владу, то и дело поглядывая на нее. Скорее всего, он чувствовал те смятения, которые происходят в душе у девушки и поэтому, как только сеанс закончился и они вышли на улицу, он спросил:
- « Ты думаешь о нем?»
Влада промолчала. На улице было темно и прохладно.
- «Владка, а ты бы не хотела снова на юг?»
Девушка только отрицательно помотала головой.
-«Зря, а там сейчас тепло. Хочешь, папа достанет нам билеты, и мы смотаемся на море ну, скажем так на недельку, дней на десять? Тебе ведь не обязательно выходить на работу прямо сейчас. А у меня каникулы аж до самого сентября».
- «Я не хочу на юг». – сквозь зубы процедила Влада и освободила свою руку от руки Виталика.
- «Владка, да перестань ты себя мучить, ну прошло и прошло. Ничего уже не вернуть. Поверь мне, у нас с тобой все будет хорошо. Все будет отлично, вот увидишь!»
- «Хорошо?» - Влада остановилась и внимательно посмотрела на Виталия.

* * *


Конечно, всего этого в подробностях Сашка не знал. Он сидел в небольшом кабинетике строевой части полка и читал это письмо, наполненное смертельным ядом измены. Письмо своей самой, самой, самой любимой на свете девушки, девушки, которую так беззаветно любил, так боготворил и желал.
- «Ну, ты что, дочитал?» – тревожно поинтересовался Николай.
- «Дочитал». – пробубнил Сашка и письмо выпорхнув из его дрожащих рук, парашютиком опустилось на пол, до блеска отполированный мастикой.
- «А, знаешь что! – Николай вскочил со стула и смешно шлепнул себя ладонью по лбу. – У меня, между прочим, идея есть! Во какая!» - он вытянул вперед руку с поднятым кверху большим пальцем.
Сашка поднял голову и вопросительно посмотрел на друга.
-«Да, да. Слушай, - запальчиво нес Николай, - мы с тобой вот как поступим: возьмем чистый листок бумаги, меня так пацаны учили, говорят, раньше так наша братва неверным бабам отвечала. Так вот, кладем этот чистый листок бумаги на пол, мажем подошву твоих сапог кремом, и ты встаешь на этот чистый лист».
-«И?» - не понял его Сашка.
-«Да, нет, слушай дальше. Так вот, потом берем этот лист с грязным отпечатком, и ты на нем пишешь, большущими такими буквами. Словом, пишешь следующее, - Николай призадумался и почесал затылок, - Ах, ну да, вот так пишешь, - он начал диктовать по слогам: «если бы не эти сапоги, то имел бы тебя член чужого солдата!» А? Каково? Не дураки наши старики были! Верно? Давай, я сейчас мигом за кремом сгоняю. А бумаги у тебя и у самого во сколько!» – Николай провел ребром ладони по горлу.
Сашка внезапно схватился за живот, перегнулся и громко рассмеялся.
- «Ты че, Саня? Ты это самое, нормально все у тебя, а?»
Сашка же, не обращая внимания на испугавшегося друга, продолжал ржать. Тут дверь открылась, и на пороге вырос с искаженным от злости лицом майор Горшков:
- «Вы тут что, ё мое устроили!? Вы, где находитесь? В штабе! Ну-ка ты, - он повернулся к Николаю, - шагом марш в свое подразделение! А ты! – он перевел взгляд на Сашку. – Ну-ка немедленно прекратить! Я кому сказал?»
Николай остолбенел, выпучив глаза.
-«Я кому сказал!» – привел его в чувство майор.
-«Товарищ майор, товарищ майор». – залепетал Николай.
- «Я сам знаю, что я товарищ майор! Чего не понятно? Что тут бардак устраиваете!»
- «Да, вот он… - Николай кивнул на пол, где лежал исписанный лист бумаги, - от девки егонной».
Майор посмотрел на пол:
-«Что, письмо?»
-«Так точно, товарищ майор!» - Николай вытянулся по струнке.
- «Что, того что ли?» - Горшков неопределенно помахал в воздухе рукой.
- «Ну, да» - бледнея, произнес Николай.
Майор тотчас же смягчил голос:
- «Александр, ты как? Давай-ка успокаивайся! Ты ведь мужик, в конце-то концов! Бери себя в руки! Подумаешь, в жизни тебя еще и не такое ожидает. Так, что давай-ка, дружок. Я даю тебе выходной на весь сегодняшний день. Иди, мы тут с Попковым сами справимся. Все, давай» - майор Горшков резко развернулся на каблуках и вышел, закрыв за собой дверь.





ГЛАВА 5



- Что-то случилось? Я, наверное, зря сунулась с этим вопросом? – Ирина понизила голос.
-Наверное, да. – грустно произнес Александр. – давай больше не будем об этом. Ты не против?
- Конечно, конечно. – Ирина смешно закивала своей очаровательной головкой. – Давайте, ой! – она прикрыла рот ладошкой, - Давай лучше поговорим о твоих творческих планах. Надеюсь, этот разговор будет уместен?
Сашка помрачнел. На самом деле эта тема так же, как и предыдущая, была для него крайне неприятной. Но капризничать снова было неприлично. Поэтому Сашка вымученно улыбнулся и слегка кивнул.
- Вот и чудненько! – воскликнула Ирина. – Тогда поделись, пожалуйста, со мной, над чем ты сейчас работаешь?
- Над чем? – переспросил Сашка.
- Ну да, - удивленно ответила Ирина, - ты ведь сейчас чего-нибудь пишешь?
Сашка помотал головой и сделал большой глоток из бокала, где пена уже осела, превратившись лишь в молочно белую, тонкую пленку.
- А почему?
- Нет вдохновения. – выпалил Сашка. – Ну, знаешь так, в голову ничего путного не приходит.
-Жалко. А это надолго?
- Когда как. Может на месяц, а может и на год.
- На целый год? – брови девушки подлетели кверху. – Неужели целый год? А как… - она не нашла нужных слов.
- Да, ничего в том удивительного. Бывает. Зато потом может так понести, что не остановишься. В таких ситуациях я целый роман могу за месяц-полтора написать.
- Вот это да! Скажи, а продолжение «Гнева» ты напишешь?
- «Гнева»? – задумчиво переспросил Сашка.
- Ну да. Мне так этот роман у тебя понравился. Ну, согласись, продолжение там так и напрашивается. Мне кажется, что ты должен развить эту тему любви между Пашкой и Еленой. Они у тебя просто чудные герои. Причем, с такими монстрами справились! Я читала, затаив дыхание. Вообще всю книгу за ночь проглотила. Так глаз и не сомкнула. Страшно было бррр! – Ирина смешно схватилась руками за голову. – Нет, нет! Ты обязательно должен написать про них.
Сашка улыбнулся. Ирина нравилась ему все больше и больше. Он просто не мог оторвать взгляда от ее миленького личика. В какой-то момент ему представилось, как они возвратились в его квартиру и как он страстно целует эти тонкие губы, а потом… потом он вообразил, как легко снимается этот, почти воздушный, топик и обнажаются красивые, с алыми сосочками груди. Сашка даже встряхнул головой, словно сбрасывая это приятное наваждение.
- Э-эй! Ты где?
- А? –Сашка лихорадочно вспоминал, о чем ему говорила девушка.
- Ну, так ты напишешь продолжение?
- Не-а. Не напишу. – твердо ответил он.
- А почему?
- Потому, что не люблю возвращаться ни к старым темам, ни к старым героям. Не мое это, Ирочка, не мое.. Мне интереснее новые темы, новые события и совершенно другие герои.
За разговором оба не заметили, как к столику подошел здоровенный парень с изрядно помятым лицом. Внешностью парень ничем не выделялся: неопределенного цвета шорты, серая футболка, с дурацкой надписью «теннис».
- Здравствуйте. – незнакомец широко улыбнулся, обнажив лопаты-зубы с желто-черным, никотиновым налетом.
- Здравствуйте. – ответила ему Ирина.
Александр промолчал.
- У вас тут занято? – незнакомец кивнул на свободный стул.
Сашка обвел быстрым взглядом полупустое помещение и только после этого ответил:
- А что, вокруг мест нет?
- Действительно, - поддержала своего собеседника Ирина, - мне показалось, что кафе почти пустое.
Парень усмехнулся:
- Да и я не слепой. Вижу, что столиков свободных много. Только вот мне уж больно вы приглянулись. – он отодвинул ступ и бесцеремонно уселся.
Сашка с удивлением посмотрел на незваного гостя, а затем перевел взгляд на Ирину.
Парень перехватил этот взгляд, опять слегка ухмыльнулся и произнес:
- Если я не ошибаюсь, то вы Олешин Александр.
Сашка, который хотел уже было потребовать, чтобы незнакомец оставил их в покое, так и остался сидеть с полуоткрытым ртом.
- Да, да. – парень подмигнул. – Точно вы Александр Олешин. Я вас знаю, вы писатель.
«Ах, вон оно, что!» - промелькнуло в голове у Сашки. Дело в том, что репортажи с его участием не раз показывались по телевизору, да и в газетах его фотографии нет, нет, да и промелькнут.
- Ну, и что из того? – как можно равнодушнее произнес Александр.
- Ничего, - парень откинулся на спинку пластмассового стульчика, - просто интересно пообщаться с известным писателем.
- Ага, вы бы еще добавили, что с классиком. – съязвил Сашка и тут же предложил: - Ну, мне кажется, что вы уже досыта со мной набеседовались, теперь если можно, то оставьте нас в покое. Честно говоря, нам бы хотелось побыть вдвоем.
Парень тяжело вздохнул и посмотрел на Сашку, какими-то грустными, даже потухшими глазами.
- Нет и вправду, - вмешалась в разговор Ирина, - может быть, вы пойдете за соседний столик?
- Ребята, - протяжно и тихо начал парень, - А вы мне не закажете грамм сто водки?
Сашка, который в то время как раз отхлебывал пиво из кружки, чуть не поперхнулся. Он поставил кружку на стол, прокашлялся и крайне недружелюбно посмотрел на незнакомца.
- Ну, да, - повторил тот, - Грамм бы сто и я тут же от вас отстану.
Сашка смерил взглядом парня. Было очевидным, что ему одному справиться с таким детиной будет не под силу:
- Знаете, - он специально придал голосу металлический оттенок, - Я вот сейчас позову охрану и думаю, что они вас в лучшем случае выгонят, а в худшем сдадут в полицию.
Парень слегка помотал головой:
- Не-а, не сдадите вы меня ментам и охрану не позовете.
- Это почему же? – раздраженно поинтересовался Сашка.
- А, по двум причинам. Во-первых, - он сжал кулак и продемонстрировал эту гирю Александру и Ирине, - Вряд ли кто из охранников станет здесь связываться со мной. Зашибу так, что просто мокрого места не останется.
- А во-вторых? – робко спросила Ирина, которая была уже готова попросить Сашку уйти отсюда.
- А во-вторых, вы, Ирочка, этого не позволите сделать вашему спутнику. В лучшем случае вы предложите ему встать и уйти прочь.
Глаза Ирины округлились, а Сашкино лицо вытянулось.
- Откуда вы знаете, что меня Ирой зовут? – чуть-чуть придя в себя, спросила девушка, слегка дрожащим голоском.
Парень опять улыбнулся. И только теперь Сашка заметил, что в этой улыбке кроется что-то такое: не то таинственное, не то злое. Этот взгляд его напугал.
- Я вообще многое, что знаю.- ответил незнакомец. – Только вот, как говорится, болтать об этом не стоит. Сами понимаете, кто много знает, тот мало живет. Итак, вы угостите меня или нет?
Сашка оглянулся и поискал глазами официанта. Тот опять был возле барной стойки, словно на посту. Сашка поманил его рукой. Было видно, как парень от неудовольствия закатил кверху глаза, но от стойки отошел и направился к их столику.
- Вот что, любезный, - обратился к нему Александр, - Принесите-ка, пожалуйста, сто грамм водки.
Официант посмотрел на Сашку, как на чумного. Еще бы в такую жару и водку. Это может себе позволить разве что самоубийца.
- Да, да, - подтвердил свою просьбу Сашка, - Сто грамм водки.
- И стаканчик воды. – тут же вставил незваный гость.
- Пускай будет и вода. – согласился Александр.
Официант выполнил заказ в считанные секунды. Он только дошел до бара и вернулся обратно, держа в одной руке пластиковый стаканчик с водкой, а в другой минералку.
При виде водки у парня даже слезы на глазах выступили. Он взял дрожащей рукой стаканчик и с огромным трудом, рискуя расплескать драгоценное содержимое, поднес его к губам. Сашка поморщился. Он так и представил себе состояние бедолаги, но почему-то не посочувствовал, а напротив, взглянул на него с омерзением. Наконец, парень влил в себя огненную жидкость, быстро запил минералкой и едва сдерживая рвотный порыв, закашлялся.
- Все? – спросил его Сашка, когда незнакомец пришел-таки в себя.
- Вроде как.
- Ну, тогда выкладывай, откуда ты знаешь, как звать девушку? Насчет себя не спрашиваю. Здесь, не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы узнать подробности.
- А, дай еще сигаретку, если можно? – вместо ответа попросил незнакомец. – Меня, кстати Володей зовут.
Сашка не стал спорить. Он достал пачку, выудил оттуда сигарету и протянул его надоедливому соседу.
- Вот, спасибочки! – парень расплылся в улыбке – А, что до того, как звать твою девушку, тут никакого фокуса нет. Ничего не подумай, я ее и действительно раньше не знал. Просто, когда я подошел к вашему столику то услышал, как ты ее Ирочкой назвал. Ирочка – Ира. Верно ведь?
-Мошенник. – сквозь зубы процедил Сашка.
- Ну, уж так сразу и мошенник. Я ведь, между прочим, в общем-то, вполне не плохой человек.
Было заметно, что выпитые парнем сто грамм подействовали. Щеки его порозовели, язык стал заметнее свободным.
«Наверное, бродяга-алкоголик?» - подумал Сашка.
- Не-а, вы не подумайте я и не бродяга и не алкоголик. Правда, работы у меня сейчас нет. Я со старой ушел, а новая у меня впереди и не здесь, не в этом вонючем городишке. А, что насчет алкоголика, ну да действительно выпить я не дурак. Вот вчера, честно говорю, перебрал. Сегодня ух! – он помотал головой.
Сашка остолбенел. Ведь только, только он подумал на счет этого парня, что он бродяга и алкоголик, а тот, словно его мысли прочитал. Неприятные мурашки пробежали у него по спине. К тому же, вспомнился тот взгляд, когда парень улыбался. Сашка невольно повел плечами, словно бы замерз.
- С тобой все нормально? – спросила Ирина, посмотрев на своего спутника.
- Да, да. – он тоже потянулся за сигаретой.
- Знаете что, ребята, - развязано начал странный Володя, откидываясь на спинку и смачно попыхивая сигареткой, - а вы мне нравитесь. Давай так: ты, Александр мне сейчас купишь бутылку водки, а я вам за это дом на озере подарю. Такой шикарный дом, вы и представить себе не можете.
- Да какой, к чертовой бабушке, дом! – психанул Сашка. Этот  парень уже изрядно ему надоел. – Какая водка? Все! Давай! Свободен! Иди отсюда! Хватит уже испытывать наше терпение. То ему сто грамм, теперь бутылку подавай. Может еще, для пущей важности, тебе голым сплясать? Я и в самом деле сейчас охрану позову.
Улыбка исчезла с Володиного лица. Он внимательно, даже пристально посмотрел на Сашку. Причем, посмотрел так, что последнему пришлось отвести взгляд:
- Александр, я ведь вполне серьезно говорю. Ты, что не веришь мне?
- Нет, не верю! – твердо заявил Сашка.
- Хорошо, ну а вы Ирочка? – Володя перевел взгляд на девушку. – Вы, верите мне или так же, как и ваш, далеко уже не молодой человек, игнорируете меня?
Ирине ничего не оставалось делать, как только пожать плечами.
Она уже и впрямь пожалела, что с самого начала они с Сашей не ушли из этого кафе. Парень представлялся ей какой-то назойливой мухой или грязным репьем.
- Вот и вы плечами пожимаете. Никто не хочет поверить мне. Между тем, дом есть, честное слово. Самый, что называется, настоящий дом, на берегу шикарного озера, за много, много километров от города. Благодать!
Парень продолжил бы и дальше перечислять все прелести деревенского бытия, но его перебил Александр:
- Послушай, как там тебя?
- Володя. – напомнил парень.
- Ну да, Володя. Если ты говоришь такой шикарный дом, то почему бы тебе самому в нем не жить? Ты что, и впрямь за бутылку водки готов отдать дом?
- А почему бы нет? Могу. Он мне не нужен. Мне вообще здесь уже ничего не нужно. Я же тебе, то есть вам, говорил, что собираюсь вообще уехать отсюда. Меня здесь ничего не держит. Ровным счетом ничего. Этот дом еще мой дед строил, или может быть прадед. Бог его знает. Так, что продавать я его не буду. Пусть он останется в надежных руках.
- Ай, ладно! – Сашка махнул рукой. – Черт с ним и с домом твоим и со всеми там другими проблемами. Давай так, я куплю тебе бутылку водки, только уговор – ты нас оставишь в покое. Воон за тот дальний столик сядешь, и пей себе спокойно, только к нам больше не приставай. Договорились?
- Конечно. – Володя расплылся в улыбке. – Конечно, друзья мои я вас оставлю в покое, если вы потом только об этом не пожалеете? Но вот то, что я насчет дома вам говорил, еще раз повторяю, это сущая правда. Вам стоит мне поверить.
- Все, все, все! – Сашка, словно бы отстраняясь от этого назойливого парня, вытянул вперед обе руки. – Я уже заказываю тебе водку. – Он повернулся и вновь поманил к себе официанта.
Бутылка была принесена, а незваный гость сдержал свое слово. Обхватив тонкое горлышко бутылки могучей ладонью, он тут же поднялся со стула и направился к выходу. По дороге здоровяк оглянулся и подмигнул Александру.
- Ну и зануда, - процедил Сашка, как только широкая спина и растрепанная шевелюра парня скрылись из виду.
- Да уж! – согласилась Ирина. Я уже хотела уходить.
- А меня бы с ним оставила? – Сашка улыбнулся.
-Ну нет, что ты. Конечно же, увела бы за собой.
Они просидели в кафе еще пару часов, болтая о всяких пустяках. Затем Сашка проводил девушку до дома и уже у самого подъезда спросил:
- Ирина, а может нам еще погулять, ведь только, только вечер начался.
- Нет, спасибо, Саша. – ответила девушка. - Мне еще дома кое-что нужно сделать. Так что не обессудь.
- Хорошо, - сдался Сашка, а как насчет завтра?
- Завтра? – Ирина призадумалась, - А завтра, это будет завтра. Все. Созвонимся. – она развернулась и скрылась в темноте подъезда.
Александр постоял еще с минуту, а потом побрел в сторону автобусной остановки.
По всей видимости, автобуса давно не было и на остановке скопилось много народа.
«Нет уж, - решил Сашка, - толкаться мне никак не хочется».
Он достал из кармана сотовый телефон и вызвал такси, предварительно рассмотрев номер дома, возле которого находилась остановка. После этого, Сашка набрал номер Монгола. Тот долго не отвечал и Сашка хотел уже сделать отбой вызова, как на том конце послышался сонный голос. Поначалу, Сашка даже не узнал своего приятеля:
- Алле, ты чего это дрыхнешь что ли?
- А-а-а, это ты. – Монгол зевнул. - Да, чей-то спится сегодня целый день. А ты где?
- А я отбивал твою девушку. – Сашка коротко рассмеялся.
- В смысле?
- В прямом. Помнишь ту девушку, по имени Ирина.
- Ирина, Ирина, Ирина, - задумчиво произносил Монгол. – Да фиг ее знает, а которая?
- Да иди ты к черту! – Сашка опять засмеялся. – Ловелас ты хренов. Проехали. Считай, что одной Ириной у тебя стало меньше.
- И пес с ним. Так, где ты сам-то?
-Гуляю.
- Как это так, гуляю?
- Очень просто, вот брожу себе по городу, набираюсь вдохновенья. Пивка немного попил с той самой Ириной.
- Она также как и ты лакает эту мочу?
- Увы. Она пила только сок и коктейль.
- Бррр. – Монгол немного помолчал, а потом предложил: - Давай встретимся?
- Не, Сема, не встретимся. Мне вчерашнего хватило.
Подъехала такси.
- Ладно, Монгольчик, будь здоров, я, пожалуй, отправлюсь к себе и попишу, быть может, что-нибудь.
- Ну смотри. – обижено пробубнил приятель. - Потом и захочешь, так я тебя не возьму.
- Не захочу.
Они попрощались, Сашка сел в машину и назвал водителю свой адрес.
 
В квартире было прохладно. Первым делом, Сашка сразу же забрался в душ. Внутри у него что-то загорелось. Стало тепло, даже жарко где-то там под ложечкой. Так случалось всегда, когда приходило это самое долгожданное вдохновение. Сашка был просто убежден, что сегодня у него все получиться. Подставляя свое тело упругим прохладным струйкам, он предвкушал, как заварит сейчас себе кофе, включит старенький ноутбук, и пальцы сами по себе станут носиться по мягким клавишам.
Он вышел из ванной и прямиком направился на кухню, где включил чайник и взял с подоконника уже покрывшийся приличным слоем пыли ноутбук. Чувство жжения под ложечкой усилилось. Сашка стер пыль прямо ладонью, открыл крышку и запустил компьютер. Все тело слегка подрагивало. «Это хороший признак, - отметил он, - точно должной пойти. Интересно, что я там писал раньше. Ведь странное дело, ничего не помню. Видимо такая тема была, что и запомнить то не смог». – Сашка посмеялся сам над собой. Наконец, открылся «рабочий стол». Сашка вошел в документы и стал бегать глазами, ища ту самую, последнюю папку. «А, вот и она». Папка имела название «Скандалист». Это рабочее название нового материала. Сашка щелкнул мышью по ней, и через секунду папка раскрылась. В правом верхнем углу под текстом он прочел: «Посвящается моей жене Владиславе».





ГЛАВА 6.



Влада еще долга мучила Сашку. Она чуть ли не каждый день снилась ему. Ребята, как могли, поддерживали своего приятеля, но все равно было ужасно тяжело. На душе, что называется, кошки скребли. Вначале, Сашка хотел написать Владе гневное письмо, но потом он передумал. Затем, спустя недели две это желание появилось вновь. Только на этот раз Сашке хотелось попросить Владу остаться с ним, рассказать ей о своей огромной любви, о том, как ему тяжело. Он готов был все простить, лишь бы Влада вернулась. Он не мог спать ночами. Милый образ всплывал прямо тут же, как только Сашка закрывал глаза. Это было невыносимо. Сашка вставал и брел в курилку. Он выкуривал сигарету за сигаретой. Однако письма писать он не стал. А месяца через три-четыре эти душевные раны, во всяком случае, перестали кровоточить. Сашка старался, как можно меньше думать о ней, хотя это и не всегда получалось.
Дни летели за днями. Еще через полгода все встало на свои места. Сашка приучил себя жить без нее. Незаметно наступило и время «дембеля». О, это трогательно радостное и в то же время печальное событие. Хлопот с ним, конечно же, не оберешься. Нужно так много сделать и все своими руками. Молодым здесь доверия не было: гладить сапоги с парафином, ушивать шинель, прилаживать модные, также проглаженные только не с парафином, а с целлофаном погоны. Словом, все, все, все и, чтобы все это блестело, сверкало и создавало впечатление. Потом подготовка «дембельского» чемодана. Еще бы! Ведь не напрасно Сашке, и другим, таким же, как он на протяжении целых двух лет посылали советские червонцы. Теперь они были поменяны, на куртку, джинсы, десяток супермодных солнцезащитных очков, ну и прочая, прочая, чего там, в Союзе найти было невозможно.
Сашка, будучи писарем строевой части, самолично выписал себе и еще трем своим друзьям, с которыми они демобилизовались в один день, проездные документы. Здесь была особая сложность. Дело в том, что непонятно по какой такой причине, но командующий Северной Группой войск издал приказ о том, что все «дембеля» должны были теперь покидать территорию Польской Народной Республики не железнодорожным транспортом, а самолетами. Скорее всего, это было вызвано новым пиком активности все той же «Солидарности». Может это, а может другое. Но важно то, что Сашка и его три друга ослушались, решившись все же попробовать покинуть, ставшую недружественной Польшу, на поезде через Брест. Да оно и понятно. Чтобы вылетать самолетом, требовалось опять, как и в прошлый раз, проехать поездом через всю страну, а оттуда, по слухам еще несколько часов трястись на грузовиках, прежде чем тебя привезут на какую-то советскую авиабазу.
И вот, настал этот долгожданный, условно семьсот тридцатый день. Какое тягостное расставание, как больно на сердце, как тяжело в груди. За эти два года Сашка так привык к части, что даже и представить себе не мог, что же делать с этой самой свободой, к которой он так стремился, буквально с самого первого дня призыва. Он не мог представить, что больше не будет этих двухэтажных домиков-казарм, этого штаба, отдельного коттеджа, где расположился оркестр, куда он был поставлен на довольствие и где жил все эти долгие месяцы. Он не мог представить, что больше не увидит этих шикарных каштанов, дикого орешника и сладкой алычи, которая росла вот так вот просто, словно в его краях дикая, красная рябина. Ничего такого в его жизни больше не будет.
Доисторический «ПАЗик», содрогаясь всем своим проржавевшим существом, довез их до штаба дивизии, в Борно-Сулиново. Однако там они пробыли не больше часа и вскоре на другом, уже более современном автобусе прибыли в польский город Щецинек, где и планировалось сесть на поезд. Но Щецинек, это не Борно Сулиново, Сашка и его команда тут же чуть не столкнулись нос к носу с военным патрулем. Стало очевидным, что на вокзале дожидаться поезда небезопасно. Друзья направились в город, где бродили по его узеньким улочкам часа два. Наконец, время настало. Нужно было как-то незамечено пробраться на вокзал, и также незамечено сесть в вагон. Решили вперед отправить Витьку Куликова, так сказать, на разведку. Однако именно разведчика и схватили. Уж, как там это все получилось, но к ребятам минут через пятнадцать подошел незнакомый солдатик и сказал, что всех их с превеликим удовольствием хотели бы видеть в комендатуре, поскольку один из их компании уже устал там ждать.
Делать нечего, повесив носы, Сашка и Соловьев Колька пошли сдаваться на милость властей. Однако от властей милости они не дождались. Шинели были расшиты, чемоданы проверены, а в довершении ко всему у них забрали выписанные Сашкой проездные документы. После всех этих неприятных манипуляций Сашку со приятелями водрузили в совершенно другой вагон, где они чуть ли не сутки тряслись, пока не достигли Легницы. Слухи подтвердились. Прямо с вокзала всех «дембелей», а было их немало, посадили в грузовики и отправили под Шпартаву на ту самую авиабазу.
И, снова проверка, только на этот раз уже куда как тщательней. Придирались буквально ко всему. Не дай Бог, у кого в вещах найдут, что ни будь буржуазное: лейблы, фотки и другое. Безжалостно отнималось все. Сашке повезло. Его сильно не досматривали. Какой-то капитан медицинской службы забрал у него только секундомер, безапелляционно заявив, что этот предмет запрещен к вывозу. Спорить не будешь: запрещен, так запрещен, хотя Сашка понятия никакого не имел, каким таким чудным образом секундомер мог причинить ущерб нравственности и морали советского человека.
Самолет «ТУ-154» прилетел поздним вечером. С прибытием борта «дембелям» объявили, что они полетят в Алма-Ату.
«Вот так ни хрена себе! – не сдержался Сашка, - А почему бы, например не во Владивосток?» Но, вопросы здесь задавать было некому. Армия – она и  в Африке армия, уже всем давно известно, что круглое там таскают, а квадратное катают.
Когда самолет взлетел, пилот объявил по радио, что в Актюбинске будет дозаправка, и что желающие могут покинуть рейс именно там. Ребята посовещались и решили именно так и поступить. В Актюбинске они были часа в три ночи. Стоило не малого труда, чтобы переехать из аэропорта на железнодорожный вокзал. Но и на этом злоключения друзей-сослуживцев не закончились. Сначала, как выяснилось в кассах, билетов на Москву совершенно не было. Выручили те самые солнцезащитные очки. Увидев в руках у ребят этот диковинный по тем времена предмет, кассирша растаяла и уже через несколько минут билеты в плацкартный вагон были в карманах дембелей. Но самое страшное их ожидало дальше. Когда до отправления поезда осталось минут пятнадцать, и они пришли на вокзал, какой-то солдат, такой же «дембель», как и они сообщил, что поезд, на который они взяли билет идет из Ташкента.
- «Ну, и что из того?» - недоумевая, пожав плечами, спросил Сашка.
Паренек криво улыбнулся:
-«А ты пораскинь мозгами, товарищ «дембель». Ташкент, оттуда дембеля прут из Афгана. Здесь говорят, они такие погромы в поездах устраивают - мало не покажется».
Парни замолчали. Каждый думал о своем. Сашку это сообщение не очень-то обрадовало. Впрочем, была еще надежда, что все это пустые слухи и не более того. Однако и в этот раз слухи оказались правдой. Поезд, прибывший на станцию точно по расписанию, был просто нашпигован парнями в синих беретах и с белыми аксельбантами. Сашка закатил глаза:
- «Все пацаны! Кирдык нам, как говорят местные!»
-«Типун тебе на язык»! – зло огрызнулся Колька Соловьев.
-«А и вправду, чего нам бояться-то? Они такие же «дембеля», как и мы. Неужели еще тут  заморочки будут?» - поддержал Николая разведчик-неудачник Куликов Витька.
-«Знаете, - задумчиво произнес Сашка, - А я вот несчастливый. Так что увидите, точно нам звездюлей здесь выпишут».
- «Переплюнь. Чуть ли не приказал ему Николай, - Нам нужно домой добраться целыми и невредимыми»!
На всякий случай, Сашка трижды переплюнул через левое плечо.
Впрочем, не помогло. Первую ночь они продержались. Пьяные десантники тогда не обратили на них внимания. Но вот второй вечер стал сущим адом. Ребята, уже было легли спать, как целая толпа афганских «дембелей» проходила мимо. И надо же такому случиться, когда все уже прошли, последний, маленький такой шустрик, вдруг заметил приподнявшегося на локте все того же Витька Куликова.
- «Эй! Братва! – радостно окрикнул он своих сотоварищей по оружию. – Гляньте-ка «мазута» валяется! А ну сюда!»
Остальные вернулись, и началось. Били они жестоко: сначала уложили на пол, а потом пинали ногами. Сашка закрывал голову руками, но ему удалось увидеть, как один из этой шальной, афганской компании стал открывать нижние полки и доставать оттуда их «дембельские» чемоданы. А затем откуда ни возьмись, появился сокрушительных размеров полиэтиленовый пакет и, скопляемое месяцами, вмиг оказалось в чреве этого наглого вместилища. Кто знает, сколько бы продолжилось это истязание. К счастью в дело вмешались четверо здоровенных грузин. Потом Сашка узнал, что эти добрые грузины ехали в Москву на чемпионат СССР по тяжелой атлетике. Картина была сногсшибательной: один грузин брал десантника за задницу и за спину одновременно, спокойно, словно пушинку, передавал другому, тот третьему, а четвертый выкидывал агрессоров к тамбуру. И так до тех пор, пока эта каша-мала не закончилась.
Сашке посчастливилось больше чем другим. У него оказались только разбитыми губы, да и то не сильно заметно. Другие ребята пострадали куда как серьезней. У Соловьева Кольки, так у того вообще даже зуб передний выбили.
Остаток пути они проехали в соседнем, с этими силачами-грузинами, купе. Уже из Москвы Сашка на оставшиеся деньги подал телеграмму Монголу, в которой сообщил когда приезжает. В той же телеграмме он указал, чтобы Семен никому об этом не говорил. Сашке хотелось нагрянуть неожиданно.
Однако Монгол подвел. Во всяком случае, когда поезд медленно подкатил к вокзальной платформе, среди встречающих он увидел Монгола, а вместе с ним… Сашка даже протер глаза, решив что, это ему померещилось. Но нет, на самом деле вместе с его закадычным другом Семеном по кличке Монгол стояла она – Влада. Сашка вышел из вагона на ватных ногах. Монгол бросился к нему и стиснул друга в крепких объятиях. Влада стояла рядышком. Когда, наконец, Монгол отпустил счастливого «дембеля», Влада приблизилась к нему и слегка тронула губами его щеку.
-«Ну, здравствуй» - румянец горел у нее на щеках.
-«Здравствуй». – смущенно ответил Сашка, отводя глаза.
Тут в разговор вмешался Монгол:
- «Надеюсь, ты меня простишь, что я не в полной мере выполнил твою просьбу?»
Сашка по-прежнему находился в шоке, а потому ничего не ответил своему другу. Зато тот продолжил:
-«Я, честное слово, больше никому и ничего не говорил. Только вот решил, что Владе нужно сообщить. Ну ладно, ты домой? Хотя, глупый вопрос. Конечно же, домой»!
-«Глупый. – согласился Сашка. – Только ты мне ответь: матери точно ничего не говорил?»
-«Клянусь!» - для убедительности Монгол щелкнул ногтем большого пальца по передним зубам.
Влада молчала. Было видно, что ей не по себе. Сашка же вообще ломал голову, зачем она пришла, и что могло случиться за то время, пока он ей не писал. Монгол в своих редких письмах о ней вообще не упоминал, А Сашка его и не просил этого делать.
Они тронулись в путь. Сашка жил недалеко от вокзала, поэтому ни в такси, ни в автобусе нужды не было. По пути, товарищи договорились, что Монгол позвонит в дверь, а Влада и Сашка тем временем, спрячутся за мусоропроводом. А там дальше, как пойдет. Влада также принимала участие в этом разговоре. Сашка и Влада делали вид, что между ними вообще ничего не произошло.
Разработанный план провалился моментально. Монгол позвонил в дверь Сашкиной квартиры, которая практически сразу же открылась.
-«Теть Лена здрасьте! – выпалил Монгол, - А, что от Сашки никаких новостей не было?»
И тут же Сашка услышал до боли родной мамкин голос:
-«Семка хватит шутить! Где он?»
- «Да, я…» - начал, было оправдываться Монгол, но мать его перебила.
- «Я знаю, что он здесь! – она отстранила Монгола в сторону и вышла на лестничную площадку. – Сашенька! - позвала она громко. – Сашуля выходи, давай!
Сашка сдался. Они вместе с Владой вышли из своего укрытия. Мать бросилась сыну на шею и заплакала:
-«Я чувствовала, я знала, я на сто процентов знала, что ты сегодня приедешь!»
Когда она отпустила Сашку, то тут же погрозила кулаком Монголу:
-«Нашел кого обманывать! Да материнское сердце разве обманешь! Эх, ты! Давайте, заходите. Я еще со вчерашнего вечера пельменей налепила. – она потрепала Сашку по макушке. – Знаю, соскучился небось по ним?»
Не скоро Сашке удалось остаться один на один с Монголом. Но, когда это произошло, он сразу же спросила друга:
-«Сема, выкладывай, что такое произошло, откуда Влада с тобой?»
-«Послушай, приятель, это длинная история. А если вкратце, то Владка рассталась с тем мудаком, и по-моему, правильно сделала!»
Сашка зло ухмыльнулся.
-«Да я понимаю тебя, дружбан, но ты погоди, не горячись. В жизни всякое бывает».
-«Ты предлагаешь мне простить измену? Выходит я для нее запасной вариант. Да я знаешь ли, два года не на курорте был! Я сапоги топтал, я верил, любил, я надеялся!»
-«Тс-с. – Семен приставил к губам указательный палец. – Не  закипай. Я еще раз тебе говорю, я все прекрасно понимаю. Никто тут и не рассчитывает, что ты моментально оттаешь, бросишься в ее объятия, и у вас снова наступит любовь-морковь!»
У Сашки и действительно внутри все просто кипело. В нем одновременно боролись и любовь и ненависть. Влада! Вот она рядом, совсем близко, в соседней комнате, как ни в чем не бывало, разговаривает с его матерью. А теперь еще вот и Монгол такое заявляет, что она бросила там этого своего хахаля. То есть она твоя! Бери ее! Но, нет. Сашка даже поморщился от такой мысли. «Что я, пес помойный, или себя не уважаю?»
-«В общем, мне все Катюха рассказала, - продолжил Монгол. – Они так и оставались с Владой подругами. Правда, Катька за тебя все время заступалась. Она постоянно вправляла Владке мозги. Она ее и предупреждала, что этот тип просто склизняк и сволочь. По всей видимости, так оно и получилось. Я ей Богу, дружище не знаю, что там у них произошло. Но, это потом. Если захочешь, то тебе или Катюха, а может и сама Влада все расскажет».
-«Да, плевать я хотел на все, на это!» - Сашка нарочно придал своему голосу оттенок безразличия и для пущей важности засунул обе руки в карманы солдатских брюк.
-«Смотри сам. Тебе виднее».
Приятели вошли в большую комнату, где мать уже хлопотала над расставленным, большим столом. Влада ей помогала.




ГЛАВА 7



Сашка оказался прав. На самом деле пошло. Да еще как пошло. Он даже не успевал за своими мыслями. Голова была светлой, будто бы и не было тех, нескольких кружек пива, что он выпил в летнем кафе, мило беседуя со своей новой знакомой. Он писал книгу о себе, о своей любви, о Владе. Еще в самом начале Сашка удалил все, что им было набито раньше, и начал, что называется, с чистого листа. Так было легче, а главное лучше. Обычно Сашка выдерживал по шесть, а то и по восемь страниц в день, но здесь он не мог остановиться. Его пальцы так и бегали по клавиатуре, иногда с такой остервенелостью, что по всей квартире раздавался шум, словно бы это был не компьютер, а электрическая печатная машинка. Он писал бы и дальше, голова продолжала генерировать мысли, но усталость взяла свое. Сашка оторвался от компьютера, когда за окном было уже светло. Он посмотрел на настенные часы. Пять утра. Сашка выключил ноутбук, выкурил еще одну, наверное, уже тридцатую, если не больше, сигарету и только после этого направился в спальню.
Звонок не просто звонил, он ревел. Сашка с трудом открыл глаза и стал испуганно искать свой сотовый телефон. И только позже до него дошло, что звонит вовсе не мобильник, а звонят в дверь. Он сел на кровати и взглянул на будильник. Было девять утра.
«Черт подери! – выругался Сашка про себя. – Какая сволочь? Кому, чего нужно?»
Звонок не прекращался. Сашке пришлось-таки подняться и идти открывать. Он прильнул к глазку и тут же отшатнулся, не поверив собственным глазам. По ту сторону двери, на лестничной площадке стоял тот самый парень, который прилип к ним в летнем кафе накануне. Сашка мог бы и не открывать, но тот как надавил на кнопку звонка, так и продолжал тупо ее удерживать.
«Идиот! Чего ему еще нужно? Опять водки? Бред сявкин!»
Все же пришлось открыть.
- О дружище! Да ты еще в трусах! Неужели дрыхнешь? – лицо этого неряшливого верзилы озаряла улыбка от уха до уха.
- Тебе-то, какое дело? – раздраженно пробурчал Сашка. Он стоял на пороге, заслоняя собой вход в квартиру.
- Может, пропустишь? – Вовка кивнул в сторону коридора.
- Зачем?
- Как зачем? Дело есть. Нужно поговорить. – улыбка по-прежнему сияла на его луноликом лице.
- Послушай, эээ…
- Володя. – напомнил незваный гость хозяину свое имя.
- Ну да, Володя. Пусть будет так. Володя, я вообще-то еще сплю. Я долго работал. Так что, может быть попозже, а?
- Не, - парень помотал головой, – Это дело не требует отлагательства. Сейчас самое время.
Сашка тяжело вздохнул и отошел в сторону, пропуская надоедливого Володю внутрь. Тот же переступил порог, снял драные кроссовки и прямиком, не обращая внимания на то, что приглашения не было, направился на кухню. Сашка последовал за ним.
- Может, и чайком угостишь? – парень присел на краешек стула.
Сашка, ни слова не говоря, взял чайник, налил  холодной воды и, поставив назад, щелкнул кнопкой. Чайник тотчас же загудел.
- Цивилизация, ничего не поделаешь. – Володя положил руки на колени, отчего сделался похожим на прилежного школьника.
- Я пойду, оденусь. – буркнул себе под нос Сашка и вышел из кухни.
«Принесла его нелегкая!» - Сашка напялил свои старые спортивные штаны, и вернулся на кухню.
Здоровяк сидел, не сменив позы. Он повернул голову в сторону вошедшего хозяина квартиры. Чайник еще гудел.
- И долго он так? – поинтересовался гость.
- Как обычно. – коротко ответил Сашка. – Ладно, давай к делу. Ей Богу, мне сейчас не до тебя. Итак, слушаю.
- Да собственно че и слушать-то? Я же тебе говорил, что я человек дела. Сказано-сделано. Так вот, поехали.
-Куда? – удивился Сашка.
- Он еще спрашивает! На озеро.
-На озеро?
- Да, чего ты корчишь-то из себя? Неужели не помнишь? Вчера ведь договаривались. Я же тебе говорил, что купишь мне бутылку водки, я тебе дом отдам. Что память коротка? – Владимир хлопнул себя руками по коленям.
- Погоди, погоди. – сон словно рукой сняло. – Ты что, действительно не шутил?
- Ну, блин ты даешь! Конечно же, нет! Так, что давай, собирайся. Попьем чайку и вперед.
- Хорошенькое дельце – вперед! А, на чем поедем-то? До туда далеко?
- Хм. – гость призадумался. – А я - то думал, у тебя машина есть.
Сашка помотал головой.
- Нет, я и вожу то с большим трудом. У меня есть машина. Но управляет ей мой друг. Так, далеко до туда-то?
-Километров сто, сто двадцать.
Чайник наконец-то щелкнул и затих. Сашка стал возиться с заваркой:
- Не могу я тебя понять, почему ты так решил отдать дом именно мне?
- Я же тебе, Александр Васильевич объяснял. Я уезжаю отсюда. Дом мне больше не нужен, а вот в надежных руках будет и мне спокойней.
- Ну и ну. – Сашка покачал головой - Значит, продавать ты его не хочешь? Но ведь это же деньги! А ты, как я погляжу, совсем без гроша в кармане.
- И что с того? Пусть их нет, этих чертовых денег. Ты никогда не задумывался, что не в них счастье?
- Банально.
- Согласен, но это именно так. Поверь мне.
- С чего это я должен тебе верить? Ты что, авторитетный ученый, философ или, ай да Бог-то с ним кто там еще?
Володя только пожал плечами:
- Поживешь – увидишь.
Сашка слегка улыбнулся. Ему было странным, что его поучает какой-то бродяга, да к тому же еще и младше его лет так на десять. Он заварил чай и разлил его по бокалам. После этого поднял телефонную трубку и набрал номер Монгола. Ответа пришлось ждать долго. Наконец, гудка после двадцатого Сашка услышал-таки сонный протяжный голос друга:
- И что за скотина в такую рань?
- Монгол очнись, это я!
- Головка от часов «Заря»! – Кто спрашиваю?
- Да я, Санек. Проснись же ты, наконец!
- Шура, ты че, с роликов сбрякнул? Время-то какое!
- Да все я понимаю, извини. Монгол, ты мне нужен и срочно.
- Что случилось-то? Ты можешь мне по-человечьи объяснить?
- Нужна машина. Поедем далекою.
- Точно спятил.
- Да не спятил я, нам нужно будет съездить… - Сашка прикрыл микрофон трубки рукой и спросил у Володи: - Куда ехать-то нужно?
- В Чаровский район. – невозмутимо ответил тот.
- Монгольчик, в общем, в Чаровский район нужно будет смотаться. Знаешь такой?
- Ей-ей спятил ты с самого утра, Шурик. Какой к монаху Чаровский район? Это же у черта на куличках!
- Ну, я не знаю, на чьих там это куличках, но нужно. Поверь мне!
-В трубке на некоторое время воцарилась тишина.
- Сема ты тут? – забеспокоился Сашка.
- Да, тут я, тут. Просто думаю, не напрасно ли ты поднял меня с койки, причем после такой шикарной вечеринки.
- Так ты сейчас не один?
- Какая разница? Один, не один! Все равно из-за тебя вставать придется.
- Ну, Монгольчик, ну, пожалуйста. – Сашка знал, что приятель ему никогда не откажет. Более того, машина, на которой ездил Монгол, была машиной его - Сашкиной. Года два тому назад, получив хороший гонорар за очередную книгу, он купил бэушную иномарку, но поскольку сам себя Сашка считал водителем никудышным, то отдал машину Монголу, с тем условием, что тот раз от разу будет его возить.
- Да ладно уже, не ной. Это срочно?
- Видимо, да.
- Что значит, видимо?
- Короче, Сема приезжай. И тут на месте я все объясню. Давай, выдвигайся.
- Садист. – Монгол положил трубку.
- Скоро машина будет. – Сашка искоса посмотрел на Володю. Тот сидел, забросив ногу на ногу, и преспокойно прихлебывал горячий чай.
- Вот и хорошо. Послушай, а у тебя случайно чего покрепче не будет? Сейчас бы вмазать, самое то.
- Э нет. – Сашка погрозил пальцем. Давай-ка, пока без этого. Вот съездим на твое озеро, а там и поглядим.
Володя согласно кивнул головой:
- Уверен, ты не разочаруешься. Там такие прекрасные места. Мммм. Обалдеешь. А какая рыбалка! Мой отец, пока не умер, Царствие ему Небесное, будучи на пенсии вообще оттуда не выезжал. Он только что и делал, так это рыбу ловил: и на удочку и сеткой. Уууу, у него там почти целый рыбзавод был. А ты рыбалку любишь?
- Ага, только во сне.
- Что, совсем что ли?
- Да нет, бывает так, с простенькой удочкой посижу часок другой. Да только не по мне это. Скучно. Я вообще считаю, что это пустое время препровождения. Чего стоит сходить в магазин и купить там себе уже очищенную и почти приготовленную рыбеху? Да, ровным счетом ничего.
- Ну, я думаю, Александр Васильевич, после того, как ты заполучишь этот дом, то и твое мнение изменится.
-Может быть.
Они сидели еще добрых минут сорок и болтали о всяческой чепухе, пока в дверь не раздался звонок.
-О! Это Монгол. – Сашка сорвался с места и поспешил в коридор. На пороге действительно стоял его друг. Лицо его было даже не суровым, а свирепым:
- Такси подано сэээр.
- Монгольчик, заходи.
- Ладно, не подлизывайся. Монгольчик, видишь ли. Ты давай прямо, куда собрался? Может, вообще напрасно поднял меня?
- Да нет, все нормально. Вот увидишь. Проходи на кухню. Я сейчас там тебя с одним человеком познакомлю. – Сашка подтолкнул Монгола к кухне. – Вот знакомься, это Володя.
Владимир слегка привстал и протянул Монголу свою здоровенную ладонь. Они обменялись рукопожатием. Монгол вопросительно посмотрел на Сашку.
- Да, да. Сейчас я тебе все расскажу. Присаживайся Чаю хочешь?
Монгол поморщился:
- Какой к черту чай! Вчера до четырех утра в «Пальмире» просидели. Знал бы, какую я девицу там снял!
- Именно с нее я тебя и поднял? – Сашка рассмеялся.
- А, ну тебя! Давай лучше, выкладывай все по-порядку.
Сашка сел за стол и пододвинул к себе уже остывшую чашку чая:
- В общем так, дружище. – начал он медленно, смакуя каждое слово. – Тут Володя мне дом решил свой подарить на берегу озера. Говорит, чудное строение и озеро шикарное. А, такая там рыбалка!
Володя согласно кивал головой, словно подписываясь под каждым словом Александра.
- Ну, так вот, этот дом и находится в… - Сашка посмотрел на своего гостя.
- В Чаровском районе. Как я уже и говорил верст сто, сто двадцать отсюда будет.
Монгол скривил рот.
- Да ты что, на самом-то деле? Сема! – вспылил Сашка. - Ведь сам сколько раз мне говорил, покупай, мол, дачу да покупай, а тут и нос воротишь!
- Блин Шура! Так-то ж дача! А дача в моем понятии ну, километров тридцать, пятьдесят от города. А здесь! Нет, ты только представь себе сто двадцать! Да ты знаешь, сколько это по времени трястись, да к тому же еще, поди, и дорога проселочная. Так? – Он недружелюбно взглянул на Володю.
- Ну, в общем-то, да, - пробубнил тот, - сначала по шоссейке, потом свернем на грунтовую. Только, вы парни из-за этого не расстраивайтесь. Дорога хорошая, зато вот места! Вы тут в пределах сорока, шестидесяти километров, конечно же, не найдете такого. Фигня это все: болота да грязь всякая, а вот там… там на самом деле раздолье: озеро огромное, глаз не оторвать такая красотища! Одним словом, не пожалеете! Ладно, хорош уже болтать, давайте собираться. – он встал со стула и до хруста в позвоночнике потянулся.
На улице солнце шпарило, что надо. На небе опять не было ни единого облачка.
- Ну и жарища будет. – ворчал Монгол. – Вскипим мы в этой консервной банке. Целых сто двадцать километров! С ума сойти можно!
- Ладно не ворчи. – попытался подбодрить друга Сашка. – Ты говори не целых сто двадцать, а всего-то сто двадцать. Так легче будет. Да, к тому же, мы еще окна раскроем, или чего еще лучше кондиционер включим.
- Э, нет, братцы, только не кондиционер! – возмутился Владимир. – От этих зверей такой бронхит можно заработать, что мама не горюй!
Монгол окинул взглядом нарушителя его спокойствия и хмуро спросил:
- А ты-то откуда про кондиционеры слышал? – он еще раз брезгливо посмотрел на будущего попутчика.
- Обижаешь парниша! – тоном Эллочки-Людоедочки проговорил Владимир. – Я знаю и не такое. И уж поверь мне, гораздо больше чем знаешь ты.
- Ну-ну. – Монголу парень явно не нравился. – Где такого умника и нашли. – Он открыл дверь, и оттуда сразу пыхнуло спертостью и духотой. – Располагайтесь.
Решили, что Владимир сядет на переднее сиденье, так будет сподручней показывать дорогу. Сашка устроился сзади. Кондиционер включать не стали и поэтому почти полностью открыли все окна.
Миновав душный с расплавленным асфальтом город, машина вскоре выскочила на шоссе, где Монгол и притопил. Окна пришлось прикрывать, потому что ветер с такой силой стал гулять по салону, что все рисковали простудиться.
- Разве нам стоит так торопиться? – Владимир затравленно посмотрел на спидометр, стрелка которого застыла на ста сорока километров в час.
-  Тебя забыл спросить. – огрызнулся Монгол и надавил на газ еще больше.
Теперь машина неслась со скоростью ста шестидесяти километров.
- Семка ты бы и впрямь поубавил. – вступился на этот раз Сашка. – Блин, с такой скоростью только чокнутые наркоманы или самоубийцы ездят.
- И ты заодно с ним. – зло процедил сквозь зубы Монгол, но скорость сбросил до ста двадцати.
- Вот так, как-то спокойней. – выдохнул с облегчением Сашка. – А то такое впечатление, что мы здесь гонки «Формулы-1» устроили.
По шоссе они проехали километров сорок, когда внезапно Владимир выкрикнул:
- Вон, вон она та самая отворотка!
Монгол сбавил скорость.
Сашка с трудом разглядел тот съезд, на который указывал их новый знакомый. Это была поросшая травой проселочная дорога, уходившая вглубь смешанного леса.
Монгол свернул, и тут же сразу началась такая качка, словно бы машина въехала на огромную стиральную доску.
- Обалдеть! – воскликнул Монгол. – И это что, всю оставшуюся дорогу будет так? Тогда, у нас от машины ничего не останется. Смотри Шура, машина то в сущности твоя.
- Не, парни. Скоро дорога будет нормальной.
И вправду минут через пять, доехав до какой-то развилки, они свернули на левую, более широкую грунтовую дорогу и тряска заметно утихла.
- Я же говорил! – торжественным голосом произнес Володя. Теперь дорога вся такая будет. Так, что ничего страшного.
- Ничего страшного – передразнил пассажира Монгол.
- Семка! Да ты успокоишься сегодня? – вмешался Сашка. – Ну, говорят же тебе, что все будет нормально. Сейчас приедем на место искупаемся, ты остынешь.
- Ага, - буркнул тот, - только я дома плавки забыл.
- А зачем там плавки? – удивился Володя. – Нас что ли стесняешься? Да, там совсем ни души. Там вообще нагишом можно купаться!
- Голубой что ли? – Монгол покосился на Владимира.
- Причем тут! – обиделся Володя и, отвернувшись, стал смотреть в боковое окно.
- Дурак ты Сема!
- Ай, да ну вас! И пошутить уже нельзя. Ладно, ладно, не горюй. Говорю же тебе, пошутил.
Через час они вновь оказались у развилки двух дорог.
- По которой на этот раз? – спросил Монгол у провожатого.
- А также все налево. Кстати, мы уже почти приехали. Сейчас будет самое интересное.
- Ну, окажется, что дом украли, или он сгорел. – Монгол впервые за все сегодняшнее утро рассмеялся.
- Да нет, не то. Вот увидите. Очень скоро.
- Послушай, - обратился Монгол к парню, - а здесь вообще-то хоть деревни, какие имеются? Или это мертвая страна?
Володя почесал затылок:
- Да нет сторона-то не мертвая. Вот мы развилку проехали, так там, по правой дороге километров может шесть, может восемь деревушка есть небольшая.
- Ну, хоть, слава Богу, какая никакая цивилиза… - Монгол так и остался с открытым ртом. Прямо перед ним раскинулось огромное озеро. Вода была настолько голубой, что озеро казалось каким-то нереальным, нарисованным, уходящим вверх и сливающимся с таким же голубым небом. Противоположный берег был так далеко, что представлял собой всего лишь неяркую, размытую полоску.
- Во не фига себе! – воскликнул Сашка.
Владимир сидел не дыша, сцепив пальцы рук на животе. Он наслаждался произведенным эффектом.
- Бляха муха! – наконец-то, пришел в себя Монгол. – Да я… я ничего подобного ни разу в жизни-то не видывал!
- А то! – Володя довольно погладил своей могучей лапой живот. – Погодите, сейчас на место приедем, вообще очумеете!
Он не ошибся. Минут через десять, проехав берегом этого чудесного водоема, перед ними вырос покосившийся забор, за которым стоял больших размеров деревенский дом. Правда, сказать что он был старым, это значило бы не сказать ничего.
Машина остановилась. Все вышли. Солнце шпарило еще сильней. Сашка и Монгол осматривались по сторонам. Никого. Зато воздух! Он был настолько чистым, пахнущим хвоей, что у Сашки даже слегка закружилась голова.
- Пойдем, кое-что покажу! – предложил Володя и, не дожидаясь, направился в сторону озера.
Два друга последовали за ним. Зрелище, представшее их взору, впечатляло более чем. Они вышли к высокому берегу. Вниз вела узенькая тропинка, а там, они увидели причал. Деревянные мостки, длиной метров пятнадцать, держались на толстых, почерневших от времени и влаги сваях. К причалу была привязана лодка, типа старого «Прогресса», с облезшей по бортам серой краской.
- Идемте. – скомандовал Володя и сам стал спускаться.
Они взошли на причал. Спокойная гладь озера завораживала. Сашка не мог оторвать взгляда от этой красоты. Наконец, он обернулся и, посмотрев на берег, пришел в не меньшее восхищение. Такие пейзажи можно было наблюдать разве, что только на картинах: этот рыжий, песчаный обрыв, под ним какое-то покосившееся строение, Сашка предположил, что это баня, а выше виднелась крыша самого дома. Всюду стояли высоченные, мачтовые сосны.
- Вот прямо отсюда можно и рыбу ловить. – Володя подошел к самому краю причала. – Здесь уже достаточно глубоко. А если что, то и лодочка имеется, можно и на ней на рыбалку ездить, или на тот, скажем, берег.
- А что там, на том берегу? – поинтересовался Монгол.
Володя слегка пожал плечами:
- Да, как что? Лес там. Причем, такой что надо! Там и охота и грибы с ягодами. В общем, все прелести тебе.
- Дааа. – задумчиво протянул Монгол и почесал подбородок, что всегда с ним делается, когда он над чем-то задумывается. – Хорошее местечко.
Володя усмехнулся. Это озеро «Синим» зовется.
- Да, оно не просто хорошее, оно великолепное! Я и вправду таких мест красивых не видел. – Сашка осматривал эти безбрежные просторы. – Ну, что можно теперь и дом посмотреть?
- Отчего же не посмотреть? Идемте.
Все отправились за, пока еще, хозяином этой красоты.
- Вот баня. – Володя кивнул на постройку, которую Сашка уже видел. – Правда, паримся мы тут по-черному, да оно, по мне, так еще и лучше. А вон и сети, - он указал рукой на воткнутые в песок толстые колы, по которым и в правду были развешены сети. – только вот думаю, что они уже сгнили. Ну да это, парни, ваша теперь забота. Что надо, то и купите.
Монгол вопросительно посмотрел на Сашку, когда они немного поотстали от этого чудного парня.
- Ты че? – спросил Александр.
- Слушай, так это что, не брехня все?
- В смысле? – Сашка не сразу понял своего друга.
- Ну что в смысле, да в смысле, спрашиваю, что он и в самом деле тебе все это отдает?
- Вроде, как да.
- Бррр. – Монгол потряс головой. – Бред какой-то! Что-то тут не то! Ей Богу. Ну, посуди сам, с чего бы то тебе, да такую роскошь. Он что, влюбился в тебя или как там еще это все можно объяснить?
- Не знаю. – Сашка пожал плечами. – Он всего лишь попросил меня купить ему бутылку водки, а за это вон те пожалуйте.
- Не-а, так не бывает. Поверь мне. Что-то тут все ж не то. Бесплатно?
- Бесплатно. Правда, он говорил мне, что уезжает вообще из города, а дом этот продавать не хочет, говорит, что память то ли от деда, то ли от отца, и, мол, за деньги это продавать не будет, а вот в хорошие руки отдаст.
Монгол криво ухмыльнулся:
- Ну-ну. А документики ты у него не испросил на этот домик?
- Нет.
- Ха! Вот видишь. Я ж тебе говорил, да, наверное, этот дом и вообще-то не его. Брешет тебе малый, и в ус не дует.
Они поднялись наверх и догнали Владимира.
- Послушай-ка парень! – окликнул его Монгол.
Володя остановился.
- А ты, тут нас за нос не водишь? Твой, мол, это дом. А откуда нам с другом знать, что он действительно твой? На собственность что нужно? Правильно! - сам же и ответил на свой вопрос Монгол. – Документик. А, где он у тебя этот самый документик? – Монгол подбочился, широко расставив ноги.
- А причем тут документы? – растерянно начал Володя. – Какие документы? Да их и отродясь-то не было. Тут почитай, до ближайшей то деревни ой-ой сколько, кто их, когда эти документы выписывал, или спрашивал? Да никто и никогда. Я же говорил, что мой дед здесь все своими руками строил. – Володя протянул обе руки к Монголу, словно бы дедовы руки были теперь его руками.
- Ха!Ха! Рассказывай, давай. Типа, вот мы сюда приедем, а потом нас хвать, да под белы рученьки, господа менты. Так, мол, и так, воришки!
Володя обиделся:
- Да смотрите, как знаете! Не хотите, так и поехали отсюда.
- Брось, Монгол! – вмешался Сашка. Ей Богу стыдно! Человек от всей души. – Эй! Володя! – окликнул он парня, который уже развернулся и направился к машине. – Погоди ты! Не обижайся! Да, верю я тебе. Извини!
- Ага, - скривился в усмешке Монгол. – Ты его еще в задницу поцелуй.
- Дурак ты Сема!
- Сам дурак.
 Сашка догнал Володю:
- Брось! Не сердись. Монгол, он вообще-то не такой. Я не знаю, что на него сегодня нашло. Видимо с бодуна великого, а я его поднял с самого утра. Вот он и вымещает зло. Пойдем, дом поглядим.
- Пойдем. – охотно согласился парень, мгновенно отойдя от обиды. – Да я и не обижаюсь. Не надо тут никаких документов. Живите себе на доброе здоровье. Никто вас не потревожит. Деревенские сюда вообще не разу не захаживали. У них там свои места есть. Да и кому заглядывать-то? В этой самой деревне одни пенсионеры дряхлые живут, а горожане сюда не доезжают, далеко, да и мест-то здешних они не знают. Почитай, настоящий заповедник. Во!
В сенях было темно, прохладно и пахло вперемешку: сыростью и старым сеном.
- А, что тут электричества-то нет? – спросил так и не успокоившийся Монгол.
- Нет. Откуда оно здесь? – отозвался  из темноты Володя.
Потом, что-то скрипнуло и тут же, в это темное царство ворвался свет. Оказалось, Володя открыл дверь, ведущую в жилую часть дома. Теперь их взору предстала большая комната с тремя, давно не ведавшими тряпки, окнами. В левой части этой комнаты располагалась русская печь. Правда, вид у нее был тот еще. Прямо напротив двери, возле окон стояла длинная лавка, дерево которой от старости почернело. Перед лавкой стоял такой же старый стол, заваленный пожелтевшими газетами. Еще из мебели в комнате находилось несколько табуреток, но такого вида, что садится на них, не рискнул никто из присутствующих, да задвинутый в дальний угол диван, разумеется, времен царя Гороха. Справа, по всей стене тянулась самодельная полка, вся заставленная рыболовными принадлежностями, далеко не первой свежести.
- Вот. – Володя развел в сторону руки, словно представлял нечто такое, грандиозное. – Так сказать, жилище одинокого рыбака. – Там, за печкой, - он кивнул в ее сторону, - Кухня, ну кой-какая посуда, примус. Керосин в сарае. Да что я тут! Не велик Эрмитаж, сами потом во всем разберетесь.
- А печь? – Сашка подошел к ее стенке и осторожно, словно бы боясь обжечься, потрогал ладонью.
- О! Печь! Печь, что надо! Будь здоров. Одна охапка дров и через пятнадцать минут в любой мороз, тут самая настоящая Африка. Не верите?
Монгол неопределенно мотнул головой.
- Поживем, увидим. – ответил Сашка. – Но уборки здесь на пять понедельников.
- Ага, если не на десять. – вторил ему Монгол.
- Ну уж это вам ребята решать. – сказал Володя. – Пойдемте, я покажу вам, где сарай.
- Постой, а вместо электричества вы что, лучину тут применяете? – съязвил Монгол.
Володя рассмеялся:
- Нет. Там на печке, потом посмотрите, две керосиновые лампы. Вот ими мы обычно тут и пользуемся.
Они вышли на улицу. После прохладного дома, от жары даже мурашки по коже побежали. Володя завел приятелей за дом и показал, где находится сарай и примыкающий к нему туалет.
- Вот, собственно и вся экскурсия. Как я уже сказал, в остальном разберетесь сами, а теперь айда купаться!
Вода в озере была изумительной: и не горячей и не холодной, словно бы сделанной по заказу. Выходить не хотелось. Они резвились чуть ли не целый час, пока Монгол не спохватился:
- Э, да мне братцы пора. Нужно тут будет в городе еще в одно местечко заглянуть. Так что, давайте, выбирайтесь.
Сашка нехотя вышел из воды. Они обсушились и сев в машину, тронулись в обратный путь.
Дорогой Сашка задремал. Он проснулся от сильного толчка и, открыв глаза, увидел, что машина въехала на шоссе. Шея затекла и теперь ныла. Сашка помассажировал ее рукой. «М-да, - размышлял он про себя, - Неужели все это за какую-то, дрянную бутылку водки?»
Тут вдруг, с переднего сиденья раздался Володин голос:
- Александр Васильевич, а помнишь, сегодня утром, ты мне обещал вроде, как еще одну бутылочку купить. А?
От неожиданности Сашка даже вздрогнул. Еще бы, ведь он только, только про это самое подумал:
- Да, помню. – медленно произнес он.
- Так, сдержишь слово?
- Что с тобой поделать? Сдержу.
- Ну и хорошо.
Монгол высадил их напротив парка, где находилось знакомое Сашке летнее кафе.
- Может, все-таки до дома? – спросил Монгол, нагибаясь к рулю и искоса глядя на приятеля.
- Да нет! Такая жарища. Самое то, кружечку, другую пивка пропустить.
- Ну, как знаешь. – Монгол выпрямился, надавил на газ, и вскоре машина затерялась в бешеном потоке городского транспорта.
- Может, и тебе лучше пива взять? В такую жарищу водку! – участливо поинтересовался Сашка у своего нового знакомого.
Тот помотал головой:
- Я не изменяю своим привычкам. Водку, только водку, и ничего кроме водки!
Они вошли в кафе. Несмотря на еще относительно ранний час, посетителей было много. Люди млели под прохладой тента. Все столики были заставленными пивными кружками. Сашке и Володе с трудом удалось отыскать свободный столик. Они заняли его, и тут же к ним подошла официантка – симпатичная девчушка в коротенькой юбочке.
Сашка заказал себе две кружки пива и порцию селедки с луком, а своему напарнику, как и обещал бутылку водки и бутылку минеральной воды. От закуски Володя отказался. Заказ пришлось ждать довольно долго. По всей видимости, бедная девчушка забегалась среди этой массы столиков, которые входили в зону ее обслуживания.
- Значит, дом тебе понравился? – начал беседу Володя.
- Конечно. Какие вопросы? Особенно место шикарное, природа обалденная. Я ничего подобного раньше не видел! Нам бы теперь только не заблудиться?
- Что ты! – Помни на всех развилках налево. Дорога сама вас выведет к месту. Где там блудиться-то? Все по прямой.
Наконец, девушка дошла и до них. Она поставила на столик две аппетитно запотевшие кружки пива, бутылку водки, минералку и тарелочку, на которой красовалось филе селедочки, посыпанное сверху ломтиками репчатого лука. Сашка нетерпеливо взял одну из кружек и сделал несколько больших глотков. Тонкий ручеек пива протек по его подбородку, и он стер его ладонью:
- Ух, красота!
Зато Володя действовал не спеша. Он медленно, словно бы смакуя, «свернул» красную пробку, предварительно хорошенько встряхнув бутылку, затем налил себе половину пластикового стакана, поставил его на стол и также неторопливо стал открывать минеральную воду.
- Теплая. Черт бы ее побрал! – выругался он. – Ну ладно, Александр Васильевич, будь здоров! – он приподнял пластиковой стаканчик и слегка дотронулся им до одной из кружек пива. – Пусть этот дом послужит тебе, а ты ему. – Володя как-то странно, и это даже не понравилось Сашке, подмигнул и выпил содержимое своего стаканчика.
Сашка, глядя на него, поморщился.
- Уффф. – выдохнул Владимир в кулак и только после этого хлебнул ту самую теплую минералку, прямо из горлышка. Потом он откинулся на спинку кресла и на несколько секунд закрыл глаза.
Сашка продолжал внимательно наблюдать за ним. Он даже заметил тоненькую, пульсирующую жилку на веке правого глаза. «Он, наверное, конченный алкоголик? – подумал Сашка про себя. – Еще бы! Пить водку в такую жару. Дико!»
- Нет! – внезапно открыв глаза и выпрямившись на стуле, произнес Володя. – Ничего в этом особенного нет. Я просто очень люблю водку. Ты ведь сейчас об этом подумал? Правда?
Сашку словно бы током прошибло. Он весь напрягся и еще внимательней стал смотреть на своего соседа.
- Так, об этом ты подумал сейчас? – Володя широко улыбнулся, обнажая неприятные, крупные зубы.
Сашке только что и оставалось, так это согласно кивнуть головой.
- Вот видишь! Я еще в некотором смысле и экстрасенс. Ладно, дай, пожалуйста, сигарету, если, конечно, не жалко?
Александр потянулся в карман и достал оттуда помятую пачку:
- Ради Бога! Не жалко.
Владимир прикурил, выпуская кверху тонкую струйку сизого дыма. Потом он, словно бы отчего-то очнувшись, посмотрел на своего собеседника и произнес:
- Вот что, я ведь совершенно забыл. – Ты потом посмотри на печку повнимательней, когда снова в дом приедешь. Там, со стороны кухни увидишь клеймо моего деда. Это лишний раз подтвердит, что дом этот мой, а не чей-то там. Ладно?
- Ладно. Да я, в общем-то, тебе уже говорил, что сомнений у меня на этот счет никаких нет.
- Ну и хорошо. Ладно, Александр Васильевич, ты тут наслаждайся, а я, пожалуй побреду своей дорогой. Есть тут и у меня еще кое-какие делишки. – Он опять неприятно подмигнул, и поднялся со своего места.
Сашка с полуоткрытым от удивления ртом посмотрел на него:
- А, - он кивнул на початую бутылку водки.
- Все, все. Хватит. Спасибо тебе за угощение. Но мне и впрямь пора. В общем прощевай! Живи в доме и вспоминай меня. А вспоминать будешь, Это я тебе гарантирую. Давай свою лапу. – Володя протянул Сашке широкую ладонь.
Сашка приподнялся и пожал руку этому странному парню:
- Ну, коли так, - выговорил он, - то прощай.
Парень развернулся, и вскоре его большая спина скрылась из виду.
«Чудны дела твои, Господи!» – сказал про себя Сашка, и залпом осушил недопитый бокал.



ГЛАВА 8



От второй кружки он отказался. Внезапно Сашке вспомнилось, что вчера он начал новую работу. Тут же он загорелся желанием продолжить ее. Рассчитавшись за заказ, он быстрым шагом направился к дому, прикидывая в уме, как будет развивать тему дальше.

Влада действительно порвала с Виталиком. Сашка никогда ее не спрашивал о том, что же на самом деле произошло между ними. Не то, чтобы его это не интересовало, и даже не то чтобы он хотел казаться таким вот джентльменом, который не будет понапрасну изводить женщину лишними вопросами. Нет, здесь было другое, скорее эгоистичное с его стороны. Он боялся ранить самого себя, а вернее свое собственное «Я». От одной лишь мысли, что пока он служил, Влада ему изменяла, что она, пусть и ненадолго, но душой и телом принадлежала чужому человеку, ему делалось дурно. Сашка загонял эти мысли в самый дальний угол своего сознания. Он приказывал им сидеть там и всякий раз, когда они ослушивались его и выскакивали из этой черной зоны, Сашка приходил в ярость. Время лечит. Время вылечило и Сашку. Конечно же, они не сразу возобновили свои отношения. Да и вообще говорить о том, что эти отношения потом возобновились неверно. Того, а вернее той пылкой страсти, той умопомрачительной любви, что некогда бушевала в сердце, распаляя молодое тело теперь уже не было. Что было? Что осталось? Сашка и сам не знал. Его тянуло к этой девушке. Он страстно желал ее, но теперь это желание было иным, не менее ярким, но менее нежным и трогательным. Он просто хотел секса с этой девушкой, страстного, глубокого, даже где-то дикого секса.
Одно время Сашка даже пытался завязать отношения с одной прехорошенькой девушкой, с которой познакомился на вечеринке у своего бывшего одноклассника. Лена, так звали эту девчушку, очень понравилась Сашке: стройная, симпатичная, модно одевающаяся. Он ей тоже приглянулся. Они стали встречаться. Уже на третий день Сашка проснулся утром в Лениных объятиях. Однако Сашка не находил себе места. Его душа изнылась. Овладевая Леной, в мыслях он представлял ее - Владу. В конце концов, они расстались. А с Владой оно получилось все как-то само собой, постепенно и не торопливо. Им часто приходилось встречаться. И это не удивительно. Влада и Катя дружили, а Монгол встречался с Катей. Так вот и получалось, что компания на любые праздники подбиралась одна и та же. Сашкина мать тоже неустанно твердила одно и то же «Держись Владиславы. Она девушка хорошая, надежная. У вас с ней будет великолепная семья». Мать, конечно же, не знала, что там произошло между Владой и ее сыном. Но то, что между ними была размолвка, она догадывалась. Да и как это было скрыть. Ведь все, что происходило до армии: эта пылкая любовь, стремление расписаться и жить вместе, все это происходило на ее глазах. А когда Сашка вернулся из армии, все как-то странным образом затихло. Мать не раз пыталась вывести сына на откровенный разговор, но тот избегал обсуждать эту тему. Она ему была неприятна.
Вопрос о работе встал перед Сашкой буквально сразу же, как он демобилизовался из Армии. Тут помог друг отца. Он предложил молодому человеку пойти работать к нему в цех слесарем. Долго раздумывать Сашка не стал и согласился. Работа, конечно же, была не ахти какая и грязная и не очень-то хорошо оплачиваема, но делать было нечего. Как-то зарабатывать на жизнь нужно было, а сидеть на хребте родителей не больно-то хотелось. Впрочем, отца с матерью такое положение дел не устраивало. Мать по-прежнему настаивала на том, чтобы Сашка поступил в институт. Эти разговоры были практически каждый день. Сашка не знал, куда ему деться и, в конце концов, сдался. Они договорились, что зиму он будет готовиться, работать и зарабатывать себе на учебу, а весной или летом сдаст экзамены в местный политехнический институт.
Это произошло в новогоднюю ночь. Монгол пригласил Сашку отмечать праздник к себе домой. Компания собиралась прежняя: сам хозяин, Катерина, Влада и он - Сашка. Надо сказать, что Монгол приготовился на славу. Стол, а если учесть те голодные времена, в которых прозябала наше многострадальное государство, просто ломился от всяческих яств. Были здесь и колбаса, и мандарины и, само собой разумеющееся, «Советское Шампанское». Сашка пришел около одиннадцати. К тому времени все уже были в сборе и ждали только его. Веселье началось. Сашка не стеснялся и со всей своей «пролетарской ненавистью» он набросился на шампанское. Часам к двум ночи такая активность дала о себе знать. В глазах у Сашки появился туман, язык стал каким-то неправильным, заплетающимся. Зато вот в голове был такой кайф! Он беспрестанно шутил, вспоминал и рассказывал всяческие смешные истории из своей армейской жизни. В какой-то момент Сашка, сидевший за столом напротив Влады, оказался уже рядом с ней на диване. Аромат ее духов, распущенные, красивые волосы, тонкий стан, не особо длинное платьице, позволяющее любоваться округлостями соблазнительных колен в темных, придающих особую сексуальность колготках, все это подействовало на Сашку магически. Рассказывая очередную байку, сильно жестикулируя при этом руками, он словно бы невзначай дотронулся рукой до Владиной ножки, как раз чуть выше колена. Причем, Сашка не очень-то поторопился убрать руку. Влада сделала вид, что ничего не произошло. Так, жаркая Сашкина ладонь и осталась на ноге девушки. Он продолжал что-то нести, но в груди уже бушевал самый настоящий ураган страстей. Сердце колошматилось настолько сильно, что в какой-то момент Сашке показалось, что это слышат все те, кто сейчас находился за столом. Такая спокойная реакция девушки, а вернее сказать вообще отсутствие какой-либо реакции побуждали Сашку к другим, уже более активным действиям. Незаметно, он снял руку с Владиной ноги и слегка приобнял ее за талию. И опять все было спокойно. Влада не обращала внимания на эти манипуляции бывшего жениха. Хотя, наверное, это было не так. Сашка чувствовал, как девушка была напряжена, как слегка подрагивало ее тело. Монгол и Катерина заметили это. Они переглянулись, и буквально через минуту преданный друг поднялся из-за стола:
- «Ребятки, а пойдем-ка мы с Катюхой прогуляемся на улочку. Там на площади у елочки нас уже давно кое-кто ждет. Вы не будете против?»
- «Нет, нет. – Сашка истово замотал головой».
- «А может, вы и нас с собой возьмете?» – робко спросила Влада.
Катерина посмотрела на нее дикими глазами. Давая понять, что она конченая дура. Влада все поняла и потупила голову.
- «Что ты! - Сашка снял руку с талии Влады. - Они же сказали, что там, какая-то встреча с их друзьями. С их – не значит, что с нашими. – Сашка на мгновение осекся, произнеся слово «нашими», но тут же взял себя в руки и продолжил: Идите ребята, а мы тут пока что со стола лишнее уберем. Сколько вас не будет-то?»
Монгол и Катерина снова переглянулись.
-«Ну, думаю…» - Монгол замялся.
- «Часика два, так это точно». – ответила вместо своего друга Катерина.
- «Аа. – Сашка кивнул. – Два часа. Нормально. Я думаю, что мы с Владой успеем тут прибраться».
Лицо Влады залила красная краска. Она старалась ни на кого не смотреть.
- «Ну, мы пошли?» – Монгол взял Катерину за руку, и они вышли в коридор.
Сашка также чувствовал себя не совсем уютно. То прекрасное опьянение, в котором он только что пребывал, улетучилось.
- «Я пойду, провожу ребят». – тихо сказал он.
- «Ладно, а я, пожалуй, займусь посудой». – Влада встала с дивана и принялась собирать тарелки.
Сашка закрыл за Монголом и его подругой дверь и вернулся в комнату. Влада стояла у окна, скрестив руки на груди. Сашка почти бесшумно приблизился к ней, обнял и тихо прошептал на самое ухо:
- «Я так долго ждал этого».
Девушка развернулась, и они слились в долгом, страстном поцелуе.
- «Разве я нужна тебе такая?» – прошептала Влада, когда они, наконец, оторвались друг от друга.
Вместо ответа, Сашка подхватил Владу на руки и перенес на диван. Друг от друга их оторвал только звонок в дверь. Однако тот, кто позвонил, а кто это был, догадаться не сложно терпеливо ждали. Люди отлично понимали, что парочке нужно время, чтобы привести себя в порядок. В конце концов, Сашка открыл дверь. Видок у него бы еще тот. Монгол широко улыбнулся:
- «Вам удалось убрать со стола?»
Сашка рассмеялся.
- «Я так и думал. Придется нам делать это всем вместе».
- «Да уж видно».
С этого дня Влада и Сашка стали встречаться каждый день. Весной Влада сообщила, что собирается ехать в Ярославль, поступать в медицинский институт. Это сообщение озадачило Сашку. Он долго, долго думал, а потом, как то вечером выложил матери, что собирается поступать в медицинский. Мать была в трансе:
-«Ты в своем уме? Какой Ярославль? Какой медицинский? Наверное, это все из-за Влады? Так? Я просто чувствую, что это так и есть. Наверное, она собралась поступать туда?»
- «Мам, - отвечал ей Сашка, - я так решил. Если вы, конечно, с отцом будете против, то мне делать будет нечего. Денег на учебу у меня практически нет, а в политехнический я точно поступать не буду. Так что решайте! Причем, Ярославль это самое близкое к нам. Другой медицинский есть только в Архангельске».
Мать взяла тайм аут. Они советовались с отцом почти неделю. В конце концов, родители дали свое согласие.
Всю весну Сашка готовился. Он штудировал учебники, свои старые конспекты и, конечно же, ему помогала Влада. Такой длинный перерыв сделал свое дело. За два армейских года Сашка много упустил, много позабыл. Он психовал, швырял о стену учебники, но вступительные экзамены тем ни менее сдал.
Что же касается Влады, так для нее вообще труда не составило поступить в институт.
Когда они были уже на четвертом курсе, Влада забеременела. Сашка настаивал, чтобы она рожала, но Влада была категорически против.
- «А, кто за меня будет учиться? Брать академический отпуск? Полная чушь! Я этого делать не буду. Аборт и точка!»
Переубедить девушку было невозможно. Сашка сдался. Влада сделала аборт, но потом всю свою оставшуюся жизнь, к сожалению не такую уж и долгую, она жалела об этом.
После окончания института, Сашка и Влада вернулись в свой родной город. Владе удалось устроиться терапевтом в заводскую поликлинику. Для начинающего специалиста это было очень даже неплохо, потому, что заводские врачи помимо основной зарплаты получали еще добавку от завода. Сашке повезло меньше. Его специализацией была хирургия. А вот хирургов, как раз в заводской: что поликлинике, что больнице было достаточно. Пришлось устраиваться в городскую больницу в хирургическое отделение. Времена для Сашки наступили тяжелые. Мало того, что на ту зарплату, которую они получали, практически ничего нельзя было купить, кроме хлеба и молока, но еще и в профессиональном плане Сашке не очень-то везло. Как выяснилось, у него не оказалось той решительности и смелости, чтобы можно было сделать карьеру в хирургии. Так, что его уделом было стать рядовым хирургом с вечными аппендицитами, грыжами и прочими мелкими болячками. Он завидовал Алексею Глухову, своему однокурснику, который работал в том же отделении, что и сам Сашка. Вот у этого парня получалось все: светлая голова, твердые, не боящиеся любой, даже самой сложной манипуляции, руки. Уже через год Леха сделался своего рода знаменитостью. Он смело шел на любую операцию. Заведующий отделением сразу же выделил Алексея среди других молодых врачей. У Лехи все, ну или буквально все, получалось. Он посмеивался над Сашкой, часто повторяя: «Одна мучка, да разные ручки».
            У Влады дела шли куда, как лучше. Она была довольна и зарплатой и самой работой. Получалось так, что жена приносила в дом денег чуть ли не в два раза больше чем муж. Это обстоятельство сильно задевало Сашку. Он лез из кожи вон: старался больше брать дежурств, подрабатывал на скорой помощи, но все это ничуть не спасало положения. И еще жилье. О, это была самая настоящая проблема. С родителями ребята жить никак не желали, а своей квартиры у них не было. Сашка встал на очередь, но даже по самым его скромным подсчетам, с той скоростью, с которой эта очередь продвигалась, он рисковал получить квартиру только, только к пенсии. Им приходилось скитаться по частным квартирам. Руки у Сашки совершенно отпустились. Он сник, похудел, ходил словно тень. Но что самое важное, в семье скандалов практически не было. Влада терпела все: она не упрекала мужа, не изводила его требованиями оставить медицинскую практику и идти работать на завод, где даже неквалифицированный рабочий получал больше чем он – дипломированный врач. Отчего так происходило, Сашка понять не мог, он лишь мог только догадываться, что все это Влада терпит только потому, что сама и сманила его поступить в медицинский.
Сашка давно уже не брал в руки гитару, которая теперь лежала, укутанная какой-то тряпкой, на старом пыльном шкафу в спальне чужой квартиры. И уж тем более забыл он, что такое писать стихи. А тут, как-то поздним вечером, когда Влада уже легла спать, Сашка ни с того, ни с сего вдруг взялся за ручку. Он уютно устроился на крохотной кухоньке, согрел себе крепкого чаю, достал сигареты и жирно вывел на листке «Глава первая». С этого все и началось. Честно говоря, он и сам-то еще толком не знал, о чем собирается писать, но получалось как-то ловко: слова складывались в предложения, предложения в абзацы и так, страница за страницей. Писал он про студенческие годы, про их с Владой веселую компанию, про похождения этой компании. Получалось вроде как ничего себе. На следующий день, он дал Владе почитать несколько листков, исписанных мелким почерком.
- «О! - Влада всплеснула руками. - Да никак ты, родной, решил встать на писательскую стезю?»
- «Почему бы и нет? – смущенно ответил Сашка. – Ну, ты это, словом прочитай, потом скажи мне, как». - Он вышел из комнаты и осторожно, словно бы боясь кого-то разбудить, прикрыл за собой дверь.
Минут через пятнадцать Влада вошла на кухню, где муж нервно курил уже вторую сигарету. Перед ним на столе стояла чашка с остывшим кофе. Влада вошла почти бесшумно и, заметив, ее Сашка даже вздрогнул. Он резко затушил сигарету и каким-то затравленным взглядом посмотрел на жену. Влада ни слова не говоря, приблизилась к Сашке, села к нему на колени и обняв за шею, шепнула:
- «Умница».
- «Что?» - не понял Сашка, постаравшись высвободиться из объятий.
Влада отпустила руки и посмотрела Сашке прямо в глаза. Теперь ее лицо было очень даже серьезным:
- «Ты у меня умница. Получилось великолепно. Очень даже великолепно! Честное слово!» Я зачиталась. Представляешь, перед глазами так и видела всех наших. Ну, умора! Надо продолжать! Обязательно!»
- «Шутишь?» - от волнения к горлу Сашки подкатил какой-то неприятный, колючий ком.
Влада отрицательно помотала головой.
- «Да ладно тебе! Скажи, что решила поиздеваться надо мной».
- «Вот еще! – Влада встала и, отойдя к газовой плите, потянулась за чайником. – У нас кофе остался?»
- «Да, вот там на полке. – Сашка махнул рукой и тут же продолжил разговор на волнующую его тему. - Нет, Влад, ты скажи по-честному, ерунда, да? Да я и сам знаю, что ерунда. Можешь и не отвечать. Это я так. Просто сегодня ночью не спалось. Дай, думаю, бумагу помараю» - Сашка натужно улыбнулся.
Влада развернулась к нему, держа в руке чайник, и тут ее лицо расплылось в улыбке:
- «Шуричек! Да я же тебе на полном серьезе говорю, что з а м е ч а т е л ь н о ! Фома ты неверующий! Пиши. У тебя обязательно получится! Вот увидишь!»
Эти слова жены были пророческими. У Сашки действительно получилось. Когда он закончил повесть, то Влада настояла, чтобы он на их скудную зарплату купил пишущую машинку и уже на ней, сидя ночами на все той же кухоньке, перепечатал рукопись. Вот только куда с ней идти дальше, Сашка не имел ни малейшего представления. Долго раздумывая, в конце концов, он решился показать повесть Глухову Лешке.
- «Что, про нас? – лицо приятеля вытянулось, и сделалось похожим на лошадиную морду. – Ты написал?» - Леха часто, часто моргал глазами.
- «Ну да, я» - потупив глаза, тихо ответил Сашка.
- «И, что, можно почитать?»
- «Для этого тебе и принес».
- «Вот спасибо Шура. Я сегодня же начну».
Алексей вернул рукопись уже на следующее утро. Сашка никак не ожидал, что приятель так быстро ее прочитает. Когда он увидел идущего ему на встречу Алексея и держащего в руке знакомую папку, Сашкино сердце заколошматилось с удвоенной силой: «сейчас на смех поднимет, - решил он, - Боже, какой позор! Зачем я ему показал? Да и вообще, зачем все это нужно было? Ерунда! Чушь! Бред слабоумной и больной обезьяны!» Сашка вымученно улыбнулся приятелю.
- «Здорово старик! – бодрым голосом произнес Алексей и протянул вперед руку. – Ну, прими мои. Ей-ей не ожидал! Веришь, оторваться не мог, так все залпом и прочитал. Ну, ты титан! Гений, так сказать, мысли! И уж если не Толстой, то где-то недалеко!»
Сашке показалось, что Леха просто-напросто издевается над ним. Краска густо залила его лицо.
- «Ты чего это старик нос-то повесил! Я тебе честное слово говорю, что ночью глаз не сомкнул, пока не дочитал до конца. Здорово! Ей Богу здорово! Это нужно обязательно опубликовать. Такие вещи в столе не держат».
- «Погоди, Леха, ты только давай без подколов. На самом деле ничего?»
- «Ничего, это ничего! А тут вещь! Публикуй!»
-«Хорошенькое дельце – публикуй! Где, а главное, как? Я ума не приложу, как это все делается? Даже не знаю с чего начать».
- «Фу черт! – Алексей внезапно хлопнул себя ладонью по лбу, - да у меня в восьмой палате редактор одной газетенки лежит. Я его на прошлой неделе прооперировал. Вроде как все путем прошло. Парень на поправку идет. Вот его я и пораспрашиваю про всю эту кухню. Так, что не отчаивайся. Все будет тип-топ!»
Сашке повезло. У этого самого редактора, к которому обратился Глухов, оказывается, были знакомые в каком-то там издательстве, и уже на следующий день Алексей попросил принести ему рукопись еще раз, чтобы показать тому самому выздоравливающему редактору.



