Судьбы они как люди. Бывают ладно скроенные да крепко устроенные, а бывают неладные да нескладные. Это уж,как говорится как карта ляжет. Правда у русской бабы она чаще всего второго типа выпадает. То ли женщины себя мало ценят, то ли среда обитания заставляет их плыть по течению, сложно сказать.
Вот и Самоха примерно такую неладную жизнь и прожила.
Так то её Танькой мать нарекла, да деревня быстренько в Самоху перекрестила. И так и прилипло это прозвище или как по блатному выражаются погоняло к ней. Срослось крепко и откликалась она на него с пол-тычка.
Родилась Самоха в маленькой Подмосковной деревеньке, что находилась возле железной дороги и даже станцию одноимённую имела. Так что хоть и маленькая деревенька, но не глухая. В Москву из неё добраться минут за 25 можно, а это считай почти как в Москве живёшь. Полдеревни этим пользовалось для того,чтобы в сезон на рынке торговать, плоды трудов своих сбывать. Тем в основном и жили.
А навар с рынка неплохой имели, хватало и на обновки и на жизнь в общем-то безбедную. Сама Самоха была пятым последним ребёнком в семье, оттого наверное не в меру балованным и распущенным. Ничего делать не желала, жила вольной птицей и мечтала о жизни красивой и сказочном принце.
Училась с тройки на двойку перебивалась, пару раз на второй год оставалась, потому по достижении восьмого класса бросила учёбу и решала, как ей дальше быть. А что уж там решать особого? С её "потрясающими” успехами поступить в техникум не светило, а идти в Профтехучилище самой не хотелось. Да и вправду сказать ни об одной профессии ничего не знала, ни к чему душа не лежала.
Так и вышло,что сиднем сидеть на своей шее родители дальше не позволили, вот и пришлось идти в совхоз на разные полевые работы. А она изнеженная, к труду не приученная, так что намаялась сверх меры. Но постепенно втянулась, попривыкла и даже шутить и смеяться научилась не взирая на усталость.
Кое-как до 18 лет дотянула, а там и жених сыскался. Ну не принц конечно, но парень работящий справный, лучший печник во всей округе, так что спрос на него большой стоял, труд его сильно ценился, без дела он не просиживал. И взвесив все шансы свои Самоха ответила ему согласием.
У него была к тому времени изба, отдельная от родителей. Всё-таки не мальчишка,25 лет уже прожил и армию прошёл. Те ему землю отделили со строительством помогли, чтобы значит было куда жену привести и деток растить.Выбор сына они явно не вполне одобрили, но перечить не стали. Виктор был характера строгого твёрдого и родители его уважали.
По первости много шероховатостей в их семейной жизни было. Самоха видеть-то видела сколько дел у хозяйки, да сама-то их избегала, так что теперь руками непослушными и корявыми училась по дому управляться. Старшая сестра частенько ей на помощь приходила с готовкой там или уборкой. Но говорила:
-Ты не просто смотри, а перенимай, я за тебя всю жизнь горбатиться не буду.
Ну схлестнутся с Витькой иногда, если у неё что-то не доделано или не так справлено, а потом в постель пойдут, дело молодое горячее и обиды все перетрутся. Так и жили. А там и первая беременность и первый ребенок, дочка Настя. Стала вроде как выправляться и взрослеть Самоха. Уже не пустоцветом живёт, а нормальной жизнью.
А там и второй ребёнок, сынок Славка родился. Погодки они с Настей. Только вот перемены большие в жизни их случились и явно не к лучшему. К тому времени задумали Москву растить , добавлять ей территории. Разумеется за счёт областных земель. По кругу наметили потом земли нарезали и начали интенсивно застраивать.
Так вот и их деревня в числе других также под эту программу подпала и совхоз их извели и деревни одну за другой сносить стали, а их в новостройки переселять. И стали они москвичами по паспорту. Ведь вот оно как, не думали не гадали, а в Москве оказались. В 72-ом году это случилось.
Кстати и прозвище Самоха никуда не ушло. В девичестве была она Самойлова в замужестве стала Самохвалова. Так что снова в кассу, как говорится. Ну и люди немалое количество сюда же переселились, так что приклеили кличку намертво.
А жизнь-то их резко поменялась, можно сказать вразнос пошла. В дома-то с центральным отоплением,со всеми удобствами переселились, казалось бы живи не хочу, а оно плохим обернулось. Виктор-то печник. А работы здесь для него нет, как нет. Либо езжай за сто вёрст киселя хлебать, либо профессию приобретай,учеником иди или чернорабочим, а это для заслуженного в своём роде звания мастера непрестижно. Обидно даже.
