Не подумайте, пожалуйста, что это видоизмененное матерное ругательство. Ни в коем случае. На самом деле речь идет об абстрактной японской матери, которая произвела на свет вполне конкретного японца, изготовившего на своем предприятии изделие, послужившее непосредственной причиной написания этого рассказа.
Изделие это, сейчас их называют «вейдерсы», представляют собой приклеенные к штанам из прочной прорезиненной ткани резиновые же сапоги. Или наоборот, к сапогам штаны.
Есть много способов охоты на водоплавающую дичь: с подхода, на вечерних и утренних перелетах, из укрытия на селезней с подсадной уткой и прочее. А в Казахстане, конечно еще при социализме, мы практиковали такой способ добычи. В долине реки Сыр-Дарья множество озер, они обширны по территории, но мелководны. Заросли тростника, неправильно называемого камышом, то тянутся вдоль берега сплошной полосой, то разбросаны отдельными островами. На этом и строится технология охоты. Надеваешь вышеупомянутые вейдерсы, отходишь от берега метров на двести, расставляешь десятка два резиновых чучел, лучше больше, но без лодки не унесешь, вжимаешься спиной в стену камыша, манок в зубы, и пошла потеха! Уток на тех озерах в ту пору, а речь идет о средине восьмидесятых годов прошлого уже столетия, и, если ты хотя немного соображаешь в технике стрельбы по движущейся цели, добыть за зорьку дюжину разнообразных птиц довольно несложно.
Вейдерсами в те годы в большинстве случаев служили штаны от химзащиты комплекта Л-1. Всем хороши такие штаны, и легкие, практически непромокаемые, почти камуфляжного цвета. Главный недостаток-невысокая прочность. Ведь приходится бродить и по тростникам, и по затопленным кустам, отсюда и частые порывы. Заниматься резинотехническими работами приходилось чуть-ли не после каждой охоты. Поэтому будет всем понятна моя радость, когда в магазине «Охотник» у метро «Черемушки» я обнаружил фирменное японское изделие. Темно зеленые, прочные штаны, с мощными подошвами сапог, с накладками на коленях, высокие до подмышек, красота, одним словом! О том, что у них есть один недостаток, но при том очень существенный, я даже и не догадывался. А если бы и увидел сей изъян, то просто не обратил бы внимания. А дело вот в чем. Как оказалось, штаны были скроены на коротконогого японца, и две штанины переходили в одну всего на ладонь выше колен. И походка по суше нормального европейского мужчины, одетого в это японское чудо, напоминала походку гея, ( здесь более подходит определение Н.С.Хрущева, но не забудем про толерантность) или человека, очень, очень хотящего сходить по большому, а туалета поблизости не наблюдается. Прошу прощения, но из песни слова не выкинешь. Правда при ходьбе по воде этот недостаток исчезал, не очень-то расшагаешься, когда внизу кочки да коряги.
Это «коротконогое» свойство моей покупки и стало причиной одного приключения со мной и моими старшими сыновьями году так в восемьдесят пятом.
В одну из сентябрьских суббот я и водитель Володя Шурыгин загрузили все необходимое для охоты и ночевки снаряжение в бортовой «УАЗик» и отправились на так называемый «Генеральский сброс». Компанию нам составили двое моих старших сыновей – Григорий и Дмитрий. Одному девять лет, а другому семь. Несмотря на небольшой возраст ночевка у костра в пустыне была для них не в новинку. Я водил их в разные походы лет с трех.
Теперь немного о сбросе. За пятнадцать, двадцать дней до созревания риса с чеков сливают, то есть сбрасывают воду, и по системе каналов отводят ее в определенное место, чаще всего на брошенные старые засоленные чеки. Ограждают это место мощными земляными валами и из года в год пополняют его водой. Появляется искусственное озеро, которое растет вширь и вглубь, берега его зарастают тростником и тамариском. Тамариск - это южный кустарник, листву у которого заменяет нечто похожее на мягкую хвою, в мае цветет нежно розовыми мелкими цветами, образующими красивые кисти. Его еще зовут «казахская сирень». В озере появляется рыба, по берегам и на островах селятся различные птицы.
