http://www.proza.ru/2017/12/03/555
Глава 3
- Вот только на чём я поеду? – заволновался Петрович.
Дело в том, что два года назад свою Ниву Шевроле он отдал детям, великовозрастным детям – сыну и невестке. У тех была машина, но им захотелось ещё одну. Невестка сказала, дескать, хочет выучится на права и возить внука Петю в детский сад.
Петрович внял просьбам великовозрастных отпрысков, и отогнал им машину, сам же её потом переоформил на имя невестки и подписал все документы. Сделав это, он пожелал ей безаварийной езды. Но невестка не долго ездила на новой машине, через недельку, а, может, через две… нет, она не попала в аварию, она её продала. А объяснила этот факт так:
- Нива – тачка не очень! Фары ночью сами собой не гаснут!!!
«При чём тут фары»? – психанул тогда Петрович, но говорить что-либо своим великовозрастным детям не стал.
Потом часть денег невестка всё же отдала ему…правда, сделала это через полгода после продажи машины.
- Совесть заела, - решил тогда Петрович и мысленно выругался. Купить себе новую тачку за полученные от невестки деньги, он уже не мог, даже если бы присовокупил к ним свою мизерную пенсию.
После расставания с любимой Нивой Петрович и начал мечтать. Он представлял, как вскоре ему обломится крупный куш, и он купит себе другую машину.
- Но такую же, как Нива Шевроле! – представлял он, - покупать что-либо другое будет не честным. Чем я тогда буду отличаться от жадных олигархов? А в России столько детей несчастных.
Но когда деньги Петровичу обломились на самом деле, он оказался в цейтноте, что ему покупать. Да и жена ему заявила, что ехать в Москву к известным и уважаемым людям на Ниве – просто смешно.
- И не безопасно это, - прибавила она, - знаешь, какие у нас дороги. А если ты Ниву свою всё забыть не можешь, то купи себе вместо Нивы Шевроле, Шевроле Тахо. И доедешь, как человек с комфортом, и мечте своей не изменишь. Ведь главное и в Ниве и в Тахо – это что? А то, что они обе Шевроле.
Петрович улыбнулся доводам жены, но согласился с ними.
- Она права, - решил он, - не надо быть святее Папы Римского.
Но осадок от этих мыслей у него остался.
- Не с того я начинаю, - вздохнул он,- ну, да ладно…где-нибудь через годик я её продам, и куплю себе обычную Ниву. Ведь, зачем мне нужна машина? На рыбалку ездить. Тусоваться, я уже давно не тусуюсь, а для рыбалки лучше нашей Нивы ничего ещё не придумано.
На следующий день Петрович пошёл к своему другу Мише Перельману. Тот всю жизнь занимался бизнесом и достаточно в нём преуспел, но денег, о которых когда-то мечтал, так и не заработал в родной стране. Во времена оны Петрович начинал в его фирме простым клерком, через какое-то время поднялся на определённый уровень и занял солидную должность с хорошей зарплатой. Но Николай мечтал не об этом, он хотел стать писателем и написать шедевр, чтобы прославиться. А там, глядишь, и Нобелевскую премию получить…
Об этом он поведал другу Перельману, и тот отпустил его на вольные хлеба. Миша потом даже какое-то время помогал Петровичу в его мелком бизнесе, а когда Николай написал первую книгу, то издал её за свой счёт.
Короче, отношения с тех пор у них никогда не прерывались, они продолжали дружить и общаться. Петрович время от времени приходил к Михаилу в гости в офис и читал там ему свои рассказы. Перельман слушал и, в свою очередь, рассказывал Николаю о своём житье-бытье. Однажды он рассказал, что недавно принял обряд крещения и стал православным. А посему, на родину предков на ПМЖ теперь он не поедет.
- Кто, как не Михаил, поможет мне с покупкой машины, - подумал Николай, - да и остальные деньги потратить с пользой без сведущего человека не так-то просто. В два счёта могут облапошить. А так, я и с Мишей поделюсь, как с братом, и на душе у меня будет спокойно. Поделюсь, конечно же, я своими деньгами, а не детскими!!! – уточнил для себя Николай Петрович.
Решив так, он отправился по знакомому маршруту.
Перельман выслушал друга с большим интересом, и тут же принялся за дело. Он пригласил к себе в кабинет главного механика и велел тому к завтрашнему вечеру пригнать оформленную на Петровича Шевроле Тахо.
- Какого цвета вам нужна машина? – поинтересовался механик.
- Чёрно-синий металлик, - ответил Петрович, вспомнив о своей чернявой, блестящей, почившей в бозе Ниве Шевроле.
- Посмотри там, чтобы окантовка на радиаторе была серебром отделана, и диски сияли, как зеркало, ну и чтоб всё было чики-чики, - строго приказал своему механику Перельман.
Тот взял под козырёк и вышел из кабинета.
- Надо бы обсудить твою долю, - робко произнёс Николай, - совместная наша работа, можно сказать, началась.