Вот он и стал к рюмочке прикладываться. Самоха-то работу нашла. Почтальоном на почту устроилась. Оно вроде как и удобно. В 6 утра сбегает, газеты разбросает, в магазин забежит, домой заскочит, детей обиходит, обед сварганит и опять на работу убежит. Удобно и семья не заброшена. А там детей в садик определила легче стало.
Даже третьего ребёнка родила и опять дочку Ритку. А Виктор меж тем все смурнее становится да чаще с доминошниками пивком да водочкой балуется, а на это деньги нужны. Он их у Самохи потаскивать начал. Когда она обнаружила это, скандал конечно случился, да Виктор впервые руку на неё поднял. Крепко припечатал, неделю глаз открыть не могла.
Ну Самоха долго не размышляя решила деньги свои в сейфе на работе хранить, все мужу соблазна меньше будет. Сказано- сделано. Тот поерепенился, а сделать ничего не может на работу не пойдёшь хулиганить, сесть можно. А жена ему заявляет , ищи работу, я тебя кормить не нанималась, мне вон детей поднимать нужно. Он огрызнулся, не фиг было столько рожать. А она в ответ, не фиг было семя сажать. На том и кончился разговор.
Видимо от безысходности, но вода с мёртвой точки сдвинулась. Виктор объявил,что с другом станет ездить по ближайшим деревням, ремонтом и постройкой печей заниматься. Ведь хочешь, не хочешь, люди строятся и печи всем нужны. Самоха только рада. Ничего что на неделю-две уезжать будет, а деньги глядишь в дом потекут и он пить не станет.
Стал он разьезжать, стали деньги в доме водиться, да иной раз немалые. Работа сезонная, нужно за тёплое время успеть.уложиться, а зиму дома муж проводит. А потом вдруг и зимой отлучаться начал, дела говорит. А что за дела не объясняет. И свёртки у него какие-то появляться начали, что за свёртки, Самоха не знает. Муж строго настрого ей заказал нос совать, любопытство проявлять. Она его руку знает уже, оттого и не лезет и детям трогать не велит.
Только начала Самоха замечать, что и денег вроде в достатке, и покупок обновок полно, и дом полная чаша, а муж всё смурнее и смурнее становится. Дружки какие-то странные у него появились. То придут посреди ночи, на кухне пошепчутся, свёртки заберут, то застолье устраивают. Удачную покупку, как муж говорит обмыть.
А ей от этого тревожно. Словно и не её это муж, как подменили его. Потом гроза и разразилась посреди ясного дня. Понаехало милиции к ним в дом несчитано-немеряно. Говорят с самой "Петровки". Ну,если говорят, то так оно видимо и есть. В выходной пришли, когда и она и дети дома. Попросили её.детей на улицу взять погулять, пригласили понятых и начали обыск.
А ей и не гуляется спокойно и детям любопытно. Они изнывают, домой просятся. До обеда Самоха с ними на улице маялась, а затем домой пошла. Ваши дела вашими и останутся, а мне мол детей кормить нужно. Да и во-время, как раз заканчивали они дела свои. Ей наказали собрать.мужу узелок, забирают мол его, арестуют. А за что про что не говорят. Потом мол узнаете.
Ушли все, разъехались, а она осталась один на один с распотрошённой квартирой и неясной перспективой. Оглядывалась вокруг себя, всё не могла решить с чего начинать порядок наводить. Хорошо, что тут Фаина, старшая сестра пришла. Они в доме рядом с мужем, сыном и матерью жили. Вот она и узнала, что у Таньки беда случилась, пришла помогать.
С разборкой вещей и наведением порядка вдвоём еле к ночи управились. Да оно всегда так, зорится быстро, а на места возвращается куда медленнее. А на следующий день поползли по дому слухи, что мол Самоха миллионер подпольный, просто скрывала это ото всех. Ну об этом понятые постарались, наговорили с три короба.
В общем пока улеглись волны, пока узнала она, что муж сотворил, за что под суд попал, пока следствие шло, да суд состоялся, почти год прошёл. Все вроде и думать забыли про миллионершу. Муж оказывается не просто по деревням печки латать да строить ездил, а присматривался к домам , особенно старых верующих людей. Иконы присматривал. А плтом они организованной группой похищали их и коллекционерам сбывали.
Очень хорошие деньги за это платили. И длилось бы это и дольше, если бы не случилось, мокрого, что называется дела. Одна старуха бессонницей страдающая, высунулась на свою беду, в то время, как они иконостас очередной разоряли. Ну вот парень молодой, горячий малость психованный в их компании, её и порешил.