ГЛАВА 9




Спать Сашка лег только под самое утро, когда пальцы уже болели от клавиатуры, а глаза просто-напросто слипались. Он проспал бы до самого обеда, если бы не этот телефонный звонок. Сашка открыл глаза и никак не мог сориентироваться: где он и сколько теперь времени. Звонок продолжал раскалывать тишину большой квартиры. Наконец, Сашка пришел в себя. Он быстро поднялся с постели и прошлепал на кухню, пожалев, что не взял с собой в спальню трубку.
Звонил Монгол:
- Шура ты как?
- Какам кверху. – пробубнил недовольно Сашка. – Что за нужда так рано звонить? Что-то случилось? Ты успешно совокупился с новенькой барышней? Погоди! Дай предположу – она длинноногая блондинка?
- Ай, брось ты! – по тону Монгола можно было судить, что Сашкины слова его ничуть не обидели. – Какое утро, уже скоро полдень, а ты дрыхнешь!
- Вспомни вчерашнего себя.
- Помню и раскаиваюсь. До меня только вчера вечером дошло, какую мы шикарную дачку ухватили.
- Мы? – не без сарказма спросил Сашка.
- Ну, ты. Какая разница? Все равно ведь мы! Так?
- Ну?
- Да не нукай ты. Будь дома. Я минут через пятнадцать прикачу.
- Весьма счастлив.
- Не один.
- Спасибо друг. Мне еще гостей принимать? А не рано?
- Сказал, будь дома! – тоном, не терпящим возражений, произнес Монгол, и тут же трубка замолчала.
Сашка недовольно бросил трубку на стол и поплелся в ванную принимать душ, ругая про себя непоседливого приятеля.
В дверь позвонили ровно через пятнадцать минут. Во всяком случае, Сашка только, только вышел из ванной и расчесывал волосы. Он даже удивился такой пунктуальности друга.
Монгол и в самом деле был не один, но к совершеннейшему Сашкиному удивлению вместе с ним была Ирина. Сашка так и застыл в дверях, с полуоткрытым ртом.
- Чего встал, как истукан? Гостей пропускать собираешься? – Монголу даже пришлось слегка отстранить хозяина квартиры, чтобы войти в коридор.
- Привет! – задорно сказала Ирина и помахала Сашке ручкой. – Удивлен?
- Не то слово. – совладав, наконец-то, с собой, произнес обескураженный хозяин квартиры. – Вы, то есть ты, как…
- Да, никак, - прервал его вопрос Монгол. – Просто, я сегодня утром позвонил Ирине и рассказал ей про дом. Она же с тобой была тогда в кафе, когда вы с этим чудиком познакомились. Думаешь, я не раскусил. Штирлиц ты фигов! Мне так кажется, что с такой прелестной девушкой дорога будет куда, как интереснее и короче. Не то, что с этим здоровяком - вонючкой.
- Какая дорога? – изумился Сашка, окончательно не понимая, что происходит.
- Друг мой, - торжественным голосом произнес Семен по прозвищу Монгол, - дорога к «Синему» озеру. Или ты против? Если так, то я очень сильно удивлюсь.
- Погоди, погоди. Ты, что собираешься ехать на озеро?
-Нет, ты и впрямь не выспался. Что, до самого утра в кабаке просидел?
- Да, причем тут кабак? Ни в каком кабаке я не сидел! Я до утра писал. – Сашка кивнул головой в сторону кухни, где на столе стоял выключенный ноутбук, словно бы тот мог подтвердить правдивость слов своего хозяина.
- Тем более. Значит, ты не с бодуна и перенесешь поездку как огурчик. Правда? – Монгол повернулся к Ирине и хитро подмигнул.
- Кофе? – спросил растерянно Сашка у нежданных гостей.
- Кофе, это шикарно! – Монгол не дожидаясь приглашения, проследовал на кухню.
Проходя мимо, Ирина бросила на Сашку озорной взгляд, от которого тот даже смутился.
Сашка разлил кипяток по чашкам и поставил в центр стола банку с кофе, сахарницу и вазу, на дне которой покоилось две давнишние карамельки. Такая заботливость просто умилила девушку. Ей стало жалко этого одинокого человека, который, по всей видимости, и к гостям то не особо привык.
- А с чего это ты вдруг решил ехать на озеро? – спросил Сашка, когда все уселись за стол. – Как мне помниться вчера, ты был обо всем, об этом совершенно другого мнения. Что такого случилось вечером, что ты кардинально изменил свою позицию?
-Шура, - Монгол сделал паузу и осторожно, боясь ошпариться, сделал маленький глоток, - Вчера, это было вчера. Ты сам помнишь, каким я вчера был. Прямо и честно скажем – плохим и гадким! Я был с похмелья, а соответственно был злым. К вечеру туман в моей башке рассеялся, и я воспроизвел в памяти все прелести того места, куда нас возили. И скажу больше, не только возили, но, и как мне помнится, подарили.
Сашка понятливо кивнул головой, и перевел взгляд на Ирину. Та скромно сидела за столом, даже не притронувшись к чашке.
- Не гляди так на нее! – надуманно приказным тоном произнес Монгол. – Девушка тут совершенно не причем. Это я ей позвонил. Телефон у меня ее имелся. Ты мне звонил накануне и проболтался, что увел у меня одну из моих красавиц. Было такое?
- Было. – Сашка согласно кивнул головой.
- Ну вот, я же могу проявить заботу о своем лучшем друге. Или ты считаешь иначе?
- Да, пей ты уже свое кофе.
Через полчаса вся компания была в машине. Сашка сел на переднее сиденье, Монгол, как и положено - за руль, а немногословная Ирина устроилась сзади. И только когда машина тронулась с места, девушка спросила у Сашки:
- А, где тот парень теперь?
- Да, Бог его знает. Мы вчера с ним расстались в летнем кафе. Странный он какой-то. Опять попросил меня купить ему бутылку водки, что я и сделал. Он выпил одну стопку, потом вскочил, словно ошпаренный, сказал, что ему пора куда-то там идти, попрощался и был таков. Да, кстати, подтвердил, что дом мой, и я могу им распоряжаться. – Сашка пожал плечами. – Нет, и действительно странно все это. Очень даже.
- Точно странно. – согласился Монгол. – Похоже, у паренька окончательно крышу сорвало. Скорее всего, что-то вроде белой горячки или еще чего-то там.
- Нее. – Сашка отрицательно помотал головой и, будучи некогда доктором от медицины, авторитетно заявил, - Симптомы не те. Согласен, что с головушкой у него трудновато, но не «белочка» - сто процентов!
- А, какая разница. – поставил точку в этом разговоре Монгол. – Главное он отдал этот дом, а мы своего не упустим. Верно? – он посмотрел в зеркало заднего вида на Ирину и подмигнул ей.
Девушка смутилась, и отвела глаза в сторону.
Весь путь Монгол не переставал сыпать всякими шутками и рассказывать всевозможные уморительные истории. Он прекрасно запомнил дорогу. Причем, на этот раз она показался друзьям короче.
Ирина, точно так же, как вчера и ребята, пришла в неописуемый восторг, увидев исключительно живописную картину «Синего» озера:
- Никогда бы не подумала, что в нашей области могут быть такие красивые места. Вот ведь чудеса, я вообще ничего про это озеро не слышала! А, какое оно огромное! Нет, это сказка! Прелесть!
- Что я тебе говорил! – с видом местного старожила ответил Монгол. – Места тут превосходные, ничего не скажешь!
Сашка даже засмеялся.
- Ты чего ржешь?
- Да, глядя на тебя. – ответил Сашка. И опять рассмеялся.
- А, что на мне такого смешного?
Ирина тоже рассмеялась:
- Семен ты очень смешной! – чуть ли не сквозь слезы сказала она. – Ты с таким видом нахваливаешь здешние места, будто бы сам здесь родился и прожил всю свою сознательную жизнь.
Физиономия Монгола сделалась особенно серьезной:
- Кто знает, ребята, - медленно проговорил он, - может быть, в прошлой жизни я действительно здесь и родился и жил, а? Вы не допускаете такого?
Ирина и Сашка вновь рассмеялись.
- Будет вам гоготать! Давайте-ка лучше помогите мне машину разгрузить. – приказал Монгол, когда они, наконец, остановились возле покосившегося, и уже знакомого забора.
- То есть? - Не понял Сашка. – Что значит машину разгрузить?
- То и значит, что у нее целый багажник вещами навален.
- Какими такими вещами?
- Очень даже простыми. Которые нам здесь нужны будут. Надо же потихоньку обживаться: одеяла там, подушки, простыни, посуда. В общем, все то, без чего Робинзон Крузо чувствовал себя на острове очень даже не уютно.
- Ну, Монгол ты даешь! – изумился Сашка. Когда это тебе в башку-то пришло?
- Говорю же, вчера и пришло. А сегодня с самого утра я стал собираться.
Вид у Семена был такой, что Сашка не утерпел и вновь прыснул. Ирина последовала его примеру.
- Знаете, что, - нахмурив брови, произнес Монгол, - между прочим, смех без причины, признак … Ага, сами знаете чего.
- Да, не обижайся ты. – просмеявшись сказал Сашка. – Просто я тебя таким деятельным еще никогда не видел. Сколько я тебя знаю, ты у нас всегда росомахой был. А тут: целые тюки с собой приволок. Ну, Монгол! Ну, удивил!
Они взяли поклажу и направились в дом. Ирина шла следом, любопытно озираясь по сторонам.
- Ребята, - наконец, не выдержала она и воскликнула.  Да здесь ведь самый настоящий рай!
- Может быть, может быть. – вторил ей Монгол. – Только поговаривают, что и ад с виду тоже красив. Не знаю, от кого слышал или где-то читал, но, во всяком случае, за что купил, за то и продаю.
- Типун тебе на язык. – огрызнулся Сашка. – Сейчас намелешь здесь. Девушку вот опять же напугаешь. Иди лучше, тащи свой скарб.
В доме было прохладно. Ирина остановилась посредине комнаты и стала осматриваться.:
- Ууу, - протянула она, - как тут все запущено.
- Ничего, - успокоил ее Монгол. – глаза боятся – руки делают. Исправим, починим. Все будет в абажуре.
- Ребята, - спросила девушка, глядя на потолок, где отсутствовала привычная электрическая лампочка, - а, что, здесь разве света нет?
Монгол помотал головой:
- Не-а, нету тут свету. Будем жить в потемках.
- Фууу. – Ирина наморщила свой симпатичный носик. – Какое тогда тут может быть житье: ни света, ни телевизора. Не, мне это не нравится.
- Да ладно, - принялся утешать девушку Монгол, - Все это поправимо. Вот мы с Шуриком скинемся и купим сюда генератор на бензине или на соляре. Вот и вся проблема. И зажжется в этом темном краю лампочка дедушки Ильича. Правда, Македонский?
- Хорошая идея, ничего не скажешь. – согласился Сашка. – А я, почему-то, об этом даже и не подумал.
- Ладно, мыслитель, помоги-ка мне. – Монгол расстегнул огромный хоккейный баул и стал доставать оттуда всякую всячину.
Ирина зашла за печку, туда, где, как говорил прежний хозяин дома, находилась кухня. Назвать это помещение кухней было издевательством. Так, небольшое расстояние от печки и до стены, в котором было врезано маленькое, закопченное окошечко. Всюду висела паутина, на высокой лавке, служившей, по всей видимости, столом в беспорядке валялись старые миски, алюминиевые ложки и в центре стоял старинный, ржавый керогаз. Ирина принялась внимательно изучать этот непривычный для нее предмет. Сашка тихо приблизился к девушке и дотронулся до ее локтя. От испуга Ирина взвизгнула и выпрямилась:
- Фу, как ты меня напугал!
- Что изучаем? - Сашка улыбался.
- Да вот, – Ирина указала рукой на керогаз. – Не могу понять, что это такое.
- Это? – удивился Сашка, - Разве ты никогда не видела?
Ирина помотала головой.
- Это самый настоящий примитивный ядерный реактор. На нем готовят еду, кипятят чайник, а в случае войны сбрасывают на врага. Словом, шикарное изобретение человечества.
- Вот оно что. А, как он действует?
- Да, признаться, я и сам-то толком не знаю. Знаю лишь то, что его заправляют не то ураном, не то керосином, потом вот эту пимпочку дергают по принципу насоса, а уж затем спичкой поджигают. Там керосин под давлением оказывается и горит.
- Шура! – громко позвал Монгол, - Иди, помоги мне стол в другой угол переставить.
- Иду. – Сашка повернулся и вышел.
Ирина еще некоторое время разглядывала керогаз, а затем ее внимание привлекла плита старой печки. На плите стояли два, страшно прокопченных чугунка. Ирина заглянула в них. Чугунки были пустыми. Она отодвинула в сторону один из них и тут обратила внимание, что на самой плите имеется какое-то клеймо. Ирина нагнулась и потерла ладошкой это место. С трудом, но ей удалось прочитать: «Мастерь Петр Моховъ», далее следовал какой-то рисунок. Ирина склонилась еще ниже. Там она увидела странный шестиугольник внутри которого было распятье, но это распятье оказалось не таким, не привычным, здесь Иисус был изображен на кресте со спины, да еще и в перевернутом виде. Ирина протерла заслезившиеся внезапно глаза и потом снова принялась изучать клеймо. Ниже шестигранника был еще текст. Первые слова ей удалось разобрать. Там было написано: «Спаси тя господи приведшего сюда ибо дорога сия в сторону одну лишь, спаси тя….». Дальше разобрать что либо она не могла. Ирина еще потерла плиту ладонью, но тщетно.
- Ребята! – позвала Ирина. Подойдите, пожалуйста, сюда. Здесь что-то такое…
- Что? – крикнул в ответ  Монгол.
- Ну, тут что-то написано. Посмотрите. Я даже не знаю, что это такое.
Первым на кухню вошел Монгол:
- Так? – протянул он, и посмотрел на чугунки, стоявшие на печной плите. – Ты полагаешь, что тут жили людоеды и в чугунках старые человеческие кости? 
- Нет, вот тут, посмотри. – Ирина указала рукой на надпись.
Монгол нагнулся. Увидев, что на плите действительно что-то написано он принялся читать, водя пальцем по неровным строчкам. Монгол читал, шевеля губами. Закончив, он выпрямился, улыбнулся Ирине и произнес:
- Чушь поросячья, вот что это такое. Не стоит и внимания обращать. Тарабарщина. Может быть какое-то старое заклинание. Пойдем отсюда.
- Чего вы там такого увидели? – Сашка стоял за спиной Монгола.
- Да вот Ирина тут послание из глубины веков отыскала. Ерунда. – Монгол махнул рукой, обошел Сашку и вышел в комнату.
- А мне, Сашенька кажется, что это вовсе и не ерунда. Вот, почитай-ка сам.
Сашка нагнулся и прочел надпись.
- М-да. Ничего не понятно: какой-то набор тарабарщины и распятье. Монгол, наверное, прав, не стоит этому придавать большого внимания. Может быть, это молитва какая-то и печник, который делал печки, всякий раз эту молитву выцарапывал. Может такое быть? – он внимательно посмотрел на девушку. – Кстати, тот самый сумасшедший Володя говорил мне в летнике, что его дед оставил на печке клеймо. Вот, наверное, оно как раз и есть. Значит, его деда звали Петром Моховым.
- Ага, - не унималась Ирина, - а вы распятье-то хорошенько рассмотрели?
- А чего в нем такого? – Монгол криво усмехнулся.
- Ничего, - пожала плечами Ирина, - только на нем Иисус Христос нарисован со спины и крест перевернут с ног на голову.
- Как со спины, как переврнут? – удивился Сашка.
- Так. Очень просто. Посмотри сам.
Сашка и, подошедший к ним  Монгол вновь склонились над клеймом.
- Действительно. – задумчиво произнес Сашка.
- Да фигня это все! – Монгол выпрямился. – Всякий мастер хотел чем-то отличится от другого, вот этот Петя Мохов и выпендрился изобразив Спасителя таким необычным образом. Ведь, какая разница оттого, что Иисус не лицом, а ж…, извиняюсь, спиной к нам повернулся? Святости-то от этого не поубавилось? Ладно, пойдемте. Сейчас мы с Санькой закончим перестановку мебели, так сказать, и купаться. Представляешь, какая тут замечательная вода. Мммм! - он поднял кверху большой палец.
Они разбирались еще с полчаса. Ирина тем временем подмела пол, привезенным Монголом веником. Когда с делами было покончено, все направились на берег. Солнце палило, а вода в озере и в самом деле была волшебной. Она и не холодная и не теплая. Именно то, что надо.
Сашка накупался досыта. Он выбрался из воды, прошел несколько метров по песчаному берегу в сторону обрыва. Там он лег на раскаленный песок и закрыл глаза. Ирина и Монгол продолжали бултыхаться в озере. Их крики разносились по всей округе, но они не мешали Сашке окунуться в щемящее сердце прошлое.




ГЛАВА 10


Первая книга вышла в свет через год, после того, как рукопись оказалась у редактора городской газеты «Современник» Михаила Борисовича Карева. Сначала повесть была передана на редактирование одной знакомой Михаила Борисовича, для которой такая работа была привычной. Через две недели Сашка получил рукопись назад и обнаружил, что все страницы испещрены поправками, сделанными карандашом. Еще неделя ушла у него на то, чтобы повесть перепечатать заново, с учетом тех поправок и предложений, которые были сделаны редактором. Когда все было готово, он передал рукопись Михаилу Борисовичу, и та вскоре уехала в Москву. Сашка сильно переживал. Ему все казалось, что вот-вот из издательства придет ответ с вежливым отказом. Но шли месяцы, а ответа вообще никакого не было. Нет, нет, Сашка позванивал Михаилу Борисовичу, но тот всякий раз его успокаивал:
- «Терпите, батенька, терпите, все это не так-то быстро делается. Там, в издательстве свои планы. Подойдет ваша очередь и тогда рукописью займутся».
Сашка успокаивался, но проходили недели и тревога вновь противной, черной змейкой вползала в душу. «А вдруг, - представлялось ему, - мою рукопись кто-то переделал да отдал другому, известному автору? Что, мало таких случаев? Да сколько угодно. Слышал я про так называемых «негров», которые специально пишут для маститых писак». От таких мыслей Сашка места себе не находил. Словно затравленный зверь он метался по комнате, мысленно рисуя себе ужасную картину плагиата.
- «Да, перестань ты накручивать себе всякую чепуху! – успокаивала мужа Влада. – Никуда твоя книга не денется. Тебе же говорил Михаил Борисович, что там у них тоже очередь имеется, как во всей нашей стране. Так, что чему здесь удивляться? Потерпи, будешь и ты великим писателем! Никуда слава от тебя не денется!»
И сбылось. В один прекрасный день Сашка проснулся и впрямь знаменитым. Случилось это в январе, практически сразу же после Нового года. Утром ему позвонил Михаил Борисович и сдержанным, словно бы ничего и не произошло, голосом попросил приехать к нему в редакцию.
- «Что-то случилось?» - поинтересовался Сашка.
- «Приезжай, - ответил Карев, - Тут все и расскажу». – он повесил трубку.
Сашкино сердце бешено заколотилось, а в висках застучало. «Наверное, прислали отказ, - решил он, - Иначе с чего бы Михаил Борисович разговаривал со мной таким сухим тоном?» Ему страсть как захотелось с кем-нибудь поделиться, посоветоваться но, к сожалению, Влады дома не было. У нее как раз сегодня было утреннее дежурство. Сашка быстро оделся и не пожалев денег, вызвал такси. В машине ему казалось, что он не едет, а идет пешком, причем не просто идет, а плетется. Сашке так и хотелось накричать на таксиста, чтобы тот крутил баранку шустрее. Особую злость Сашка испытывал к светофорам. Как назло, эти глазастые монстры ехидно встречали такси исключительно красным светом. Наконец, машина «причалила» к подъезду редакции. На одном духе Сашка поднялся на третий этаж и буквально ворвался в кабинет Михаила Борисовича.
- «Ты что? – удивился Карев, увидев запыхавшегося автора-хирурга. – За тобой, кто-то гонится?» - он снял большие роговые очки и положил их на заваленный бумагами стол.
- «Отказали?» - едва ворочая пересохшим языком, спросил Сашка.
- «Почему отказали?- Михаил Борисович с хитрым ленинским прищуром посмотрел на молодого врача. – Напротив, собирайся, поедем в столицу».
- «В столицу? – ничего не понял ошалевший Сашка. – В смысле в Москву?»
- «Ну, не в Вашингтон же! – Михаил Борисович закашлялся – Давай, проходи, садись вот». – он кивнул на стул, стоявший возле письменного стола.
Сашка плюхнулся на стул и стащил с себя меховую шапку, пот так и катил по его лицу:
- «Зачем в Москву?»
-«Договор заключать».
-«Договор?»
-«Ну да, договор. Принято решение публиковать книгу. Нужен договор, гонорар, тираж и прочее там. Да, что я тебе объясняю. Давай, шуруй за билетами. Бери два: на меня и на себя. Один ты там дров наломаешь».
-«Значит все! - Сашка вскочил со стула, уронив на пол шапку. – Значит книга выйдет?!»
- «А я, что тебе говорил? Я же тебе все это время толковал, что книгу твою опубликуют. Вот ведь ты, какой твердолобый. До последнего не верил!»
Сашка развел руки:
- «Что поделать, вот такой я, нервный»
- «Нервный - передразнил его Михаил Борисович. – Ладно, нервный, иди уже за билетами».
В издательстве с Сашкой заключили договор. Так себе договорчик, прямо скажем «слабенький». Михаил Борисович предупреждал Сашку, что с ним, как с начинающим писателем, не больно-то будут нянчиться. Предложат умеренную сумму, и попробуй не согласиться. Впрочем, для Сашки деньги сейчас были не самым важным. Самым важным было то, чтобы книга вышла в свет. И там, в этой самой Москве, Сашка собственноручно подписал на заявке «подписано в печать» и поставил свою подпись.
Через месяц он держал в руках свою собственную книгу. Он держал ее в руках и не мог поверить своим глазам: глянцевая обложка, белые листы, двести семьдесят страниц, а самое главное это его имя. Оно красовалось наверху обложки, а также еще было и с боку: «Александр Олешин». Сашка погладил обложку, а потом, оглянувшись, чтобы никто его не увидел, тайком поцеловал свое сокровище.
Влада даже запрыгала от радости, и от гордости за своего мужа:
-«Я верила! Я же говорила тебе, что у тебя все получиться! Ты мой умница! Ты гений! Александрушка, мой Македонский!  Я тебя люблю милый!»
На деньги, полученные в качестве гонорара за первую книгу, Сашка и Влада купили мебель. Это все на что хватило этих самых денег. Но Сашка не унывал, он ко всему относился философски: «ничего, у меня все еще впереди. Вот посмотрим, закончу вторую, больше меня так, за пятак не возьмете!» На самом деле, Сашка уже заканчивал вторую книгу. На этот раз он писал про врача, который попал в жуткую ситуацию. Работа над романом захватывала. Он писал вечерами, а вернее даже ночами. Влада выговаривала мужу, что тот подорвет свое здоровье, что так нельзя. Но, как иначе: днем обходы, операции, а потом еще дополнительные часы в поликлинике, куда Сашка устроился буквально месяц тому назад.
Тем временем, первая книга расходилась. Пусть медленно, но расходилась. Звонили изумленные приятели и шокированные родственники, восхищенно интересуясь, не он ли автор. Сашка не без гордости признавался в этом. На вторую книгу ушел еще один год. Только на этот раз гонорар, предложенный Сашке, был уже куда, как больше. Хотя, наверное, это мягко сказано. Сашка заработал целое состояние. По телевизору на центральных каналах шла реклама, если ее можно было назвать в то время таковой, его книг. Сашка сначала уволился из поликлиники, а еще через два года, когда в свет вышло уже пять романов, он уволился и из больницы. Такое решение было вынужденным, поскольку необходимо было выбирать: или продолжать заниматься литераторством, или продолжать стоять у операционного стола, зарабатывая сущие крохи. Разумеется, Сашка выбрал первое. Теперь у него появилась целая куча времени. Утром Сашка вставал поздно, когда Влада давно уже была на работе. Сначала ему представлялось, что такой массы свободного времени будет предостаточно, чтобы писать и писать. Но все получилось иначе. Вместе с этим самым свободным временем, родилась и липкая, тягучая лень. Сашка часами бродил по пустой трехкомнатной квартире, которую они с Владой купили год тому назад. Он бесцельно мерил шагами кухню, большую комнату, заходил в спальню, откуда проходил в собственный кабинет, останавливался возле письменного стола, на котором гордо красовался его компьютер «Пентиум 100» и тупо глядел на темный экран монитора. Однако писать не хотелось. Сашка по нескольку раз в день включал компьютер, набирал какой-то текст, после чего все стирал, выключал компьютер и шел в большую комнату, где валился на диван, включал телевизор и часам смотрел всякую ерунду.
Влада заметила те перемены, которые произошли с ее мужем. Она всячески пыталась ему помочь: они часами, сидя вечером на кухне разговаривали. Влада твердила ему, что он самый лучший, что он успешный и талантливый. Но это не помогало. Более того, Сашка все чаще и чаще стал прикладываться к бутылке. Он пил один, пил днем и пил безо всякого повода. Вначале в этом Сашка находил что-то такое особенное, вдохновляющее, дающее толчок его творчеству. В таком состоянии он мог писать, и ему казалось, что вполне даже успешно. Но, увы, продолжалось это недолго. Скоро и алкоголь перестал потакать творчеству. В издательстве беспокоились. Ему звонили: уговаривали, грозили, но тщетно. Сашка потерял нить, потерял раж. В его компьютере хранились десятки всевозможных набросков,  но, ни один из них не тянул на нормальную, интересную тему. Все было скучно, банально и давно заезжено. Сашку это бесило. Он срывался, зачастую выплескивая свою злость на жену, уходил из дома, напивался неизвестно в каких компаниях, потом возвращался в непотребном виде, не раздеваясь, валился на кровать и засыпал, просыпая до вечера следующего дня. А затем, все начиналось сначала. В этом пьяном угаре, в этом пустом времяпрепровождении он даже не заметил, как Влада осунулась, похудела, как посерело ее лицо. Она потеряла аппетит и ее стала жутко мучить постоянная тошнота. Бедняжке даже пожаловаться было некому. Она все носила в себе. Нет, конечно же, будучи медиком, Влада не могла не догадываться о самом страшном. Скорее всего, так оно и было. Но страх, этот вездесущий спутник тяжелой болезни, он сковывает, отвлекает, он попросту не позволяет действовать с той долей активности и осмотрительности, необходимой для раннего выявления этой болезни и успешного ее лечения. Действительно Влада и боялась и надеялась. Она боялась услышать от своих коллег самые страшные прогнозы, а надеялась на то, что все это временно, что все поправимо, если вообще это не просто усталость, вызванная семейными передрягами.
 Случилось это в сентябре, а в декабре Владу уже стали мучить жуткие боли в животе. Она уже совершенно не могла принимать никакой пищи. Ее рвало, а ночами мешала заснуть тупая, жаркая боль в правом боку. Сашка ничего этого не замечал. Он по-прежнему пытался найти ту свою тему и по-прежнему изводил себя алкоголем и гулянками. Влада беспрестанно принимала всевозможные лекарства, в основном обезболивающие. В конце концов, ее вид, ее состояние не ускользнуло от взгляда коллег - врачей поликлиники. Однажды, уже почти под самый Новый Год, когда прием был окончен, к ней в кабинет вошла Лидия Васильевна – заведующая терапевтическим отделением. Лидия Васильевна вежливо попросила Аленку – молоденькую сестричку, помогавшую Владе вести прием, выйти в коридор, а сама присела на краешек стула для посетителей:
- «Вот что, Владислава, давай на чистоту. Как ты себя чувствуешь?»
Глаза молодой женщины затуманились. Испуг сковал все ее тело. Она напряглась, уставившись в одну точку на своем рабочем столе.
- «Владислава, отвечай! – потребовала завотделением. – От меня нечего скрывать, уже не только я это вижу, но и другие наши врачи. Ты обследовалась?»
Влада отрицательно помотала головой.
- «Да ты что! В своем уме? – Лидия Васильевна всплеснула руками. – Ты сама себе враг? Ты зачем с этим тянешь! Тебе немедленно нужно обследоваться!»
- «Вы думаете…» - дрожащим голосом начала Влада и, не договорив, закрыла лицо ладошками и беззвучно заплакала.
- «Влада, Влада, - Лидия Васильевна встала со своего места, обошла стол и подойдя к Владе, слегка приобняла ее за плечи. – Ты это давай, не отчаивайся. Ты же сама доктор и прекрасно понимаешь, что в современном арсенале столько всяческих средств. Этого бояться не стоит. Ну, если уж будет совсем плохо, то и в этом случае ничего страшного. Сделают операцию, потом… - Лидия Васильевна чуть не проболталась про последствия, такие как: химиотерапия, лучевая терапия. – Потом, - продолжила она после некоторой паузы, - все будет нормально. Ты снова выйдешь на работу. – Кстати, как там у тебя Александр Васильевич? Что-то давно новых книг мы не читали». - Лидия Васильевна натянула на лицо вынужденную улыбку.
Влада тяжело вздохнула, достала из кармашка халата носовой платок и промокнула им заплаканные, опухшие глаза.
- «Ну, да ладно, я понимаю, что сейчас тебе не до этого. – взгляд пожилой женщины был мягким, успокаивающим. -  Вот что, давай-ка я завтра же поговорю с одним очень хорошим специалистом. Он тебя посмотрит. У тебя прием завтра с утра?»
Влада кивнула.
- «Вот и хорошо. – Лидия Васильевна подошла к двери, взялась за ручку, потом обернулась и бросила через плечо: - Я завтра утром загляну».
Утром Лидия Васильевна, как и обещала, заглянула в кабинет Влады. Она попросила, чтобы та вышла в коридор и там ей сообщила, что ее в два часа дня будут ждать в городской больнице, в онкологическом отделении. Она назвала фамилию имя и отчество врача. Влада запомнила.
Прием закончился в час дня. Влада вышла из поликлиники и пешком направилась в сторону больницы, которая находилась на довольно таки приличном расстоянии. Она посчитала, что часа ей вполне хватит, чтобы дойти туда. Но только она ступила на заснеженный тротуар, как ноги моментально сделались какими-то ватными, словно бы и вовсе это были не ее ноги. Влада прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза. Тут какой-то прохожий старичок остановился, потом подошел к Владе и участливо поинтересовался: все ли у нее в порядке. Влада открыла глаза, посмотрела на дедушку, затем криво улыбнулась и почти прошептала:
- «Спасибо. Все нормально».
Старичок задержался возле нее еще на несколько секунд, потом, словно бы зная все наперед как-то по-особенному, по-старчески покачал недоверчиво головой и побрел прочь.
В больнице было много народа, было там грязно, пахло лекарствами и кислой капустой. Влада даже поморщилась. Она живо представила себе, как бы смогла лежать в этой грязи, брошенная одна в палате после тяжелой операции. От такой мысли ее передернуло. Онкология находилась на пятом этаже старого девятиэтажного кирпичного здания. Владе стоило огромных усилий, чтобы подняться туда. На каждом этаже приходилось отдыхать и ждать пока сердце перестанет бешено колотиться. Наконец, она попала в ординаторскую. Это было просторное помещение, с несколькими письменными столами, где на стенах висели всяческие красочные плакаты, рекламирующие новомодные лекарственные препараты. За одним из столов Влада увидела грузного, бородатого мужчину лет пятидесяти, в зеленой хирургической униформе. Мужчина отрешенно смотрел в окно.
- «Извините, - робко произнесла женщина, - Как я могу увидеть Петра Семеновича эээ… Егорова?»
- А? Что? – мужчина оторвался от окна и посмотрел на вошедшую. – Егорова? Это я? Простите…»
- «Да, да, я от Плешковой Лидии Васильевне. Она мне сказала, что договорилась с вами, и вы меня посмотрите».
Мужчина широко улыбнулся. И от этой улыбке Владе сразу же сделалось как-то легче. Более того, даже та неприятная пекущая боль в правом подреберье словно бы прошла.
-«Проходите милочка, проходите. Я и есть тот самый Егоров Петр Семенович, с которым договаривалась ваша любезнейшая Лидия Васильевна. Проходите и располагайтесь». - он кивнул на стул, стоявший возле его стола.
Влада робко вошла в помещение, кстати, резко отличавшееся от самого отделения и, следуя приглашению, села.
- «И так-с, слушаю вас». – бородач потер огромные руки.
Влада рассказала доктору обо всем, что с ней происходит последние месяцы. Внимательно выслушав женщину, Петр Семенович провел ладонью по бороде, приглаживая ее, а потом попросил, чтобы Влада прилегла на кушетку. Он долго пальпировал ей живот, что-то бормоча себе под нос, а потом резко поднялся и направился к своему столу:
- «Все, можете, милочка, одеваться».
Влада сама не своя от страха села на кушетку и стала застегивать блузку. Руки ее дрожали, и пальцы никак не могли справиться с предательски маленькими пуговками.
Доктор продолжал молчать. В тишине кабинета было слышно только его тяжелое сопение.
В конце концов, Влада не выдержала и начала первой:
- «У меня все так плохо?» - язык был сухим и шершавым.
-«Трудно сказать сразу, - выдержав некоторую паузу, ответил Егоров, - Я и на самом деле кое-что нашел, но нужны будут более детальные исследования».
- «Нужно будет ложиться в больницу?» – Влада затравленно посмотрела на этого большого мужчину.
- «Полагаю. – ответил Петр Семенович, положив сцепленные в замок руки на стол. – Давайте поступим так, - он взглянул на настольный календарь, затем полистал его. – Ах, вот, ну да. Скажем так четвертого числа января. Я буду дежурить, вы поднимитесь ко мне, и я вас оформлю через приемный покой. Годиться?»
Владе ничего не оставалось делать, как согласиться. Она вернулась домой и от усталости сразу же повалилась на кровать. Сашка был дома. Он сидел на кухне, и дверь к нему была закрыта. Вся квартира провоняла табаком. Влада уткнулась лицом в подушку и заплакала.
Сашка слышал, как открылась дверь. Он знал, что это пришла Влада, но из кухни не вышел. Его настроение было прескверным. Перед ним на столе стоял включенный ноутбук, и он в очередной раз пытался «выдавить» из себя что-нибудь стоящее. Пепельница была наполнена окурками до самого верха, причем так, что пепел валялся даже на столе. Сегодня Сашка не пил, может быть еще и поэтому, злость просто клокотала у него в груди. Он с ненавистью раздавил в пепельнице очередной окурок, предварительно выпустив в потолок струю желтоватого табачного дыма. После чего взялся за мышку выделил недавно набранный текст и нажал на кнопку «delete». Только тут до его слуха дошли странные звуки, едва-едва доносившиеся из комнаты. Сашка нехотя поднялся, еще раз бросил злой взгляд на белый экран ноутбука и направился туда, откуда эти звуки доносились. В комнате он увидел Владу, лежащую на кровати. Все тело женщины содрогалось. Злость моментально рассеялась. Сашка подошел ближе, присел на краешек кровати и осторожно положил свою ладонь на спину жены. Влада вздрогнула и подняла заплаканное лицо.
- «Владик, что случилось?» - как можно мягче произнес он.
Влада помотала головой, давая тем самым понять, что все нормально.
Однако Сашка просто чувствовал, что на самом деле произошло что-то такое, что… - он даже не мог сформулировать в голове свое предположение.
- «Нет, Влада, ну я же чувствую, что-то не так. Скажи, пожалуйста. Скажи. Мы же всегда с тобой делились всем: и хорошим, и плохим. Ну?»
Влада смотрела на мужа глазами, полными слез. И тут, внезапно у нее внутри словно бы что-то лопнуло, что-то прорвало. Влада заплакала в голос, уронив голову на колени мужа.
Сашка принялся успокаивать Владу, гладя ее по волосам и приговаривая:
- «Миленькая, ну что же ты? Что такое могло случиться, что ты так плачешь? Скажи мне. Я тебе помогу. Вот увидишь, помогу. Ты прости, прости меня за все. Я был на самом деле сволочью, негодным пьяницей. Ну, хочешь, я снова пойду работать в больницу? Брошу я всю эту ерунду и пойду работать. Ведь помнишь, когда я работал, тогда и писал нормально. Вот и теперь все будет по-старому. Вот увидишь, Владушка ты моя! Ну, успокойся моя родная!»
Влада перестала плакать. Теперь она только изредка всхлипывала. Однако тело ее все дрожало. Она с трудом приподнялась на локте:
- «Мне нужно принять лекарство» - хрипловатым, словно бы совершенно чужим голосом произнесла она.
- «Так, давай я принесу. Ты лежи, не вставай. Где они у тебя? Что за лекарства?»
- «Не надо, - возразила Влада, - я сама» - она поднялась с дивана и вышла из комнаты.
Сашка услышал, что жена пошла на кухню. Он тоже поднялся и последовал за ней. На кухне Влада наливала из графина холодный кипяток. Увидев вошедшего Александра, она крепко сжала в кулак таблетку.
- «Что ты пьешь?» - Сашка подозрительно посмотрел на жену, потому что заметил, как та что-то сжала в кулачке.
- «Анальгин - не сразу ответила Влада. – Что-то голова разболелась».
Сашка еще внимательней посмотрел на Владу и только теперь он заметил какой-то особый, землистый цвет ее лица. Он также только теперь заметил, как сильно Влада похудела, как провалились и сделались потухшими ее глаза и впали щеки.
- «Покажи! – жестко потребовал от жены Сашка, приблизившись к Владе вплотную. – Покажи, что у тебя в руке».
Влада по-прежнему продолжала сжимать кулачок, затравлено глядя на мужа.
- «Влада! - настаивал Александр. - Я требую, покажи, что у тебя в руке?» - он взял дрожащую женщину за запястье и слегка надавил.
Влада больше не стала сопротивляться и разжала кулак. На ладошке лежала таблетка. Сашка взял ее двумя пальцами, приблизил к глазам и прочитал «Трамал».
- «Трамал? – удивленно спросил он, переводя взгляд с таблетки на Владу. – Зачем тебе Трамал? Разве от головной боли нет чего-нибудь полегче?»
Влада опустила глаза.
- «Влада, расскажи мне, что происходит? Ты больна?» - от этих слов в груди у него все похолодело.
Влада слегка кивнула головой.
- «Что, неужели…» - он не мог выговорить этого.
Влада опять слегка кивнула.
Сашкины ноги моментально сделались слабыми. Не отрывая взгляда от изможденного Владиного лица, он уселся на стоявший рядом стул, все тело его бил озноб, Сашка едва сдержался, чтобы не заплакать самому:
- «Это давно?»
Влада пожала плечами.
- «Что именно?»
- «Не знаю. Я только, что из больницы. Меня смотрел Егоров».
-«Петр Семенович?»
-«Да».
- «И, что он сказал?»
- «Пока ничего. Но сказал, что однозначно что-то такое есть. Нужно ложиться в больницу». – Глаза бедной женщины вновь стали мокрыми.
- «Погоди, погоди! – Сашка поднялся со стула, приблизился к Владе и крепко ее обнял. Он почувствовал, как сильно дрожит ее тело. Ему стало невыносимо жалко ее – Это еще совершенно ни о чем не говорит. Я сам хирург, я знаю. Даже, если что-то и такое, то Егоров у нас умница. Он сделает все. Вот увидишь. У него руки! Словом они золотые. Вот увидишь. – Сашка даже не заметил, как по его щекам потекли слезы. – Я не плохо Егорова знаю. Хотя… - он выдержал небольшую паузу, - ах ну да конечно! Конечно же, Леша Глухов! Ты его помнишь Влада?» –Александр и сам не знал, для чего это он спросил у жены, поскольку Глухов был их однокурсником.
Влада согласно кивнула головой.
- «Так вот, Егоров дружит с Лешкой. Я сегодня же поеду к нему и поговорю с ним. Он поможет. Они все сделают. Все!»
- «Не надо. – Влада отстранилась от Саши. – Петр Семенович и так сказал, чтобы я приходила к нему четвертого января. Он положит меня к себе в отделение и обследует».
- «У тебя где-то болит?»
-«Да». – коротко ответила Влада, после чего развернулась к разделочному столу, где в стакан был налит кипяток, проглотила таблетку и запила ее.
-«Где?»
Влада указала рукой на свой правый бок.
«Печень? – жуткая догадка пронзила Сашку, словно электрическим разрядом. – Неужели печень?» - Кому, как не ему, хирургу, пусть и не блестящему, пусть и не оперировавшему злокачественные опухоли было знать, что такое рак печени. Однако он заставил себя улыбнуться:
- «Ну, это ничего страшного. – произнес он сухим, даже трескучим голосом. – Вполне может быть, что что-нибудь по-женски».
Влада покачала головой:
- «Нет, Сашенька. Мне кажется, что ты ошибаешься. Едва ли это по-женски. Я думаю, это печень». – Влада развернулась и направилась обратно в комнату. Сашка смотрел ей вслед. Влада шла, слегка пошаркивая ногами. Теперь она выглядела какой-то жалкой, сутулой. Сердце его сжалось, в душе поселилась холодная паника, вызванная беспомощностью и неизбежностью.
Оперировать было бессмысленным. После обследований, Егоров обнаружил у Влады опухоль печеночной кишки, которая метастазировала и поразила саму печень.
- «Это точно безнадежно?» - вжав голову в плечи, спросил Сашка у хирурга.
Егоров стоял перед ним, словно бы большущая скала. Его руки покоились в карманах белого халата.:
-«К сожалению это так». – пробурчал он, глядя сверху вниз на бывшего коллегу.
-«И ничего уже не поможет? Совсем ничего? А, что химиотерапия?»
-«Химиотерапия? – Егоров загадочно улыбнулся. – Маловероятно. Мне кажется, что уже слишком, слишком поздно. Мы, конечно же, попробуем, но… - он вытащил руки из карманов и воздел их кверху. – На все воля Божья. Посмотрим. Я только вот одного понять не могу. Вы же оба врача. Почему раньше-то не обратились? Вот на месяцочек, полтора бы пораньше».
- «И, что, тогда можно было бы что-то сделать?» - Сашка поднял на врача полные мук глаза.
-« Да, что тут говорить, только гадать. Но в любом случае, чем раньше, вы ведь и сами это знаете, тем лучше».
Александр потупил взгляд.
Через две недели Владе стали проводить курс химиотерапии. Узнав, что операции не будет, бедная женщина поняла все. Жизнь ее больше не интересовала. Как-то оставшись один на один с мужем, Влада упавшим голосом произнесла:
- «Сашуля, милый мой! Не страдай. Веришь ли, мне не страшно умирать. Честное слово не страшно! Я боюсь одного. Боюсь боли. Пообещай мне, что больно не будет! Я не хочу этого! Я очень этого не хочу! Ну, пообещай!»
 Александр тогда отвернулся, чтобы Влада не могла заметить выступившие у него на глазах слезы.
- «Почему ты молчишь?»
Саша собрал в кулак всю свою волю, незаметным движением провел по глазам, смахивая слезы и повернувшись, постарался улыбнуться. Впрочем, лучше бы он этого не делал. Его улыбка больше походила на гримасу смерти, нежели на саму улыбку:
-«Милая, о чем ты говоришь? Что значит умирать? Да у тебя все будет в порядке. Сейчас мы сделаем сеанс химиотерапии, и все будет в норме. Видишь, тебе даже операцию не пришлось делать, это хороший признак. Значит, Егоров решил, что операция тут ни к чему, что она лишняя. Он мне сам говорил, что химия и сама прекрасно справится со всем».
Влада особенно жалостливо посмотрела на мужа. Ее взгляд был долгим и грустным. А потом она сказала:
- «Милый ты мой. Мы же оба с тобой прекрасно знаем, что это не так. Стоит ли нам в последние дни, а может и часы обманывать друг друга. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, что дни мои сочтены. Я очень хочу, чтобы у тебя все получилось. Пообещай мне, что не будешь пить. Ты пиши Сашуля. Пиши, ведь у тебя это прекрасно получается. Я…» - договорить Влада не могла. Очередной приступ жуткой, болезненной рвоты прервал ее. Сашка едва-едва успел поднести к лицу жены медную миску.
После сеанса химиотерапии никакого улучшения не наступило. Владу выписали из больницы домой. И она сама и Александр понимали, что выписали ее у м и р а т ь .
Самостоятельно ходить Влада уже не могла. Сашка провожал ее до ванной и до туалета. И то, те несколько шагов, которые она делала при его помощи, лишали ее сил. Вновь оказавшись в постели Влада сразу же забывалась коротким сном, в котором она часто ворочала головой, стонала и нет-нет, что-то несвязанное бормотала.
Нет, скорее всего Влада не испытывала боли, которой она так страшно боялась. Во всяком случае, так думалось Сашке. Леша Глухов помог ему договорится с тем, чтобы Владе по нескольку раз в день кололи «Морфин». Сама Влада изменилась сильно, особенно за последние несколько дней. Теперь перед Сашей в кровати лежала самая настоящая девяностолетняя старушка. Казалось, что мышц в этом теле больше не существует. Страшного, желтого цвета сухая кожа обтягивала скелет. От некогда цветущей, жизнерадостной, красивой женщины не осталось ничего. « Почему? - терзался Александр, - Почему болезнь близкого, дорогого человека внушает столько отвращения и брезгливости?». Саша действительно брезговал. Нет, конечно же, он не подавал вида, но это было так. Ему до жути неприятно было выносить эти миски с рвотой из черной, студенистой массы, ему неприятно было менять страшно пахнущие памперсы. Он понимал, что перед ним самый ему дорогой человек, но ничего с собой он не мог поделать. Бывший хирург, боялся. Он боялся смерти.
Это случилось семнадцатого февраля, утром. Проснувшись, Александр услышал слабый голос жены. Он мигом вскочил с кровати и ринулся в другую комнату. Влада лежала с закрытыми глазами и мычала. Он приблизился к ней, присел на краешек ее кровати и дотронулся тыльной стороной ладони до лба:
- «Влада». - тихо позвал Саша. Больная женщина продолжала что-то мычать. – «Влада» - повторил он уже громче. – как тебе? Может укол?»
Тут Влада открыла глаза, и Саша отшатнулся. Настолько в них было много мольбы и страха. В этих, удивительно широко распахнутых и почти ясных глазах он прочитал самое страшное: «Ну почему я умираю. Я так хочу жить! Помоги мне! Ведь ты же сильный! Ты мой муж! П о м о г и!»
- «Влада!!!» – закричал на всю квартиру Сашка, когда внезапно этот взгляд остановился и словно бы сделался стеклянным.
-«Владааааа» - пронеслось по пустой квартире и стало удивительно тихо и спокойно.
Влада умерла. Она сгорела, словно свеча, сгорела без остатка, так быстро, так неожиданно и страшно больно. Внутри у Сашки все похолодело. В один миг все, что его окружало, сделалось пустым и никчемным. Он слышал, как в коридоре тикают часы. Они вопреки всему жили, отсчитывая теперь уже чье-то другое время. И так было всегда и так будет всегда. И эти часы будут тикать, и тикать, убивая дни, месяцы, годы и века.
Какое-то время Сашка продолжал сидеть возле иссохшего тела жены с открытыми, только теперь уже совершенно мутными глазами. Потом он медленно поднялся, вышел из комнаты. Постоял несколько секунд в коридоре, тупо уставившись на те самые настенные часы, показывающие теперь семь тридцать утра. Затем, его словно бы что-то толкнуло. И он, ничуть не удивившись, а даже подчинившись этому толчку прошел на кухню, прислонился лбом к оконному стеклу и бесшумно заплакал.





ГЛАВА 11



- Эй, ты что уснул? Вставай, зажаришься на таком солнцепеке!
От неожиданности Сашка вздрогнул и открыл глаза. Прямо над ним стоял мокрый Монгол. Он улыбался и стряхивал воду с рук на грудь своего приятеля.
- Вставай, вставай, кому говорят! Схватишь солнечный удар. Потом, кто с тобой будет нянькаться? Иди-ка лучше в озеро окунись. Сразу же легче станет.
- А, с чего ты взял, что мне сейчас тяжело? – мрачно поинтересовался Сашка. – Напротив, мне очень даже хорошо.
- Да, иди ты!
- Э-эй! Мальчики! Вы что там делаете? – раздался звонкий и жизнерадостный крик Ирины. – Идите сюда. Здесь есть полотенце!
Сашка никак еще не мог отойти от тех воспоминаний, которыми был навеян несколько секунд тому назад. Поэтому звонкий голос Ирины его даже несколько напугал. На какое-то мгновение ему почудилось, что это кричит Влада.
- Что с тобой? – спросил Монгол.
- Со мной? А, что такое со мной? – Сашка удивленно посмотрел на друга.
- Да у тебя такое лицо, будто ты только что кошмар жуткий увидел.
- Ерунда. – Сашка поднялся на ноги, отряхивая о  песка плавки. – Все в полном порядке. Вы накупались?
- С лихвой.
- Мальчики! – снова позвала Ирина.
- Идем, - предложил Монгол, - а то девчонка сорвет свой чудный голосок.
Где-то далеко в лесу тревожно закричала птица. Сашка поднял голову и, приставив козырьком ладонь к глазам, посмотрел на небо. Оно уже не было таким чистым. Теперь по нему плыли огромные клубы белых кучевых облаков, повторяя замысловатые очертания каких-то неведанных зверей:
- Сколько времени? – спросил он у Монгола.
- Ну, точно не знаю. Думаю, что где-то около пяти, если и того не позже. А что?
- Да, думаю, что пора собираться. Вроде, как погода-то портится.
- Портится? – Монгол последовал примеру друга, и также приставив к глазам согнутую ладонь, взглянул на небо:
- Не-а. Чепуха. Ничего не портится. Все нормально. Подумаешь, несколько облачков.
- А я тебе говорю, что портиться. Еще час и хлестанет дождь.
- Ты что, гидрометеоцентр?
- Центр не центр, а точно дождь будет.
С этими разговорами они подошли к Ирине. Сашка быстро скользнул по ее ладному, загоревшему телу, обрамленному лишь в откровенно открытый купальник. Фигурка у девушки и впрямь была отличной. Сашка поспешил отвести взгляд, но как назло это не ускользнуло от самой Ирины. Она смущенно улыбнулась и поспешила начать разговор:
- Ребята, а когда мы обратно?
- А тебе уже хочется домой? – поинтересовался Монгол.
- Да, не то что бы. Впрочем, смотрите сами. Я так не прочь и еще покупаться. Такая замечательная водичка! Просто прелесть! У нас в городе такой не найти.
- Так уж и не найти? – Монгол хихикнул.
- Нет, честное слово. Где у нас такая? В речке-вонючке нашей? Нет уж, извините, спасибо. То ли дело здесь!
- Ладно, ладно. Согласен. – сдался Монгол. – Только вот наш с тобой друг по имени Великий царь Александер Македонский с мудростью вождя индейского племени заверяет, что вот-вот пойдет дождь.
- Дождь? – девушка посмотрела на Сашку.
- Точно. – ответил тот и отвел взгляд. Ему по-прежнему было неудобно за то, как он откровенно рассматривал тело девушки.
- Братцы! – вдруг неожиданно начал Монгол, - а что если нам остаться здесь на ночевку, а домой уже завтра с утра. Я кое-что из продуктов захватил, так что с голоду, глядишь, не помрем?
- Почему бы и нет. – с охотой согласился Сашка.
Против была только Ирина. Она замотала головой и сказала:
- Нет, ребятки. Мне никак нельзя. У меня завтра в восемь утра встреча. И ее никак  нельзя отменить.
- Да, может, ну ее на фиг, эту самую встречу то? – жалостливо посмотрел на девушку Монгол.
- Нет и еще раз! – твердо произнесла Ирина. – Мне на самом деле нужно быть в городе. Это очень для меня важно. Так что вы, ребята уж простите меня. Но… - она запнулась, затем продолжила. – Словом, честно, я никак не могу.
- Нет, так нет. – Сашка пожал плечами. – никто не собирается настаивать.
- Эх вы! – махнул рукой Монгол и отошел в сторону.
- Ирина, так может быть, еще раз искупаться? – предложил Сашка. – Я думаю, что у нас времени еще предостаточно.
- Нет спасибо. – тихо ответила девушка. – Теперь я уже сохну. Если ты хочешь то иди, искупайся. – Она сказала это каким-то тихим, упавшим голосом, хотя буквально еще минуту тому назад сама изъявляла желание купаться.
Сашка тут же отказался. Ему и на самом деле не очень-то хотелось забираться в воду. Те воспоминания, что пришли к нему словно бы во сне, распалили желание, поскорее вернутся домой и продолжить работать над книгой. Он и действительно, в какой-то момент был не прочь остаться здесь с ночевкой, но вызвано это было совершенно иными обстоятельствами. Сашка даже боялся признаться себе, какими, но полуобнаженное тело этой симпатичной девушки никак не выходило у него из головы. Особенно его волновали проявившиеся сквозь мокрый лифчик купальника сосочки. Однако коль скоро Ирина наотрез отказалась оставаться здесь, то и у Сашки пропал всяческий интерес.
- Ну, и когда мы поедем, дамы и господа? – спросил, вернувшись неведомо откуда, Монгол.
- По мне так хоть сейчас. – ответил Сашка.
- А, как вам будет угодно. – вставила Ирина.
- Тогда, давайте собираться. – Монгол развернулся и направился в сторону дома, где у него оставались сумки.
Через час все было собрано и друзья уже сидели в машине.
- Эх, - посетовала Ирина, - мне и впрямь жалко уезжать отсюда. Если бы не завтрашняя встреча, то честное слово, я бы никуда не поехала. Более того, я сама бы настояла на том, чтобы остаться на ночь. Представляете, как здесь, наверное, хорошо ночью? Везет вам, у вас работа не такая, как у меня. – она прижалась лбом к стеклу машины.
- Такая, не такая, - проворчал Монгол и потянулся к замку зажигания.
Именно в этот момент грянул первый раскат грома.
- О! – Сашка приподнял кверху указательный палец. – Что я вам говорил? Ага! А вы и слушать меня не хотели. Вот вам и дождь! И не просто дождь, а самая настоящая гроза. Получили! Распишитесь!
Ирина засмеялась. Монгол же бросил удивленный взгляд в зеркало заднего вида:
- Ну, и как же ты догадался? Предсказатель наш.
- А, чего тут было догадываться? Все очень просто. Столько дней стояла такая угнетающая жара. На небе ни единого облачка. А потом на тебе, резко появляются кучевые облака. Тут и к гадалке ходить не нужно – быть дождю.
- Ну, тогда все понятно. – Монгол запустил двигатель, и машина тронулась с места.
Сашка оглянулся и увидел через заднее стекло, как медленно тает, оставаясь позади, береговая кромка. Почему-то сердце его защемила тоска.
Гроза, по всей видимости, проходила стороной. На дорогу упало лишь несколько капелек дождя и все. Однако раскаты грома были слышны еще долго. Машина ехала медленно, Монгол старался объезжать множественные ямы и ухабы. Темнело. Незаметно подкрались серые сумерки и окутали лес по обе стороны дороги. Монгол включил радио. Из динамиков сначала раздался какой-то треск, а потом: Монгол и Сашка переглянулись. Монотонный, женский голос принялся бубнить что-то совершенно не понятное: «все должны подчиниться. Все в убежище. Воздушная, ядерная тревога. Повторяю, воздушная ядерная тревога. Смертельная опасность…»
- Выключи ты это дерьмо! – раздраженно потребовал Сашка. – Чего больше передач нет?
Монгол повертел рычаг настройки, но ничего больше не нашел.
- Откуда тут Сема радио. – Сашка махнул рукой. – Тут и сотовые мертвей мертвого, так что выключай балалайку, хоть подремлем малость.
- Тогда пой нам сам. – невозмутимо ответил Монгол и выключил  приемник.
- Ага, сейчас, вот только яйцо сырое выпью, чтобы голос был получше.
Ирина рассмеялась:
- Я так и представила себе поющего Сашку.
- А, что? – Монгол посмотрел на девушку в зеркало заднего вида, - Знала бы ты, как он раньше пел. И не только пел, но еще и на гитаре играл, и песни свои писал. Мы все заслушивались. Шура, - обратился он к другу, - а ты сейчас  смог бы на гитаре сыграть, ну и спеть, конечно же?
- Где я тебе сейчас гитару возьму?
- Нет, ну это я так, образно. Ясно, что не тут же, а вообще. Вот, скажем в городе?
Сашка пожал плечами:
- Трудно сказать. Я этим уже лет десять, если не больше не занимался. Вполне возможно, что на гитаре бы сыграл, а вот насчет спеть. Тут, пожалуй, проблемы.
- Голос пропил?
- Можешь и так считать.
- А стихов ты больше не пишешь? Ведь у тебя неплохо получалось. Вспомни там: «Взять и уйти под огонь в ночь, старый мотив позабыв. Нет ничего лишь обиды твои, я их смогу простить…» Извини, дальше позабыл.
Сашка немного смутился.
- А может, ты и вправду нам чего-нибудь прочтешь? – оживилась Ирина, которой наскучил серый унылый пейзаж за окном.
- Да, отстаньте вы от меня, в самом-то деле! Что других тем для разговора больше нет?
- Подскажи. – ехидно отозвался Монгол, - может быть тогда и действительно от тебя отстанем. А не подскажешь, так читай нам стихи.
- Все, надоели! – Сашка отвернулся к окну и решил не обращать больше внимания на этих двух заноз и уж ни в коем случае не вступать с ними в идиотские переговоры.
Вот так в полном молчании они проехали еще минут двадцать, и тут вдруг двигатель машины как-то странно чихнул. Один раз, потом другой, а затем машина и вовсе остановилась.
- Этого нам еще не хватало. – Монгол зло ударил обеими руками по рулю.
- Что это значит? – Сашка с тревогой посмотрел на приятеля.
- Ой, ребята, мне страшно. – прошептала Ирина.
- Сам ничего понять не могу. – Монгол открыл свою дверцу, вышел на улицу и поднял капот.
Его примеру последовал и Сашка. Ирина осталась в машине.
Было уже достаточно темно и Монголу пришлось низко нагнуться, исследуя какие-то, непонятные Сашке, механизмы и трубки. Сашка вообще в этом слабо, что понимал. Еще управлять машиной, причем кое-как он мог, но вот забираться под капот, что-то регулировать или, не приведи Господи, вообще ремонтировать, это не для него.
- Херово! – процедил сквозь зубы Монгол.
- Что там? Что-то серьезное?
- В том-то и дело, что не знаю. Ничего понять не могу. С первого взгляда все вроде как в  порядке. Погоди-ка, пойду, попробую еще раз завести.
Монгол вернулся на водительское место, сел, не закрывая дверь, и провернул ключ зажигания. Мотор скрежетнул, дернулся, но тут же заглох. Монгол повторил попытку. Тщетно. На этот раз двигатель вообще не подал никаких признаков жизни.
- Гадина! – выругался Монгол и вновь вышел из машины. – Кажется все, влипли. Загораем.
- Сема, да ты что? Тут ведь до города переть да переть! И едва ли нам придется рассчитывать на то, что кто-нибудь будет проезжать мимо и подцепит нас.
Ирина вышла из машины. Ее лицо было испуганным:
- Ребята, мы что сломались? Починиться сможем?
Вместо ответа Монгол только отрицательно помотал головой.
- Погодите, это что, значит, мы тут останемся? Как же так? – Ирина осмотрелась. Сумерки сгущались все больше и больше.
Сашка закурил. По этому поводу в его голове не было ровным счетом ни единой мысли.
Монгол, пнув со злости бездыханный автомобиль по колесу, сел на свое водительское кресло, выставив ноги на землю.
- Ребята, ну что же вы ничего не делаете. Можно же что-то сделать! Ну не бывает же безвыходных ситуаций. Может, мы пойдем тогда пешком. В конце-то концов, есть ведь, наверное, тут поблизости какая-нибудь деревня?
- Деревня? – проронил Сашка. – Послушай Семка! А ведь помнишь, когда мы с тем парнем сюда первый раз ехали, он нам говорил про то, что действительно где-то там, у какой-то уж точно не помню, но развилки есть деревня.
- Говорил. – оживился Монгол.
- Точно, точно. Я это прекрасно помню. Еще отметил про себя. Да и на озере он нам говорил, что деревенские туда не ходят, что у них там, дескать, свои места имеются. Это же значит, что деревня на самом деле существует. Так пойдемте туда!
- Слава Богу, - Ирина провела ладонью по лбу.
- Хорошенькое дельце, идти туда, не зная куда. – пробубнил Монгол, но из машины вышел. – Кто теперь помнит, у какой чертовой развилки он нам про эту самую деревню говорил. Их ведь тут несколько.
- Нет, Сема, я точно помню, это он говорил про развилку, которая отсюда для нас будет второй. Он рассказывал, что идти надо по правой дороге и там, что-то около десяти или шести, или…, может быть восьми километров.
- В общем, до утра прошлепаем.
- Ну, а что делать? У тебя есть другой план?
Монгол поморщился от попавшего на него табачного дыма:
- Да есть. Я так предлагаю вернуться нам назад в дом, переночевать, а уж утром отправляться во всякие там путешествия. Что, разве это не разумно? Или вы считаете, что идти искать неведомо, где существующую, если вообще существующую деревню более разумным предложением?
- Мальчики! – взмолилась Ирина. Она даже сложила ладошки и прижала их к груди. – Милые мои, я прошу вас, ну давайте пойдем в эту самую деревню. Мне, честное слово, завтра утром надо быть на этой встрече. Если я этого не сделаю… - Ирина запнулась. – В общем, тогда я потеряю очень даже многое. На этой встрече у меня решается все. Я умоляю вас! Ну, пожалуйста! – девушка смотрела жалостливыми собачьими глазами, переводя взгляд то на одного, то на другого.
- Ну, вот, ты слышал? – обратился Сашка к Монголу.
- Слышал, не глухой. Он отпихнул, попавшую под ногу еловую шишку. Шишка подскочила и исчезла в придорожных зарослях. – Вот только, ей Богу, понятия не имею, как мы с вами эту деревню найдем. Где она? – он развел в стороны руки.
- Ладно, уже, чего тут психовать. Надо идти. В конце концов, эта деревня явно ближе к городу. Может быть, нам повезет и там есть телефон. Тогда вообще проблемы растают сами по себе.
- Ну-ну, посмотрим, растают ли наши, так сказать, проблемы. Пошли. – Монгол подошел к машине закрыл замок, проверил двери и все трое направились по проселочной дороге в сторону города.
Через час окончательно стемнело, причем настолько, что путники даже не видели носков своих собственных ног. К тому же стало прохладно. Они давно оставили позади первую развилку дорог. Там Монгол высказал свои сомнения, не нужно ли было здесь сворачивать на правую дорогу, но Сашка четко помнил про то, как Володя им говорил про другую развилку. Поэтому все пошли дальше. Дорога сильно виляла: поворот за поворотом. Всякий раз приятели ожидали увидеть эту злосчастную развилку, но она никак не появлялась.
- А мы не могли заблудиться? – отчаявшись, высказала свое предположение Ирина.
- Это вряд ли. – ответил ей Сашка, - Где здесь заблудишься? Дорога эта одна единственная. Мы никуда не сворачивали. Так что нужно просто идти дальше.
- Не забывай, - встрял в разговор Монгол, обращаясь к Ирине. – Мы ведь раньше на машине ехали, а теперь вот пешком плетемся. Ясное дело, это куда как медленней. Предлагаю ускорить шаг.
- Я не могу. – чуть не заплакала Ирина. – У меня и так уже ноги еле-еле шевелятся.
Монгол недовольно кашлянул.
Ирина все поняла:
- Нет ну, конечно же, я постараюсь. Извините. Я прекрасно понимаю, что всем тяжело.
-Семен, да будь ты человеком! – высказал приятелю Сашка. – Ну, говорит же девушка, что ей тяжело. Ты же мужик! Чего тут сравнивать?
- Мужик, баба. – пробубнил себе под нос Монгол, но шаг таки сбавил.
Прошло еще что-то около часа, если не больше, прежде чем они действительно вышли ко второй развилке.
- Ура! – воскликнул Сашка. – Вот она родимая! Теперь мы точно спасены!
- Не говори гоп! – огрызнулся Монгол. – Еще проверим, не наплел ли твой Вовчик про самою деревню. Может, здесь вообще никакой деревни и в помине нет.
- Ну-ну, посмотрим. – Сашка прикурил.
Отблеск огня зажигалки как-то по-особенному мрачно вспыхнул в кромешной темноте. Ирине сделалось не по себе.
- Пойдемте. – предложил Монгол.
Он уже вышел на правую дорогу, и его фигуру поглотила ночь. Так, что Ирина и Сашка слышали только его голос.
- Давай, поторопимся. – Сашка взял девушку за руку и увлек за собой.
Огонек его сигареты то вспыхивал, то гас. Ирина внимательно наблюдала за этим. Ей казалось, что этот огонек нечто символичное, дающее им надежду, вселяющее уверенность. Но вскоре Сашка докурил и отшвырнул окурок в сторону. Огонек описал в воздухе замысловатую дугу и погас где-то за обочиной дороги. Ирина погрустнела. Она так надеялась, что огонек пробудет с ними, ну хотя бы еще немного времени.
- Устала? – почти шепотом спросил ее Сашка.
На самом деле бедолага просто выбилась из сил, но решила виду не подавать:
- Да, нет. Все нормально. А долго еще?
- Кто знает? Я точно не помню, что там нам Вова говорил. То ли шесть, то ли восемь, то ли десять километров.
- Ууу, - протянула Ирина, лучше бы первое.
- Само собой разумеется. – Сашка тяжело вздохнул.
- Эй! – позвал их Монгол, который отошел вперед шагов на тридцать. – Вы там не заблудились?
- Нет. – ответил ему Александр. – Все нормально, мы идем.
Дальше путники шли молча. Сашкино тело с непривычки изнывало. Он еле передвигал ногами, и в тот момент, когда он хотел, было уже окрикнуть Монгола, и предложить тому сделать небольшой перекур вдали проблеснул огонек.
- Эй! – крикнул он впередиидущему другу. – Ты видел?
- Чего? – отозвался невидимый Монгол.
Ирина, испугавшись, остановилась.
- Чего видеть-то нужно? – повторил вопрос Монгол.
- Смотрите вперед, видите там, кажется огонек какой-то.
Он стал внимательно всматриваться в темноту. Но больше никаких проблесков видно не было. «Черт побери! - выругался про себя Сашка. - Неужели показалось?» - он уже пожалел, что окрикнул Монгола.
- Что-то я ничего не вижу.
Сашка настиг приятеля. Он чуть не наткнулся на его спину. Монгол внимательно всматривался вперед:
- Да ничего там нет. Это тебе померещилось.
- Может быть. – согласился Сашка.
- Я тоже ничего не вижу. – тихим голоском произнесла Ирина. – Давайте еще немного пройдем.
- Да, пожалуй. – согласился Монгол. – Тем более, что мы стоим на самом повороте дороги.
Они прошли еще метров сто и тут все трое остановились словно вкопанные. Прямо перед ними все небо полыхало оранжевым заревом.
- Пожар что ли? – неуверенно спросил Сашка, непонятно к кому обращаясь.
- Может и пожар, но только не очень-то похоже.
- Знаете, - робко предположила Ирина, - а вам не кажется, что это похоже на зарево. На зарево большущего города. Ну, видели, наверное, когда ночью подъезжаешь к городу, то сначала видно, как все небо светится.
- Точно. – Монгол кивнул головой.
- Ага, и откуда здесь может взяться город? Мы, что за каких-то пару часов прошлепали сотню километров? Да и шли ведь совершенно в другую сторону.
- Тоже верно. – задумавшись, Монгол почесал подбородок. – Откуда здесь город?
- А, что от деревни столько света не может быть? – спокойно спросил не понятно кого Сашка. – Может быть, это большая деревня. Вот и зарево такое. Да и вообще, чего гадать. Давайте пойдем уже туда.
Троица направилась в сторону таинственного зарева.



