ГЛАВА 10
Я очень нехорошо поступил с Ритой, взяв и убежав, грубиян, но дела намного важнее. Итак, прямо передо мной шагает Катя и женщина. У последней в руках тяжёлый пакет с продуктами, настолько тяжелый, что её руки даже не красные, а жёлтые от тяжести. Это мой шанс. Включаю в себе джентельмена, всё просто.
– Извините, не хочу вас отвлекать, но у вас такой тяжёлый пакет, позвольте помогу? – вежливо спросил я. Стоит уточнить, что люди не любят, когда им предлагают подобную помощь, они считают, что вы вор и хотите украсть у них пакет. Люди недоверчивы. Люди озлоблены. Люди отвратительны.
– Ох, нет, спасибо, я и сама справлюсь.
У этой женщины был приятный голос диктора, возможно она часто выступает перед публикой. Судя по её внешнему виду, а точнее, по клетчатой рубашке и строгой юбке ниже колена, она учитель. Что ж, учителя довольно-таки рассудительные люди, за небольшим исключением.
– Я же вижу, вам тяжело, вместе будет легче, поверьте. Я не тороплюсь и руководствуюсь исключительно своим хроническим гуманизмом.
– Хах, ладно, юноша. Мне крайне приятно, что вы решили помочь нам. А это – моя дочь, Катя.
Хм, дочь значит.
– Меня зовут Евгения Васильевна, мы идём в сторону Северо-Западного района, вам удобно туда идти?
- Да, не откажусь от такой прогулки. К слову, меня зовут… – сказать своё имя – опрометчивый шаг, не так ли? Ладно, солгу, назовусь чужим именем. – Меня Василий зовут.
– Василий? Какое красивое имя.
Я засмеялся, смех был неестественный.
– Кстати, ваша дочь, Катя, я одно время хотел с ней познакомится. В детстве мы учились в параллельном классе, и она мне очень нравилась. А вчера я узнал, что за трагедия произошла в вашей семье. Я сочувствую вам, мне искренне жаль, что именно на таких прекрасных людей обрушилась такая чудовищная участь. Я надеюсь, преступника накажут, – я настолько поверил в собственную ложь, что моя речь уже строилась сама по себе, мне не нужно было продумывать детали.
– Спасибо, Вась – сказала Катя. Она смотрела пристально мне в лицо, слишком пристально. Неужели узнала? Она не сводила глаз с меня. Но ведь тогда я был в крови и в капюшоне, меня тяжело было узнать. Нет, она не могла меня узнать.
– А где сейчас учитесь? – Вмешалась её мать.
– В кадетском корпусе, – что, блять? Ладно, я загнул, нужно лучше продумывать детали.
– Классно, мне всегда нравились люди в форме, – сказала её дочь.
Тебе нравятся не люди в форме, а большие ***, мразь. Господи, она строит из себя святошу. Это отвратительно.
В общем, всё шло как по маслу. Я сопроводил их до дома, попутно рассказывая небылицы о том, что родители погибли в аварии и я остался один. Конечно, всё это лютый ****еж, вы и сами прекрасно знаете. Но моя цель выполнена и вот я сижу у них дома и пью чай. Да, безусловно, я близок к Кате как никогда. Ещё пару дней назад я стрелял в неё, а сейчас пью чай, сидя рядом с ней.
– Какие же у вас планы на будущее?
– Знаете, конечно, я бы хотел, нет, мечтал служить своему отечеству! Тем более военным сейчас хорошо платят.
Лжец. Лжец. Лжец.
– О, это так благородно с твоей стороны! – восторгалась Катя.
Ещё час я провёл в их компании. Они много говорили. Огромное количество пустых слов о их жизни и планах на будущее. О том, какая Катя молодец и о том, что я очень хороший парень. Они говорили. Я говорил, но это был просто обмен репликами, сцена в театре, картонные декорации, свет софитов, гул в зале – я отыгрывал роль, они верили ей.
Но всему приходит конец. Вот я уже закрываю за собой дверь и нахожусь в своём уютном доме. Дождь барабанит по крыше, а у входа меня встречает кошка. Привет, Даш. Ты, безусловно, не понимаешь меня. Вы, животные, не способны мыслить, потому вы лучше людей. Мы погрязли в своих убеждениях и рефлексии. Мысли – это и дар, и наказание, вот в чём проблема. Три года назад я впервые взял в руки книгу. Начинал с фантастики, но сказки не тешат меня. В итоге перешёл на реализм, потом к философии. Мысли постепенно обретали скелет, затем мышцы. Они становились сильнее и вот я уже не могу избавится от них. Я устал думать о жизни, думать о мироздании и о людях. Я буквально тону в потоке слов внутри моего черепа, одни сменяют
другие. Первые плавно перетекают во вторые. Мой разум не в силах бороться с этим. Он рисует картины и ситуации, обыгрывает их по-своему, заставляя моё сердце трепетать. И вся проблема в том, что даже когда я пытаюсь ни о чём не думать, я всё же думаю. А я так устал. Устал от всего, от гедонизма и стоицизма. От эмпиризма и социализма. От людей и от себя, я устал.
Пришло сообщение, мою статью приняли. Отлично, теперь мне накапает немного деньжат. Хотя по факту, для жизни мне нужен минимум. Я не обязан покупать себе одежду и платить за свет. Не обязан покупать себе новые вещи в дом и покупать разную еду. Достаточно минимума, но я трачу деньги на собственную прихоть, на вещи, которые должны заполнить мою экзистенциальную пустоту, но она ненасытна и требует большего. Мы сами разбаловали себя. Самим теперь и выкручиваться.
Лампа не горит. Дома отключили свет, я держу в руках книгу и дочитываю последние страницы. Это забавно, когда ты читаешь какое-то произведение, поначалу тебя захватывает, потом, где-то на середине, ты уже ждешь, когда же всё это кончится, а в финале, когда книга закрыта и находится перед тобой, ты понимаешь, что столько всего пережил вместе с героями книги, но теперь ты их не увидишь, не узнаешь, что с ними было дальше и лишь книга будет напоминать тебе о них.
Вот и я сейчас дочитываю последнюю страницу. Прощай Антуан Рокантен, ты был хорошим собеседником. Теперь я буду лишь помнить о тебе, но больше мы не увидимся. Но у меня нет времени на нытьё впустую. Завтра на учёбу. А ещё нужно разобраться с Катей, у меня есть план, но всему своё время. И, да… Рита, я совсем забыл о ней. Надеюсь завтра удастся с ней встретится, она забавная, думаю, получится скоротать с ней время.