С этого момента и стали их искать, вычислять, а после и взяли всех. Громкое дело получилось, в газетах про него писали. И сроки они получили немалые от восьми до пятнадцати лет. По степени участия в банде. Её муженёк, как один из основателей на пятнадцать потянул. После суда свидание у них было, он ей наказал на развод.подавать. Сказал, чтобы ни тебя ни детей больше не тревожили. Так она и сделала и стала ни женой ни вдовой, разведёнкой.
Начался у Самохи новый период жизни. Как-то вдруг оказалось, что быстро привыкла она к комфорту и к тому,что деньги считать не нужно, а тут нехватки начались. Оно конечно к зарплате у неё приработок основательный имеется, ведь не зря почтальоны так за свою работу держаться, хоть и клянут её за тяжесть.
А держатся оттого, что пенсионные дни отличный навар приносят. Пенсионеры не сговариваясь, так видимо повелось, никогда мелочь не берут. Почтальону её оставляют. А ведь редко у кого до 50 копеек начислено, в основном около рубля. Вот и стало получаться до 15 рублей в день, а дней таких 20 в месяце, так считай ещё на две зарплаты почти нарабатывают.
Население за эти годы разрослось, пенсионеров много, без куска хлеба не останешься. Но в школу, в садик, везде занести требуется и тают денежки быстро. Сама Самоха недолго думая пошла на служебное преступление. Стала алименты некоторым мамочкам не доносить, заимствовать. С одной так прокатило, с другой, ну и пошло как по накатанной.
Оно ведь так всегда стоит раз попробовать и страх теряется. Главное не зарваться, но пока бог миловал. Сестре конечно о своих подвигах она не говорила. Зачем ей знать. Да и правду сказать с сестрой они не сильно близки были. Сестра-то на десять лет старше. Там для помощи в делах годится, а чтобы откровенничать с ней-нет. Не поймёт. Правильная слишком.
Всю жизнь бухгалтером отработала, это теперь уже сначала из-за ухода за больной матерью, потом со временем на пенсию перейдёт, но основную работу она оставила. Перебивается подработками урывая время. Подъезды моет и газеты вечерние носит,не может совсем без работы.
Фаечка так её и в семье и знакомые называли вид имела очень мягкий, домашний. Эдакая пышечка с ямочками на щеках, задорной улыбкой и мягким тихим голосом. Но этим же тихим голосом могла так припечатать любого, что мало не казалось.
Самоха наоборот, эдакий сорванец с льняными растрёпанными волосами, огромными в пол лица глазищами, круглым овалом тоже с ямочками на щеках, но выражение задиристости, голос громкий смех раскатистый. А вот поди же ты, твердости в Самохе никакой. Вот так внешность обмануть может.
Как-то так получилось, что и дети Самохины стали дома мало бывать. Всё больше у тётки обретаются. Старшая после восьмого класса в техникум пошла, учится, а после учёбы к тётке бежит, помогает за бабушкой ухаживать. Сын после школы туда же бежит. А Ритку опять же Фаечка из садика забирает.
И вот интересно дома их ни о чём не допросишься, а у Фаечки они всё сами делать вызываются. В чём секрет? Но Самоха только по первости обижалась, а там жизнь закрутила свои фортеля, не до обид стало.
Ей же одной жить невмоготу. Как бабе быть, если плеча надёжного нет рядом? Естественно стала Самоха к мужичкам приглядываться. Сначала закрутила было роман с клиентом с участка. Он хоть и женатый был, но постоянно на судьбу свою жаловался и о желании уйти от жены толковал.
Ну и сговорил Самоху. Ответила она на чувства его. Стали они встречаться. Жена днём на работе, а Самоха по ходу всегда заскочить может. Он ей разную там мелочёвку дарит, да коньячку рюмочку нальёт, для разогрева мол. Только недолго это длилось.
Далее встреч этих мужик не идёт и об уходе из семьи говорить перестал, а там в один прекрасный день, жена неожиданно нарисовалась в неурочный час: само собой скандал, выкидывание из квартиры в одном исподнем, вещи брошенные вслед. В общем опозорили.
Потом Самоха осторожней стала, незачем с женатыми связываться, и пошли кавалеры меняться, как перчатки, а ей для подхода к основному действу спиртное стало требоваться, как допинг. В общем покатилась Самоха под горку. Сама не заметила, как в алкоголизм въехала.
Оно ведь как, мужику трудно, но возможно остановиться. А женщины, они лечению вообще не подлежат. Что-то у них по другому устроено. Если вляпались, то бесповоротно. Вот так и Самоха. От кого-то из этих мужиков она и забеременела, да во-время внимания не обратила, а когда хватилась,уже все сроки на прерывание прошли.
