Елена Прекрасная
Повесть
На мне сбывается реченье старое,
Что счастье с красотой не уживается.
И.В. Гёте
Часть III
Как должно
А я не признаю реализма. Я — за магию. Да, да, за магию! Я хочу нести ее людям. Заставлю их видеть факты не такими, как они есть. Да, я говорю не правду, не то, как есть, а как должно быть в жизни. И если тем погрешила, то будь я проклята именно за этот грех — ничего не имею против…
Теннесси Уильямс
Глава 3.8 Что такое «хорошо»
«Этот день я запомню на всю жизнь», — обычно думала Елена о каком-нибудь неординарном событии, случившимся с нею накануне. Поскольку в молодости такие события происходят поминутно (иногда достаточно слова, взгляда или улыбки избранника), они тут же, тесня друг друга, стираются из памяти, в лучшем случае оставаясь плохо различимыми строками надгробия минувшего, чем-то напоминающего грандиозный воинский мемориал. Но вчерашний день, похоже, мог стать поворотным днем в судьбе девушки, настоящим памятником. Лена долго ворочалась в постели, представляя себе грядущие кинопробы, и в сон провалилась с ощущением сладкого ужаса.
— Как думаешь, тетушка, что надо, чтобы пройти кинопробы? — три раза спросила она за утренним кофе, и тетушка три раза — серьезно, с иронией и со смехом — ответила:
— Думаю, надо пройти кинопробы.
После этого пошли на пляж. На спуске Кольгрима причитала, что от «Актера» до дома поедет только на микроавтобусе. Старушка с первого дня зарекалась подниматься по лестнице, но каждый раз шла потом наверх, морщась от боли и проклиная каждую ступеньку. Лена улыбалась, слушая тетушкины заклинания, а сама всё еще была в плену вчерашнего события.
Алексей уже занял под навесом три лежака, а сам стоял на краю пирса и высматривал меж валунами крабов. Увидев Лену и Кольгриму, поспешил к ним и сообщил, что сегодня полно медуз у берега — должно быть, испортится погода, и тут же поспешил обратно:
— Я там краба заметил. Сейчас достану!
— Кому испортится, а мне так только улучшится, — добродушно заметила тетушка. — Как хорошо сейчас в Финляндии! В следующем году туда на всё лето. Вы как хотите, а я в Сюсьмя.
— Тетушка, ты же продала там дом.
— Как продала, так и куплю. Ты меня бросаешь ради мира кино, что мне делать в этом мире? Только предаваться меланхолии. Но я хочу предаваться ей в Финляндии!
— Мне кажется, что хорошо там, где мы.
— Разве не там, где нас нет?
— Нет, только там, где мы!
— Что же народ говорит так? И Грибоедов?
— Про народ не знаю. А Грибоедов мало ли чего сказал! Сама посуди. Чего ж хорошего мне там, где меня нет? Ведь меня там нет. Я тут. Мне только тут может быть хорошо.
— Мило рассуждаешь. Близко к истине.
— Близко?
— Принимай всё, как оно есть, — цельным и неделимым. Не отделяй тут от там, настоящее от прошлого, а будущее от настоящего — смотри, рассыплется, как песок. Вот как ты сейчас воспринимаешь Питер, Париж, Москву, Новосибирск, Сочи? Как пять разных городов, в каждом из которых в разное время что-то произошло с тобой или как одно место и одно время, в котором тебе было просто хорошо?
— Сейчас? Здесь? Пожалуй, как одно. Я же везде одна.
— Вот! Поэтому одинаково хорошо там, где мы, и там, где нас нет. Пройдет время и всё станет одним холстом твоей жизни, которое, если повезет, нарисует Модильяни. Но лучше ты сама.
— Короче, тетушка, поняла! Хорошо там, где мы, и хорошо там, где нас нет — одинаково хорошо! — Елена встала, потянулась.
— Вот и хорошо. Твой телефон жужжит.
Звонила тетка Клавдия.
— Как стезя? — спросила она.
— Какая? — не поняла Лена.
— Жизненная стезя?
— Нормально.
— А у нас трагедия! Николай пострадал.
— Что случилось? — Лена подумала, что зря родственники так увлекались гробами и надгробиями.
— Помнишь, у нас над баней чердак с досками? Туда отродясь никто не заглядывал. Стебельчатобрюхие шершни там завелись.
— Кто?
— Осы. Их соседка стебельчатобрюхими называет, она зоотехник, ей виднее. Так вот, надоели они мне, эти стебельчатобрюхие, оборзели — в дом лезут, в еду, жалят. Велела Николаю выкурить осинник. Он надел маску с прорезями для глаз, зажег паклю и полез по лестнице, у нас она одна, сколотил, когда Брежнева хоронили. Залез наверх, сунул огонь в дыру, а оттуда — пых! Рой! Коля от неожиданности ногу-то переменил, да, видать, надавил на ступеньку, надо было осторожнее, она и треснула. Так подбородком и просчитал все ступеньки. А по пути еще и волосенки опалил. Заноз насадил везде, куда можно. Черных, мелких, иглой не подцепишь.
— И как он?
— Да что как? Живой! Куда денется? Но ругался, ох, сильно ругался! И не на себя, не на лестницу, а на одну лишь меня. Первый раз в жизни. Даже испугалась за его нервное состояние. Но отошел. А я вот третий день не могу отойти. Оттого и звоню тебе. Телефон-то на твой подарок купили. Вот, опробовала, соседка показала, как набирать цифры. Ну, пока. Родителям привет.
— А ты дядь Коле!
— Тетка звонила? — спросила Кольгрима. — Здоровы?
— Дядь Коль с лестницы упал.
— Разбился?
— Ушибся. Тетка послала его осиное гнездо выкурить под крышей. Он по лестнице полез, да упал с нее. Стал ругать тетку. Сказала, первый раз в жизни так сильно ругал. Переживает сильно.
— До свадьбы заживет. До твоей. Мне поздновато. Мы с тобой только что всякую дребедень обсуждали: там, тут, прошлое, будущее. А смотри, как у них всё цельно и неделимо — за всю жизнь в первый раз поссорились! И из-за чего — из-за сгнившей лестницы! Вот оно, когда хорошо. Как же они счастливы. Завидую. В первый раз серьезно поссориться из-за чепухи. Как же чиста их жизнь, если этот пустяк стал самым серьезным переживанием в жизни — даже позвонила тебе! Повезло тебе, Ленка, с родней! Ну, она и моя родня, понятно, но тебе всё же ближе.
— А я вот подумала, — сказала племянница, — какой смысл рваться в будущее? Едва попадешь в него, оно тут же становится прошлым.
— Вот и не спеши, — сказала тетушка. — Наслаждайся настоящим. Тебя Алексей с пирса зовет.
— Лена! — перекрикивая аниматоров и детей, делающих на площадке утреннюю зарядку, позвал сверху Райский. Рядом с ним красовалась Каролина.
— Принесло. Им мало, — пробормотала себе под нос Кольгрима. — Жадные никогда не насытятся.
Лена махнула парочке рукой, те спустились, произнесли несколько медоточивых фраз.
— А где Леша? — поинтересовалась Каролина.
— Идет, — сказала тетушка. — С презентом.
Подошел Алексей с большим крабом.
— Какое чудо! — воскликнула Каролина. — Какие у него выпуклые глазки!
Дама приблизила лицо к крабу, хаотично шевелящему своими ножками, и ракообразное чудовище, растопырив огромную клешню, цапнуло ее за нос.
Рисунок из Интернета