ГЛАВА 12


Внезапно лес расступился, и теперь по обе стороны проселочной дороги можно было различить лишь густой кустарник. Зарево ночного города стало еще ярче. В ту же минуту друзья услышала нарастающий гул, приближающийся к ним слева.
- Это что еще такое? – в груди у Сашки екнуло.
- Да похоже на звук мотора. – Монгол неопределенно пожал плечами
- Смотрите! – крикнула Ирина, показывая друзьям рукой на желтый луч света, вырвавшийся из-за дальнего леса.
- Точно! Это же фары! Ура! – Сашка стал подпрыгивать на месте и хлопать в ладоши. – Ну вот, а ты переживала. Так, что не сорвется твоя завтрашняя встреча.
- Ничего не понимаю. – Монгол загадочно почесал затылок. – Да не могли же мы так быстро добраться до города!
- А, кто тебе сказал, что это наш город? Может, какой другой? Да только разницы нет. Теперь-то мы в любом случае до дома доберемся.
- Ребята, а давайте поторопимся, а то машина мимо нас проскочит.
- Не проскочит, - уверил ее Монгол, - Мы уже почти у самой дороги.
И действительно, еще несколько шагов и уставшие ноги путников вышли на твердую поверхность. Теперь свет от фар автомобиля был совсем уже рядом. Сашка выдвинулся на метр вперед и, подняв правую руку, стал ей махать. Однако автомобиль, на бешеной скорости не притормозив, проскочил мимо. Причем, если бы Сашка не успел отскочить назад, то он просто размазал бы его по дороге.
- Вот сволочь! – Сашка потряс кулаком удаляющимся красным огонькам габаритов. – Нет, ну вы видели? – возмущенно обратился он к своим друзьям. – Какая сволочь!
- Да, пьяный, поди? Ты смотри сам поосторожней не выскакивай под самые-то колеса.
- Мальчики, - вмешалась в разговор Ирина, - А у меня есть предложение: вы бы отступили немного назад, а я голосовать буду.
- Верно. – согласился с ней Монгол, - Водилы на девку западут и остановиться. А мы с тобой, - он бросил взгляд на Сашку, - Подумают, что бандиты. Давай, Иринка! Только, прошу тебя, поосторожней.
Монгол и Сашка отступили метров на десять и скрылись за каким-то высоким кустом. Прошло минут десять. За это время по дороге проехало не больше трех, четырех машин, но все они направлялись в сторону от города, а поэтому Ирина даже и не пыталась их останавливать. Еще минут через пять, наконец-то горизонт озарился ярким светом.
- Будем надеяться, что этот остановиться. – для чего-то шепотом сказал обращаясь к своему другу Сашка.
Тот вместо ответа лишь пожал плечами.
- Ты не уверен?
- Саня! Да не гундось ты мне на ухо. Остановиться, так остановиться. Нет, так нет.
Сашка обиделся и замолчал. Тем временем автомобиль уже подъезжал к Ирине. Хрупкое тело девушки было видно в дальнем свете фар. Ирина принялась энергично махать рукой. Но, как и в случае с Сашкой, машина промчалась мимо и тут же скрылась за ближайшим поворотом, мигнув на прощанье красными огоньками.
- Зараза. – процедил сквозь зубы Монгол.
Ирина повернулась к своим спутникам и развела в стороны руки. Однако теперь уже, не будучи освещенной светом фар, ни Сашка, ни Монгол ее не увидели.
- Будем ждать? – раздался ее тоненький голосок.
- Да, конечно. – ответил из укрытия Сашка.
Ирина зябко поежилась и обхватила себя обеими руками.
Сашка отошел от Монгола и, приметив темноте, что-то вроде старого пня, сел на него. Прошлое вновь захлестнуло воспоминаниями:

***

Только после девятого дня Александр боле менее пришел в чувство. До этого все было словно в тумане. Он, как будто бы, и не жил все это время. Механически отвечал на звонки родственников и знакомых, которые выражали ему свои соболезнования. Разумеется, от этих, пускай и теплых, но казенных и никчемных слов легче не становилось. Внутри у Сашки лопнула какая-то очень важная струна. Струна, без которой было не настроить все его существо. Как ни странно, но Сашка все эти дни совершенно не притрагивался к спиртному. Его просто-напросто отвернуло и от водки и от всего прочего, что содержало хоть незначительно количество градусов. Он и из дома-то не выходил. Вот так вот, обросший, давно не бритый он бесцельно бродил по пустой квартире или валился на диван и часами пролеживал на нем. Он все думал про Владу. Сашка не мог поверить в то, что ее больше нет. Он внутренне убеждал себя, что Влада жива, что она просто на работе, что вот-вот она вернется, всегда жизнерадостная, всегда спокойная и ласковая, приготовит ужин, и они с ней сядут на своей любимой кухне, и будут долго, долго болтать. Но, всякий раз приходя на кухню и видя там, на маленьком столике большую фотографию улыбающейся Влады в рамке и с жирной черной полоской в нижнем углу, Сашкино сердце сжималось от осознания всего того, что произошло на самом деле. Он еле сдерживал слезы, а иногда и не сдерживал. Мать с отцом неоднократно звали его жить к себе, хотя бы на пару-тройку месяцев, но тот всякий раз отказывался.
- «Как ни странно, - отвечал он, - Но одному мне легче».
- «Ты, ничего с собой не сделаешь?» - волновалась мать.
-«Да, отвяжитесь вы от меня! – психовал Сашка. – Оставьте меня в покое. Мне и так уже порядком все надоели со своими соболезнованиями, вопросами, да расспросами: как, мол, так, почему, да отчего!»
Мать, конечно же, обижалась, но старалась виду не подавать. Единственного, кого Сашка мог еще переваривать, так это Монгола. Тот, правда, не так часто наведывался в скорбное жилище вдовца, но все же заходил. Монгол, надо отдать ему должное, проявлял солидарность. Видя, что Сашка вообще не притрагивается к спиртному, он также при нем не пил, да и не только не пил, но даже и выпившим к нему не приходил. Обычно они сидели на кухне, причем Сашка нарочно занимал то место, на котором любила сидеть Влада, пили кофе или чай и курили.
На девятый день народу в Сашкином доме собралось много. С самого утра они съездили в церковь, затем сходили на кладбище, а потом женщины принялись готовить. Люди приходили и приходили. Для Сашки они были сплошной пестрой толпой и не более. А в конце вечера, когда народу уже заметно поубавилось, Сашке на глаза попалась открытая бутылка водки. Он, было, отвернулся от нее, но в тот же миг что-то такое произошло, чего Сашка не мог никак удержать внутри себя. Совершенно безвольно он протянул руку к бутылке, взял ее, налил себе с добрых полстакана и залпом выпил. Внутри сразу же все зажгло. Приятное тепло расплылось по всему телу, сделав ноги ватными, а мысли легкими. Образ Влады растаял. Ее место заняло что-то другое, абсолютно второстепенное. Язык развязался, и все оставшееся время Сашка без умолку болтал, то с Монголом, то еще с кем из гостей. Ближе к полуночи водка сделала свое дело. Сашка уснул прямо в кресле. Монголу пришлось перетаскивать его на кровать. Утром  Сашкино состояние было схожим с состоянием человека, попавшего под локомотив: голова раскалывалось, все тело ныло, но самое страшное, так это его жутко тошнило. До обеда он с завидным постоянством бегал в туалет. Рвало одной водой, но остановиться он никак не мог. Сашка поносил себя, на чем свет стоит, он клялся, что больше к этому зелью никогда в жизни не притронется.
Где-то часа в два позвонил Монгол. Сашка пожаловался ему на свое здоровье. Монгол все понял и уже через полчаса был дома у Сашки, держа в руке полиэтиленовый пакет, набитый пивными бутылками.
- «Нет! – вскричал Сашка, увидев пиво, и картинно выставил обе руки вперед. – Я не могу! Я не буду, и не упрашивай меня!»
- «Надо Шура, надо! – с серьезной физиономий твердо произнес Монгол и, не задерживаясь, проследовал на кухню. – Давай, где у тебя чистые стаканы?»
Сашка сдался. Он достал из шкафа пару больших фужеров и протянул их другу. После третей бутылки жизнь к Сашке вернулась.
- «А я что тебе говорил! - торжествовал Монгол. – Сейчас еще бутылочку и на боковую. Проспишься и встанешь словно огурчик!»
Они допили пиво, и Сашка действительно охмелев, лег в большой комнате на диван. Монгол ушел. Однако долго Сашка не проспал. Часа через два он от чего-то проснулся и больше уже не мог сомкнуть глаз. Здоровье снова было испорчено. Его трясло и опять тошнило. Не долго думая, Сашка оделся, вышел на улицу и направился к круглосуточному торговому павильону. Там он купил себе бутылку водки и вернулся. Он просидел до самого утра, выпивая, почти не закусывая, то и дело, извиняющимися глазами поглядывая на молчаливое фото Влады. А под утро, шатаясь из стороны в сторону, еле-еле добрался до постели и упал на нее сраженный сном и алкоголем.
Проснулся Сашка далеко за полдень. Ему было плохо, но все ж не так, как вчера. Он прямиком направился в ванную, где принял горячущий душ, а затем согрел себе чайник и, заварив крепкого чаю, выпил кряду три кружки. После этого Сашка сел за компьютер и предпринял попытку писать. Он решил написать роман и посвятить его Владе. Однако сколько он не мучался, в голову ничего не приходило. Сашка набирал целую страницу, а то и две текста, но, прочитав написанное, тут же безжалостно все это выделял и нажимал кнопку «Delete». Уже к вечеру, отчаявшись выжать из себя хоть что-то,  Сашка опять устремился в магазин, где вновь купил себе бутылку водки.
Остановил Сашку все тот же Монгол и то, на третий день. Придя к  нему домой, приятель обнаружил Сашку совершенно не в потребном виде.
- «Ууу, батюшко ты мой, да ты совсем никуда не годишься!» - воскликнул друг, когда Сашка, наверное, звонок на десятый открыл ему  дверь.
Сашка и впрямь походил на спившегося интеллигента. Нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы вытащить его из такого состояния. И Монгол предпринял. Он забрал Сашку на дачу к своим родителям. Там никакой водки, никакого пива, только здоровый образ жизни.
- «Молоко и гантели!» - шутил Монгол.
Правда, помимо молока были еще: баня и зимняя рыбалка. Понемногу Сашка оклемался. Они прожили на даче дней десять. Сашка был благодарен другу. Еще бы! Ведь тот на целых десять дней забросил все свои собственные дела и уделял внимание только ему. Он возился с ним, словно няня, выполняя все прихоти «малого дитя», только за исключением спиртного. Прямо там, на даче, Сашка вновь попробовал писать. Слава Богу, что ноутбук он предусмотрительно захватил с собой. Как не удивительно, но пошло. Сашка нащупал тему, а дальше пошло, словно по накатанной. Но это было только на даче. Когда он возвратился домой, словно бы кто-то невидимый поставил в его мозгу заслонку. Вдохновение исчезло, и как Сашка не пытался, сколько он не просиживал в кабинете или на кухне за ноутбуком, ничего из этого не выходило.
Он не заметил, как пролетели сорок дней. Опять все повторилось: церковь, кладбище, гости. И опять беспробудная пьянка и снова помощь Монгола. На это т раз они уезжали на базу отдыха. И там, книга вновь пошла.
- «Парень, - увещевал его Монгол, - да тебе нужно бы дачу, какую ни какую, себе прикупить. Сам же видишь, город на тебе оказывает тлетворное влияние. Что у тебя нет средств? Купи себе хибару, уезжай туда и трудись на доброе здоровье».
- «Я подумаю над твоим предложением» - отвечал Сашка, но дачу так и не рискнул купить.
Все образумилось само собой. Сашка, конечно же, баловался выпивкой, но так, как и положено мужику в его состоянии. Во всяком случае, запоев больше не было. Писать он тоже писал, но не тот роман, который начал. Пока он был способен только на небольшие рассказы. За год он создал целый цикл и уже к новому году сдал рукопись в издательство. Рассказы оценили на  «так себе», но сборник издали. Правда, особым спросом среди читателей он не пользовался. Да и многие знакомые, коим было позволено высказывать свое суждение, прямиком говорили, что рассказы, это не Сашкин конек. Они настаивали, чтобы тот продолжил сочинять романы.

***

- Эй, ты где? – позвал его голос невидимого в ночи друга. – Шур, ты че, обиделся? Да, брось! Ну, так, прости, сорвался. Нервы-то не железные. Там опять машина. Иди сюда.
Сашка махнул рукой. Он давно уже забыл о выходке своего друга.
- Как думаешь, остановиться? – Монгол подошел к Сашке.
- Не-а, думаю, что нет.
-Почему?
- Фиг его знает. Но, думаю, что не остановится – зараза!
Сашка оказался прав. Машина, как и прежние, мягко прошуршав шинами, скрылась за ближайшим поворотом. Водитель ее словно бы и вовсе не заметил привлекательную, машущую руками девушку.
- Бли-и-и-и-н, - протянул Монгол, привычно почесывая подбородок, - да, что же это такое? Они словно не видят ее.
- Не видят? – переспросил Сашка.
- Ну да.
- А, может, темно?
- Может.
- Слушай, да ну его на фиг эти машины. Дай-ка я позвоню по сотику Кирюхе? Пусть поднимет свою жирную задницу и приедет за нами.
- Гаврилову?
- Ну, конечно, а кому еще?
- Точно. Звони!
Сашка вытащил из кармана сотовый телефон, отыскал в книжке нужный номер и нажал на клавишу вызова
Ирина подошла к ним.
Небо заметно посерело, и хотя солнечные лучи еще не пробились сквозь сплошную ограду, косых преломленных вершин дальнего леса, но ощущение неизбежно надвигающегося рассвета угадывалось буквально во всем. А главное, разрывая томительную тишину полусерого мрака, затеяли свою переливистую трель невидимые соловьи.
- Ну, чего там, Кирюха-то? – нетерпеливо, переминаясь с ноги на ногу, поинтересовался Монгол, - Не отвечает?
Сашка отрицательно помотал головой.
- Дрыхнет, наверное, как сурок. А ну, попробуй еще разик набрать.
- Что и делаю. – Сашка нажал на повтор.
Но, в тот же момент телефон неожиданно вздрогнул в Сашкиных руках и залился какой-то азиатской мелодией. Онемев, Сашка тупо уставился на светящийся экран.
- Звонят? – как-то растерянно спросила Ирина.
- Кто это? – Монгол заглянул через Сашкино плечо и тут же пришел в изумление. На голубоватом экране дисплея большими черными буквами высвечивалось имя «ВЛАДА»
- Этого не может быть! – прошипел Монгол и провел ладонью по лбу, словно бы отирая пот. – Может просто сбой в сети? – предположил он и вопросительно посмотрел на каменное Сашкино лицо.
Тот продолжал молчать, тупо уставившись на телефон. Меж тем, мелодия вызова не прекращалась.
- Ответь. – робко вставила Ирина.
- Кому? – Монгол развернулся к ней и быстрым движением откинул волосы назад. – Звонку с того света?
Наконец, телефон умолк. Сашка, продолжая молчать, уселся прямо на землю. Очередная машина, распоров двумя желтыми лучами  предрассветные сумерки промчалась в сторону города.








ГЛАВА 13



Сашка продолжал сидеть на земле, бросив телефон к ногам и обхватив голову обеими руками. Монгол склонился над ним. Ирина отошла в сторону, прислонилась спиной к одинокому дереву, росшему прямо возле трассы. Усталость просто сковывала все ее тело. Она закрыла глаза.

***


Полтора месяца тому назад Ирина отметила юбилей. Ей исполнилось двадцать пять. Она жила с родителями, но те в основном проводили время на даче, в небольшом уютном домике, построенном отцом лет двадцать назад. Туда они перебрались сразу после того, как вышли на пенсию. Так что, в распоряжении Ирины была двухкомнатная квартира. Ирина чуть ли не с отличием окончила школу, и когда встал выбор профессии, она без колебаний поступила в педагогический университет на филологический факультет. Родители такому выбору дочери ничуть не удивились. С малых лет Иринка была помешана на книгах. Она читала все, что попадала ей под руку. Да и в школе литература была ее коньком. Она с легкостью усваивала программу и даже забиралась гораздо глубже, нежели от нее требовалось. Уже классе в седьмом, Ирина заявила, что хочет быть либо писательницей, либо журналисткой. Более того, Ирина пробовала писать и на ее взгляд, а также на взгляд родителей, получалось у нее «ничего». Писала Ирина все: стихи,  прозу. А в школе, разумеется, она была несменным редактором ученической стенгазеты. И надо сказать, что эта стенгазета, в отличие от сотен других была очень даже интересной и для учеников и для учителей. Ирина неоднократно побеждала на всевозможных конкурсах стенгазет, причем, не только в городе, но и на областном уровне. Перейдя на третий курс, отец похлопотал, и через какого-то своего знакомого Ирине предложили подрабатывать в одной из городских газет. Конечно же, Ирина охотно согласилась. Она управлялась легко: и с работой и с учебой. Да и материал, который Ирина приносила в редакцию, устраивал всех. Ее часто хвалили и говорили, что девочка далеко пойдет, что у нее настоящий талант. Такие разговоры Ирину - скромницу по своему характеру, смущали. Свою первую любовь Ирина встретила довольно поздно, по меркам современного времени, только после восемнадцати. Случилось это в компании ее самой лучшей подруги, Светланы. Светка отмечала свое восемнадцатилетние и позвала друзей. Вообще, Светланка, в отличие от Ирины, девчонкой была шебутной. Она терпеть не могла парней-сверстников. «Ну их, - говорила подруга, когда они оставались с Ириной наедине. – малолетки непутевые. Что у них на уме-то? Да, ровным счетом ничего. Глупость сплошная. Они на тебя-то смотрят как на что-то диковинное. Того и гляди, за волосы схватят, вместо того, чтобы схватить совершенно за другое место. Вот то ли дело парни постарше. – Светлана хихикала. Они такое знают, что мурашки по коже!»
От таких разговоров Ирина густо краснела. Она не знала, куда деться от стыда. Светлана это замечала и нарочно принималась еще больше вводить подругу в смущение, рассказывая в подробностях, как взрослые парни умеет хорошо целоваться. Однажды, а случилось это сразу же после окончания школы, Ирина отпросилась у своих родителей пойти к Светлане с ночевкой. Как обычно вечером они потанцевали на дискотеке. После танцев, зная, что родители Светланы уже крепко спят, девчонки решили заглянуть в небольшой ресторанчик, находящийся в пяти минутах ходьбы от Светланиного дома. Народу там почти не было. Они заняли столик и заказали подошедшей официантке по сто грамм водки и по салату. Только на это у них денег и хватало. От выпитого у Ирины закружилась голова, и сделалось как-то по особенному приятно. Девочки рассказывали друг дружке всяческие истории, при этом громко смеясь. Те незначительные посетители, что были в ресторане, стали все чаще и чаще обращать внимание на двух симпатичных девчушек, сидевших за дальним столиком. Через полчаса к ним подошла официантка и принесла счет.
-«А, мы не просили!» - нараспев, заплетающимся языком выговорила Светлана.
-«Я прекрасно понимаю, - ответила ей женщина в белом кружевном фартуке и с большущим бюстом, - только я советую вам поскорее рассчитаться и уйти отсюда».
- «Это, почему это так?» - Светлана откинулась на высокую спинку стула и с прищуром посмотрела на официантку.
- «Вы девушки не обижайтесь, - зашептала женщина, - Но на вас стали обращать внимание воон те господа, что сидят в самом центре. – Официантка слегка мотнула головой в сторону ресторанной сцены. – Этих парней я прекрасно знаю, и вам не советую оказаться один на один с ними. Не та компания. Так что, ступайте-ка вы лучше домой».
Светлана наотрез отказывалась уходить из ресторана, но Ирина, несмотря на опьянение, осознала всю опасность их положения и в буквальном смысле этого слова выволокла подругу на улицу. Слава Богу, за ними никто не увязался.
У родителей Светланы была большущая, четырехкомнатная квартира. Чтобы никого не разбудить, Светлана осторожно открыла дверь, и девушки на цыпочках прошли в комнату, которая еще недавно называлась детской.
- «Послушай, - прошептала Светлана, когда они уже раздевались, - а у меня тут есть маленькая бутылочка коньячка. Мне ее Игорек подарил. М-мм! Красавчик мальчик. Не хочешь по стопочке?»
Ирина отрицательно покачала головой.
- «Да, брось ты, на самом деле, что целочка что ли? Давай по маленькой! Ну, кто узнает-то? Мои дрыхнут, как танки их и пушкой-то не разбудишь. Давай, а?
В конце концов, Ирина согласилась.
Светланка, оставаясь в одних трусиках и лифчике, соскользнула с уже разобранной кровати и юркнула к нижней полке встроенного шкафа. Через секунду она торжествующе держала в руке малюсенькую бутылочку коньяка.
- «Правда, насчет стопок я тебе наврала. Стопки на кухне, а мне туда шлепать никак не климатит. Так что, давай-ка мы с тобой, как заправские, прямо из горла. Годится?
Ирина кивнула.
Светлана отвинтила крохотную пробочку и приложилась к бутылке. Потом та перешла в руки подруги. Ирина зажмурилась, поднесла горлышко бутылки к губам, но потом, передумав, одернула руку:
- «Нет, не буду!»
-«Ага, - обиделась Светлана. – Так не честно, между прочим. Ты дождалась пока я выпью, а потом сама отказываешься. Нет уж подруга! Валяй!»
Ирине ничего не оставалось делать, как тоже пригубить из бутылочки. Причем, получилось как-то неловко, и глоток показался ей очень даже большим. Внутри все моментально обожгло, но уже через минуту по всему телу разлилось приятное тепло. Они забрались под одеяло, и Светка вновь затеяла эти разговоры про парней. И тут, Ирина сама не ожидая от себя такого, вдруг спросила:
-«Светк, а Светка, скажи, а у тебя с кем-нибудь это было?» - произнеся это, Ирина тут же пожалела о том, что сделала. Она сама себе показалось такой развратной, что даже противно стало.
- «Это ты о чем?» – игриво переспросила подругу Светлана, хотя сама прекрасно понимала, что та имела в виду. Ей просто очень нравилось, вводить Ирину в такое вот, смущенное состояние. Светлане это доставляло какое-то особое наслаждение.
- «Да, нет, так ни о чем» - пьяно отмахнулась Ирина.
- «Ха, ха. Ни о чем. Нет уж подруга, давай выкладывай. Ты об этом? – она лукаво подмигнула. – О самом интересном?»
Ирина не знала, куда ей деется. Она готова была провалиться от стыда, хотя, в то же время туман, круживший в ее голове, создавал какое-то необычное, трепещущее чувство:
-«Ладно, давай сменим тему. Это я просто так, от делать нечего».
-«А, хочешь, я тебе кое-что покажу?» - Светлана произнесла это каким-то особенным, низким и уж слишком слащавым голосом. Она тут же спрыгнула с кровати и вновь устремилась к тому же ящичку, из которого недавно достала бутылочку коньяка.
Немного порывшись там, она вытащила какой-то цветной журнал и опять юркнула к Ирине под одеяло:
- «Бррр. Задрогла». – Она прижалась к горячему Ирининому телу.
-«А, что ты там достала?» - любопытство Ирины брало верх над той осторожностью, которую она проявляла еще минуту назад.
-«Спрос. Кто спросит, тому и в нос!» - Светлана засмеялась.
-«Не, ну по-честному. Покажи».
- «Ладно, давай вместе смотреть. Здесь ответы на все твои вопросы. Хотя, если чего не поймешь, спрашивай, я все объясню». – Светлана достала журнал и продемонстрировала Ирине глянцевую обложку.
Ирину тут же бросило в жар. Она глазам своим не поверила. На картинке была молоденькая симпатичная девушка, совершенно голая, если не считать черных, в сеточку чулок. Мало того, что эта девушка была голой, так она еще и широко расставила ноги, демонстрируя похотливым читателям все свои прелести. Вверху крупными буквами было что-то написано на английском языке, но Ирине было не до перевода.
-«Клево?» - чуть ли не задыхаясь от волнения, спросила Светлана.
Ирина промолчала.
-«А, что будет дальше! Пальчики оближешь».
-«Может, не надо?» - робко запротестовала Ирина, хотя в глубине души увиденное ее сильно взволновало.
-«Почему?»
Ирина неопределенно пожала плечами.
Светлана все поняла и перевернула страницу.
В глазах у Ирины все заплясало. Чего только не было в этом журнале: и секс втроем и вдвоем и лесбийские картинки. В голове все пошло кругом. Такого Ирина еще не видела. Настолько откровенные сцены ее просто шокировали.
Что же касается Светланы, то та больше не проронила ни единого слова. Она только как-то странно тяжело посапывала, внимательно рассматривая фотографии.
Наконец, Ирина сглотнула, промочив пересохшее горло, и на этот раз смело спросила у подруги:
-«Светка, неужели ты все это уже делала?»
Светлана посмотрела на Ирину каким-то странным, затуманенным взором и шепотом ответила:
-«Делала».
По всему телу Ирины тут же пробежали мурашки. Она, распахнув от удивления свои красивые, большущие глаза, смотрела на подругу:
- «Не может быть!»
-«А, что тут такого? Знаешь, какой кайф».
Ирина помотала головой, отчего в глазах опять все пошло разноцветными пятнами. Ее кидало то в холод, то в жар.
Светлана перелистнула очередную страницу. Теперь Ирина увидела двух миленьких девушек, целующих друг друга. И в тот же миг Ирина ощутила, как жаркая рука Светланы словно бы невзначай коснулась ее трусиков. Сердце Ирины тут же учащенно забилось, но она сделал вид, что не обратила на это внимание. Через минуту прикосновение повторилось, только на этот раз куда, как настойчивей. Ирина моментально свела ноги.
-«А ты уже мокренькая». – сладострастно прошептала Светлана Ирине прямо на ухо и тут же, повернув рукой лицо подруги к себе, впилась в ее губы страстным поцелуем. Все это происходило настолько быстро, что Ирина даже не сразу оттолкнула подругу от себя:
- «Светк! Ты с ума сошла!»
-«Нет, нет, нет. – пылко стала повторять Светлана, пытаясь притянуть Ирину к себе. – Дурочка, не сопротивляйся! Это же так прекрасно. Такое может быть и между девочками. Расслабься, я тебе сейчас такое сделаю! – Светлана, сидя на кровати, полностью развернулась к Ирине. – Ты просто ничего не понимаешь»!
Первые несколько секунд Ирина сидела не шелохнувшись. В ней боролись какие-то, доселе незнакомые, чувства. Она вся полыхала жаром, словно перекаленный утюг. И тут, в ее голове словно бы что-то щелкнуло. Она с силой обеими руками ударила Светлану по спине, вскочила с кровати и стала судорожно собирать свою одежду.
Светлана лежала ничком на постели и плечи ее содрогались. Девушка плакала. Ирина быстро оделась, вышла из комнаты, прошла в темноте по длинному коридору, на ощупь открыла замок и потом уже бегом даже не сбежала, а слетела с лестницы. Свежий ночной воздух привел Ирину в чувство. Она остановилась только тогда, когда дом Светланы скрылся из виду. Ирина перевела дух. Сердце еще продолжало с силой бухать в груди. Ирина задыхалась, в висках ломило. Кое-как, она добралась до дома, но в квартиру входить не стала. Ей было трудно представить, как придется объяснять матери, почему она ушла от Светланы посередь ночи. На протяжении нескольких часов бедолага кружила по своему двору, нетерпеливо дожидаясь рассвета. В голове у нее был целый винегрет. Ирина то вспыхивала гневом, то ей становилось удивительно жалко Светлану. В конце концов, забрезжил рассвет. На улице стали появляться люди. Когда же родители ушли на работу, и Ирина попала домой, она почти без чувств повалилась на свою уютную кроватку, и тут же забылась в глубоком сне.
Светлана не звонила и не приходила. Ирина также не давала о себе знать. Так прошло три месяца. Конечно же, Ирина не могла забыть, что произошло в ту ночь. Нет-нет, да эта развратная картинка вставала перед ее глазами. Ирина даже не могла понять, было ли ей от этого воспоминания плохо или наоборот хорошо. Однажды вечером, когда Ирина сидела в своей комнате и готовилась к очередному экзамену, раздался телефонный звонок. Через секунду мать приоткрыла дверь и позвала дочь:
- «Иди, там тебя».
- «Мам, некогда. Кто там?»
- «По-моему, Светлана».
Ирину словно током ударило.
-«Светлана?» - удивленно переспросила она.
- «Ну да. А что в том такого?»
Ирине не хотелось подходить к трубке, но она пересилила себя.
Светлана поздоровалась, как ни в чем не бывало, и пригласила Ирину к себе на день рождения в субботу.
Все оставшиеся дни Ирина ходила, словно в воду отпущенная. Она не знала, как ей поступить: ответить или нет на приглашение бывшей подруги. В таком состоянии Ирина находилась до самой субботы. Она даже подарка не подобрала, на тот случай если решит все ж таки не идти на день рождения. И все же она переступила через это. Ирина решила принять приглашение.
Свое совершеннолетие Светлана отмечала с размахом. Вернее сказать, делали это ее родители, поскольку Светка нигде не работала, да и от поступления в институт она отказалась.
Ирина долго простояла возле входной двери, все никак не решаясь нажать на кнопку звонка. Потом за дверью вдруг послышались какие-то звуки, и чтобы не попасть в двусмысленную ситуацию, Ирина резко вздернула руку и надавила на звонок. Дверь открыла сама Светлана. Она была просто обворожительной: завитые волосы, шикарная цветастая блузка, и коротенькая джинсовая юбочка, так эффектно подчеркивающая стройность ее точеных ножек.
-«Привет дорогуля!» - Светлана пребывала в прекрасном настроении. Она вела себя так, словно три месяца тому назад между ней и Ириной ровным счетом ничего не произошло.
Ирина приняла эти правила игры. Она также широко улыбнулась и выставила вперед руку, в которой крепко, до боли в костяшках держала красивый букет цветов.
- «О! какие превосходные цветы! Спасибо что ты пришла!»
Однако от Ирины не ускользнуло, как по лицу подруги пробежала серая тень.
-«С днем рождения Светочка!» Они на мгновение соприкоснулись щеками.
-«Спасибо дорогая! Спасибо тебе большущее, что пришла! Проходи. Я очень рада тебя видеть!»- она отступила на шаг, пропуская Ирину в квартиру.
Среди гостей у Ирины было много знакомых. Словом, она не чувствовала себя в чужой тарелке. Хотя… хотя недавние события так и не давали Ирине расслабиться. Всякий раз, встречаясь со Светланой взглядом, она тут же старалась отвести глаза. Она даже не могла сообразить: а кому же на самом деле должно было быть стыдней за все то, что произошло тогда: ей или Светлане. Но, кажется, Светлана ничуть не тяготилась этим. В конце концов, и Ирина взяла себя в руки. «Почему, собственно говоря, я должна считать себя виноватой? Что я такого сделала? Ну, расслабились мы, ну потянуло Светку на подвиги! И что из того? Да, ровным счетом ничего!» - Ирина улыбнулась сама себе и в превосходнейшем настроении села за праздничный стол.
Вот тут-то она его и заметила: высокий стройный, чернявый. Волосы зачесаны назад, открывая высокий, умный лоб. Он вел себя как-то по-особому: и не крикливо и в то же время не застенчиво. Умел поддержать беседу, хорошо и удачно шутил. Сидел он один, из чего Ирина сделала вывод, что парень свободен.
Когда вся толпа потянулась на перекур, Светлана перехватила Ирину и увлекала ее на кухню:
- «Ну, и как он тебе? Ничего?»
-«Не поняла?»
-«Да брось ты Ириха! Меня-то не надуришь! Я тебя всю прочитала. Я видела, как ты пожирала его глазами. Или я ошибаюсь?»
Ирина промолчала.
-«Вот то-то и оно! Его, между прочим Альбертом зовут. Хороший, скажу, парень. Кстати, знаю, что ты хочешь спросить, а потому скажу наперед: холост и никем пока не занят».
Ирина, как и всегда, смутилась:
- «Да, причем тут он?» - Ирина отступила на шаг. Ей хотелось всем своим видом подчеркнуть совершеннейшее безразличие.
-«Да, ладно! Кому мозги-то паришь? От меня ничего не скроешь! - Светлана коротко рассмеялась. – Давай, познакомлю поближе».
- «Нее» - Ирина отчаянно замотала головой.
-«Ну и дуреха! Ладно, знаю я тебя – скромница. – Иди уже. Все равно познакомлю».
И познакомила.






ГЛАВА 14



К реальности Ирину вернули новые звуки, издаваемые Сашкиным телефоном. Ирина вздрогнула и оторвалась от дерева. Мышцы спины занемели.
-Гляди! Гляди! – взвился Монгол. – Это опять тот самый номер. Это Влада! Черт побери! Шура, да ответь же, наконец, или дай трубу мне! Это какая-то гадина просто-напросто издевается над тобой.
- Отстань. – Сашка отстранился от друга, поднял с земли свой сотовый телефон и дрожащей рукой нажал на светящуюся зеленым светом кнопку ответа. 
- Саша! Саша! – в ту же секунду услышал он до боли знакомый, встревоженный голос своей покойной жены. – Саша, ты почему молчишь? Алле!
Сашка открыл, было, рот, чтобы ответить, но внезапно в трубке раздался еще чей-то голос – мужской:
- Владка не переживай, со мной все в порядке. Я еще задержусь на пару часиков и потом приду. Все! Пока. Целую.
В трубке раздались короткие гудки, а Сашка так и остался сидеть на месте с полуоткрытым ртом. И дело было даже не в том, что он мгновение тому назад услышал голос давно умершей жены, а в том, что тот мужской голос, который он также услышал в трубке, был голосом его - собственным.
- Шурик! А-у! – Монгол помахал перед Сашкиным лицом рукой. – Ты в порядке? Что там было?
Сашка встряхнул головой. Он по-прежнему не был в состоянии произнести ни единого слова.
- Сашка! – Монгол с силой потеребил его за плечо. – Да, приди же ты, наконец, в себя. Кто это звонил?
- О-на. – еле ворочая языком, проговорил он.
- Как она? Спятил?
Сашка вновь помотал головой.
- Да нет, Шура, чепуха это все. Просто, кто-то над тобой пошутил. Правда, Ирина? – Монгол оглянулся на стоявшую в стороне девушку, непонимающе переводящую взгляд то на одного, то на другого.
- Чего, правда? Я вообще ничего не понимаю.
- Я тоже. – Монгол пожал плечами.
Сашка поднялся с места, еще раз посмотрел на свой сотовый телефон, как на какую-то ядовитую змею и брезгливо отправил его в задний карман джинсов.
- Шура, теперь-то может, расскажешь, кто там звонил? – не унимался Монгол.
- Я же тебе сказал, что звонила она – Влада.
- Да брось!
- Точно. Это был ее голос, и звала она меня.
- Решил попугать? Считай, не получилось.
- Ей Богу. Говорю тебе, это был ее голос. На сто процентов. Она звала меня по имени. Да, и голос у нее был какой-то растерянный, такой, знаешь… - Сашка не мог закончить фразу, его стали душить слезы.
- А, дальше-то что?
Сашка сглотнул. Его кадык дернулся вниз-вверх, затем он устало провел ладонью по лицу и продолжил:
- Потом ей ответил я.
- Иди ты! – Монгол махнул рукой, - ты же молчал.
- Вот именно, - Сашка затравленно посмотрел на друга, - я-то молчал, а другой я, а вернее кто-то моим голосом стал разговаривать с ней.
- Погоди, погоди, ничего не понимаю. – Монгол тряхнул головой.
- Думаешь, я чего-то здесь понимаю. В общем, чушь, да и только. Он разговаривал, как я, моим голосом и разговаривал с Владой. Понимаешь! – Сашка подался вперед, резко схватил своего друга обеими руками за плечи и с силой тряхнул. – Он назвал ее по имени, он назвал ее Владой и стал успокаивать, что скоро придет.
- Бред! – заорал на всю округу Монгол.
Ирина вздрогнула и сделала шаг назад.
- Чушь. Это глюки. Тебе просто померещилось, вот и все. Сам посуди: мы столько мытарились по этим лесам, столько натерпелись, без сна, без отдыха, вот тебе все это и померещилось!
- Померещилось? – Сашка зло прищурился, отпустил Монгола, выхватил из кармана сотовый телефон, включил его, отыскал в меню список принятых звонков, нашел нужный и сунул своему приятелю телефон прямо под самый нос. – На, смотри! Смотри, что тут высветилось?
Монгол слегка отвел Сашкину руку от своего лица и посмотрел на светящийся экран дисплея, высвечивавший имя «ВЛАДА».
- Видел? Это глюки? Нет, Монгольчик, это звонок с того света.
Ирине стало зябко. Неприятные, колючие мурашки пробежали по всему телу. К горлу подкатил горький комок. Захотелось плакать. Едва сдерживая слезы, дрожащим голосом она обратилась к мужчинам:
- Саша, Семен. Зачем вы так кричите? Мне страшно. Что будем делать?
Оба посмотрели в ее сторону. Сашку внезапно охватила жалость к забытой всеми девушке. Он приблизился к ней вплотную, обнял за плечи и привлек к себе.
- Ничего Иринка, ничего дорогая. Ты не бойся. Все будет в порядке. Самое главное, что мы выбрались, наконец-то, из этого проклятого леса. Потерпи. Скоро уже будем дома. – Он почувствовал, как содрогается тело девушки и, поняв, что та беззвучно плачет, слегка погладил ее по спине.
Монгол стоял в стороне и наблюдал за ними с кривой улыбкой на лице. По его мнению, друга просто-напросто кто-то зло разыграл. «Как им это удалось? – размышлял про себя Монгол. – Ладно, как бы-то ни было, но если я узнаю, кто это сделал то… - Монгол, до боли в костяшках сжал кулаки. – Не поздоровиться!»
- Эй вы! Парочка! Хорэ там обниматься, замерзнем здесь. Машины ловить я чувствую пустой номер. Сашка возьми телефон и попробуй еще раз набрать Кирюху.
Сашка попытался заглянуть Ирине в глаза, но та отвернулась от него, вытирая рукой слезы. Он отпустил девушку, достал телефон и надавил на кнопку включения. Тут же экран вспыхнул голубоватым светом, и на нем высветилось предупреждение о критически низком заряде батареи.
- Черт побери! – выругался он, - Этого еще нам не хватало.
- Чего опять? – недовольно буркнул Монгол.
- Батарея.
- Блин, давай, может, успеем?
Сашка нашел повтор и попытался вызвать их общего друга Гаврилова Кирилла. В трубке раздалось несколько гудков, после чего все замолкло. Сашка отнял от уха телефон и посмотрел на него. Экран был черным.
- Все! Сдох!
- Ек макарек! – Монгол сплюнул себе под ноги. – Вот так вот, всегда! И почему все несчастья именно на наши головы? Это все твой алкоголик виноват со своей гребаной дачей и этой синей лужей! Надо же было тебе его повстречать. Сейчас бы дрыхли преспокойно в своих койках и в ус бы не дули!
Первые лучи солнца ласково коснулись верхушек дальнего леса. Густой туман белыми клубами опустился на дорогу и кустарник, на пока еще бледном небе появились тонкие, розовые мазки перистых облаков.
- Что будем делать? – непонятно к кому обратился Сашка. – Мне представляется, что до города километров десять-пятнадцать – никак не меньше.
- А и думать нечего, - ответил Монгол, - пойдем в сторону города. Только осторожно по самому краешку дороги, чтобы эти гонщики не расплющили нас.
- Да, действительно, - согласился Сашка, - Может, по пути кто и подберет сердобольный. Давай Иринка, иди вперед, а мы следом.
Вытянувшись в одну линию горе-путешественники поплелись в сторону  далекого города.




                ГЛАВА 15.


Весь оставшийся вечер Альберт танцевал только с Ириной. Как потом выяснилось, Светлана нарочно решила свести их вместе. Ночью Ирина никак не могла уснуть. Ее голова просто ломилась от всевозможных воспоминаний и мыслей. Альберт проводил ее до дома. Потом они еще долго стояли возле подъезда и болтали о всякой чепухе. А когда Ирина собралась уходить, он так печально на нее посмотрел. И вот теперь это взгляд! Стоило Ирине только закрыть глаза, как она видела его. И еще Ирину мучил вопрос: что же это такое произошло со Светланой? Судя по ее поступку, Ирина сделала однозначный вывод по поводу ориентации своей подруги, и вот тебе здрасьте - Альберт! С чего бы это лесбиянке, влюбленной в собственную подругу, вдруг, ни с того, ни с сего, знакомить ее с парнем. Все это никак не согласовывалось со здравым смыслом. В конце концов, Ирина поднялась с кровати, на цыпочках, чтобы не разбудить родителей, вышла на кухню, где поставила чайник, решив попить кофе.
Мать все ж таки проснулась. В одной ночной сорочке, босиком, с растрепанными волосами она заглянула на кухню и удивилась, увидев там дочь:
- Ты чего полуношничаешь?
Ирина, уставившаяся в одну точку на полу, вздрогнула от неожиданности:
- А? – она резко повернулась к двери.
- Чего, говорю, не спишь? – мать вошла в кухню и осторожно прикрыла за собой дверь.
- Да, что-то не спиться. – Ирина постаралась придать своему лицу безразличный вид. Однако это у нее не получилось, и она отвернулась к темному окну.
- Ну, и кто он? – мать присела на краешек стула, сложив худощавые, веснущатые руки на коленях.
- В смысле? – сделала вид Ирина, что не понимает слов матери.
- Да, брось ты притворяться! Все прекрасно понимаешь. – заспанное лицо матери расплылось в улыбке.
- Мам! – надув губу, нарочно, капризным голосом протянула Ирина. – Ну, с чего ты взяла это?
Ирине никак не хотелось, вот именно сейчас, делиться с матерью своими сокровенными тайнами. Нет, конечно же, они были подругами и могли часами вот так вот высиживать на кухне, гоняя чаи и болтать обо всем на свете. Но вот сейчас, чуть ли не впервые за всю свою жизнь, Ирине этого не хотелось. Напротив, ей жуть как хотелось остаться один на один со своими мыслями, разобраться, что к чему и решить, как быть дальше.
Альберт, уходя, сказал, что позвонит, и еще он предложил вечером погулять. Чего греха таить, Ирине парень понравился, и она с радостью бы согласилась еще прямо там, возле подъезда, но гордая натура не позволила этого сделать. Ирина ответила, что подумает. И вот теперь, сидя здесь, на кухне посреди ночи, Ирина гадала, а позвонит ли на самом деле Альберт? Именно за такими мыслями ее и застала мать.
- Ты не хочешь со мной разговаривать? – глаза матери были ласковыми и умными.
- Мам, – Ирина одновременно и с укором и с какой-то жалостью посмотрела на мать, - мне сейчас так хочется остаться одной. Ты меня простишь?
- Конечно доченька. – мать поднялась, слегка чмокнула дочь в щеку и так же бесшумно вышла.
На душе у Ирины сделалось гадко. Она никак не могла смириться с мыслью, что обидела своего самого близкого и родного человека. В какой-то момент ей захотелось пройти к матери в спальню, поцеловать ее и позвать попить чаю и поговорить. Но Ирина сдержала этот порыв.
Чайник закипел. Ирина выключила конфорку, но кофе себе так и не налила. Она просидела на кухне до самого утра. Часов в шесть, сон все ж сморил ее. Ирина отправилась в свою комнату, улеглась на постель и тут же заснула.
Разбудил ее настойчивый телефонный звонок. Ирина открыла глаза и первым делом посмотрела на будильник: - «Ого!» - отметила она про себя. Было около двенадцати по полудню.
Телефон продолжал трезвонить. Иринка, скинула ноги с кровати, потянулась и только потом, шаркая старыми отцовскими тапками, прошлепала в коридор, где находился этот проклятый аппарат.
Звонил Альберт. Сердце Ирины запрыгало, когда она услышала в трубке его голос:
- Постой, - начал Альберт, - бьюсь о залог, что ты еще только, только проснулась! Я прав?
Ирина улыбнулась и присела на низенький стульчик:
- Привет. Да, а откуда ты узнал?
- А, я все и всегда знаю. Вот такой я человек.
- Интересный ты человек. – Ирине почему-то нравилось именно вот сейчас корчить из себя глупенькую, наивную и кокетливую девчонку.
- Все правильно я и действительно очень, очень интересный человек. Вот увидишь, ты со мной не соскучишься.
- Правда?
- Клянусь! И торжественно обещаю, что сегодня же вечером тебе это докажу. Ну, так как? Годиться? Мы увидимся?
- Ух, ты, сколько сразу вопросов! Я прям таки растерялась.
- И каков же, сударыня, ваш ответ?
- А если я скажу, нет?
- О! Тогда вы разобьете мое истерзанное за эту бессонную ночь сердце и отравите всю мою оставшуюся жизнь.
- Это, почему же так?
- А, потому, что я никогда в своей жизни не встречал девушки столь прекрасней тебя.
- Фу, какой врун!
- Эх, Ирина, Иринушка. Если бы я врал. А то ведь и в самом деле!
- Ну, ладно, ладно. – Ирина засмеялась. – Так уж и быть вечером.
Вечером они встретились и прогуляли почти всю ночь. Альберт и в самом деле парнем был интересным, начитанным, эрудированным. Он рассказал девушке о себе. Выяснилось, что Альберт окончил строительный институт и сейчас работает прорабом на стройке. Ирину это очень даже удивило. Ей представлялось, что Альберт должен быть или юристом или врачом. Ну, вот просто так, по виду и по первым впечатлениям. В городе Альберт жил один. Его родители остались где-то в Ставропольском крае, откуда он и сам был родом. Работая на стройке, он получил однокомнатную квартиру, что по тем временам было очень даже престижно.
- Кстати, - словно бы невзначай – проронил Альберт, - Вчера у меня был первый день отпуска.
- О-о. Поздравляю! И что ты собираешься делать в отпуске?
- Хм. – Альберт задумчиво почесал затылок. – Вообще-то до встречи с тобой планировал съездить на юга. Оторваться там по полной программе.
- Счастливый!
- Хм. – Альберт сделался серьезным.
- Что-то не так? – Ирина замедлила шаг.
- Да, нет, все в порядке. Только. – Альберт намеренно сделал паузу.
- Ну же! – поторопила девушка.
- Словом, может, ты согласишься со мной съездить на юг. – голос Альберта был низким и слега с хрипцой. – Представляешь, как там здорово! Море, жара. Мы бы с тобой на всякие там экскурсии поездили бы! Все равно у тебя каникулы, делать нечего. За деньги ты вообще не переживай, этого хлама у меня полным-полно. – Альберт остановился и, развернувшись, посмотрел Ирине прямо в глаза.
Его взгляд был настолько пристальным, что Ирине пришлось опустить глаза.
- Ну, так, как?
- Что как?
- Поедешь?
Ирина и сама не ожидала от себя такого. Она вдруг подняла глаза, посмотрела на Альберта и смело ответила:
- Да, поеду!
- Ты не шутишь?
- А ты?
Альберт опешил. Он даже не мог сообразить, что ответить.
Ирина улыбнулась:
- Ну?
Альберт мотнул головой, приводя в порядок свои мысли:
- Э-э-э.
Ирина рассмеялась:
- Что, не хочешь меня брать с собой?
- Ты что, с ума сошла! Да я даже обалдел от неожиданности. Если четно, то я и вовсе не думал, что ты можешь согласиться.
- Считаешь меня сумасбродной?
- Что ты! Что ты! Как можно? Да я просто не знаю, что и сказать. Я сейчас прямиком побегу за билетами.
- А что, ночью кассы работают? – Ирине было потешно наблюдать, как Альберт хлопал своими большущими карими глазами, обрамленными густыми, мохнатыми ресницами.
- Да, ах ну, действительно. Ладно. – Альберт похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Нашел, прикурил, выпустив в ночной воздух тонкую, сизую струйку табачного дыма. – Значит, купим утром.
 И купил ведь.
Отец был категорически против. Он, словно взбесившийся зверь, бегал в смешной, полосатой пижаме по большой комнате, как по клетке так, что чуть не сронил с тумбочки новомодный цветной телевизор:
-Как! Куда? Нет, мать, ты слышала! Ей сколько лет? Еще чего не хватало! На юг! Да еще и с парнем! Сейчас. Так я тебя и отпустил! Мать! Ну, чего ты-то молчишь?
Мать сидела в кресле, делая вид, что смотрит какую-то передачу.
- Мать! Я кому говорю? Ты понимаешь вообще, что тут происходит?
Ирина, в простеньком ситцевом халатике стояла в проеме двери, прислонившись плечом к косяку. От досады на непонимание родителей на ее глазах навернулись слезы.
-Сережа! – наконец, мать поднялась с кресла. – Ну, что ты привязался к девочке. В конце концов, она совершеннолетняя, ей решать, как жить, а главное с кем.
От удивления отец остановился, и выпучил глаза:
- Да, ты соображаешь, старая, что говоришь! – он неуклюже всплеснул руками. – А ну, как она с этого проклятого юга нам с тобой в подоле принесет? Об этом ты не подумала? Совершеннолетняя! Да, ей еще на ноги встать надо, учиться, на работу устроиться, а уж потом в женихов да невест играть!
Ирина разревелась. Она убежала к себе в комнату, где упала на кровать и пролежала так весь вечер, никуда не выходя. Мать несколько раз заглядывала к ней в комнату, но Ирина даже не поднимала головы. Однако часам к двенадцати отец таки сдался. Он тихонько даже не постучал, а скорее поскребся в дверь. Ему не ответили, тогда он приоткрыл дверь и просунул в образовавшуюся щель свою лысеющую на затылке голову:
- Доча. – полушепотом позвал он.
Ирина не ответила.
- Доченька. – повторил он уже громче. – К тебе можно?
Ирина по-прежнему молчала.
Не дождавшись ответа, отец вошел и присел на самый краешек кровати. Он положил свою большущую ладонь Ирине на волосы и слегка ее погладил:
- Ну, ладно, Бог с ним. Так уж и быть, езжай. Только, веришь ли, я очень, очень за тебя переживаю. Ведь ты же для меня не чужой человек. Только давай условимся: ты прежде нас хоть познакомь с ним. Что он за человек?
Ирина приподняла от подушки заплаканное личико и, всхлипывая, произнесла:
- Он пап очень хороший. Его Альбертом зовут. Я обязательно вас с ним познакомлю. – она нащупала под подушкой носовой платок и промокнула им опухшие глаза.
- Ну, вот и чудненько.

Через день, как и было условлено, Альберт пришел в гости к Ирининым родителям. Надо сказать, что вечер удался. Все остались довольны друг другом. Родители были в восторге от молодого, удивительно воспитанного и интеллигентного человека, а самому Альберту очень понравились родители Ирины. Когда гость ушел, отец облегченно вздохнул и сказал дочери:
- Да, действительно, парень стоящий. То, что он старше тебя, так это еще и лучше. Когда вы уезжаете?
Ирина ответила, что через три дня, и что билеты уже куплены.
Наконец, и настал долгожданный день отъезда. У Ирины было прекраснейшее настроение. Еще бы, последний раз она была на юге лет восемь назад. Тогда они всей семьей ездили в Адлер. На этот раз Альберт предложил отдохнуть в Сочи, а точнее в Лазаревское. На вокзал Ирину пришла провожать мать. Отец был на работе. Все двадцать минут, что оставались до отправления поезда, мать беспрестанно наговаривала Ирине всевозможные советы: как и где правильно держать деньги, чтобы их не стащили жулики, как нужно осторожно купаться, чтобы не дай Бог не утонуть, или не пережариться на солнышке. А, когда настало время прощаться, на глазах у матери навернулись слезы.
Отдохнули они на славу. Все эти дни Альберт был внимательным, заботливым и предупредительным. Они устроились в частном секторе на улице Клараш, в десяти минутах ходьбы от моря. С погодой им также повезло. Почти все время стояла невыносимая жара. Вода в море чуть ли не кипела. Ирина загорела так, что походила на мулатку. Уезжать никак не хотелось, но отпуск Альберта неумолимо походил к концу. Каждый вечер они проводили в ресторанчиках, щедро рассыпавшихся по всему побережью. Было весело, было интересно. Но, к сожалению всему прекрасному когда-то, но приходит конец.
Дома их встретил проливной дождь и пронизывающе холодный ветер. Настроение было пакостным. Альберт проводил Ирину и заглянул на чашку чая. Дома никого не было. Мать и отец работали. Альберт несколько раз недвусмысленно намекал Ирине на возможность расслабиться на ее уютненькой кроватке, но Ирина отказалась:
- Нет, милый. Мама в любое время может прийти. Неудобно.
Альберт тяжело вздохнул, отставил от себя пустую чашку и поднялся:
- Ну, тогда я пошел? – он еще раз бросил на Ирину умоляющий взгляд, но та лишь отрицательно покачала головой.
Вскоре у Ирины в институте начались занятия. Замелькали серые, похожие друг на дружку, скучные дни. Осень выдалась затяжной и дождливой. Радостным было только ожидание встреч с Альбертом. Однажды, в середине ноября, Альберт пригласил Ирину вечером в кафе.
- С чего это посредине недели? – удивилась девушка.
Альберт, как-то по-особенному хитро посмотрел на нее, но на вопрос не ответил:
- В семь я за тобой зайду.
Ирина пожала плечами.
Альберт опоздал минут на двадцать:
- Извини дорогая. На работе аврал, пришлось задержаться.
- Ничего страшного. – Иринка улыбнулась, хотя на самом деле она уже стала сильно переживать.
- Ты готова? Идем?
- Конечно.
Возле подъезда стояла такси.
- О! Какие почести!
- А, ты, как думала!
Как оказалось, Альберт заказал столик на двоих в самом шикарном городском ресторане.
- Алик, но ведь ты говорил, что мы просто пойдем в кафе!
- А это, что, разве не простое кафе? – Альберт явно дурачился.
- Да, ну тебя! Тут ведь так дорого.
- Хм, - усмехнулся Альберт, - так ведь и мы с тобой ребята не простые. – Он взял девушку за руку и увлек за собой в большой зал, наполовину заполненный посетителями.
 Ирина восторженно оглядывалась по сторонам. Здесь она была первый раз.
- Что, нравиться? – Альберт широко улыбнулся. Реакция Ирины ему была приятна.
Тут же к ним подошел официант в безукоризненно белой рубашке с черной бабочкой на шее:
- У вас заказано? – вежливо поинтересовался он.
- Да конечно. – Альберт назвал официанту свою фамилию.
Тот стоял, слегка наклонив голову. Услышав фамилию Альберта, он закатил кверху глаза, словно бы что-то вспоминая.
Ирине сделалось не по себе. Ей показалось, что этот вышколенный парень сейчас просто-напросто выгонит их из ресторана. Она подумала, что произошла какая-то ошибка, и заказ у Альберта не примут. Но все произошло наоборот. Официант вдруг расплылся в радушной улыбке:
- Ну да, конечно! Простите! Пойдемте, я провожу вас к вашему столику.
Он подвел их к двухместному сервированному столику, в центре которого стояла ваза с фруктами и подсвечник с витой свечой. Официант ловко чиркнул зажигалкой и зажег свечу:
-Пожалуйста, располагайтесь! Я сию минуту принесу меню.
Довольный собой Альберт помог Ирине сесть, а затем и сам с высоким чувством собственного достоинства плюхнулся на стул с высокой спинкой.
После того, как заказ был сделан и официант, услужливо согнувшись, удалился, Альберт опять как-то хитро улыбнулся, подмигнул Ирине, после чего достал из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку.
Ирина от удивления распахнула глаза:
- Алик, что это?
Альберт продолжал улыбаться.
- Ну, правда, скажи, что это такое?
- А ты сама, как думаешь?
Ирина пожала плечами, хотя уже сама смутно догадывалась, что это все значит.
- Иринка. - Альберт прокашлялся, прочищая горло, - Иринка, ты, это самое. – он на мгновение замолчал, а потом продолжил снова. – Ну, ты знаешь, какие у меня к тебе чувства. Словом, я хочу сделать тебе предложение - стать моей женой.
Краска густо залила лицо Альберта. Он открыл коробочку и протянул ее Ирине. Там, на красной бархатной подушечке красовался маленький золотой перстенек с небольшим рубином.
- Вот. Это тебе. – Он потупил взор.
Впрочем, Ирина тоже вся пошла красными пятнами, словно красивый летний цветок. Она совершенно не знала, как в таких случаях поступают и что говорят. Нет, конечно же, в кино подобные сцены Ирина видела не раз. Но, то кино, а здесь вот он, роскошный ресторан, услужливый до противности официант, а, напротив, за столиком любимый человек и он делает тебе предложение.
Повисла тягостная пауза. Рука Альберта так и оставалась протянутой с этой бархатной коробочкой на раскрытой ладони, а в уголках его рта появились небольшие морщинки.
- Ирина! – напомнил Альберт девушке о своем существовании.
- Ах, да. – Ирина всплеснула руками и неловко опрокинула на скатерть наполовину наполненный шампанским фужер. Бело-желтая, пенящая жидкость тут же зашипела, образуя на столе, уставленном всяческими тарелочками неприличную лужицу.– Фу, какая я неуклюжая! – Ирина одной рукой схватилась за бархатную коробочку, а другой стала дурацки шарить по столу, ища матерчатую салфетку. – Нет, ну это же надо! – Она постаралась улыбнуться, только из этого мало, что получилось. Напротив, ее личико скривилось, словно девушка вот-вот заплачет.
На самом деле ей и впрямь захотелось сейчас заплакать от обиды на себя, что она словно какая-то непутевая росомаха, в такой ответственный, нет даже не ответственный, а самый, может быть, романтичный миг в своей жизни вот так вот оплошала.
- Иришка, - как можно мягче произнес Альберт, коснувшись краешками пальцев ее руки, - ничего страшного не произошло. Оставь все это в покое. Сейчас подойдет официант и наведет тут порядок. Ты лучше ответь мне. – сам немало смутившись, он кашлянул в кулак.
Ирина все ж нашла салфетку и бросила ее в самый центр уже прекратившей шипеть лужицы:
- Вот ведь как. – она откинула со лба прядь волос. - Прости Алик. Я нечаянно.
Лицо Альберта сделалось каменным. Тут же из-за его спины вынырнул официант. Он словно бы стоял за большой мраморной колонной и специально наблюдал за тем, что происходит за их столиком:
- Ооо! Не принимайте близко к сердцу! Ай момент я все, все исправлю. – С этими словами он снял с левой руки короткое, накрахмаленное полотенце и принялся, было промакивать им сырость, но Альберт вмешался.
- Послушайте, любезнейший! Это нам не мешает. Так, что не стоит беспокоиться, тем более что мне необходимо с дамой поговорить.
- Ооо, - опять протянул официант, вытянув свою лошадиное лицо - Простите меня ради Бога. Я удалюсь сей же момент. – но не удалился. Он ловко взял из металлического ведерочка, наполненного крупными кусками льда темно-зеленую бутылку «Абрау Дюрсо» и наполнил Ирине новый фужер.
- Все, спасибо. – сквозь зубы процедил Альберт, и только после этого официант растворился все за той же серо-белой, с неяркими темными прожилками колонной.
- Какой смешной! – Ирина опустила глаза.
 - Нудный. – поправил ее Альберт. – Ира, ты не помнишь, о чем мы до этого говорили?
- Нет, то есть д-да. – Ирина не находила себе места.
- И?
- Алик. – она замолчала и отвернулась.
- И? – Альберт приподнял графинчик с водкой и налил себе целую стопку.
Ирина продолжала молчать.
- Ну, тогда все понятно! – Альберт залпом осушил водку и вновь потянулся к графинчику.
- Алик, не надо! Не напивайся. Прости меня. Но все это так неожиданно. Поверь, я к тебе очень, очень хорошо отношусь, но мне нужно время. Мне нужно хорошенько все взвесить, подумать. Ну, Алик, ну, пожалуйста! Не дуйся!
- Все, ладно, проехали. Алик все ж таки налил себе опять целую стопку и, слегка дотронувшись ею до фужера Ирины, выпил. Его настроение испортилось окончательно.
Испорченным был и весь оставшийся вечер. Ирина и Альберт почти молча, если не считать каких-то вяло брошенных друг другу фраз, дождались, когда им принесут горячее. Но, ни тот, ни другой, так к нему и не притронулись. Алик допил всю принесенную водку. Бархатная коробочка так и продолжала лежать на столе, возле Ирины. Приоткрытой крышкой, она словно бы посмеивалась над этими двумя чудаками, между которыми она находилась. А красный камушек перстня походил на дразнящийся язык какой-то невероятно квадратной лягушки, только что вынырнувшей из болотной тины.
- Ну, что, по домам? – поинтересовался Альберт, впрочем, сам уже поднимаясь со своего места. 
- Ага. – Ирина качнула головой и тоже встала.
Альберт довез Ирину до подъезда, холодно поцеловал в щеку и, не дождавшись пока та войдет в подъезд, резко развернулся, и направился к ожидающему его такси. Ирина так и застыла возле приоткрытой двери.
На следующий день Альберт не позвонил. Ирина весь вечер просидела дома, но звонка так и не было. Около полуночи она сама набрала его номер. Сначала очень долго было занятно, но потом… потом к телефону просто никто не подходил. На сердце Ирины лег тяжелый камень, но сама она больше звонить не стала. Прошла неделя. Альберт по-прежнему не давал о себе знать. От переживаний Ирина ночами не могла спать, на занятиях в институте она была рассеянной, с подругами раздражительной, с родителями не сдержанной. Конечно же, она чувствовала свою вину в случившемся, но ведь ей нужно было подумать над предложением Альберта. Легко сказать «да», а как быть дальше: учеба, родители и все такое. Еще бы пару лет и тогда Ирина без всяких бы колебаний согласилась выйти замуж за Альберта. Но сейчас… «Нет, – уверяла себя Ирина в правильности сделанного выбора, - слишком рано. Мы еще не узнали, как следует друг друга». Такие размышления несколько успокаивали девушку.
Случилось это дней через десять после того памятного вечера в ресторане. Девчонки из группы пригласили Ирину отметить  в кафе успешную сдачу одного очень сложного экзамена. Ирина долго колебалась, но потом все ж таки согласилась.
 Вечером она долго крутилась у зеркала, примеряя то один, то другой наряд. В результате остановилась на самом простеньком: - джинсах и темненьком джемпере.
- Что с Альбертом помирилась? – спросила мать, вернувшись с работы домой.
Ирина отрицательно помотала головой.
От удивления брови матери смешно подлетели кверху:
-Неужели, другого встретила? – она поставила сумки с продуктами возле порога.
- Не-а. Никого я не встретила, и никого встречать вообще не собираюсь. Все они… - Словом я просто иду в кафе с институцкими девчонками.
Мать неодобрительно покачала головой и стала снимать пальто.
Ирина вначале собиралась поехать в кафе на автобусе, но ближе к семи вечера повалил густой, мокрый снег и она решила вызвать такси. Все равно, как Ирина не торопилась, к назначенному времени она опоздала. Девчонки все уже собрались в кафе и, судя по их громкому смеху, успели уже выпить по фужеру, а то и по два вина.
- Иринка, давай к нам! – Махнула рукой Люся, одна из подруг, заметившая стоявшую в дверях и озирающуюся по сторонам Ирину.
Ирина направилась, было в их сторону, но тут самым краешком глаза она выхватила из полумрака уютного кафе нечто такое, что тут же заставило ее остановиться. Дурное предчувствие появилось раньше, нежели она своими глазами разглядела ЭТО. Сначала Ирине показалось, что она просто обозналась. Она даже встряхнула головой, словно бы стараясь выстроить в сознании все мысли по порядку. Ирина прищурилась и присмотрелась внимательней. Нет, ошибки здесь не было никакой. Там, почти в самом дальнем углу кафе, за столиком возле окна сидел ОН – Альберт. Альберт был не один. Напротив него, спиной к Ирине сидела стройная с длинными черными волосами девушка. Альберт слегка наклонился над столом и что-то ей рассказывал, активно жестикулирую руками.
Сильный спазм сдавил горло, глаза защипало от внезапно навернувшихся слез.
- Иринка! – еще громче позвала ее Люся, приподнявшись из-за стола и стараясь перекричать играющую в зале музыку. – Иди же сюда! Мы тут! – Она махала обеими руками.
По всей видимости, Люськин голос отвлек и Альберта от своих рассказов. Он сначала посмотрел на кричащую подругу, а затем перевел взгляд на того, кому кричали. Ирина даже видела, как от неожиданности ОН вздрогнул, и тут же отвернулся, делая вид, что ничего не заметил, и одновременно стараясь раствориться в этом интимном полумраке. Однако Ирина была не из тех, которые умели не замечать или вообще прощать. Она прямиком направилась к столику Альберта, под недоуменный взгляд, по-прежнему стоявшей, Люси. Альберт смешно и жалко втянул голову в плечи, словно его вот-вот должны были жестоко побить. Ирина подошла к своему недавнишнему жениху, и пристально посмотрев на него, мило улыбнулась. Девушка, сидевшая с Альбертом за одним столиком, с удивлением посмотрела на Ирину, а потом перевела вопросительный взгляд на своего спутника, словно бы спрашивая его: - кто это такая, и что ей здесь нужно?
- И-Ирина, - запинаясь, выговорил ее имя Альберт. – Ты?
- Я. – спокойно ответила Ирина. – А это гляжу ты?
Мужчина ничего не ответил. Зато Ирина продолжила:
- Наверное, делаешь очередное предложение?
Даже в этом полумраке было заметно, как Альберт густо покраснел.
- Ты, все неправильно понимаешь. – словно бы выдавил он из себя эти оправдательные слова. – Я вот, мы. – он развел в стороны руками.
- Да не оправдывайся! А вам девушка, жутко не повезло. – переключилась Ирина на незнакомку, смотревшую на нее словно на сумасшедшую.
- Почему это? – вызывающе спросила она.
- Потому, что сейчас зима, а то бы вы съездили в Сочи. Там так прекрасно! – Ирина резко развернулась и не спеша, гордо подняв голову, прошествовала к своим подругам.



ГЛАВА 16



Машин на трассе становилось все больше и больше но, к сожалению, ни одна так и не остановилась, чтобы подобрать уставших путников.
- Фу, - выдохнула, вконец измотавшаяся Ирина, - давайте, ребятки, сделаем перерыв? Больше сил никаких нет.
- Согласен. – тяжело выдохнул Монгол и тут же присел на корточки.
- Местность узнаешь? – Сашка внимательно осматривал округу. Всюду, куда он не бросал взгляд, были поля и, только вдали тонкой полоской просматривался лес. – Как-то странно, мы столько шли и не одного поселения. Насколько я помню, наш пригород заселен достаточно был.
- Не-а, - помотал несогласно головой Монгол, - я узнаю. Это картофельные поля. Нас сюда возили еще в школьные годы на борьбу с урожаем. Помнишь такой?
Сашка кивнул.
- Это недалеко от Починка. Просто раньше мы эти поля на машине проезжали, вот и казалось что быстро. А теперь плетемся три километра в час. Так, чего ты хотел? Погоди, еще час такой черепашьей ходьбы и мы увидим саму деревню.
- А, сколько от этого Починка до города? – спросила Ирина, подставив ладонь козырьком к глазам, чтобы не слепило солнце и просматривая горизонт.
Монгол призадумался, а потом ответил:
- По-моему, от Починка километров десять будет.
- У-у-у! – взвыла Ирина. – Так далеко?
- Блин, ноги гудят. – Сашка также присел на корточки и колени его издали скрип.
Монгол коротко рассмеялся:
- Старая телега.
- Сам такой.
- Ладно, обрадую.
Все с удивлением посмотрели на него.
- От Починка до города, между прочим, автобус ходит. Ясно?
- Ура! – воскликнула Ирина, и лицо ее просияло.
- Это первая хорошая новость почти за сутки. – Сашка тоже улыбнулся. – А сколько там автобусов?
Монгол пожал плечами:
- Точно сказать не могу, но думаю, что рейса три-четыре в день есть.
- Дай-то бы Бог! –вздохнула Ирина. – Что, тогда идем?
- Усталость прошла? – Монгол задорно подмигнул девушке.
- Не то что бы, но …
- Понятно. – Монгол поднялся. Давайте в путь. Уже недолго осталось. Только вот странно, что машин совсем мало ездит. Думаю, голосовать бесполезно. Сами дотянем до остановки.
Солнце с каждой минутой припекало все сильней и сильней. На небе вновь не было ни единого облачка. От тех перьевых облаков, что появились там, на рассвете не осталось и следа. Сашке казалось, что с каждым шагом ноги все больше и больше наливаются свинцом. Сначала он пытался считать собственные шаги, но потом уже стало не до этого. Да, к тому же еще и жутко хотелось пить. Каждый раз длиннющее поле заканчивалось полоской леса и всякий раз казалось, что вот именно за этой самой полоской появиться деревня Починок. Но, увы, за небольшой лесополосой на сколько мог видеть глаз расстилалось новое поле.
- Монгол, мы что попали в степи. – жаром выдохнул Сашка. – Это твоя стихия. – намекнул он своему товарищу на его азиатскую внешность.
- Поговори, давай! – огрызнулся Монгол. – Скоро уже. Скоро. Еще минут двадцать, и мы будем спасены.
- Как хочется пить!- бросила через плечо своим товарищам Ирина.
- А, ты не думай об этом. – приказал Монгол. – Чем больше думаешь, тем больше хочется.
- Ребят, а почему эти сволочи не останавливаются? – спросила Ирина, когда очередная легковушка проскочила мимо них на полном ходу в сторону города, даже не притормозив. – У меня складывается такое впечатление, что бросься им под колеса, то они и этого не заметят. В конце концов, ведь уже не ночь, чтобы боятся каждого куста?
- Да Бог его знает. – тяжело дыша, ответил Монгол. – Сам ничего понять не могу.
- И все равно, здесь, что-то не то. -  вклинился в разговор Сашка. – У меня такое чувство, что мы идем вовсе не к нашему городу. Ну, убей ты меня, не могу я узнать этих мест.
Только он это сказал, как вдали, за очередной, наверное, уже пятой или шестой лесополосой появились каменные трехэтажные строения. Путники остановились.
- А, теперь узнаешь? – Монгол повернулся к Сашке с ехидной улыбкой на лице. – Так убивать тебя, или нет? Еще с километр и там будет автобусная остановка, с такой железной будкой. В будке и спасение от солнца, и расписание городского маршрута. В конце концов, и до самого поселка не так уж и далеко.
- Тогда давайте скорее идти. – поторопила Ирина. – А то еще полчаса и я просто упаду от солнечного удара.
Шаркая ногами по нагретому асфальту, Ирина поплелась в сторону поселка. Воспоминания прошлого вновь нахлынули на нее.

***

Первая книга Александра Олешина, про жизнь неунывающих студентов, попала Ирине в руки, когда она заканчивала третий курс института.
- «Ты это читала?» – подруга Люська, сразу же после лекции, когда они выходили из аудитории, протянула Ирине затрепанную книжонку.
- «Что это?» - Ирина взяла протянутую книгу, где на мягкой обложке вообще было трудно что-либо разобрать, настолько она была затерта.
- «Александр Олешин – новый писатель. Причем наш земляк. Это его первая книга. Мы читали. Ничего, скажу я тебе, вещица. Про нас, про студентов. Почитай, должно понравиться».
Ирина прочитала книгу за два вечера. Повесть ей и на самом деле понравилась. Правда, чувствовалась какая-то неуверенность, явная еще проба пера. Но в целом, сюжет был занимательным. Ирина поняла, что большое будущее этому новому писателю обеспечено. Однако вскоре и о книге, и о писателе Олешине она позабыла. Началось лето: жаркое, веселое и желанное. Альберт остался для Ирины где-то далеко, далеко, в млечном, вязком тумане прошлого. Сначала была боль, острая, пронзавшая своим острием солнечное сплетение. Ирина не знала, куда себя деть, как спастись от этой невыносимой боли. Но прошли недели и на смену ей появились, постепенно сменявшие друг друга: желание мести, тоска воспоминаний, легкое разочарование, полнейшее безразличие. Все, Альберта больше для Ирины не существовало. Но свободное сердце девушки, получившее первый серьезный опыт любви и страданий, больше не распахивалось с той легкостью и доверчивостью, как это было раньше. Первое время Ирина вообще сторонилась компаний, где были парни. Эти громкоголосые, воняющие табаком, а не редко и перегаром существа противоположного пола ничего не вызывали в ней, за исключением неприязни и раздражения. «Все мужики сволочи!» - эта аксиома на добрых полгода прочно поселилась в голове обманутой девушки, сделавшись даже своеобразным жизненным девизом.
Мать с тоской и жалостью смотрела на дочь, вечера напролет проводившую в своей комнате за чтением книг. Отец нервничал. Он неоднократно порывался провести с Ириной беседу, но мать была на страже:
- «Не трогай ты ее ради Бога! Пусть девочка побудет одна. Может, оно и к лучшему?»
- « К лучшему, к худшему, - ворчал он, - Вот останется старой девой, попляшем. Ни внуков, ни старческой радости. Эх, знатье бы раньше, так набил бы этому франту морду. Вот бы поделом было!»- с этими словами отец плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и нервно развернул вчерашнюю газету.
Постепенно Ирина оттаивала, во многом благодаря институцким подругам, которые нет-нет, да и позовут ее то на одну, то на другую вечеринки. Ирина сначала наотрез отказывалась, ссылаясь то на занятость, то на недомогание, но потом, она стала замечать на себе косые взгляды однокурсниц. Тут же вспомнилась Светлана и ее странная ориентация. Ирину осенило: а что как девчонки считают ее… От этой мысли Ирину даже в жар бросило: «А почему нет? – размышляла она, - мое поведение на самом деле выглядит весьма странным. На вечеринки не хожу, кабаки не посещаю, с парнями меня никто не видел. Наоборот, я бегу от них, как от огня!» Ирина резко изменилась. Больше она не стала отлынивать от девичников и перестала возражать, если эти самые девичники плавно поглощались мальчишниками. Одним словом, из синего чулка она вновь превратилась в цветущее, милое создание. Еще через месяц Ирина познакомилась с Русланом. Они учились в одном институте. Вернее, Руслан как раз в этом году окончил институт и уже два года работал в редакции областной газеты, хотя мечтал о карьере телеведущего. Они познакомились на одной из вечеринок. Поначалу этот молодой человек Ирине не приглянулся. Зато Руслану девушка понравилась сразу же, как только она, с некоторым опозданием, пришла к Наташке на квартиру. У Ирининой сокурсницы Наталья родители как раз были в отъезде, и поэтому квартира была представлена молодежи в полное обладание. Музыка громыхала с такой силой, словно бы фронтовая артиллерия готовила мощное наступление армии. Бедными были Наташкины соседи. Под конец вечеринки, Руслан таки отважился, и пригласил Ирину на танец под столь редко звучащий в этот вечер «медляк».
- «А, я тебя знаю. - краснея шепнул на ухо Ирине парень. – Тебя звать Ирина. Так?»
- «Ну, положим так. И, что из того?» - Ирине никак не хотелось поддерживать глупый, пустой разговор. Да и этого неказистого паренька не больно-то хотелось подпускать близко к себе. Ну, танец, другой и все на этом. Но, получилось все совершенно по-иному. Когда вечеринка подходила к концу, и Ирина засобиралась домой, Руслан тут же вызвался проводить девушку. Ирина всячески пыталась противиться этому, но молодой человек был настойчив. Он упрямо гнул свое:-«Нет, мол, на улице темно, много хулиганов». Ирине пришлось махнуть рукой и позволить этому назойливому коротышке проводить себя до дома. Однако этот самый коротышка оказался парнем хоть куда. Он настолько был эрудированным, что ему не составило большого труда заинтересовать Ирину в себе. Уже через пятнадцать минут ей стало казаться, что она знает Руслана давным-давно. С ним было интересно. Руслан знал столько, что Ирина дивилась, слушая его. Так незаметно они дошли до Ирининого дома и там еще больше часа простояли у подъезда.
На следующий день, вечером Руслан пришел к Ирине, и они вновь направились гулять. Так, постепенно Руслан вошел в жизнь Ирины, став чем-то привычным и обыденно необходимым. Вряд ли можно было сказать, что Ирина влюбилась в него. Впрочем, она и сама множество раз задавала себе этот вопрос, но однозначного ответа найти так и не могла. Если по каким-то там причинам Руслан не мог с ней встретиться, Ирина тосковала. Ей очень его не хватало, и в то же время она всякий раз с ужасом представляла себе, как могла бы оказаться с Русланом в постели. А это, при их отношениях, было уже не за горами. Ирина чувствовала те желания, которые исходили от молодого человека. Ему нужна была она, и нужна была не только как слушательница всевозможных забавных историй и интересных рассказов. В конце концов, однажды, месяца через три, после их первой встречи это случилось. Произошло это в конце августа, когда Ирина, Руслан и еще несколько человек из института поехали отдохнуть на Азовское море. Именно тогда, когда вся компания, увлеченная жарким солнцем, отправилась на пляж, а Ирина и Руслан остались в комнате. Все прошло так, как Ирина себе и представляла. Она действительно не получила ни малейшего удовольствия: ни физического, ни морального. Уже потом, стоя под упругими струйками теплого душа, она ответила на свой вопрос и ответила отрицательно. «Он мне не нужен, - твердо поставила Ирина точку в этом скучном романе. - Мне с ним противно. Нет, как друг, разумеется, Руслан парень, что надо. Но это не любовник, и уж тем более не муж и не отец моих детей». Повторной близости между ними больше не было. Вернувшись в город, Ирина взялась за то, чтобы постепенно отучать Руслана от себя. Сделать это было не просто и, в конце концов, ей пришлось таки сказать ему все, прямо в глаза. Ирине показалось, что Руслан вот-вот свалиться в обморок, настолько близко он все это принял к сердцу. Это была самая настоящая трагедия. В какой-то момент, Ирине стало жалко бедного парня. Она боролась с горячим желанием броситься ему на шею, крепко поцеловать его и трусливо наврать, сказав, что все это на самом деле не так, и что она просто-напросто пошутила. Но, Ирина пересилила себя. У нее у самой сердце сжималось в комок, видя, как на глазах Руслана навернулись слезы. Руслан ушел. Они потом еще много раз виделись, но тем ни менее, Ирина старалась избегать этих встреч. Воспоминания о временах дружбы и любви с Русланом ей были неприятны. Месяца через два образ Руслана практически полностью стерся из ее памяти. Разумеется, друзьями они так и не стали. После Руслана у Ирины еще были романы, но так, мимолетные, и ни к чему, собственно говоря, не обязывающие.
Вторую повесть Александра Олешина Ирина купила в магазине. Она взяла его с полки не задумываясь. Дома Ирина долго разглядывала черно-белую фотографию автора, располагавшуюся на первой странице. Сашка сидел за большим письменным столом, заваленным раскрытыми книгами. Между указательным и безымянным пальцем правой руки у него дымилась сигарета. Писатель был в джемпере, а на самом кончике носа висели узкие очки. Ирина и сама не могла понять, что в нем было такого, от чего она не могла оторвать взгляда. Но что-то определенно было. Во всяком случае, этот мужчина ей нравился. «Вот с ним бы я могла создать семью, - почему-то отложила в голове эту мысль Ирина. – Он надежен». – Она перевернула страницу и принялась читать. Повесть ее увлекла. Ирина отметила, что написана она был уже куда, как увереннее и мастеровитей. Она прочитала книгу за одну ночь, уснув только под утро и опоздав в результате на первую пару.
Время пролетело, как одно мгновение. Ирина окончила институт и устроилась на работу в редакцию городской газеты. Однако удовлетворения от того, чем она занималась, Ирина не получала. И вообще, не так ей все это представлялось раньше. Она мечтала стать журналисткой, писать сенсационные, скандальные материалы. А тут: какие-то малозначимые заметки о провинциальной жизни провинциального города, и никаких тебе сенсаций, а уж тем более скандалов.
- «Радуйся, что еще о надоях, да о видах на урожай не заставляют писать! - успокаивал ее Сергей Зинченко – заведующий отделом. – горожане должны знать все, а главное правду, так что нечего их тут потчевать всяческой ерундой, жареными, понимаешь, утками. Вот культура… Кстати, Ир! А как там насчет нашего новоиспеченного городского писателя?»
- «В смысле?» - Ирина с удивлением посмотрела на шефа.
-«Да, в самом прямом. Этот, как его там? Ну, да! – Сергей шлепнул себя ладошкой по лбу. – Олешевский!»
- «Олешин». – поправила его Ирина.
- «Ну, да Олешин».
- «А, что он?»
- «Ну, как что? Наш, так сказать, доморощенный автор. Он ведь, как мне кажется, не дурно пишет? Сколько уже романов. Самый настоящий успех. Ты сама-то читала?»
Ирина кивнула головой.
-«Ну, так вот, тебе и флаг в руки. Дуй, давай! Мне этот материал нужен вот как!» - Сергей провел ладонью по горлу.
- «Интересно, а где я его найду?»
-«Ира, ты что, с луны свалилась? Я тебе, корреспонденту объяснять буду? Ищи такую возможность. Выходи на его друзей, можешь прямо на самого, словом, поступай, как знаешь, но чтобы материал был у меня на столе через десять дней». – Сергей повернулся спиной к Ирине и, слегка прихрамывая на правую ногу, вышел, оставив девушку в глубокой задумчивости.
Из ступора Ирину вывела телефонная трель. Звонила бывшая однокурсница Люська, - та самая, что впервые предложила Ирине роман Олешина:
-«Ирк, ты как там? – поинтересовалась подруга. – Чего-то совсем затерялась в своей газетной работе».
Ирина присела на краешек стола. Поскольку в руках она держала бумаги, то трубку пришлось прижимать к уху плечом:
- «Да так, ничего себе». – скороговоркой выпалила она.
- «Ничего себе ничего себе! - заговорилась Люся. – «Мы же почти два месяца не виделись! Короче, трудяга, завтра все наши собираются в «Норде». Сбор в семь. Надеюсь, будешь?»
Ирина закатила глаза. Ей еще только ресторанов сейчас не хватало. Однако она решила ответить уклончиво:
- «Не знаю. Надо подумать. Сейчас работы, хоть отбавляй. Так, что видно будет».
- «Что значит, будет видно? - Возмутилась Люся, - Это, знаешь ли, не ответ. Ты, давай-ка заканчивай там своими глупостями заниматься. От работы кони дохнут, а уж чего там говорить про человека! Нигде не читала, что отдых людям нужен?»
Ирина слегка улыбнулась. - «А, почему бы мне и действительно не оторваться, - решила про себя она, - Люська права, надоело все это до чертиков. Да еще этот придурок со своим Олешиным! Подумаешь, великая знаменитость! Прямо Достоевский, да и только!»:
- «Хорошо подруга, - согласилась Ирина, - Ты совершенно права. Нужно и отдыхать! Так, говоришь в семь вечера!»
- «Ага, в семь, в кафе «Норд», я за вас за всех лентяев сама уж, так и быть, столик закажу».
- «А, кто пойдет?»
- «О, это уже другой разговор, теперь, во всяком случае, как минимум ты и я» - Люська залилась смехом.
- «Ну, ты и лиса. Я думала, что все уже дали свое согласие». – Ирина тоже рассмеялась.
- «Да, не боись, куда они денутся?»
И действительно, никуда не делись. На следующий день вечером в кафе «Норд» - вполне изысканном питейном заведении, находящемся почти в самом центре города, собралась вся развеселая компания. Некоторые девчонки пришли со своими парнями. В кафе было душно. Сизый табачный дым тонкой пеленой стелился под низким потолком. Играла тихая, ненавязчивая музыка.
- «А вот и наш спецкор Иринка! – Люська приподнялась из-за стола и протянула обе руки в сторону Ирины. – Это, конечно же, в ее манере! Она жуть как любит опаздывать! Давай проходи, тебе оставлено местечко вот тут, прямо рядом со мной».
Ирина и на самом деле опоздала. К тому времени, когда она пришла в кафе, собравшиеся были уже слегка пьяны, и потому встретили ее восторженно шумно. Она пробралась сквозь узкий проход между рядами столов и стульев и очутилась рядом с Люсей. Там действительно было одно единственное свободное место. Рядом с подругой сидел симпатичный смуглый мужчина с типично азиатским разрезом глаз.
- «Вот-вот, Иринка, присаживайся. – Люся потянулась к графинчику с коньяком, - Надеюсь, не откажешься? Кстати, познакомься Семен. Семен, это наша Иринка. Я тебе про нее рассказывала».
Мужчина с азиатскими чертами внимательно, прищурив, и без того узкие глазки посмотрел на Ирину и улыбнулся, но как-то очень странно, одними лишь краешками тонких губ.
Такой взгляд, вкупе со странной улыбкой смутил Ирину. Девушка потупила взор и устроилась на приготовленное для нее место. Тем временем Люся успела наполнить ее рюмку коньяком:
- «Вот, давай. Я тоже тебя поддержу! - с этими словами Люся приподняла свою рюмку. – За встречу!»
Они чокнулись и выпили. Правда Ирина только-только пригубила.
- «Эээ, - протянула Люся, - да ты филонишь!»
Семен снова улыбнулся своей загадочной, азиатской улыбкой.
- «Вот всегда она такая. – Люся по-мужски, хотя и слегка хлопнула Ирину по плечу. – Могла штрафную-то и целиком!»
Веселье стало утихать только к полуночи. Многие разошлись. Ирина тоже засобиралась.
- «Брось ты! – Люся была уже в изрядном подпитии. – Мы сейчас к Семену в гости. Ты с нами?»
Ирина отрицательно помотала головой:
- «Нет, спасибо. Мне пора. Завтра пока еще пятница и мне в редакцию».
- «Да, ты просто помешана на своей работе. Там что, в твоей редакции, какой станок стоит, что от него нельзя отрываться и нужно пахать по сменам?» - Люся пьяно рассмеялась.
- «А и правда Ирочка, - вмешался в разговор, также изрядно охмелевший Семен, - может действительно ко мне. Не пожалеешь. Я тебя со своим другом познакомлю».
Ирина еле сдержалась, чтобы не скривиться от этой назойливой, давно затертой уловки заманить девушку к себе:
- «Дааа, - нарочно протянула она, - надо же какое счастье, а то я совсем уж было отчаялась с кем-нибудь познакомиться. Только при этом не говорите, что у вас дома есть кофе».
Семен усмехнулся. Он прекрасно понял колкость, прозвучавшую в словах Ирины. «А она не глупа, - отметил он про себя, - да и на вид далеко не дурнушка. Может, и впрямь приударить?» - от этой мысли на душе у Семена сделалось как-то по-особенному тепло, а где-то там, внизу живота приятно потянуло.
- «Да, действительно Ирочка старо, как мир. Ничего не поделаешь, но друг тем ни менее на самом деле имеется, и он с минуту на минуту должен прийти ко мне. Кстати, мне кажется, что мой друг может вас заинтересовать, как литературного работника».
- «Вот как?» - вскинула брови Ирина.
- «Да, да. – Семен опять сузил свои глаза. Теперь они вообще походи на две крохотные щелки. – Он у меня, как это ни странно тоже литератор. Может, вам доводилось слышать его имя? Это Олешин Александр».
Ирина так и застыла с полуоткрытым ртом. Люся с удивлением смотрела на нее, не понимая, что заставило ее подругу так резко измениться в лице. Она приблизилась к Ирине и помахала рукой перед лицом, как это зачастую делают в фильмах.
Наконец, Ирина пришла в себя.
- «Ты че, подруга, змею проглотила? Так идешь с нами, или нет? Давай уже решай поскорее, а то у нас такси вызвана».
Ирина ошарашено смотрела то на Семена, то на Люсю.
- «Я опять, что-то не так сказал?» - На этот раз лицо Семена было серьезным.
- «Нет, нет. – Ирина помотала головой. – Все нормально». – Она чуть было не переспросила у этого мужчины-азиата: на самом ли деле к нему должен придти Олешин Александр, именно тот самый человек, с которым она теперь искала встречи. Признаться, Ирина и на самом деле заинтересовалась предложением Сергея Зинченко сделать материал о современном писателе, да еще к тому же и земляке. Но это одно. Было еще и другое: перед глазами Ирины так и стола та фотография Александра Олешина, которую она видела в книге. Еще с тех самых пор, в глубине ее души осталось что-то такое, непонятное, странное и в то же время до ужаса приятное. Осталось мучительное воспоминание,… нет чувство,… далекое, сладкое, ноющее блаженством. Ирина встрепенулась. Ну да, это наваждение становилось явью,- Ирина была уже с ним где-то там далеко, далеко. Она была с ним близка…
- «Ирк! Ну, ты, что, в самом деле! Идешь с нами или нет? Сколько можно спрашивать?»
- «Да, иду. – вдруг совершенно неожиданно для себя выпалила Ирина. – Я, ну да, ну, … эээ». – Ирина смолкла и потупила взгляд. Слава богу, этого никто не заметил.

