Зегзица – птица, обнаруживаемая только в «Слове». Некоторые считают её кукушкой, некоторые чайкой. А, быть может, учитывая контекст плача на стене и полёта над рекой, это береговая ласточка, иначе чиж.
Кажется, имя «зегзица» – звукоподражательное от «зиг-зиг», возгласа, который издаёт эта птица. Любопытно, что автор «Задонщины» перевёл «зегзицу» как кукушка (или всё было наоборот), т.е. также звукоподражательное двусложное имя. Кукушка = ку-ку + ушко.
Эпизодом с зегзицей начинается плач Ярославны:
"На Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ, зегзицею незнаемь рано кычеть.
«Полечю, – рече, – зегзицею по Дунаеви,
омочю бебрянъ рукавъ въ Каяле реце,
утру князю кровавыя его раны на жестоцемъ его теле»." (168 - 171)
Дунай и Каяла будут рассмотрены ниже в связи с плачем Ярославны.
Наша задача сейчас – понять зегзицу, исходя из самого текста. А чтобы понять зегзицу, нужно понять прочие слова фразы «зегзицею незнаемь рано кычеть». Ведь подобно тому, как ниже по тексту Ярославна «рано плачет», зегзица «рано кычет». Поэтому, если «кычет» означает, например, «кукует», то зегзица – это кукушка. Попробуем понять зегзицу исходя из других слов данной фразы, учитывая контекст:
«РАНО»
«Рано» – значит, утром, на рассвете.
С таким пониманием слова «рано» созвучна пара «утру раны»:
Раны утру = раннее утро.
«Раны утру» – значит «воскрешу из мёртвых». Ночь похожа на смерть, а кровавая заря напоминает рану. Утренняя заря является границей между ночью и днём. Этой «переходности» вторит то, что Ярославна плачет именно на забрале (стене) Путивля, т.е. границе.
(Сюда же входит значение границы между структурными частями «Слова»: «Золотое слово Святослава» подобно ночи, а плач Ярославны явно начинает новую часть текста и подготавливает побег Игоря.)
Дополнительный смысл слова «рано» – преждевременно, поскольку в русской традиции плакать нужно по покойнику. Действительно, Игорь жив и скоро вернётся на родину.
(А вот мать юноши Росислава, упоминаемая в разговоре Игоря с Донцом, плакала на берегу Стугны своевременно.)
«НЕЗНАЕМА»
В русской традиционной культуре незнаемость чего-либо означает невидимость и, следовательно, близость к смерти, к потустороннему. В этой связи можно сказать, что все птицы относятся к «тому свету», поскольку в паре «видимое – слышимое» («Око – Ухо») они относятся к невидимому, но слышимому (не к «Оку», а к «Уху»*). Отсюда обычай оставлять крошки на кладбище, боязнь залетевшей в дом птицы и прочее. Вспомнив фольклор, сравним также слово «незнаема» со словом «невеста» = неизвестная**.
Возвращаясь к незнаемости зегзицы, стоит вспомнить встречавшийся ранее в тексте эпитет «земля незнаемая», означающий «землю чужую», половецкую. В «незнаемость» земли также входит понятие «земля смерти». Таким образом, «незнаемость» зегзицы созвучна незнаемости половецкой земли, куда она собралась лететь***.
* «Око» и «Ухо» - важнейшие маркеры русских слов, называемые сейчас «суффиксами» - относят слово и вещь им обозначаемую соответственно к белому свету или к «тому свету». Поэтому слово «птаха» (= петь + ухо) представляется более верным и древним, чем слово «птичка» (= петь + очко).
** Сюда входит много значений - и то, что невеста приходит из «чужого дома», т.е. как бы с «того света», и её девственность, т.е. неизвестность для мужа до свадьбы. Любопытно как метафора неизвестности-невидимости невесты буквализируется в её плаче под платком.
*** Ср.: русская свадьба стилизуется под княжеский поход в землю незнаемую (тот свет) за невестой. Для охраны свадебного поезда приглашался колдун.
ВСЁ-ТАКИ КУКУШКА
Наиболее верной на роль зегзицы представляется кандидатура кукушки. Вот несколько аргументов в её пользу:
– слово «кычет» близко к звукоподражательному «кукует» («к» заменилось на «ч», что допустимо);
– по народным верованиям кукушка связывается со смертью: «Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось?»;
– «незнаемость» (невидимость) особенно относится к кукушке, которую нам всем приходилось слышать в лесу, но редко когда удавалось видеть.
– упрощённый («объяснительный») перевод «Задонщины» выдаёт нам «кукушку»;
– кукушка сначала, сидя на дереве, кукует, а потом срывается и летит. Стремительная, она летит к своей цели. Она не кычет (кукует) в полёте. По сути это совпадает с тем, что написано в «Слове»: зегзица беззаботной пташкой не чирикает на лету, но сначала «говорит», а потом летит. Такой образ совпадает с целеустремлённостью Ярославны и её мысленным полётом.
«БЕБРЯН РУКАВ»
С зегзицей связан «бебрян рукав» – ведь при превращении Ярославны в птицу её рукава превращаются в крылья. Рассмотрим это.
Раньше считалось, что «бебряный» значит «бобровый» (бобровая оторочка рукава) и даже была теория об антисептических свойствах бобрового меха, известных нашим предкам. Однако, позднее стало преобладать мнение, что «бебряный» значит «шёлковый» (в некоем древнем тексте, сейчас не важно каком, было обнаружено словосочетание «бебряные ризы»).
В любом случае, из контекста следует, что ткань, которой княжна утирает раны своему ладе, должна быть очень богатой, царской, неповседневной. Это подобно тому, как ранее мостили грязные места дорогими узорчатыми тканями и коврами. К тому же ткань эта должна хорошо впитывать влагу.
Вспомнив длинные рукава боярских и княжеских одежд получим то, что, вероятно, имелось в виду – длинные ниспадающие рукава одежды роскошной ткани (пусть из шёлка), которые напоминают крылья птицы. Именно так это и изображено на миниатюре к рукописной книге И.Г.Блиновым в 1912 году.
– Чем омочит свой «бебрян рукав» Ярославна?
– Ясно, что слезами – ведь она плачет. Но с другой стороны, в тексте сказано, что омочит она рукав в Каяле реке. Так иносказательно Каяла, где русские войска потерпели поражение, называется «рекой слёз».
РЕЗЮМЕ:
Из контекста следует, что зегзица – скорее всего кукушка. Эпитет «незнаема» относит её к потустроннему, к «незнаемой земле». «Рано» – означает раннее утро, преждевременность плача и наступление новой части «Слова».
Первые издатели посчитали зегзицу горлицей и перевели это место «горлица воркует», что само по себе красиво, т.к. содержит в себе любовное воркование и хлопоты о милом:
Горлица (= горло + литься: гррр…гррр…) воркует: ррр…ррр…
И, хотя это менее верно, но зато много более благозвучно, чем тавтологичное «кукушка кукует». К сожалению, чтобы подчеркнуть смысл, только самое-самое важное, язык изменялся в сторону упрощения и у нас сейчас нет красивой фразы для обозначения правильного смысла «кукушка кукует».
Может ли быть так, что смелый автор-филолог сам создаёт новые слова? Например, зегзицу?
(Подобно тому, как он придумывает прозвища князьям – Олег Гориславич (горе + слава) и Ярослав Осмосмысл (8 + смысл = «многомудрый»), а также трёх братьев называет «шестикрыльцами», имея в виду, вероятно, то, что действуют они сообща.)