Лист сорвало ветром с дерева. Он был далеко уже не зелен, но еще и не сух. Сухость тронула его лишь по краям, да и то не везде, но ножка, крепившая его к ветке дерева, ослабла и не выдержала порыва ветра. Лист полетел.
Нельзя сказать, что дерево оплакивало потерю. Оно даже не заметило ее. Никто не заметил потерю одного листа, кроме нескольких букашек, живших на нем припеваючи. Вот, в общем-то, и все.
Лист летел и горевал, мечтая воссоединиться с деревом. Он говорил соседям, таким же опавшим листам, о своем горе и писал письма, обращаясь в природозащитные организации с просьбой приделать его назад. Но что отцвело, то отцвело…. Однако, эту правду никто листу не говорил, и лист продолжал жить воспоминаниями и надеяться.
Надежда почти осуществилась, когда случайным порывом ветра опавший лист подняло очень высоко и забросило на дерево, еще более величественное, чем то, на котором лист висел раньше. Опавший лист зацепился за какую-то ветку, некоторое время провисел на ней, думая, что навсегда обрел новое место в жизни, но очередной порыв ветра отправил его в следующее падение...
Однажды, будучи гоним ветром по тротуарам вместе с другими опавшими собратьями в поисках нового дерева, к которому он мог бы прирасти, лист обратил внимание, что счастливчиков-то нет. Все опавшие бегут гонимые ветром по бескрайнему и бездонному полю таких же, как он, только перегнивших листьев, которые тоже мечтали вернуть утерянные позиции, но так и упокоились в суете, не обретя покоя при жизни.
Всем листьям, еще висевшим на дереве, это стало для опавшего листа очевидным, была уготована такая же участь стать опавшими. Этой участи не способен избежать ни один лист, правда, некоторые держались до последнего, даже когда таких задержавшихся иссушивал мороз, убеливала изморозь и снег. Но такое упорство давало лишь временную отсрочку, на какие бы ухищрения, иногда очень гадкие, задержавшиеся не шли.
Осознав это, опавший лист вырвался из суетного движения своих собратьев, лег под случайным кустом, без какой-либо надежды и принялся наблюдать за миром. Он смотрел, как желтеют те листья, что еще недавно зелеными росли на деревьях, смотрел, как листья переговариваются, как хлещут друг друга и отмахиваются друг от друга…, как они отрываются потом, как летят, как ищут новое дерево, к которому могли бы прирасти…
В тишине под кустом он ощутил себя таким же привязанным, таким же нужным, как и на дереве. Он продолжал составлять часть красоты мира, где бы ни находился.
Мораль состоит в том, что если судьба вырвала вас из привычного мира, то не надо стремиться вернуться в него, потому что возвращение либо невозможно, либо временно, надо обретать покой в новом.