***

- Ирк, ты куда? Дальше что ли?
Ирина вздрогнула и остановилась. Это был Сашкин голос.
- Ты остановку-то пройдешь. – он засмеялся. – Ушла в себя?
Сама не зная отчего Ирина покраснела. Она обернулась и только теперь заметила, что стоит метрах в десяти от ветхого металлического навесика, расположенного на обочине дороги. Сам поселок виднелся вдали. До него было километра два, а то и три. Краска на большой ржавой табличке прикрепленной к краю навеса давно облупилась и букву «А» увидеть было практически невозможно.
Внутри навеса истошно пахло мочой, но там была металлическая, такая же ржавая, как и все это сооружение скамеечка.
- Запах ничто – ноги все! – весело балагурил Монгол. – Заткнем носы, зато насидимся вдоволь. – С этими словами он плюхнулся на скамейку и блаженно потянулся. – Присаживайтесь дамы и господа! Так сказать, располагайтесь!
Тем временем, Сашка исследовал внутренне пространство то ли автобусной остановки, то ли общественного туалета.
- Слышь, Монгол? – обратился он к другу, - А, где тут расписание, о котором ты говорил?
- А, что нет? – Монгол сидел, сцепив за головой руки и закрыв глаза.
- Не-а, нету.
- Значит, теперь и нет.
- В смысле? – не понял его Сашка.
- Послушай, - Монгол приоткрыл левый глаз и хитро посмотрел на своего друга, - а ты школу давно окончил?
- Школу?
- Ну, да.
- Конечно давно.
- Так разве не могло произойти каких-нибудь перемен за это время?
- Погоди, - возмутился Сашка, - а, причем тут школа-то?
- Да при том, - Монгол приподнялся и, кряхтя, потер спину, - я тебе говорил, что ездил сюда на картошку в школьные годы. Говорил? С чего же ты решил, что потом я здесь был снова. Вот и посчитай, сколько времени с тех пор прошло. Значит, нет теперь расписания.
- Сема, - встревожилась Ирина, - а, может, теперь и городских маршрутов здесь нет?
- Есть! – твердо ответил Монгол.
- Откуда у тебя такая уверенность? – в Сашкином голосе чувствовалось раздражение.
- Дома видишь?
- Ну, вижу.
- Дома для того, чтобы в них жили люди. А люди иногда перемещаются на транспорте. Так?
- Не томи!
- Да чего вы словно дураки, какие? Ничего не соображаете? Солнце бошки напекло? Неужели не понятно: поселок большой, каменные трехэтажные дома. Город рядом, но пешком до него идти несподручно. Значит, простейшая логика: здесь ходит автобус.
Сашка и Ирина переглянулись.





ГЛАВА 17


Сашка не знал, сколько прошло времени, но то что не меньше часа- это точно. Ирина несколько раз выбегала на дорогу и махала рукой и легковушкам и автобусам и даже охочим до девушек дальнобойщикам. Тщетно. Никто не останавливался.
- Эй! Смотрите! – внезапно крикнула Ирина, и указала пальцем в сторону поселка. – Смотрите! Смотрите!
Сашка и Монгол посмотрели в ту сторону, куда указывала Ирина.
- На чего смотреть-то? – через некоторое время процедил сквозь зубы Монгол. –Лично я так  ничего не вижу.
- Да, вон, глядите желтенький такой, маленький автобусик едет. За ним пылищи-то сколько!
Друзья вновь присмотрелись и теперь увидели, как по грунтовой дороге переваливаясь с боку на бок, катился желтого цвета «Пазик»
- О! – вскинул кверху указательный палец Монгол, - а, я об чем! Наш клиент! Говорил же, что непременно транспорт будет. Вот те нате-с, сейчас покатим с ветерком. Кстати, у кого есть деньги? Я где-то читал, что в общественном транспорте нужно платить.
- Сема, не переживай, - весело сказал Сашка, - валюта имеется.
- Надеюсь, не в долларах или в евро?
- Такую при себе не держим-с.
Настроение у всех было приподнятое. Еще бы! Через каких-то пять минут их мучениям наставал конец.
- Знаете ребята, - масленым голоском начал Монгол, прищурив свои и без того узенькие глаза, - А я сейчас первым делом в ванну. До полуобморочного состояния буду отмокать, а затем спать. Нет, не спать! Дрыхнуть! Дрыхнуть, аки свинтус с храпом, с причмокиваниями. И горе будет тому, кто посмеет меня разбудить. Убью!
- А я нет. – Сашка потянулся. – Ванная – оно, конечно же, дело хорошее. Кто бы спорил. Но вот пару бутолочек запотевшего от холода пивка – это первично Монголойд! Все остальное – вторично. Понятно? – он искоса посмотрел на Ирку, -  А вот потом…, - он нарочно выдержал театральную паузу, – потом можно и поспать, и даже не одному!
- Противный! – Ирина оттолкнула от себя Сашку. – Ты это на что намекаешь? У меня же встреча.
- Ха, - Сашка нарочно задрал голову, - поглядите на нее! Встреча! Да, какая к чертовой бабушке встреча? Ты на себя погляди. На тебе же лица нет и ноги, поди-ка еле передвигаются. Наплюй. Кстати, накрылась твоя встреча медным, так сказать, тазиком.
- Это еще почему? – Ирина подбочилась и сделала серьезное лицо.
- Да времени-то сколько? Небось, уж полдень. Пока доберемся до вокзала, потом только домой. Ты не забыла, что мы ждем не такси?
- Блииин, - протянула Ирина, подняв кверху руки и сжав кулачки, -  что я скажу своим родителям?
- Ты перед ними до сих пор отчитываешься? – Монгол наигранно покачал головой, - ай-яй-яй, бедная, маленькая девочка. Как мне тебя жалко.
- Люди! – позвал Сашка, - Наш пароход прибывает. Монгол, он здесь-то точно остановиться?
- Не уверен. – ответил друг. – Скорее всего, нужно ему помахать.
- Давайте я, - выступила вперед Ирина, - Мне это уже привычно.
Автобус подъезжал к остановке. Уже издали было видно, что в его салоне пассажиров очень мало. С десяток – не больше. Сашка даже прочитал большую табличку на переднем стекле «Починок – Ч….».
- Ага, - не упустил момента вставить шпильку своему другу Монгол, - А говорил мне, место, мол, не узнаю, да поля не те. Убедился?
Тем временем автобус уже поравнялся с остановкой. Скорость его была незначительной – километров сорок в час – не больше. Однако и Сашка, и Монгол, заметили, что водитель даже головы своей не повернул в сторону Ирины. Друзья так и остались стоять на месте с полуоткрытыми ртами, когда автобус проехал мимо. Они еще долго молча смотрели вслед уезжающей машине.
Первым спохватился Монгол:
- И, что это было?
- Да, вроде, как автобус. – тихо ответил ему Сашка.
- Мальчики. – Ирина развела руками. – Как же так?
Монгол пожал плечами:
- Ровным счетом ничего не понимаю. А, кто-нибудь? – он посмотрел на своих сотоварищей.
- Может, у него здесь нет остановки? – робко предположила Ирина. – Ну, в смысле, что останавливаться и брать пассажиров на этом месте нельзя?
- Чушь собачья! – взорвался Монгол. – Любой шоферюга автобуса будет подбирать по своему маршруту людей. Вы же видели, что салон практически пуст. Ему ничего не мешало остановиться и взять нас.
- Послушайте, а вдруг мы стали невидимками? – Сашка криво усмехнулся.
- Но, я-то тебя вижу. – возразила ему Ирина. – И ты, надеюсь, также.
- Хватит молоть всякую чепуху! – недовольно проревел разъяренный Монгол. – Что значит, невидимки? Это ты у нас здесь фантаст, писатель, творитель, так сказать!
- А ты, чего на меня разорался. – Сашкиному терпению пришел конец. – Тебя здесь кто-то главным поставил? Ты чего командир? По какому праву ты все время орешь, поучаешь, издеваешься? Хватит уже нам на тебя любоваться. Давай, поставь сам себя на место! И вообще, в конце концов, припомни, пожалуйста, по чьей милости мы во второй раз поехали на это ублюдочное озеро? Не по твоей ли? Во всяком случае, я такого не планировал.
Монгол сник. Крыть ему было нечем. Он и сам прекрасно понимал, что ведет себя вызывающе, а ссориться с друзьями ему никак не хотелось:
- Добро, Шурка, прости меня, Иринка тоже. Простите ради Бога! Это все нервы. Я больше так не буду. – он слегка улыбнулся, приподняв голову и посмотрев на своего друга.
- То-то же! – в шутку погрозил ему пальцем Сашка.
Ирина рассмеялась.
- Ладно, господарики, что делать-то будем? Вплавь добираться? – Монгол потеребил подбородок.
- А, полагаешь, что больше автобусов уже не будет? – спросил Сашка.
- Да, черт его знает. Может, будет, может, не будет. А, что как и в этот раз. Проедет мимо, не остановится? Что, до ночи здесь куковать будем?
- Хорошо, а что ты предлагаешь? – вмешалась Ирина.
- Да просто и тупо – идти до города пешком. Не фиг осталось-то: каких-то десять километров. Уж, сколько мы прошли, то это расстояние нам, что два пальца… ну, в общем, вы поняли.
- Бред какой-то! – зло бросил Сашка. – Кругом машины ездят, автобусы, а мы все равно, что на том озере остались. Нас никто замечать не хочет. Ох, и не нравиться же мне все это.
- А, кому сейчас легко, камрад? – Монгол задорно подмигнул. – Зато, представь себе, каких-то пара-тройка часов и я в ванной, а ты с вожделенными холодными бутылками пивка!
- Ребята, мне не дойти, - заныла Ирина. – У меня сейчас ноги просто как веревочки. Я их едва-едва чувствую. – Может, нам лучше пойти в тот поселок? Вдруг там какая-то гостиница есть, а? Ну, отдохнем, поедим, выспимся, как следует, а утром, сядем как все люди на конечной остановке на автобус и в город? Или… - Ирина на мгновение призадумалась.
- Чего или? – с издевкой спросил ее Монгол.
- Или, может сразу же там, в поселке найдем конечную остановку автобуса и вдруг, да еще один рейс будет. Преспокойно устроимся и в город.
- Не, ты слышь, Сань, - это у нас не девушка-журналист, это Спиноза!
- А, что Сема, между прочим, она права. Пахать десять верст, или пройти пару километров и спокойно подождать автобуса. Разница есть?
- Ага. Прошлепаешь два километра по полю, потом, до морковкина заговенья будешь ждать автобуса, и это еще ладно, если он будет сегодня! Нет, уж извините, граждане и гражданки, я домой хочу прямо сейчас. Есть желание – вперед, шлепайте себе сколько угодно, и куда угодно. А я, пойду домой. Так будет вернее. Я свой шанс на горячую ванну не упущу.
- Делай, как знаешь, а мы с Ириной в поселок.
- Скатертью дорога!
- И ты не хворай!
Друзья расстались: Сашка с Ириной пошли напрямик, через поле в сторону поселка, решив, тем самым, срезать добрых полкилометра. Что же касается Монгола, то он, не оборачиваясь, решительно направился в сторону города.


ГЛАВА 18




Вскоре Сашка с Ириной пожалели, что выбрали путь не по дороге, а по полю. Утопая по щиколотку в сухой пыльной земле, они еле передвигали ноги. Солнце, как назло шпарило с неимоверной силой. Сашкина спина и грудь были сырыми от пота. Во рту пересохло до такой степени, что Сашка не мог сглотнуть слюну. Впрочем, положение, в котором находилась Ирина, было не лучшим. Ноги девушки вообще отказывались подчиняться. Она встала посреди этого поля и чуть не заплакала:
- Саша! Все! Я больше не могу. Я сейчас просто упаду здесь и будь, что будет.
Сашка остановился:
- Что, совсем плохо? – тяжело дыша и еле ворочая языком, спросил он. – Может, потерпишь? Осталось-то чуть-чуть.
Ирина помотала головой.
- Давай, я тебе помогу. Ты опирайся на мое плечо или руку. Но идти, Иринка, все равно нужно. Здесь такой солнцепек, сваримся.
Ирина оперлась о Сашкину руку, и они пошли дальше. Вообще-то пошли – громко сказано. Они едва-едва плелись, поднимая кроссовками клубы пыли. Внезапно, вокруг что-то изменилось, Сашка даже не понял изначально, что именно. Он задрал кверху голову и посмотрел на небо. Так и есть, случилось самое настоящее чудо: невесть откуда появившаяся темная и тяжелая, словно разлившийся жидкий свинец, туча заслонила своим краем нещадно палящий солнечный диск.
- Мы спасены. – прошептал Сашка, останавливаясь.
Ирина, тупо смотревшая себе под ноги, чуть не упала. Она остановилась и вопросительно посмотрела на Сашку.
- Погляди! – Сашка кивнул ей на небо.
Девушка мутным взглядом посмотрела на небо.
- Господне провиденье! Сейчас будет дождь, слышишь, Иринка, дождь! Мы спасены! Ура!
И, словно бы услышав Сашкины мольбы, небеса разверзлись. Сначала вмиг потемневшее небо с сухим треском разрезала яркая, ветвистая молния, после чего сразу же бухнул небывалой силы гром. Он ударил по ушам, а потом раскатился по округе, словно гигантская пустая бочка, катящаяся по камням.
- Саша, мне страшно. – Ирина прижалась к своему спутнику. Все тело ее дрожало.
Сашка обнял ее за плечи и попытался успокоить:
- Иринка, милая, ну ты чего? Это всего лишь гроза. Слава Богу, она пришла и не дала нам испечься окончательно.
На землю сплошной стеной хлынул прохладный дождь. Капли его были огромны. Сашка поднял голову и подставил свое лицо этим упругим струйкам долгожданного дождя. Он испытывал неописуемое блаженство. Вновь сверкнула молния, на этот раз совсем близко от них. И опять тяжелый громовой раскат, который чуть не оглушил.
- Сашка! Сашка, - закричала Ирина, - Нам нужно убегать отсюда, как можно скорее. Мы же с тобой в поле. Молния ударит!
- Нет, нет, все нормально. Никакая молния в нас не ударит. – постарался успокоить испуганную девушку Сашка, хотя сам понимал всю реальность ее опасений.
Он взял Ирину за руку, и они быстрым шагом направились к домам, которых теперь, за сплошной стеной мощного дождя было не видно.
- Как в тумане. – дрожащим голосом, запыхаясь сказала Ирина. – Я ничего не вижу. Мы хоть правильно идем?
- Правильно. Скоро должны быть уже на месте.
И действительно, минут через десять они вышли на заасфальтированную дорогу, по которой текли целые потоки воды, скрывающие ноги путников по щиколотку. Здесь Сашка и Ирина остановились. Из-за плотного дождя они никак не моги сориентироваться, в какую сторону идти.
- Давай, отойдем на обочину. - предложил Сашка. – Не приведи Бог, какой-нибудь лихач в такую погоду решиться сесть за руль.
Они немного отступили назад. Постепенно дождь стал стихать, а раскаты грома отдаляться.
- Как ты? – Сашка обнял Ирину и привлек к себе.
- Как будто б лучше. – Ирина посмотрела на Сашку и улыбнулась. – Я так испугалась, но сейчас уже все позади!
Теперь перед ними стали вырастать серые силуэты кирпичных, трехэтажных домов.
- Цивилизация. – довольно констатировал Сашка, кивая на один из домов. – Там люди, там сухо, светло и уютно.
- Скорее бы домой! - Ирина погладила Сашкину ладонь.
- Знаешь…, - Сашка на мгновение задумался.
- Чего?
- А, может, мы с вокзала рванем прямо ко мне? Все равно ты уже всюду опоздала. Позвонишь своим по телефону, успокоишь их. Мы с тобой такой чудный вечер проведем. Будем вспоминать наши приключения, и смеяться над ними. Представь, как это здорово. Никого: только я и ты!
Ирина пристала на цыпочки и чмокнула Сашку в щеку:
- Нет, Саша, давай не сегодня.
- А почему? – Сашка надул губу.
- Сашенька, миленький, ну у меня же родители. Они как назло с дачи приехали на несколько дней. Их же нельзя вот так вот просто взять и успокоить по телефону. Они все равно будут ужасно волноваться. Давай мы с тобой лучше встретимся завтра. Я к вечеру освобожусь и сразу к тебе, а?
Сашка старался быть серьезным и обиженным.
- Ну, Сашенька, ну миленький! – Ирина еще раз поцеловала его.
Наконец, Сашка отошел. Он улыбнулся , глаза его слегка прищурились:
- Ну, ты и лиса.
- Между прочим, мы с тобой сырые до нитки.
- Ничего, высохнем, лучше быть сырым, чем испеченным.
Ирина рассмеялась.
Дождь почти стих, но небо по-прежнему оставалось хмурым.
- Думаешь, погода испортилась окончательно? – спросила Ирина.
Тот пожал плечами:
- Нам-то с тобой, какая разница? Опять хочешь позагорать?
Ирина отрицательно покачала головой:
- Нет, но и сырость я тоже не очень-то люблю.
- Похоже, нам с тобой туда, - Сашка кивнул в левую сторону. – Мне кажется, что центр там.
- А зачем нам центр?
- Не знаю, но мне кажется, что автобусная остановка должна быть именно там.
- Повинуюсь мужской интуиции. – Ирина взяла Сашку за руку и сама пошла первой.
Улица, по которой они шли, была совершенно пустой. Они не повстречали ни единого человека. По всей видимости, непогода разогнала всех жителей по домам.
- Бррр. – Ирина передернула плечами.
- Ты чего?
- Да, как-то неуютно, даже страшно. Такая пустая улица, как в каком-нибудь фильме ужасов, про вымерший от какой-то там заразы город. Тебе так не кажется?
Сашка постарался улыбнуться, но и ему почему-то сделалось жутковато. Они проходили мимо очередного дома, возле которого одиноко стояла какая-то старая легковая машина. Сашка внимательно посмотрел по окнам. Удивительно, но нигде он не заметил, чтобы горел свет.
- У них тут, что электричества нет? – вслух предположил он.
- Саш, ты о чем?
- Да, вот, смотрю, в окнах нигде нет света. Такое чувство, что отключили электричество.
- Чему удивляться? Такая грозища. Может, авария на линии? Разве не так?
- Может. Постой-ка! – Сашка остановился. – Воон там, видишь, - он указал рукой вперед, - Кажется какой-то павильон. Похоже на магазин. Пошли скорее.
Они быстрым шагом направились в ту сторону, куда указал Сашка. Через пару минут они действительно стояли возле приземистого, кирпичного павильона со стеклянными витринами. Тут же была и входная дверь с табличкой, указывающей на то, что это, как и предполагал Сашка, магазин. На табличке были обозначены часы работы магазина.
- Классно! – воскликнул Сашка. – Сейчас мы с тобой купим попить и чего-нибудь съедобного.
Он дернул за ручку, но, дверь не поддалась.
- Интересненькое дело. У них, что во время гроз магазины не работают? Вот так сервис!
Сашка попытался еще раз дернуть ручку, но тщетно. Было очевидным, что магазин закрыт. Тогда Сашка достал из кармана скончавшийся сотовый телефон и постучал им по стеклу, в надежде, что магазин и впрямь закрыт временно, из-за сильной грозы. На стук никто не ответил.
- Вот и попили водички. – упавшим голосом проронил Сашка.
- И поели тоже. – поддержала его Ирина. – Пойдем, может поблизости есть еще что-нибудь?
Они продолжили свое путешествие по безлюдной улице.
- Пора бы уже и гражданам появиться. – высказала Ирина свое пожелание, когда они отошли от закрытого магазина метров на двести. – Смотри, по-прежнему никого нет. Уж кто-кто, а детишки должны бы бегать по лужам?
- Должны, - согласился с ней Сашка, - Но, ведь не бегают.
- Ан, нет! Вон, гляди-ка, впереди кто-то появился.
Сашка присмотрелся. И на самом деле, впереди их появился силуэт человека, причем человек держал в руках раскрытый зонтик, несмотря на то, что дождь уже кончился.
- Значит, жизнь здесь есть и никакие микробы человечество не истребили. – Сашка коротко рассмеялся. – Так ведь, Иринка?
- Выходит, что да. – Ирина облегченно вздохнула. – Давай его догоним и спросим что-нибудь?
- Что именно?
- Ну, например, можно спросить, сколько сейчас времени. Кстати, мы и на самом деле не знаем, который теперь час.
- Годится, - согласился Сашка, и они ускорили шаг.
В тот же миг, мимо них проехала большая грузовая машина.
- Машины тоже присутствуют. – констатировал Сашка.
- Вижу. А вон смотри, это, наверное, ихняя мэрия. – Ирина показала Сашке на типичное административное двухэтажное здание. – И флаг на крыше.
На крыше действительно висел промокший и отчего то синего цвета флаг.
- Точно, только это не мэрией зовется, а как там теперь у них сельсоветы именуются?
- Администрациями, кажется. – подсказала Ирина.
- Во-во, администрация. Погоди-ка что за плакат?
Прохожего им все равно было не догнать, поэтому Сашка остановился, чтобы прочитать надпись на длинной матерчатой вывеске, висевшей над козырьком крыльца. То, что прочел Сашка, заставило его вздрогнуть. Поначалу он даже глазам своим не поверил. Там, на материи синего цвета белыми буквами было выведено «Народ и партия едины!»
- Ты это видела? – почему-то шепотом спросил Сашка свою спутницу.
- Чего опять ты нашел удивительного?
- Да, вон туда посмотри и прочитай.
Ирина прочитала лозунг и перевела взгляд на Сашку:
- Бред какой-то.
- Во-во. Погоди-ка, гляди вооон там, подальше, напротив самого входа видишь чей-то бюст на постаменте. Спорю на ящик пива, что это незабвенный Ильич?
- В смысле Ленин? И, что из того, этих памятников еще осталось хоть отбавляй. Так, что я и спорить с тобой не буду: Ильич, так Ильич.
- Нет, все ж таки пойдем, поглядим.
- Саш, - Ирина заупрямилась. – Давай лучше остановку поищем. А то мы так домой с тобой точно никогда не попадем.
- Хорошо, хорошо. Сейчас будем искать остановку, но только дай я все ж таки гляну.
Не дожидаясь ответа Ирины, Сашка пересек дорогу и подошел к постаменту. Ирина послушно поплелась за ним.
- М-да, - Сашка почесал затылок, - ты зря не стала со мной спорить. Выиграла бы.
- Сама вижу, что Ильичем здесь и не пахнет. И вправду надо было с тобой поспорить. Хотя, я пива не пью, но выменяла бы его на шампанское. А, кто это кстати?
- Фиг его знает.
Сашка подошел поближе. На постаменте из меди был отлит бюст совершенно неизвестного ему мужчины, с короткими волосами, заостренным носом, на кончике которого красовались нелепейшие круглый очки. Ниже Сашка прочитал текст, выгравированный на большой медной плите: «ИВАН ИВАНОВИЧ БУДИН – национальный лидер России». Но, что самое удивительное подножье этого изваяния было усыпано букетами свежих цветов.
- Ирина, - опять шепотом произнес Сашка, - ты чего-нибудь во всем этом понимаешь?
Ирина молча покачала головой.
- Вот и я, совершенно ничего понять не могу. Кто такой этот самый Будин Иван Иванович?
- Может это так, прикола ради?
- Ага, иди ты! Прикол! Посмотри здесь же здание, как ты сама и говоришь поселковой администрации.
- Слушай, Саш, а давай вывеску на доме посмотрим?
- Давай.
Словно воры, крадучись, они подошли к входу в здание, поднялись по крутым бетонным ступенькам и остановились возле стеклянной входной двери, справа от которой висела такого же синего цвета, как и лозунг над крыльцом табличка, где золотыми буквами было написано: «Администрация поселка Починок».
- Нечего сверхъестественного. – Сашка с облегчением выдохнул.
- Да? А ты вот туда посмотри! – Ирина кивнула на такую же синюю табличку, только которая висела по другую сторону двери.
Сашка переместился правее и прочитал: «Районная коллегия Всероссийской партии «Единый Фронт». Ниже, также из золота красовался Герб в виде сидящего с приподнятой верхней лапой волка.
Ирина и Сашка переглянулись.
- Я же говорила тебе, что здесь что-то не так.
Сашка согласно кивнул.
- Пойдем отсюда поскорее. Нужно искать остановку. Уехать домой, а там во всем разберемся.
- Верно. – согласился Сашка и, круто развернувшись, направился к дороге.



ГЛАВА 19


Монгол стер ноги в кровь, но, несмотря на это  упрямо шел по обочине дороги в сторону города. Машины одна за другой, шурша шинами, проскакивали мимо его. Первое время Семен еще пытался поднимать руку, в надежде, что хоть кто-то да остановиться, а потом и вовсе отказался от этой затеи. «В этом мире вообще что-то переменилось. Буд-то бы меня не было здесь целую вечность! – ворчал про себя Монгол. – Ну, да ладно: перетрется, перемелется, мука останется. Интересно, где сейчас Сашка с Ириной? Наверное, томятся на скамеечке, на автобусной остановке, ждут очередного канареечного цвета автобусика. Ничего, ничего, я им докажу, я все равно буду первым в городе. Если бы не это гроза, то вероятнее всего я прошел бы километра на полтора, а то и на все два дальше. Надо же, как жахнуло! Словно из ведра! Давно я такого смачного дождя не видел». Очередной автомобиль, типа «Газели» промчался настолько близко от Монгола, что его едва не сбросило с обочины.
«Да, что они, совсем спятили?!- в психе Монгол пнул ногой песок. – Я им что, невидимка? Идиоты!»
Так, ругая всех и всяк, Монгол и сам не заметил, как дошел до поста ГИБДД. Пост располагался на самом въезде в город. Здесь, как правило, водители сбавляли скорость практически до самого минимума и потому машины выстраивались в огромнейшие очереди.
«А-а-а-а, – злорадствовал Монгол, - встали суки! Вот теперь стойте, тряситесь, бойтесь Ментов!» - он важно, словно цапля шествовал мимо этих застывших железяк, иногда с презрением поглядывая на вспотевшие лица водителей и пассажиров. Но и в этом случае он почувствовал что-то неладное. Ему опять показалось, что его попросту никто не замечает. Наконец, впереди себя Монгол увидел гаишника, в рубашке без галстука, с залихватски сдвинутой на затылок фуражке, лениво стоявшего возле распахнутой двери поста и безразлично наблюдая за еле двигающимся потоком. «Сейчас я к нему подойду и спрошу сколько времени». – решил Монгол и ускорил шаг. Однако только он подошел к милиционеру, как тот внезапно сдвинулся с места и, подойдя к обочине дороги, коротко взмахнул жестом, останавливая какую-то старинную иномарку. «Черт с ними!- Монгол решил не беспокоить гаишника, - Быстрее домой!».
В отличие от Сашки, дом Монгола находился в десяти минутах ходьбы от выезда из города, в одном из старых районов, и поэтому ему вовсе не требовалось идти на автобусную остановку или ловить такси. Он прямиком направился к своему дому. Чтобы срезать дорогу, Монгол свернул к привокзальному скверу. Несмотря на теплый ранний вечер, людей в сквере не было. «Странно, - отметил про себя Монгол, обычно здесь столько стариков и детей?» И тут, его внимание привлек странный транспарант, висевший между двумя столбами электрического освещения, над узкой асфальтовой дорожкой. «У нас какой-то праздник?» – удивился Монгол и, подойдя ближе, прочитал: «ЕДИНЫЙ ФРОНТ – ПАРТИЯ НАРОДА И ПАРТИЯ ДЛЯ НАРОДА!» «Что-то новенькое. – Монгол криво усмехнулся. – Очередная предвыборная ерунда? Только вот вроде выборы были весной. Нет, здесь что-то не то!» - Так ничего и не поняв, Монгол постоял под транспарантом из материи синего цвета еще несколько секунд, после чего почесал затылок и пошел прочь.
Как ни странно, но во дворе тоже не было ни души. «Они, что вымерли, или может, какой-то сериал новый по телику дают?» - Монгол подошел к своему подъезду и скользнул глазами по окнам своей квартиры, располагавшейся на третьем этаже серой, кирпичной пятиэтажки. И тут, его словно током пронзило: «Ключи! Святые угодники! Где же мои ключи?» - Монгол принялся хлопать себя по карманам. Конечно же, никакого ключа не было. «Идиот! – ругал сам себя Семен. – Я его потерял! Нет, не потерял: оставил в машине. Или потерял? Какая к черту разница!» Монгол устало опустился на обшарпанную скамейку. Ноги ныли. Он принялся разминать руками больные колени. Тут его взгляд упал на развязавшийся шнурок изрядно потрепанной кроссовки. Монгол нагнулся, чтобы завязать ее и в тот же миг что-то вывалилось из нагрудного кармана его рубашки и звякнуло. Он поискал глазами на асфальте и к своей неописуемой радости увидел, завалившийся под скамейку ключ от входной двери квартиры. «О, Господи! Спасибо тебе!». Монгол поднял ключ, сжал его в руки. Усталость словно бы покинула его. Он мигов вскочил на ноги и в два прыжка оказался у подъезда. Потянув за ручку двери на себя, он заметил какое-то большое объявление, наклеенное сбоку от входа. Он бы прошел мимо, но что-то неуловимое заставило его остановиться и повнимательней присмотреться. На белом листе сверху был изображен рисунок в виде герба: сидящий на фоне восходящего солнца то ли волк, то ли собака, с приподнятой передней лапой. Ниже крупным, черным шрифтом было набрано: «БУДИН – НАШ ЛИДЕР!»
- Бред! – вслух сказал Монгол, и резким движением сорвав листок, не стесняясь, бросил его прямо на землю под ноги.
В подъезде он на одном духе взлетел на третий этаж. «Вот она родная!» - с часто бьющимся сердцем, Монгол посмотрел на дверь своей двухкомнатной квартиры, обитую старым коричневым дерматином. Сверху был прикреплен маленький металлический ромбик с цифрой «25». Краска с таблички давно облезла. Однако это Монгол заметил только что. «Нужно непременно поменять». – мелькнуло в его голове и тут же позабылось. Он нетерпеливо вставил ключ в замочную скважину, провернул и тотчас же очутился в родной до боли знакомой, крохотной прихожей. С кухни, находящейся слева доносилось мирное тиканье, оставшихся еще от родителей стареньких ходиков. Пахло жильем. «Господи! Я дома! Даже не верится». Монгол скинул кроссовки, сорвал продырявленные мокрые носки, отбросив их в сторону, и пройдя на кухню, тут же устремился к чайнику, стоявшему на газовой плите. От жажды во рту у него все пересохло. Монгол схватил чайник и прямо через горлышко сделал глоток и тут же поперхнулся. Вода оказалась горячей. «Не понял!»– он поставил чайник на место и затравленно осмотрелся. Нет, как будто бы все было на своих местах: небольшой, с давно выцветшей клеенкой стол, три крашенных табуретки, над окном прокуренная, желтоватая тюль. «Ерунда какая-то! – возмутился он. – Почему чайник горячий? – Монгол отошел от плиты, вытащил из-под стола табуретку и сел. В углу затарахтел старенький холодильник. От неожиданности Монгол вздрогнул
- Старая кляча! – громко выругался он. – И тебя тоже заменю!
Холодильник, словно бы услышав адресованные ему угрозы, поутих и стал работать ровнее.
- Вот так-то лучше. – Монгол приподнялся и посмотрел на подоконник. – Ах, вот вы милые мой! – он заметил оставленную перед отъездом пачку сигарет. Только сейчас он вспомнил, что чудовищно хочет курить. В один прыжок Монгол оказался возле окна, схватил, словно сумасшедший пачку, дрожащими пальцами выудил из нее сигарету, поискал глазами спички, обнаружил их на небольшом разделочном столике возле раковины, судорожно прикурил и, закатив от удовольствия глаза, блаженно затянулся и сел на место. «Жизнь удалась!» Он сделал еще затяжку и еще одну. Закашлялся. «Как хорошо! Сейчас докурю и спать. Какая тут к чертовой бабушке ванная?!» - Монгол сам себе улыбнулся и посмотрел на спичечный коробок, что держал в руке. На этикетке он снова увидел тот же самый герб в виде волка или собаки и надпись «ЕДИНЫЙ ФРОНТ». Монгол встряхнул головой, словно бы сбрасывая с себя какое-то наваждение. «Какой к ядреной матери еще фронт?! Что-то не припомню я такого?» Однако на размышления сил уже не оставалось. Монгол отбросил от себя спички, докурил сигарету, бросил окурок прямо в раковину и отправился в спальню. Здесь его ждал еще один сюрприз: огромная двуспальная кровать была заправлена. «Катька? – мелькнуло в его голове. – Неужели Катька приходила сюда?- Ему в это не верилось, но как можно было еще объяснить и горячий чайник, и заправленную постель. – Монгол прямо, не раздеваясь, повалился сверху цветастого, мягкого покрывала». Сквозь сон он вспомнил о ней. С Катериной Семен был как за каменной стеной. Она была ему всем: и матерью и женой и сестрой, и любовницей. Но вот уже минуло полгода, как он с ней расстался. Расстался из-за собственной глупости. Тогда Катерина вернулась с работы, а он…, страшно себе представить, он был в постели, именно в той самой, на которой он теперь лежал в полудреме, с проституткой, которую вызвал по объявлению в газете. Да была бы девка-то нормальной, а то так, доска неотесанная. Катька ничего не сказала. Она просто посмотрела на эту пошлую сцену и, развернувшись, ушла. Монгол ее не видел, он услышал только, как сильно хлопнула дверь. Внутри у него все оборвалось. Он никак не рассчитывал, что Катерина вернется так рано. Она вообще в этот день не должна была приходить. Они договаривались, что сразу же после работы Катя проедет к себе домой, с тем, чтобы утром устроить генеральную уборку. Откуда она взялась? Конечно же, молодая проститутка тут же была выставлена за дверь. Монгол схватился за телефон и до самого утра набирал номера своей подруги: то сотовый, то домашний. Но, тщетно. Телефон оскорбленной девушки молчал. Под самое утро, вконец истерзанная душа современного «Казановы» не выдержала. Семен моментально вызвал такси и устремился к Катерине домой. Он видел, что свет на ее кухне горел, однако двери она ему не открыла. Монгол решил схитрить и остаться ждать в подъезде. Он мысленно подбирал необходимые слова, чтобы объяснить девушке свой предательский поступок, как-то оправдаться перед ней. Правда, на ум так ничего и не приходило. Часов в девять утра он, наконец-то, услышал, как отпирается ее дверь, а потом увидел и саму Катю, вышедшую на лестничную площадку. Однако, завидев изменника, сидевшего на ступеньке и прислонившегося головой к стенке, она быстро вернулась назад, с грохотом хлопнула дверьми и безвылазно просидела дома целый день. Разумеется, Монголу, пришлось уйти. Потом он множество раз звонил ей, приходил домой, на работу. Он искал любого повода, чтобы загладить свою вину, но, увы, Катя была неприступна. Она попросту не замечала его. Он, словно бы сделался для нее пустым местом. Через пару месяцев Монгол сдался. Он прекратил настаивать на встречах и решил сам забыть свою старую любовь. Поначалу из этого ничего не получалось. Еще бы, столько лет вместе и на тебе – разлука. Но потом, постепенно все становилось на свои места. Монгол стал пропадать в ресторанах, водить к себе разных девиц и образ Катерины мало-помалу потерял свои четкие очертания. Теперь же и очертания маленькой комнатки, в которую только и могло что поместиться, так эта большущая кровать, стали расплываться. Все как-то хитро закрутилось и в одно мгновение потухло. Монгол уснул.



***

Монгол проснулся от какого-то неясного звука. Он открыл глаза и прислушался. На самом деле звук, словно бы чьих-то приглушенных голосов, доносился из кухни. «Катерина? - первое, что пришло ему в голову.- Значит, она на самом деле вернулась ко мне? Ну, конечно же, Катерина! Кому же еще тут быть? Ключи-то у нее оставались». – Монгол, осторожно, чтобы не шуметь, поднялся с кровати и, на цыпочках подойдя к закрытой двери спальни, прислушался. Теперь сомнений не оставалось, на кухне кто-то был. Он слышал, как там бряцает посуда и доносятся какие-то обрывки фраз. «Странно, - призадумался Монгол, - если это Катька, то кто там еще с ней?» Он приставил ухо к самой двери.
- Сема, - раздался знакомый голос по ту сторону двери, - Тебе яичницу с колбасой или с помидорами?
 «Сема? Что это значит? Какой Сема, я что ли?»
- Мне с помидорами.
Монгол вздрогнул. Только что он услышал свой собственный голос, но доносящийся откуда-то со стороны ванной комнаты. «Как это? – мысли путались. – Как это могло случиться? Кто это там разговаривает моим собственным голосом?» - Он все никак не решался открыть дверь и посмотреть, что делается там, снаружи. Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина. Монгол отер ее тыльной стороной ладони и, наконец-то решил приоткрыть дверь. Он просунул голову в образовавшуюся щель и осмотрел прихожую, ярко освещенную электричеством. Через мгновение из кухни раздался аппетитный запах жарящейся яичницы.
- Сем, ну ты что, куда пропал?
- Сейчас, только умоюсь.
Монгол услышал, как в ванной включили воду. Он, приоткрыл дверь еще шире и вышел из спальни. Мягко ступая, пробрался к кухне и заглянул туда. Возле газовой плиты  он увидел девушку. «Это точно Катька! Но, как?» Девушка обернулась, и Монгол едва-едва успел спрятаться за дверной косяк.
- Монгольчик, это ты? Не пугай меня, пожалуйста, так. Давай, выходи, я знаю, что ты в коридоре. Давай, а то яичница сейчас пригорит.
Монгол тихонько отступил назад и зашел за большой шкаф, стоявший в прихожей. Тут же из ванной появился… - Монгол даже зажал свой рот рукой, чтобы не вскрикнуть. В кухню, обернувшись махровым полотенцем, вошел он сам. Монгол помотал головой. «Я сплю? – спросил он сам себя. – Нет, наверное, я точно сплю! Э-э-й, давай просыпайся приятель. Этот сон мне не нравиться!»
- Зачем ты меня так пугаешь? – вернул в реальность Монгола голос Катерины. – Я вся перепугалась. Вот, наверное, и яичница подгорела.
- В смысле? – услышал Монгол свой собственный голос, но которым говорил не он, а другой человек, находящийся сейчас в трех метрах от него в кухне. – Чем это я тебя напугал? Этим?
Катька заливисто рассмеялась:
- Бесстыдник!
- Ага, напугал бабу …
- Садись, давай. По-моему это еще съедобно.
- А водочки?
- А обойдешься! Тебе же завтра в районную коллегию партии. Ты не забыл?
- Эх, будь она неладна, эта самая коллегия!
- Сема! – в Катькином голосе прозвучал упрек.
- Молчу, молчу.
- Вот, тот-то же и оно. А, что если кто услышит? Беды потом не оберешься.
- Да, кто тут может услышать? Разве что тараканы, так и тех давно уже нет.
- Молчи и лопай. Скоро главные новости. Я пойду пока в комнату, включу телевизор, чтобы не пропустить.
«Интересно, - подумал Монгол, - С каких это пор Катьку стали интересовать новости? Куда я, черт меня побери, попал?» Он слышал, как Катерина вышла из кухни, и через мгновение в комнате включился телевизор. Громко заиграла какая-то торжественная музыка.
- Сема! – позвала Катька. - Начинается!
- Бегу.
Монгол выглянул из-за шкафа и опять увидел свою собственную спину, вбежавшую в комнату. «Бред! Нет, ей Богу, бред какой-то!
- Здравствуйте товарищи. – услышал он слащавый голос диктора.
«Товарищи?» - Монгол передернул плечами.
- Коротко о главных событиях дня…
Монгол осторожно выбрался из своего укрытия и, крадучись подошел к полуоткрытой двери залы. Здесь он перевел дух и, слегка  приоткрыв дверь чуть больше, заглянул в комнату. Катька и тот, кто являлся его зеркальным отражением, сидели в обнимочку на диване и смотрели телевизор. Свет в помещении не горел и только синеватые блики от экрана плясали на лицах парочки.
- Сегодня председатель Будин с дружеским визитом посетил Корейскую народную республику…
Монгол отошел от двери. «И, что мне делать?»
- Товарищ Будин высоко оценил вклад корейских товарищей…
«Чушь! Какой-то товарищ Будин? Что это вообще за ерунда? Ладно, нужно думать, как мне отсюда выбраться? Здесь, явно какая-то ошибочка получилась? – Монгол неожиданно для себя кашлянул и тут же схватившись ладонью за рот замер на месте».
В ту же секунду в дверном проеме появился его двойник:
- Эй! Кто здесь? – он тревожно окинул взглядом прихожую.
Монгол стоял прямо перед ним, готовый вступить либо в драку, либо в объяснения. Но, не произошло ни того, ни другого. Двойник даже взгляда своего на нем не задержал. Он прошел в кухню, включил свет, немного постоял на пороге, затем резко развернулся и ушел обратно в зал.
- Кто там? – Катькин голос казался тревожным.
- Никого. – спокойно ответил ей двойник. – Сама знаешь, какая в наших домах изоляция! Скорее всего, соседи!
- Сема ты опять за критику.
- Молчу.
- Делегация во главе с товарищем Будиным была принята в большом зале трудящейся молодежи. Во время торжественного обеда товарищ Будин отметил, что благодаря вниманию и усилиями членов «Единого фронта», наши взаимоотношения…
Монгол так и продолжал стоять ошарашенный тем, что его не заметили. Он вспомнил Сашкины слова про невидимок, и как сам отреагировал на это. «Неужели… - в это никак не хотелось верить. – Но ведь он меня не заметил! Я же стоял прямо перед ним! Как же так?»
- Заместитель товарища Будина, товарищ Волков в своем рабочем кабинете встречался с представителями молодежного крыла «Единого фронта».
«А, будь, что будет!» – наконец-то, решился Монгол и прошел на кухню.
На сковороде оставалась еще яичница. Монгол вообще забыл, когда в последний раз у него была крошка во рту. Он жадно сглотнул слюну, потом протянул руку к сковородке, не без труда оторвал кусок белка и отправил его в рот.
«Боже! Как вкусно!»
Вскоре остаток ужина был им уничтожен. Из большой комнаты опять донеслись звуки торжественной музыки. «Значит, новости закончились, констатировал Монгол. Он предусмотрительно отошел к подоконнику и замер. – Поглядим, чем все это закончиться».





ГЛАВА 20



Автобусная остановка действительно находилась неподалеку от здания администрации. Она была совершенно пустой. Ни единого человека. Зато было расписание. Сашка и Ирина подошли к маленькому клочку бумаги, висевшему на стене внутри стального ангара. Сверху на бумаге от руки было написано «Расписание автобусов до Ч….». Ниже значилось, что первый автобус уходит в семь часов утра, а второй и последний в полдень.
- Во блин, влипли! – Сашка почесал затылок.
Ирина сникла.
- Давай, присядем. – Сашка кивнул на скамейку. – Нужно подумать, что нам с тобой дальше делать.
- А и действительно, что делать? – упавшим голосом спросила Ирина своего спутника и тоскливо посмотрела на него. – Может, здесь постараться остановить какую-нибудь машину? Ну, или увидим, кто в машину садится, я к нему подойду и попрошусь довести нас за плату до города. В конце концов, не такое уж здесь и великое расстояние.
Сашка пожал плечами:
- Пожалуй, это единственное, что можно сделать. Или… - Сашка на мгновение призадумался.
Ирина дернула его за рукав:
- Чего ты придумал? Не томи.
- Да, собственно говоря, это не я и придумал, а твое, если помнишь, было, предложение найти гостиницу и заночевать.
- Ха, дорогой мой, - Ирина усмехнулась, - Ты полагаешь, что в таком захолустье есть гостиница?
- Почему бы и нет? Пошли, посмотрим. А увидим машину, так поступим по первому варианту.
Они вышли из ангара и направились в сторону, противоположную той, откуда пришли. По всей видимости, улица в поселке была одна. Вдоль нее тянулись двух и трехэтажные кирпичные дома, а за ними виднелись в хаотическом порядке разбросанные деревянные дома, бани и сараи. Машин нигде не было, зато впереди себя они увидели прохожего. Мужчина двигался им навстречу.
- Ну, слава Богу! Наконец-то хоть одно живое существо. – произнес Сашка. - Сейчас он нам все и расскажет.
Когда до мужчины оставалось метра два, Сашка, улыбаясь, преградил ему дорогу:
- Простите, уважаемый, вы не скажете, который теперь час?
От испуга мужчина аж подпрыгнул на месте. Ирине, наблюдавшей эту сцену со стороны, стало смешно.
- Я вас чем-то испугал. – Сашка сделал шаг назад.
Мужчина принялся лихорадочно вертеть головой, словно бы ища того, кто с ним разговаривает. Сашка опешил. Улыбка с Ирининого лица исчезла.
- Кто, кто это? – лицо прохожего сделалось бледным.
- Вы меня не видите? – не твердым голосом спросил Сашка.
- У-у-у! – мужчина резко развернулся и со всех ног пустился бегом назад.
Сашка и Ирина стояли на месте, молчаливо провожая беглеца изумленными глазами.
- Мы, что, превратились в чертей? – первое, что спросил Сашка, когда немного пришел в себя.
- Странный какой-то. – Ирина пожала плечами.
- Странный, говоришь? – Сашка призадумался.
- А ты, чего?
- Да нет. Так просто. – Сашка не рискнул Ирине высказывать свои предположения.
Просто-напросто Сашка проанализировал все то, что с ними произошло за последнее время. Он связала воедино и то, что ни одна машина не остановилась, когда они голосовали по дороге, и то, как вообще водители вели себя, когда они шли по обочине дороги. Уже тогда создавалось впечатление, что их вовсе не замечают. И вот теперь: странное поведение этого сельчанина. Все это навеяло Сашке мысль о том, что ни его, ни Ирину люди не видят. «Как же это могло случиться? – задал себе он вопрос, на который, конечно же, не мог найти ответа. – Если это так, то…»
- Саш, - вывел его из раздумий Иринин голос, - а может мы того, перешли в какой-то другой мир? – лицо девушки было серьезным.
- С чего ты это взяла?
- Да с того, что мне кажется, что люди нас не видят, да и вообще…, Ирина запнулась, - Странное здесь все какое-то. Сам-то посуди.
- Эх, ладно! – Сашка махнул рукой. – До истины мы с тобой все равно не докопаемся, по крайней мере, сегодня. Нужно решить, что будем делать. Не знаю, как ты, а я просто чертовски устал: хочется пить, есть и спать.
- Мне тоже.
- Давай, вернемся в магазин. Может, его уже открыли и тогда купим там чего-нибудь, а заодно и проверим, как на нас отреагирует продавец?
- Неплохая идея. – согласилась Ирина.
Они развернулись и пошли в сторону магазина. Как и предполагал Сашка, двери магазина на этот раз были открыты. Сашка вошел первым, за ним проследовала Ирина. В помещении было тепло и сухо, пахло кофе, колбасой и еще чем-то таким, специфическим. За белым прилавком, скрестив на груди руки, скучала полноватая женщина-продавец, средних лет, в красном фартуке. На стеллажах были расставлены продукты, на противоположной стене в деревянной рамке висела фотография того самого деятеля, чей бюст они видели перед входом в здание администрации.
- Здравствуйте. – поприветствовал продавщицу Сашка.
Женщина вздрогнула, оглянулась, затем подошла к прилавку и, перегнувшись через него, для чего-то посмотрела на пол.
«Ну, теперь-то все понятно. Так оно и есть, люди нас не видят».
Ирина молча стояла за Сашкиной спиной.
- Женщина, - начал тихо Сашка, - вы не пугайтесь, пожалуйста. Просто нас не видно. Мы сами не знаем, что с нами случилось но мы, честное слово, не причиним вам зла. Мы…
- А-а-а-а! – заорала тетка, и замахала руками. – Уйди! Уйди! Свят! Свят! Свят! – она принялась истово креститься. – Господи спаси мя! Господи помилуй!
- Да, успокойтесь же вы! – твердым голосом повторил ей Сашка. – Я же вам сказал, что мы не причиним вам никакого вреда. Просто продайте нам продуктов вот и все. Деньги у нас есть.
Внезапно женщина вся побелела и сползла по стеллажам на пол, по всей видимости, потеряв сознание.
- Саша, кажется, ей плохо. Помоги.
Сашка поискал глазами откидывающуюся кверху крышку прилавка и, найдя ее, устремился к ней. Через мгновение он был возле лежащей на деревянном полу продавщицы. Врачебные навыки были теперь кстати. Сашка пощупал у женщины пульс, затем поднялся и стал искать на стеллажах бутылки с водой.
- С ней все в порядке? – тревожно спросила Ирина.
- Вроде как. – коротко ответил Сашка. – Ты не видишь, где вода.
- В бутылках?
-Ага.
- Так вот же она. – Ирина указала рукой вправо от себя.
Сашка быстро подошел в то место и стал смотреть на этикетки.
- Вооот, то, что нам и нужно. Он взял бутылку, где было написано «Питьевая вода». Открыл ее, набрал в рот воды и, подойдя к бедолаге, брызнул ей на лицо.
Женщина фыркнула, открыла глаза и мутным, ничего не понимающим взглядом стала озираться по сторонам.
Ирина, которая из-за прилавка ничего не могла видеть спросила:
- Ну, как там она?
- Кажется все в нор…
Услышав возле себя чужой голос, сознание снова покинуло продавщицу. Сашка выпрямился.
- Ничего. Сначала вроде пришла в себя, а потом услышала меня и снова того… отрубилась.
- И чего нам с ней делать?
- А, ничего. Толку от нее никакого. Умереть не умрет. Скоро очухается. Давай мы с тобой немного похозяйничаем, а не то сами помрем от жажды и голода.
- Давай. – согласилась Ирина. – Только деньги оставь обязательно.
- А то.
Сашка нашел под прилавком целую пачку полиэтиленовых пакетов, оторвал один и спросил у Ирины:
- Чего, изволите?
Ирина вымученно улыбнулась:
- Давай быстрее. Возьми воду ту самую, хлеба и чего там еще есть? Ага, вон, кусок колбасы, за стеклом в холодильнике видишь?
Сашка кивнул. Он быстро побросал в пакет все, что они решили взять, затем пошарил в заднем кармане джинсов, нашел портмоне, достал оттуда пятисотрублевую бумажку и положил ее возле кассы.
- Кажется все.
- Тогда давай, скорее.
С улицы доносились женские голоса.
- Слышишь? – лицо Ирины испуганно вытянулось.
- Слышу. Только не переживай нас ведь не видно.
Они успели выйти на улицу и чуть ли не нос к носу столкнулись с двумя женщинами, которые уже поднимались по ступенькам на невысокое крыльцо.
Внезапно одна из женщин остановилась и вытаращила на Сашку глаза. У Ирины все похолодело внутри. «Мы опять видимы?»
- Ой! – женщина всплеснула руками.
- Ты чего? – посмотрела на нее вторая.
- Пакет плывет.
Вторая женщина посмотрела в ту сторону, куда немигающими глазами смотрела ее подруга. Теперь обе видели, как по воздуху плавно парил целлофановый пакет, нагруженный продуктами.
- А-а-а, - словно рыба стала хватать воздух ртом первая.
- Бежим! – крикнула вторая и, вцепившись в кофту подруги, стала увлекать ее в сторону дороги.
- Бежим! – в свою очередь крикнул Ирине Сашка и сам пустился в противоположную сторону.
- Мы куда? – Ирина запыхалась.
Пробежав метров сто. Они остановились. Тяжело дыша, Сашка сказал:
- Нам нужно спрятать этот пакет или спрятаться самим. Нас они не видят, а пакет – это из их мира. Его они видят и думают, что он сам по себе, нагруженный летает по воздуху.
Ирина понятливо кивнула.
- Ума не приложу, куда нам с ним.
- Послушай, Саш, а мы когда с тобой по тому полю шли, я видела на окраине какой-то сарай. Мне кажется, что он заброшенный. Может, проверим?
- А есть другой выход?
Ирина пожала плечами.
- Вот и я думаю, что другого выхода нет. Тогда давай, поторопимся, пока в поселке не подняли панику.
Ирина с Сашкой быстрым шагом вернулись на то место, откуда они вошли в поселок, свернули к полю и пошли по нему. Сумерки сгущались.
- Ты точно помнишь, где он, тот самый сарай? – с тревогой в голосе спросил Сашка.
- Помню. Надо еще немного пройти и он будет слева от нас.
Действительно, через некоторое расстояние, Сашка увидел слева ветхое строение. К тому времени стало уже темнеть.
- Нам нужно поспешить. – Сашка взял девушку за руку, и они пошли быстрее, хотя это и было тяжело. Кроссовки утопали в намокшей от дождя земле.
Когда, наконец, они дошли до сарая, стемнело окончательно.
- Вовремя мы, да? – Ирина тяжело дышала.
- Не то слово. Правда, я уже ничего не вижу.
- А вдруг, там кто-нибудь есть? Ирина остановилась.
Сашка взял девушку за руку, и они вместе стали осторожно приближаться к этому строению. Ирина то и дело оглядывалась по сторонам. Но ничего такого, что могло бы напугать или привлечь внимания не было. Вскоре, они подошли к деревянной стене. Высота сарая была метра два. Пришлось пройти вдоль этой стены, затем свернуть за угол. Здесь Сашка, шедший впереди, увидел проем. Он остановился. Ирина наткнулась на него и чуть не вскрикнула от страха.
- Тсс. – Сашка приставил указательный палец к своим губам. – Все нормально. Я нашел вход. Постой секундочку здесь, я разведаю, что там внутри.
Он скрылся в проеме. Ирина вся вжалась в стену. Ей все время казалось, что сейчас оттуда раздастся душераздирающий крик Александра. Однако вместо этого через несколько секунд появился Сашка, цел и не вредим. Ирина даже различила на его лице улыбку.
- Все в порядке. Здесь никого нет и видимо давно не было. Всюду кипы старого сена. То, что нам и нужно. Пошли, отлежимся тут до утра.
У Ирины отлегло от сердца. Повинуясь своему спутнику, она шагнула в проем. Тут же в нос ударил пряный запах сена. Они устроились в самом дальнем углу этого сарая на большой куче сена.
- Давай лопать, - почему-то шепотом предложила Ирина.
- Согласен.
Они налетели на еду с такой живостью, что опустошили содержимое пакета за считанные минуты. Насытившись, Сашка вытянул ноги и даже слегка застонал от блаженства:
- Кайф. – прошептал он. – Наконец-то мы отдохнем.
- Во -во. – Ирина пристроилась рядышком, и прижалось к нему.
Не долго размышляя, Сашка обнял девушку и привлек ее к себе. По всему его телу расплылась приятное ни с чем несравнимое тепло.
- Как мне хорошо. – жарко прошептала Ирина и в тот же момент Сашка почувствовал на своих губах солоноватый привкус поцелуя. Сашка забыл про все: про их удивительное путешествие, про странный поселок и таинственный звонок на сотовый телефон. Его рукам было позволено делать буквально все, и Сашка не стеснялся. Вскоре Ирина томно застонала.
Сашка проснулся от яркого света. Он открыл глаза. Оказалось, что солнечные лучи проникли в проем и осветили весь сарай. Голова Ирины мирно покоилась на его груди. Он осторожно провел ладонью по душистым волосам девушки, сняв с них несколько пожухлых травинок.
Ирина вздрогнула и тоже открыла глаза. Она лежала рядом с Сашкой обнаженной. От стыда девушка покраснела:
- Сашенька, отвернись, пожалуйста.
В ответ Сашка улыбнулся, и, преодолев легкое сопротивление, обнял Ирину. Та тотчас же обмякла в его объятиях и, закрыв глаза, тихонько застонала. Когда страсти двух тел улеглись, Сашка поднялся:
- Пойду, выгляну наружу. Не изменилось ли что.
- Хорошо. – прошептала Ирина и потянулась за бельем. – А ты не подумал, что же все это значит?
- Что именно? – не понял Сашка.
- Ну, хотя бы то, что нас никто не видит! Потом, эти дурацкие лозунги. В общем много, что не так. И главное… - Ирина задумалась.
- Продолжай. – потребовал Сашка.
- Суди сам, не могли мы так быстро выйти к нашему городу. Монгол говорил, что от до озера было что-то около ста двадцати километров. Так?
- Так. – Сашка кивнул.
- А, мы сколько прошли от машины до шоссе? – и не дожидаясь Сашкиного ответа, сама продолжила: - Правильно. Километров десять, от силы пятнадцать. Что-то тут не так.
- Не так. – согласился с ней Сашка. – Действительно, слишком много странностей. Ладно, давай собираться. Будем разбираться по мере…




ГЛАВА 21



 Через минуту, в кухне появились оба. Монгол притих, он внимательно наблюдал за происходящим.
- Сема, ты запомнил, что говорил товарищ Будин на встрече с корейскими друзьями?
Поначалу Монгол подумал, что Катька таким образом шутит, но вскоре он убедился в обратном. Лицо девушки было серьезным и сосредоточенным.
- Семен, ты почему молчишь? – Катерина подбочилась.
- Да, помню я все, помню! Отстань ради Бога! И так настроения никакого нет. Лучше бы сто грамм разрешила.
- Во тебе, а не сто грамм. – Катька протянула к носу двойника Монгола фигу и потрясла ей. – Я что ли завтра на коллегию-то пойду? Я, к счастью, уже член партии. А тебе еще в кандидаты нужно пробиться.
Монгол хлопал глазами. Ему казалось, что ребята на кухне говорят совершенно на чужом языке.
- Да, куда я денусь? Сдам я этот, чертов экзамен. Не хуже других.
- Так, а вот скажи мне, с кем сегодня в Кремле встречался товарищ Волков?
- О-о-о, - протянул двойник, - с молодежью он встречался, вот с кем. Дай-ка лучше еще яишенки, а то я второпях с этими новостями так ничего толком и не поел.
- Возьми там, на сковородке. – Катька кивнула головой в сторону газовой плиты. – Только ведь холодная.
- Да и черт с ним! – двойник Монгола подошел к плите, открыл крышку сковородки и замер.
- Ты чего? – Катькины брови приподнялись.
- Ничего.
- Чего, ничего?
- В буквальном смысле. Ты все съела?
- Я? – Катька подошла к плите и, пристав на цыпочки заглянула через плечо мужчины.
- Погоди, погоди! Ничего не понимаю. Здесь же оставалась яичница. Ты, наверное, сам ее оплел, ах ты! – Катька рассмеялась.
- Ничего я не оплетал. – обиженно проронил двойник. – Значит, это съел товарищ Будин.
- Семен! – прикрикнула на него Катерина. Лицо ее сделалось каким-то по-особенному суровым и даже каменным. – Ты отдаешь себе отчет, что говоришь? Сколько тебе объяснять, вот услышат соседи, донесут куда надо, тогда пеняй на себя.
Монголу сделалось не по себе: «Ек макарек! Куда я попал? Это что у них тут такое: товарищ Будин, товарищ Волков, какой-то сраный фронт?»

Сам того не замечая, Монгол немного сместился влево и задел стоявший на подоконнике телефонный аппарат. Тот с грохотом упал на пол и разбился.
- Этого нам еще не хватало! – Катька схватилась за голову.
- А, с чего это он? – двойник вытянул губы.
- Это ты его видимо так поставил?
- Вот блин! Опять во всем один лишь я виноват! Чего в доме не случись – все Семен, да Семен! Тебе это самой не надоело?
- Ну, все! – Катька развернулась и пошла из кухни, бросив двойнику через плечо: - Сегодня спишь в зале, понятно?
- Понятно. – буркнул двойник и потянулся к подоконнику за сигаретами.
- Если можно, я бы тоже закурил. – тихим голосом сказал Монгол и зло улыбнулся.
-Что? – двойник привстал с табуретки. – Кто здесь?
- Не ори, расскажу.
Двойник с силой мотнул головой.
- Тссс. – предупредил Монгол, подставив указательный палец к своим губам, хотя прекрасно уже понимал, что его никто не видит. – Катьку не зови, не стоит. Иначе разговора не получиться. Уяснил?
Бледный лицом двойник согласно кивнул и стал тихо, но быстро говорить:
- Честное слово? я за товарища Будина. То, что я здесь плел это так – сущая чепуха. Единый фронт…
- Ты, че, хезнулся? – Монгол усмехнулся. – Че это у вас за Единый фронт? Вы, что тут с ума, что ли все посходили?
- Я верю товарищу Будину! – двойник вытянулся по струнке.
- Ты там долго собираешься бухтеть? – раздался из спальни Катькин голос.
- Все нормально дорогая. – ответил за хозяина квартиры Монгол. – Я сейчас к тебе приду.
- Я же сказала: спишь в зале!
- Как прикажешь. – Монгол тихо рассмеялся. – Ну и поставил же ты свою бабу, приятель! Так нельзя.
- Ты кто? – прошептал двойник. – руки у него заметно дрожали.
- Я товарищ Будин. – Монгол и сам не ожидал от себя такого.
- Бу-д-и-н?!
- Тссс. – не ори. Скажи, тебя Монголом погоняют?
- Простите?
- Не фига себе, какая вежливость! Спрашиваю, кличка у тебя Монгол?
Двойник кивнул.
- Давай, покурим, а?
Хозяин квартиры быстро закивал.
- И, не вздумай на кухне курить! Иди на балкон. – назидающий Катькин голос раздражал.
Монгол уже собрался, было, послать ее куда следует, но вовремя спохватился.
- Послушай, приятель, а что с Катькой-то случилось?
- С Катькой? – двойник на мгновенье оторопел. – А ты, извините, вы, откуда знаете, как звать мою жену? Еще раз простите.
- Сема, брось херней страдать. Я такой же Монгол, как и ты! Хочешь знать, мы с тобой двойники.
- Двойники? – хозяин квартиры часто заморгал глазами.
- Именно.
- А, товарищ Будин – это шутка?
- Да, расслабься ты со своим Будиным! Я знать не знаю, и знать не хочу какого-то там Будина. Плевать мне на него!
- Тихо, тихо! Вы, что?
- Эй, парень, не парься!
- Почему-то, я вас не вижу?
- Потому, что я и сам не знаю почему, но я невидим. Забегаю вперед и скажу: на самом деле я существую. И, перестань мне выкать. Давай уж перейдем на ты.
- На ты. – повторил словно робот двойник.
- Вот так-то лучше. Пошли по-тихому на балкон там покурим, и я кое-что у тебя спрошу. Сигареты захвати.
Они вышли из кухни, миновали зал и вступили на маленький балкончик. Очередной шок двойник испытал, увидев, как в воздухе летает зажженная сигарета, и неведомо откуда выпускаются струйки табачного дыма. Он словно зачарованный, с полуоткрытым ртом, наблюдал за этим действием, пока Монгол не привел его в чувство:
- Чего уставился? Невидимок не видел?
- Не-а, - двойник помотал головой и, наконец-то, сам прикурил.
- А с Катькой вы, что ли женаты? – ревность распирала душу Монгола.
- Как же! Разве могут мужчина и женщина жить вместе и не быть женатыми?
- А, разве не могут? – искренне изумился Монгол?
- Ну, вы…, то есть, ты, даешь. С какого неба свалился?
- Вот именно с какого-то. И сам ничего понять не могу. Я одно лишь знаю, что ты это я и живешь с моей бывшей женщиной в моей настоящей квартире. Все остальное для меня словно бред сумасшедшего: какой-то товарищ Будин и прочая чушь.
- Тшшш. – шикнул на Монгола двойник. – Не знаю как там у вас, а у нас за такие слова можно очень здорово поплатиться. Поэтому говори в полголоса, чтобы соседи не могли услышать.
- Дела. – протянул Монгол, но совету внял и голос понизил. – Спорим, я угадаю, что у тебя еще есть друг, по имени Сашка.
- Точно есть. – согласился двойник, выпучив глаза. – А это-то, откуда знаешь?
- Эх, брат, ну же ты и болван. Я ж тебе говорил, что мы с тобой ну, как бы двойники, только, видимо, из разных миров, и у меня в моем мире тоже есть друг Сашка. Он довольно таки известный писатель. Твой Сашка писатель?
Двойник отрицательно покачал головой:
- Не-а, не писатель. Он хирург в поликлинике. Причем, неплохой хирург.
- Вот так дела!
- Забыл спросить, яичница – твоих рук дело? – было заметно, что двойник пришел в себя и принял разговор с невидимым Монголом, как должное.
- Конечно! Я знаешь, сколько не ел. Мы с Сашкой таких кругов нарисовали и все пешком. С ума сойти можно!
- А, что и Сашка здесь? Он так же, как и ты невидимка?
- А теперь черт его знает, видимка или невидимка. Я с ними расстался возле Починка. Они решили ехать на автобусе, а я поплелся пешком.
- Они?
- Да. Он и Ирина. Девушка с нами еще вляпалась во все это дерьмо. Вот такие брат дела.
- А, как вы попали -то сюда?
- Дай-ка еще сигаретку.
Двойник протянул пачку, и та повисла в воздухе. Было любопытно наблюдать, как из пачки плавно вылетела сигарета, потом застыла на одном месте. Следом за сигаретой в воздухе подскочил спичечный коробок, таинственно зажглась спичка и сигарета пару раз дернувшись, задымила. Монгол поймал восхищенный взгляд своего двойника:
- Что, Сема, интересно?
- Что, интересно?
- Ну, смотреть, как я прикуриваю. Признаться, я и сам не знаю, как бы повел себя в таком случае. Может, тронулся бы умом. – Монгол тихо рассмеялся.
- Согласен с тобой, приятель, я такое уже испытал. Кстати, а ты там у себя, чем занимался?
- В смысле работы?
- Ага.
- Бизнесом.
- Бизнесом? Вот это да! Наверное, интересно?
- Да, как сказать. Сашке вот помогаю, ну там по его, так сказать, книжным делам: распространение, реклама. А ты чем занимаешься?
Двойник улыбнулся:
- Представь себе – я писатель.
Монгол чуть не выронил сигарету:
- П и с а т е л ь?
- Ну да, писатель. Похоже, на то, что в наших мирах все перевернуто к верх тормашками. Правда, я начинающий писатель. У меня только еще одна книга вышла в свет.
- Наверное, про любовь?
- Ну, что ты?
- А, тогда или фантастика или триллеры?
- Опять не угадал. Это не модные направления. Таких у нас не публикуют. Вернее, публиковать-то публикуют, но весьма не охотно. Да и кто их читает?
-Хорошенькое дельце, а что же ты тогда пишешь?
- Про партию.
Монгол чуть было не захлебнулся дымом. Он закашлялся, и его двойник тотчас же принялся хлопать его невидимое тело ладонью по спине.
- Ты чего, это? Чем я тебя так удивил?
- Ну, знаешь ли. – Монгол отшвырнул окурок и тот, описав красным светлячком дугу, пропал где-то в кустах акации, густо разросшейся возле подъезда.
- Ничего в том удивительного, - спокойно продолжил двойник. – Про партию – очень интересная и животрепещущая тема. Завтра я как раз иду в районную коллегию «Единого Фронта». Представляешь, союз писателей выдвинул меня. – лицо двойника просто светилось от счастья.
- Выдвинул куда?
- В члены партии. Ну, вернее сказать, еще в кандидаты. Так что если мне повезет, и я завтра сдам экзамены, то меня примут в кандидаты, а уже через год новые экзамены на члена партии.
Монгол присвистнул и повертел указательным пальцем возле своего виска, благо двойник этого видеть не мог.
- А у вас, там, что партии нет?
Монгол тихо засмеялся.
- Ты чего ржешь?
- Ладно, проехали. Скажи-ка мне лучше, а где Сашка твой живет. Я так считаю, что мой Шурик, как и я, первым делом направиться к себе домой. То-то его встречка ожидает!
- Хорошо скажу, но только ты сначала поведай мне, как вы тут-то в нашем мире оказались.
- Эх, черт с ним! Давай еще одну сигарету и слушай.









ГЛАВА 22




Продуктов, взятых в магазине, хватило еще и на завтрак. Как следует подкрепившись, Сашка и Ирина покинули свое ночное убежище и направились через поле к той самой автобусной остановке, на которой они вчера вместе с Монголом безрезультатно ждали автобуса. На этот раз дорога показалась им не такой уж долгой. На остановке, как и прежде, никого не было.
- А ты уверен, что еще нет семи? – спросила Ирина.
В ответ Сашка лишь пожал плечами.
- Мне кажется, что уже гораздо позже.
- Что ты предлагаешь?
- Не знаю, но мне кажется, что логичней просто пойти пешком в город. Монгол, наверное, уже дома. Ну, сколько здесь идти: два, три часа?
- Где-то так. – согласился Сашка. – А ты выдержишь?
- Сашик, уж, сколько мы протопали, так здесь сущая ерунда. Да и представь себе, как мы в автобус заберемся? К тому же, есть риск, что он опять не остановится. И еще, если ничего за эту ночь не изменилось то, судя по всему нас никто не видит.
- М-да, пожалуй ты права. Пойдем, пока не много машин и еще не так жарко.
Они отошли от остановки, и по обочине дороги направились в сторону города. Машин на самом деле было не так много, да и то, в основном это были грузовики. Несмотря на ранний час, солнце уже шпарило вовсю. Сашкина спина была вся мокрой от пота. Минут через десять, мимо путников прокатил большой, желтый автобус. Он ехал медленно, и Ирина успела прочитать на его борту, выведенный большими синими буквами лозунг: «мы верим в тебя – Единый Фронт!». Проводив взглядом автобус, Ирина локтем подтолкнула Сашку в бок:
- Ты видел?
- Чего?
- Ну, на автобусе-то?
- Нет, ничего я не видел, а что?
- Да, опять этот лозунг про какой-то Единый Фронт. Любопытно, что за Единый Фронт? Помнишь, и там, в поселке мы с тобой видели эти лозунги. Что-то здесь не так? Я лично не припомню, чтобы у нас такая партия была.
- Брось, Ирина! Ничего удивительного, подумаешь, ну Единый Фронт и Единый Фронт, какая разница! Лично мне до этой политики, как до фонаря.
- Согласна, но все ж таки в этом есть, что такое… - Ирина помолчала и добавила, - странное. Такое чувство, будто у нас опять готовятся к выборам, правда Вот только лозунгов других партий я пока не заметила, да и не о каких выборах еще вчера и слышно-то ничего не было.
- Ай! – Сашка махнул рукой. – Не бери в голову. Мало ли что намалюют. Лично меня сейчас другое интересует.
- И что же?
- А то, как бы побыстрее добраться до дома. И… - Сашка остановился.
- Что и?
- Послушай, Ира, а может ты права? Может, мы в каком-то другом мире? А значит, есть ли он здесь, этот самый дом?
- Саша, мне страшно.
- Поверь, мне тоже. Но выхода другого нет. Нам нужно идти туда и будем надеяться, что там мы во всем разберемся.
- Ага, - Ирина недоверчиво посмотрела на своего спутника, - Хотелось бы верить, только вот как мы там, - она кивнула в сторону города, - Будем с этим разбираться? Предлагаешь пойти в полицию и заявить: мол, так и так, мы ребята из другого, возможно параллельного мира, не видимые и просим вас помочь нам вернуться назад к себе?
- Ир, ты утрируешь.
- Это я утрирую!? Нет уж, дорогой мой, это ты строишь на счет нашего спасения, какие-то иллюзии!
- Хорошо! – Сашка снова остановился и повернулся к Ирине. – У тебя есть другие предложения? Если да, то изволь. Я весь во внимании.
Ирина потупила взор:
- Нет у меня никаких предложений. Но и ты не прав. Мы ничего там не найдем. Да и что, или кого мы там будем искать?
Сашка тяжело вздохнул:
- Как минимум Монгола.
- Монгола эта да, но потом-то что? Все это путь в никуда. Тебе так не кажется? По-моему, так нам вообще нужно уходить отсюда, и как можно быстрей!
- Куда? – Сашкино лицо искривилось.
- Назад, вот куда!
- Назад?
- Конечно. Нам нужно бежать отсюда со всех ног, пока не поздно. И бежать нужно назад к тому дому, к тому озеру. Именно там кроется что-то такое, что привело нас в этот самый мир. Там, ну понимаешь… – Ирина запнулась. Ее лицо от волнения раскраснелось, - Там есть нечто такое ну, типа, входа в другие пространства. Зеркало, дверь, что-то еще. Словом я не знаю, но я это чувствую!
Сашка, внимательно слушавший подругу, слегка улыбнулся, одними лишь краешками своих тонких губ:
- М-да. Это не мне, а тебе нужно книги фантастические писать. Вон сколько нагородила!
- Разве я не права?
- Я этого не сказал. Скорее всего, ты права. Но уходить, вот так вот просто, сейчас! Нет, этого делать нельзя! Во-первых, нам нужно отыскать Монгола. Не бросать же его одного.
- А во-вторых?
- А во-вторых, разве тебе не интересно посмотреть на все на это.
- Саш! – Ирина тряхнула головой. – Дорогой ты мой! Какое к чертовой бабушке интересно? У тебя, что пропал инстинкт самосохранения? Да нас здесь на каждом шагу подстерегает смертельная опасность. Люди нас не видят.
- Так это же прикольно!
- Прикольно? Да ты спятил. В чем здесь прикол? Это другой мир! Он живет по другим правилам. Здесь свои законы. Ты их знаешь? Нет! Я просто чувствую, что этот город ловушка. Да, да! Не смейся, самая настоящая смертельная ловушка.
- Добро! – Сашка зло махнул рукой. – Тебя никто не держит! Хочешь? Возвращайся! Только я без Монгола никуда не пойду. Мне нужно его найти. А уж потом будем рассуждать, как нам поступить дальше. Можешь идти на ту остановку или в тот сарай и ждать нас.
Ирина покачала головой:
- Я тебя одного никуда не отпущу. Только дай мне слово, что там, в этом городе никаких фокусов не будет. Мы найдем Монгола и все обсудим.
- Какие могут быть фокусы? Разумеется, мы найдем Семку и все втроем решим, что нам делать делать.
 За разговорами они подошли к посту ГАИ.
- Смотри. – Ирина кивнула в сторону этого поста - здания из красного кирпича с большими окнами, стоящего прямо возле дороги – Узнаешь?
Сашка кивнул.
- Точь в точь, как наш. Да и вообще все здесь до мелочей знакомо.
- Знакомо. – процедил сквозь зубы Сашка. – Только не наше.
- Гляди, и гаишник, вон спускается, видишь? Форма такая же.
Действительно, по металлической лестнице вниз спустился милиционер, держа в руку полосатый жезл. Он прошел вдоль дороги и остановился возле отведенного в сторону металлического шлагбаума.
- Сейчас держись водители! – Сашка усмехнулся.
Однако гаишник не торопился никого останавливать. Он облокотился о шлагбаум и лениво наблюдал, как перед ним медленно проезжали машины.
- Наш бы уже парочку остановил.
- Это точно. – согласилась Ирина. – А вон и очередной лозунг.
- Где?
- Да вон, прямо над их скворечником.
Сашка поднял голову и заметил кусок синей материи, на котором белыми буквами было написано: «Будин – наш лидер».
- Интересно, - протянул Сашка, - Кто же это такой у них Будин? Прям, как раньше у нас Ленин или Сталин. Представь, а что если у них здесь культ личности?
Ирина пожала плечами:
- Все может быть. Почему я тебе и говорю, что все это очень опасно. Вот попадемся в какой-нибудь концлагерь.
- Не-а, не попадемся.
- Откуда у тебя такая уверенность?
- Да просто, ты забыла? Мы же с тобой человеки-невидимки. Прямо, как у Беляева.
- Ох, Сашка! – Ирина тяжело вздохнула. – Все это относительно. Надо быть готовым ко всему. Сейчас мы невидимки, а потом вдруг возьмем и сделаемся видимками. Уж поверь, в чудеса я теперь верю.
- Ладно, пойдем, нужно поспешить.
- Куда к тебе, ко мне или к Монголу?
- Блин, я об этом как-то даже и не подумал. А ты, что предлагаешь?
- Конечно же, я бы сказала, что пойдем ко мне. Но…
- Что но?
- Монгола у меня уж точно нет. Он либо у себя, либо у тебя.
- Логично. Давай тогда начнем с первого, тем более что Монгольчик живет ближе всех.