- Нечего обговаривать раньше времени несделанные дела, - заявил Михаил, - я тебе доверяю. Ты же знаешь об этом…
Петрович подошёл и с радостью обнял своего русского друга…
Через два дня рано утром на новеньком, огромном как дом, Шевроле Тахо, Николай выруливал на Киевскую трассу. Встречные машины шарахались от него во все стороны, а попутные не решались обогнать, завидев тонированные до нельзя боковые передние стёкла.
- Вот ещё один минус к моей мечте, - чертыхался Петрович, - ну кто его просил брать тачку с такой тонировкой? Я что ему: мент, или бандит?... Ладно, пусть, - успокоил он себя, - потом отдеру…ну или скажу кому-нибудь, чтобы отодрали.
О том, что его могут остановить по дороге в Москву с такими номерами на машине, а они были «ноль-ноль-один», с первыми буквами от слов «еду, как хочу», Петрович и не помышлял. Вряд ли кому из полицейских захочется лишиться работы.
До Москвы Петрович долетел за три часа. Вот уже и метро «Спортивная» показалась на горизонте, а за ней улица Доватора.
Припарковав Шевроле недалеко от подъезда, Петрович поднялся на нужный этаж.
Перед тем, как войти, он вдруг вспомнил один разговор, который состоялся с Глебом давным давно, когда они ещё были – не разлей вода. Друг тогда спросил его, смог ли бы он, Петрович, если бы получил десятимиллионный гонорар за свою книгу, отдать его весь целиком на благотворительность?
И пусть речь тогда шла о рублях, всё равно это была кругленькая сумма. Но главное, на что напирал его друг, это то, смог ли бы Петрович отдать все деньги полностью, ничего не оставив себе.
Николай чувствовал тогда укорительные нотки в голосе друга и понимал, на что тот намекал. Дескать, он, Глеб Павлович, отдал бы детям всё, до копеечки, а вот, как поступит Николай Кашин?
К своему стыду, Петрович уже тогда знал, что оставил бы часть денег себе, но и на счёт друга он сомневался.
- Подначивать всегда легче, - переживал он тогда, - чем самому поступать по справедливости….
Но вот и нужная дверь. Алина Чулпанова встретила его приветливо:
- Хотите помочь детям? – спросила она.
«Намётан глаз», - подумал Петрович, а вслух произнёс:
- Хочу.
- И какую же сумму вы решили пожертвовать? – поинтересовалась брюнетка.
- Миллиард американских рублей, - торжественно объявил Петрович.
- Очень рада за вас, - спокойно констатировала покрасневшая Алина, - и за наших детей тоже. Давно уже никто не делал таких крупных пожертвований. Надеюсь, они заработаны честным путём?
- Честнее некуда, - выдал Петрович, - я их выиграл в американскую лотерею. Пусть теперь эти денежки помогут нашим детям.
- И вы хотите отдать весь выигрыш? – нотки удивления прорезались в её мелодичном голосе.
- Что вы, Алиночка, - тут уже зарделся Петрович, - я выиграл больше. Но душой пока ещё слаб, и не решаюсь отдать всё. Хочется немножко и себе оставить, чтобы пожить как человек, а потом…
Он не договорил фразы, Алина вовремя перебила его.
- Что вы, что вы, - затараторила красавица, - не корите себя, - вы даже не представляете, насколько вы святой для нас человек.
Петрович улыбнулся успокоенный и с интересом посмотрел на Алину. Затем он взглянул на девушку ещё раз, уже игриво и подумал:
«А вот если бы она…то, сколько бы я ещё прибавил тугриков…»…
Домечтать он не успел, Алина прервала его игривые мысли:
- Ради детей я, конечно, готова на всё, но нас с вами это только рассорит. А так, лучше мы останемся друзьями. Вдруг, вы опять захотите помочь детям, тогда, милости просим, можете снова к нам приезжать.
«Я и не собирался ничего такого думать», - хотел, было оправдаться Петрович, но не стал. Он подошёл к Алине и пожал её руку. Рука у красавицы была тёплой с изумительно нежной кожей, и пахло от неё до головокружения. Чулпанова посмотрела на Николая с благодарностью, но в то же время снисходительно, и поцеловала его в щёку.
«Мало пожертвовал, - укорил себя Петрович, - для детей мог бы дать и больше».
- Будем теперь с вами на связи, - сказала Алина, прощаясь, - а я перед вами теперь буду отчитываться за каждый ваш потраченный рубль.
- Хорошо, - улыбнулся Петрович и ещё раз с удовольствием пожал ей руку.
Обратно он ехал довольный в хорошем настроении. В голове он прокручивал образ прекрасной Алины, и душа его наполнялась лёгкой грустью…
- Это ничего, что я машину такую дорогую купил, - успокаивал он себя, - это для дела. Отказаться от неё я всегда сумею…
На самом деле Петрович лукавил, от шикарной машины, как и от шикарной женщины, отказаться ой как трудно…
И ещё он поймал себя на мысли, что богатая жизнь ему начинала нравиться.
3 декабря 2017 г
http://www.proza.ru/2017/12/04/1267