Вот на один из таких многолетних сбросов мы и приехали. А прозвище «генеральский» имеет следующее происхождение. В шестидесятые-семидесятые годы РВСН- ракетными войсками стратегического назначения командовал маршал Крылов Николай Иванович, и по его приказу под вывеской «Запасной командный пункт» на берегу этого сброса был построен одноэтажный дом из силикатного кирпича длиной метров тридцать. А также вертолетная площадка. Я застал этот дом уже без окон и дверей, часть стен была разобрана местными жителями на собственные нужды. А в лучшие годы, как рассказывают старожилы, дом был соответствующе обставлен, посреди озера установлен на якорях плот, а по озеру плавали на лодках солдаты и выпугивали уток, на которых без отрыва от руководства войсками, охотился маршал.
Не подумайте, что, увлекшись описанием тех времен, я забыл про главный предмет моего рассказа-японские штаны. Отнюдь. Разбив лагерь, мы стали готовиться к вечерней охоте. Облачившись в изделие японских промышленников, я , оставив с Володей пацанов, отправился на озеро. Знаете, пословицу: «Руки загребущие, глаза завидущие». Вот и мне почему-то показалось, что на другом берегу дичи будет гораздо больше. Подтянув штаны как можно выше, и, повесив патронташ на шею, осторожно ступая с кочки на кочку, ежесекундно рискуя рухнуть в какую-нибудь яму, я по межам между бывшими чеками с большим трудом преодолел метров семьсот до противоположного берега. И даже единой мысли , а как я буду выбираться назад в кромешной тьме, в тупой моей башке не родилось.
Совершенно не помню, что удалось добыть мне в тот вечер, но очнулся я от процесса охоты, когда уже на абсолютно черном небе стаи ярких звезд с интересом наблюдали за этим охотничком, рассуждая между собой, а как же он станет выкручиваться из ситуации, которую сам же создал?
Идти обратным путем? Тут ясным днем еле- еле пробрался, а что делать в полной темноте? Чуть оступись, и будешь изображать вертикального утопленника, ведь в каждую штанину наберется килограмм по тридцать воды. Говорят, такое утопление уже бывало. Пришлось от этого варианта возврата в лагерь категорически отказаться. Оставалось еще два решения: первый-переночевать на месте, что особых трудностей бы не составило. Пусть у меня не было с собой ни еды, ни спичек (я ведь некурящий), но «этозло не столь большой руки», сентябрь в пустыне далеко не январь. Но оставленные в лагере дети оборутся: «Наш папа пропал!» Оставался только второй способ возврата-в обход озера через дамбу. И путь предстоял не такой уж длинный, всего-то километров семь. В средней полосе снял бы эти резиновые чудовища и с песней часа за полтора добрался бы до пункта назначения. Но в пустыне дорога, по которой пришлось идти, представляла сплошной ковер из острейших колючек, по сравнению с которыми канцелярские кнопки остриями вверх просто персидский ковер. И вот тут японские вейдерсы со всей полнотой отомстили мне за ехидные насмешки. Не имея возможности их снять я почти четыре часа, виляя задом, походкой как у(смотри выше),делая шаги по тридцать-сорок сантиметров шел в лагерь. Я слышал сигнальные выстрелы Вовки, видел направленный в небо луч лампы-фары, но поднявшийся внезапно ветер с их стороны заглушал мои ответные дуплеты.
Первое, что я сумел разобрать, приблизившись к лагерю метров на сто, был рев пацанов дуэтом: «Наш папа утонул». Поцеловав их зареванные личики, как мог их успокоил. Правда, приветствие со стороны Володьки было более категоричным и содержало такие выражения, которые привести здесь невозможно.
На утро мы быстро собрались и без приключений добрались домой. А знаменитые японские штаны до сих пор висят у меня в гараже, хотя я уже наверняка никогда не полезу в воду по грудь в болото, возраст и здоровье далеко не те, выбросить их как-то рука не поднимается, все-таки память.
Александр Косульников г. Москва. 02.12.2017г.