9
Степан Фёдорович ушёл сразу, как только закончил издеваться над моим телом. Боль густой паутиной оплетала мою плоть. Настолько медленно, что чувствовала каждую клетку своего тела. Только то, что рядом был Саша, который смотрел на меня своими безжизненными глазами, позволяло мне сохранить свой рассудок. Удивительно, но это так. Боль с каждой минутой, каждой секундой становилась просто невыносимой. Похоже, мертвец имел свой разум, так как я могла поклясться, что в нём слишком много сознания и понимания происходящего. Сколько время прошло? Сколько же? Даже не поняла, когда скрипнула дверь и в морг вошёл коротышка. Всё такой же надутый, он достал из кармана шприц и ввёл содержимое в моё тело.
- Обезболивающее, - кротко бросил он и направился обратно к выходу.
- Ненавижу, - прохрипела я, чувствуя, как неприятное чувство начинает потихоньку затихать. – Как же я ненавижу твои бесцветные глаза!
Коротышка хмыкнул, но вернулся и присел на высокий стул, стоявший рядом со столом, на котором я лежала.
- А я люблю цвет твоих ярких зелёных глаз, - докторишка улыбнулся.
- Да ты издеваешься надо мной, - как же меня обидели его такие же бесцветные слова, после того, что успела пережить за такой короткий период. – Во что ты меня превратил?
- Я допустил ошибку, - взгляд коротышки снова нахмурился, стал печальным. – Этого не должно было произойти, но произошло. Кристаллы, которые сейчас в твоём хребте – магические, если описать их одним словом. Они контролируют все процессы в твоём теле. В том числе и ускоряют регенерацию. Они позволили мне удалить аневризму. Но само вживление прошло плохо. Это моя вина и я беру на себя полную ответственность.
Его последняя реплика прозвучала даже устрашающе. Та лампа, что шипела, начала скрипеть и в итоге погасла, а в помещении стало еще более темно. Здесь всегда ночь и всегда включён свет. Коротышка на фоне этой безнадёжной непроглядности смотрится как Харон, который вместо того, чтобы переправить душу, предлагает ей сделку от которой просто невозможно отказаться, а цена позже окажется просто неподъёмной.
- Ответственность? – я даже не поняла откуда взялись слёзы, но точно почувствовала, как они потекли по висках.
- Не плачь, - Димон наклонился надо мной и аккуратно вытер мои виски краем рукава своего свитера. – Не беспокойся. Когда «клешни» приживутся, ты сможешь нормально справляться сама. Пока это не случилось, я или Саша будем ухаживать за тобой. Кормить, купать… Металл не поржавеет, а вот ближе к зиме, я что-то придумаю, чтобы он не причинял тебе боль. Уверен, у тебя просто куча вопросов. Зачем трубки? Зачем провода? Зачем такие протезы?
- Что такое Армия смерти? – вот он начал разглагольствовать, но мне на самом деле вовсе не интересно, почему устройство настолько странное, почему именно оно, как «клешни» работают. – Я, наверное, дура, но то куда я вляпалась меня больше беспокоит, чем то, в какого монстра Франкенштейна, ты меня превратил.
Коротышка застыл в безмолвии. В какой-то момент он продолжил тереть мои виски, а взгляд стал суровым. Словно на меня смотрел мужчина старых принципов, идеалист, охотник. Докторишка молчал и я поняла, что мне рано знать. Рано. Как страшно осознавать то, что меня ждёт нечто жуткое. Раз мне рано знать. О, дьявол, как же я ненавижу его серые безликие глаза. Жуткие и одновременно напоминающие о скучности будней. И снова вся эта серость, которая снова и снова возрождает в памяти этот бесконечно мерзкий вопрос, на который всё никак не могу найти ответ. В чём смысл моей жизни? Есть ли он вообще? В чём суть бытия?
Продолжение http://www.proza.ru/2017/12/11/1065