Вначале были буквы.
Был забор, и я вдоль него. Я шёл налегке, горели лампочки, а под ногами хрустел снег.
Вверху плыла невесомость, а внутри меня - пустота.
Космонавты пели «Надежду». Забор шаг за шагом выдавливал из себя буквы. Первая была высокой горой, вторую вращали тяжёлые шестерни. Третья была прицелом снайпера, четвёртая - зубцом Кремлёвской стены.
Я остановился. В груди было тихо, а забор раз за разом выталкивал из себя буквы.
Гора, шестерни, прицел и стена.
Трамвай точил искристые рельсы. Он плыл в облаках, седых, как борода Карла Маркса.
Снежный «ЗИЛ» летел над дорогой. А я бежал впереди него, крутил педали детского велика, и шёл вдоль забора.
Из кабины, жухлой, как червивое яблоко, вылез кулак с наколкой «УРАЛ». Солнце вспыхнуло, кольнуло синим лучом, и разбилось о дорогу огоньком папиросы. Но я был уже далеко. Дорога и фонари летели навстречу.
Я был с девицей в кожаном Бентли. Ветер развевал ей локоны. Она целовала. Она была за рулём, и она была сверху.
- Как тебя зовут?
- Надежда
- Не верь – донеслось сверху – Надежда другая.
Это были космонавты. Я засмеялся. Я подумал, и вышел.
- Останься – сказала она
- Нет
- У тебя нет сердца.
Я не ответил. Я переходил дорогу. Мне захотелось узнать – что там, за забором с выдавленными буквами?
- Я знаю - сказал мне человек в тюбетейке – Это плохие буквы. Они означают -
"Уходи. Здесь тебя нет"
Космонавты опять засмеялись, а я встал.
- Иди! – сказали они.
Вдали, за забором пульсировал грохот. Я немного постоял, и пошёл на звук.
Открылись ворота. Пахнуло окалиной, трансформаторным маслом, и духами «Сирень».
Мастер на ящике читал «Новый мир». Было тихо, как в церкви. С антресолей падали звёзды сварки. Крановщицы глотали кефир.
Тяжёлый пульс громыхнул вдалеке. Я постоял, и пошёл дальше.
Я вошёл в точку грохота. Горячая сталь билась под молотом. Она извивалась, плевала окалиной, и горела, как солнце. Она подбрасывала молот, выдавливая из себя огненные буквы:
Гора
Шестерни
Прицел снайпера
Зубец кремлёвской стены.
Я промок от пота, глаза мои плакали. Кислород кончился, и я перестал дышать.
Вокруг что-то лопнуло, и в груди застучало.
Я стоял, и смотрел. А а внутри меня билось, горело ярче тысячи солнц багровое сердце.