Так появился в её жизни ещё один сынок Сашка. Нежданный, незванный, но неожиданно полюбившийся ей. Правда полюбиться-то полюбился, а заботы от мамочки небольшой добился. Мамочка теперь пила не просыхая. Это и на работе сказываться начало. В беспенсионные дни она позволила себе пару раз прогулы. Получила предупреждение об увольнении.
Вот всегда так в жизни, наживается всё медленно, постепенно, а прогорает будто в одночасье. Самоха и не заметила, как спустила всё добро нажитое в трубу. А и то дружков-приятелей уйма, вся алкашня соседская у неё пасётся, бутылок-то сколько нужно, а средств не хватать стало. Вот и пришлось распродавать всё.
Но она уже так втянулась, что и жалеть о потерях некогда. Главным стало с утра на грудь принять и до ночи не просыхать. Детей Фаечка окончательно к себе забрала, незачем им смотреть на безобразия в материной квартире. Один Сашко с ней и остался. Его она не отдала.
В пенсионные дни она себя более менее ограничивает, чтобы средства на водку иметь. Наглеть стала, со стариков всё больше требует. Так пьяные стыда не имут. Потянулись старики на почту. Стали не на дому, а там получать. Видимо поборы надоели. Начальник заинтересовалась, они ей и обсказали всё как есть.
Но беда не приходит одна, обнаружились и её махинации с алиментами. Нашлась мамочка, что шум подняла, а к ней и другие присоединились. Бросились проверять и обнаружили подлог, квитанции одной рукой заполненные. Всё и всплыло. Теперь вот ещё и следствие завели. Обложили Самоху со всех сторон, как волка флажками.
От работы конечно отстранили, нет не уволили, а от денег отстранили, поставили уборщицей отдел доставки и посылочный убирать. Это начальник придумала, мол совсем без денег оставлять многодетную нельзя, так что пусть.трудится.
А ей оно надо? Стала прогуливать.
Вот в один из таких прогулов начальник и заявилась к ней домой. Самоха можно сказать почти в бессознательном положении валялась. Мужики на кухне за грязным полуразорённым столом уговаривали очередные поллитра, а Сашок ползал по полу среди грязи и окурков, подбирая упавшие вниз объедки и отправляя их в рот. Голод не тётка
Очнулась Самоха от того, что кто-то вылил на неё целое ведро холодной воды и нахлестал по щекам. Очнулась, думая наказать.обидчика, уже и кулачки сжала, да осеклась. Стоит перед ней начальник собственной персоной, Сашку на руках держит и кричит на неё. У Самохи аж в ушах зазвенело.
А та Фаечке позвонила, велела той приходить немедленно. Фаечка прибежала. Начальник ей Сашку отдала со словами, помыть, накормить, врача вызвать. А эту, на Самоху указывает, лично материнства лишу. Все усилия приложу, я не я буду, а она звания матери не достойна.
К той поре старшая уже техникум закончила и успешно работала. Замуж вышла матери ничего не говоря. И жила неплохо, жильё им дали, как молодой семье от его предприятия. Лёшка в армии служил и написал оттуда тётке, что остаётся в Красноярске. Здесь мол и работа подходящая есть и девчонку встретил.
Оставалась одна Рита у сестры, да Сашок теперь. Самоху, по представлению с работы естественно материнства лишили. А Ритка, язва такая, ещё и из дому её выставила. Нечего, говорит срач здесь разводить. Квартира нам с Сашком пригодится.
Так и стала Самоха в подвалах жить, хорошо их не запирали на ту пору. Всегда можно было тёплый угол найти. Работать её возили принудительно от милиции на Зил. Чернорабочей числилась. Нужно было долги почте погашать, отрабатывать.
Ну, Самоха не сильно надрывалась. А стакан всегда имела. Приласкаешь мужичка, а чего от неё не убудет, и стаканчик налит. Изредка подбиралась поближе к своему подъезду, хоть одним глазком на Сашка посмотреть, как он растёт. А он за Ритку крепко держится, довольный. Самоха ревнует, вот мол, ровно и не мать я ему была.
Но сунуться не решается. Рука у Ритки тяжёлая, как у отца была. Накостыляет, за ней не заржавеет. Оно и верно может быть, лениво подумает Самоха, пропила я свою жизнь, испоганила. Скажет так-то себе, всплакнёт и идёт новым стаканом отовариться, горе значит залить.
Так вот и кончилась в один далеко не прекрасный день.её жизнь. Водка своё дело сотворила, Самоху добила. Нашли её в подвале, на куче тряпья, окостеневшую. Дети хоронить её отказались, ну да как их осудишь-то. Как она к ним относилась, так и от них отдача вернулась. Государство в безымянной могиле похоронило. Так-то вот. Непутёвой родилась, не путём и жизнь закончила.