ГЛАВА 23



Близнецы простояли на балконе часов до двух ночи. Монгол рассказал своему новому приятелю историю про то, как он вместе с Сашкой и Ириной оказались на таинственном озере и как очутились здесь, в совершенно ином для них мире. Внимательно слушая Монгола, двойник, что и делал, так только раз от разу качал головой. Сигареты закончились, да и Монгол уже порядком устал.
- Слушай, честно говоря, я просто с ног валюсь. Хотелось бы еще конечно кое-что для себя выяснить, но сил больше нет. Давай-ка лучше спать укладываться.
- А, ты у меня останешься? – Двойник часто заморгал глазами.
- Во человек! – изумился Монгол. – А, куда мне, по-твоему, идти? Предлагаешь переночевать на улице, на лавочке?
- Ну да, прости, не подумал. – двойник смутился. – Только… - он развел в стороны руки.
- Где мне устроиться?
- Ну да.
- Фигня вопрос. Я ж невидимый. Ты пойдешь к Катьке,  хотя я и чертовски ревную, а я вот здесь, на диванчике тихонечко устроюсь.
- К Катьке, - пробубнил Семен, - хорошенькое дельце. Сам ведь слышал, как она меня на диван отшила.
- Ерунда, - махнул рукой Монгол, - Мне ли Катьку не знать… - здесь он запнулся. – Прости, конечно. Это я про свою Катьку, из того, другого мира. Только кажется мне, что все они одинаковые. А это значит, что если сейчас ты к ней тихонечко под бочек нырнешь, то никуда она тебя не выгонит. Давай, двигай к ней. Только умоляю, утром ты меня аккуратненько растормоши. Вы во сколько встаете?
- В семь утра. В девять у меня уже экзамен, и Катька тоже с девяти работает.
- Угу. – Монгол понятливо кивнул головой. - А после экзамена ты домой?
- Не-а, на работу.
- Погоди, погоди! Как это на работу? Ты же говорил, что писатель.
- Говорил. – согласился двойник. – И что с того? Вот я на свою писательскую работу и пойду.
- Как? – изумился Монгол. – Какая работа может быть у писателя? Писатель ведь должен сидеть дома и писать книги, разве не так?
- С чего бы это дома? У писателей есть свое рабочее место. У меня вот есть кабинет. Правда, пока один на двоих. На нашем этаже всего пять кабинетов и только в двух из них по одному писателю. Вот на втором этаже, там три кабинета и все они одиночки. Но там маститые писатели сидят. Мне до них еще сочинять и сочинять.
Монгол был ошарашен. Ему как-то тяжело представлялось, что писатель может сидеть где-то в специально отведенном месте и писать:
- А по времени, сколько ты там находишься?
- Как и все в нашей стране. Рабочий день девять часов.
- Постой, дай угадаю, а в субботы вы тоже работаете.
- Разумеется. А у вас разве не так?
Монгол тяжело вздохнул:
- Ладно, давай на самом деле спать укладываться. Завтра поговорим. В общем, ты меня утром, как сам проснешься, так сразу же и буди.
- Хорошо. Только одна просьба – не храпи. А то мне сложно будет объяснить Катерине, отчего пустой диван издает храп.
Монгол улыбнулся, и первым вышел с балкона в комнату. Как только двойник закрыл за собой дверь, Монгол с блаженством вытянулся на мягком диване и тотчас же провалился в глубокий сон, как только его голова коснулась маленькой подушки.
Утром Монгол с трудом разлепил глаза, когда почувствовал, как кто-то его тормошит. Прямо напротив он заметил на стене большую фотографию в золоченой рамке какого-то, лысоватого мужчины с хитро прищуренными глазами.
- Тс-с-с!- подставил двойник указательный палец к своим губам, когда его незваный гость открыл глаза. – Катька в ванной. Вставай. Я там, на кухне навел тебе бокал с чаем и сделал бутерброд. Но, нужно поторапливаться. У тебя на все про все минут семь не больше.
С трудом Монгол поднялся с дивана. Все его тело ныло. Жутко хотелось спать. На кухне он одним залпом выпил бокал едва теплого чая, съел бутерброд и хотел, было уже попросить у своего приятеля добавить чаю, как из ванной раздался Катькин голос:
 - Сема, приготовь мне, пожалуйста, кофе. Я уже выхожу!
- Все, все, пора. Катька сейчас будет здесь.
- А, кто там на фотографии, в комнате? – спросил Монгол. - У меня, в том мире, такой не было.
- Что ты! – изумился двойник. – Это же сам товарищ Будин!
- А-а-а. – понятливо протянул Монгол, хотя, на самом деле, ничего понятного для него не было.
- Уходи, уходи скорее! Давай, если что – вечером встретимся.
Монгол представления не имел, каким образом они могли бы снова встретиться, но на расспросы больше времени не оставалось. Двойник быстро открыл входную дверь и выпустил гостя. Оказавшись на лестничной площадке, Монгол остановился в нерешительности. Он никак не мог взять в толк, что ему в данный момент делать и куда идти. Его размышления прервал звук открывающегося замка соседней двери. От неожиданности Монгол вздрогнул. Первое, что пришло ему в голову – спрятаться. Монгол стал озираться по сторонам. Он приметил нишу возле мусоропровода, но уже в последний момент, когда дверь соседской квартиры распахнулась, он вспомнил о своем новом качестве и просто отступил на пару шагов. Он знал, что в соседней с ним квартире жили два пенсионера: Мария Ивановна и Петр Степанович. Тихие, спокойные люди. Петр Степанович года три тому назад попал в автокатастрофу и с тех пор не мог ходить. Передвигался он только на инвалидной коляске и крайне редко бывал на улице. Какого же было удивление Монгола, когда он увидел в проеме двери совершенно здорового соседа, уверенно стоявшего на собственных ногах.
- Маша, ну что ты там копаешься, мы же опоздаем на работу! – недовольно и громко выговаривал Петр Степанович. – погляди на часы.
- Иду, Петруся, иду! – раздался откуда-то из глубины квартиры невидимый голос Марии Ивановны. – Никак не могу найти свои ключи.
«Вот так да! – изумился Монгол. – Смотри-ка, сосед ходячий, да еще и на работу в таком-то возрасте. Любопытно, у них тут что, даже на пенсию не выходят? Добрая страна! Ничего не скажешь: пенсионеры на работу ходят, писатели сочиняют в казенных кабинетах. Веселуха, да и только!»
Наконец, в проеме двери показалась и Мария Ивановна.
- Ну, ты и копуша.
- Не ворчи, не ворчи, старый! Все я готова, пошли.
 Соседи закрыли дверь и, пройдя в полуметре от Монгола, стали спускаться по лестнице.
« Вот что! – решил Монгол. – Сейчас я, пожалуй, направлюсь к Сашке. Интересно, они с Ириной уже добрались до города? Если да, то хорошенькая у него была встреча с двойником-хирургом! Да и вообще, по моему разумению, нам нужно рвать отсюда когти, обратно, туда, к этому озеру. Там собака порылась! Все с него и началось. Угораздило же Шурика купить за бутылку такой шикарный тур. Ладно, это ему будет новой темой к очередному роману. Почему бы и нет».
Монгол вышел на улицу. Несмотря на ранний час, на него сразу же пыхнуло жаром. «Как на югах, - представил себе Монгол, - Разве что моря еще не хватает». Он устроился на скамейке, утопающей в тени высоких кустов акации. На улице было оживленно. По всей видимости, народ спешил на работу. Минут через десять скрипнув, открылась дверь подъезда, и Монгол увидел самого себя в сопровождении Катерины.
- Корейскими товарищами. Теперь вспоминай, какие там были подписаны важные документы? Тебя об этом обязательно спросят на экзамене.
На двойнике был черный, строгий костюм, белая рубашка с галстуком и до блеска начищенные башмаки. Он молча кивал каждому слову своей жены. Возле скамейки они остановились, Катерина придирчиво осмотрела свое сокровище, заботливо поправила узел галстука, отступила на шаг и еще раз внимательно осмотрела мужа:
- Ну, вроде как, все в порядке. Годится. Смотри мне, не оплашай! Все, пошли. Ни пуха ни пера!
- К черту. – коротко и сурово ответил двойник.
Они расстались прямо возле подъезда. Катерина направилась в одну сторону, а Семен в другую. Наблюдая эту картину, Монгол еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, на столько, по его мнению, потешно выглядели оба. «Ну, надо же, вот придурки! Пошел сдавать какие-то экзамены, чтобы вступить в какую-то долбаную партию. Сумасшедшие. Слава богу, мы до этого не дожили. Хотя… - Монгол почесал подбородок, - Вернее будет сказать, мы это пережили, и оно осталось позади. А ведь тоже было: и партия, и вожди и прочая хрень. Даже экзамены в партию тоже были. Видать здесь они в это еще не наигрались. Ну ничего, придет и к ним перестройка, и как там, ага – гласность Во намаются!».
- Гляди-ка, на солнышке загорает!
Монгол вздрогнул и обернулся. Прямо перед ним стояли Сашка и Ирина.





ГЛАВА 24




- О! Смотрите-ка, кто ко мне пришел в гости! – Монгол расплылся в масляной улыбке. Надеюсь, уж вы-то меня видите?
- Классный вопрос! Интересно, как бы мы тебя нашли, если бы не видели. – всерьез воспринял реплику товарища Сашка.
- Ну да, ну да. Стало быть, вы также обратили внимание на новые свойства наших тел? Прикольно, верно?
- Обхохочешься. – Сашка присел рядом с Монголом.
- Садись красавица. – Монгол посмотрел на Ирину из-под козырька приставленной к глазам ладони.  – Вы на транспорте или на своих двоих?
- Второе. – выдохнула Ирина и устроилась рядом с Сашкой. – Устали, слов нет.
- А, что ты делаешь на улице? Домой не пускают? – поинтересовался Сашка.
- Типа того, а вернее сказать выгнали.
- Выгнали? – в изумлении брови Ирины подлетели кверху. – Как это так?
- Очень просто. Там, оказывается, есть свои жильцы. И не поверите, один из них я, а другая Катерина.
Сашка не поверил своим ушам:
- Как это так?
- Очень просто. Представляешь, здесь, в этом мире у нас есть двойники. Не удивляйся, но в этом городе живет и Олешин Александр – твой двойник.
- Что, правда что ли?
- Ей Богу! Только, веришь, он не писатель, а простой хирург в поликлинике.
- Значит, тут где-то есть и мой двойник? – Ирина оживилась.
- По всей видимости – да. – Монгол повернулся к Ирине. – Только мой двойник ничего о тебе не говорил.
- А, что они тебя на самом деле выставили?
- Хм, Катька, так та и вовсе не знает о моем существовании. Мы с Монголом номер два решили не травмировать психику бедной девушки. Мой то двойник едва не рехнулся, когда вдруг с ним воздух заговорил.
- Мы с Ириной с этим уже сталкивались. – Сашка улыбнулся. – И, как ты своему двойнику все объяснил?
- А, так и объяснил. Рассказал все, как было. Но не это главное. Держись за скамейку покрепче, чтобы не свалиться.
- Что такое?
- Представляешь, в этом мире я писатель.
От удивления у Сашки отвисла челюсть.
- Да, да. Такие вот дела, приятель. Тут я писатель, а не ты.
- Вот уж ошарашил, так ошарашил. Ни за что бы ни подумал, что ты можешь стать писателем.
Монгол обидчиво насупился:
- Не много ли ты о себе возомнил? Что, думаешь только ты такой уникальный?
- Ну, прости, прости меня. – Сашка приобнял друга. – Я не в том смысле.
- Да ладно. – Монгол махнул рукой. – Я, между прочим, тоже шибко удивился, когда услышал об этом. Только тут еще один прикол.
- Семен не пугай. – Ирина прижала обе руки к груди.
- Нет уж, точно напугаю. Дело в том, что наш писатель пишет не про любовь и не приключения…
- Погоди, - перебил его Сашка, - дай угадаю. Он пишет фантастику или детективы. Так?
- Фига-с два! Никакую ни фантастику и никакие не детективы. Он пишет про партию.
Сашка даже закашлялся. Монгол с силой постучал ему по спине ладонью.
- Я ослышался?
- Ничуть, дружище.
- Погодите, мальчики, - встряла в разговор Ирина, - Про какую, такую партию? Уж, не про эту ли, Саш, ну помнишь, на лозунгах там, на автобусах? По-моему, какой-то «Единый фронт».
- Во, во, во. Он пишет про партию, представляете. И, - Монгол рассмеялся. – Верите ли, он пишет книги на работе.
- Бррр. – Сашка помотал головой. – Ты сам-то понимаешь, что сказал?
- Ей Богу, у него даже есть специальное рабочее место. У них тут писатели ходят, как и все на работу. У них есть рабочее место и там они пишут книги. Свихнуться можно!
- Это уж точно.
- И еще. Ребята, на сколько мне удалось выяснить, что у них здесь самый настоящий культ личности. Они этого, как его там, то ли президента, то ли какого-то председателя партии, товарища Будина, просто восхваляют и боготворят: фотографии его в красном углу в квартирах держат, цитируют и всякое другое там!
- Я же тебе говорила! – Ирина легко ударила Сашку по плечу. – Помнишь бюст того мужика в этой деревне. Да они тут сума сошли!
- Ага, - Монгол развернулся лицом к Ирине. – знаешь, мой-то, этот двойник пошел сегодня экзамены сдавать, чтобы в партию поступить.
- Чего? – Сашка часто захлопал глазами.
- Не веришь? Вот тебе зуб даю! – Монгол подцепил ногтем большого пальца передний зуб и залихватски щелкнул им. – Они тут так трясутся из-за этой их партии. Шепотом говорят. Не дай Бог, соседи что-то услышат и настучат. Там вообще кошмар.
- ГУЛАГ прямо какой-то.
- Ребята, послушайте меня, - Ирина сложила руки на груди, - миленькие, давайте убираться отсюда подобру-поздорову! Ой, как мне все это не нравиться!
- Не дрейфь, красотка, – Монгол улыбнулся, - Не забывай, мы ведь с вами невидимки. А это что значит?
Ирина и Сашка уставились на него.
- Это значит, - Монгол многозначительно поднял кверху указательный палец, - Никакого ГУЛАГа нам не светит. Вы со мной не согласны?
Сашка пожал плечами, а Ирина отвернулась.
- Нет, ну ребята, вы что? Действительно хотите уйти обратно, так ничего и не узнав? Это же глупо.
- Глупо здесь оставаться. – бросила Ирина через плечо.
- Ничуть. Мы с вами все узнаем. Посмотрим, как тут люди живут. Что, вы видели кого-нибудь из тех, кто попадал в другие миры?
- Вот именно, - огрызнулась Ирина, - Не видели. И, знаешь почему?
- Почему? – вместо Монгола спросил Сашка.
- А, потому что, они обратно, то есть, назад не добрались. Потому что они, также, как и вы, решили полюбопытствовать. Вот почему.
- Ерунда это все! – Монгол вскочил со своего места. – Е р у н д а! Никого до нас в других мирах и вовсе не бывало. С нами-то фантастика какая-то произошла.
- Ага, мы исключительные.
- Исключительные. Сашка объясни ей. Она меня, по всей видимости, просто слышать не хочет.
- Ир, - начал Сашка, - Ну, в самом деле, ты только представь себе, как мы без нормального отдыха пройдем такую дорогу обратно? Не знаю, как тебе, но, честно говоря, я бы с удовольствием посмотрел на самого себя, и даже больше не на себя, а на Монгола-писателя. Ты только представь себе это! А разве тебе не интересно посмотреть на самою себя?
- Представь себе – нет!
Дверь подъезда распахнулась и все словно по команде замолкли. На улицу вышел мальчик, лет десяти с завязанным на шее галстуком синего цвета. Размахивая клеенчатым портфелем, парень важно проследовал мимо невидимых пришельцев и, свернув за густой кустарник, исчез из вида.
- О! Видели? – оживился Монгол. – Да это же самый настоящий пионер. Только в отличие от нас у них галстуки синего цвета. Клево!
- Ребята, вы сума сошли! Вы не соображаете, что делаете! Это же ловушка. Если мы немедленно не вернемся назад, мы никогда уже не вернемся. Неужели вам это не понятно?
- Почему? – Сашка искоса посмотрел на свою подругу. – Знаешь, извини, но моя бабушка обычно говорила: не накаркай.
Ирина махнула рукой:
- Поступайте, как хотите.
- А ты с нами? – Сашка дотронулся до плеча девушки.
- Душой нет. Телом – куда мне деется. Одной мне отсюда не выбраться.
- Иринка, да не переживай ты так. Мы не долго. Вот посмотрим на моего двойника, и пойдем восвояси.
- Да, будет вам спорить, - вмешался Монгол. – Давайте обсудим все по-спокойному. На самом деле, мне кажется, что вы оба правы. Только, Иринка, нам ведь и впрямь не одолеть дорогу. Вот послушайте: я со своим двойником в контакт вошел? Вошел. И, надо сказать, довольно таки не проблемно. Правда, у моего, как мне удалось выяснить, машины нет. Но вот про Сашку номер два, честно говоря, спросить забыл. Предлагаю: войти в контакт, найти транспорт и попросить ребят подбросить нас максимально близко к озеру. Думаю, что прямиком им туда ехать не надо. Мало ли что, но вот хотя б до леса, или и того подальше – почему бы и нет. Тогда дойдем. А, Ирина? – Монгол с жалкой улыбкой на лице посмотрел на девушку.
Ирина тяжело вздохнула и отпустила плечи.
- Молчание – знак согласия. Верно?
- А у меня есть выбор? – пробормотала Ирина.
Семен и Сашка промолчали. Пауза продлилась довольно таки долго. Первым молчание нарушил Монгол:
- Что, так и будем стоять? Давайте уже что-то решать.
- А, чего здесь думать, - тихо сказал Сашка, - Ты прав: нам нужна машина. Без нее мы никуда.
- Тогда вперед! Твой адрес мы знаем. Поэтому попытаем счастья там.
Где-то далеко громыхнуло. Сашка поднял голову и посмотрел на небо. Оно было на удивление чистым, если не считать маленького темного облачка на самом горизонте.
- Что это – гроза? – Сашка вопросительно посмотрел на приятеля.
Тот лишь пожал плечами.
- Да вроде все чисто. – Ирина, приставив ладошку к глазам, также внимательно смотрела на небо. – Туч никаких.
- Ладно, хорош, разглагольствовать! – грубо оборвал рассуждения своих друзей Монгол. – Гроза – ни гроза. Какая разница? Вот сейчас уйдет твой двойник айболитничать, и считай, что день пропал. Ты, что, к нему на прием пойдешь в поликлинику?
- Хорошо, поспешим.
Народу на улице становилось все меньше и меньше. Даже на автобусных остановках практически никого не было.
- Точно опоздали. – процедил сквозь зубы Монгол. – А между прочим, сегодня суббота.
- Суббота? – изумился Сашка.
- Именно. Представь, эти идиоты работают по выходным.
- И в воскресенье? – Ирина шла последней, и было видно, что девушка уже выбилась из сил.
- Не, вроде мой говорил, что у них единственный выходной – как раз воскресенье.
- Что ж, хоть в этом повезло. – Сашка скривился. – Не хотелось бы мне здесь жить! Один выходной, писатели пишут на работе, портреты вождей на видном месте в жилищах, что же еще у них тут такого?
Где-то опять прогромыхало, только на этот раз уже гораздо ближе.
- Вы слышали? – Ирина остановилась.
- Гром? – Сашка вновь посмотрел на небо, которое по-прежнему оставалось чистым.
- Не-а не гром. – возразил Монгол. – Это вон, откуда-то оттуда. – он кивнул  в сторону перекрестка. – Это точно не гром. Это другое. Погоди-ка – он прислушался, смешно вытянув голову.
Замерли все: и Сашка и Ирина. Гром усилился. Он приближался.
- Барабаны! – Монгол хлопнул себя ладонью по лбу. – Черт побери! Это же барабаны! Много барабанов! Но, откуда? Может… - Монгол осекся.
Из-за угла сначала показалось огромное полотнище голубого флага, а затем на центральную улицу вышла процессия одинокого одетых в зеленую униформу людей. Барабаны били громко, но не в такт. Все что-то кричали. За группой знаменосцев, несших несколько голубых знамен, следовал отряд юных барабанщиков. От усердия лица мальчишек раскраснелись, они истово размахивали руками и ударяли в маленькие барабаны, которые висели на их груди.
- Трррр-т-т-т. Трррр-т-т.
- Мы едины! Мы непобедимы!
Выкрикивал кто-то один, и тут же толпа подхватывала:
- Пока фронт наш един! Мы будем, как один!
После барабанщиков нестройной толпой двигалась масса людей. В руках у многих были портреты каких-то суровых мужчин.
- Товарищ Будин ведет нас вперед! – выкрикнул тонкий девичий голос.
- Он к торжеству и единству ведет! – дружно подхватила толпа.
- Трррр-т-т-т. Трррр-т-т.
- Партия наша мира оплот!
- Будин товарищ наш к цели зовет!
Монгол Сашка и Ирина прижались спинами к дому, чтобы их никто не зацепил. Мимо них прошло человек двести – не меньше. Ирина стояла с полуоткрытым ртом.
- Это что за бред? - выдавила она из себя посиневшими губами, когда процессия скрылась за очередным поворотом. – Я такое только в старых кино видела.
- Трррр-т-т-т. Трррр-т-т. – гулко утопало где-то вдали.
Сашкино сердце сжалось. В отличие от Ирины эти жуткие времена ему были знакомы. 
- Идем дальше. – прошипел ему на ухо Монгол. – Чего на дураков-то смотреть. Пожалуй, Ирина права, нам нужно как можно скорее убраться отсюда. Вот найдем машину и ага.
- Трррр-т-т-т. Трррр-т-т. – теперь это уже действительно походило на раскат далекого грома.
- Пойдем. – согласился Сашка и еще раз оглянулся. Ему по-настоящему сделалось страшно.
До Сашкиного дома теперь было рукой подать. Минут через пять они были возле его подъезда.
- И что теперь? – выдохнула Ирина, садясь на скамейку. – Кто туда пойдет и под каким соусом?
Монгол потеребил подбородок:
- Вопроооос.
- Во-во. – Ирина усмехнулась. – Мы придем к Саше, позвоним в дверь, и скажем: здрасьте, пожалуйста, откройте, пожалуйста, мы ваши двойники из другого мира. Так? – Ирина зло закинула ногу на ногу. – И вообще вся эта ваша затея…. В конце концов, взяли бы, да и угнали какую-нибудь машину. Вам это чего стоит?
- Машину? – лицо Монгола вытянулось.
- Ну да, машину. – Ирина подмигнула.
- Постой! – Монгол стал, словно болванчик верть головой по сторонам.
- Ты чего? - удивился Сашка.
- А ничего. Ты видел где-нибудь припаркованные машины?
Теперь настала Сашкина очередь озираться по сторонам.
И в самом деле. Вот просто так, стоявших возле подъездов машин, причем десятками, если не сотнями, здесь не было.
- Это что же такое? – изумленно протянул Монгол. – У них, что….
- Частная собственность под запретом. – перебил его Сашка. – Машин нет, и не будет.
- Чушь! Это какая-то дикая чушь! – Монгол обхватил голову руками. – Значит, нам отсюда топать обратно пешком? Это же уму не постижимо!
- Хорошо, давайте, посидим, подумаем. – Сашка плюхнулся рядом с Ириной.
- Эх, - посетовал Монгол, тяжело вздохнув, - покурить бы.
Тут, к подъезду почти бесшумно подкатила какая-то легковая машина черного цвета. Монгол присмотрелся, но так и не мог понять, что это за марка. Из машины вышло трое мужчин, также одетых во все черное: костюмы, туфли и…. почему-то кожаные перчатки. Ни словом не обмолвившись между собой странные черные люди прошли в подъезд и растворились в нем.
- НКВД, - Сашка хихикнул и развалился на скамейке, закинув ногу на ногу. – Монгол, я прав?
- А. – Монгол махнул рукой. – Уж не до такой же степени. Ладно, давай подумаем. Я предлагаю, что идти нужно тебе.
- Это почему же?
- Так твой же двойник.
- И что с того? Правильно Ирина говорит: что я ему скажу?
Монгол призадумался:
- Послушай, - начал он не сразу, - И конце-то концов, я ведь придумал, как выкрутится. Ты же писатель и сам прекрасно понимаешь, что импровизация - лучше, что может быть в такой ситуации. Во! Стихами заговорил. Ты только подумай!
- Ну, хорошо, приду я, позвоню…
- Стоп! – Монгол остановил его жестом руки. – Вот именно! Позвонил. Он открыл дверь – никого. Ты позвонил еще раз.
- И?
- Чего и? Он опять откроет дверь, и ты… пронырнешь внутрь.
Сашкины глаза округлились.
- Да-да. Чего тут такого. Проникнешь, а дальше по обстановке.
- Нет, парни! Это сущая ерунда! – вмешалась Ирина.
- Погоди! – рявкнул на нее Монгол. – Чего ты понимаешь?
- А ты чего орешь на нее? – вступился за Ирину Сашка. – Веди себя…
- Ладно, ладно. – Монгол успокоился и присел на скамейку. – Ну, извините. Однако мне кажется, что единственная возможность проникнуть внутрь и потом завязать контакт.
- Послушай, Сема, ты насмотрелся фантастики, ей Богу! – возразила Ирина. – Ты же сам видел: здесь нет машин. Значит, нам ничего не светит. Чего еще ожидать? Ребята. Фиг с ним, давайте пойдем пешком. Ну, будем по дороге делать передышки. Нам надо отсюда уйти! – Ирина вскочила со скамейки и отбежала к дороге, на которой стояла черная машина.
В этот момент дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышел человек в черном одеянии, следом за ним шли двое других, но под руки они вели…. скрюченного, закованного в наручники Сашку.



                ГЛАВА 25



Странники обомлели. Они глазами, полными ужаса, проводили конвой, проследив, как те бесцеремонно впихнули Сашкиного двойника на заднее сиденье черной машины. Один из конвоиров, по всей видимости, самый главный, сначала наблюдал за происходящим, а затем, резко развернувшись на каблуках, подошел к передней, пассажирской двери, открыл ее, гордо осмотрелся по сторонам и исчез в глубине салона. Машина, с мягко работающим двигателем тронулась с места и, плавно прошуршав шинами по асфальту, проехала мимо оторопевших товарищей. Однако не успели друзья и рта открыть, как дверь подъезда резко распахнулась и из нее выбежала растрепанная, с очумевшими глазами женщина. Сашка вздрогнул. Он сразу узнал ее.
- Влада! – сорвалось у него с губ.
Но женщина, не обратив внимания на случайный голос, подбежала к дороге, остановилась и, плетью опустив руки, стала безвольно наблюдать, как медленно едет страшная, черная машина. Наконец, та скрылась за торцом кирпичной пятиэтажки, и Влада опустилась на бетонный парапет, обхватив голову обеими руками.
- Это же Влада! Ты слышишь, это же она! – зашептал Сашка на ухо Монголу, дергая его за короткий рукав футболки.
- Да, слышу я, слышу! Тихо ты!
- Нет, ты представь, она здесь живая! Этого не может быть!
- Санька успокойся. Да, это Влада, но она не твоя Влада, она того Сашки, которого ты только что видел.
-Ну и что! Мне все равно нужно к ней подойти.
- Остановись, глупец! Ты что, хочешь доконать ее? Сам-то подумай хорошенько, что ты наделаешь.
- Саша. – Ирина тихонько тронула его за руку. – Ты успокойся. Ты, наверное, забыл: все это – н е р е а л ь н о! Понимаешь? Нам нужно домой, нужно к самим себе. Так что все, давай, не распускай нюни.
Женщина поднялась с холодного бетона, отерла лицо ладонями и развернувшись направилась к подъезду.
- Влада! – не выдержал Сашка.
Женщина резко остановилась, словно бы налетела на невидимую стену.
- Дурак! Назад! – зло зашипел на него Монгол.
- Влада, это я. – Сашка приблизился к женщине и дотронулся до ее руки.
Женщина вздрогнула и затуманенными от слез глазами принялась искать того, кто с ней разговаривает.
Монгол схватился за голову. Ирина сделала шаг назад.
- Ты не пугайся. Это я, просто меня не видно.
Насмерть испуганная женщина попятилась назад, пока не уперлась спиной в кустарник.
- Поверь мне. Это я! – с настойчивостью сумасшедшего твердил Сашка.
- Кто? – сорвалась с искривленных губ Влады. Она, словно слепая, медленно вытянула вперед обе руки, с растопыренными пальцами. – Как?
- Ты только успокойся и не пугайся. Это я – Сашка. Твой Сашка.
-Он спятил. – прошептал Монгол.
- Что нам делать? – Ирина вопросительно смотрела на него.
- А, я откуда знаю: что нам делать! Хватать этого идиота и мотать отсюда побыстрее. По всей видимости, нам теперь не до машин, да их тут, как видно, у простого народа поди-ка и нет. Так что, будем рассчитывать только на свои ноги. Эх, мне б сейчас этого Володю. – Монгол сжал кулаки.
- Володю? – переспросила Ирина.
- Именно. Того самого, что втюхал Шурику эту развалюху-дачу!
- Отстаньте от меня все! – внезапно Влада замахала руками. – Уйдите. Хватит с меня. Так жить больше невозможно! Будьте вы все прокляты!
Внезапно, распахнулось окно на первом этаже, явив на свет божий сморщенное старушечье личико, обрамленное цветастым платком:
- Миленькая, - проскрипел ее голос, - Ты чего родимая? Чего раскричалась-то? Иди, давай домой. Чего люди-то добрые подумают?
- Отстаньте! – еще громче выкрикнула Влада. – Они у меня Сашеньку забрали! Им все мало. Скоро они всех заберут!
Из подъезда живо выскочил юркий, маленького росточка старичок, в поношенном коричневом пиджаке. Он обхватил Владу за талию и поволок внутрь:
- Тихо тихо барушка. Не шуми!
- Что, добился своего? – Монгол оттащил Сашку за руку от подъезда. – Смотри, сколько дел натворил!
- Я хотел…
-Я видел, чего ты хотел! – не дал договорить другу суровый Монгол. – Что теперь с ней будет? Ты подумал? А, что как приедут эти черти на своей дурацкой черной машине и увезут ее? Вот чего ты добился. Она ведь тебя приняла за свое собственное помешательство и не больше.
- Ребята, - вмешалась Ирина, - А может, как-нибудь постараться успокоить женщину. Представляете, в каком она сейчас положении?
- Как?! Как ты ее успокоишь? И ты туда же? Как вы мне надоели со своими сантиментами.
- Погоди, - возразил Сашка, - Не ты ли настаивал побыть еще в этом мире, и выяснить для себя чего-то новое? Разве это не твои слова?
- Мои, - согласился Монгол, - Только я никак не думал, что все этой зайдет настолько…
- Насколько? – Ирина прищурилась.
- Настолько, что на наших глазах будут забирать людей.
- Ладно, ребята, давайте успокоимся. – Сашка присел на краешек скамейки. - Давайте попытаемся во всем разобраться. Почему мы решили, что моего двойника забрали по каким-то там политическим мотивам?
- А по каким еще? – Монгол криво усмехнулся. – Он ведь, насколько мне известно, - хирург, а не жулик.
- Сема, а разве хирурги жуликами не бывают? – резонно подметила Ирина.
- Бывают, но редко.
- Нет, во всем в этом надо разобраться. – настырно продолжал Сашка гнуть свою линию. – Может, нам удастся Владе помочь?
- Посмотрите-ка на него! – воскликнул Монгол. – Спаситель иных миров! Да нам самим теперь надо спасаться!
- Нет! – Сашка решительно поднялся со скамейки. – Вы, как хотите, а я пошел к Владе. У меня сердце разрывается. Я не могу оставить ее в таком положении. Мне надо выяснить, что у них тут случилось, почему его забрали? Что вообще происходит в этом мире? Монгол! В конце концов, у тебя душа есть?
- Есть, но, честно говоря, сейчас она в пятках.
- Нет, если серьезно: вы со мной? – Сашка повернулся лицом к своим спутникам и, вопросительно посмотрел на них.
Монгол и Ирина переглянулись.
- Что делать? – Ирина часто моргала.
- А, что делать? Пошли. Не бросать же этого сумасшедшего. Потом будем друг за дружкой бегать. Тем более, у меня уже есть опыт общения с этими самыми…
- Людьми из другого мира. – закончила вместо Монгола фразу Ирина.
- Во-во. Кстати, Шурик, а ты не знаешь, кто эти старикашки, что Владу утащили? Они в нашем мире были твоими соседями?
Сашка пожал плечами:
- Признаться, я вообще мало кого знаю в своем подъезде. Во всяком случае, их что-то вообще не припомню. Может, какие новые жильцы?
В подъезде было тихо.
- Санька, а вдруг Влада сейчас у них, у этих стариков? – шепотом спросил Монгол.
- Все может быть. А ты, как попал к себе в квартиру?
- Ключом дверь открыл.
- Вот и я также сделаю.
- А-а-а. – Монгол понятливо кивнул. – Тогда пошли.
Осторожно ступая, чтобы не создавать лишнего шума, они поднялись на четвертый этаж. Сашка шел первым. Наконец, с часто бьющимся сердцем он остановился возле своей квартиры и подставив ухо к двери, прислушался.
- Ну, чего? – ткнул его в бок Монгол.
Сашка развернулся:
- Вроде, как все тихо. Ничего не слышно. Может, сначала позвонить?
- Валяй.
Сашка надавил на кнопку звонка. Тишина. К двери никто не подошел.
- Точно, она там, на первом этаже у этих стариков. Они поди-ка сейчас ее успокаивают. – предположила Ирина.
- Ага, - сыронизировал Монгол, - или уже втихаря вызвали этих, как его там, энкэвэдэшников и ждут, чтобы передать Владу из рук в руки. Так, глядишь, и для себя отметочку сделают.
- Да, черт их всех тут знает! – зло ответил Сашка. – Все может быть.
 Сашка стал шарить в кармане, ища ключи от квартиры. Наконец они нашлись, в заднем кармане брюк. Как и предполагалось, замок был тот же самый. Дверь с легкостью поддалась, и друзья вошли в квартиру.
Уже на пороге Сашка застыл от удивления.
- Ты чего встал? Проходи, давай1 – Монгол подтолкнул приятеля в плечо.
- Нет, ты погляди! Чудеса!
- В смысле? – не понял Монгол.
- Да здесь все точно так же, как и в моей квартире!
- А-а-а-а. – протянул Монгол. – Вот ты о чем! Мне это чувство, братец, известно. Я уже с таким сталкивался. Что, никого?
- Похоже нет. Ладно, знаток, давай подсказывай, что дальше будем делать? Заберемся под кровать и станем ждать?
- Это ты перегнул, дружище. Опять забываешь, что мы невидимки.
- Ребята! – Ирина хлопнула в ладоши, привлекая внимание всех.
- Ты чего?
- У меня есть идея. Слушайте. Давайте мы с вами Владе письмо напишем.
- Письмо? – лицо Монгола вытянулось. –Это еще зачем?
- И я не понимаю. – согласился с другом Сашка.
- Глупые. Если вы начнете с Владой просто так разговаривать, она точно свихнется. А так, она прочитает записку ну, так скажем, подготовительную, а потом уж мы и в беседу с ней вступим. А? Как вам такая штуковина?
- Слушай, а ведь она права. – согласился Монгол.
- Хорошо. – Сашка одобрительно кивнул, - а, что мы ей напишем?
- Ну, если времени хватит, то попробуем коллективным усилием что-нибудь сочинить. Давай, тащи бумагу и ручку. Ты ведь здесь хозяин!
Эти слова больно резанули Сашке по сердцу. Он решительно направился на кухню. На столе стояли чашки наполовину заполненные чаем, на большой тарелке в самом центре были аккуратно разложены бутерброды с маслом.
Монгол присвистнул:
- Гляди-ка, люди видимо завтракали, когда эти сволочи пришли.
- Похоже. - Сашка выдвинул ящик у самого дальнего разделочного стола и достал оттуда ученическую тетрадь и шариковую ручку. – Отличие лишь в том, что у меня никаких тетрадей не было. Я пользовался простыми листами.
- Это не имеет значения. – пробубнил Монгол, беря в руки тетрадь. – Кто будет писать?
- Что за вопрос? – Ирина фыркнула. – Не я же и не ты. Влада знает Сашкин почерк, пускай он и пишет. Давай, садись за стол и бери ручку.
- Бред какой-то! Я даже не знаю с чего начать.
- Начни с ее имени. – усмехнулся Монгол.
- Смешно тебе. – пробубнил Сашка и вывел на чистом листе «Владка!»
- Во, видишь, пошло. Давай только поскорей, а то она в любую минуту может вернуться.
- Так, что писать-то я честное слово не знаю! – Сашка зло отбросил от себя авторучку.
- Блин. – Ирина призадумалась.
На некоторое время в квартире воцарилась тишина. Было только слышно, как в коридоре идут старенькие ходики.
- Вот что! – нарушила это молчание девушка. – Пиши-ка ты Сема.
- Почему?
- Сам увидишь. Давай. – Она подтолкнула Монгола к столу.
Семен сел на табуретку, придвинул к себе тетрадь, перевернул ту страницу, где Сашка уже успел написать имя своей покойной жены и приготовился записывать.
Ирина стала диктовать:
«…это письмо действительно странное. Я видел, как Сашку забрали. Хотелось бы узнать, что здесь происходи?. Я – это Семен по прозвищу Монгол – они нарочно решили пока не упоминать в этом письме ни про Сашку, ни про Ирину, чтобы окончательно не запутать бедную Владу. – Дело в том, что ты меня не сможешь увидеть. Так получилось, что я оказался здесь совершенно случайно из другого мира, где все по-другому. Но я удивительно похож на вашего, настоящего Семена. Ты только не пугайся и, когда прочтешь это письмо, то если захочешь, я могу с тобой поговорить. Главное ты не кричи и не паникуй. Все происходит реально, как реально и то, что я сейчас за тобой наблюдаю. Я рядом. Только позови сама и я тут же отвечу тебе. Пока все. Задавай вопросы и ничего не бойся.
Сема-Монгол!»
- Что ж, - Монгол отложил в сторону ручку и потер ладони, - По-моему, годится. Во всяком случае, не получится, как гром среди ясного неба. Сашка, ты как, согласен?
- Посмотрим. – коротко ответил понурый приятель.
- Что-то долгонько Влады нет? – Монгол поднялся и подошел к холодильнику. – Может, ребятки мы пока того, перекусим чем-нибудь?
- А бутерброды тебе не по вкусу? – спросила Ирина, кивая на тарелку.
- Эх, женщина! Лучший бутерброд – это мясо или на худой конец – колбаса! Понятно? А тут что? Хлеб, да масло!
Ирина засмеялась. Монгол открыл холодильник и туту же помрачнел.
- Ты чего? – Ирина сделала шаг навстречу к нему.
- Вот так живут! – изумился Монгол. -  Да у них здесь мышь от голоду повесилась.
Сашка также подошел к Монголу и заглянул в холодильник. Там же, кроме начатой пачки масла и двух банок каких-то консервов совершенно ничего не было.
- Бедный Монгольчик. – Ирина похлопала Семена по плечу. – Мы-то хоть с Сашкой вчера перекусили. Магазин, представляешь, ограбили. А ты у нас совсем голодный.
- Ну, совсем не совсем. Я вчера немного яичницей перекусил у своего, так сказать, двойника. Но, то были крохи. – Он закрыл дверцу холодильника. – А, ну-ка давайте поподробнее остановитесь на том месте, как это вы магазин ограбили?
Ирина только, было открыла рот, чтобы рассказать Монголу про их с Сашкой приключения, как из прихожей раздался едва уловимый звук.
- Т-с-с. – Сашка приставил к губам указательный палец. – Кажется, идет.
Входная дверь распахнулась.


ЧАСТЬ   ВТОРАЯ


ГЛАВА 1



Было уже около одиннадцати. Влада вошла в комнату. Сашка спал, распластавшись по всей кровати. Одеялом были прикрыты только ноги. Влада нагнулась и тихонечко тронула губами сухие Сашкины губы. Он чему-то улыбнулся во сне и смешно причмокнул.
- Эй, засоня! Вставай! Весь день проспишь. Я уже приготовила бутерброды. Чайник горячий.
Сашка, не открывая глаз, отмахнулся.
- Смотрите-ка, да он никак вставать не хочет. Ах ты! – Влада скинула с его ног одеяло. – А ну-ка марш в ванную! Забыл? Сегодня выборы. Нам нужно с тобой исполнить гражданский долг!
- Какой к черту долг? – Сашка, наконец-то расклеил глаза и потянулся.
- Самый настоящий. Мы с тобой позавтракаем и пойдем на участок голосовать.
Сашка зевнул и сел на кровати:
- Не-а, миленькая, никуда мы сегодня с тобой не пойдем. Я хочу побыть дома, безвылазно. Буду целый день валяться у телика и пялиться в него. Хочу отдохнуть. В конце концов, последний выходной. У меня завтра утренняя смена.
Влада надула губы:
- Я думала ты меня сегодня выгуляешь. Опять дома сидеть!
- Ну, чего там делать на этом идиотском участке? Эти придурки, ты посмотри по телику все, как один «Единый Фронт», да «Единый фронт» задолбали! Какая разница, пойдем мы с тобой голосовать или нет. Все равно все эти, - Сашка взмахнул рукой, - Будут голосовать за этот дурацкий «Единый фронт» и этого козла Будина. Прямо мессия какой-то! Вот иди, включи телевизор. Там сейчас по каждой программе репортажи с этих участков будут. И эти слащавые рожи. Они своими обещаниями про сладкую жизнь… словом, вот уже где. – Сашка провел ладонью по горлу.
- Ладно, политик ты мой! – Влада улыбнулась, - Иди, умойся и завтракать.
Сашка, как и обещал, целый день провалялся на диване в большой комнате перед телевизором. Переключая его с программы на программу, он нет-нет, да и отпускал крепкие словечки в адрес напущенных комментаторов, которые каждый час передавали итоги экзит пул с различных избирательных участков, торжествуя предстоящей победой на парламентских выборах партии «Единый фронт». Самое неприятное для Сашки было то, что эту самую партию поддержал президент Иван Иванович Будин. Не будучи юристом, Сашка все ж понимал, что президент не должен, вот так вот открыто отдавать предпочтения тому или иному политическому движению. Здесь же все было наоборот. Буквально перед самыми выборами «Единый Фронт» созвал свой внеочередной съезд, где предложил президенту стать лидером партии. У Сашки даже нижняя челюсть отвисла, когда на трибуну взошел Будин и с масляной улыбкой на лице принял это предложение. Потом он много говорил о пользе своего поступка. Президент рассуждал, что единственная доминирующая в парламенте партия облегчит процесс законотворчества, а это, в свою очередь, улучшит благополучие населения. «Бред!» - подумал тогда Сашка про себя, но на следующий день забрался таки в Интернет и ужаснулся. Вся Европа, а главное США были просто возмущены таким поступком президента Будинв. Жирные, разноцветные строчки возглашали о конце демократии в России. Зато доморощенные политики яростно отстаивали своего президента. По их мнению, такой поступок явился новой, никем еще не поставленной вехой в демократическом развитии общества. Они предрекали, что такой тип государственного устройству – будущее всего мира. На следующий день, в Интернете пропали сайты, на которых еще вчера говорилось о крахе российской демократии. «То ли еще будет» - подумал про себя Сашка, но вскоре забыл об этом. Работа, семья, любимые книги – все это отодвинуло на второй план, какие-то там рассуждения на политические темы. Правда, в ближайшую субботу, когда он встретился со своим другом Семеном по кличке Монгол, эта тема всплыла вновь.
- Слышал, как Будин заявил? – начал Монгол прямо с порога.
- Тебе видать больше делать нечего, как об этом разглагольствовать.
Сашка отступил, пропуская друга в квартиру. Влада была на дневном дежурстве и потому весь вечер они просидели с Монголом за бутылочкой водки и не очень-то разнообразной закуски. Когда другие темы были исчерпаны, Монгол вновь вернулся к политике. Он не переставал расхваливать своего любимца – президента Будина. Сашка же, слушая его, морщился.
- Дался тебе этот «Единый Фронт»! Ты с ним, словно курица с яйцом. Ну, чего в них такого? Им открыли кормушку по имени государственный бюджет, так легко после этого раздавать обещания и даже подкреплять их большими, полезными делами.
- Глупость говоришь. – Монгол насупился. Лицо его побагровело. – Я бы сам вступил в «Единый Фронт», так представляешь, они временно прекратили туда прием.
- Ну конечно. А вот мне мой главврач говорил, что к нему приходили недавно из этого, твоего «Единого фронта» и угрожали. Что, мол, так и так, если ты не вступишь в наши стройные ряды, то нам такие администраторы не нужны. Во как! Не удивляет? И так повсюду. Сейчас посмотри любой руководятел, а у него на лацкане значок, этого идиотского, воющего на луну волка.
- Правильно. – Монгол пьяно икнул. – Только так в нашем бардаке можно порядок навести! Нечего нюни распускать, да с буржуями лояльничать. Лично я – за сильную Россию. А ее таковой сделать может только наш «Единый Фронт».
- Тьфу, на тебя! – Сашка махнул рукой. – Запихни ты этот фронт себе куда… Слушай, давай лучше еще по одной.
В десять вечера, когда Монгол уже ушел, дикторы по телевизору уже взахлеб объявляли о полной и безоговорочной победе на выборах «Единого Фронта». Политологи в своих комментариях навзрыд предсказывали светлое будущее страны. «Вот теперь Россия сожмет кулак!» «Вот теперь мы покажем всему миру, что значит истинная демократия!» «Народ, как никогда един с партией!» Правда, давали короткие отрывки из выступлений политиков от оппозиции, которые осторожно, словно бы прощупывая почву, говорили о том, что как на все на это посмотрят другие страны, да не приведет ли это в конечном результате к новому культу личности, не попахивает ли это старым, уже пережитом нами режиме. Однако им тут же вторили бодрые молодцы-единофронцы, что все это ерунда, сопли, нюни и полнейшее недопонимание текущего момента.
- Фу ты черт! – ругался Сашка. – Заведут они нас туда, куда Макар телят не гонял!
- Санька, да что ты все так близко к сердцу воспринимаешь? Чего измениться-то? Ничего. – Влада отложила в сторону книгу и посмотрела на мужа.
- Изменится. Вот увидишь, еще как измениться! Будем опять все строем ходить и жратву получать по карточкам.
- Ты утрируешь.
- Ни чуть. Посуди, глупенькая, когда власть концентрируется в одних руках, когда исчезают те, кто может тебе оппонировать…
- Ладно, милый, хватит. Я сыта этим, у меня, кстати, очень интересная книга.
- Ну, вот и читай ее, пока еще можно читать интересные книги.
Впрочем, жизнь шла своим, размеренным чередом. На работе ничего не изменилось. Пациенты как ломали ноги с руками, так и продолжали их ломать. А Сашка как собирал их по частям, так и продолжил это делать с не меньшим успехом.
Первая «черная» ласточка прилетела месяца через два, тогда, когда эти дурацкие выборы остались позади и Сашка о них уже позабыл. Как-то в конце смены его вызвал к себе главврач поликлиники Семенов Анатолий Эдуардович. Вообще-то отношения между Сашкой – рядовым хирургом и главврачом вряд ли можно было назвать сугубо служебными. Скорее всего, это были приятельские отношения. Не мудрено: и Сашка и Анатолий закончили один и тот же ВУЗ, правда, Анатолий был на пару лет старше Сашки. Ну, а то, что Толя стал главным врачом, а Сашка простым хирургом, то здесь должное следует отдать Анатолиному отцу – заместителю мэра города. Редко, но все ж они встречались и не в служебное время, за бутылочкой коньяка или в боулинге, куда и Сашка и Влада любили ходить.
На этот раз Анатолий Эдуардович выглядел как-то по-особенному строго. Он посмотрел на вошедшего хирурга поверх очков, затем снова отпустил взгляд, уставившись на какую-то бумагу, лежащую перед ним на столе.
- Очередная жалоба недовольного пациента?
- Садись. – не поднимая головы пробубнил Анатолий Эдуардович.
Сашка покорно присел на краешек стула.
- Помнишь наш разговор на счет заведующего хирургическим отделением?
- Помню. – коротко ответил Сашка.
- Помнишь, что я тебе обещал?
Сашка пожал плечами.
- Я тебе говорил, что как только Альберт Петрович выйдет на пенсию, я буду рекомендовать тебя на его место. Был такой разговор?
- Ну, был. Что-то изменилось? Вроде на той неделе Алберта Петровича на пенсию проводили.
- Вот именно.
- Погоди, Анатолий Эдуардович, ты чего такой напыщенный? Давай, выкладывай начистоту: что случилось?
- Эх! – Анатолий Эдуардович тяжело вздохнул и откинулся на высокую спинку кожаного кресла. – Директива тут, видишь ли, пришла.
- Что за директива?
- Да вот из мэрии. Говорится, что на должности зав отделениями теперь ставить только людей партийных. Ты состоишь в нашей партии?
- Ты это в смысле про «Единый Фронт»?
- Ну, уж ясно не про демократов!
Сашка отрицательно помотал головой.
- Дела. – Протянул Анатолий Эдуардович и обхватил затылок обеими ладонями. – Что теперь делать? У нас в партии только Зинаида Ивановна Ложкина. Теперь, по сути, только ее и можно рекомендовать на эту должность. Сейчас ведь как: сначала нужно подать документы в районную коллегию «Единого фронта», затем дождаться экзаменов и если сдашь, то целый год сначала будешь ходить в кандидатах, потом еще один экзамен… Словом, полная хрень. Так, что, друг мой, не обессудь, придется тебе еще походить в рядовых хирургах. Только ты это, самое, давай-ка на всякий случай подай заявление в райколлегию-то. Мало ли что в жизни бывает! И Зинаида Ивановна женщина не молодая. Да и вообще, может что-то измениться. У нас ведь парень, как на пороховой бочке.
Сашка поднялся со стула:
- Все? Я свободен?
- Ты не обиделся?
- Да брось ты! Какая ерунда!
Сашка вышел за порог. На душе у него было гадко до невозможности. Нужно было идти и работать. Полный коридор народу, но он не мог. Руки тряслись. Конечно же он мечтал стать заведующим отделением. Здесь даже речь шла не о повышении зарплаты, хотя и это весьма существенно. Главным было другое – чувство собственного достоинства, здоровый карьеризм, значимость не только в глазах других, но и в собственных. Внутри все клокотало. «Говорил я, что мы еще от этого фронта получим. Не верила мне Влада. Вот оно – получите, распишитесь!»
Вечером Сашка еле-еле дождался, когда Влада придет с работы.
- Ты чего такой хмурый? – удивленно вскинула она брови, увидев мрачного мужа, встречавшего ее в коридоре.
- Все нормально. – пробубнил Сашка.
- Да, ничего не нормально! Что, я тебя не знаю? Давай, выкладывай, что стряслось? Что-то с работой?
- С партией, дорогая.
- В каком смысле? – Влада нагнулась, чтобы снять туфли.
- В самом прямом. Помнишь наш с тобой разговор, в день, когда проходили выборы?
- Нет, не помню, посторонись-ка, - Влада слегка дотронулась до Сашкиного плеча, чтобы тот пропустил ее с пакетами на кухню. – Я в магазин заходила. Черт побери! Такая дороговизна кругом. Пришлось потратиться. Ах, да прости! – спохватилась она. – Так, что ты там про партию говорил?
- Ничего.
Сашка обиделся и, было развернулся, чтобы уйти в комнату, но Влада его остановила.
- Сашик! Ну, миленький, прости, ради Бога! Не уходи! Расскажи, что случилось?
Сашка передумал. Он развернулся возле самой двери, подошел к столу и сел на табуретку:
- Эти сволочи меня зарубили.
- В каком смысле зарубили? И Кто же эти сволочи?
- Я тебе говорил, что эта партия до хорошего не доведет….
- Саш, погоди, погоди! Причем тут партия? Прекрати рисовать ребусы! Объясни по нормальному: что произошло?
- Меня сегодня главный к себе вызывал.
- Анатолий?
- Ну да, кто же еще? Так, мол, говорит и так, не могу твою кандидатуру рекомендовать на завотделением.
- Это почему? – Влада выпрямилась и поправила прическу.
- Потому что я не член «Единого фронта».
- Господи! Бред, какой!
- Бред, не бред, а должность я потерял. И, кажется, навсегда. Теперь эту дуру Ложкину поставят. Она, видите ли, когда-то проявила политическую смекалку и вступила в могучие ряды. Помнишь, когда в эту саму партию разве что еще свиней не брали?
- Погоди, а разве не главному врачу решать: кто у него будет заведовать хирургическим отделением?
- Да, только это было пару месяцев тому назад. Теперь это решает районная коллегия этой самой долбанной партии.
-Во черт! Как в давние года.
- А я тебе, про что говорил тогда, мол, наступят веселые времена. Вот они и наступили. Погоди, посмотришь, будет еще круче. Гадство! Был бы помоложе, так свинтил бы из этого идиотского совка за кордон!
- Ладно, Сашка, – Влада приблизилась к мужу и погладила его теплой ладошкой по волосам, - Ты хороший хирург, а хорошие специалисты не пропадут. Что касается денег, так плюнь! Ну, не было их у нас, так пусть и не будет. Главное с голоду не помираем и то хорошо.
- Черт! Так обидно же! – Сашка взвился. Табуретка чуть не упала. – Доживем до того, что скальпель в руки взять – спроси разрешения у партии! С чем боролись, на то и напоролись! От комуняк ушли, пришли к чертям не слаще! А вот посмотрим: дойдет до того, что этих слов в открытую сказать не сможем. Как начнут нас сажать! Мало не покажется!


ГЛАВА 2




Свадьбу Монгол закатил – будь здоров! Народу было – человек под сто – ни меньше. Невеста была прекрасна, а жених неотразим. Разумеется, Сашка был свидетелем. Был снят один из самых дорогих ресторанов города, и столы просто ломились от всевозможных яств. Несведущий спрашивал: откуда такая роскошь? На какие шишы? Знающий отвечал: зато, чья дочь замуж выходит! А замуж выходила Катерина, с которой Монгол встречался буквально еще со школьной скамьи. К тому времени, Катька давно уже окончила политехнический институт. Сначала она работа мастером производственного обучения в одном из технических училищ города. Вполне возможно, что ее карьера на этом бы и остановилась, не стань ее отец – заместитель начальника небольшого цеха на крупном металлургическом комбинате одним из лидеров тогда еще зарождающейся партии «Единый Фронт». Что это ему давало? Да, поначалу вообще ничего. Так себе – общественная забота и не больше. Но мудрый, если не сказать проницательный сорока девяти летний Михаил Петрович - Катькин отец, словно бы в воду глядел. Партия быстро набирала вес. Уже на протяжении двух созывов она доминировала в парламенте. Лет пять тому назад Михаил Петрович ушел на «освобожденную» партийную работу. Его избрали заместителем председателя городской партийной коллегии. Занимался Михаил Петрович идеологической работой, то есть промыванием мозгов. Он почти не пропадал с телевизионных экранов, постоянно мелькая то в городских, то в областных новостях. Вот Михаил Петрович вручает в каком-то сельском районе, захудаленькой участковой больнице новый автомобиль «Скорой помощи», вот он чествует животноводов, торжественно преподнося какому-то бригадиру ключи от новенькой квартиры. Всюду Михаил Петрович. Он успевает везде. Венец его славы – выборы делегатом на всероссийскую партийную конференцию. По возвращению из Москвы партийцы, уже на местном уровне, единогласно избирают Михаила Петровича председателем городской партийной организации. Вес? Еще бы! Перед ним лебезит мэр города, с ним считается губернатор области. Теперь городская коллегия выстроила себе отдельный особняк в самом престижном районе города. Этот особняк, без преувеличения, можно было назвать самым настоящим архитектурным шедевром: из красного кирпича, с зеркальными окнами и высокой башенкой с большими часами, издающими каждый час мелодичный звон. В обладании Михаила Петровича был служебный «Мерседес». И вот он – долгожданный момент истины: сам президент, пользующийся неограниченным доверием народа, становится лидером партии. Это не гром – это взрыв! Мощнейший, ядерный взрыв. Огромный механизм, создававшийся постепенно, по крупицам пришел в действие. Что там бывшая шестая статья Конституции! Здесь никакой и Конституции не нужно. Все и так в твоих руках: бери и властвуй. Вот Михаил Петрович взял, и завластвовал. Де-юре –никто, де-факто – круче чем сам мэр. Подчинялся Михаил Петрович только председателю областной партийной коллегии. Зато все остальные подчинялись ему: кто-то непосредственно, кто-то косвенно, но подчинялись все.
Разумеется, вскоре и Катерина оставила свою нудную, малооплачиваемую работу. Отец подобрал для своей дочери подходящее, тепленькое местечко. Теперь Катька заведовала отделом внешних связей городской мэрии. Хотя, признаться, сама в этом мало что понимала. А зачем? Есть подчиненный, так сказать, специально обученные для этого люди. Вот и ответ на вопрос: отчего у Катьки с Монголом была такая пышная свадьба? На второй день Сашка придти не мог. Его смена начиналась с двух. Влада также не хотела идти, но Сашка настаивал:
- Нет, послушай, ты все ж таки должна там быть. Неудобно: я - свидетель и не приду, да еще и ты дома останешься. Нужно идти.
- И что ты не попросил у шефа отгул? – сетовала Влада.
- Не хочу унижаться.
- А что в том такого? Подумаешь, у твоего лучшего друга свадьба! По-моему это вполне приличный повод, чтобы попросит у начальника день под отработку.
- Влада, ты заметила, что Анатолий Эдуардович больше с нами не встречается.
- Ну.
- Вот тебе и ну! Не к лицу ему дружить со мной с непартийным, так сказать, несознательным элементом.
- Сашк, а и вправду, почему бы тебе не пойти и не сдать экзамены в эту самую партию?
Сашкино лицо искривилось:
- Еще чего не хватало! Да ни в жизнь я не унижусь до такого. Быть каким-то прихлебателем. Тьфу! Позор!
- Ладно, ладно! – сдалась Влада. – Закончили. Кстати, а почему Монгол у нас не партийный? Это при таком-то тесте!
- А-а-а, - протянул Сашка, поднимаясь с дивана, - тут своя фигня имеется. Чтобы подать заявление в их контору нужно ходатайство трудового коллектива. А чтобы такое ходатайство заслужить, нужно, как минимум, два года в этом коллективе отработать. Кем у нас был Монгол до недавнего времени?
-Влада пожала плечами. Она и в самом деле не знала, кем Сашкин друг работал. Монгол, да и Монгол.
- Вот, то-то и оно. Монгол был никем! Частником! Предпринимателем. Его всего-то пару месяцев назад устроили в какую-то контору, которая, представляешь, чем занимается?
- Понятия не имею.
- Пистательством.
- В смысле?
- В прямом. Они там в этой конторе сидят и книги пишут.
- Чего? – лицо у Влады вытянулось. – Как это так?
- Очень просто. У нас теперь в стране литераторы будут сидеть в специальных помещениях, и писать идейные, с позволения сказать, романы.
- Ничего себе?
- Во-во. Ну, словом, тесть ему сказал, что трудись два года, а в том случае, если напишешь что-то хорошее про партию, то они могут в качестве исключения сократить этот срок до года. Такие дела.
- А, что Монголу так в эту партию нужно?
- Черт его знает! Нужно, не нужно. Главное в другом. Станет Монгол членом партии, Катькин отец сможет выбить им новую квартиру.
- Послушай, Саш, а может Монгол и за тебя словечко замолвит своему могучему тестю. Ну и вправду же, взяли бы да назначили тебя завотделением. Я заметила, вчера он к тебе присматривался. Может, не стоит тебе корчить из себя недотрогу?
- Влада! – Сашка повысил голос. – Мне кажется, мы закрыли эту тему!
- Ну и дурак.
- Спасибо, от такой же слышу!
- Все! – Влада рассердилась. – Сиди здесь себе один, я пошла к ребятам.
- Вот, так-то лучше. – Сашка снова плюхнулся на диван.
Через полгода Монгол написал книгу. Он старался, не покладая рук ни днем, ни ночью. Произведение оценили и издали. Монгол был вне себя от счастья. Однако, как следует насладиться лаврами творческой победы, ему не удалось. Надо же было такому случиться! Но, именно в этот день из вечерних новостей страна узнала о жутком заговоре, который, как оказалось, уже длительное время зрел в недрах парламентской фракции коммунистов. Мрачный диктор сообщил населению, что в стране готовился самый настоящий путч. Было изобличено несколько известных депутатов, которые вошли в сговор с некоторыми армейскими и милицейскими генералами. В планы путчистов входило: введение в стране военного положения, физическое устранение лидеров «Единого Фронта» и роспуск парламента. Только благодаря бдительности федеральной службы безопасности заговор удалось раскрыть. В распоряжение следователей попали ценные, уличающие врагов государства, документы. С обличительной речью в Кремле выступил лидер единофронтцев – президент Будин, заклеймивший позором предателей. Президент поведал своим согражданам, на краю какой пропасти была вся страна. Будин с тревогой заявил, что опасность еще не миновала, что тайные очаги сопротивления по-прежнему существуют и они сильны, и для их искоренения потребуется еще много времени и средств. Подводя итог своему выступлению, лидер «Единого Фронта» успокоил граждан и сообщил им, что в ближайшее время правительством будут предприняты все необходимые меры, чтобы обезопасить государственный строй и не допустить в дальнейшем разгул экстремизма.
Будин сдержал свое слово. Уже на следующий день президент своим новым Указом приостановил действие основного Закона страны – Конституции. Он распустил действующий парламент, беря рычаги управления в собственные руки. Отдельным Указом, был создан комитет по борьбе с политическим экстремизмом или сокращенно К Б П Э, который напрямую подчинялся лично ему. Этот самый комитет был наделен широчайшими полномочиями: и оперативного и следственного характера. Словом, была создана мощнейшая машина подавления. В средствах массовой информация вводилась строжайшая цензура, запрещались все партии и политические движения. Под контроль «Единого Фронта» переводились государственные и муниципальные структуры. Безусловно, такие меры вызвали бурю негодования большинства мировых держав. Многие страны разорвали с Россией дипломатические отношения, а Организацией Объединенных Наций было принято решение об экономической блокаде с зарвавшейся страной-гигантом. Огромное государство, практически ничего не производившее и жившее только за счет продажи внутренних ресурсов моментально погрузилось в мощнейший экономический и продовольственный кризис. Развитие собственного производства и усиление сельского хозяйства потребовало привлечения огромной массы дешевой рабочей силы. И таковая, конечно же, находилась. Способ верный и уже испробованный – трудовые лагеря. Под эгидой борьбы с коммунистами и сочувствующими им, лагеря стали расти, как на дрожжах, пополняя отряды бесплатного рабочего элемента. Наскоро проведенная денежная реформа вмиг испепелила сбережения граждан. По всей стране была проведена национализация. Нефтяные и газовые магнаты лопнули, словно мыльные пузыри. Проявлявшиеся то здесь, то там недовольства жестоко подавлялись. Новая структура КБПЭ, а также специально созданные отряды Национальной гвардии не дремали. Достаточно было неосмотрительно оброненного слова в адрес «Единого Фронта», косого взгляда на лозунги и иную атрибутику и все – ворота трудового лагеря открыты. Но не это самое страшное. Страшнее было то, что предшествовало лагерям. Огромная и жестокая следственная машина, с пытками и издевательствами. Хватило года, чтобы над огромной страной погас свет так тяжело отвоеванной свободы. И все таки народ не только терпел, но и трепетно любил партию и ее Великого Лидера.



     ГЛАВА 3




Сашка подчинился, но не смирился. Он практически перестал смотреть телевизор, да и смотреть-то толком нечего было. Все про «Единый Фронт» да про товарища Будина. Каждый вечер Владе приходилось выслушивать от мужа возмущения.
- Послушай, Саш, ты перестанешь ворчать? Ну, что теперь поделать?
- Вот, так вот все и говорят. – отмахивался Сашка. Сами, ты пойми, сами добились! Долизались задниц. Теперь все вон, в каком дерьме!
- Саш, потише! Не дай Бог соседи услышат. Сам понимаешь, что тогда может быть.
- А что, собственного говоря, может быть?
- Да в другом месте штопать будешь и не людей, а какие-нибудь рукавицы.
Сашкино лицо перекосилось от злости:
- Дожили! Ну, народ! Они без кнута никак не могут. Словно стадо баранов. Сказано на выборы – идут на выборы. Сказано голосовать за этот вонючий фронт – будут голосовать Видимо, надоела сладкая, привольная житуха. Повесили себе, - он хлопнул себя ладонью по шее, - Ярмо. Ну да ничего, ничего. Мы еще посмотрим.
- Саша! - Влада насторожилась. - Ты это о чем?
- Да ни о чем. Так. – он нервно махнул рукой.
- Подожди, я читала в газете, что в нашем городе действует несколько групп сопротивления. Ты часом…
- Какое к чертовой матери сопротивление! – вспылил Сашка.
- Сашенька! Я прошу тебя: не надо! Ты погубишь и себя и меня.
- Ты-то тут причем?
- А притом, что без тебя я не смогу.
Нет, ни в каких таких группах сопротивления Сашка, конечно же, не участвовал, да и какое сопротивление могло быть в обыкновенной районной поликлинике? Другое дело, что некоторые, среди людей интеллигентной профессии, подобного рода взгляды, которые вынашивал хирург Олешин, безусловно, разделяли. И разговоры такие, подчас забывая об опасности, в курилках велись.
Однажды, в конце рабочего дня, Сашку вызвал к себе Семенов. «Давненько не виделись. – подумал про себя Сашка, поднимаясь на этаж выше – С чего бы? Явно не должность заведующего отделением предложить. Скорее, опять какая-нибудь жалоба недолеченного».
- Присядь! – коротко приказал Анатолий Эдуардович.
«Хм, -отметил Сашка,  Руки, меж тем, не подал. Ох изменился Толя, изменился!»
- Вот что, - Анатолий Эдуардович кашлянул в кулак и поправил на носу крупные очки, - На тебя тут сигналы поступают. Как прикажешь мне все это расценить?
- Какие сигналы? – изумился Сашка.
- Обыкновенные. Какие еще могут быть сигналы? Сам понимаешь, наверное, не дурак? Какие ты разговоры среди персонала ведешь?
- Я?! Веду разговоры?! – Сашка даже привстал со своего места. – Вы, Анатолий Эдуардович, что-то путаете! Никаких разговоров, ну, разумеется, кроме служебных.
- Ну-ну. – главврач снова кашлянул в кулак. – Отрицаешь, стало быть?
- Господи, чушь какая-то!
- Чушь не чушь, а вот у меня в столе докладная от одного человека. В ней он пишет…, - Анатолий Эдуардович выдвинул ящик стола, взял оттуда тетрадный, в клеточку, листок, пробежал по нему глазами, после чего положил на место в стол. – Так вот, пишет, что ты и еще парочка наших докторов, фамилии я тебе называть не буду, рассуждали о, так сказать, - Семенов поерзал на кресле, - О том, что наша партия идет неверным курсом. Господи прости меня! Также, автор пишет, что вы обсуждали самого товарища Будина. Какой ужас! Было такое, Саша?
Александр пожал плечами.
- Чего ты мне тут фигуры строишь? Отвечай прямо: было, или нет?
- Да, собственно, ничего такого, Анатолий Эдуардович. Вот, чтобы так вот напрямую про партию или, чего еще круче, про товарища Ивана Ивановича! Нет, конечно же, такого не было! Ну, может, и поболтали малость: о том, о сем. Но не больше того!
- Дурачье вы дурачье! Как вот теперь прикажешь мне отреагировать на этот сигнал? Я ведь, сам понимаешь, должен по инстанции… ну, как там? Подать рапорт руководителю нашей партийной ячейки, приложить к нему вот это, - Семенов кивнул на стол, а потом…
- Что потом?- посиневшими губами спросил Сашка.
- Суп с котом! Сам знаешь, потом кэбэпэ. А там… Эх, Александр, Александр! - Анатолий Эдуардович поднялся, вышел из-за стола, обогнул его, подошел к двери, для чего-то приоткрыл ее, но тут же снова закрыл, правда, плотнее. – Ты знаешь, в чем ты там, в этих подвалах сознаешься? Ты сознаешься и в том, что ты коммунист, и в том, что ты участник, причем активный, сопротивления. Тебе, дураку, переломают все кости, а потом отправят в лагеря до скончания жизни! Если вообще не расстреляют.
Сашка сидел весь бледный и слушал шефа, втянув голову в плечи:
- Это, самое, Анатолий Эдуардович, а, может, того, не отправлять никуда этот сигнал?
- Ты и впрямь идиот! – главврач, приблизился к нему и навалился всем телом на стол, тяжело дыша Сашке прямо в лицо. – Тогда этот доброжелатель накатает точно такую же телегу но, только приплюсует туда еще и меня. И все повториться, только вместе с вами уже я буду обсываться кипятком в вонючем следственном кабинете! Уяснил? Так что самое полезное, что я мог для тебя сделать, я уже сделал. Теперь пусть твои мозги работают. Думай, Саша, думай, как выкручиваться будешь. Соображай!
На ватных ногах Сашка спустился к себе вниз. Пациентов не было. Он дождался, пока закончиться рабочий день, после чего понуро поплелся домой пешком. Сначала он хотел рассказать обо всем Владе, но затем передумал. Ему было и жалко жену и стыдно перед ней. Ведь сколько раз она предупреждала его, что длинный язык до хорошего не доведет. Нет, впустую. Вот он и допрыгался.
Однако ни на следующий день, ни на другой, и даже через неделю ничего такого не произошло. Сашка уже, было, подумал, что все рассосалось само по себе. «А почему бы и нет? – рассуждал он, - Ну, прочитали там эту бумагу, может просто посмеялись над жалобщиком. Интересно все ж таки узнать: кто он этот доброжелатель в кавычках?» Сашка мысленно перебирал своих коллег, с кем в последнее время общался и откровенничал. На ум ничего не шло. Казалось, что все те люди просто-напросто не могли пойти на подлость.
Наконец, когда с того самого разговора прошел уже целый месяц, Сашка решился и рассказал Владе о случившемся.
- Эх, Саша, Сашенька, - Влада тяжело вздохнула, - сколько раз я говорила тебе, что до хорошего это не доведет.
Сашка улыбнулся и подмигнул жене:
- Ну и чего из этого вышло? Видишь я живой, я на месте и даже работаю по-прежнему! Так что, все эти твои оханья, аханья, да предупреждения так, пустые слова и напрасная трата нервов.
В ответ Влада лишь раздосадовано покачала головой. Женское сердце и чутье подсказывали ей, что беда где-то рядом.
Так оно и случилось. Это было воскресенье. Сашка проснулся необычно рано и стал бродить по квартире, чем-то гремя, словно слон в посудной лавке. Владе было уже не до сна. Она поднялась с кровати, сходила в ванную и пошла на кухню готовить завтрак. Сашка читал книгу.
- Эй! Медведь! – позвала Влада мужа. – Иди, давай завтракать.
Сашка не заставил себя долго ждать. Через минуту он уже сидел за столом.
- Ты опять чай холодным кипятком не разбавила? – проворчал он трогая бокал ладонью.
- Тебе никогда не угодить.
Именно в этот момент раздался звонок.
- Я открою. – Сашка нехотя поднялся из-за стола. – И кого в такую рань?
- Погоди, угадаю. – Влада улыбнулась. – Это точно твой друг Монгол.
- Эх, я ему!
Сашка открыл дверь и тут же отшатнулся назад.  Их было трое. Мужчины почти одинакового роста и в одинаковой, черной одежде. Один из них держал прямо перед Сашкиным лицом развернутое удостоверение. Но, Сашке было не до того, чтобы прочесть, что там было написано.
- Олешин? – металлическим голосом спросил тот, что протягивал удостоверение.
У Сашки в горле все пересохло. Он только молчал и часто хлопал глазами.
- Саш, ну ты что там, застрял?
- Олешин? Спрашиваю!
Сашка кивнул.
- Собирайся. У нас к тебе есть некоторые вопросы.
Сашкины колени подогнулись, и если бы не большой бельевой шкаф, за ручку которого он успел ухватиться, то наверняка бы упал.
- Давай, давай! Пошевеливайся!
Влада вышла из кухни и остолбенела. Ее лицо моментально сделалось каменным:
- Вы кто?! – дрогнувшим голосом спросила она.
- Конь в пальто. – грубо ответил один из визитеров. – А ты что стоишь, как вкопанный, - обратился он к Сашке, - сказано пошевеливайся.
- А, чего брать? – еле слышно спросил Сашка?
- Штаны одевай и больше ничего не надо.
- Это надолго?
Влада прижала к груди обе руки. Взглядом она пыталась определить – кто из них старший и остановилась на том, что находился в середине. Именно он ей и ответил:
- Не беспокойтесь, дамочка. Вашему мужу зададут несколько вопросов, и если он правильно на них ответит,  то к обеду будет дома.
Сашка скрылся в спальне. Владины глаза наполнились слезами, она пошарила рукой в кармане старенького халатика и, вытащив оттуда скомканный носовой платок, промокнула им глаза. Тем временем, все трое, словно истуканы, уставились в пол.
- А это правда, что его отпустят? – снова задала вопрос центральному Влада.
Ей никто не ответил. Вскоре появился Сашка. В прихожей, он с трудом надел туфли.
- Руки! – скомандовал один из мужчин в черном.
- Чего? – не понял Сашка.
- Руки, говорю, давай сюда.
Влада с ужасом увидела, как на запястьях мужа защелкнулись блестящие наручники. Она не удержалась и заплакала в голос:
- Отпустите его, пожалуйста! Он ничего такого не сделал. – женщина дрожащей рукой вцепилась в того самого мужчину, который держал Сашку за наручники.
- А ну отпусти сука! – рявкнул тот. – Еще раз схватишь съезжу по морде! Уяснила!?
До сих пор с Владой никто так не разговаривал. Она просто опешила. Она никак не ожидала, что эти, с виду приличные мужчины, могут так с ней разговаривать. На какое-то время слезы на ее глазах пропали. Она просто молча стояла и непонятливо хлопала своими большущими, серыми глазами. Все дальнейшее происходило, словно в замедленном кино. Влада видела, как отворяется входная дверь, как выходит из нее один мужчина, потом выводят мужа и последний, не обращая на оставшуюся женщину никакого внимания, захлопывает дверь. В таком состоянии оцепенения Влада провела несколько секунд, хотя самой ей показалось, что прошла целая вечность. Очухавшись, она рванула дверь на себя и выскочила в подъезд. Что происходило дальше, Влада не помнила. В себя она пришла в незнакомом ей помещении, и только спустя некоторое время до нее дошло, что она у соседей с первого этажа.
- Ну, что голубушка, вот и глазки открыла! Ты как, родимая? – над ней склонилась старушка, укутанная в платок. Лицо старушки было каким-то восковым, маленьким и все изрезанное тысячами мелких морщинок. – Все хорошо?
Влада слегка кивнула.
- На-кась? вот водички попей. – невысокого роста старичок протянул Владе граненый стакан, наполненный водой.
- Спасибо, - почти шепотом проронила Влада, но стакан взяла и немного отпила.
- Вот злодеи. – Старушка погрозила непонятно кому сморщенным, маленьким кулачком. – Людев средь бела дня стали забирать.
- Да, - проскрипел старичок, - Я уж подумывал, что такого больше никогда не станется. Были ить времена. Были да сплыли. Ан нет, вось и опять все возвернулася. – Вот досада. – он кашлянул в кулак, потянулся к карману, вытащил от туда сигарету без фильтра и прикурил.
Сизая струйка дыма потянулась к потемневшему от курева потолку. Влада проводила ее взглядом и тяжело вздохнула.
- Ты дома-то одна-сь, аль детишки есть? – бабушка присела рядом на скрипучую табуреточку.
- Одна. – выдавила из себя Влада. К горлу подкатил колючий комок слез.
- Так, может, у нас побудешь, а?
- Нет, - Влада, слегка качнула головой и с трудом поднялась.  Ноги едва подчинялись ей. – Он может вернуться. Они обещали.
- Э-эх. – дедуся недоверчиво покачал головой. – Знаю я их…
- А ты бы помолчал старый! – бабушка зло посмотрела на своего мужа. – Знает он! Ничего он, миленькая, не знает. Выжил ужо из ума, вот и городит всякое. Тебя проводить может?
- Спасибо вам. – Влада постаралась улыбнуться, но из этого ничего не получилось, кроме жалкой гримасы. – Я дойду.
- Ну, так ступай, с Богом!
Влада поднималась тяжело. Перед ее глазами так и стояли те трое в одинаковой одежде, а потом она вспомнила Сашкины руки, такие тонки, изнеженные и в наручниках. На глаза снова навернулись слезы. Влада стряхнула их, постояла несколько мгновений на площадке второго этаже и снова стала подниматься. Но, буквально сразу же вновь встала, словно бы на что-то невидимое налетела. « Голос! Ну да, я ведь точно слышала Сашкин голос, там на улице! Или… или это помешательство? Он звал меня. Я помню, я кричала, а он что-то говорил. Нет, - Влада махнула рукой, словно бы от кого-то отбиваясь, - это так, это просто нервы!»
Она с трудом попала ключом в замочную скважину и практически с порога, сама не зная почему, поняла или почувствовала, что дома не одна.





