Лето тот год бушевало на славу. Жара регулярно сменялась ливнями, вслед которым вновь начинало палить солнце. Огороды даже у нерадивых хозяек ломились от овощей, а уж яблони, так те просто изнывали от своего груза, а Вовка-Медведь, так неожиданно вернувшийся месяц назад в наше село, после визита в магазин да избушку Кузьмича напрочь выпал из поля зрения земляков.
Даже Зойка-магазинщица, как ни томилась тяжёлой грудью в своём сельпо, сколько ни вертела перстни на пальцах, а за неделю так и не увидела ни гавайки, ни шляпы непонятного фасона, ни самого их владельца.
Прождав ещё неделю, улучила она момент, когда в магазине никого не бывает, накинула на двери амбарный замок, да прихватив большую сумку со снедью, юркнула переулком к медеведевскому дому. Трижды оглянувшись по сторонам и неумело перекрестившись, ткнулась в калитку, да не тут-то было. Калитка оказалась запертой изнутри.
- Блин, - ругнулась Зойка, и встала, не зная, что ей делать.
Уходить, глядя на распахнутые настежь окна, ей не хотелось, но и привлекать людское внимание - тоже. Народ у нас на селе до соседей и так любопытен, а если уж дать повод, то совсем не отвадишь – обгложут языками до костей. Слегка поразмыслив, стукнула она своим кулачком в глупую деревяшку раз. Потом ещё раз, и ещё.
- Не заперто! – проревело в ответ из дома.
«Уууй» - в ответ на крик Зойка всем телом налегла на преграду, но та лишь скрипнула петлями, подавшись от силы на сантиметр.
Однако, даже такая малость воодушевила Зойку на повторный подвиг. Перехватив сумку другой рукой, она нанесла разлучнице второй удар, но уже левым плечом. Результат тот же – скрипу на сантиметр. Но теперь оба плеча у Зойки болели, а образовавшаяся щелочка в которую, дай Бог, можно было просунуть тощую бандероль, манила к заветной цели. Снова трижды оглянувшись по сторонам, Зойка, как бы невзначай повернулась к калитке задом, и нанесла обидчице зубодробительный удар, та с грохотом распахнулась, и женщина кувырком назад влетела в огород. Прежде чем сознание ненадолго покинуло нашу рабу любви, в том числе и к чужим деньгам, перед её глазами успел мелькнуть золотой крест внушительных размеров да лицо Вовки-Медведя…
Приоткрыв один глаз, Зойка внимательно осмотрелась. В комнате, где она лежала на диване, ничего интересного не было, только старая мебель Серапионихи, да самого Медведя, одетого в треники с надутыми временем пузырями на коленях, майку-алкоголичку, да стёртые тапки. Всё это, плюс древний бабкин телевизор, «молотивший» в углу, Зойка успела рассмотреть за долю секунды, после чего снова пришлось зажмуриться, поскольку Медведь уже набрал полный рот воды, чтобы…
Мгновенно представив себя в мокром лучшем платье, которое она не без умысла надела именно сегодня, Зойка с криком «Нет!» метнулась в сторону, и добрый литр воды, выпущенный, словно из пожарной машины, ударил в спинку дивана. Отерев ладошкой с лица несколько капель, всё же достигших цели, Зойка нервно сказала:
- Здравствуйте, Владимир.
Допив из ковша остатки воды, Медведь ответил:
- Здравствуйте, Зоя, - не зная, что ещё сказать, Медведь смотрел на гостью. Та тоже растерянно молчала.
Зойка мучительно соображала, как бы половчее вывернуться из этой ситуации, одновременно ругая этого тюхпеня, который сначала открыл в самый неподходящий момент калитку, а теперь вот стоит, как будто снова воды в рот набрал, и пялится на гостью.
- Мужчина, угостите даму сигареткой, - неожиданно для себя выпалила Зойка и тут же хихикнула, осознав всю глупость ситуации.
- Я не курю, - на полном серьёзе ответил Медведь, но Зойка уже успела оправиться от секундного замешательства и приступить к правильной осаде.
- Тогда напоите кофе.
- Вот это можно, - согласился Медведь. – По-турецки любите?
Зойка же, в силу своего деревенского кругозора, знала только один способ приготовления кофе – растворимый. Поэтому, чтобы не упасть в грязь лицом, чуть сморщив носик, словно кофе по-турецки она не привыкла пить в это время суток, о чём кавалер мог бы и сам догадаться, Зойка нерешительно согласилась. Как соглашаться на первом свидании она не то чтобы не знала, скорее уже успела позабыть.
