Серая «Лада» не удержалась на заснеженной улице, уходя на правую боковую, водитель добавлял газу, чтобы вытянуть передним мостом, но и у всякого мастерства есть предел, а скорость была явно великовата… Глухой металлический стук, звон разлетевшегося стекла, и скользом пронёсшееся по земле тело, приподнявшее в воздух руки и ноги. Один из прохожих бросился к распластанному на дорожке. Второй лишь на мгновенье притормозил, а потом также спокойно продолжил свой путь.
И лишь вечером, у старого дома, путники встретились.
— И зачем ты бросился туда? Ты ведь не мог ему помочь. -
— А что было делать? Сделать вид, что ничего не произошло? И меня никак не касается? -
— А разве это неправда? -
— Нельзя проходить со спокойной совестью мимо… -
— Это лишь твой эгоизм. Желание показаться самому себе неравнодушным. А главное — окружающим. Вот, мол, какой я! Уж что меня бесит в людях, это ширмы, котрыми вы прикрываете свой цинизм. -
— А ты всем его напоказ демонстрируешь! Что скажут окружающие? А если они будут правы? -
— Толпа правой не бывает. -
— А люди всегда правы! -
— Люди все разные. И судят по-разному. -
— Это так. Вот и скажи, есть ли между всеми нами стена вечного непонимания? Отчасти ложь, отчасти правда. С любым собеседником можно найти точки соприкосновения. Но за пределами этих точек вы чужды друг другу… -
Повисло молчание. Часы продолжали отмерять свой бег. Но есть ли вообще время, если и этот механизм — только творение наших рук? Не придали ли мы сами магический смысл этим стрелкам, назначение которых лишь в более рациональном устройстве дел? Да и так ли важны сами эти дела, которым мы добавили важности?
Собеседники чего-то ждали. От себя? От оппонента? Потом молча развернулись и разошлись. Разбитую машину убрали. Остались лишь несколько мелких осколков стекла, что не заметил дворник, да зазубрины на коре старого тополя. Через несколько лет и эта отметина будет почти незаметна, а потом и тополь спилят, если не успеет сам рухнуть. Только останется банка с цветами. Цветы засохнут, потом их снова заменят на свежие.