ГЛАВА 4




Сашку довольно долго возили по городу. Ему показалось, что не меньше часа. Он отрешенно смотрел в окно, за которым мелькали машины и  проплывали серые силуэты домов. В машине царила полнейшая тишина. Наконец, Сашка не выдержал и спросил у того, что был по правую руку от него:
-Скажите, пожалуйста, а чего о т меня хотят? В чем я виноват?
Мужчина промолчал. Он даже бровью не повел, словно бы Сашки и вовсе в машине не было.
Сашка тоже замолчал. Он понял, что задавать вопросы совершенно бессмысленно. В конце концов, черная машина плавно подкатила к мрачному, мышиного цвета двухэтажному здания на окраине города. Этот дом знали все. Здесь, в некогда мирном детском саду, теперь размещался самое страшное в городе заведение – городской комитет по борьбе с экономическим экстремизмом. Честно говоря, люди старались обходить стороной это невзрачное строение. Попавший сюда, назад уже не возвращался.
- Сиди спокойно, - скомандовал тот, что ехал на переднем сиденье.
Сам он первым вышел из машины и, подойдя к массивной, железной двери здания нажал на невидимый звонок. Буквально тут же ему открыли. Он что-то сказала, тому, кого Сашке видно не было, и вернулся назад. Не доходя до машины несколько метров, он остановился и махнул рукой.
- Пошли! – скомандовал тот, сидел по правую руку от Сашки. – Пошевеливайся!
Сашка вышел из машины. Ноги, затекшие во время долгого сиденья, не слушались.
- Вперед! Иди и не оборачивайся.
Сашка повиновался. Он низко опустил голову и послушно пошел к зданию. Внутри было прохладно и сумрачно. Воздух казался сырым и спертым. Сашку провели узким коридором, мимо большого стеклянного окна, на котором синими буквами было написано «Дежурный по управлению». Пройдя еще несколько метров, они очутились в большом, просторном фойе, стены которого были покрашены в ядовито зеленый цвет. Прямо напротив Сашки висел большой портрет товарища Будина, а выше красной краской, при помощи трафарета было написано: «Наш народ нам доверил – мы не подведем!»
- Стоять! – скомандовал один из сопровождающих. – Руки за спину и не дергайся.
Сашка стоял прямо посредине этого большого холла. Только теперь Сашка рассмотрел, что со стороны противоположной стены располагается несколько дверей, покрашенных точно такой же зеленой краской. Прошло минут пять. Наконец, одна из дверей, самая крайняя открылась, и оттуда выглянул мужчина, ехавший в машине, на переднем сиденье.
- Иди сюда. – спокойно, но властно потребовал он.
- Я? – переспросил Сашка.
- Не я же. Иди, давай.
Сашка с трудом стронулся с места. Он думал, что сейчас окажется в следственном кабинете – одном из тех, о которых столько много говорили всяческих ужасов. Но, он ошибся. За дверью оказался опять длинный, узкий коридор, по обе стороны которого располагались маленькие помещения, огороженные массивными железными решетками. Одна из этих решеток была открыта.
- Заходи. – приказал старший, и обращаясь к одному из сопровождающих сказал: - снимай наручники.
Когда запястья рук освободились от жестких объятий металла, Сашка почувствовал некоторое облегчение. Его втолкнули в узкую камеру, и тотчас же закрыли решету.
- Советую: хорошенько обо всем подумать. Время у тебя есть. – пробасил старший, и вместе с другими вышел из коридора.
 Оставшись один, Сашка осмотрелся. Камера представляла собой небольшое помещение: метра полтора шириной и пару метров длиной. Возле стены он заметил выступающую металлическую плиту, лишь отдаленно напоминающую сиденье. Сашка присел. Металл был холодным. Он сразу же встал, подошел к решетке, обхвати ее прутья руками, и тихонько позвал:
- Э-эй. Тут есть кто? – его голос гулко разнесся по длинному коридору.
- Чего орешь? – услышал Сашка справа от себя.
- Ты кто?
- Какая разница.
- А ты давно здесь?
- Слушай, ты че все выспрашиваешь? Откуда я знаю, может…
Невидимый собеседник внезапно замолчал.
- Э-эй! – позвал его Сашка, - ты чего смолк-то?
- А я и говорю, откуда мне знать, кто ты такой есть. Я, между прочим, здесь совершенно случайно. Я ни в чем не виноват.
Сашка усмехнулся:
- Представь себе, я тоже.
- Ну-ну. Только, можно подумать, нам здесь кто-то поверит.
- Бить будут?
- Говорят, что еще как!
- Правду говорят. – раздался уже другой голос, но слева от Сашки. – Я уже вторые сутки здесь торчу. А до меня паренек сидел, его при мне на допрос уводили, а потом, когда возвращали, так мимо проводили.
- Ну и? – поинтересовался голос справа.
- А вот, скажу я вам, живого места на парне не было. Все лицо в кровищи. Страшно братцы.
После этого все замолчали. Замолчал и Сашка. От услышанного ему сделалось не по себе. Он присел на железный приступок, уже не обращая внимания на холод. «Боже мой! – пульсировало у него в мозгу. – За что же мне все это? Кому я, что плохого сделал? Это ужасно! До чего мы дожили. Этого же не может быть! Ведь когда-то такое уже случалось. Мы все читали, слышали, видели это. Ну, как же так получилось, что снова все вернулось на круги своя? Это как в кошмарном сне. Только я не сплю. Это точно, что не сплю. Владка, Владка! Она была права. Нужно было молчать в тряпочку. Не высовывать свой поганый язык и, тогда бы ничего этого не было. Сидел бы сейчас дома, смотрел бы телевизор. – При упоминании о телевизоре Сашка поморщился. – Какой к чертовой бабушке телевизор? Чего там по нему смотреть? На эти поганые рожи любоваться? Будь они все прокляты! Как их земля носит? Да, бог-то с ними: с этими Будиными, Волковыми, и прочей шушерой. Мне бы следовало подумать, как вырваться отсюда. Какие к лешему пытки? Мне раз по роже стукни и все! Чего они от меня будут добиваться? Того, что я враг, что я террорист, коммунист или кто там еще? Подумаешь. Я им сразу скажу: пишите обо мне все, что угодно. Я не стану сопротивляться. Если им нужно, то пускай. А как же лагеря? – тут же возразил он сам себе? – Мне же дадут лет двадцать, если вообще не шлепнут в каком-нибудь застенке? – От этой мысли Сашку передернуло. – Ек макарек! Шлепнут! А, может лучше уж щлепнуть, чем полуголым в холоде и в жаре вкалывать до полуобморочного состояния? И так день за днем двадцать лет! Это в лучшем случае, Но, кто там двадцать лет протянет? Да никто. В лучшем случае пару-тройку лет и все. Потом будешь медленно гнить и подохнешь где-нибудь в каменоломне, как паршивая, никому не нужная собака! Что же делать? Бежать? Но, как? Как отсюда убежишь? Я еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь отсюда сбежал. Тут такая охрана, такие стены, что комар носу не подточит. – Сашкины мысли стали путаться, наскакивая одна на другую. Зародившаяся где-то в груди паника, теперь разжигала все его тело. – Я не выдержу! Нужно бежать! Влада! А, может, меня, как врача они пожалеют? Ведь им нужны же врачи там, на зоне? Почему бы и нет? – Он с облегчением вздохнул. – Точно я скажу, что буду там работать врачом, не покладая рук. Разумеется, бесплатно. Пусть и все двадцать лет. Это лучше, чем каменоломня или лесоповал. Главное, чтобы оставили в живых и не издевались. У меня будет маленький кабинетик, в котором я буду и работать и жить. Но самое важное – жить!»
- Эй, сосед!
Голос справа оторвал Сашку от  размышлений. Он быстро поднялся и подошел к решетке:
- Чего?
- Да я не тебя.
- Меня что ли? – раздался голос слева.
- Ну, да. Ты, что и вправду здесь уже вторые сутки?
- Угу.
- И тебя никуда не выводили?
- Не-а. Тут только в туалет выводят два раза в день.
- А, что если раньше захочешь?
- А, это уже твои проблемы. Терпи.
- А, что если не вытерпеть?
- Чего ты ко мне привязался. Обоссышься или обгадишься. Говорю же, это твои проблемы. Лично я так привык.
- А они здесь кормят? – неожиданно сам для себя спросил Сашка, хотя уж чего-чего, а есть ему никак не хотелось.
- Ха, смотри-ка, неужели жрать хочешь? – с ехидцей в голосе спросил правый сосед.
- Да, нет. Это я так, просто.
- К вечеру принесут кусок хлеба и два стакана воды в день. – ответил левый сосед. – Больше ничего. Так, что фигура будет отличная уверяю!
- Эх, не до жиру…
Сосед справа замолк и все услышали неприятный, холодный лязг открывающегося замка.
- Олешин! – звонко прозвучал невидимый, молодой голос.
- Я. – сухо выдавил из себя Сашка.
Тут же напротив него остановился молодой человек, еще совсем паренек в строгом, черном костюме.
- Руки вперед! – скомандовал парень.
Сашка вытянул вперед руки и парень тут же сквозь решетку нацепил на них наручники. Сашку всего трясло от страха. Парень, повозившись немного с замком, открыл, наконец, решетку.
- Выходи!
Сашка вышел.
- Налево и вперед!
Они пошли в сторону противоположную той, откуда его завели в этот коридор с камерами.
- Лицом к стене. – скомандовал конвоир, а сам нажал на почти невидимую кнопку звонка. Через мгновенье щелкнул электронный замок и парень открыл дверь.
- Вперед! – вновь скомандовал он.
Сашка переступил порог и оказался в просторном помещении, по обе стороны которого располагались двери. Одна из них была приоткрыта, и парень подтолкнул Сашку к ней.
- Давай, пошевеливайся!
На негнущихся ногах Сашка направился к раскрытой двери.
- Стоять! – приказал парень. – Лицом к стене.
Сашка подчинился. Провожатый же, коротко стукнул в приоткрытую дверь и, заглянув внутрь, четко отрапортовал:
- Товарищ, капитан, задержанный Олешин по вашему приказанию доставлен!
- Заводи. – услышал Сашка низкий, хрипловатый голос.
- Олешин! Заходи! – конвоир подтолкнул Сашку в спину, и тот оказался в маленьком, сильно прокуренном кабинете. Из мебели здесь был только однотумбовый, письменный стол, за которым, развалившись, сидел лысый мужчина в зеленой, солдатской рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами. Маленькие почти прозрачные глаза капитана были глубоко посажены, отчего лицо его казалось даже не сердитым, а скорее свирепым. За спиной хозяина кабинета было открыто маленькое, зарешеченное окно. Капитан кивнул Сашке, приглашая того сесть на высокий табурет, прикрученный шурупами к бетонному полу. Не поднимая глаз, Сашка сел на табурет.
- Чего глаза прячешь? – спокойно пробасил хозяин кабинета. – Стыдливый?
Сашка ничего не ответил.
- Ну, да, конечно, - ты еще и немой. – Капитан усмехнулся и поднялся со своего места. Выйдя из-за стола, он заложил руки за спину и стал прохаживаться туда-сюда по кабинету, дела два шага в одну сторону и два шага в другую. Наконец, он остановился прямо напротив Сашки, несколько секунд постоял, слегка раскачиваясь на каблуках, затем протянул руку, взял Сашкин подбородок и приподнял его голову.
- Товарища Будина не любишь? – зловеще прошипел капитан.
Сашка промолчал.
- Мне, как твое молчание расценивать, как согласие?
На сколько это можно было сделать из-за сильной хватки руки, Сашка отрицательно помотал головой.
- Не понял. – капитан немного подался вперед и заглянул к Сашке в глаза. - Боишься?
На этот раз Сашка согласно кивнул.
- Ага, - капитан зло улыбнулся, - боишься. А, я знаю, что ты боишься. У нас здесь все бояться. Правда были туту и некоторые смельчаки, но потом они тоже боялись, а знаешь почему?
Сашка хотел что-то сказать, но вместо этого только прохрипел.
- Вот, что я тебе покажу. – капитан отпустил  голову пленника, подошел к противоположной стене и открыл, не замеченную ранее Сашкой дверь. – Вставай! - скомандовал он. – Подойди!
Сашка подчинился. Он встал и на дрожащих ногах подошел к открытой двери.
- Вот смотри.
Ужас охватил все Сашкино существо. Его глаза остекленели, сильный спазм сковал горло и, Сашке сделалось нечем дышать. Капитан криво усмехнулся и вошел внутрь.
- Милости просим, товарищ, нелюбящий Родину!
При  этих словах капитан крутанул массивное кресло, очень напоминающее стоматологическое, только на подлокотниках его висели специальные липучие ленты, чтобы ими сковывать руки. Рядом с креслом, которое занимало центральное место в помещении, находился невысокий столик на котором, зловеще поблескивая, в ярком свете люминесцентных ламп были аккуратно разложены всяческие хирургические инструменты.
- Не стесняйся. Проходи, устраивайся. Горевать не стоит, у нас здесь все стерильно, как, собственно говоря, и в твоей операционной. Чего встал, как вкопанный. Проходи, говорю.
- Товарищ капитан, – каждое слово Сашке давалось с неимоверным трудом, - Пожалуйста, не надо. Я вам все…
- Э, голубчик! Поверь уж, все так говорят. Только говорят все равно не всю правду. А это милое место развязывает язык куда как основательней. Давай, садись!
Сашка сделал шаг вперед и, в этот момент все поплыло перед его глазами. Кабинет, кресло, столик с инструментами и, наконец, сам капитан – все это стало стремительно вращаться, а потом в один миг исчезло. Сашка, потеряв сознание, повалился на чистый, кафельный пол. 



ГЛАВА 5




Владе сделалось страшно. Этот страх был каким-то особенным, он цеплял ее за позвоночник и словно сильными горячими клещами сдавливал затылок.  Она осмотрелась по сторонам, но ничего подозрительного не заметила.
- Эй. – тихо произнесла Влада. - Здесь кто-нибудь есть?
Она замолкла и прислушалась. Ничего такого. Ей никто не ответил. « Да и кто на самом деле может тут быть? – стала успокаивать себя бедная женщина. – Это все нервы. Я просто взведена до предела. Мне нужно успокоиться. Все будет в порядке. Обязательно все будет в порядке. Мы с Сашкой всегда были удачниками. Да, пусть мы жили бедно, но это ерунда, в другом у нас всегда и все было хорошо. Вот увидишь, - успокаивала себя Влада, - и сейчас все будет хорошо». От этих мыслей сделалось легче. Пропал тот животный страх, что сковывал все тело буквально минуту назад. Влада повела плечами, встряхнула головой и решительно направилась на кухню. Записку она заметила не сразу. Сначала Влада включила чайник, только после этого подошла к столу, устало опустилась на стул и… Она даже помотала головой, словно сбрасывая наваждение. Влада точно помнила, что никаких писем на столе не было, поскольку буквально перед арестом Александра они завтракали. Дрожащей от волнения рукой, она пододвинула тетрадный листок к себе и стала читать. Буквы плясали перед глазами. Влада дочитала записку до конца, но так ничего и не поняла. Она снова встряхнула головой, и принялась читать во второй раз. «Чертовщина какая-то!» – промелькнуло у нее в голове, когда она окончила чтение во второй раз. Удивительно, но Влада даже не испугалась. Она спокойно отодвинула листок от себя, встала и осмотрелась. Однако ничего подозрительного Влада не заметила. «Интересно, кто так мог подшутить? И нашли же время». Она вышла из кухни, заглянула в большую комнату, в спальню и даже в ванную и туалет. «Любопытно, там было сказано, что он или они за мной наблюдают и еще… Ах, ну да, написано, что я могу поговорить. Боже! Бред какой-то, да и только. А что если…»
- Семен? – Влада произнесла это полушепотом и тут же устыдилась. «Дожила, теперь у меня галлюцинации».
- Влада, ты не пугайся я здесь.
Влада онемела. Она так и осталась стоять в коридоре с полуоткрытым ртом.
- Извини, это тебе не мерещится. Ты, наверное, именно так и подумала? Я все видел. Видел, как Сашку забрали и как тебя соседи к себе увели.
Все тело Влады покрыли холодные, колючие мурашки. Она была напугана и растеряна. Влада совершенно не понимала, как ей вести себя в подобной ситуации. Ее, как врача подобного рода симптомы не могли не насторожить.
- Влада. – снова мягко и даже как-то ласково позвал невидимый голос. – Ты все еще не можешь придти в себя? Я понимаю. Это сложно. Но еще раз тебе говорю: не бойся, все это реально и ты вовсе не сошла сума.
- Кто здесь? – эти слова дались Владе с огромным трудом. Во рту у нее все пересохло, в висках ощущалась ломота, а ноги, словно ватные готовы были в любой момент подкоситься.
- Влада, это я Семен. Я уже говорил тебе об этом. Вижу, ты сильно испугана. Давай, я помогу тебе дойти до комнаты.
В ту же секунду Влада ощутила чье-то прикосновение к своей руке. Она с ужасом одернула руку и даже слегка вскрикнула.
- Ну вот, теперь-то ты понимаешь, что я реален. Ты только видеть меня не можешь. Вспомни, как у знаменитого фантаста Беляева про человека-невидимку. Вспомнила?
Влада слегка кивнула головой, хотя по-прежнему была близка к обмороку. На ногах ее удерживало лишь то, что невидимый голос действительно был удивительно похож на голос Семена.
- Вот и слава Богу, ты хоть как-то отреагировала.  А то я уж, грешным делом, подумал, что у нас с тобой ничего не получиться. Честное слово, сам перепугался. Думал ты сейчас как свалишься в обморок! – Монгол коротко рассмеялся.
На щеках у Влады наконец-то появился румянец. Она понемногу стала приходить в себя.
- Пошли в комнату, там и поговорим.
На этот рада Влада не отдернула руку. Монгол, осторожно поддерживая женщину, направился в большую комнату. Там он усадил ее на диван, а сам, пододвинув кресло, устроился напротив. Влада выпучила глаза от удивления, наблюдая, как кресло внезапно ожило и само подъехало к дивану, покрыв расстояние в добрых три метра.
Первым начал Монгол:
- Владка, ты уж извини меня, мы никак не можем понять, что такое случилось с Сашкой?
- Мы? – Влада вскинула брови. – Почему мы? Ты разве здесь не один?
Монгол тяжело вздохнул. В его планы пока не входило знакомить Владу с Ириной, а уж тем более с двойником ее мужа. Но делать было нечего – он сам проговорился.
- Семен, я жду. – напомнила Монголу о своем существовании Влада.
- Прости. Я действительно здесь не один.
- Вот как? – Влада провела ладонью по волосам и откинулась на спинку дивана. – Кто же еще в роли невидимки.
- Я.
Влада вздрогнула, услышав голос мужа. Она принялась вертеть головой, словно бы надеясь увидеть его – Сашку.
- Да, Влада, это я. Только я не твой муж.
- Саша?
- Саша.
- Подожди. – Влада помотала головой. – Саш, как это случилось? Что вообще происходит? Может, мне кто-нибудь все ж таки объяснит?
- Владачка, - начал Монгол, - Это действительно Сашка, но также и, правда, что он не твой муж. Помнишь, я писал тебе в записке, что мы из другого мира, где все по иному, не так, как здесь? Помнишь?
Влада кивнула.
- Ну, так вот, мы и в самом деле из другого мира: и я и Сашка и Ирина.
- Ирина? – переспросила Влада.
- Да, с нами еще девушка, ее звать Ириной и она так же, как и все мы невидима. Мы попали сюда случайно. Это вообще длинная история. Мы тебе потом обо всем расскажем. Честное слово, но не сейчас. Расскажи, пожалуйста, что случилось с Сашкой, с твоим Сашкой и можем ли мы ему как-то помочь?
Влада закрыла лицо ладонями и заплакала. Сашка не выдержал, он подошел к ней и нежно погладил по плечу. Ирина отвернулась.
- Влада.
Услышав голос мужа, женщина вообще разрыдалась.
- Владик, не плачь, мы обязательно что-нибудь придумаем. Мы его спасем. Я клянусь тебе в этом. Вот увидишь.
Влада дотронулась до своего плеча, а вернее до того места, где лежала Сашкина рука и она ее почувствовала.
- Сашенька, родной! Ну, скажи мне, что это ты! Скажи, пожалуйста! – она снова заплакала.
- Милая, милая Влада, - к Сашкиному горлу подкатил ком. Он сам был близок к тому, чтобы заплакать, - Ты успокойся. Мы тебе все, все расскажем и Сашке, - выдержав паузу, он все ж таки добавил, - Твоему, мы обязательно поможем. Ты нам только расскажи, что у вас тут происходит?
В этот момент Сашка почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. Он обернулся. Сзади него стола Ирина и держала в руке стакан с водой. Сашка с благодарностью посмотрел на девушку, взял в руки стакан и протянул его Владе:
- Возьми, сделай глоток. Тебе станет лучше.
Дрожащей рукой Влада взяла, висевший в воздухе, стакан, отпила немного и протянула его назад. Стакан удивительным образом описал в воздухе дугу и плавно приземлился на журнальный столик. Выпив воды Влада немного успокоилась, она достала носовой платок и промокнула им глаза. Сашка присел рядом с ней на диван, Ирина отошла к подоконнику.
- Это как-то связано с политикой? – первым нарушил воцарившуюся тишину Монгол. – С этим вашим товарищем Бубликовым и каким-то там Фронтом?
- Единым. – добавил Сашка.
- Во-во Единым.
Влада кивнула. Она по-прежнему еще пребывала в шоковом состоянии оттого, что с ней разными голосами разговаривает пустота.
- Это что же, выходит репрессии?– не унимался Монгол. – Чем же простой хирург, простой районной поликлиники мог так напугать товарища Бубликова?
- Да Будин он, а не Бубликов. – поправил Сашка.
- Какая разница! – Монгол махнул рукой.
- Действительно какая. – отрешенно проронила Влада. – Главное они его забрали и… - слезы снова навернулись на ее глазах.
Все затихли. Было слышно, как в прихожей мирно тикают часы. Те самые, которые Сашка, словно завороженный слушал в минуту смерти – той Влады которую любил он и которая так сильно любила его.
- Они его живым не отпустят. – закончила, наконец-то Влада, дрожащим голосом.
- Во черт! – воскликнул Монгол. – Да, что же это у вас тут такое творится? Ребята! Ведь это же двадцать первый век! Вдумайтесь! – он хлопнул себя невидимой для Влады ладонью по лбу. – Уму не постижимо!
- Полно те, Сема. – успокоил его пыл Сашка. – Что выросло, то выросло. Или ты собрался произвести в этой стране переворот?
- Да иди ты! – огрызнулся Монгол.
Ирина оторвалась от подоконника и на шаг приблизилась к мужчинам:
- Э-эй! Парни! Вы еще тут подеритесь! Давайте дослушаем, что расскажет Влада. Имейте терпение.
Все снова затихли. И снова в царство тишины ворвался этот мерный, вечный ход часов. Тишина продлилась с минуту. Наконец, Влада заговорила:
- Он, честное слово, - ничего такого не сделал. – Влада, словно в мольбе прижала к груди руки. – Он просто работал, никого не трогал, никому не причинял зла. Его не сделали заведующим отделением. Да, конечно, ему это было обидно. Ужасно, как обидно. Но ведь он ничего такого… - Женщина тяжело вздохнула, - Да, дома он часто ругал этих, - она кивнула на черный экран телевизора, - но, разве это грешно. Им-то, что от этого? Сделалось хуже? Нет. Знаете, - Влада подняла глаза и посмотрела в пустоту, но получилось так, что ее и Сашкины глаза встретились. Сашка не выдержал этого страшного, глубокого и в то же время отрешенно взгляда и отвернулся, - А они его просто-напросто затравили. Да-да, затравили. Вы, если вы, конечно, действительно существуете, оглянитесь вокруг, посмотрите, как мы живем. Это же нищенство. Нам подчас нечего есть, у нас практически нет мебели, одежда… - Влада скривила губы в улыбке, … - Что об этом! Сашка, между прочим, хоть я его постоянно и ругала за это, но он оказался прав. Мы для них не люди – волы. Он называл этого сумасшедшего Будина дураком. Может, он и дурак, но он своего добился: власть, почет. Его все боятся. Он – бог! Он смял в кулак всех нас. Он превратил людей в ничтожество – мелких букашек. Хотя, - Влада откинулась на диване, поправила волосы и тоскливо посмотрела в сторону окна, - Видимо, все мы сами этого заслуживаем.  Не деспот выбирает народ, а народ деспота. Уж слишком все они громко хлопали в ладоши, пели песни, да водили хороводы. Нам не хватило двух десятилетий, чтобы выдавить из себя яд рабства, привитый еще с древности. Вот этот яд и сделал свое дело. Я знаю, вы смотрите сейчас на меня, словно на сумасшедшую. Пусть! Я сотни раз подставляла палец к губам, шушукала, когда Сашка об этом говорил. Я просила его быть тише, пожалеть себя и меня, я … я знала, что когда-нибудь это случиться. Но, знаете, теперь мне не страшно. Я больше не увижу его. Так отчего я стану молчать? Каков смысл? Пусть будет, все что будет! Я готова ко всему! Лучше пусть они меня убьют! Зачем мне быть одной? – Влада низко склонила голову, и ее плечи стали содрогаться.
Сашка вновь протянул ей стакан воды. Но женщина к нему не притронулась. Она продолжала беззвучно плакать.
- Влада. – Монгол дотронулся до ее плеча, - А кто те люди, что увели Сашку? Скажи нам, куда они его повезли?
Влада громко всхлипнула, затем подняла зареванное лицо и попыталась улыбнуться:
- Простите меня. Простите ради Бога!
- Ну, что ты! – Сашке до ужаса захотелось дотронуться до ее щеки, и он с трудом сдержал себя от этого порыва. – Мы все прекрасно понимаем. – у него у самого все пересохло в горле.
- Те, что увели Сашку, это страшные люди. У них нет ничего: ни сочувствия, ни совести, ни жалости. Это убийцы! Да-да, хладнокровные убийцы! Ну, знаете, как змеи: холодные, безразличные, страшные и жестокие.
- КГБ? – уточнил Монгол.
- Типа того. Только этот наш милостивый, товарищ Будин назвал их комитетом по борьбе с политическим экстремизмом, или проще говоря К Б П Э.
Монгол присвистнул:
- Не фига себе загнули?
- М-да. – Сашка тоже озадаченно почесал затылок. – И, что они делают?
Влада усмехнулась:
- Уничтожают людей.
- Вот, так вот? – шепотом спросил Монгол.
Влада кивнула.
- Погоди, - встрял Сашка, - Что, действительно просто убивают?
- Ну, до этого еще пытают. Я ведь сама лично не знаю. Не была там. А, кто и был, то обратной дороги так и не нашел. А еще, у них есть лагеря. Сотни, если не тысячи. Там наш электорат трудится. Вдоволь трудится, бесплатно, бескорыстно. Я же говорила: они сами так захотели. Они сами рисовали свои дурацкие плакаты, типа: Да здравствует Единый фронт! Да здравствует то, да се!. А теперь, под этими лозунгами вкалывают, не разгибая спины кто на каменоломнях, кто на лесоповале, кто двадцать лет, а кто всю жизнь. Вот так. – Влада перевела дух.
- Теперь понятно. – Монгол побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - Значит Сашка у этих новоиспеченных чекистов. И, как нам вызволить его оттуда?
Влада пожала плечами:
- Я же вам говорила, что таких людей не знаю, которые бы вернулись обратно. Эти, что приходили, сказали, что разберутся во всем и муж к обеду дома будет. Только не верю я им. Ни единому их слову.
- А ты знаешь, где у них, ну у этих самых мерзавцев офис? – поинтересовался Сашка.
- Раньше это называлось конторой. – вставил Монгол.
Влада поднялась с дивана и повернулась лицом на Сашкин голос:
- Как не знать? Конечно, знаю. Это здание люди за пару кварталов стороной обходят. А что?
Сашка усмехнулся:
- А, почему бы нам не воспользоваться существующим превосходством?
- Ты имеешь в виду… - начала Ирина, но Сашка не дал ей закончить.
- Вот именно. Мы же с вами невидимы, а стало быть, сможем беспрепятственно попасть внутрь.
- А потом, что? – лицо Ирины было серьезным и даже строгим.
- Помнишь, как Наполеон говаривал, - встрял в разговор Монгол, - Ввяжемся в драку, а там посмотрим.
Влада сопровождала голоса друзей головой. Все ж ей по-прежнему казалось странным и не уютным то положение, в котором она оказалась.




   ГЛАВА 6




Сознание медленно вплывало в раскаленную от боли голову. Сашка с трудом разлепил глаза. Прямо в лицо тускло светила лампочка, под металлической сеткой. Во рту было чудовищно сухо, шея затекла. Сашка попытался приподняться и тут же застонал от боли. Перед глазами поплыл туман. В конце концов, ему удалось сесть и осмотреться. Сашка обнаружил, что находится в той самой маленькой камере, из которой его и выводили на встречу с этим лютым капитаном. Постепенно память возвращалась. Перед ним промелькнуло лицо этого мучителя, со страшной улыбкой на узких, словно ниточки губах, больше похожей на звериный оскал, глубоко посаженные, холодные и жестокие глаза и лысый череп. Вспомнив этот образ, Сашка невольно поежился. Затем из глубин памяти всплыла чистая комната, со зловещим пыточным креслом. При этом воспоминании горький, колючий ком подкатил к Сашкиному горлу. Ему снова сделалось дурно. Он закрыл глаза и просидел так с минуту. «Что же было потом?» - Сашка решительно не мог вспомнить, что же на самом деле произошло, и как он снова очутился здесь, в этой камере. Он поднялся на ноги, шатаясь, приблизился к решетке, обхватил ее прутья руками и тихо позвал:
- Э-эй. Кто-нибудь есть?
- А-а-а-, - протянулось справа. – ожил, бродяга.
- Вроде того. – пробубнил Сашка. – Только вот ничегошеньки не помню. Что со мной случилось вообще, как отрезало.
- Что вообще ничего? – на этот раз голос прозвучал слева от Сашки.
- Ну, нет, кое-то что помню. Помню, что в кабинет к какому-то лысому капитану привели.
- Били?
- Вроде нет. Точно не помню, но, скорее всего, что не били.
- А, чего тогда не помнишь? – не унимался левый сосед.
Сашка призадумался. Так в молчании прошло больше минуты.
- Эй, ты чего там, не умер?
- Живой. – проронил Сашка.
- Чего замолчал-то?
- Вспоминал.
- А говоришь, не били. Значит, память отшибли. Поди-ка по башке шандарахнули? Они ведь умеют это делать и, кстати, без синяков.
- Как это без синяков? - удивился Сашка. – Я сам врач и знаю, что такое синяки, да шишки.
- Ладно, лекарь, потом объясню, - прошипел сосед слева. – Значит, вообще больше ничего не помнишь?
- Нет, еще помню пыточную.
- Пыточную? Как это? – оживился сосед справа.
- А, как в кабинете у стоматолога: кресло, столик для инструментов и что интересно, стерильно все там, словно они заботятся о гигиене пытаемых.
- Ничего себе. – изумился голос справа. – Так, наверное, тебя все ж таки пытали?  Следов-то нет?
- В том-то и дело, что вроде не пытали. Я помню, что потерял сознание, а очнулся уже здесь. Кстати, меня давно принесли?
- Часа два, если не больше. Тебя притащили два бугая, бросили в камеру. Я уж подумал, что во как избили, что и сам идти не может. – сосед слева скрипуче рассмеялся.
В этот самый момент издали коридора раздался звук открывающегося замка.
- Тихо! – вполголоса сказал правый, и все затихли.
Было слышно, как натужно скрипнула дверь, после чего по коридору зловеще и гулко разнеслись звуки тяжелых шагов. Сашка вжался в стену. «Это не за мной. Я ведь только что у них был. Такого не бывает, чтобы одного и того же два раза подряд выводили на допрос. О Боже! Только не меня!». От страха Сашку трясло, и даже сильная головная боль отступила на второй план. Но, как бы ни взывал Сашка к Богу, тот, кто шел по коридору остановился прямо напротив его камеры. Сашка замер и закрыл глаза. Все тело его напряглось, в висках с дикой силой стучало.
- Олешин! – этот звук был страшнее острого кинжала. Он словно бы пронзил насквозь все Сашкино существо. Перед глазами заплясала сотня солнечных зайчиков. Вмиг они сделались разноцветными и рассыпались причудливыми узорами, словно в детском калейдоскопе.
- Олешин, чего молчишь? – вторично прозвучал суровый мужской голос.
Сашка как стоял, так и продолжал стоять, не отрываясь от стенки. Он просто мечтал о том, чтобы сознание вновь покинуло его. На какой-то миг ему представилось, что то, что происходит вокруг происходит вовсе не с ним, а с кем-то с другим, пусть рядом, пусть близко, но не с ним. « Боже, сделай так, что я сплю! Ну, пускай это будет просто сон. Вот, я сейчас открою глаза, и ничего такого нет. Нет этой камеры, этой решетки, этой тусклой лампочки, а самое главное – нет этих тяжелых шагов!»
- Олешин, ты что оглох! Я к кому обращаюсь? Руки вперед! И попробуй мне не подчиниться, вмиг пожалеешь об этом!
Сашка медленно открыл глаза. Но нет, волшебства не случилось. Не было никакого сна, равно, как и чудесного пробуждения. Все оставалось на своих местах.
- Олешин! – во весь голос заорал тот, что стоял напротив камеры.
Усилием воли Сашка кое-как заставил себя оторваться от стены и на упрямых, непослушных ногах сделать шаг вперед.
- Ты что, Олешин, как лошадь стоя спишь?
Здоровенный мужик с большим круглым и, казалось, добрым лицом стоял напротив Сашки и широко улыбался. Эта улыбка, это лицо немного привели Сашку в чувства. Он послушно протянул руки вперед и через секунду на запястьях изящно лязгнув, защелкнулись оковы наручников. Они опять шли этим длинным коридором, снова очутились в просторном фойе, и сопровождающий подвел его все к той же двери. Жуткий страх сковал Сашку. Он живо представил себе лысого капитана и ту белую, словно операционная комнату. И, что интересно: сознание не оставило его. Напротив, случилось что-то такое, чего Сашка сам от себя не ожидал – пришло спокойствие. Страх как-то улетучился сам по себе. Ему сделалось необычайно безразлично все то, что происходило до этого или должно было произойти с ним сейчас. Конвоир коротко стукнул в дверь, приоткрыл ее и доложил:
- Олешина, по вашему приказанию, доставил.
- Заводи. – услышал Сашка знакомый голос лысого капитана.
Через мгновение он уже стоял в маленьком, прокуренном кабинете.
- О, мой друг Александр! – капитан поднялся из-за стола. – Присаживайся, присаживайся. Что же это ты, батюшка, такой слабенький? Вроде и сам хирург, а увидел подобие стоматологического кабинета и в обморок впал?
Сашка продолжал стоять на одном месте, впившись прищуренными глазами в это бездушное животное.
- Ненавидишь меня? – капитан криво улыбнулся, подошел вплотную к Сашке и, похлопав того по плечу, так и оставил свою ладонь на нем.
Сашка спокойно снял со своего плеча руку капитана, и презрительно улыбнулся.
- О! – воскликнул хозяин кабинета. – А ты, как я погляжу, вроде так и осмелел? Молодец! Ничего не скажешь! Ладно, - внезапно сменил он первоначальный издевочный тон на примирительный, - Давай, присаживайся, потолкуем малек.
Сашка присел на краешек табурета. Капитан вновь обогнул стол и устроился на кресле напротив него. Он положил руки на письменный стол, сцепив их в замок.
- Начнем с того, что мне известно о том, что ни в какую там группу сопротивления ты не входишь. Вверено ведь? – он пристально впился взглядом в Сашкино лицо.
- Не вхожу. – твердо ответил Сашка.
- Вот и умница. Если бы было по - другому, то и беседовали бы мы с тобой не здесь, а сам понимаешь, в соседнем помещении. Однако то, что речи ты крамольные произносишь в компании своих коллег – это нам тоже известно.
Сашка открыл, было, рот, чтобы возразить, но капитан не дал ему вымолвить ни слова.
- Не стоит ничего говорить и оправдываться. Это только усугубит твое положение. Имей в виду, что разговор наш записывается. Итак, на тебя поступил сигнал и твой начальник, как я понимаю, тебя об этом сигнале предупредил. Так?
Сашка кивнул.
- Чудненько! Мы за тобой следили. И, знаешь чего?
Сашка поднял голову и с удивлением посмотрел на лысого.
- Сделали вывод, что ты не опасен для нашего общества.
От этих слов капитана, мурашки пробежали по всему Сашкиному телу.
- Да-да, не удивляйся. Мы увидели, что ты сделал правильный вывод из случившегося. После того разговора с Анатолием Эдуардовичем ты перестал в курилке болтать всякую чепуху. Это не может не радовать. Так что считай наш с тобой разговор профилактическим. Мы надеемся, Александр, что ты, человек умный, можно сказать, интеллигентный, и больше… - капитана кашлянул в кулак. - Словом, больше такого не должно повториться. А иначе, сам понимаешь. – капитан изобразил на пальцах что-то подобие пистолета, приблизил руку к Сашкиному лицу и коротко произнес:
- Пуф! – после чего сразу же рассмеялся. Насмеявшись вдоволь, он отер с глаз выступившие слезы, поднялся и скомандовал. – Все, Олешин! Вставай! Сейчас тебя проводят. Пойдешь домой и смотри мне! – он погрозил Сашке указательным пальцем. – Больше не шали. Да, и еще, передай там и другим, что мы здесь не садисты какие бездушные. Мы во всем можем разобраться, и карающий меч правосудия, невинных голов не рубит! Понятно? – при этих словах лицо лысого капитана сделалось каким-то по-особенному хитрым. – Все, и дай Бог нам больше с тобой не встречаться.
Было видно, как капитан нажал под столешницей какую-то кнопку. Сашка поднялся. Он до сих пор не мог поверить тому, что сейчас с ним произошло. Сашка ожидал чего угодно: допроса, пыток, суда, лагеря или расстрела, но только не такого.  В его понятии это было фантастикой. Попастись в лапы К Б П Э и выйти отсюда нетронутый! Пожалуй, этого еще не удавалось никому. Он стоял, пошатываясь, идиотски улыбаясь, смотря на хозяина кабинета. Чудо! Еще минуту назад он всей душой ненавидел этого человека, презирал само его существование, и на тебе! Теперь, этот лысый, с некрасивым лицом капитан чудился ему чуть ли не лучшим другом! Дверь отворилась, и на пороге появился все тот же круглолицый конвоир. Капитан протянул здоровяку какую-то бумагу и сказал:
- Вот пропуск. Проводишь Олешина до выхода.
- Слушаюсь, товарищ капитан! Есть проводить Олешина до выхода!
- Действуй!
Сашка очумело переводил взгляд то на одного, то на другого. Он вышел из кабинета. Сопровождающий скомандовал, чтобы Сашка стал лицом к стене, после чего на него вновь надели наручники. Сашка не мог понять, для чего это нужно, коль скоро его вот-вот должны выпустить на свободу.
- Вперед! – наконец, скомандовал конвоир, когда с наручниками было покончено. – Прямо по коридору.
Они миновали помещение с камерами и вышли через другую дверь, ту самую, через которую Сашку ввели, когда только доставили сюда.  Сердце его колошматилось с бешеной силой, рискуя вырваться из груди. «Боже мой! – ликовал про себя Сашка. – Этого же не может быть! Такая удача! Еще чуть-чуть и я буду на свободе! О! Что значит свобода! Это просто невообразимо! Как же я раньше не ценил этого! Я просто этого не замечал. Быть свободным! Это такое благо! Никаких решеток, команд, комнат с пытками и лысыми капитанами! О счастье!»
- Эй, парень! Тебя куда? – услышал он знакомый голос сбоку. Сашка вспомнил, это был голос его соседа по камере справа. Они как раз проходили мимо него.
Сашка открыл, было, рот, чтобы ответить узнику, что его отпускают, но конвоир опередил его:
- Молчать! – рявкнул он. – Раскудахтались! Сейчас вернусь, поговорим!
Вскоре, мрачное помещение с камерами было позади. Теперь, четко чеканя шаг, с высоко поднятой головой, Сашка и его конвоир двигались в сторону застекленного окошечка с надписью «Дежурная часть».
«Вот и все! – облегченно вздохнул Сашка. – Осталось совсем ничего: отдадут это пропуск и я на свободе. Как там, интересно сейчас на улице: такая же жара? Ах, бедная, бедная Влада! Могу себе представить, что сейчас с ней твориться. Вот счастья-то будет, когда я войду домой! Даже трудно себе представить!»
- Стоять! – скомандовал сопровождающий, круглолицый великан.
Сашка остановился возле самого окошечка дежурной части. По ту сторону  стекла,  развалившись в старом матерчатом кресле, сидел толстый прапорщик, с красной повязкой на левом рукаве. Сашке удалось только прочитать остаток белых букв «…ный».  Конвоир протянул в окошечко бумагу, что передал ему капитан. Дежурный взял ее, лениво пробежался глазами по тексту, после чего слегка кивнул и нажал на какую-то кнопку. Тут же щелкнул электронный замок, и открылась металлическая дверь, но не та, в которую Сашку завели сутра, а другая, та, что располагалась напротив нее.



ГЛАВА 7


Влада для жутко проголодавшихся невидимых, да и нежданных гостей наскоро приготовила бутерброды, согрела чайник и теперь с неописуемым изумлением следила, как вся эта снедь подпрыгивает в воздухе и исчезает  в никуда. Поглощение пищи происходило в полнейшей тишине. Было только слышно позвякивание чайных ложек в бокалах, и блаженное причмокивание. Насытившись, Монгол крякнул, и через мгновение Влада увидела, как водопроводный кран сам по себе открылся, и оттуда потекла вода. 
- Что будем делать дальше? – раздался со стороны раковины его голос. – Я так полагаю, нам нужно искать нашего двойника Сашку? Кто-то против?
На какое-то время в кухне воцарилась тишина. Влада тяжело вздохнула. Одна из чашек на столе отъехала в сторону, словно бы ее кто-то обладающий мощным телепатическим даром отодвинул силой взгляда.
- Чего молчите? – спросил Монгол.
- Я против. – раздался голос Ирины.
Все посмотрели на нее.
- Почему? – не понял Сашка.
- Очень просто. Сейчас объясню.
- Уж постарайся. – сквозь зубы процедил Монгол.
- Видите ли, дело в том, что нам нельзя этого делать.
Сашка с удивлением смотрел на девушку.
- Да-да, - продолжила та, - Именно нельзя. Кто мы здесь? Ошибка. Случайность! Прихоть чьей-то злой шутки. Мы не можем ничего здесь нарушать, а иначе никогда, вот поверьте мне, никогда не вернемся обратно – в наш мир. Здесь все происходит так, как должно происходить и вмешательство извне только навредит.
- Кому? – Монгол внимательно слушал Ирину, скрестив руки на груди.
- Да, в первую очередь, нам же самим. Мы навредим нам тем, что не сможем вернуться назад, а им навредим… - Ирина задумалась. – Честно говоря, я не знаю чем мы навредим им, но то, что именно так и будет, я просто чувствую.
- Посмотрите-ка на нее! – Монгол ухмыльнулся. – Она чувствует. Знаешь, что чувствуют?
- Сема! – оборвал его Сашка. – Не пошли.
- Да, я и не собираюсь. Просто противно слушать такие разглагольствования. Если ты лично сама не хочешь ничего делать, боишься или что там еще? То не мешай, по крайней мере, нам. Мы справимся. Что, предлагаешь их вот, - он кивнул в сторону Влады, - В беде оставить?
- Да, при чем тут это, Сема, опомнись! – Ирина слегка пристукнула кулачком по столу. – Я же о всех, о нас забочусь. И нет здесь никакой боязни. Нет, конечно же, боязнь есть – остаться навечно в этом мире. Тебя такая перспектива устраивает? Лично меня нет.
- И, что ты предлагаешь делать? – вмешался в спор приятелей Сашка.
- А ничего. Нам нужно возвращаться туда, откуда мы пришли.
- Ребята, - наконец-то, заговорила молчавшая все это время Влада, - Девушка, может, права. Ну, посудите сами, чем вы сможете нам помочь? Перевернуть этот мир? Едва ли у вас такое получится. Предположим, даже если вам удастся освободить Сашку. Я не знаю вообще, как это сделать, ну предположим. А дальше что? Что с нами будет потом? Куда мы денемся? Сбежим за границу, уйдем партизанить в леса? Ни то, ни другое не получиться. А если так, то нас уже через час, ну пускай через день разыщут, и будет еще хуже. Я точно знаю, что Сашка в сопротивлении не состоял. Он лишь всего-навсего болтун. Недовольный болтун. Вот за это и поплатился. Но я уверена, что за такое ему много не дадут. Может десять, а может, снизойдут и пятью годами отделается. В конце концов, он врач и там, на зоне как-нибудь устроится. А я, - Влада опустила голову, - Я буду его ждать. Мне другого не дано.
- Вот видите? – поддержала женщину Ирина. – Она права: что вы можете сделать? Пойти на штурм этого проклятого заведения? А даже если чего и получиться, то вы сами слышали, что будет потом. – от волнения на Ирининых щеках выступил румянец. – Чего вы молчите? Разве я не права?
- Нет, погодите, погодите! – вмешался Сашка. – Как это ничего не предпринимать? Мы, что бросим вот их вот, - он кивнул головой в сторону Влады, - Вот так вот просто. Пусть, дескать, разбираются тут сами? Ну, уж нет, Ирина, честно говоря, от кого, от кого, а от тебя я такого не ожидал. Нам нужно чего-то предпринимать!
- Вот именно – чего?
- Постойте! – вмешался Монгол. – Давайте хотя бы разберемся в ситуации.
- Ребята, в чем здесь разбираться? – Влада поднялась со стула и взялась за грязную посуду. – Ваша девушка совершенно права: ну, чем вы сможете помочь? Как?
- Ну… - Монгол взмахнул рукой и замолчал.
- Во-во. Мы только это и можем сказать. Правда? – Ирина усмехнулась.
- И все ж таки нужно попробовать, что-то сделать! – не унимался Сашка. – Влада, ты покажешь нам, где находится этот самый, как там его?
- К Б П Э? – спросила Влада с прищуром посмотрев в ту сторону, где по ее разумению должен был находиться двойник ее мужа.
- Ну да.
- Да, показать-то покажу, только ребята, честно вам говорю, зря вы это все затеваете. Ничего у вас не получится.
- Посмотрим. – пробубнил Монгол. - Давайте, собирайтесь.
Через десять минут они были на улице. Жара стояла невыносимая, до такой степени, что пригибало к земле.
- Ух и пекло. – выдохнул Сашка. – Ирина ты с нами или останешься здесь?
Девушка тяжело вздохнула и ответила:
- Да, куда уж мне деться?  Здесь одной, что ли жариться? Только вот, как и на чем мы туда поедем?
Влада пожала плечами:
- Только на автобусе, больше никак. Пешком тут будет очень далеко.
- На автобусе? Хорошенькое дельце! А, вы подумали, друзья мои, как мы на автобусе поедем? – Ирина улыбнулась. – То-то потеха будет, если на нас наступят или столкнуться с кем-то. Получиться что-то типа того, как произошло в том поселке. Помнишь, Саша? Только тогда нам легко было уйти, а что будет в автобусе? Переполох. Вот тут-то нас всех и схватят. Разве не правду говорю?
- Э-э-э – протянул Монгол. – Ты, давай, не переживай. Сколько теперь времени? – и, не дождавшись ответа на вопрос, продолжил: - То-то и оно. Сейчас все на работе и автобусы должны быть совершенно пустыми. Так, Влада?
Женщина пожала плечами:
- Скорее всего.
- Да, не скорее всего, а именно так. Нечего тут стоять и плавиться под солнцем. Давайте уже пойдем скорее.
Монгол сам, первым направился в сторону автобусной остановки. Там действительно никого не было. Они укрылись под навесом от палящих солнечных лучей.
- Так и свариться можно. – произнес Сашка отирая пот со лба.
- Ты особо-то не разговаривай. – предупредил его Монгол. – Мало ли, кто услышит?
- Да, кто здесь может услышать. Народу, вон смотри, никого нет. Наверное, и автобус-то пустым прижжет?
- Черт его знает. Давай-ка лучше помолчим.
Молчать им пришлось довольно-таки долго. Спрятаться под солнцем – это одно, но вот духота, какая стояла под навесом – это другое. Приятели взмокли. Наконец, сам же Монгол нарушил установленный им режим тишины:
- Влада, а у вас тут вообще-то автобусы ходят? Или эти ваши, хреновы партийцы, экономят, и вообще маршруты днем не пускают?
- Ходят, конечно, правда, не так часто, но ходят.
Они простояли еще минут пятнадцать. К этому времени на остановку, под навес зашла молодая парочка. Парень держал девушку за руку, и они о чем-то оживленно беседовали.
«Эх, бедолаги! – пожалел их мысленно Сашка. – Как же им должно быть не повезло, жить в таком ужасе: сегодня вместе, а завтра в каком-нибудь застенке. Бр-р-р. – Сашка даже передернул плечами. – Не дай Бог, у нас бы такое случилось. Уж ей богу сбежал бы куда-нибудь в глухие леса и там бы отсиживался, пока очередной бы Горбачев или Ельцин к власти не пришли. А нет, так и до самой бы смерти. Уж лучше так, чем в таком рабстве прозябать». От этих невеселых размышлений Сашку оторвал толчок в плечо. Он вздрогнул и оглянулся. То был Монгол.
- Едет. – прошептал он одними лишь губами.
- Кто? – глупо спросил Сашка.
- Автобус! Кто еще? Сейчас пропустим эту парочку, потом Влада, а потом быстренько и мы. Ясно?
Сашка кивнул.
Тем временем, к остановке медленно, переваливаясь с боку на бок, подошел обшарпанный, старый «Икарус». Он истошно взвизгнул тормозами и остановился. В ту же секунду с грохотом распахнулись двери. Из автобуса вышел пожилой мужчина и направился в сторону ближайших домов. Как и планировал Монгол, парочка, легко, словно пташки впорхнула внутрь дышащего жаром салона. Следом, держась за поручень, взошла Влада и только потом, как можно быстрее заскочили невидимки. Причем, Монгола, который завершал посадку, чуть не прищемило, закрывающейся дверью. «Икарус» был с прицепом, так называемая «гармошка». Поэтому Монгол, Сашка и Ирина сразу же устремились в центр, на поворотный круг. Народу в автобусе было очень мало. Толстая кондуктор тотчас же направилась к Владе на ходу выкрикивая:
- Зашедшим обилечиваться!
 В это время автобус, по всей видимости, стал делать поворот и кондукторша, не устоявши на ногах, пошатнулась вправо, прямо на Монгола. Она вытянула вперед свою руку в черной перчатке, у которой были обрезаны краги, и угодила ею прямо в живот невидимого пассажира. Монгол слегка ойкнул и как пушинка отлетел в сторону. Кондукторша же, ухватившись за боковой поручень, едва удержалась.
- Ой, леший! – выпалила она, как только автобус выровнялся. – Что это такое было?
Влада поняла, что случилось что-то такое, и мигом подошла к билетерше:
- Мне, пожалуйста, один – она протянула толстой тетке деньги.
- Что? – уставилась та на нее.
- Один, говорю, билетик, пожалуйста.
- А-а-а-. Тут что-то такое…
Влада не дала ей договорить:
- Ужасная жара, не правда ли? У меня у самой в голове все кувыркается.
- Во-во, – согласилась контролерша, - Даже чудится всякое.
Она взяла у Влады деньги, порылась в потрепанной сумочке на груди, отсчитывая сдачу, после чего протянула оторванный, красно-белый билетик.
- Спасибо. – Влада улыбнулась женщине. – Душно тут у вас.
- А-а-а. – тетка махнула рукой и направилась в сторону кабины.
- Блин, чуть не влип. – прошептал Владе прямо на ухо Монгол. – Ты молодец, нашлась. А то черт его знает, чтобы тут могло произойти. Только ничего не говори, чтобы нас не услышали. Даст Бог все образумиться. 
Они проехали остановок десять, если не больше. Температура в салоне накалилась до такой степени, что дышать практически было невозможно. К концу пути пассажиров в автобусе вовсе не осталось, если не считать Влады. Теперь все без опаски расселись по сиденьям.
- В конце концов, конец-то будет? – пробубнил Монгол, обращаясь к Владе, выбрав момент, когда контролерша, открыла дверь к водителю, и стала о чем-то с ним беседовать. – Мы сейчас здесь испечемся, как пирожки моей бабушки. Это просто невыносимо.
- Уже почти приехали. – тихо ответила ему Влада. – Еще две остановки. Потерпите. Кстати, это будет конечная.
- Боже, как все мрачно: конечная остановка и этот ваш КГБ – символично. Он для кого-то видимо тоже является конечной остановкой. – сказал Сашка.
- На самом деле символично. – согласилась с ним Ирина. – Только бы вот для нас это не стало конечной остановкой.
- Типун тебе на язык! – Монгол злым взглядом пробуравил Ирину. – У нас конечная остановка в другом месте. Понятно?
- Дай-то Бог!
Наконец, автобус развернулся и остановился.
- Вот и все, – тихо прошептала Влада, - Приехали.
Они вышли из автобуса. Но и на улице легче не стало. Солнце словно бы разъярилось на все живое. Над раскаленным асфальтом стелилась едва уловимая дымка.
- Куда теперь? – спросил Монгол.
- А вот оно, это здание, вон видите между двух пятиэтажек серое, двухэтажное. – Влада кивком головы указала направление. – Только я, пожалуй, с вами не пойду. Мало ли что. Вдруг увидят, вдруг вопросы, какие возникнут.
- Ну, и правильно. – поддержал ее Сашка. – Мы попытаемся сами.
- Одного понять не могу, – Влада смотрела в ту сторону, откуда раздавался Сашкин голос, - Что вы сможете сделать. Ну, постоите вы возле этого дома, посмотрите, но ведь вовнутрь-то не попасть?
- Ха, - усмехнулся Монгол, - Крошка, ты забываешь про наше волшебное качество. Мы же невидимы, а соответственно, словно вода можем просочиться везде.
От безнадежности положения Ирина только покачала головой.
- Ир, а ты также оставайся с Владой. – твердо заявил Сашка. – Тебе с нами делать нечего. Мы уж, как-нибудь сами.
- Сами они с усами. – огрызнулась Ирина. – Вы сами вон уже сколько дел натворили.
- Ирина! Слушай, что тебе говорят! – скомандовал Монгол. – Оставайся здесь. Мало ли что, так ты хоть останешься.
- Вот еще, командир выискался!
- Нет, Ирина и вправду, пусть они идут. Мы с тобой побудем здесь. – встряла в разговор Влада. – Мне и самой страшно одной здесь оставаться.
В конце концов, Ирине ничего не оставалось, как согласиться и остаться с Владой. Они отошли в сторону, туда, где за автобусной остановкой был разбит небольшой сквер и устроились там на скамейке.
- Мне кажется, все это ни к чему хорошему не приведет, первой начала разговор Ирина.
Влада тяжело вздохнула:
- Мне тоже. – Она на мгновение замолчала, а потом тихим голосом, как-то неуверенно спросила: - Простите, Ирина, а там, в вашем мире, там кто мы? Кто Сашка? Кто я? Разумеется, если об этом вообще можно говорить.
Ирине сделалось не по себе. Она даже не знала, как рассказать бедной женщине, что в их мире ее попросту уже давным-давно нет в живых. Он посмотрела Владе прямо в лицо, благо, что та не могла ее видеть.
- А вы действительно хотите это знать?
Влада вздрогнула:
- Там, что-то страшное?
- Нууу,- протянула Ирина, - Можно сказать и так.
- Но, ведь Саша-то с вами?
- Да с нами. Он на самом деле с нами. Там, в нашей жизни он прекрасный писатель.
- Вот как? – изумилась Влада.
- Именно. Нет, раньше он действительно работала врачом, но потом уже стал писателем. Представляете, его книги пользуются большим успехом.
- Никогда бы не подумала.
- Да, это так.
- А я там по-прежнему врач в поликлинике? Или может быть уже заведующая каким-нибудь лечебным учреждением? Чем там у вас черт не шутит, если мой Шурик пробился в писатели.
Ирина молчала, и эта пауза затянулась слишком долго.
- Отчего вы молчите? – осторожно и тихо поинтересовалась Влада. – я что-то не так спросила?
- Да нет, все так. Вы уж меня извините, Влада, но вас уже в той, в нашей жизни нет в живых.
Лицо Влады сделалось бледным, она вытянулась, словно струна и замерла.
- Еще раз простите. Я знала, что сделаю вам больно, но вы ведь сами настаивали.
По Владиным щекам медленно скатились две слезинки. Она подняла руку, смахнула их и тихо произнесла:
- Умерла?
У Ирины у самой на глаза навернулись слезы. Ей было ужасно жаль бедную женщину, хотя в душе ее и глодал червяк ревности. Наконец, она собралась силами и ответила:
- Да, к сожалению это так.
- Простите меня, - Влада протерла глаза, - это так неожиданно. Представьте, услышать от кого-то, что ты умерла. Пускай и не в этом, а в другом мире, но все равно, как-то не по себе.
- Я понимаю. – тихо проронила Ирина.
- А, как это случилось?
Ирина вновь помедлила с ответом.
- Что-то ужасное?
- Понимаете, я ведь всех подробностей не знаю. Мне известно лишь, что это случилось очень давно и вы… - Ирина растерялась, глядя на сидящую рядом с ней живую и здоровую Владу. – Как это странно. В нашем мире вас уже нет, а здесь вы рядом. Ах, да! – спохватилась она. – Простите. Так вот, мне известно, что Сашина жена сильно болела. По-моему, у нее был рак. Это все, что я вам могу сказать.
Влада покачала головой:
- Надо же как?
- А еще можно у вас спросить?
- Спрашивайте. – Ирина пожала плечами.
- А вы и Саша, - она выдержала некоторую паузу, - Извините, вы муж и жена?
Ирина коротко рассмеялась, а потом обернулась, испугавшись: не слышит ли ее кто посторонний:
- Нет, мы и знакомы-то совсем чуть-чуть.
Ирина намеренно решила не рассказывать Владе о тех чувствах, которые она испытывает к Сашке. «Зачем ей это знать? – подумала она. – У нее здесь своя жизнь, у нас там другая. Все идет, как идет и не следует говорить лишнего».
- Ах, вы наверно тогда с Семеном?
-Ирина ухватилась за эту идею:
- Ага, с ним.
- Шебутной парень, не правда ли?
- Еще, какой шебутной. С ним сладу не дать.
- А, там у вас, Семен кто?
- Да, никто. Так предприниматель.
- Предприниматель. – грустно повторила Влада. – У нас такого и понятия-то давно нет. Наш Семен женился на дочери крупного партийного деятеля. Он писатель и сам теперь готовиться в партию вступить.
- Монгол писатель?! – изумилась Ирина.
- Вот видите, теперь вы удивлены. Да, наш Монгол… - она запнулась, -  Странно, кстати, и прозвище-то ведь одинаковое. Так вот, он писатель. Что-то там пишет про Единый Фронт, про товарища Будина и… - Влада в отчаянье махнула рукой. – Не знаю, что он там пишет. У них, во всяком случае, все в порядке.
- К счастью, мы это проходили.
- В смысле?
- Да в том смысле, что у нас такое уже было. Некогда коммунисты держали власть целые семьдесят лет.
- А! – Влада слегка отмахнулась. – Коммунисты! Для нас это тоже был пройденный этап. Им на смену пришли демократы, которые так опухли от своей безнаказанности и вседозволенности, что довели страну вот до этого. – При последних словах Влада оглянулась.
- Что-то случилось?
- Нет, ничего, просто довольно опрометчиво рассуждать на такие темы в ста метрах от места, где за это людей подвергают страшным и жестоким пыткам. У нас стоит только высунуть язык и готово дело. Здесь слышат все: и люди, и стены и деревья.
- Веселенько тут у вас.
- Да уж веселей некуда. Кстати, а что с вами такое случилось, что вы оказались здесь, в нашем мире? Это вообще какая-то фантастика. Когда я прочитала на кухне записку, а потом услышала голос Семена, то подумала, что все – крыша поехала. Еще когда у нас была возможность смотреть всякие там разные импортные фильмы, то такое, ну или приблизительное, можно было увидеть. Но ведь то кино! А здесь на самом деле. Как это у вас получилось?
- Долгая история! – Ирина провела ладонью по лицу. – Ужасная жара. Что-то не припомню такого жаркого лета.
- На самом деле. Я тоже. Так, вы не ответите мне?
- Говорю же, длинная история. Одно скажу, мы этого сами не хотели. Так получилось. И помог нам в этом один чудак. Вот найти бы его!
- Постойте! – Влада посмотрела в сторону, где сидела Ирина. – Значит, вы и сами еще не знаете, как отсюда выбраться?
- В том-то и дело. Нет, конечно, кое-какие мысли на этот счет существуют. Но увы, это всего лишь только догадки.
- Да ребята, - протянула Влада, - Значит не только у нас с Сашкой неприятности. Вы, как я погляжу, тоже терпите бедствие?
- Типа того.
- Интересно, сколько они там пробудут? Теоретически, учитывая их состояние невидимости, проникнуть в здание они смогут. Но, это только теоретически. Все знают, какая там охрана. Ну, дождутся они, что кто-то из своих будет входить внутрь. Ему откроют дверь, но вот как они вдвоем туда проскользнут за ним? Мне этого не понять.
- Хм, а чего тут не понять? Как раз все очень просто: сначала один, а второй таким же макаром проскочит, когда будет заходить уже другой.
Влада вздохнула:
- Что ж, поглядим.



ГЛАВА 8



- Вперед! – скомандовал конвоир и подтолкнул Сашку к двери. – Чего уставился, как баран?
Сашка развернулся к здоровяку и испуганно спросил:
- Но ведь меня…
- Разговорчики! – рявкнул служака. – Сказано вперед, значит вперед, контра недобитая! Разглагольствовать еще тут будут.
Сашка повиновался и понурив голову пошел в сторону распахнутой двери. Они миновали небольшой темный коридор.
- Лицом к стене! – приказал голос из-за спины.
Сашка вновь подчинился. Он только слышал, как лязгнул металлический замок и тут же яркий свет ворвался в это темное пространство.
- Заходи!
Через мгновение Сашка оказался в небольшом зале. Прямо напротив него, у противоположной стороны располагался небольшой стол, покрытый зеленым сукном. За столом никого не было. С Сашкиной стороны у столика находилась низенькая черная скамеечка. На потемневшем, давно не беленом потолке ярко горело несколько люминесцентных ламп. Больше из мебели в этом помещении ничего не было. Сашка обернулся и посмотрел на конвоира.
- Чего пялишься? – однако лицо здоровяка по-прежнему казалось добрым и даже каким-то детским. – Вали, давай к скамейке и усаживайся. Сейчас тобой займутся.
- Простите, - пересохшим языком стал лепетать Сашка, - Но, ведь ваш капитан сказал, что меня освободят. Разве не так?
- Так или не так, мне что ли решать. По мне так я бы вас всех сразу! – при этих словах конвоир сжал оргоменный кулак и протянул его прямо к Сашкиному лицу. – Родину они не любят! – Он замахнулся. – Садись, давай, без всяких там разговоров.
Сашка сел на низкую скамейку. Поза была действительно унизительной. Колени подходили прямо к его лицу. Томительно тянулось время. Ноги затекли, но Сашка не решился  спросить разрешения встать. Конвоир также терпеливо ждал, стоя на расстоянии полуметра от Сашки. Только минут через двадцать внезапно где-то сбоку раздался какой-то шум. Сашка насторожился и уставился в ту сторону. В ту же секунду, с левой от стола стороны прямо в стене открылась незаметная дверь, и в помещение стремительно не то вошел, не то вбежал маленького росточка человек в строгом черном костюме. Человечек был настолько маленького роста, что больше походил на лилипута.
- Встать! – громогласно рявкнул конвоир.
Однако встать у Сашки не сразу и получилось, из-за того, что ноги его здорово затекли.
- Кому сказано!?
Наконец, Сашка поднялся. Лилипут, тем временем, ловко вскочил в кресло, с высокой спинкой и устроился за столом, причем сама столешница приходилась ему только-только по длинный, крючковатый нос.
- Дело слушает народный судья Шляпкин! – раздался справа визгливый девичий голос.
Сашка резко повернул голову в ту сторону и увидел немолодую, худощавую женщину в таком же строгом, черном костюме. Он даже не заметил, как эта барышня очутилась в зале.
- Садись. – голос судьи Шляпкина был не под стать самой внешности слуги правосудия: гулким, хриплым и низким. – Слушается дело гражданина Олешина. Олешин встаньте!
Сашке опять пришлось подниматься с неудобной скамейки.
- Олешин вам известно, в чем вас обвиняют?
Сашка помотал головой. 
- Извольте отвечать на мои вопросы! Секретарь ведет протокол.
- Нет, не известно.
- Хорошо. Так и запишем, что Олешин на вопросы суда отказывается давать пояснения. 
- Подождите я не от…
В ту же секунду, стоявший сзади конвоир свой могучей рукой с такой силой надавил на Сашкино плечо, что тот, забыв об оправданиях, всем телом рухнул на скамейку.
- Антиправительственная пропаганда. Разжигание политического экстремизма. Неподчинение властям.
Пот струился по Сашкиному лицу.
- Ко всему, вы не соизволили оказать содействие органам и не выдали своих сообщников. Суд вынужден учитывать и это обстоятельство. Как обстоятельство, отягчающее ваше, гражданин Олешин, положение.
Сашка не выдержал и закричал:
- Но я же имею право на адвоката! Если это суд, то представьте мне адвоката! Он же должен быть!
- Стой сука! – пробасил за его спиной здоровяк.
Судья же словно бы и вовсе не слышал Сашкиных восклицаний:
- Параграф пятый, статьи сто двадцать седьмой Уголовного кодекса государства позволяет мне определить вам наказание в виде пятнадцати лет каторжных работ без права переписки, без права свиданий со своими родными и близкими, а также без права апелляций. Олешин!
Сашка поднял голову и посмотрел на гнома. В голове у него все шумело. Происходящее казалось нереальным, замедленным, черно-белым сном.
- Вам приговор понятен?
- Приговор? – тупо переспросил Сашка.
- Запишите, что понятен. Введите следующего.
- Руки за спину, кругом, на выход! – скомандовал конвоир.
Сашка даже не пошевелился.
- Я, кому сказал! На выход! Зеки проклятые. Все им дважды надо повторять!
Наконец, смысл сказанного дошел до Сашки. Он тряхнул головой. Ноги отказывались подчиняться. Ему пришлось собрать волю в кулак, чтобы сделать первый шаг в сторону открытой двери. «Боже! Какая несправедливость! За что? За пару пророненных в курилке фраз? Этого же просто не может быть! Это не по-людски! Как мы смогли до такого дойти? Вот оно истинное лицо этих сук. Пусть! Пусть всех посадят, посадят тех, кто дружною толпою ходил на эти дурацкие выборы, голосовал за этот сраный фронт. Что, сволочи, получили свое? И я получил! Поделом! Нечего было язык высовывать. Нужно было, как только вся эта заварушка началась мотать из этой гребаной страны куда подальше. Ведь не дурак же, все прекрасно понимал: чем это закончиться».
- Чего плетешься? Пошевеливайся. Это у вас у бездельников, зеков поганых работы нет, пока. А у меня еще несколько человек сопроводить нужно. Давай, давай, пошевеливайся. И радуйся, что дали пятнадцать, а не все двадцать. Хотя, с тебя, с дохляка и этого будет предостаточно, чтобы загнуться на какой-нибудь каменоломне. – конвоир глухо рассмеялся.
Сашку с заведенными за спиной руками провели какими-то коридорами, пока он вновь не оказался в той самой камере, в которой находился до вызова к капитану.
- Вот и пришли. Попутешествовали и хватит. Завтра в изолятор, а потом и на этап. Так что, друг дорогой. Отдыхай, набирайся сил. Поверь, они тебе пригодятся. – с этими словами конвоир закрыл решетку, зачем-то стукнул по ней массивным, длинным ключом и ушел.
Воцарилась полнейшая тишина. Сашка присел на встроенное, холодное сиденье и закрыл лицо ладонями. К горлу подкатил колючий комок. Хотелось заплакать и не просто вот так тихо зареветь, а заголосить во все горло. Было обидно, было жалко себя, и жалко Владу. Сашка прекрасно понимал, что на этом его жизнь закончилась. «Уж лучше бы смерть! – подумал он. – Таскать камни или рубить лес, да черт его знает, что там еще потребуют делать. Охранник прав: в любом случае пятнадцать лет мне не протянуть. Да что мне, и любому не протянуть. Это верная гибель. Есть только одна надежда, что им там, на той зоне, куда меня этапируют в действительности потребуются доктора. Тогда да, тогда хоть какой-то шанс есть. А, что Влада? – от этой мысли в груди зажгло. – Бедная, бедная моя Владочка! Как она все это переживет? Пятнадцать лет и даже без права переписки. Это все! О Боже! Невыносимо! Люди, люди, что вы творите. Ради чего? Какая идея может быть важней человеческой жизни? Почему чья-то воля приводит к тому, что миллионы должны страдать, терпеть, унижаться, испытывать боль, лишения, муки?! Почему? Откуда он взялся, этот Будин? Зачем он вообще здесь? Будь он проклят! Откуда у нас, у русских людей такая тяга к трудностям и лишениям? Прямо таки неистовая любовь к прянику, но непременно через кнут. Какой смак – быть выпоротым, а потом отгрызть кусок этого пряника? Воистину чужое горе – тройная радость! Эх, обыватель! Ты все время думаешь, что чаша с лихом минует именно тебя, а когда оказывается, что нет, начинаешь тянуться зубами к собственному локтю. Странные, странные люди. Они похожи на лес. На самый настоящий лес, где есть деревья толстые, высокие, гордые, а в большинстве случаев так – мелочь, гнущееся вещество!»
- Эй, парень! –этот голос, раздавшийся справа оторвал Сашку от глубоких философских размышлений. – Тебя куда водили-то?
Сашка поднялся и подошел к решетке, обхватив ее руками:
- На суд.
- На суд? – удивился невидимый узник.
- Да.
- И что?
- А что, все! Вкатили по полной программе.
- Сколько?
- Пятнадцать.
Невидимый присвистнул:
- Не фига себя.
- Вот и не фига. Да еще, какой суд. Погоди, тебя ждет тоже самое. Обхохочешься! Лично я такого еще ни разу в жизни не видел.
- Расскажи.
- Да чего рассказывать-то! Говорю, скоро сам все увидишь собственными глазами.
- Так страшно?
- Скорее смешно.
- А тебя не пытали?
- Не-а. Бог миловал. Обошлось без этого. Правда, поиздевались хорошенько.
- Как это?
- А, вот так. Завели тут к одному джентльмену, а тот мне с такой противной улыбочкой сообщил, что меня отпускают домой. Вот радости-то было – полные штаны! Я ведь и на самом деле ему поверил. Он сказал, что особо в моих действиях никакого преступления-то и нет, а поэтому, мол, считай твое нахождение здесь простой профилактикой. Иди, дескать, домой и передай другими, что мы чай не леопарды и людей простых прекрасно понимаем.
- И что?
- А вместо дороги домой меня прямехонько к судье, ну а дальше я тебе уже говорил – пятнадцать годиков без всяких там прав. Словом… - Сашка внезапно замолк, противный колючий комок вновь подкатил к горлу.
- Ты чего замолчал?
- Словом, парень, это все. Пятнадцать лет каторги мне не выдержать. Это уж точно.
- Брось, мужик, не отчаивайся! Я слыхивал выживали там людишки. Трудно, но что поделать, видать у нас судьба такая. Тебя, кстати, за что упекли?
- Ай! – Сашка в отчаянье махнул рукой. – Велико дело, у себя в поликлинике с мужиками в курилке пооткровенничал, вот и обернулось.
- Э, брат, это еще что! А у меня девятилетний ребенок – сынишка в школе в учебнике по истории на картинке Будину глаза выколол и усы пририсовал. Представь себе, за что мне теперь парится. Говорят, это ты ребенка настропалил, учишь, дескать, всякой ерунде, воспитываешь не в духе, не так.
- Неужели и за такое бывает?
- А то ты не слыхивал раньше, при коммунистах. Чем они отличаются? Да ничем!
- Ты, друг дорогой, потише, сам знаешь, что за такие разговоры бывает. Неровен час и тут нас слушают.
- Что толку-то семь смертей не бывать, а одной не миновать. Я, парень, уже ко всему готовый. Эти суки! – он замолк.
- Ты чего, э? – позвал Сашка товарища по несчастью.
- Да, так, ничего. У меня ведь трое детишек: мал, мала, меньше. Как с ними жена-то? Кошмар. Суки! Реально суки! Что они с нами сделали? Как они так могли? Ведь им же без меня не выжить! У Наташки зарплата – не смех воробьям. Да и без того она у меня вся больная: и желудок и голова, то есть давление. Чую, отправят моих крох в детдом. Боже мой! Такая безнадега!
- А я на плакат плюнул. – внезапно раздался голос соседа слева от Сашки. – Теперь, что и мне каторгу пришьют?
- Ты еще на что-то надеешься? – усмехнулся правый сосед. – Им дармовая рабочая сила нужна. Плюнул, значит враг, значит власть не любишь и не уважаешь. Давай, готовься вкалывать.
- Елкин гриб! Да мужики, ну был ведь пьяненький, ничегошеньки не соображал. Возвращались толпой с гулянки. Представляете, кто-то из своих сволочей настучал. Нет, ну бред какой-то?
- А у нас всюду бред. – сквозь зубы процедил Сашка. – Куда не кинь. Вот вы, небось ходили на голосование. В урну свои списочки с крестиками бросали? Так?
-Ну. –мрачно буркнул правый.
- Вот те и ну! К чему все это привело? Сам теперь видишь. Лично я так никуда не ходил. Не то, чтобы мне власть не нужна. Нужна, разумеется, да только не такая вот.
- Не боишься? – спросил левый.
- А, чего мне теперь бояться? – У Сашки все нутро клокотало от ненависти. – Мне уже пятнадцать лет впаяли. Скажите, кто из вас выдержит пятнадцать лет, каждый день без выходных таскать камни, или пилить деревья? Молчите? Так что теперь для меня абсолютно все равно: пятнадцать, двадцать, сто – это все равно смертный приговор. Уж лучше бы сразу в расход. Так, по крайней мере, быстрее и не мучительно.
Внезапно разговор был прерван скрежещущим звуком открывающегося замка. Эхо шагов гулко разнесся по пустому пространству.
- Олешин на выход!



ГЛАВА 9




Монгол и Сашка приблизились к мрачному двухэтажному зданию. Возле центрального входа – больших металлических, двухстворчатых дверей стояло несколько мужчин. Они о чем-то громко говорили, оживленно жестикулируя руками.
- Давай послушаем их? – предложил Сашка приятелю.
Монгол согласно кивнул. Они подошли на достаточно близкое расстояние, чтобы подслушать разговор.
- Будем брать ночью, чтобы свидетелей было как можно меньше. – говорил сухощавый и самый высокий из компании мужчина.
- М-да, парни, такую рыбину нам еще не приходилось ловить. – плотный и низкого роста мужичек, потянулся в нагрудный карман рубашки за сигаретами.
- Еще бы! Допрыгался Серов. – проронил третий, протягивая полному зажигалку.
- И, кто бы мог подумать, сам председатель городской коллегии! Мне бы и в кошмарном сне такое не приснилось. А он, погляди-ка ты, – враг народа. Слушай, Николай, дай и мне сигаретку.
Полный протянул высокому пачку и тяжело вздохнул:
- Эх-хе-хей, поди-к не только Михаила Петровича, наверное, и домашних прикажут задержать?
- А твое, Колька, какое дело? Прикажут и прикажут. Нам-то что – служба! - невозмутимо произнес третий.
- У него семья-то большая? Кто знает? – спросил долговязый.
- Жена и точно, что дочь есть. – ответил ему третий. – Помнится, как-то у них свадьба была. Дочь замуж выдавал. Хорошая такая свадебка. Никак не меньше человек ста гулеванило. Я тогда еще при нем в охране был. Так что дочь и зять имеются, а вот уж кто там еще, честно говоря, не знаю.
- Эй! Курильщики! На оперативку! – крикнул кто-то этой троице, из приоткрывшейся двери. – Давайте побыстрей! Шеф нервничает.
Тут же окурки полетели в урну и все трое устремились к входу.
- Нет, ты слышал? – Монгол тронул Сашку за плечо.
- Слышал. И что из того?
- Да это речь шла о Катьке! Вернее об ее отце – Михаиле Петровиче. Ну, вспоминай! Серов Михаил Петрович. Катькин папа. Он же здесь, у них целая шишка. Глянь, куда замахнулись. Что делать?
- Что делать, что делать! Права Влада и Ирина. Что мы действительно можем сделать?
- Как-то предупредить.
- Как?
- Сам пока не знаю. Но не можем же мы допустить, чтобы Катьку и моего двойника слапали эти изверги?
- Да, только вот что мы будем делать с моим двойником? - спросил Сашка, криво ухмыляясь. – Твоего давай спасать, а мой пусть в застенке томится. Так что ли?
- Тише, тише. – сбавил обороты Монгол. – Раскричались мы тут с тобой не по делу. Ты сам слышал, что Михаила Петровича будут брать ночью. Значит, времени у нас еще предостаточно. Сейчас подумаем, как нам проникнуть внутрь, найти твоего двойника, а там по обстановке будем действовать. Разумно?
- Вполне. – успокоившись, согласился Сашка.
В тот же момент откуда-то сбоку раздался странный скрежет. Друзья резко развернулись на звук и насторожились. Только теперь они заметили, что слева от здания тянется высокий, решетчатый забор. Скрежетали как раз открывающиеся автоматические ворота., чтобы пропустить большую, черную машину – фургон, типа «автозак».
- Давай туда! – Монгол подтолкнул Сашку в спину. – Воспользуемся!
- Ты думаешь?
- Некогда рассусоливать! Двигай!
Оба устремились в сторону ворот. Пространства было недостаточно, чтобы автомобиль прошел в него, но вполне достаточно, чтобы Монголу и Сашке проскочить внутрь огороженной территории. Они протиснулись между столбом и автомобилем, пробежали вдоль него и удачно успели проскочить уже в закрывающиеся железные ворота в самом здании. Только здесь они остановились и огляделись. Это было довольно большое помещение, без окон, освещаемое мощными люминесцентными лампами. Возле ворот возилось трое мужчин в зеленой, солдатской униформе, но без погон. Один из них о чем-то перекрикивался с водителем «автозака» Напортив ворот, в которые вбежали Сашка и Монгол, виднелась небольшая, приоткрытая дверь.
- Что-то типа отстойника для заключенных. – шепнул Сашке на ухо Монгол. – Вон, видишь, открыта дверь? Давай туда, пока не поздно! 
Долго не раздумывая, друзья устремились к открытой двери, но возле нее вовремя остановились, едва не столкнувшись нос к носу с грузной женщиной в какой-то черной, без определительных знаков униформе.
- Что вы там возитесь?! – словно оглашенная завопила дама, фактически прямо в Сашкино лицо.
Монгол только-только успел дернуть своего приятеля за руку, чтобы они действительно не столкнулись.
- У меня еще целая партия зеков, да и к вечеру машина нужна! Поторапливайтесь!
- Да, Елизавета Семеновна, ворота вот опять заело. Этот придурок снова по конечнику колесом зацепил.
- Меня это не касается. Сказала быстрее, значит быстрее. Оставьте эти чертовы ворота. Эка невидаль, будто кто-то отсюда сможет бежать. Пусть машина уезжает, а ты, Федя, бери ребят и ко мне, будем новый этап формировать!
- Так не положено ведь, Елизавета Семеновна, начальник узнает, что ворота открытыми оставили такую взбучку даст!
- Иди, говорю, начальник! Я вам начальник.
Отчитывая своих подчиненных, женщина вышла из дверей и прошла к центру помещения. Монгол и Сашка воспользовались этим и  шмыгнули внутрь. Они миновали небольшой, темный тамбур. Впереди была еще одна дверь, отворив ее и перешагнув порог, невидимки очутились в ярком, просторном фойе. На противоположной стороне находились два больших, зарешеченных окна, а по правую и левую сторону располагалось несколько дверей.
- Давай к окну! – скомандовал Монгол. – Там безопаснее. Понаблюдаем, что будет дальше. Главное мы уже внутри.
- Давай. – Согласился Сашка.
Они отошли к окнам, встали между двух подоконников и принялись терпеливо ждать. Буквально сразу же, через ту самую дверь, в фойе зашла женщина в сопровождении трех парней в армейской форме.
- Вот список, бери и выводи их сюда. Здесь будем строить и проверять. – Дама протянула одному из подчиненных листок бумаги. Затаив дыхание Монгол и Сашка следили за каждым их движением. Парень со списком растворился в ближних к выходу дверях. Оттуда стал доноситься какой-то шум.
- Побыстрее, Федя! – рявкнула дама. – Нечего там возится, а то…
Не успела она договорить, как из двери, словно горох, посыпались жалкие, сгорбленные людишки, все как один налысо подстриженные и в полосатых пижамах.
- Бухенвальд у них что ли здесь? – Шепнул Сашка Монголу на ухо.
- Т-с-с. – предупредил друга Монгол, подставив указательный палец к губам.
Полосатые люди явно были напуганы. Они хаотически носились по свободному пространству, после того, как один из парней громко приказал им построиться.
- Скорее свиньи! Скорее! Некогда нам с вами тут нянчиться! У-у-у-у вражины голодранные!
Все тот же Федя, ухватил одного из заключенных за шиворот полосатой робы, дернул с силой от себя и пнул ногой по заднему месту. Бедолага не удержался на ногах и прямехонько носом упал на скользкий кафельный пол.
- Поднимайся, давай! Глядите-ка на него на ногах стоять не может, а все туда же во враги к собственному народу! Ничего, сука, скоро тебя научат родину любить! Давай, вставай говнюк!
Упавший с трудом поднялся. Он держался ладонями за лицо, и было видно, как сквозь пальцы у него струится кровь.
- Что, все в сборе? – грудным голосом спросила женщина, не понятно к кому обращаясь, когда все заключенные, а было их человек десять, не меньше, построились в одну шеренгу, вытянувшись перед ней. – Федор! Перекличку!
- Анисимов!
- Я!
- Воронов!
- Я!
- Бляха муха, не приведи Господь! – Сашка перекрестился.
- Да, тихо ты! – опять цыкнул на него Монгол.
- Олешин!
Сашка чуть было не вскрикнул от неожиданности.
- Я! – раздался голос из шеренги.
- Он здесь! – шепнул Сашка.
- Слышу.
- Что будем делать?
- Отбивать.
- Как это?
- Решительно. Сейчас бежим к шеренге, ты вытаскивай, Сашку, и прите к выходу. Помнишь, там ворота остались открытыми, а у решетки я видел, калитка есть, задвижка как раз с этой стороны. Так что, это шанс.
- А ты?
- А я буду их отвлекать. Все, я пошел, ты за мной ровно через пять секунд. Понятно?
Сашка кивнул.
Тем временем парни, в военной форме уже бряцая наручниками, стали сковывать ими первых, стоявших в шеренге. Нужно было успевать, чтобы Сашкиного двойника не сцепили с кем ни будь железом. Такое положение не только бы усложнило задачу, но и вообще бы провалило весь план. Монгол это понимал, а потому рванулся к конвоирам со всех ног. Первым к нему оказался как раз тот самый Федор. Конвоир оглянулся на звук, непонятно откуда взявшихся, шагов, но в ту же секунду получил мощнейший удар кулаком прямо в подбородок. Коротко ойкнув, Федор, как подкошенный повалился на пол. Никто ничего не понял. Толпа загудела, женщина отскочила немного в сторону, но Монгол настиг ее и толкнул на стену. Ошарашенная тетка медленно сползла по стене вниз. Тем временем, Монгол уже оказался возле двух других парней-охранников. Те стояли вместе, тупо озираясь по сторонам. Первому из них Монгол нанес сокрушительный удар ногой в пах, а второму в солнечное сплетение. Первый повалился на пол, второй согнулся пополам, выкатив глаза и хватая ртом воздух, словно вытащенная на берег рыба. Сашка был возле своего двойника как раз в тот самый момент, когда Монгол расправлялся с последними охранниками. Он схватил опешившего Сашку номер два за руку, дернул на себя и крикнул:
- Бежим, давай!
Двойник не сопротивлялся. Сашка увлек его за собой в сторону полуоткрытой двери.
- Помогите! А-а-а-! – несся им в спину вопль поднимающейся с пола женщины. Она махала руками, очумело озираясь по сторонам.
- Давай, давай, не задерживай! – услышал Сашка голос Монгола. – Бежим, пока они не спохватились.
Беглецы быстро миновали небольшой коридор, выскочили в то самое помещение, которое Сашка назвал отстойником для заключенных. Ворота так и оставались в полуоткрытом состоянии.
- Скорей! – Монгол пропустил вперед Сашку и его двойника, и сам за ними выбежал на улицу. – Там смотри, калитка! – крикнул он.
Возле больших решетчатых ворот действительно была калитка. Сашка оказался возле нее первым, он поискал глазами и, наконец, увидел массивный засов. Сашка потянул его в сторону. С трудом, но это удалось ему сделать.
- Они тут! – услышал Сашка громкий, мужской голос, доносившийся из помещения, следом за этим непонятно откуда раздался душераздирающий вой сирены.
- Быстрее! – заорал Монгол. – Они уже рядом.
Сашка распахнул калитку и подтолкнул в спину своего двойника:
- Беги прямо к остановке.
Вскоре все трое уже перебегали улицу, направляясь в сторону автобусной остановки.
- Где Влада? – крикнул Сашке на ходу Монгол.
- Не знаю.
- Влада! – заорал Сашка. – Влада-а-а-а!