- Ну, тогда милости прошу на кухню, - пригласительно махнул огромной ручищей Медведь, и волосы на зойкиной голове взволнованно зашептались, обсуждая и осуждая сокровенные мысли хозяйки.
– Только у меня ещё не прибрано, - вздохнул Медведь, словно Зойку это беспокоило.
На небольшой кухне даже без Медведя было тесновато. Маленький столик у окошка, две табуретки, газовая плита у одной стены, да резная горка с посудой - у другой. Всё остальное пространство заняла необъятная русская печь, недоверчиво смотревшая на незваную гостью глазами-печурками, словно оценивая, стоит ли ревновать хозяина к этой особе. Пока кофе варилось, Зойка в отместку за неприветливый взгляд успела в нескольких местах отколупать у печи побелку.
- Скажите, Владимир, - ковыряла Зойка наманикюренным накануне ноготком трещину в штукатурке, - а Вы насовсем в наши края переехали, или, как прошлый раз… наездом?
- Насовсем, Зоя, насовсем, - колдуя над туркой, отозвался Медведь. – Мир стал тесен для меня, - словно в подтверждение он повёл плечами. – А здесь в деревне – раздолье! Вот сейчас перед стариком вашим, которого я по незнанию в гроб чуть, было, не загнал, извинюсь, крышу на его избе поправлю, чтобы не протекала, да вещи со станции перевезу. Обустраиваться стану. Чтобы, значит, насовсем.
Зойка чуть не взвизгнула от восторга. За спиной у Медведя она поправила шикарное декольте, провела рукой, проверив причёску.
Достав из горки кофейные чашки, Медведь, наконец, пригласил гостью к столу. Та, сделав вид, что без ума от запаха свежесвареного кофе, кокетливо улыбнулась.
- И как же я теперь без этого аромата жить-то буду, - бросила наживку Зойка, пытаясь ухватить окольцованными пальцами малюсенькую ручку чашки.
- Ну, кофе по-турецки приготовить несложно, - смущённо отозвался Медведь, словно Зойку волновали его кулинарные навыки. – Я Вас, Зоя, научу этому нехитрому делу.
Наживка была проглочена, и Зойка попыталась подсечь добычу.
- Нет, нет, нет! – запротестовала она. – Мясо и кофе должен готовить исключительно мужчина!
Зойка пригубила кофе, который обжёг губы. Изобразив улыбку, гостья перешла в решительное наступление, ибо времени у неё почти не осталось.
- Ах, - сказала она, мечтательно зажмурив глазки, - как бы я хотела, чтобы такое кофе утром в постель мне подавал…
Зойка замолчала на вздохе, предоставив Медведю возможность вынести на обсуждение свою кандидатуру. Не открывая глаз, она ждала…
Но вместо вожделенного предложения Медведя раздался жуткий грохот – у печи упала заслонка. Напуганная Зойка резко дёрнулась, и шикарное платье обезобразило коричневое пятно.
- Ах ты ж…, - взвыла, вскочив, Зойка.
Слёзы обиды, размывая тушь и румяна, ручьём потекли по зойкиным щекам. Она размазывала их руками и протяжно стонала. Перепуганный до смерти Медведь, бросился, было, вызывать скорую, но, Зойка, моментально сообразив, что будет, если муж узнает о её визите к Медведю, тут же перестала стонать, и одним взмахом руки привела себя в порядок.
Так что, к тому моменту, когда гудки в телефоне сменились недовольным «алё!», она уже спокойно сказала:
- Не надо, Володя. Всё прошло.
Медведь, поддавшись чарам только что плакавшей женщины, нажал «отбой». Не зная, что сказать, он смотрел на похорошевшую от беспомощности Зойку, и пытался вспомнить, что она говорила. Речь, кажется, шла о чём-то очень для него важном, необходимом, но вот о чём, он теперь вспомнить не мог.
Бросив стремительный взгляд на часы и глубоко вздохнув, Зойка засобиралась.
- Спасибо, Володя, за кофе… Обед закончился, и мне пора. Будет время, заходите в магазин, не пропадайте…
Грустно посмотрев Медведю в глаза, Зойка вышла из дома. За распахнутой калиткой она прижала сумочку к груди, закрывая пятно, и в слезах стремглав бросилась к магазину.
Медведь же, стоя у открытого окна, смотрел Зойке вслед.