Слоняясь в некоторой паузе безделья, привычно внимательный взгляд М. «зацепил» точечное движение на фоне окна.
Подошёл ближе. Небольшого размера бабочка мелькала ярким пятном около стекла, привлечённая то ли теплом его жилища, то ли светом лампы. Крылышки бились в восхитительной мерцающей рапсодии полёта, что и задержало М. у окна дольше, чем он хотел.
Он пошёл за лупой: хотелось рассмотреть её поближе и изучить изящество ярких крылышек и природную композицию линий. Так, от нечего делать.
Но быстрые движения бабочки не давали необходимой глазу детализации. Изловчившись, он аккуратно ухватил пальцами за одно крылышко. Бабочка замерла на миг, но всё ещё порывалась к привычному движению.
Да, узор действительно был замысловатый и красивый. На каждом крылышке ярко светились перламутром пятнышки бирюзы, от которых шли тоненькие бородки-линии. В центре крылышек голубые цвета гармонично перетекали в оттенки черного и изумрудного. А вся цветная композиция, по контуру крыла, завершалась мелкими чередующимися вкраплениями белого, черного и кроваво-красного, словно жизнь и смерть спорили между собой.
Увлеченно рассматривая бабочку, М. услышал, как кто-то окликнул его из домашних. Пальцы, приняв на себя изрядную долю цветной пыльцы, спешно разжались, но не особо аккуратно. Крылышко уже не выглядело таким опрятным и целостным. Обтерев ладонь об штаны, М. ушел...
Бабочка всё ещё не двигалась - от шока, наверное. Но крылышки через некоторое время вновь начали заметно шевелиться.
В скором времени мысли о бабочке вернули М. снова к окну. Как там она? Бабочка порхала, но уже не так резво, как до неаккуратного акта любопытства. Вновь ухватив лупу, он продолжил рассматривать её: дивился изгибам лапок, светлому блестящему пушку на маленьком уязвимом тельце, изящным тоненьким завиткам усиков, завернувшиеся в маленькие двигающиеся спиральки.
Новый порыв любопытства вновь направили пальцы М. к этому божьему созданию. Бабочка уже особо не сопротивлялась. Легко ухватив снова за истёртое крылышко, пристальный взгляд М. различал новые тонкости и нюансы узора. Он созерцал бабочку с удовольствием, смакуя взглядом каждую линию. Так, от нечего делать.
Бабочка уже не вырывалась - что-то в ней нарушилось. Испорченное окончательно крылышко почти не двигалось. М. разглядывал её какое-то время, но вдруг, словно очнувшись от наваждения, произнёс в голос: "Я ж взрослый серьёзный мужик, а занимаюсь какой-то х@нёй. Куча дел ждут, а я тут с этой бабочкой…" Тут он открыл окно и небрежно выбросил замеревшее тельце в осень и мокрые листья.
Бабочка, вздрогнув от неожиданной свободы, рванулась ввысь. Но испорченное крылышко не создало необходимого эффекта полёта. Бабочка завертелась в воздухе и, словно мокрый осенний лист, в неукротимом смертельном танце стремительно стала падать вниз. Бирюзовые крылышки, создавая контраст на куче багряных листьев, какое-то время порывисто содрогались, но вскоре замерли, теряя жизнь...
Упоенно вдохнув осеннюю свежесть, М. спешно закрыл окно. Вспомнив о початой бутылочке коньячку, М. не спеша налил янтарную жидкость в любимый хрустальный бокал и выпил медленными глотками - то ли за упокой бабочки, то ли так, от нечего делать...
Об одном мужчине и одной женщине...