ГЛАВА 10



- Ты слышала? – встревожено спросила Влада у Ирины.
- Буд-то кто-то кричит? – Ирина пошарила взглядом по сторонам и тут увидела, как трое мужчин бегом пересекают улицу, направляясь в сторону автобусной остановки. – Влада! Это они!. Бежим к ним. – она схватила растерявшуюся женщину за руку, вскочила со скамейки и увлекла Владу за собой.
Сашка заметил, как им навстречу бегут Влада и Ирина.
- Вон они! – крикнул он Монголу.
- Вижу.
В это время все здание К Б П Э словно бы ожило. Из всех имеющихся у него дверей на улицу, словно муравьи из растревоженного муравейника выбегали люди.
- Они нас сейчас схватят. – наконец-то подал голос Сашкин двойник – Нам некуда деется. Все это зря.
- Помолчи! – рявкнул на него Монгол, вертя головой в надежде увидеть, что-нибудь такое, что помогло бы им скрыться от погони.
- Вон там машина! – Ирина уже подбежала к беглецам и указала кивком головы в сторону самой остановки.
Там действительно стояла голубая «девятка». Водитель автомобиля стоял возле открытой двери. Он беседовал с каким-то мужчиной в спортивном костюме, но теперь, заметив какое-то странное движение возле самого страшного в городе здания, оба с любопытством уставились в ту сторону.
- За мной! – коротко приказал Монгол, и сам первым со всех ног кинулся к машине.
Все остальные последовали за ним.
Монгол подбежал к мужчинам, которые, разумеется, его не видели. Ему опять пришлось применять грубую физическую силу. Но иного выхода просто-напросто не было. Первым удар в живот пришелся как раз водителю. Парень тяжело охнул и осел. Монгол с силой оттолкнул его от дверцы, перескочил немного в сторону и нанес сильнейший удар в спину тому, который был в спортивном костюме. Не удержавшись на ногах, парень упал.
- Быстро внутрь. – крикнул Монгол, но это было уже лишним.
Сашка распахнул заднюю, пассажирскую дверь и пропускал вперед сначала своего двойника, следом за ним на заднее сиденье юркнула Ирина, и потом уже Влада. Сашка захлопнул дверь, сам заскочил на переднее пассажирское сиденье, и машина мгновенно сорвалась с места. Свою дверь Сашка закрывал уже на ходу.
- Жми Монгольчик! Жми! – Сашка похлопал его по плечу.
- Саша, что они с торбой сделали? – Влада, перегнувшись через Ирину, гладила мужа по совершенно лысой голове. – Что это за дурацкая пижама?
Однако Сашка не отвечал. Он никак не мог придти в себя и очухаться оттого, что произошли с ним за последние две минуты. Удивительным образом машина, в которой он сидел, мчалась по городским улицам, руль вращался то в одну, то в другую сторону, но самого водителя не было. Сашка помнил, как там, в этом страшном здании внезапно ожил воздух. Прямо перед его глазами стали падать и кувыркаться охранники, а потом этот самый воздух выдернул его из толпы заключенных и увлек в сторону спасительной двери. Тогда Сашке было не до чего. Но вот тепер! Он сидел в машине, и словно сумасшедший часто-часто моргал глазами.
- Саша, Сашенька! – взывала к нему заплаканная Влада. – Ответь мне! Что с тобой.
- Влада все нормально, - попыталась успокоить женщину Ирина. – Он просто-напросто еще в себя придти не может. Дай ему немного времени.
- Что? – переспросила Влада.
- Говорю, подожди немного. Ему нужно придти в себя.
- А-а-а. – понятливо покачала головой Влада. – Ну да, конечно. Пережить такое!
- Вот именно.
- Сема они нас преследуют. – Сашка развернувшись смотрел назад. – прямо несколько машин. Что будем делать? Не думаю, что у них машины хуже.
- Посмотрим. – сквозь зубы процедил Монгол и резко повернул руль влево.
Машина выскочила на разделительный газон, промчалась, сотрясаясь по нему, и выехала на другую полосу. Преследовавшие «девятку» несколько машин, резко затормозили. Из-под колес вырвались клубы черного дыма. Проехав метров сто, Монгол резко повернул направо, заехал в какой-то двор, промчался по нему, сделал еще несколько головокружительных виражей и автомобиль оказался совершенно на другой улице.
- Ну, ты мастер, Монгольчик! Ну, ты Шумахер! – восхищался Сашка. – Как ты их! Блеск!
- А то! – Монгол повернулся к Сашке. На лице его сияла довольная улыбка, а нутро распирало от гордости.
Однако на этом Монгол не успокоился. Он промчался метров триста по улице и снова свернул в подворотню. Проехав несколько домов, машина юркнула на неприметную парковку, утопающую в тени огромных тополей.
- Все. Приехали. – Монгол открыл свою дверь. – Дальше пользоваться этой машиной нельзя. – он повернулся и посмотрел на Сашкиного двойника. – Да, брат, в такой одеженке ты далеко не уйдешь. – Он вышел из машины и осмотрелся.
По близости, на скамеечке мирно беседовали две старушки. Чуть поодаль с маленькой собачкой на поводке гулял мальчик.
- Никаких проблем. – произнес Сашка. – В такую жару я могу походить и в одних плавках.
- Точно! – Монгол шлепнул себя ладонью по лбу.- Великолепная идея. Как ты до такого додумался?
Сашка усмехнулся:
- Не только тебе, брат, лавры почести срывать.
- Гляньте-ка, наш Сашка перешел с прозы на стихи. – Ирина рассмеялась. Ладно, уж, давайте, переодевайтесь.
- Действительно, нужно поторапливаться. – пробубнил Монгол. 
Тем временем, Сашкин двойник и Влада продолжали сидеть в обнимку на заднем сиденье автомобиля, словно бы и вовсе не обращая внимания на присутствующих, да и вообще на то, что происходит вокруг.
- Эй! Приятель! – позвал его Монгол, сам осматриваясь по сторонам. – Пока никого нет, давай с Сашкой быстренько в подъезд, и там переоденешься в его одежду.
- А? – беженец в полосатой робе ничего непонимающим взглядом посмотрел на Монгола.
- В подъезд, говорю, двигай, и там переодевайся, а то через десять минут вновь окажешься в кутузке. Теперь-то понял?
- Понял. – живо отозвался Сашка номер два и поспешил выйти из машины.
- Все, давайте. Я посмотрел, никого нет. Если, конечно, кто-то из окон не наблюдает. У вас пара минут и никак не больше, так что поторапливайтесь.
Сашка и его двойник исчезли в подъезде. Монгол по-прежнему стоял возле Машины, затравленно озираясь по сторонам. Ирина и Влада сидели в машине, с тревогой ожидая двойников.
- Черт! – Монгол хлопнул ладонью по кузову. – Чего они там так копаются? Нам нужно как можно скорее линять из этого двора. Бьюсь о заклад, местные добрые самаритяне уже дали сигнал куда следует.
- Вполне. – согласилась с ним Влада – В нашей жизни так все изменилось. Люди стали совершенно другими.
- Да, они всегда такими были, только претворялись, что стали свободными, независимыми и прочее там. – Монгол устало провел ладонью по лицу, стирая пот. – Наша раса такова: кнут и пряник. Было, есть и остается. Честное слово, в нашем мире все именно так может и произойти. Стоит только какому-нибудь идиоту придти к власти и другие идиоты послушным стадом последуют за ним, словно крысы за волшебной дудочкой. Разве не так, Ирина?
В ответ девушка лишь только пожала плечами.
- Да, да. Будьте спокойны. Здесь вам крыть нечем.
Наконец, дверь подъезда распахнулась и оттуда вышли переодетые двойники. Влада видела только своего мужа, на котором красовалась чужая одежда. Зато она, в отличие от Монгола и Ирины, не видела близнеца своего мужа, на котором были только плавки, комично сочетавшиеся с истрепанными кроссовками. Такое зрелище привело Монгола в Восторг. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос.
- Нравится? – Сашка скорчил рожицу.
- Самое то для центра города. – Ирина прыснула.
- Хорошо. Давай думать, что нам делать дальше. – Монгол посерьезнел. - Оставаться здесь дольше никак нельзя. Задом своим чувствую эти шакалы совсем близко. Вот что, давайте-ка в машину, проскочим еще несколько дворов. Местность, слава Богу, известная, если свернем сейчас направо, вдоль домов и выскочим на улицу Пионерскую. Там не так людно. Пересечем ее заедем во двор, помнишь, Саня, там еще Андрюха Звонков жил?
Сашка кивнул.
- Дома там, еще со времен царя Гороха. Ну, да тем-то и лучше. Дворики узкие. По ним проскочим до самой окраины города. Правда, уже пешком. Машину придется оставить, никак не проехать будет.
- Погодите, погодите! – вмешался Сашкин двойник, - а как же мы с Владой? Нам-то что делать? Нам и идти-то, собственно некуда. До первого поста. Теперь уже и Владе будет точно несдобровать.
- Садитесь в машину. Перво-наперво отсюда умотаем, а там посмотрим что делать.
Минут десять Монгол кружил по дворам, пока автомобиль не остановился в глухом райончике, почти на самой окраине города.
- Боже мой! – Влада всплеснула руками, когда все вышли из машины. – Сколько лет живу в этом городе, а о существование этих трущоб не только не знала, но даже и не подозревала. – Неужели здесь еще и люди живут?
- А то. – Монгол захлопнул дверцу машины. – Все, пойдемте.
- Нет, погодите! – Сашкин двойник встал возле машины. – Давайте все ж таки подумаем: что нам с Владой делать? Вы что предлагаете…
Сашка не дал ему договорить:
- Послушай, приятель, у вас попросту нет другого выхода. Вам придется идти с нами. Я понимаю, какие там, в нашем мире, вас могут ждать сложности, но это лучше чем умереть в каменоломне. Не так ли? – он обвел взглядом всех.
Ирина и Монгол согласно кивнули. Влада и ее муж стояли в нерешительности.
- Итак? – Сашка пристально посмотрел на Владу. – Решайтесь или у вас есть иное предложение?
- Пожалуй нет. – упавшим голосом произнес двойник, он перевел взгляд на Владу:
- Ты-то как считаешь?
Влада пожала плечами.
- Ну, все, ребята, пора. Не забывайте, нам еще предстоит как-то обойти пост ГАИ, а там, скорее всего, уже имеются ориентировки. – Монгол похлопал Сашкиного двойника по плечу, и сам направился вперед.
Все пятеро отправились в путь. Монгол вел их только ему известными тропами, мимо каких полусгнивших сараек, груд мусора, зарослей непролазного кустарника. Солнце продолжало нещадно палить, отчего смрад становился еще невыносимей.
Шли молча. По пути им попадались только бомжи да облезлые кошки с собаками
- Господи! – наконец-то, взмолилась Ирина. – Когда же этот кошмар закончиться?
Потерпи, - тяжело дыша, ответил ей Монгол, - Еще немного осталось. Пару кварталов этой помойки и мы выйдем к трассе.
- А как же пост ГАИ? – с тревогой в голосе спросил Сашкин двойник.
- Насколько я помню, близко к дороге подходит кустарник. Он довольно таки высокий. Конечно, неприятно шариться по таким местам, но что поделаешь, придется.
И действительно это было самым неприятным. Кустарник оказался настолько плотным, что через него нужно было, в прямом смысле слова, продираться. Причем, некоторые кусты были с колючкам. Приятели остановились в нерешительности.
- Есть предложение, - высказался Сашка, - Девушки пусть идут прямо по дороге. В конце концов, ищут-то не Владу, а его, - Сашка кивнул в сторону своего двойника, - На худой конец, искать будут пару: мужчину и женщину. В любом случае дамам здесь не пройти. А мы все втроем уж как ни будь одолеем эти заросли.
- Хорошая идея. – согласился с ним Монгол. – Пожалуй, именно так и нужно поступить.
- Ребята, - встряла в разговор Ирина. – Между прочим, мы забываем, что нас-то никто не видит.
- И что? – спросил Сашка.
- А то, что ты и Монгол можете пойти с нами безо всякого риска.
- Неее, - Сашка помотал головой, - Что мы его одного бросим?
- Погоди, Санька, не кипятись. – Принялся поддерживать Иринино предложение Монгол, - Она, между прочим, права. Ты на себя-то погляди! Куда в таком виде и в такие заросли? Да на тебе после этого и шкуры-то не останется. Давай так: ты пойдешь с Ириной и Владой, а мы с Шуриком номер два постараемся продраться через кусты.
- Правильно. – согласилась Ирина. – А где встретимся?
Монгол почесал затылок и призадумался:
- У меня вот какая идея: днем нам всем вместе на трассе делать нечего. Застукают только вперед! Нужно дождаться вечера и, как только стемнеет, встретимся за тем поворотом, помнишь, - обратился он к Сашке, - вы должны были его проходить, такой затяжной и на обочине еще этот дурацкий плакат висит про их чокнутую партию?
- Точно, помню!
- Все, тогда разбежались.



ГЛАВА 11



Влада и сопровождавшие ее Сашка с Ириной перешли небольшой пустырь и оказались на обочине той сам трассы, по которой они еще сегодня утром вошли в город.
- Так, - Сашка остановился.
 Шедшая сзади  Влада наткнувшись на его спину, тихонько вскрикнула:
- Ой! Извините!
- Ничего страшного. Давайте прикинем: пост ГАИ будет по левую сторону дороги.
- Стало быть, нам нужно перейти трассу и постараться миновать его по правой стороне, - предложила Ирина.
- Не-а. – Сашка помотал головой. – Не годится.
- Почему? – робко спросила Влада.
- Так ты больше привлечешь к себе внимание. Посуди: стоит гаишник, он получил ориентировку о сбежавшем пленнике, а возможно и о том, что его супруга причастна к этому. Видит, а по ту сторону дороги идет женщина. Оно, конечно, идет себе и идет, но почему по дальней обочине? Почему крадется? А, дай-ка скажет не ленивый гаишник, я спрошу у нее документы, а они у тебя есть?
Влада отрицательно помотала головой.
- То-то и оно. И вынужден будет этот самый гаишник задержать тебя, до выяснения. А вот если мы пойдем по эту сторону дороги, то возможно они и вовсе внимания не обратят. Раз идешь мимо них, значит, не скрываешься. Понятно?
- Логично. – ответила вместо Влады Ирина. – Тогда давайте именно так и поступим.
Пост появился сразу же за поворотом. Сердце у Сашки забилось чаще. «Только бы пронесло! – Только бы они ее не остановили! А, если остановят, что тогда мне делать? Хорошенький вопрос. Я один. Хотя бы Монгол был рядом. Нет, нужно было, чтобы он с нами пошел. Вдвоем оно сподручней. Вспомнить хотя бы, как мы моего двойника от целого отряда охранников отбили. Конечно, невидимое состояние дает огромное преимущество, но ладно там один-два человека, а если больше? Задача. Все равно Владу нельзя отдавать им в руки. Что ж, тогда буду действовать по обстановке. Иного не дано».
Пост становился все ближе. И теперь Сашке, к его ужасу удалось разглядеть, что одна полоса шоссе перегорожена металлическим шлагбаумом, а возле второй, через которую и в прямом и в обратном направлении пропускались автомобили стояли не только гаишники, но и еще несколько человек в камуфляжной форме с автоматами через плечо. Для чего было сделано такое усиление поста ГАИ, было бы понятно даже ребенку. Они останавливали каждую машину, проверяли документы, заглядывали в салон, заставляли водителей открывать для досмотра багажники. Сашка остановился:
- Ира, Влада! – позвал он.
Женщины также встали.
- Вы видели?
- Да. – ответила Влада. – Что будем делать?
- Может вернуться и попробовать через кустарник, следом за Семеном и Александром? – предложила Ирина.
- Поздно. – понуро ответил Сашка. – Видите, они уже смотрят в нашу, а вернее, в твою сторону. Значит уже заметили. Теперь нам стоять нельзя. Как они это расценят? Нужно идти вперед. Будь, что будет. Влада, давай, шагай дорогая, шагай. Не будем их настораживать. Чего бы то ни стоило, нужно идти только вперед.
Влада кивнула. Было видно, как женщину пробирает дрожь. Секунду помедлив, она наконец-то сделала шаг вперед.
Сашка и Ирина последовали за ней, внимательно наблюдая за тем, что происходит возле шлагбаума.
Тем временем, гаишники остановили очередную машину. Дверца открылась, и из нее вышел водитель, протягивая человеку в камуфляжной форме, по всей видимости, документы. Люди о чем-то разговаривали, но вот о чем именно было не разобрать.
Влада оглянулась.
- Ц-с-с-с. – зашипел на нее Сашка. – Не делай так. Иди себе спокойно, как ни в чем не бывало.
Влада послушалась, но все равно Сашке показалось, что женщина напряжена до предела. Ее спина была выгнутой, а ноги словно бы не сгибались в коленях. «Черт! - выругался он мысленно. – она сама себя выдаст! Лично я бы обратил внимание на такую походку». Однако окликать Владу и пытаться ее успокоить было уже слишком поздно.
Теперь из машины попросили выйти и всех пассажиров. Один из тех, что был в камуфляжной форме, держал бедолаг на прицеле.
- Куда едете? – расслышал Сашка писклявый голос низкорослого гаишника.
- В деревню. – словно бы оправдываясь вымолвил водитель.
- В какую такую деревню?
- В Ершово. У меня там мать больная. Вот едем всей семьей. – водитель кивнул в сторону стоявшей возле старенького «Москвича» женщины и двух подростков: мальчика и девочку.
- Документы у все  имеются? – не унимался гаишник.
- Нет, только у меня. – водитель растерянно развел в стороны руками.
- Тогда пройдемте. Гриша в пикет их! – скомандовал гаишник парню в униформе.
- А зачем? – робко попытался протестовать водитель.
- Значит так надо! – выдохнул тому прямо в лицо страж порядка. – Нечего тут вопросы задавать. Идите за сержантом.
«Точно влипли! Бляха муха! Они сейчас наверняка остановят Владу и потребуют у нее документы.  Что же делать? Так просто они никого здесь не пропускают». В размышлениях Сашка не заметил камня и споткнулся о него.
- Гадство! – шепотом выругался он, едва удержавшись на ногах.
И тут его  словно бы осенило. Сашка нагнулся, поднял с земли увесистый булыжник, подбросил его на ладони, словно бы определяя, сколько он весит, после чего пристроился за спину Владе, чтобы парящий по воздуху камень не был замечен милиционерами.
К тому времени, Влада уже поравнялась с остановленным «Москвичем». Ирина след в след двигалась за Сашкой. Гаишник бросил на Владу быстрый взгляд из-за плеча и вновь уставился на дорогу. Но, как только Сашка уже с облегчением подумал, что Влада не вызовет у него интереса, гаишник вновь обернулся к женщине и прищурился:
- Гражданочка, - даже не выговорил, а пропел тот, - куда путь держим? Приготовь-ка свои документики, для проверки.
- А? – Влада испуганно вздрогнула и остановилась, тупо уставившись в погон милиционера.
- Документы, говорю, приготовим для проверки.
- Документы?
- Именно.
- Для чего?
- Гражданочка. Я, что не по-русски говорю. Паспорт Ваш. Куда следуете?
- Так, это… Влада на мгновение замялась.
- Чего это?
- Того, домой я собственно иду. Я воон в той деревне живу. – Влада кивнула головой в сторону нескольких деревянных домов.
- Что, из этой деревни что ли?
Влада кивнула.
Тут к ним подошел стоявший возле шлагбаума боец в камуфляже с автоматом наперевес. Он положил обе руки на оружие, свесив кисти, то и дело, сжимая их в кулаки и разжимая.
- Эту тоже в пикет? – лицо солдата было суровым и даже каким-то тяжелым, каменным.
Не дожидаясь, как будет развиваться ситуация, Сашка резко замахнулся и запустил камень, целясь в заднее стекло «Москвича».
Звук бьющегося стекла отвлек внимание гаишника и того, что был в униформе от Влады.
- Это, что еще такое?
Гаишник и второй парень переглянулись.
- Эй! Стоять! Стрелять буду! – принялся орать автоматчик, передернув затвор своего оружия. – А ну выходи! Кто там?
Понятно дело, что ему никто не ответил.
- Не Леха, ты реально что-нибудь понимаешь? – гаишник потянулся к висевшей на поясе кобуре.
- Не-а.
- Эй, ты! – обратился суровый гаишник к Владе. Стой здесь и не вздумай никуда дергаться. Ясно?
 Влада кивнула. Ее лицо было бледным.
- Леха, мне кажется это оттуда. -  гаишник кивнул в сторону дикого кустарника, росшего по ту сторону дороги.
- Посмотрим?
- Давай, ты вперед, а я следом. – он достал из кобуры табельный «Макаров» и сняв его с предохранителя, передернул рамку затвора.
Сашка осторожно, чтобы не допустить лишнего шума приблизился к машине и заглянул через полуоткрытое стекло со стороны водителя. Слава Богу, ключ зажигания был на своем месте. Не мудрствуя лукаво, Сашка резко дернул дверцу на себя. Она поддалась. Он вскочил в машину, крикнув на ходу:
- Влада, Ира быстро!
Ирина мигом сорвалась с места и, рванув заднюю, правую пассажирскую дверь, живо устроилась на сиденье.
Влада же, словно вкопанная продолжала стоять на месте.
- Влада! – заорал Сашка. – Бегом!  Влада!
Наконец, Влада пришла в себя. Она встряхнула головой, и в ее взгляде появился огонек осмысленности.
- Скорее! – умоляюще протянул Сашка. – Давай. Они сейчас вернуться!
Наконец, Влада пришла в себя. Она встряхнула головой, словно бы сбрасывая с себя что-то невидимое, что держало ее и, тут же устремилась к автомобилю.
Сашка потянулся к ключу зажигания,  лихорадочно вспоминая, как Монгол когда-то учил, а вернее, пытался учить его водить машину. «Блин! Где же? – он шарил ногами по полу в поисках педали сцепления. – Только бы не перепутать!»
Влада, открыв переднюю пассажирскую дверцу, шустро юркнула в салон:
- Я виновата, это все я. Простите меня! – строчила она словно из пулемета.
Впрочем, Сашка теперь не обращал на нее ни малейшего внимания. Нащупав ногой нужную, как ему казалось педаль, он надавил на нее, провернул в замке ключ и тут же другой ногой надавил слегка на педаль газа и в тот же миг ослабил ногу, которой надавливал на сцепление. Машина резко дернулась и тут же двигатель ее заглох.
- Черт подери! – Сашка в сердцах обеими руками ударил по рулю.
- Ты не умеешь водить? – Влада удивленно и в то же время испуганно посмотрела на пустоту.
- Умею, не умею! Какая разница?
- Сашенька умоляю! – Ирина прижала руки г груди.
Он повторил попытку. На этот раз удача улыбнулась ему. Дергаясь, но машина все ж тронулась с места.
- Э-э-э-й! Стоять! – донеслось до слуха беглецов из открытого окна. – Стой! Стрелять буду!
- Стреляй сука! – Сквозь зубы процедил Сашка, и переключился на вторую передачу. – Нам бы своих забрать. Они должны быть где-то рядом. Если мы их не найдем, то все! Хана!
Влада продолжала смотреть в Сашкину сторону широко распахнутыми, серыми глазами, полными ужаса.
- Так, - он вновь плавно выжал сцепление и переключился на третью скорость. – Кажется, не зря я все ж таки брал у Монгольчика уроки вождения. Сейчас. – он прикусил зубами нижнюю губу и стал внимательно осматриваться по сторонам. – Ну, где же вы? Где?! Пожалуйста! Когда же появится, этот чертов, затяжной поворот?




            ГЛАВА 12


Монгол пробирался первым, преодолевая сопротивление густого, словно стена кустарника.
- Бляха муха, - ругался он, - когда же закончится? Надо так запустить землю? Это же не кустарник, это… черте знает, что! Ты, смотри, держись хоть от меня подальше, а то можно и по лицу этой дрянью получить.
- Да, я так и делаю. – тяжело дыша ответил Сашка – двойник, продолжая с интересом следить, как непостижимым образом прямо перед ним расчищается заросшее пространство. – Как ты думаешь, у наших, там все получиться?
- В смысле?
- Да в самом прямом. Пробьются они?
- Пробьются, куда денутся! Я надеюсь на Сашку, ну в смысле на твоего двойника.
- М-да. Надо же такому случиться?
- Это ты об чем?
- Да о всем, что с нами случилось за сегодняшний день. Веришь, мне до сих пор кажется, что это все сон. Что вот-вот и я проснусь и не будет ничего: ни ареста, ни вас… Прости.
- А, ничего! Все нормально. Блин! – одна из веток хлестнула Монгола по лицу. – Так и глаза можно потерять.
Сашкин двойник ничего ему не ответил, и они продолжили свой нелегкий путь молча.
Прошло минут пятнадцать, пока, наконец, Монгол не заговорил:
- Пожалуй, отдохнем. – он остановился.
Остановился и Сашка-двойник. Он весь был мокрым, по лицу струились целые ручьи пота. Поискав глазами, он нашел в нескольких метрах от себя какое-то сгнившее бревно и тяжело опустился на него, стирая ладонью пот с лица:
- Ух, и жарища! Что-то я не припомню такой погоды. Как на юге.
- Как в аду. – криво усмехнулся Монгол и также устроился рядом.
- Кто бы на меня сейчас посмотрел, точно бы вызвали санитаров. Сам с собой разговариваю. Чудеса, да и только.
- Знаешь, пару дней назад я сам бы сдал в психушку любого, кто рассказал бы мне такую историю. – Монгол потянулся и поднял с земли маленькую веточку. – Как думаешь, мы миновали пост?
- Кто его знает? По мне, так уже давно должны были пройти.
- Тогда будем сворачивать ближе к дороге. Монгол переломил ветку и бросил ее на землю.
Сашкин двойник восхищенно наблюдал за тем, как самая обыкновенная ветка плавно летает в воздухе, затем она хрустнула, и сама по себе развалившись на две части, упала. 
- Эй, слышишь?
Голос Монгол привел Сашку-двойника в чувство.
- Пойдем, говорю. Некогда нам с тобой тут рассиживаться. Там всякое может случиться.
- Да.да. – Сашка поднялся с бревна и последовал за Монголом.
Они прошли в сторону дороги метров пятьдесят, как услышали со стороны поста глухие хлопки. Монгол остановился:
- Ты слышал?
Сашка-двойник тоже встал и прислушался.
- Слышал? – повторил свой вопрос Монгол.
- Что это было?
- Похоже на выстрелы.
Сашка-двойник побледнел.
- Кажется, стреляли там, - Монгол указал рукой в ту сторону, куда как раз они и пробирались.
- Влада. – проронил дрожащими губами напарник Монгола. – Что у них случилось?
- Сам бы хотел это знать. Давай-ка поторапливаться.
Они почти бегом, насколько мог им позволить густой кустарник, ринулись в сторону милицейского поста.  Причем Сашка-двойник едва поспевал за неутомимым Монголом. Постепенно кустарник стал редеть и еще через несколько десятков шагов приятели, запыхавшись, выбежали к обочине дороги. Метрах в пятидесяти, слева от себя Монгол заметил старенький «Москвич». Водительская дверь открылась, и из-за руля высунулся Сашка. По всей видимости, он заметил Монгола, а потому сразу же замахал руками и закричал:
- Э-э-э-й! Скорее. Давайте! Они за нами!
- Бежим!
Монгол с силой ударил своего напарника по плечу, и они ринулись в сторону «Москвича». Буквально в этот же мгновение из-за поворота появилась патрульная машина, с включенными проблесковыми маячками и до слуха донесся тревожный вой сирены.
- Не успеем. – задыхаясь выпалил Сашка-двойник.
- Стой! – что есть мочи заорал Монгол.
Сашка-двойник встал.
- Дуй обратно. Действительно не успеем.
- Чего?
- Убегай назад, говорю! Давай, чеши быстрей!
Сашка продолжал стоять, медленно мотая головой:
- Я тебя вижу! Слышишь? Вижу!
- Некогда. Беги на хрен! Беги и не оглядывайся! Я тебя потом найду. Будь там, в этих кустах.
- Как… там же она!
- Беги! – лицо Монгола исказилось в страшной гримасе, до него даже не дошли произнесенные двойником слова.
Патрульная машина уже поравнялась с ними. Сашка понял, что Монголу и его двойнику не успеть. Он плюхнулся назад, на водительское сиденье, попытался включить передачу, но на этот раз «Москвич» подвел его. Машина сильно дернулась и заглохла.
Монгол, что есть сил, бросился вперед, но гаишники уже подъезжали к «Москвичу».
- Беги! – крикнул Сашка Владе. – Беги прямо туда к кустам. Я их задержу!
Влада дернула ручку дверцы, но та ей не поддалась.
Тем временем патрульная машина, дико визжа тормозами, остановилась буквально в нескольких сантиметрах от москвичевского бампера. Моментально распахнулись все четыре дверцы и из салона, словно горох, высыпали стражи порядка, с грозными, короткими автоматами наперевес.
- Стоять! Стоять! Выходи из машины! Руки в гору! – наперебой орали взбешенные вояки.
Сашка в отчаянье ударил кулаками по рулю.
- Что делать? – с дрожью в голосе непонятно кого спросила Ирина.
Влада сидела на своем месте, низко  опустив голову. Ее плечи подрагивали. Она беззвучно плакала.
- Я кому сказал, выходи из машины! – мокрое от пота лицо лейтенанта было красным.
Трое гаишников и одни омоновец окружили машину, наставив на нее оружие.
- Немедленно! Я жду. Руки в гору и выходить!
- Влада, - сквозь зубы процедил Сашка, - тебе придется выйти. Ничего не поделать. Давай. Потом что-нибудь придумаем, а то не дай Бог эти придурки и действительно стрелять начнут.
- Саша, - голос женщины заметно дрожал, - я тебя вижу.
- Что? – Сашка сначала показалось, что он ослышался.
- Я тебя вижу, и Иру тоже вижу. Вы теперь сделались видимыми.
- Вы там долго копошиться будете? считаю до трех и открываю огонь! – пригрозил милиционер, и тут же, словно бы подтверждая правдивость сказанного Владой, добавил. – Все трое, по очереди.
Сашкино сердце сжалось, на мгновенье замерло, а потом пустилось в такой пляс, что готово было вот-вот выскочить из груди. «Что же делать? Как так?» – мысли хаотически скакали в голове, наскакивая друг на друга и тем самым мешая сориентироваться.
Первой подчинилась Влада. Она открыла дверцу машины и вышла на улицу.
- Руки! – заорал на нее ближайший милиционер. – Разворачивайся лицом к машине, руки на капот! Илья обыщи ее, - кивнул милиционер парню в камуфляжной форме.
Тот послушно в два прыжка подскочил к Владе, нагло обшарил ее, после чего достал из-за ремня наручники и сковал ими руки женщины сзади.
- Следующий! – приказал все тот же милиционер. – Живо! Я ждать не собираюсь. – по его лицу струился пот, было видно, что здоровенный, неуклюжий бронежилет раздражает, отчего милиционер всякий раз поправлял его на груди.
Следом за Владой, салон автомобиля покинула Ирина. С ней проделали те же самые манипуляции и после того, как черные наручники сковали Иринины запястья, девушке препроводили к подъехавшему сине-желтому «УАЗику».
Настала Сашкина очередь.
- И смотри мне, не дурить! – прикрикнул на него милиционер, как только Сашкины ноги коснулись раскаленного асфальта.
Когда Сашка оказался на улице, милиционеры рассмеялись.
- Смотри-ка, Колюха, - да он голый! В одних трусах. – Ха-ха-ха!
- Еще бы, -  ответил своему товарищу старший, - Вон с какими бабами. Небось не выдержал, портки-то и скинул.
- Не-е, - вмешался тот, что в камуфляжной форме, - Он, наверное, решил, что так от нас легче удирать будет.
Все опять рассмеялись.
Сашка осмотрел себя. Он и действительно выглядел идиотски: в трусах и полуразвалившихся кроссовках.
- А ты глянь-ка на его лицо. – парень в камуфляже слегка толкнул в плечо старшего. – Ничего тебе не напоминает.
Старший сделал шаг в Сашкину сторону и присмотрелся.
- Так-так. – сквозь зубы процедил он. – Да это же тот самый, что нам сутра по ориентировке пришел из кэбэпэ. А ну-ка мордой к машине, руки на капот! – приказал он. Парни, а ну дайте наручники. С ним без шуточек. Этот фрукт еще тот. Ухо востро!
- Глянь, - вдруг встревожено сказал один из милиционеров, глядя куда-то в сторону, - а там кто еще стоит?
Все посмотрели в ту сторону. Монгол действительно стоял у обочины дороги, будучи совершенно уверенным в том, что его не видят. Он терзался мыслью, как им поступить дальше. Было очевидным, что Владу задержали, но когда он увидел, как из машины выходит Ирина, поднимает руки, разворачивается, как на нее надевают наручники, тут у Монгола защемило в груди. «Этого не может быть». Но это было именно так, поскольку сразу же после Ирины он увидел, как из машины, в одних трусах выходит Сашка. Он не просто выходил он, словно выплывал, настолько все движения его были плавными. Монгол даже протер глаза кулаками. Но вот как раз в этот-то момент его и заметили.
- Эй! – донесся до него голос. – Ты кто такой? Чего тут стоишь? А ну-ка подь сюда!
Монгол встряхнул головой, приводя себя в чувство.
- Кому говорю, - приказным тоном повторил милиционер, - шагом марш сюда! Или ждешь, чтобы я к тебе подошел?
- Ага, сейчас. – пробубнил про себя Монгол. – Так прямо я к тебе и пойду. Иду, сейчас! – нарочно громко крикнул он, а сам резко развернулся, и пустился со всех ног в сторону густого кустарника, где его должен был дожидаться Сашкин двойник.
- Стоять, - услышал он за своей спиной, а буквально секунду спустя раздался громкий, сухой треск. Буквально над головой Монгола что-то просвистело.
«Ё-мое! Они, что, стреляют? Вот ни хрена себе!» - Монгол припустил еще. Наконец, он достиг кустарника и, царапая лицо в кровь, стал продираться внутрь. Сердце его готово было разорвать грудь. Кровь  пульсировала в висках. «Этого не может быть! Неужели мы стали видимыми? Ну точно, ведь он же мне об этом сказал!» Наконец, Монгол выдохся. Он присел на корточки. От бега в солнечном сплетении жгло. Ему не хватало воздуха, отчего Монгол, словно рыба, широко раскрыв рот, жадно глотал воздух.
- Что случилось? Что все это значит? – над ним склонился испуганный Сашкин двойник. – Эй! – он потеребил Монгола за плечо.
Отдышавшись, Монгол сел на землю, обхватив голову руками.
- Что с Владой? Что с остальными? – продолжал сыпать вопросами Сашка номер два. – Их взяли, да? Черт! Я так и знал! Я знал, что из этого ничего не получится. – Он сел на землю рядом с Монголом. – К чему вы это сделали. Бог бы с ним. Осудили бы одного меня. Но ведь Влада! Она-то ни в чем не виновата! Теперь вы даже представить не можете, что с ней сделают. Это же изверги. Это нелюди!
- Ладно, - прервал его Монгол. – Хорош причитать! Голова есть, руки, ноги целы, что-нибудь придумаем.
- Придумаем. - передразнил его Сашка, - Да что ты можешь противопоставить этой жестокой машине. Повторно такой фортель не выкинешь. Посмотри на себя, теперь вы стали видимыми. Я не знаю, что там с вами случилось, но это ваше оружие теперь не действует. Бедная Влада! – он так же, как и Монгол обхватил голову обеими руками и стал раскачиваться из стороны в сторону.
- Давай, вставай, - когда Сашка-двойник убрал руки и открыл глаза, то увидел, что Монгол стоит над ним. – Нужно уходить, они могут нас здесь искать. Давай, давай!
Сашкин двойник поднялся. Ноги едва ему подчинялись. Во всем теле чувствовалась слабость.  Перед глазами стояла легкая дымка. Он был близок к тому, чтобы потерять сознание.
- Ты в норме? – Монгол заглянул Сашке в слегка помутневшие глаза.
Вместо ответа тот только слегка кивнул головой.
- Идти сможешь?
- Смогу. – с трудом выдавил попутчик.
- Тогда пошли.
- Куда?
- М-да. – Монгол в задумчивости потеребил подбородок. – Действительно, куда. Погоди-ка, а как давно я стал видимым?
Сашкин двойник пожал плечами:
- Не знаю, лично я заметил тогда, когда мы вышли с тобой к дороге.
- А как ты думаешь, Сашка с Ириной тоже стали видимыми?
- Откуда мне знать. Если только следовать логике…
- Я тебя понял, - прервал Монгол, - На самом деле, если я стал видимым, то стали видимыми и они. М-да, - он вновь потеребил подбородок, - Куда нам действительно идти?
- А, главное, что делать? – вставил Сашкин двойник.
- Вот что, - оживился Монгол, - А давай-ка, мы с тобой отсидимся в кустах до ночи, ну, отойдем так на безопасное расстояние и отсидимся.
- А потом?
- А потом двинем к твоему другу.
- В смысле? – Сашкин двойник нахмурил брови.
- Да-да именно к нему, к Семену.
- Да ты сума сошел! К нему же нельзя. Он идейный.
- Но ведь он твой друг. Так?
- Так-то оно так. – Сашка покачал головой. – Только…
Договорить ему Монгол не дал:
- Раз друг, значит хоть чем-то, да поможет. Во всяком случае, у нас с тобой другого плана нет. Верно?
Сашкин двойник согласно кивнул головой.
- Тогда давай, пошли вглубь.
- Думаешь, они за нами пойдут?
- А, чем черт не шутит. Береженого Бог бережет.



ГЛАВА 13.



В УАЗике неимоверно трясло. Духота была такой, что Сашка едва не задыхался. Слава Богу, в машине наручники с них сняли. То ли пожалели, то ли так положено. Вначале они остановились возле поста. Здесь из машины кто-то вышел. Во всяком случае, через маленькое, зарешеченное окошечко ничего видно не было.
- Вот блин влипли! – впервые за все это время прозвучал голос Ирины.
Влада продолжала сидеть, уткнувшись лицом в ладони. Сашка тяжело выдохнул. При виде Влады его сердце сжималось. Мало того, что все, окружавшее его казалось каким-то нереальным, размывчатым, словно бы творившимся не с ним, так еще и она. Его жена, ту которую так много лет назад забрал к себе Господь. Сашка не мог забыть того, что в смерти Влады виновен, конечно же, и он. Это его капризы, его самовозвеличивание и потом… духовное падение привели к этому. Он топил свои неудачи, свою злобу в стакане. Он в разврате, в ночных гулянках искал Его Величество вдохновение. А реальностью за него жила Влада. Сашке сделалось вдвойне тяжелее. Он постарался отогнать от себя эти мрачные мысли.
- И что с нами теперь будет? – непонятно кого спросила Ирина, помогшая тем ни менее Сашке отвлечься.
- Бог его знает, наверное, в тюрьму в ихнюю отвезут. – пробурчал он.
- А бить не будут? – не унималась Ирина.
- Ты меня спрашиваешь? – усмехнулся Сашка. Улыбка его оказалось какой-то неестественной, больше похожей на звериный оскал.
- Ну, а кого же еще?
-  Будут. – раздался внезапно голос Влады. – Еще как будут. Я знаю. Об этом многие говорили. Они и бьют, и издеваются. Сволочи! Эх, сейчас бы стакан воды. – отчего-то резко сменила она тему.
- Это уж точно. – согласилась Ирина.
- Что именно: – Сашка бросил на девушку быстрый взгляд, - Что сволочи, или что неплохо бы попить воды.
Ирина махнула рукой:
- И то и другое.
- Сами виноваты, - зло процедил сквозь зубы Сашка. 
- Почему? – спросила, отбрасывая со лба непослушную прядь волос Влада.
- А кто у вас здесь до такого довел? Небось, стройными рядами ходили дружного голосовать за этого, как там у вас его?
- Будина, что ли? – робко предположила Ирина.
- Во-во, Будина!
- Да тише вы! – почти зашипела на них Влада. – Услышат, вообще будет!
- Да, плевал я на них! – Сашкины глаза налились кровью. – Где же это видано, на дворе двадцать первый век! Сума посходили?
Влада пожала плечами.
В этот момент они услышали, как дверь машины снова открылась, а потом с силой захлопнулась. Тут же с жутким дребезжаньем завелся двигатель и автомобиль тронулась с места.
Горький ком подкатил Сашке к горлу. «Бред! – прокричал он про себя. - Чистейший бред! Такого просто не может быть! Ну, ладно, ладно. Нужно успокоиться. Нельзя терять самообладания. Слава Богу, Монгольчик остался на свободе. Уж он-то что-нибудь придумает, как-нибудь поможет. Хотя, - мысль запнулась, - как он сможет помочь? Скорее всего, он, как и я, как и Ирина также стал для них видимым. Так что больше внезапным штурмом тюрьму не возьмешь. Не пройдет этот вариант. Пустое».
- Эй, - до его плеча дотронулась Ирина, - у тебя такое лицо.
- Какое? – Сашка вздрогнул.
- Ну, серое какое-то. Ты здоров?
- Ерунда. – Сашка махнул рукой. – Я думаю.
- Как свалить отсюда?
- Типа того.
Они проехали минут двадцать. Однако эти минуты показались узникам часами. Салон автомобиля раскалился до такой степени, что даже воздух обжигал легкие. Наконец, истошно взвизгнув тормозами, машина дернулась, двигатель смачно чихнул, и тут же все затихло. Сашка прислушался. Казалось, звуки вообще отсутствовали. На какое-то мгновение Сашке представилось, что все те, кто сидел впереди взяли и в одночасье испустили дух от жары. «Вот бы было здорово!» Однако дольше эту мысль приятно нянчить ему не позволили. До его слуха донесся обрывок какого-то разговора. Затем, он услышал как, скрипнув, открылась дверца, а через секунду заскрежетал и замок задней дверцы, той самой через которую их всех заводили в машину.
Яркий солнечный свет больно резанул по глазам.
- По одному на выход! – скомандовал чей-то голос. При выходе руки за голову! И, предупреждаю, в случае неповиновения стреляем на поражение. Первый пошел!
Сашка приподнялся. Ноги сильно затекли и слушались с трудом.
- Поживей! – приказали с улицы.
- Иду. – недовольно пробубнил Сашка и спрыгнул на асфальт.
- Руки! – тут же рявкнули ему прямо в ухо.
Сашка подчинился и завел руки за голову, сцепив пальцы на затылке.
- Лицом к машине! – приказал все тот же голос.
Несмотря на яркий свет и быстрые движения, Сашке все ж удалось заметить, что вся машина, во всяком случае, насколько он смог увидеть, окружена вооруженными людьми в камуфляжной форме.
- Следующий.
Сашка видел, как неловко из машины выпрыгнула Влада. Он даже успел заметить ее бледное, изможденное лицо.
- Суки, - зло процедил он сквозь зубы.
- Чего? – раздалось прямо у него за спиной. – А ну, повтори, что ты сейчас тут вякнул! – голос был каким-то звонким, с натягом, именно таким, каким говорят, чувствуя свое явное превосходство.
Сашка ничего не ответил, но на всякий случай съежился.
- Чего молчишь, гаденыш?
- Следующий! – прокричали немного вдали.
Сашка не видел, но слышал, как из машины выпрыгнула Ирина.
- Чего, спрашиваю, замолчал? А ну повтори! – не унимался бравый боец.
Сашка продолжал молчать и в этот момент его ударили. Внезапная, дикая, острая боль пронзила весь позвоночник. Сашка не смог удержаться на ногах и повалился на раскаленный от палящего солнца асфальт, где скрючился, то вытягивая, то подгибая под себя ноги.
- Семенов! – раздалось вдали, - В чем дело? Что случилось?
- Товарищ май…
- Я тебе сейчас покажу товарищ майор! Что за самоуправство? Под арест захотелось?
- Никак нет.
- Слушать меня! – голос невидимого майора стал громче. – Всем! Никто никого не трогает! Наше дело препроводить этих подонков куда следует, и сдать, кому следует. Понятно?
Постепенно боль отпустила. Сашка попытался подняться, но сил на это не хватило. Он смог только сесть.
- Чего развалился!? Встать! – раздался над ним голос того, кто его ударил. – Чего не понятно?
Сашка повторил попытку. На этот раз ему удалось устоять на ногах. «Сука, наверное прикладом по спине или по шее влепил. – предположил он про себя. Ничего себе начинается. Что же будет там?»
- Руки за спину! – разрезал воздух, словно ребром ладони четкий, командный голос того самого майора, которого Сашка и в глаза не видывал.
Пленные подчинились и уже через несколько секунд они были скованы наручниками.
Только теперь Сашке удалось осмотреться получше, и он заметил, что они находились возле того самого серого особняка, из которого еще несколько часов тому назад он и Монгол высвободили его двойника. «Мышеловка захлопнулась. – отчего-то спокойно, без паники и уже без прошлого животного страха, распиравшего грудь, отметил Сашка. – Вот будет прикольно, когда я ихнему начальству буду рассказывать, как съезди на недавно приобретенную за бутылку водки дачу. Интересно, как они к этому отнесутся?» – от этих мыслей на Сашкином лице даже просияла улыбка.
- Чего лыбишься курва!? – скривив рот, зло спросил старый приятель в камуфляже. – Ничего, скоро повеселишься вдоволь. Это я тебе обещаю.
- Да пошел ты! – выпалил тому прямо в лицо Сашка. – Холуй сраный!
Лицо парня побагровело:
- Чего?
Сашка увидел, как жилы на шее этого здоровяка набухли.
- Ну-ка повтори гаденыш!
- А что опять ударишь? Валяй, твой майор  рядом. Он ведь тебя предупредил? – Сашка высунул язык и помотал им с улюлюканьем.
- Эй! – раздался окрик майора. – Что там за перепалка?
- Товарищ майор! – стражник вытянулся по-струнке. – Этот вот, - он кивнул в Сашкину сторону, - издевается. Он вас обзывает. Ругается.
- Этот? – майор приблизился к Сашке.
Верзила был еще тот. Лицо словно гигантский кирпич. Причем и цвета такого же.
- Чего он говорит?
- Он говорит, что имел нас всех. 
В какой-то момент Сашка пожалел, что так расхорохорился. Майор поднял руку и огромной, с лопату ладонью схватил Сашку за нижнюю челюсть. От боли Сашка завыл, его словно бы сдавили громадными стальными клещами. В глазах потемнело.
- Ты, падла, вражина! Из за таких как ты наша страна страдает. Таких как ты мы вешали, и будем вешать прямо на столбах. Понятно тебе, тварь! Еще раз вякнешь, и я уложу тебя прямо на месте и в рапорте укажу, что пытался бежать. Уяснил, народный вражина? – он опустил руку. – Всех внутрь! Бегом арш!
В ту же секунду Сашку вновь саданули между лопатками прикладом автомата:
- Вперед гнида вражья!
Желаний воспротивиться больше не было. Сашка подчинился и легким бегом устремился за остальными. Остановились они, только миновав железные ворота возле небольшой металлической двери сбоку здания. Майор нажал на кнопку звонка. Тут же дверь распахнулась. На пороге стоял здоровенный детина в черном костюме и белой рубашке.
- Принимайте беглецов. – майор снял кепи и стер выступившие на лбу крупные капли пота.
Жирное лицо встречающего расплылось в добродушной улыбке:
- Ба! Олешин! Ну, разве от нас дружочек бегают? Ты че? – он повертел возле своего виска указательным пальцем, который почему-то был очень коротким.
Сашка, конечно же, не знал этого парня, но догадался, что в связи со своей патологической схожестью с двойником, тот явно принимал его за другого.
- Сколь веревочке не виться, а дальше и сам прекрасно знаешь. Заводи майор. Мы их с нетерпением ждем. – здоровяк вновь радушно улыбнулся, отодвигаясь в сторону.
В помещении было прохладно. Сашка был последним, кого завели в здание. Они миновали какой-то темный, узкий коридор. Затем открылась, неприятно лязгнув, очередная металлическая дверь и узники оказались довольно таки в просторном фойе. Сашка сразу же узнал это помещение. Именно здесь они напали на конвой, отбивая его двойника.
- Стоять! – приказал майор.
Сашка осмотрелся. Ну да, вот эта самая дверь, откуда выводили арестантов. В воздухе повисла тишина.
- Ну, что они там копошатся?
Парень в черном костюме подошел к двери и пару раз с силой ударил по ней кулаком.
Дверь тут же распахнулась и Сашка, к своему ужасу увидел стоявшую в проеме крупную мадам Елизавету Семеновну. Ее тень, отбрасываемая светом, струившимся из-за открытых дверей, мрачно падала на холодный бетонный пол.
- Лиза, - парень в костюме расплылся в улыбке до самых ушей, - твой?
Тяжело дыша, Елизавета Семеновна, поигрывая в правой руке черной резиновой дубинкой,  вразвалочку приблизилась к Сашке и остановилась напротив него. Она стояла настолько близко, что  до Сашки донесся неприятный запах чеснока, исходивший у нее изо рта. 
Мадам Елизавета ударила палкой по ладони левой руки, прищурилась и сквозь зубы процедила:
- Бежать, стало быть, удумал?
Сашка молчал.
- Чего язык в жопу засунул? Пятнадцать лет тебе отпустили? Нет уж, не выйдет. – она поднесла прямо к Сашкиному носу указательный палец и погрозила им, - Теперь пятнашкой ты не отделаешься. Судить тебя по-новому будут, и на этот раз, поверь, вышка тебе обеспечена.
И тут, неожиданно для Сашки тетка  резко развернулась и что есть мочи всадила ему смачную оплеуху.
Сашка пошатнулся, но устоял. В тот же миг, вместе с полнейшим онемением губ, он  почувствовал солоноватый привкус крови во рту.
- Получи, вражина. Это еще малость того, что ты теперь испытаешь. Погоди, мы тебя накормим! Так накормим, что спасибо будешь говорить, когда тебе петлю, суке поганой, на шею набросят.
- Лады, Семеновна, – вмешался молчавший до этой поры майор, - вот бумаги. Распишись, что получила этих и мы, пожалуй, поехали.
- Давай сюда. – Мадам протянула руку, и майор вложил ей какую-то папку. Тетка достала из нагрудного кармана авторучку, подышала на ее кончик, полистала бумаги, где нужно расписалась и вернула папку майору.
Тот принял ее обратно, внимательно изучил документы, захлопнул и, прежде чем развернуться бросил быстрый, и как показалось Сашке полный сочувствия взгляд на него.
- Идем! – скомандовал майор своим бойцам.



ГЛАВА 14


Августовский День короток. Стемнело быстро и как-то даже незаметно. Монгол дремал, устроившись на пожухлой траве. Сашкин двойник сидел у него в изголовье, по всей видимости, размышляя о чем-то, о своем.
Палящее солнце зашло, словно бы растворилось в вечерней мгле. Последний его луч скользнул по верхушкам высоких кустов и потух в высоко поднявшемся тумане. Темнота навалилась внезапно, а вместе с ней пришла и прохлада.
- Эй! – Сашкин двойник потеребил Монгола за плечо. – Вставай. Нам нужно идти.
- А, что? – Монгол даже подпрыгнул с належенного места.
- Вставай, говорю. Уже стемнело. Нам пора.
Монгол сел и стал протирать кулаками глаза:
- Сколько времени?
- А, кто его знает? У меня часов нет.
- Жаль. – Монгол до хруста в челюсти зевнул. – А ты, что, не спал?
- Знаешь, я так не могу. – зло ответил ему Сашкин двойник. – У меня или нервы не те, или  ты совсем черствый.
- Чего-о-о-о – Монгол смачно потянулся.
- Ничего. – коротко отрезал напарник.  Я не спал. Да и захотел бы, так едва ли бы заснул.
- Ну-ну. – Монгол поднялся на ноги. – А я вот просто прекрасно выспался. Только вот маловато будет. Еще бы пару часиков.
Вместо ответа Сашкин двойник лишь криво улыбнулся.
- Что, пойдем?
Двойник пожал плечами. Он пребывал в состоянии полнейшего безразличия и был согласен абсолютно со всем.
- Ты, словно аршин проглотил. – Монгол похлопал своего нового приятеля по плечу. – Как-то, но пробираться нам с тобой нужно.
Однако Сашкин двойник поморщился, после чего с досадой махнул рукой и упавшим голосом произнес:
- Пойдем или не пойдем, какая разница, все равно поймают. Никуда мы с тобой не денемся.
- Ага, руки у них длинные. Это я уже уяснил. Распустили вы тут власть. Фронт, какой-то придумали, идолов себе соорудили.
- У вас такого нет? – вяло поинтересовался Сашкин двойник.
- Да уж Бог миловал. Хватило дядюшки Сталина. А вас тут, как погляжу, история ничему не научила. – Ладно, хватит нам с тобой тут лясы точить. Нужно действовать, а то эти звери замучают наших друзей в своем застенке.
Приятели направились в сторону города, продираясь сквозь густой кустарник. Из-за кромешной темноты идти было значительно трудней, нежели днем. Со стороны поста  раздавались какие-то звуки.
- Поди отмечают. – запыхавшись сказал Монгол.
- В смысле? – не понял Сашкин двойник.
- Да, говорю, отмечают, сволочи, поимку наших.
- А-а-а. – понятливо выдохнул местный Сашка. – Ну их!
Друзья продолжили путь. Наконец, кустарник закончился, и путники оказались на пустыре. Город полыхал огнями, было слышно, как по шоссе проезжали машины. Монгол тяжело вздохнул:
- Как-то нас примет мой двойник и твой приятель? Не сдаст? – он посмотрел на своего напарника.
- Он вряд ли, но вот за Катьку…
- Да, видел, а вернее слышал я ее. Вот за нее-то и на самом деле я бы гроша ломанного не дал. Моя Катька не то.
- Моя Катька? – Сашкино лицо вытянулось, - Ах, ну да! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – совсем забыл. Да, наша Катюха, она ведь кто? Кстати, ты тогда говорил, что нас чему-то не научил какой-то там Сталин. А кто это? Ваш вождь?
Монгол даже споткнулся на ровном месте. Он остановился и пристально посмотрел на своего собеседника:
- Не, ты че, прикалываешься?
- Что значит, прикалываешься? – с удивлением переспросил Сашкин двойник и тоже остановился.
- Странно, а я так думал, что ваша история совпадает с нашей, ну…, - он немного призадумался, - разве что в этих ваших фронтах и прочей ерундой. Значит, Сталина у вас не было? А вот скажи-ка мне, а война была с немцами, ну вернее с фашистами?
- Как не быть, конечно, была. И мы победили.
- Представь, мы тоже. А кто тогда у вас руководил государством, разве не Сталин?
- Нет. Я что-то помню про такую фамилию, он вроде там с Лениным где-то был, а в воину у нас Лев Троцкий был.
У Монгола в буквальном смысле челюсть отвисла. Он с недоверием посмотрел на своего спутника:
- Правда?
- Что значит, правда? А зачем мне врать. Троцкий был тогда главой компартии. Нормальный, сказать, мужик. Люди его любили.
- А что, и культа личности у вас никакого не было? Ну, там ГУЛАГ и прочее?
- Было. Правда об этом у нас никто открыто не говорит. Не принято. Раньше в учебниках истории об этом было написано. Но теперь эта тема под совершенным запретом.
- Чудеса. – Монгол ухмыльнулся. – Вот ведь как бывает. Ну да ладно, интересно конечно об этом поговорить, но не сейчас.
- То-то и оно. – согласился с ним Сашка номер два. Пошли к Мон… - взглянув на своего спутника, он запнулся.
- Ладно, ладно. Я прекрасно все понимаю. – Монгол улыбнулся. – Давай, нам бы нужно поторопиться. Может, твой друг нам чем-то, да и поможет.
Они молча шли, избегая людных улиц, стараясь пробираться темными дворами. Сашкин двойник то и дело затравленно оглядывался по сторонам, пугаясь каждого куста, каждой тени. Наконец, они достигли дома, в котором жил местный Монгол. Подойдя к нужному подъезду, приятели, прежде чем войти внутрь, минуту постояли, отдышались, осмотрелись и только после этого Монгол потянул на себя металлическую ручку. На первом этаже подъезда царила кромешная тьма. «Странно, - отметил про себя Монгол, - мне казалось, что вчера все лампочки горели. А, да Бог-то с ним! Что, лампочки не могут перегорать?» Они быстро поднялись на третий этаж. Правда, остановившись возле дверей, приятели не стали торопиться нажимать на кнопку звонка. Сашка тяжело дышал. Монгол тупо уставился в пол.
- Что? – с хрипцой спросил Сашка номер два.
Монгол пожал плечами.
- Звоним?
Его напарник продолжал молчать.
- Боишься?
- Да, что-то не по себе.
- Ты из-за Катюхи?
- Вроде того. Ей-то я и не доверяю.
- Во-во. У меня тоже сердце щемит. Семка - тот человек. Он могила. А вот она. Знаешь, кто ее папаша?
- Стой! – Монгол дико округлил глаза.
- Ты че орешь? – зашипел на него Сашкин двойник. – Сейчас услышит кто-нибудь и все!
- Я совсем забыл, - Монгол схватился обеими руками за голову.
- Ты чего?
- Да Серова Михаила Петровича сегодня ночью брать будут. Кстати, возможно и все его домочадцы под раздачу попадут.
- Ты в своем уме? – двойник повертел возле виска указательным пальцем.
- В своем, своем. – прошептал Монгол. – Мы с Сашкой сами это слышали там, возле этого их, как там комитета по борьбе с фигней всяческой.
- Во елки палки! – у Сашкиного двойника от напряжения даже пот выступил на лбу. – Да, что же это такое творится?
- К черту, не сейчас нам нюни распускать. Давай, звоним. – Монгол надавил на черную кнопку звонка.
Звонок был настолько громким, что Монгол даже закрыл глаза, представив, как сейчас соседи прильнут к дверным глазкам, после чего начнут своими кривыми пальцами, набирать телефонный диск с тем, чтобы позвонить  в, так называемые, органы. А с этими органами Монгол был теперь знаком не понаслышке.   
- Кто? – раздался тихий женский голос по ту сторону двери.
- Катя, это я. – от волнения голос Сашкиного двойника дрожал.
- Саша?
- Да-да. Открывай скорей.
Щелкнул замок и дверь распахнулась. На пороге стояла Катерина в легком, шелковом халатике. Волосы ее были растрепаны и по всему люди готовились ко сну.
- Ты чего? – удивленно спросила она Сашку, часто моргая глазами. – Что-то случилось. А это кто? – она кивком головы указала на Монгола, стоявшего позади, и потому черты его лица она рассмотреть не  могла.
- Да, случилось. А это со мной. Потом все расскажу. Можно войти?
Катя отступила, пропуская нежданных гостей. Она повернула голову и позвала:
- Сема, к нам. Выйди.
Распахнулась дверь большой комнаты, откуда доносился приглушенный звук телевизора и вышел местный Монгол в нелепых семейных трусах и майке.
- Саня! – всплеснул он руками. – Ты чего так рано?- кривая улыбка на его лице говорила о многом.
- Заходи. – бросил через плечо Монголу Сашкин двойник.
Гость переступил порог, и тут… Катька встала, словно вкопанная, приоткрыв от изумления рот:
- Се…
- Тссс. – Монгол поднес ко рту указательный палец. – Это не то, что ты думаешь. Только не кричи. Умоляю тебя!
Катерина повернулась и бросила быстрый взгляд на своего мужа. Он как стоял, так и продолжал стоять в проеме двери. Женщина встряхнула головой и протерла глаза.
- Что это значит? – голос ее дрогнул.
- А, ты что, теперь, это самое?– двойник Монгола очертил рукой в воздухе что-то подобие круга.
- Ну да. Так уж получилось.
- Может, вы все-таки объясните мне, что тут происходит? – Катерина прислонилась спиной к шкафу и сложила руки на груди. – Сема, ты вроде никогда мне рассказывал, что у тебя есть брат-близнец.
Монгол рассмеялся, а его двойник подошел к жене и приобнял ее за плечи:
- Я сейчас все тебе расскажу.
- Уж постарайся. Да и вообще, Саша, где вы были? У вас такой вид. Ладно, давайте на кухню, там все и расскажите. Чудеса прямо какие-то, да и только. – Катька манерно закатила глаза. – Ну, надо же у моего мужа имеется родной брат. Не понимаю, зачем ты столько лет скрывал от меня это? – она с укором посмотрела на мужа.
Тот лишь только развел в стороны руки. Он и сам с трудом верил во все происходящее, хотя, не далее как сегодняшней ночью и был посвящен в перипетии похождений своего двойника.
Катька перевела вопросительный взгляд на Сашку:
- Саш, может, ты мне объяснишь все толком?
- Катя… - начал, было, Сашкин двойник, но Монгол его остановил, слегка отстранив рукой в сторону.
- Ребята, в общем ситуация дрянная. Некогда нам сейчас с вами чаи распивать и объяснять все. Потом. Слушайте, нужно найти какое-нибудь безопасное место и сматываться отсюда.
- Чего? – Катькино лицо вытянулось. – Вы тут врываетесь к нам вечером, непонятно кто это такой, - она кивнула в сторону Монгола, - и начинаете нам тут указывать. А ну-ка! – лицо женщины густо залило красной краской.
- Погоди, Катя! –вступился в разговор ее муж. – Я тебе ничего об этом не говорил. Да ладно, сейчас не об этом, пусть они расскажут, что случилось.
- Я вообще ничего понять не могу. – Катька обхватила голову руками.
- Сема, - Монгол перевел дух, и продолжил, - Катькиного отца сегодня ночью должны арестовать, а вместе с ним и вас.
- Чего? – Катькины брови подлетели кверху. – Что значит…
- Не кипятись! – Сашкин двойник выступил вперед. – Он знает, что говорит. Уж поверь мне на слово. Меня сегодня утром самого арестовали. Если бы не они, - Сашка кивнул в сторону Монгола, - То сейчас вообще не знаю, что бы было. Эти звери… Словом, они приговорили меня вообще ни за что. Сволочь!
- Да что все это значит!? – Катька от волнения даже притопнула ногой. – Я вообще ничего не понимаю.
- А кто понимает? – Монгол криво усмехнулся. – У вас вообще тут такое творится, что в кошмарном сне не может привидеться. – В общем,  давайте-ка, ребятки собирайтесь. Нам нужно успеть вашего, - он кивнул в Катькину сторону, - Батюшку спасать. А там, с его помощью, быть может, как-нибудь и Саньку с Владой и Ириной вытащим.
- С Владой? – Катька выпучила глаза.
- Именно. – отрезал Монгол и направился в коридор. – Минута на сборы! – Бросил он через плечо.
Сашкин двойник последовал за ним.
Катерина исподлобья посмотрела на мужа. Тот стоял возле окна, бледный, со взъерошенными волосами и часто моргал глазами:
- Как же так, ведь сегодня же все еще было так хорошо. Меня приняли… - он запнулся.
Катя прервала его:
- Не верю! – твердо произнесла она. – Ни единому слову не верю! Я вот сейчас позвоню отцу и все выясниться. И вообще… - она понизила голос, - Нам, наверное, следовало бы сдать их куда следует.  А, что если они специально посланы, чтобы проверить нас, насколько сильна наша с тобой гражданская позиция. Этого же нельзя исключить? Ведь, кто мой отец? Кто, наконец, ты? Писатель, почти член партии. Разве этого мало?
- Т-с-с. – Семен весь съежился – Они могут услышать.
- Ну и что? – Катерина специально повысила голос. – Что из того? Я и сама им прямо в глаза сейчас скажу, что не верю ни единому их слову.
В это время Монгол с Сашкиным двойником томились в маленьком коридорчике, возле входной двери. До их слуха доносилась какая-то неразборчивая речь, но о чем конкретно говорили, разобрать было нельзя.
- Фу, блин – Сашкин двойник устало опустился на низенький пуфик. – Они, что, там чаю решили попить?
- Не-а, - Монгол несогласно покачал головой, - Они осмысливают то, что мы им сказали.
- Думаешь, не верят?
- Думаю.
Вскоре в коридор вошла Катя, а за ее спиной трусливо прятался муж. Монгол номер два старался не смотреть на приятелей. 
- Вот что, ребятки, - Катерина подбочилась и, прищурив глаза, надменно оглядела Монгола и его спутника, - Что-то мне кажется, что вы все это выдумали. Не так?
Ни Монгол, ни Сашка не отреагировали.
- Чего молчите? Лучше скажите, кто вас к нам послал? Вы специально ведь все это делаете? Убедились? Мы преданные партии люди. И в подтверждении этому, я вот прямо сейчас сниму телефонную трубку, позвоню, куда надо и там во всем разберутся. Как вам такое предложение?
Монгол оглянулся, посмотрел на Сашкиного двойника, подмигнул ему, а потом снова перевел взгляд на Катерину и свое собственное отражение за ее спиной:
- А, делайте, чего хотите. Мне все это надоело. Ждать я вас больше не намерен. Хочешь, звони, хочешь другим способом стучи, только потом пеняй на себя. Ладно?
С этими словами он резко развернулся, сделал шаг в сторону входной двери, и уже было потянулся рукой, чтобы открыть дверь, как услышал за своей спиной уже более мягкий Катькин голос:
- Ну, подождите! Поймите вы, как можно во все это поверить? Я даже теперь глазам своим не верю. Вот смотрю на вас и ей Богу, словно сошла с ума! Вы как две капли воды похожи на моего мужа, хотя он тут, он рядом, Вот Саша опять же таки стоит здесь, а вы утверждаете, что его и Владу забрали. Как мне все это переварить за какие-то пять, десять минут? Нет, вы поставьте себя на мое место! Да к тому же еще вы заявляете, что вот-вот должны арестовать моего папу. Да он лично с товарищем Будиным знаком. Они вместе не один раз общались, как, скажите, его могут арестовать? Да после этого здесь такое будут! И, потом…
- И потом, - не дал договорить женщине Монгол,  - Приедут и заберут до кучи вас. Так, что если вы собираетесь рассуждать, то без нас, а если хотите действовать, то поспешите! Мы просто-напросто теряем драгоценные минуты.
Катерина еще раз посмотрела Монголу прямо в глаза, затем развернулась и скомандовала мужу:
- Все, одеваться! Живо!



ГЛАВА 15


Злобная тетка и еще четверо мордоворотов в камуфляжной форме, беспрестанно подталкивая в спины, провели узников по многочисленным коридорам, пока не остановились в небольшом холле без окон с одной, единственной дверью по правой стене.
- Стоять! – скомандовала мадам. Развернуться лицом к стене!
Сопротивляться смысла не было, поэтому все трое подчинились команде. Сашка слышал, как после этого раздался стук в дверь, а потом донесся и звук отворяемого замка. Там о чем-то говорили, но вполголоса, поэтому слов разобрать было невозможно.
- Сейчас что-то будет. – процедил сквозь зубы шепотом Сашка, обращаясь к Владе, которая стояла ближе к нему.
- А, ты думал, что ни будет ничего? – ответила ему женщина.
- Нет, я в другом смысле…
Договорить Сашке не удалось, кто-то сзади нанес ему крепкий удар каким-то твердым предметом по спине.
- Молчать сволочь предательская!  - тут же скомандовал невидимый, мужской голос. – Еще слово и я из тебя месиво сделаю! Уяснил?
Сашка промолчал, стиснув зубы, он еле сдерживался от того, чтобы не пуститься в драку. Гнев так и потрясал всю его сущность. Сашка никак не мог смириться что он, свободный, взрослый, уважаемый человек и известный писатель, не совершавший никаких преступлений, вынужден был вот так вот, стоять здесь, в этом вонючем помещении врастопырку, получать оплеухи от каких-то оборванцев и… дожидаться своей участи. Все это не укладывалось в его голове. На какой-то миг перед ним промелькнуло улыбающееся лицо Володи, того самого забулдыги, подарившего ему, а вернее продавшего за бутылку водки дачный домик на уютном берегу прекраснейшего озера. «Сволочь! – подумал про себя Сашка, - Ведь, наверное, он, паразит, прекрасно знал, что за всем за этим кроется? Кто же он такой на самом деле? Вот сейчас бы повстречать его, посмотреть в глаза, а и еще лучше – плюнуть в его наглую, пропитую рожу!»
- Олешин!
Сашка вздрогнул.
- Ко мне! – то был голос злобной тетки.
Сашка не выдержал:
- Я, что, собака тебе, чтобы на команды откликаться.
Теткино лицо вмиг покраснело от гнева:
- Что-о-о! – протянула она словно пожарная сирена.  – Да я тебя, сука! В порошок! – Она быстрым шагом ринулась к Сашке, сжимая по ходу свои здоровенные кулачищи.
Сашка моментально пожалел, что дал волю своему языку. Он весь вжался в бетонную стену и зажмурился. Однако вместо того, чтобы ударить  наглеца, тетка больно схватила его  за шею и увлекла за собой в сторону открытой двери. Переступив порог, Сашка очутился в довольно просторном кабинете, в котором также не было окон. Из мебели здесь стоял только один доисторический письменный стол и два стула по обе стороны стола. На одном из стульев восседал… Сашка даже глазам своим не поверил. От неожиданности он прямо остолбенел. Дело в том, что по ту сторону стола сидел Володя. «Мне это снится?» - мелькнуло у Сашки в голове. Но на дальнейшие размышления времени ему не дали.
- Чего стоишь? – пробасил Володя и кивком головы указал ему на стул. – Садись, побеседуем.
Сашка послушно сделал несколько шагов и, неуверенно присел на краешек стула. Володя, тем временем, достал из письменного стола серый, дешевый лист бумаги, положил его перед собой, бережно провел по нему ладонью и потянулся за шариковой ручкой:
- Фамилия, имя, отчество. – не глядя на Сашку, процедил сквозь зубы он.
- Знаешь, а я только-только о тебе думал. – вместо ответа сказал Сашка и улыбнулся. – Ну и кашу же ты заварил со своей дачей.
Здоровяк выронил ручку и с нескрываемым удивлением уставился на подследственного.
- Ага, - Сашка кивнул головой, - давай, делай теперь вид, что не узнаешь меня. Ты вот что, давай я тебе целый ящик водки поставлю, только ты, дружок, забери-ка назад свою дачу, вместе с банями, лодками, причалами и покажи нам обратную дорогу.  Честно говоря, наелись мы твоего… - Сашка провел ребром ладони себе по горлу.
Володя продолжал, не мигая смотреть на свою жертву.
- Нет, ну ты посмотри на него! Хорош придуриваться! Этот номер у тебя не пройдет. Надо было мне еще тогда, в кафе отделаться от тебя.
- Молчать! – Неожиданно для Сашки, бугай сорвался со стула, навис горой над пленником и со всего маху врезал кулаком по столу. – Молчать, кому говорят! Ты че, сука, закосить под психа хочешь? Не выйдет! На-кась выкуси! – он придвинул прямо к Сашкиному лицу фигу. - Нагляделся я всякого. Дуриком видишь ли он хочет заделаться! Отвечай на вопросы!
Володя сел на прежнее место и снова взял в руку свой инструмент.
- Повторяю: фамилия, имя, отчество?
Ничего не понимающий Сашка вяло назвался.
- Тааак. – здоровяк старательно записал Сашки данные на листок бумаги. От усердия у него даже испарина на лбу выступила. – Ну, вот, - он отложил в сторону ручку и уже приветливо, даже с улыбкой посмотрел на Сашку, - Другое дело. А то, что под дурака хотел косить, так ты это оставь. У тебя все равно расстрельная статья, а у нас, как водится и дураков то ж стреляют за милу душу. Это, прямо тебе скажу, не отговорка. Теперь ты мне все расскажешь. Только давай, приятель, договоримся так: ты мне все начистоту, а я со своей стороны затягивать дело не буду. И еще, - он придвинулся поближе к Сашке, - Это уже по секрету. Суть в том, что наши парни очень любят перед казнью порезвиться над приговоренными и еще не факт, что они просто тебя застрелят. Слыхал, наверное, про куклы.
Внутри у Сашки все похолодело.
- По лицу вижу, что слыхал. Это ведь, приятель, не миф. Это правда. Ну, посуди сам, нашему спецназу нужно ведь на ком-то отрабатывать свои навыки. Ведь так просто законопослушного гражданина не возьмешь с улицы и не станешь на нем удары отрабатывать. Верно? – Володя самодовольно откинулся на спинку стула, достал из кармана пиджака пачку сигарет, выудил оттуда себе и протянул Сашке. – Кури. – На его лице играла радушная улыбка.
Сашка не стал отказываться он взял предложенную сигарету и прикурил от поднесенной спички, невольно отмечая какой чудовищной пакости табак они здесь курят.
- Так вот, - продолжил Володя, блаженно выпуская изо рта клуб сизого дыма, - Я могу похлопотать, и тебя просто стрельнут. Вот так пых,– он продемонстрировал Сашке комбинацию из трех пальцев, изображая пистолет. – в затылочек, не больненько и все!
Сашка закашлялся, подавившись дымом.
- Э-э-э, милый, - довольно протянул Володя, -  Да я гляжу тебе страшно? Ну, видишь ли, из двух зол надо выбирать меньшее. Умирать тебе все равно придется и довольно скоро. – Он преподнес к лицу левую руку и взглянул на часы. – Ну, я так думаю часиков через двенадцать, может чуть больше. Но, если ты чистосердечно поможешь следствию, то, как я уже сказал, я отплачу тебе добром за добро.
У Сашки в горле все пересохло. Наконец, он собрался и шершавым языком, еле выговаривая слова, спросил:
- Это, самое, Володя, а может не это, не смертная казнь, тут, что разве просто срок… э-э-э нельзя?
- Мил человек! – Володя расплылся в улыбке. – Да, о чем ты толкуешь? -  У тебя же было параграф пятый, статьи сто двадцать седьмой Уголовного кодекса государства? Было?
Не понимая, о чем идет речь, Сашка тем ни менее  кивнул, так, на всякий случай.
- Ну вот, видишь! Было! Но коли скоро, ты не подчинился власти, наказание не отбыл, сбежал, оказал сопротивление органам, вовлек в преступную деятельность свою жену, какую-то девушку, мы с ней отдельно разберемся, так на что ты рассчитываешь? Улавливаешь?
Сашка снова кивнул. Теперь его гордость, важность, и, если хотите, достоинство, остались где-то там, далеко, далеко, даже не в этом мире.
- А, если улавливаешь, то лови мысль и дальше. Пятый параграф у тебя был, но ты подзалетел еще под шестой, седьмой и десятый. А из этих трех дополнительных два: седьмой и десятый вышку предусматривают и никакой альтернативы. Как прикажешь судье поступить? Во-во! – Володя раздавил окурок в жестяной банке из-под каких-то консервов, и сам же ответил на собственный вопрос. – Пых! Ладно, не горюй, давай к делу. Времени у нас с тобой в обрез. Итак, - Володя выпрямился на стуле, снова взял авторучку и придвинул к себе серый листок бумаги. – Давай, расскажи о вашей, так называемой, подпольной организации, которую ты создал в больнице? Имена, идеи, явки, шифровки, ну, и все в таком роде. Рассказывай! Да, кстати! -  внезапно следователь совсем близко придвинулся к допрашиваемому. – Не забудь мне рассказать и о том, кто конкретно успел тебе назвать мое имя?
Сашка был просто оглушен тем, что услышал. Он сидел белый, словно полотно и не шевелился. Его мозг словно бы отключился. Он готов был уже и наврать с три короба про какую-нибудь организацию, про иностранных шпионов, но не мог. Мозг у него не работал.
- Опять молчим. – Володя скривился и сцепил в замок свои большущие пальцы.  – Ты у меня так и напрашиваешься на то, чтобы тебя сначала хорошенько поколошматили, а уж потом отправили на тот свет. Стало быть, разговора между нами никакого не получиться?
Наконец-то,  Сашка пришел в себя. Он набрал полную грудь воздуха, отер ладонью выступивший на лице пот, после чего, преодолевая необычайную сухость во рту, произнес:
- Володь,  ты что ли и впрямь меня не помнишь? Ну, припомни, ведь ты же тогда, в кафе подсел за наш с Ириной столик и предложил мне свою дачу за бутылку водки?    Помнишь?
 Сашка с надеждой посмотрел на своего мучителя, как словно бы нашкодившая псина смотрела бы на своего хозяина.
Шея следователя по имени Володя стало наливаться кровью, и в момент сделалась багровой. На ней появились большие, напряженные жилы. Сашка сразу же понял, что хорошего от этого ждать нечего. Впрочем, так оно и случилось:
- Ах ты, контра недобитая!
Он стал медленно подниматься из-за стола, в то время как Сашка напротив, весь ссутулился и готов был целиком забраться под этот самый стол.
- Ты снова за прежнее! Ну, да как знаешь! – Здоровяк взмахнул рукой…
Сначала в глазах у Сашки все потемнело, а затем появился этот загадочный, пышный, белый, белый туман. Туман был мягким и вовсе не влажным. Напротив, в нем было тепло, спокойно. Больше того, Сашка мог самым чудным образом плыть, а вернее парить в этой нежной массе. До его слуха то и дело доносилось чье-то тихое, мелодичное пение. Сашке казалось, что когда-то он слышал и этот голос, и эту мелодию. Было очень хорошо. Ему представилось, что, наверное, было всегда именно так и навсегда так останется. Но, внезапно, сквозь эти прекрасные звуки прорвалось что-то грубое, стальное и тревожное. Сашка прислушался. Да, пения уже больше не было. Вместо него кто-то кричал. Кричал непонятное, злое. Понемногу туман стал рассеиваться, а вместо него сначала едва-едва, а потом вдруг со всей силы по глазам резанул яркий, больной свет.
- Очнулся гад?
Сашка с трудом приоткрыл глаза. Все вокруг было каким-то размытым, нестабильным. Кто-то похлопал его по щеке.
- Давай, давай, приходи-ка в себя. Обмороки тут не помогают.
Окончательно придя в сознание, Сашка обнаружил, что сам он лежит на полу, а над ним склонились Володя и та самая дикая тетка в камуфляжной форме. Судя по всему, по щекам его лупила тетка.
- О, глянь! – тетка обернулась к Володе. – Пришел в себя, контра.
- Это хорошо. Надо продолжить допрос. Чей-то я, видать, перестарался, чуть мозги ему не вышиб. Достал же, сука. Представь, все утверждает, что когда-то он со мной водку пил, и я ему за это какой-то дом подарил. Идиот! Еще и имя-то мое откуда-то знает, контра!
- Это точно.
Согласилась со следователем тетка, однако от Сашкиного взгляда не ускользнул какой-то ее странный, подозрительный взгляд, брошенный в сторону Володи.
- Давай уже, поднимайся. – Володя носком сапога слегка подтолкнул лежащего Сашку.
Голова раскалывалась на тысячу мелких кусочков. Тошнота подкатывала к самому горлу.
- Я не могу. – с трудом прохрипел Сашка. – Мне плохо.
- Ха! – ехидно усмехнулась старшая конвоирша. – А, кому сейчас легко? Сволочи империалисты так и секут за нами, чтобы мы дали слабину. И все вы, контры проклятые в этом виноваты! Вы мешаете нам строить истинно демократическое государство. Вы, слизняки покрыли наш здоровый организм и препятствуете товарищу Будину и фронту! Смерти вам мало! – С этими словами тетка что есть мочи пнула Сашку по заднему месту.
От боли Сашка взвыл.
- Хорош нюни распускать, вставай и давай товарищу Васильеву показания. Хоть подохнешь с достоинством.
- Ладно, - внезапно вмешался в этот монолог Володя, - Гляжу, и действительно мы сегодня ничего от него не добьемся. Давай-ка отведи его в камеру, пусть отоспится, а завтра утром продолжим. 
И вновь Сашка уловил недобрый взгляд, брошенный суровой охранницей в сторону здоровяка.
- Но, товарищ капитан, - попыталась было возразить женщина, - Товарищ полковник ведь распорядился, чтобы завтра же был суд. А как же вы тогда успеете составить необходимый материал?
- Товарищ прапорщик! – грубо осек ее следователь. – Позвольте мне решать, когда и как лучше допрашивать подследственных. Выполняйте приказание. Водворите эту контру в камеру. Завтра ровно в шесть утра доставить его ко мне в кабинет. Приказ вам ясен? А за меня не переживайте, моего опыта хватит с лихвой, чтобы успеть к сроку.
Тетка моментально вытянулась по струнке:
- Так точно! Товарищ капитан! Будет исполнено! – и тут же обращаясь к все еще лежавшему на полу и корчившемуся от боли Сашке приказала. – Встать! Следовать за мной!



ГЛАВА 16


На улице было темно и прохладно. Лишь в редких окнах почти невидимых домов горел золотистый свет. Кому –то не спалось. А, может… у кого-то были они, и чьи-то семьи, забившись в угол в одном исподнем, теснились друг к другу трясясь от страха, пока люди в черном перерывали их жилье, вытаскивая на свет божий даже то, о чем забыли сами хозяева. Монгол поежился: «Неужели такое еще может быть? Боже! Как должно быть страшно жить в таком мире! Помоги нам Господи выбраться отсюда!» - Он закатил кверху глаза и посмотрел в щедро усыпанное звездами небо. – «Небо, небо, скажи нам: где же мы? Куда мы угодили? Как нам выбраться отсюда? Есть ли путь назад?» За своими размышлениями он даже не заметил, как другие также вышли на улицу и остановились возле подъезда, ожидая его, единственного лидера, решения.
- Сема, – осторожно дотронулся до его руки Сашкин двойник,  - Что дальше? Куда идем?
Монгол встряхнул головой, приводя себя в чувство:
- А, да! Все собрались?
- Да. – за всех ответил Сашка номер два.
- Таааак, - протянул в задумчивости Семен и по привычке почесал подбородок, - Действительно, что делать дальше? Звонить нельзя, засекут сразу. Нужно, по всей видимости, двигаться к Катькиному отцу и там уже определять окончательно.
Вообще Монгол прекрасно осознавал, что Катькин отец уже приговорен, что он едва ли на что может повлиять и что его, а, скорее всего и их участь уже определены. Старая история ему была хорошо известна. Тогда, в незабвенные сталинские времена и не такие шишки пропадали не забудь здоров. И кто? Народ, который еще вчера их боготворил, носился на демонстрациях и парадах с их портретами, восторженно, с дрожью в голосе выкрикивал их имена, буквально в одночасье вторил ЕЕ Величеству пропаганде и требовал заклеймить позором предателей и шпионов, требовал их лютой смерти. Монгол понимал, что, предупредив Катькину семью, о грозящей им опасности он, тем самым, взваливает на себя еще и их проблемы. А как им быть потом? Как скрыться из города? Даже не из города, даже не из страны, а из этого сумасшедшего мира, куда они попали, черт знает по каким обстоятельствам. В конце концов, как спасти Сашку, Ирину, Владу? От всего от этого голова шла кругом. К тому же, сколько времени они были без нормального сна, без нормальной пищи.
- Как далеко до твоих? – поинтересовался Монгол у  Катерины. – Боюсь, времени у нас совсем нет.
- Идем! – резко ответила женщина и первой направилась в глубину двора.
- Здесь можно добраться дворами. – пояснил удивленному Монголу  его двойник. – Во всяком случае, так короче и быстрей.
Монгол в ответ лишь кивнул и направился за Катериной. 
Шли они молча, петляя дворами, стараясь избегать людных мест, и выходов на центральную дорогу. Монгол лишь слышал за своей спиной тяжелое сопение Сашкиного двойника. Несколько раз они слышали вой сирен, проезжавших где-то, за мрачными многоэтажками спецмашин, но Монгол понимал, что бояться нужно не шумного, а тихого, темного, автомобиля, подъезжающего к домам своих жертв с выключенными фарами, выдавая себя лишь легким шуршанием шин.  Времени прошло немало, минут пятнадцать, прежде чем Катерина внезапно остановилась, обернулась и почему-то шепотом выдохнула:
- Вот, здесь.  – она кивнула в сторону четырехэтажного дома, заметно отличающегося от других, которые его окружали. Во-первых, это строение выглядело эдаким монолитом, с лепниной по всему периметру;
Во-вторых, окна этого дома были особенными: такими массивными, с отливающимися синевой в свете уличных фонарей стеклами и огромными лоджиями;
И в –третьих – что самое существенное, дом был обнесен высоким сеточным забором и проход к нему был возможен только через контрольно-пропускной пункт, на котором дежурила охрана из  К Б П Э.
- И что нам теперь делать? – прошипел в ухо Монголу Сашкин двойник. – Как их обойти? Ведь это невероятно.
Монгол и сам не имел никакого плана по поводу того, как проникнуть в дом, минуя охрану. Однако ему ничего не осталось делать как…
- Кать! – шепотом подозвал он к себе подругу из потустороннего мира.
Женщина оглянулась и сделала пару шагов в сторону Монгола.
- Катя, мне кажется, теперь уже или пан или пропал. Нужно действовать напрямик. – Монгол попросту импровизировал. – Если они, - он кивнул в сторону КПП, - что-то уже знают о задержании, то всему нашему плану крышка, а если нет, то… - он запнулся, но тут же продолжил, - то возможно нам еще удастся что-то сделать. Давай так, - Монгол на мгновение призадумался, но Катерина перебила его.
- Есть такое предложение: мне папка не поверит в смысле того ареста, которое должно произойти. Кстати, - словно бы опомнилась она, - а который теперь час?
- Половина первого ночи. – выпалил двойник Монгола, словно бы только и ждал такого вопроса.
- Хорошо, - продолжила Екатерина, - в это время еще редко кого забирают. Предположим, что охрана ни о чем не осведомлена, тогда я иду вперед, представляюсь этим гаденышам, говорю, что иду к отцу в гости со своей компанией.
- И они пропустят беспрепятственно? – удивился Монгол.
- Если бы. – усмехнулась Катя. – Ты считаешь, что в нашей системе сидят только идиоты?
- Да, я вообще ничего не считаю. – буркнул Монгол. – По мне хоть идиоты, хоть гении, лишь бы нам отсюда поскорее улепетать.
Казалось, что Катьку слова Монгола вовсе даже не задели. Она спокойно продолжила:
- Эти товарищи будут созваниваться с отцом. Тот, конечно уже спит. Могу себе вообразить, как он отреагирует на то, что его дочь, да не одна, а с целой компанией идет к нему в гости, причем, в такой то поздний час.
- А раньше…
Катерина прервала своего незваного гостя, словно бы наперед зная, о чем он хотел ее спросить:
- Нет, разумеется, нет! Раньше ни я, ни Семен к нему с компаниями никогда не приходили. Это-то и пугает. Как он отреагирует на все на это?
- Но все равно, давайте пробовать. – робко предложил Сашкин двойник.
- А что делать? – Катька пожала плечами. – Давайте, только уж постарайтесь подыграть мне, как следует, ну, там, прикинуться веселенькой компанией и прочее, прочее. Словом, сами все понимаете, гуляет золотая молодежь. Все. – Катерина, гордо приподняв голову, направилась в сторону КПП. – Давайте за мной! – скомандовала она через плечо.
Все послушно последовали за ней. Монгол принялся о чем-то громко говорить, его поддержал Сашкин двойник. Они остановились возле пропускного пункта. Катерина дерзко откинула прядь со лба и с силой постучала в стекло небольшой сторожевой будки, рядом с которым находился полосатый шлагбаум. Окошечко приоткрылось, и оттуда донесся недовольный голос:
- Те че шалава? Крышу от пьяни снесло. Вот сейчас…
- А ну-у-у-у! – рявкнула в самое окно Катерина. – Выйди-ка сюда служивый!
Долго ждать не пришлось. Пару секунд и из двери выскочили свирепый охранник в черной униформе, с неразборчивым шевроном на левом рукаве. В руках охранника была большая резиновая палка:
- Вот я тебе сейчас шлюшка драни задам! – Он уже было замахнулся палкой, но в последний момент глаза его округлились, челюсть отвисла, а рука медленно стала отпускаться. Судя по всему, охранник узнал  Катерину.
- Екатерина Михайловна? – голос его заметно дрожал.
- Уже не шлюха? – съязвила Катька.
- Ради Бога! Простите меня, пожалуйста, Екатерина Михайловна! Е-ей не признал вас сразу. Думал, хулиганье всякое ходит, носы свои суют куда не попадя. А туточки вы! - охранник заискивающе улыбнулся.
- Да, ладно, ладно. – Катька махнула рукой. – Считай, что забыли.
- Вот спасибочки-то вам, Екатерина Михайловна. А вы никак  батюшку своего навестить задумали? Да вот только уж час-то какой поздний. – печать тревоги легла на лицо охранника. – Даже не представляю, как его и будить-то? Вы же сами знаете, Михаил Петрович рано ко сну отходит. Может…. – охранник замялся и опустил глаза. – Ну, ей Богу, Екатерина Михайловна, может завтра?  Уж пожалейте вы его, а заодно и меня. Видит Бог, со службы погонят и это еще в лучшем случае!
- Любезнейший, - сквозь зубы процедила Катерина, - что это вы все о Боге, да о Боге. У нас, что, государство уже не светское? Вы, любопытно знать, вообще-то член фронта? Находитесь на таком ответственном посту. Да, вас, любезный, и действительно нужно гнать отсюда, и как можно скорее. Нужно сообщить о вас в   К Б П Э, кого угодно стали брать теперь на службу. Безобразие! – Для убедительности Катерина даже притопнула ногой.
- Екатерина Михайловна! – взмолился охранник.
Катька договорить ему не дала:
- Хватит. Я готова все забыть, иди, давай звони отцу, скажи, что мы с Семеном отмечаем его успешное вступление в кандидаты в члены фронта. Все, не докучай меня больше.
Халдей на полусогнутых ринулся к будке звонить своему властелину.
- Фу, - Катерина провела ладонью по лбу. – Кажись, пронесло.
- То, что охрана еще не знает об опале это одно, но как отреагирует твой отец вообще на наш визит? – высказал свои сомнения Монгол. – Может, он и вовсе нас с порога прогонит?
- Михаил Петрович такой. – вторил Монголу Семен, но уловил брошенный супругой испепеляющий взгляд, моментально замолк.
Тем временем, охранник вновь появился в дверях:
- Екатерина Михайловна, подойдите, пожалуйста, вас Михаил Петрович просит к аппарату.
Катерина ушла в будку.
- Вот он ей сейчас нахлобучку-то устроит. – прошептал Монголу прямо в ухо его местный двойник. – У него такой нрав, ой-ой!
- Посмотрим. – хладнокровно ответил Монгол, хотя в душе и сам понимал тщетность совершаемой ими операции.
Через минуту Катерина вернулась.
- Ну, как? – поспешил с вопросом Сашкин двойник.
- А, - Катерина скривилась. – Сказал, чтобы пропустили только меня и Семена. Другим, говорит, здесь делать нечего. В общем недоволен. Что будем делать?
- Да, ничего особенного. Идите вы, какая разница. Может, еще и лучше, что так. Сама расскажи ему все что знаешь. Попытайся убедить, надеюсь, он мужик не глупый.
- Не глупый, - согласно кивнула головой Катя, - Зато впертый. Мне уж точно его не убедить.  – она нескольку секунд помолчала, а затем предложила. – Знаете, а давайте пойдем все вместе. Ведь это он только мне сказал, чтобы мы с Семеном проходили вдвоем, охранник-то об этом ничего не знает.
- А потом… - Монгол не успел договорить.
- А потом, суп с котом. Не мне же тебя учить, что нужно делать. – Катерина заговорщицки подмигнула Монголу.
- Годится. - согласился тот.
Все четверо направились к шлагбауму.
- Открывай! – резко потребовала Катерина от охранника.
Шлагбаум слегка качнулся книзу и тут же стал подниматься.
- Вперед ребята! – скомандовала Катька и увлекла всю компанию за собой.
Они прошли небольшой парк, свернули на аллею, с горящими фонарями и приблизились к подъезду. Здесь Катерина набрала какую-то комбинацию цифр на домофоне, после чего последовали короткие гудки и, наконец, раздался недовольный мужской голос:
- Заходи, открываю.
Щелкнул электронный замок, и тяжелая металлическая дверь сама плавно отъехала в сторону.
- Клёво бонзы прячутся. – не удержался от сарказма Монгол.
- Что бы ты знал, о так называемых, бонзах! – возмутилась Катерина. – Да если хочешь знать, враги трудового народа, враги Единого фронта и демократии не дремлют. Они поджидают нас на каждом шагу. Мы, самая прогрессивная в мире страна…
- Ладно, ладно, ладно! Катя! – взмолился Монгол. – Я об этом уже где-то слышал. Можешь не продолжать. Тебе бы еще табуреточку и красный пионерский галстук, вообще был бы кайф! Наши семидесятые ни дать, ни взять.
- Это ты сейчас об чем? – Катерина не оборачиваясь вошла в подъезд.
- Да, так, ностальгия, если хочешь, а вообще скажи-ка мне какие такие враги трудового народа с часу на час приедут за твоим папашкой?
Катька предпочла промолчать.
- То-то и оно. – констатировал Монгол свою победу.
Таких подъездов Монгол отродясь не видел. Люстры из горного хрусталя, свисавшие на массивных бронзовых, витых рогах с большой высоты лепного и расписанного потолка, разбрызгивали яркий свет на гранитные стены и мраморный пол. Все сверкало, огромные в два человеческих роста зеркала в резных дубовых рамах, расшитые золотом банкетки, низкие с малахитовыми столешницами столы, чудные разлапистые растения в огромных мраморных кадушках и в богатых рамках картины, явно не кисти художника Пупкина. Монгол обомлел, полуоткрыв рот, он  с восторгом разглядывал все это великолепие.
- Ты че встал? – толкнул его в бок Сашкин двойник. – Давай за Катериной она уже возле лифтов.
- А? А, ну да! – Монгол пришел в себя и поспешил по небольшим мраморным ступенькам кверху.
Катерина уже вызвала лифт. Тот бесшумно распахнул свои роскошные двери перед ночными посетителями. Когда все вошли в кабину, женщина нажала на кнопку второго этажа.
- Ты шутишь? – прыснул Монгол. – А то мы и пешком не могли дойти?
Катька ничего ему не ответила. Через секунду лифт плавно остановился, также бесшумно распахнув свои двери.
- Причалили. Выходите. – Катька пропустила всех вперед себя.
Здесь, на этаже Монгол вновь оторопел от шика и изящества.
- Ты чего? – спросила его Катерина.
- Ух, ты! – выпалил Монгол, - а у вас все трудящиеся так живут? 
- Глупый! – Катерина отвернулась. – Чтобы так жить, нужно очень много работать на благо государства. А работать на благо страны это почетно.
- Постой, постой, - одернул ее за рукав кофты Монгол, - А, разве ты или Семен не работаете на благо вашего государства?
- Семен, - Катерина кашлянула в кулак, - Или как вас там по имени, признаться не помню, давайте мы наши с вами дискуссии на эту тему перенесем на более подходящее время. Годится?
- Согласен. – кивнул Монгол.
- Тогда, пойдемте и подумайте лучше, как вы сможете убедить моего отца покинуть вот это все. – Катька развела в стороны руки.
- Теперь понимаю. – буркнул ей в спину Монгол.
Они прошли по широкому, длинному коридору и по ходу Монгол пытался рассмотреть огромные полотна, украшавшие его. Наконец, процессия остановилась возле огромной массивной из дорого дерева двери. Она была открыта.
- Заходите. – одними губами промолвила Катерина пропуская своих товарищей вперед. Сама же она зашла последней.
В огромной, словно Греческий зал, прихожей их встретил седовласый, высокого роста, худощавый мужчина, лет пятидесяти пяти в теплом, стеганном халате, темно коричневого цвета и в типичных древнеримских сандалиях. Заметив столь многолюдную концессию, мужчина нахмурил брови.
- Папа, не сердись. – предвосхищая возможные вопросы начала Катерина. – Это мои друзья и у нас к тебе…
- Катя! – громко вскрикнул Монгол, буквально в последний момент представивший себе, что квартира опального бонзы могла прослушиваться. – Катенька! Михаил Петрович! Вы простите нас за столь поздний визит. Но мы, все друзья Семена искренне поздравляем вас…
Глаза хозяина квартиры недобро округлились, а седеющие, густые брови подлетели кверху. Монгол вскинул руку и приставил указательный палец к своим губам, давая понять, чтобы все молчали.
- Собственно говоря… - Монгол вмиг подскочил к Михаилу Петровичу и сам, округлив глаза, дернул его за полу халата.
- Да, да, да! Семену это удалось! Представляете! Мы все так рады! Так рады!
Катькин отец действительно мужиком оказался вполне разумным, а потому возмущаться больше не стал и лишь вопросительно посмотрел на незваного гостя.
- Михаил Петрович, - поняв многозначительный взгляд пока еще главы местной власти, нарочно плаксиво протянул Монгол, - Где у вас здесь ванная комната я очень плохо себя чувствую. Простите меня, пожалуйста, очень вас прошу, простите. – при  этом Монгол опять же таки глазами дал понять хозяину апартаментов, что задает он такой вопрос неспроста.
- Вы неприлично пьяны, молодой человек, - пробасил Михаил Петрович, - Пойдемте, я вас провожу в ванную, а затем извольте покинуть мой дом! И ты Катя! – он быстро взглянул на дочь. – Иди с нами. Ты ответственна за эту публику, а посему прими-ка деятельное участие и потом проводи этих… - он замялся, а потом продолжил, - Нежелательных гостей.
 Монгол многое, что мог себе представить, но, увидев вместо ванной, в которой обычно располагаются: раковина, душевая кабинка или сама ракушка ванной либо, в лучшем случае джакузи, целый плавательный бассейн, попросту остолбенел.
- Итак, - Михаил Петрович подбочился.
- Дайте мне воды. – Монгол помнил по старым шпионским фильмам, что звук падающей воды вполне эффективно противодействует прослушиванию.
- Сюда. – скомандовал Михаил Петрович и препроводил парня, похожего как две капли воды на собственного зятя. 
Наконец, вода была включена.  Монгол придвинулся к хозяину и шепотом начал:
- Михаил Петрович, ничему не удивляйтесь. Все объясню вам позже. Сейчас просто нет времени. Вы в смертельной опасности. К вам…
- Ты в своем уме, мальчик? – прервал его Катькин отец.
- Еще раз вам говорю, Михаил Петрович, дослушайте, пожалуйста, меня до конца.
Катькин отец согласно кивнул.
- Просто я и мои друзья слышали разговор сотрудников ваших спецслужб, извините, не помню, как они тут у вас зовутся.
- Это не важно. – отрезал Михаил Петрович.
- Вот именно.
- Продолжайте.
- Так вот, этой ночь вас будут арестовывать.
- Как, когда и при каких обстоятельствах вы, молодой человек, это услышали? – при этом лоб хозяина прорезали несколько глубоких морщин.
Монгол понял, что информация затронула Катькиного отца за живое.
- Сего…, простите вчера утром мы были возле того двухэтажного здания…
- К Б П Э?
- Наверное, я в этом мало что смыслю. Так вот, там двое сотрудников разговаривали о том, что им предстоит ваше задержание.
- Все ясно! – отрезал Михаил Петрович. – Дальше можешь не продолжать. – Катя! – тихо, но требовательно позвал он.
- Пап.
- Подойди. Твоему другу плохо.
Катерина приблизилась.
Отец понизил голос:
- Ничему не удивляйтесь, я и сам уже догадывался. Ладно, сейчас не об этом. Парень, не знаю, правда, кто он, лишь подтвердил мне… А, черт, сейчас не время. Словом, я вас выгнал. Вы сейчас уходите. Пройдете КПП, остановитесь возле бюста Будина и ждите меня там. Все ясно? Все вопросы позже.
Лицо Михаила Петровича оставалось непроницаемым.




ГЛАВА 17

   

Сашку долго вели какими-то коридорами. Голова от удара у него просто раскалывалась. Перед глазами все плыло. Наконец этот лабиринт закончился и Сашку остановили возле железной двери.
- Лбом к стене! – сквозь зубы скомандовал конвойный.
Сашка подчинился. Теперь ему было ничего не видно, но он слышал бряцанье ключа в замке, а затем лязг тяжело открывающейся двери.
- Вперед! – вновь скомандовал конвоир. – По сторонам не глазеть!
Впрочем, Сашке было не до того. Он предвкушал одно – сон.
В конце концов, его поместили в крохотную клетушку с деревянным топчаном посредине и загаженным ведром  в дальнем углу. Как только решетка захлопнулась за Сашкиной  спиной, он тут же упал на топчан и провалился в глубокий сон. Ему снилось озеро, то самое на берегу которого стоял дом владельцем которого он был лишь несколько часов. Водная гладь была удивительно спокойной, синей. Где-то вдали тревожно крикнула гагара, с ивы, склонившейся над самой водой, сорвалась маленькая птица и, шумно хлопая крыльями, стремительно вознеслась к чистому, без единого облачка небу. Сашка, в белой, льняной рубахе, босиком стоит над обрывом и смотрит вверх, приставив к глазам козырек из ладони. И так легко, и так свежо дышится. Его жизнь столь же безоблачна, как и это чистое, бездонное небо. Сашке внезапно захотелось вот так же вот, как и этой птице вдруг сорваться с обрыва, устремиться ввысь и затем плавно парить над гладью чудесного озера. Но, откуда-то взялся гром. Жестокий, протяжный и тревожный. Гром, который нарушил всю идиллию происходящего. Сашка оторвал руку от глаз и осмотрелся. Никаких туч. Но гром, словно бы издеваясь над ним, повторился, только на этот раз куда как сильней. И тут его тряхнуло. Один, второй раз. Только теперь на смену грому пришел человеческий голос. В какой миг Санька понял, что его кто-то тормошит:
- Давай, давай, просыпайся! Давай, давай просыпайся! – монотонно повторял чей-то голос.
С трудом, но Сашка открыл глаза. Прямо над собой он увидел лицо. Его очертания были еще какое-то время размыты, но потом он с ужасом, с холодом внутри узнал это лицо.
- Да встанешь ты, наконец, - следователь по имени Володя говорил отчего-то полушепотом, - У нас почти нет времени. Давай, поднимайся и следуй за мной.
Сашка ровным счетом ничего не понимал: «Что, уже пора, уже расстрел? Или сейчас из него сделают «куклу» и эти волосатые обезьяны начнут издеваться над ним, отрабатывая те самые крутые приемы и удары?» - В живот поджало и противно заныло.
- Поторапливайся! – почти прошипел следователь.
Сашка поднялся, можно сказать, на ватных ногах, только усилием воли он мог держаться.
- Все готов?
Он кивнул задеревеневшим подбородком.
- Тогда за мной! – Володя резко развернулся и направился к выходу.
Слегка пошатываясь, Сашка последовал за ним. Они вновь шли какими-то мрачными коридорами. По дороге им не встретилось ни души. «Это конец! Это конец! - пульсировало у Сашки в голове, - лучше бы сразу пулю и никаких страданий! Боже! Куда мы вляпались! Ведь так не хочется умирать! Сколько бы я еще смог сделать, сколько написать? Зачем?»
- Стой! – тихо скомандовал Володя, когда они оказались у знакомой Сашке двери следственного кабинета.
Звякнули ключи. Володя отчего-то затравлено оглянулся но, заметив, что пленник перехватил его взгляд, тут же неудачно улыбнулся, отчего лицо его сделалось каким-то еще более беспомощным и детским.
Наконец, дверь отворилась, и Володя без лишних слов кивнул Сашке, чтобы тот прошел внутрь. В помещении ничего не изменилось. Все та же обстановка и к тому же страшно накурено.
- Садись. – Володя кивнул Сашке на стул, сам же обошел стол и как-то тяжело, кряхтя, втиснул свое здоровее тело на место. Как и прежде он положил свои огромные ручищи на столешницу, сцепив пальцы в могучий замок.  Какое-то время длилось тягостное молчание. Первым его нарушил Сашка, дрожащим и сухим голосом он спросил:
- Все, меня на расстрел?
Володя ничего не ответил, только отрицательно и как-то уж особенно медленно покачал головой.  Этот знак дорогого стоил. У Сашки словно бы что-то тяжелое внутри оборвалось и провалилось куда-то туда под этот пропитанный человеческой кровью пол.
- Мне заменили смертную казнь? – уже более живым голосом спросил он своего мучителя.
- Да, отвяжись ты! – Володя расцепил замок и как-то смешно по-медвежьи махнул рукой. – Дело не в этом. Дело в другом.
Сашкино лицо удивленно вытянулось, но на этот раз он промолчал.
- Ты мне вот, что лучше скажи, дружок… - Володя цепким взглядом уставился на узника.
Сашка замер и насторожился.
- Ты и вправду мне тогда говорил про того, кто на меня похож и кто тебе какую-то там дачу за бутылку водки, якобы, выменял?
Сашку бросило в жар. Чего-чего, а этого он от следователя никак не ожидал.
- Чего молчишь?
- Правду.
- И, что это парень действительно был похож на меня?
- Да, как две капли воды. – Сашка оживился, почувствовав интерес этого злодея к тому, что случилось с ним и его друзьями.
- К-хе, - Володя почесал затылок, - Забавно, знаешь ли. Ты только не подумай, я с ума не сошел. - он достал свои вонючие сигареты, угостил ими Сашку и сам прикурил. – Тут дело такое, я тебя сейчас о подробностях расспрашивать не стану. Времени у нас с тобой очень мало, только вот дело в том, что и я своего двойника видел.
- Двойника?
- Именно. Поэтому ты сейчас и сидишь здесь со мной. Случилось это буквально месяц тому назад. Я со службы домой возвращался. Иду себе, можно сказать плетусь, работы в тот день было невпроворот. И тут, надо же было, взгляд от земли оторвал и прямо на него.
- На кого?
- Да, на этого самого двойника своего. Я аж остолбенел. А он плавно так мимо меня проходит и улыбается мне. Ехидно так улыбается. У меня дыхание перехватило. Я оборачиваюсь, а он спиной ко мне и идет себе вдоль улицы по направлению как раз к моей конторе. Я развернулся и кричу ему: « Эй, уважаемый! Минуточку!» А он хоть бы хны, чешет себе и не оборачивается. Словом, я за ним. Я быстрее и он быстрее. Я уже на бег перешел, а он, представляешь, идет себе и все тут. Я уже со всех ног, а догнать не могу. Вот такие дела! Я остановился в конец вымотанный и ору ему: « А, ну стоять! Стрелять буду!» Вот тут он остановился, обернулся и опять с такой ехидной улыбочкой на меня посмотрел и, - здесь следователь понизил голос и, как показалось Сашке, вроде даже оглянулся, - Растаял.
- В смысле? – Сашка непонятливо мотнул головой.
- Да, какой тут смысл?! - раздраженно бросил Володя. – Растаял, как снег весной и все тут.
- Аааа – понятливо протянул собеседник Володи. – И это все?
- Если бы.
- На следующий день, утром он ко мне в гости наведался, представляешь? Вот тут-то и началось.
- Погоди, - перебил рассказчика Сашка, - Дай угадаю. Он попросил у тебя бутылку водки взамен на чудный дом, на берегу прекрасного озера. Так?
- Именно. Как видишь, я ничему не удивляюсь. Еще вечером, когда та мне стал плести про того самого парня, я уже смекнул что к чему. Вот тогда-то моему удивлению предела не было.
- И, что, ты дал ему бутылку?
- Если бы. Выставил за порог и все тут. А он мне под закрытую дверь, пожалеешь мол, дескать, и что-то типа того, что закончишь также как и твои скорбные пациенты. 
- Что это значит?
- А, то и значит, что шлепнут меня, как и всех проходящих через наши руки врагов трудового народа.
Сашка усмехнулся.
- А, мне вот не до шуток, приятель. У меня в дежурке знакомый сегодня, можно даже сказать дружок, вот он-то мне и шепнул аккуратненько на ушко, что эта крыса – прапорщик, ну баба та, помнишь?
Пленник утвердительно кивнул.
- Так вот, - продолжил Володя, - Она на меня, сволочь, рапорт руководству составила, где указала, про, якобы, нашу с тобой связь, что, дескать, ты меня хорошо знаешь, по имени обращался, что дом у меня есть и прочее, прочее.
Сашка сочувственно посмотрел на следователя: - Я так полагаю, вам иметь дома и дачи здесь запрещено?  Кстати, а ты не боишься, что нас сейчас пишут?
Володя отрицательно помотал головой: - Прослушку я отключил и ты прав, ни домов, ни дач у сотрудников К Б П Э быть не может. Мы на полном государственном обеспечении, а частная собственность – это недопустимая роскошь. Мы, как преданные слуги делу Фронта и трудовому народу не должны быть отвлечены заботами частного характера. Наша цель – это неутомимая борьба с империализмом в любых ее проявлениях.
Говоря это, Володино лицо как-то по-особенному одухотворилось. Он быть может, еще целую вечность говорил бы и говорил о своей идейности, если бы не Сашка, который вовремя прервал его:
- Володя, - он мягко улыбнулся, - Это все понятно, только что теперь будет? Ты же сказал, что эта мужичка написала на тебя бумагу и…?
Володя вмиг пришел в себя, сел на место и призадумался.
- Похоже, тебе грозит опасность? – вкрадчиво спросил его Сашка.
- Не то слово. - как-то отрешенно проронил он. – Ты сам все прекрасно видишь. Я, честно говоря, не знаю на самом деле откуда ты, говорю же, после того случая меня удивить трудно, но реальность – есть реальность. Скоро смена, придут другие люди. Среди них у меня друзей нет. Вот тогда разберутся и со мной.
- Значит…
- Значит нам, пока не поздно нужно что-то предпринять.
- Сбежать?
- Типа того. Меня тут не пощадят. С проштрафившимися сотрудниками К Б П Э поступают по-особенному.
- Вот как?
- Да, да. Единожды запятнавшись на пощаду рассчитывать не придется. Видел я и такое. Одного парня из наших как-то уличили в связях с иностранной разведкой. – Володя замолчал, затравленно уставившись в одну точку.
- И? – привел его в чувство Сашка.
- А что и… Его заживо похоронили в не обшитом гробу. Жуткая смерть.
- Тебе грозит то же самое?
Володя пожал плечами:
 - Все может быть. Поэтому нам нужно действовать. Я выпишу на тебя требование, якобы ты добровольно согласился выдать тайник с антифронтовской литературой и мы с тобой поедем на изъятие. Разумеется, к нам приставят пару бойцов, но это уже другая проблема. Главное вырваться отсюда и ты мне в этом поможешь.  – Володя пристально посмотрел на своего пленника.
- Не-а. - Сашка отрицательно помотал головой.
- В смысле? – Брови следователя приподнялись. – Не понял? Ты че, смерти ищешь?
- Ни в коем случае. – стараясь как можно жестче ответил Сашка. – Я как и ты не собираюсь подыхать за ваши уродливые идеалы!
- Тогда в чем же дело?
- Я не один.
- Не понял?
- Чего тут понимать, ты прекрасно знаешь, что сюда доставили не толь ко одного меня.
- И что из того?
- А то что, либо мы уходим отсюда все вместе, либо не уйдет никто.
- Ах ты, сука! – Володя взметнулся со своего места и вмиг навис над Сашкой. – Ты… ты…. Мне условия здесь ставить будешь? Да ты, прыщ вражий! Да, я тебя! – Володя понес к Сашкиному лицу могучий кулак, который сжимал до хруста в костяшках. – Я не знаю, что с тобой сделаю! Видите ли, он мне еще тут условия ставить будет! – Слюни летели в разные стороны. – Я как прикажу, так и ты и будешь действовать.
Внешне Сашка оставался спокойным. Но внутри… У него все клокотало. Он прекрасно понимал, что это один единственный шанс выбраться отсюда самому и спасти Ирину с Владой. Поэтому Сашка играл. Он играл роль абсолютно спокойного человека, давая понять своему тюремщику, что от него зависит если и не все, то очень многое, и то, что он не сдаст своих позиций ни на йоту.
Наконец, Володя выдохся. Он опустил свое грузное тело на место и по привычке положил руки на стол, сцепив пальцы в замок:
- Хорошо, - успокоившись продолжил хозяин кабинета, - Что ты предлагаешь?
- Все то же самое, только с участием большего количества человек.
- Хм, - Володя криво усмехнулся, - Как ты себе представляешь мне одному вывести отсюда несколько человек? Да, кто меня выпустит-то? Это абсурд.
- Но, ведь со мной-то выпустили бы?
- Пойми, ведь ты один, а тут трое.
- Охрану дадут.
- То-то и оно. Дадут охрану. С тобой пару человек, а с тремя? Целый взвод нужен будет. Ведь по правилам на каждого задержанного нужно не мене двух конвойных. Кто же на этой пойдет, да еще к тому же и ночью? Да, меня раскусят в два счета.
Сашка не унимался, он понимал, что это единственный шанс спаси себя и своих товарищей:
- Володя, ты же и сам прекрасно понимаешь, что я без своих друзей отсюда не уйду, а тебе не уйти без меня. Все логично. Ты офицер этого ведомства, ты и должен придумать что-нибудь.
Следователь опустил голову на грудь и задумался. Повисла томительная тишина, и только Сашкино сердце в груди так чувствительно отбивало секунды, а за ними и минуты. Внезапно, так неожиданно для Сашки Володя резко встал, сделал несколько шагов туда-сюда по кабинету и, приблизившись к своему пленнику, решительно заявил:
- Хорошо, ждать нам больше и впрямь некогда. Осталось совсем немного до смены. Я, конечно, ничего не могу гарантировать, но попытаюсь.
С этими словами Володя снял трубку массивного, черного доисторического телефонного аппарата и, закатив глаза, принялся ждать. По всей видимости, вскоре трубка ожила и Володя сжав ее еще сильней выпалил:
- Коля, выручай! Сам знаешь мне теперь нужно ой как хорошо прогнуться, чтобы этой гниде закрыли рот. Да, да у меня есть план и хороший, я сейчас допросил этого вражину. Он раскололся, сволочь и готов показать тайник с литературой. Представляешь, какая удача. Только вот в чем проблема, эти вражины, как оказалось, конспираторы еще те. У них у каждого по тайнику, специально, чтобы в случае провала  один не мог знать про тайник другого. Вот те и удача! Я смогу сейчас все это дело размотать, но мне нужна твоя помощь. Сам понимаешь, до утра ждать нельзя, рапорт этой сучки ляжет на стол руководства и все, пиши пропало. А так, я такой выгибон сделаю, что об этом рапорте забудут напрочь. Ну что, Коля выручай, пока не поздно мне с этими тремя нужно съездить к ним домой, сделать обыски.
На какое-то мгновение Владимир замолчал, внимательно слушая то, что, по всей видимости, ему выговаривали на том конце провода.
- Да, нет, ну как ты не поймешь, - вновь вступил в разговор следователь, - Утром будет уже поздно. Когда они получат этот рапорт, то обыск уже поедут делать у меня. Ну, друг ты мне или нет. Благое же дело.
Какое-то время Володя снова молча слушал своего товарища, а затем продолжил:
- Все, все я понимаю. Не надо никакой особенной охраны. Мне не потребуется много людей, в конце концов, сам-то подумай там две бабы и этот врачишка, ну что они могут сделать. Хватит пары крепких ребят, которые сейчас дежурят. Да тут и работы-то на пару часов. Так мы договорились?
От волнения на лбу у Володи выступило пот. Ожидая ответа своего товарища, он то и дело отирал его своей огромной ладонью. Наконец, на лице его  просияла улыбка.
- Вот спасибо! – протянул он в телефонную трубку. Колян, век не забуду! С меня причитается! Ну, все я тогда выписываю этих троих, через десять минут требование представлю. Все, пока! – Володя, как-то по-особенному осторожно положил трубку на аппарат и с нескрываемой любовью еще раз погладил ее, после чего обратился к Сашке: - Фу, ну вот и договорились. Теперь дело техники: я выписываю этих двух, - он кивнул на дверь, - И на выезд.
- Погоди! – остановил его Сашка. -  а потом-то что? 



ГЛАВА 18


Развеселая компания вышла из подъезда, пересекла небольшой сквер и беспрепятственно миновала КПП. Охранник на этот раз даже носа своего не показал из будки. Шлагбаум  открылся прямо перед ними, освобождая дорогу. Пройдя еще метров двести, они остановились возле дома с колоннами, в  котором располагался один из районных комитетов фронта. Прямо перед зданием, на усыпанной цветами клумбе возвышался массивный, гранитный постамент с бюстом, отлитым из бронзы всенароднолюбимого товарища Будина.
- Однако местечко! – процедил сквозь зубы Монгол. – Да тут каждый сантиметр должен прослеживаться вашими кэгэбэшниками?
- Кем? – не понял его Сашкин двойник.
- Да, какая разница! – Монгол махнул рукой. – Главное, что здесь мы как на ладони. Худшего метиса для встречи просто не придумать.
- Помолчи, - вмешалась Катерина, - Папа знает что делает. Если он сказал, что встретиться нужно здесь, значит здесь и есть самое безопасное место.
Монгол нахмурился, но спорить больше не стал. Так все и стояли молча, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании встречи с Михаилом Петровичем. Ждать пришлось довольно долго. Товарищ Серов явно задерживался. Монгол уже волновался, в его воображении крутилась сцена ареста партийного бонзы и бесцеремонного обыска в шикарной, словно дворец, квартире. Но жуткая сцена растаяла вместе с появление вдали темной, сутулой фигуры, в которой явно угадывался местный, правда уже и опальный, но вождь.
- Вот он! – Катерина громко вскрикнула, но, спохватившись, тут же зажала свой рот ладошкой. – Простите!
Все  с укором смотрели на нее.
Михаил Петрович приблизился:
- Ну, что все в сборе?
Двойник Монгола утвердительно кивнул головой.
- Тогда вот что, товарищи заговорщики, без лишнего шума и суеты следуйте за мной.
Монгол и Сашкин двойник недоумевающее переглянулись. А Михаил Петрович, тем временем, решительно направился в сторону здания с колоннадами.
«Он явно спятил! – мелькнуло у Монгола в голове. – Он же ведет нас прямехонько в логово этих сумасшедших коммуняк! Может, это подстава? Может Катькин отец, того, настолько идейный, что готов вместе с собой сдать гэбэшникам и свою родную дочь? Бред!» - Монгол слегка встряхнул головой.
Они остановились прямо на крыльце здания. Сквозь стеклянную дверь был виден тускловатый свет. В тот же миг дверь распахнулась. Монгол увидел на пороге человека в военной форме, в каске и с автоматом на перевес.
«Ну, вот и все, доигрались!»
- Товарищ Серов, - скороговоркой выпалил военный, - Проходите, пожалуйста, быстрее. Товарищи ждут вас в кабинете секретаря.
- Понял, - кивнул головой Михаил Петрович, и решительно направился внутрь.
Удивлению Монгола не было предела. Как оказалось, в здании было полным полно народа. Все люди были вооружены, причем  в большинстве своем автоматическим оружием. Кто-то сидел на многочисленных стульях, выстроенных вдоль стен холла, кто-то просто стоял кучками и о чем-то переговаривались в полголоса. Они миновали огромный холл и оказались возле огромного лестничного марша, по которому кровавой рекой струилась ковровая дорожка.  Михаил Петрович  не медлил ни секунды. В расстегнутом длиннополом черном плаще, он словно юноша устремился по лестничному маршу вверх. Все последовали за ним. Вдоль лестницы также стояли вооруженные люди. Монгол просто глазам свом не верил.
«Да, это же самый настоящий мятеж! Неужели? Значит, Серов все знал раньше. Он готовился к этому!?»
Они поднялись на второй этаж. Там народу было еще больше. Люди с оружием стояли группами, о чем-то беседуя, проходящего мимо их Михаила Петровича они приветствовали: кто кивком головы, а кто и отдавал честь. Они шли длинным коридором, по обе стороны которого было бесчисленное количество дверей. Народ, словно муравьи сновал туда-сюда. Наконец, Михаил Петрович остановился возле большой двери, обтянутой коричневым дерматином, с тесненной золотом табличкой « Приемная». Не раздумывая ни секунды, он потянул ручку на себя.  В просторном помещении также сновал народ. Завидев Серова, все словно бы замерли «Михаил Петрович! Серов! Наконец-то!  Здравствуйте! Доброй ночи!» - слышалось то тут, то там.
- Здравствуйте! Здравствуйте! – сыпал направо и налево лидер областного фронта. – Все собрались?
- Да, товарищ Серов! Все в сборе! – звонким голосом отрапортовал какой-то низенького роста мужичонка. При  этом он бросил беглый взгляд на сопровождавшую лидера свиту.
Серов это заметил:
- Не волнуйтесь это моя дочь и ее друзья. Они с нами.
- Извините. – отчего-то мужичонка смутился.
- Все нормально. – успокоил его Серов. – Итак, товарищи начнем. Кто выступит с докладом?
- Товарищ Горбачев, - напомнил лидеру  все тот же   мелкий мужичонка.
- Годиться. Только учтите, нам нужно поторопиться, вот молодые люди  сообщили, что вопрос с моим арестом уже практически решен. Думаю, что с минуты на минуту они будут у меня дома. Только теперь это не имеет никакого значения.

Все собравшиеся в кабинете руководителя районной коллегии Единого Фронта проследовали в большой зал для заседаний районного совета, и заняли место за столом президиума, покрытым красным сукном. Как в насмешку над присутствующими на задней стене помещения висел огромный портрет вождя Единого Фронта товарища Будина – широколицего, улыбающегося мужчины, лиц пятидесяти пяти, в больших роговых очках.
Монгол только сейчас рассмотрел этого страшного человека, находясь в зале со своими приятелями на первом ряду.
Когда Михаил Петрович поднялся со своего места, то и в зале, словно по команде стали подниматься десятки присутствующих, бурно аплодируя своему лидеру.
Михаил Петрович вытянул вперед руки и стал ими слегка помахивать, призывая присутствующих успокоиться и занять свои места.
Наконец, зал поутих.
- Товарищи делегаты! – голос Михаила Петровича был зычным, слова он словно бы чеканил. – Я рад приветствовать вас на внеочередной конференции областного Комитета Единого Фронта!
Все опять повскакивали со своих мест и вновь по залу разнеслись громкие хлопки.
- Спокойней, спокойней, товарищи! У нас с вами слишком мало времени на аплодисменты и приветствия! Предлагаю работать четко, коротко, но конструктивно. Мы с вами прекрасно знаем, что по всей нашей Великой стране рост недовольства руководством Единого Фронта достиг своего предела. Неумная, подчас вредительская внешняя политика политбюро привела к тому, что мир стал на краю гибели, еще немного и все живое окунется в пучину ядерной катастрофы. Не лучше обстоят дела и с нашей экономикой. Полнейший застой. В стране не хватает продовольствия, практически не ведется жилищное строительство. От нас отвернулись почти все мировые державы, введенные ими политические и экономические санкции задушили нашу Родину. Очевидно, что дальше так продолжаться не может. Волею судьбы, мы первая в нашей стране область, кто бросит вызов центру. Но я знаю, и многие из вас знают, что товарищи из других регионов нас поддержат. Я разговаривал с некоторыми областными лидерами. Они заверили меня, что как только мы начнем свое выступление, поддержка будет обеспечена. Кроме того, я общался и с некоторыми высокопоставленными военными чиновниками. Среди них, товарищи, также есть наши сторонники. Есть, конечно, и просто сочувствующие, но это, поверьте, до поры до времени. Словом, час пробил, товарищи! Теперь давайте послушаем товарища Горбачева, моего третьего заместителя, он выступит перед нами с кратким докладом, в котором изложит план ближайших действий.
После коротких аплодисментов, на трибуну вышел высокий, сухощавый мужчина, с залысиной и большим родимым пятном на лбу.
Его выступление длилось минут сорок. Товарищ Горбачев поведал делегатам о том, что тайно созданные на предприятиях рабочие дружины, вместе с армейскими частями, расположенными на территории области, и перешедшие под контроль повстанцев готовы сегодня, в шесть утра выступить одновременно. Ими будут захвачены основные объекты жизнедеятельности области:  учреждения власти, почты, телеграфы, телефонные и правительственные узлы связи, телевидение, радиостанции, продовольственные и вещевые склады и комитеты  борьбы против экстремизма. Также, планируется освобождение из тюрем всех политзаключенных, которые, по мнению оратора, должны будут примкнуть к повстанческому движению.
Обсуждение доклады было не долгим. Выступило несколько человек, предлагая те или иные детали развития событий.
Там же, на конференции был избран штаб вооруженного восстания, возглавил который, разумеется, сам Михаил Петрович Серов.
После конференции было проведено заседание штаба, на котором за каждым были закреплены участки и распределены функции.
Монгол к тому времени уже крепко спал, устроившись в уютном кресле невесть как оказавшемся в коридоре первого этажа.





ГЛАВА 19



Ирину и Владу провели по длинному, слабо освещенному коридору мимо Сашки, которому приказано было развернуться лицом к стене. Но он все же видел их. Женщин сопровождали два конвоира. Сашкино сердце запрыгало в груди. «Господи! – молил он, - Только бы все получилось! Только бы у Володи все вышло!»
Сашка и представить себе не мог, как будут развиваться события. Следователь в тонкости и детали его не посвящал. Он знал лишь одно, что их должны будут вывести на квартиру к его двойнику и, якобы, там предполагалось производить обыск.
Тем временем силуэт женщин и сопровождавших их конвоиров  скрылись. Сашку подтолкнули в спину:
- Вперед! – металлическим голосом скомандовал вертухай и Сашка направился совершенно в противоположную сторону.
Как оказалось его привели в дежурную часть. Там, человек, с капитанскими погонами не глядя на Сашку, потребовал того представиться, записал нужные данные в какой-то журнал и бросил своему помощнику:
- В машину его!
Тяжелая ладонь легла на Сашкино плечо и он, подчиняясь чужой воле, направился по тому же коридору в сторону двери, ведущей к выходу из этого мрачного здания, куда недавно вывели Владу и Ирину.
Задние двери старого, видавшего виды УАЗика - буханки распахнулись только после того, как один из сотрудников КПБЭ приложил к этому не малые усилия. Внутри было темно и сильно пахло бензином. Его поместили в крохотное отделение, больше напоминавшее стакан, с маленькой деревянной скамеечкой. Наручники сняли прямо там. Сашка протер занемевшие под металлическими кольцами  запястья.
Машина тронулась.
- Эээй!- тихонечко позвал Сашка. – Ирина!
Ему никто не ответил.
- Влада! – повысил он голос.
- А ну, молчать! – донесся из-за двери грубый голос конвоира. – Еще слово и пожалеешь, что язык у тебя есть!
Сашка замолчал.
В салоне сильно трясло. За крохотным, зарешеченным окошком мелькали редкие огни спящего города. Внезапно УАЗик резко затормозил, да так, что Сашка, не успев в темноте за что-нибудь схватиться, сильно ударился плечом о дверь.
«Дрова что ли везете?!» - мелькнуло у него в голове. Он потер ушибленное плечо, и тут до его слуха донеслись какие-то крики с улицы. Разобрать что именно кричали Сашка не мог, но факт того, что там, снаружи что-то происходит неординарное, было очевидным.
И вдруг… Выстрел, словной сухой треск. Этот звук Сашка не мог перепутать ни с чем. Мгновение и еще один выстрел. Сашка забыл про больное плечо. «Что это? Где-то там Влада и Ирина!» Теперь уже ничего и никого не боясь, Сашка крикнул во весь голос:
- Ира! Влада! Вы где? С вами…
- Да-да. – услышал он робкий, женский голос за тонкой металлической стенкой. – Мы тут, Саша. Мы ничего не понимаем, что происходит.
Сашка не успел ответить, как задняя дверца машины со скрежетом распахнулась.
- Эй! Кто там? Выходи!
Сашка осторожно выглянул. Прямо возле дверцы мужичек в штатском с автоматом наперевес. Это точно был не из тех людей, которые конвоировали пленников.
- Выходи, выходи, не бойся! – автоматчик широко улыбнулся. – Свобода, ребята! Выпрыгивай.
Сашка так и сделал. Через мгновение он уже стоял на асфальте, с любопытством и немым удивлением рассматривая своего спасителя. В его голове была каша. Происходящее просто не вписывалось в его сознание.
- Ты здесь один? – вывел его из ступора вопрос человека, который закидывал свой короткий автомат за плечо.
- Не…нет. – Сашка отчего-то кивнул. – Там… - не найдя подходящих слов, он кивком головы указал на машину.
- Понятно. – мужичек направился в сторону распахнутой двери. Тем временем там, возле передней пассажирской двери Сашка услышал чьи-то разговоры. Он выглянул из-за машины и остолбенел. Все дверцы УАЗика были распахнуты. Возле передней стоял его знакомый Володя, с поднятыми и сцепленными на затылке руками. Прямо на следователя какой-то незнакомый направил ствол автомата. Володя что-то бормотал, чего именно Сашке расслышать не удалось.
- Помолчи, гнида, - рявкнул на него второй мужик, - Знаем мы ваши отговорочки. Как пытать, да расстреливать, так все вы смельчаки. Вот я тебе сейчас обойму-то в пузо высажу и полюбуюсь, как ты будешь приветствовать своего идиота Будина.
- Саша, - за его спиной раздался тревожный голос Ирины, - ты чего-нибудь понимаешь?
Сашка обернулся. Обе женщины стояли рядом. Вместо ответа он только отрицательно помотал головой.
- Погоди, Гордей! Не горячись! – из-за машины вышел тот мужик, который освободил Сашку. Вот мы его к Петровичу доставим, пусть они там разбираются.
Володя взвыл:
- Уууу, мужики, пожалуйста, прошу вас, я ни в чем не виноват! Вот, - он кивнул в Сашкину сторону, - Вот его спросите, он вам все расскажет. Я же наоборот хотел их спасти. Их должны были расстрелять, а я их вывез. Ведь специально вывез, чтобы отпустить.
Только теперь Сашка заметил, что возле ног Володи лежит человеческое тело в темной луже. Мороз пробежал по Сашкиной коже. «Покойник! Они его застрелили! Вот так дела! Что же у них происходит? Бунт? Или это просто какие-то разбойники?»
- Заткнись! – приказал, как понял Сашка, старший, тот, что выпустил его и женщин. – Еще что-нибудь скажешь и окажешься рядом с этим. – он кивнул на бездыханное тело конвоира.
«Интересно, - подумал Сашка, - а где же еще их сотрудники?» Он лично видел, что помимо Володи к машине, там у здания К Б П Э подходили еще трое. «Значит оставшиеся двое либо сбежали, либо где-то здесь, также расстрелянные валяются. – Сашка вспомнил, что слышал два выстрела».
- Этот старший? – мужик с коротким автоматом обращался к Сашке. – Он?
Сашка кивнул.
- Ну что, гнида! Спаситель значит ты? – Мужик сделал в сторону Володи шаг, и стал снимать с плеча свой автомат.
- Погодите! – дар речи наконец-то вернулся к Сашке. – Он действительно хотел нас спасти и вывез из отделения.
Мужичек остановился, сдвинул на затылок большую кепку и почесал лоб:
- Понятно, что ничего не понятно. Ладно, давайте-ка все в машину. Приедем в штаб, там со всеми вами разберутся. Леший поймет, кто из вас теперь враг, а кто друг? Он в сердцах сплюнул себе под ноги. – Все забирайтесь на свои прежние места.
Через минуту Сашка снова был в машине, правда на этот раз он сидел вместе с Владой и Ириной. Их закрыли и машина, переваливаясь с боку на бок, продолжила движение.
- Ну, и как вам такой расклад? – первой заговорила Ирина.
Влада, сидя с отрешенным лицом, безразлично пожала плечами.
- Чудеса. – нараспев произнес Сашка. – Слава Богу, мы с вами не в средние века попали, а то с такими успехами, глядишь можно и на костре оказаться. Мне кажется, что у них тут что-то вроде восстания случилось. Вот не знаю почему, но такое вот чувство.
- Это невозможно. – наконец-то заговорила и Влада. – Какое может быть восстание? У них же армия, милиция. Нет, такого быть не может. Я вообще не могу понять, что произошло.
Так, за размышлениями они проехали остаток пути. Машина в очередной раз остановилась. Попутчики замолчали. Наконец, дверь распахнулась:
- Все приехали! Давайте, выходите.
Сашка вышел первым и помог спуститься Владе и Ирине. Оглянувшись, он увидел, что их машина остановилась на какой-то площади, перед большим, серым зданием с колоннами. Эта самая площадь была сплошь уставлена автомобилями, большим образом затентованными грузовиками.  Всюду сновали люди, многие из которых были вооружены: кто охотничьими ружьями, кто винтовками, а у некоторых были автоматы.   
- Я же говорил. – бросил через плечо своим спутникам Сашка.
Однако договорить он не успел. Как только все собрались возле машины, включая и бывшего следователя Володю, к ним тут же подошли какие-то люди. Старший, тот, что сопровождал пленников вторую часть дороги отошел с ними в сторону и они о чем-то оживленно принялись говорить, то и дело посматривая в сторону вновьприбывших.
- По ходу, они решают, что с нами делать. – Сашка посмотрел на своих спутниц. Их лица были измождены. – «Бедные девчонки, что им пришлось пережить за эти несколько последних часов».
Прошло еще минут десять, прежде чем от группы беседовавших отошел высокий, сухощавый мужчина и приблизился к Сашкиной компании:
- Пойдемте за мной. – голос его был глуховат, с хрипцой. – И… - он пристально посмотрел на Володю, - Без выкрутасов. Надеюсь, мне не нужно вам объяснять, что произойдет, если… - он не договорил и, махнув рукой, развернулся и направился в сторону здания.
Все четверо последовали за ним. К тому времени первые лучи солнца уже позолотили крыши домов.



Глава 20


Монгол с трудом разлепил глаза. За то время, пока он проспал, казалось, вокруг ничего не изменилось. По-прежнему туда-сюда сновали люди с оружием и без. «Ни дать ни взять, как в кино, - подумалось Монголу, - погоди, как там? Ага, вроде Ленин в Октябре? Так кажется, назывался этот фильм. Еще тут посижу малость, и может, самого Ильича увижу. Умора, да и только! Кстати, а где интересно эти два голубка? – Монгол вспомнил про своих приятелей-двойников. – Ах, ну да! – осенило его. – Как же я мог забыть! Они, верно, творят историю своей чокнутой страны!- Монгол потянулся и зевнул. – Сейчас бы чашечку кофейку. – Он блаженно улыбнулся, но настроение тут же ухудшилось, поскольку чашечку того самого кофейку взять было совершенно негде.
- Эй, Сема! – Монгол услышал радостный голос Катерины. – Проснулся? – Девушка протискивалась к нему сквозь неугомонную толпу. – Тут такое творится! – Она наконец, пробилась к Монголу и бесцеремонно чмокнула его в щеку.
Монгол смутился:
- Ты чего! А вдруг муж увидит? Вот он тебе задаст!
Катька рассмеялась:
- Перестань! Это всего-навсего дружеский поцелуй, притом, мой муж не такой уж и ревнивец! А у меня хорошие новости!
- Ну? – недовольно буркнул Монгол.
-  Представляешь, сегодня ночью пришло известие, что нас поддержало еще несколько областей. Как это здорово! Правда, и Будин не дремлет. Он стягивает преданные себе войска к Москве, но к счастью уже почти вся Сибирь ему не подчиняется. Вот так дела! Думаю, что еще немного и все решится бескровно.
- Наивно. – отрешенно произнес Монгол.
- Это почему же? – Катька насупилась.
- Все очень просто. Наивно полагать, что ваш товарищ Будин так просто отдаст свою власть в чужие руки. Он, как загнанная в угол крыса будет сопротивляться до смерти. Так что вам еще придется побарахтаться в этом дерме.
- Нам?
Монгол вопросительно посмотрел на Катерину: - Ну не мне же!
- Ты не с нами?
- Послушай, солнышко, - Монгол протер лицо, - Как у нас говорят, это не моя война. Спроси меня, мне оно нужно? Я вообще не пойми каким образом оказался в этом бедламе. Бред какой-то! Мое дело – найти Шурика, его подругу и сделать отсюда, как можно скорее ноги. А вы уж тут воюйте, бунтуйте и вообще делайте, что хотите!
Черты Катькиного лица заострились, она зло посмотрела на Монгола и, ничего не говоря, ушла прочь.
«Так-то лучше! – констатировал про себя Монгол. – Мне еще не хватало поднять красный стяг революции и со всех ног пуститься в последний и решительный бой! Нет, черт подери, нужно где-то раздобыть хотя бы стакан воды! Монгол окинул взглядом кишащий  революционно настроенным народом коридор. И тут, в этой разноликой толпе его взор выхватил Сашкину фигуру. Тот медленно плелся в компании Ирины, Влады и еще нескольких человек по направлению к большому лестничному маршу.
- Санька! – что есть силы, заорал Монгол, и пустился, расталкивая народ, в сторону своего друга. – Сааааня! Я здесь! Погоди!
Видимо сквозь гул толпы Сашка услышал-таки крики своего друга и, остановившись, обернулся.
Не без труда, но Монголу удалось добраться до него.
- Саня! Блин! Слава Богу! Как вы?
- Монгольчик! – взвизгнула от радости Ирина. – И хотела, было броситься к тому на шею, но ее оборвал грубый голос сухощавого:
- Э-эй, а ну-ка пошевеливайтесь! – тот уже успел подняться на несколько ступенек. – Я ведь, кажется, предупреждал!
- Что здесь происходил? – недоумевая спросил Монгол. -  Кто этот тип?
- Мне еще долго ждать? – Мужик потянулся рукой к карману своего пиджака, явно желая вытащить оттуда что-то стреляющее.
- Потом, потом все расскажу, - выпалил Сашка, - Пойдем скорее с нами. Я и сам мало чего понимаю.
С этими словами Сашка развернулся и, слегка подтолкнув Ирину вперед, последовал к лестнице, продолжая по ходу разговаривать с другом:
- Видишь того парня, что идет впереди?
- Этого командира что ли?
- Да, нет. Вот правее.
- Ну?
- Представляешь, это тот самый Володя, который отдал мне тот злосчастный дом.
- Чего? – лицо Монгола смешно  вытянулось, а узкие, восточные глаза округлились. – Как? Откуда?
- Монгольчик, милый, ты разве не отвык за последние несколько дней удивляться?
- Ну да, ну да! – тяжело выдохнул приятель.
- Так вот, этот самый Вова в этом мире следователь гэбэшный у них. Он сначала меня пытал, в рожу зафитилил, а потом решил спасти, но и сам попался в руки к этим людям. Только в толк не возьму, что это за новый спектакль?
- Ооо! – протянул Монгол. – Это не спектакль, друг мой, это революция!
- Ну!
- То-то! Самая настоящая. Ее затеял Катькин папаша.
Они уже шли по второму этажу в сторону приемной, в которой Монгол сегодняшней ночью уже побывал.
- Ладно, - шепнул Сашка, - потом все расскажу.
- Да не боись ты! – Монгол широко улыбнулся. У меня в этом доме свой блат имеется. Вот увидишь, вы не успеете и глазом моргнуть, как вас освободят. Перед тобой, не просто друг Монгол, перед тобой, если хочешь Марат, ну тот, что вместе с Робеспьером был, помнишь? – Монгол коротко хихикнул, довольный собственной шуткой.
Приемная, как и все это здание, напоминала растревоженный, жужжащий улей. Сухощавый подошел к какой-то тетке и, сказав ей пару слов, обернулся к сопровождаемым:
- Идите  за мной! Предупреждаю, без шуток! А это кто? – Он кивнул на Монгола.
- Это наш друг. – ответила Ирина.
- Да друг. – Монгол выступил вперед. – Я знаком с Михаилом Петровичем, я его помощник, так что вы можете быть свободы. В дальнейшем я разберусь сам.
- Я тебе щас разберусь! – зашипел, сузив глаза сухощавый. – А ну-ка пошел отсюда, иначе пристрелю к чертовой матери! – И, воочию демонстрируя всю серьезность своих намерений, он достал из кармана пистолет, очень даже схожий с  настоящим. 
Монгол сник.
- Вы не имеет права так с нами обращаться! – возмутилась Ирина. – Нас и так в плену эти злодеи держали! Расстрелять хотели. А теперь и вы за то же?
- Мы во всем разберемся, дамочка, и решим, кто враг, а кто свой. А пока что следуйте за мной и не сопротивляйтесь.
Ирина хмыкнула.
- Ладно, Ируся, - Сашка похлопал ее по плечу. – Не волнуйся. Все скоро закончится.
Что же касается Влады, то та вообще относилась ко всему происходящему как-то отрешенно, словно бы все происходящее ее не трогало вовсе.
И вновь они пробирались по заполненным людьми коридорам, пока не остановились возле какой-то белой двери, аж на самом последнем пятом этаже здания.  Здесь сухощавый коротко стукнул костяшкой пальца по металлическому номерку с цифрой «543» и, не дожидаясь ответа, заглянул внутрь:
- Товарищ Петрович?
Сашка же успел прочитать, что на двери была приколота бумажка с надписью «Комендатура».
«Этого нам еще не хватало! То КГБ или как там это у них называется? То комендатура. Нет, нас точно сегодня шлепнут не белые, так красные. Блин! – Сашка обратил внимание, что уже ко всем стал относиться с каким-то  сарказмом. Нельзя сказать, что страха не оставалось, но это чувство отступило куда-то на второй, если не на третий план. Сашке казалось, что он видит себя словно бы со стороны, как будто бы он находится в зрительном зале и смотрит кино про самого себя. – Побыстрее бы все это кончалось! Как я устал. Сейчас бы в кроватку, в свою теплую, уютную кроватку и спать! Спать долго!»
- Заходи! – бодро ответила из-за двери звонкий, моложавый голос.
- Давайте, вперед! – скомандовал сухощавый, и подтолкнул Сашку.
Все помещение заливал яркий, электрический свет. За огромным чиновничьим столом, столешница которого была обита зеленым сукном, восседал немолодой мужчина, невысокого роста, с клиновидной бородкой и смешно топорщащимися усами. Мужчина был одет в зеленую военную форму, правда, без погон. Его тонкие, изведенные артритом руки покоились на раскрытой синей папке с ворохом каких-то бумаг. В зубах мужчина стиснул уже потухшую, почти полностью докуренную папиросу. Завидев вошедших, он как-то странно улыбнулся, одними лишь краешками губ.
- Вот, товарищ, Петрович, что называется, доставили. – Сухощавый отчего-то смущенно переминался с ноги на ногу.
- Доставили, говоришь? – тот, которого называли товарищем Петровичем, с пристальным ильичевским прищуром посмотрел на служаку. – Откуда?
- Нашинские машину задержали бэшную. Они, вот там, аккурат и были. – Сухощавый кивнул в сторону молчаливо стоявшей возле самой двери компанию.
- Вот уж нетушки! – Неожиданно выскочила вперед Ирина, потрясая перед собой правой рукой с поднятым кверху указательным пальцем. – Не надо путать, товарищ… э-э-э-, не знаю, как вас там. Зачем вы не полную правду говорите?
Тот, что сидел за столом теперь перевел полный удивления взгляд на возмущенную девушку.
- Это вот, вы их захватили, - Ирина кивнула в сторону следователя Володи, - А нас, выходит, освободили. Это они нас, товарищ… Петровский…
- Петрович. – Поправил ее сухощавый.
- Простите, Петрович, везли на расстрел. Они нас сегодня схватили, вот Сашку, полюбуйтесь на него, - Сашка обратил внимание, как раскраснелось Иринино лицо, когда она посмотрела на него - Пытали, избивали. А вы говорите, что так, вот просто взяли и задержали нас в этой самой машине!
Хозяин кабинета вновь перевел взгляд на сухощавого. Только на этот раз в его глазах читался вопрос.
- Ну, да! Ну, да! – замялся тот, - В самом деле, эти сидели в кабинах для арестованных. А вот этот, - кивком головы рассказчик указал на Володю, - Был навроде, как самым старшим.
- Чего скажешь? – ехидно спросил Володю сидевший за столом, одновременно с этим доставая из кармана кителя коробок со спичками. Через мгновение он прикурил давно потухшую папиросу, жадно затянулся и подняв голову, выпустил кверху тонкую, сизую струйку табачного дыма.
«Вот так судьба! – промелькнуло у Сашки в голове. – Интересная штука, еще пару часов назад Володя был следователем и сам допрашивал людей, а теперь… просто-напросто жалкое существо!»
- Т-т-товарищ Петрович, - заикаясь, начал Володя. Было заметно, как на его лбу выступили капельки пота. – Все немного не так. Все…э-э-э-э... Вот он, - Володя не постеснялся и указал пальцем на Сашку, - Он вам может все рассказать. Честное слово! Ни на какой не расстрел мы их везли. Это, это, наоборот, я хотел им помочь и отпустить на свободу. Он не даст соврать! – Володя снова указал на Сашку, правда на этот раз даже ткнул того в грудь. Саша, - обратился он к своему бывшему пленнику, - Чего ты молчишь? Подтверди, что это было именно так. Ведь я же на самом деле хотел вас отпустить?
- Очень интересно. – хозяин кабинета несколько отстранился от стола и закинул ногу на ногу.
Сашке пришлось рассказать о том разговоре, который состоялся между ним и следователем буквально пару часов назад.
Все это время товарищ Петров внимательно слушал Сашку, и когда тот закончил, он поднялся из-за стола, достал из кармана пачку «Беломора», вытащил папиросу, не спеша продул мундштук, прикурил и прищурившись поинтересовался:
- Я правильно понял, что вы… - он очертил указательным пальцем в воздухе круг… - Мягко говоря, не отсюда?
Сашка молча кивнул.
- Так, так. Это что-то новенькое! - Петрович обогнул стол и присел на его край. – А, разве такое может быть?
Сашка пожал плечами.
- Но мы-то ведь здесь! – ответила вместо Сашки Ирина. – Вот стоим перед вами. Откуда, по-вашему, мы-то взялись?
Однако ответить или что-либо возразить хозяин кабинета не успел, поскольку именно в этот момент двери с табличкой «Комендатура распахнулись» и, обернувшись, Сашка увидел на пороге седовласого, невысокого роста мужичка, в богатом костюме. За ним, расплывшись в улыбке, стоял Монгол.
Сухощавый и Петрович, словно по команде, вытянулись по струнке.
- Так, так! – заложив руки за спину, незнакомец вошел в кабинет. – Что у нас здесь?
- Товарищ, Серов?! – хозяин кабинета просто пожирал глазами незваного гостя. – Вот, товарищи доставили. – он кивнул в сторону Сашкиной компании. – Разбираемся.
- Разобрались?
- Пока нет.
- Ясно. Семен, объясни товарищу коменданту, кто здесь свои. – бросил через плечо Монголу незнакомый для Сашки мужичек.
- Это мы с легкостью! – Монгол потер руки.
Через полчаса вся компания была в сборе. В кабинете коменданта города, товарища Петровича оставался только бедолага следователь Володя.


Глава 21


Как не удивительно, на Катюхе удалось найти в этом бурлящем муравейнике какую-то крохотную коморку, на последнем этаже. На этот раз все были в сборе. Усталость валила с ног, но для отдыха времени не было. Нужно было что-то предпринимать. И если для обитателей здешнего мира все было предельно понятно, то для пришельцев из вне, напротив, все запуталось окончательно. Единственным возможным ключом к захлопнувшейся двери, ведущей домой, оставался тот самый Володя, который отдувался теперь перед комендантом. Все молча сидели на каких-то тюфяках и каждый думал о своем. Сашка не сводил глаз с изможденного лица Влады. Ему никак не верилось, что спустя столько времени, как не стало в живых его жены, он снова видит ее. Вот, она сидит буквально напротив него. Такая же нежная, желанная, родная, но… Но не его Влада!
«Это какая-то мука, это специальное испытание для меня, - терзался Сашка, - Бог нарочно послал мне этого идиота Володю и увлек меня в это… он даже не мог подобрать подходящих слов, чтобы выразить ту ситуацию, в которой он теперь оказался.  – Видеть ее сейчас перед собой! Это сродни какой-то средневековой пытке. И опять же, Ирина здесь. Наши с ней отношения! Боже! Погоди, погоди! – притормозил сам себя Сашка. – Ты это сейчас об чем? Влада? Но ведь она не твоя! Это не та Влада, которую ты знал, с которой прожил столько лет и которую…, - Сашка от страха даже зажмурился, - которую ты сам свел в могилу!» – Он встряхнул головой, словно бы сбрасывая с себя эти тяжелые мысли. «Нет! – решился Сашка. – Думать об этом, рассуждать попросту нельзя. Так, в конце концов,  можно и свихнуться. Нужно окончательно для себя сделать установку; - Это не Влада! Это не моя Влада! Это совершенно чужой человек, из другого мира, мира в котором ты никто, просто двойник, зеркальное отражение! Ты – недоразумение! Вот кто ты есть на самом деле!»
- … также считаешь?
Голос Семена неожиданно появился откуда-то издалека и Сашка, наконец-то, очнулся от собственных размышлений.
- Эй! Ты чего, уснул? – Монгол повысил голос.
Сашка понял, что обращаются к нему:
- Чего? – переспросил он приятеля.
- Точно заснул! Прямо с открытыми глазами! Я спрашиваю, у тебя есть какие мысли на счет того, как нам отсюда выбраться?
- Есть. – коротко и спокойно ответил Сашка.
Все замолчали и уставились на него.
- Переведи. -  не ожидал Монгол такого поворота.
- Все очень просто, - невозмутимо продолжил Сашка, - Нам во что бы то ни стало нужно освободить того самого Володю, которого сейчас допрашивает товарищ Петрович. Если он его еще насмерть не замучил.
- Чего? – Ирина округлила глаза. – Этого палача?
Сашка ухмыльнулся;
- А ты его не узнала?
На какое-то время в комнатке воцарилась тишина.
- Постой-ка! – Ирина поднялась со свернутого, полосатого тюфяка. – Монгольчик! – она посмотрела на Семена, а затем перевела взгляд на Сашку. – Ребята! Черт меня подери! А я-то… - она шлепнула себя ладошкой по лбу. – Блин! Да это же тот самый парень, который сидел с нами в кафе? Ведь он же тебе отдал тот проклятый дом на озере! Как же я сразу… - Ирина внезапно взвизгнула, подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши.
- Ты че? – Монгол повертел указательным пальцем возле своего виска. – Совсем того что ли?
- Не-а. - вместо ее ответил Сашка, - Она вполне нормальна. Это и в самом деле тот самый парень, что привез нас к дому, ты его не узнал?
Теперь настала очередь Монгола на мгновение онеметь. Наконец, он пришел в себя;
- Санька! Точно! А я то, думаю, на кого этот  парень похож!? Прости, но я видел-то его здесь только мельком и то заметил, что морда знакомая. Черт побери! Значит это он?
-Не совсем. – Сашка криво улыбнулся.
- Не понял? – насупился Монгол.
- Да я и сам-то, признаться, не до конца все понимаю.
Сашка рассказал друзьям о том разговоре, который состоялся между ним и следователем накануне того, как нас остановили люди Катькиного отца.
- М-да-а-а. – протянул Монгол, - по привычке почесывая свой подбородок. – И что ты сам по всему этому поводу думаешь?  Сможем мы с его помощью вернуться обратно?
Сашка пожал плечами.
- А, почему бы и нет! – вмешалась в разговор Ирина. – Ведь неспроста же он, как две капли воды похож на того самого нашего бомжа. И еще, - загадочно добавила она, - А вдруг, это он и есть и только здесь прикидывается двойником?
- Не-а! – категорически возразил Сашка. – Это точно не тот Володя! Я с уверенностью могу об этом сказать. Уж не знаю, что точно, но разница между ними действительно есть. Да и этот следователь, как мне показалось, уж очень убедительным был, когда мне обо всем рассказывал. Нет! Уж это точно, что так притворяться нельзя. Да к тому же еще и возьмите ситуацию с нами. Ведь почувствовав опасность для себя самого, он захватил и нас, решив совершить побег! Разве это не убедительно?
Монгол согласно кивнул.
- Нет! – не унималась Ирина. – Как хотите, но я ему не верею. Все это неспроста!
- Хорошо, хорошо! – Катерина подняла кверху обе руки, словно бы пытаясь примирить спорящих. – Мне сложно вообще понять, о чем идет речь, но могу предположить, что этот мужик, которого сейчас допрашивают в комендатуре, может вам здорово помочь. Так?
- Ну, типа того. – согласился Сашка.
- И, вправду чего спорить. – высказалась Ирина. – В любом случае он нам нужен. Что-то можно сделать? – Она вопросительно посмотрела на Катю.
- Что ж, - выдохнула та как-то обреченно, - Пойду к папику, выпрашивать помилование для вашего оборотня.
Как только за Катькой закрылась дверь, Сашка моментально провалился в глубокий сон. Проснулся он от того, что его с силой теребил за плечо Монгол:
- Э-эй давай же просыпайся, наконец!
- Что? Что? –  спросонья Сашка никак не мог сообразить, где он находится.
- Пока ты дрых, Катерина принесла две новости, и как всегда одна плохая, одна хорошая.
Приводя себя в чувство, Сашка несколько раз встряхнул головой. Наконец, логическая цепочка событий восстановилась, и Сашкин взгляд стал осмысленным:
- Начинай с плохой. – вяло произнес он. – Мы уже к этому отчего-то привыкли.
- Не, начну с хорошей, плохая сильно плохая, чтобы с нее начинать. – Монгол криво улыбнулся. Словом, нашего Володю с минуты на минуту освободят. Катька договорилась. Опять ее отец нам помог. Скоро его приведут к нам. Там решили, что фигура не фиг какая важная. Так, кое-какими данными располагает, их у него вытрясут и отпустят на все четыре стороны. Только вот, что мы с ним делать будем, и как он нам поможет – вопрос? 
- Разберемся. – махнул рукой Сашка. – Ну и что за плохая новость?
- Плохая? – Монгол потеребил подбородок. – Да, видишь, у них вроде как все очень серьезно разворачивается. Войска задействуются. Где-то армия за наших, ну… - Монгол поправился, - За ихних, - он кивнул в Катькину сторону, - А где-то за правительство и этот, как его там? Фронт чертовый.
- А нам то что? – безразлично и вяло поинтересовался Сашка. – Пускай себе грызутся на здоровье. Что по нам, то нужно бы как можно быстрее валить отсюда, прихватив того следователя. Что-то мне подсказывает, что его двойник его же не оставит.
- Хм, – ухмыльнулся Монгол, - резонно.
Внезапно дверь распахнулась и на пороге появилась Катерина. Волосы ее были растрепанны, а глаза просто вылезали из орбит.
- Ты чего? – Монгол поднялся со своего места. – Случилось чего-то? Ваш Смольный окружили враги?
- Не ерничай. – резко бросила Катька. – Тут дело такое, только что по центральному телевидению показывали выступление Будина. Он объявил полную мобилизацию и пригрозил, что Фронт против повстанцев намерен применить ядерное оружие.
На мгновение в крохотном помещении воцарилось гробовое молчание.
- Вот что… - Сашка начал, но осип и прокашлялся, - Нам нужно поскорее уходить. – он оглядел собравшихся: его двойник в самом дальнем углу сидел, крепко прижав к себе Владу, ее голова покоилась на его плече. Казалось, ничто их в этот момент совершенно не волновало. Самое главное, что они были вместе. Сашка грустно улыбнулся краешком губ, перевел взгляд на Ирину, лицо которой пылало от волнения, Монгол стоял, чуть ли не по стойке смирно и с полуоткрытым ртом смотрел на Катерину. 
Минут через десять к их компании присоединился следователь Володя или тот самый Володя, который так щедро избавился от своей собственности. «Кто же ты на самом деле? – задался вопросом Сашка, но ответа на него так и не нашел».
Они расстались возле здания, которое с легкой руки прозвали «Смольным». Тот самый комендант, который должен был их допрашивать, видимо по приказу самого Михаила Петровича распорядился отдать странникам УАЗик, из которого их высвободили несколько часов тому назад.
- И куда вы? – спросил комендант у Монгола.
- Домой. – коротко ответил тот.
Комендант со странной фамилией или кличкой «Петрович» словно бы что-то понял. Он кивнул головой, натянул на голову кепи и развернувшись ушел решать свои, революционные дела.
Катька провожать их не пошла. Она была сама деятельность, и оставалось возле своего отца на правах наипервейшего помощника. Ее муж был где-то там, в гуще бурлящих событий. Город готовился к бою. Сашкин двойник и Влада дошли до машины, но пока Монгол и Сашка разговаривали с комендантом, от этой тихой пары пропал и след. Сашка огляделся. Их нигде не было. Он тяжело вздохнул и уселся в УАЗик.
Дребезжа всем своим существом, машина тронулась и вскоре «Смольный» пропал из вида. Монгол был за рулем. Вид у него был сосредоточенным. Они миновали город с его почти пустынными улицами, по которым сильный ветер, словно в насмешку трепал сорванные сине-белые плакаты с лозунгами: «Слава товарищу Будину!»; «Единый Фронт – Наша судьба!». Беспрепятственно, старый трудяга – автомобиль миновал и тот пост, на котором еще недавно задержали Сашку с Ириной и Владой. Все молчали. Разговаривать никому не хотелось. Как ни странно, но горючего хватило только-только до отворотки на лесную дорогу, именно ту, которая вела к озеру и стоявшему на его берегу дому.
- Приехали! – Монгол зло шлепнул ладонями по рулю. – Прямо какое-то заколдованное место. Все выходим! Дальше пешком.
Пассажиры послушно покинули салон. Но только они  сошли с мостовой, как всех их заставил обернуться сильный, глухой хлопок. Там, над тем местом, где был город, возвышался зловещий черный гриб ядерного взрыва.

Улома – Череповец, 2008 –  5 ноября 2011 г.