Весь 1977 год я проработал вторым механиком на средних рыболовецких морозильных траулерах, и в составе флотилии "Восток" успел побывать, и в ремонтно-подменной команде в Адене дважды, а весной 1978 года задумал перебраться на супертраулеры. К тому времени их в нашем объединении было уже пять, и они продолжали поступать из ГДР, где строились в Штральзунде.
Надеяться на то, что после СРТМ меня назначат вторым на супертраулер, было большим нахальством, но большой скромностью я тогда не отличался, и решил попытать счастья. Говорят же в народе, что под лежачий камень коньяк не течёт.
Вот однажды утром я и собрался с этой целью в Ильичёвский морской рыбный порт, где находилась механико-судовая служба объединения "Антарктика". В разных кабинетах четвёртого этажа размещалось начальство, групповые инженеры, механики-наставники и прочий персонал службы, а в коридоре всегда можно было встретить друзей, таких же механиков, как и я.
Но в этот раз первым, кого я увидел в коридоре, был начальник службы, Александр Фёдорович Сучков, у которого я год назад просился в подменную команду.
- Ну вот! На ловца и зверь бежит! А Денисюк говорит, что на "Альциону" стармеха найти не может. - Сучков заглянул в большую комнату, где вместе с наставниками сидел инспектор отдела кадров. - Александр Сергеевич! Оформляй Бортникова на "Альциону". Чем тебе не стармех?
Несмотря на крушение моих планов, жаловаться не приходилось. Не попади я в нужное время в МСС, мог бы ещё долго вторым работать, и не факт, что не на таком же самом СРТМ.
Средних рыболовецких морозильных траулеров постройки киевского завода "Ленинская кузница" в управлении было уже около двадцати. Большая часть из них работала с плавбазой "Восток", как мы говорили, "под "Востоком". Рыбу они ловили в Атлантике с помощью кошельковых неводов, а потом сдавали на подошедшую базу.
Гидроакустик, самый главный после капитана человек на таком судне, каким-то волшебным образом находил большой косяк рыбы, докладывал капитану, и через десять минут судно уже мчалось навстречу своему будущему улову. Удачные замёты приносили до ста тонн сардины, а бывало и много больше.
Шесть судов работали автономно, в Аденском заливе Аравийского моря, в составе советско-йеменской экспедиции. Там рыбалка была совершенно другая, донным тралом. Вот туда и направлялась "Альциона", а пока она стояла у причала, прямо напротив управления и получала рейсовое снабжение и продовольствие.
Аттестацию, то есть проверку знаний, мне провёл механик-наставник Дудоладов сам, расписавшись за всех своих коллег, которых я должен был бы обойти, если бы не срочность. Оставалось только пройти медкомиссию, принять дела на судне и привезти из дома свои вещи.
Капитан судна, Сергей Ефимович Чернат, принял меня радушно. В Одессе он до этого никогда не работал, только учился в нашей "рыбке", а сейчас вернулся на юг после двенадцати лет работы на Дальнем Востоке. Для начала ему доверили СРТМ, и направили на "Альциону". Тридцать пять лет ему тогда было, мне - тридцать три исполнялось в рейсе. Мы быстро подружились.
Старпомом был совсем ещё зелёный парень, Юрий Цвентух, успевший, правда и в партию к тому времени вступить, а помполита на СРТМ не полагалось. Судно было готово к отходу, экипаж полностью укомплектован. Конечно, я помню всех членов машинной команды, их было немного. Второй механик, Николай Павленко, ровесник Черната, из Херсона, бывший китобой. Ну очень хозяйственный, весь инструмент в каюте держал, под диваном.
- Ничего, пусть лежит, места много не занимает. Тебе что-то понадобится, я дам. Буди меня в любое время.
Третьим механиком был Вася Неделько, лет на десять моложе. Мотористом - Коля Ковтун, который стоял мою вахту с восьми до двенадцати. Вахта называлась "Прощай, молодость", потому, что золотое вечернее время проходило на службе. На всех судах с тремя механиками стармех задействует единственного моториста на вахту. Я тоже не стал исключением, кто я такой, чтобы традиции нарушать?
Виктор Вилкорезов, электромеханик, примерно, мой ровесник. Он на СРТМ работал давно, во флотилии "Восток", мы с ним там и познакомились. Любил пошутить, но специалистом был прекрасным. На досуге строил из спичек корабли и безуспешно пытался приобщить меня к своему хобби.
Рефрижераторная служба состояла из трёх человек, рефмеханика и двух рефмашинистов. Все они были одного возраста и постоянно подкалывали друг друга. Рефмеханика звали Владимир Луизов, а среди своих - Мусик. Юра Кирток и Витя Торба сразу же подружились. Они и жили вместе. Ни токаря, ни сварщика нам не полагалось. Точили все понемножку, а сваркой владел один из матросов.
Ещё помню своего тёзку, Мишу Носкова, начальника рации. И еще одного тёзку, пуделька Мишку. На рыбаках тогда собаки всегда жили. Рейс наш до Суэцкого канала проходил гладко, моторист с вахтой справлялся, и по вечерам я только пару раз спускался в машину для обхода. Механики же были достаточно опытными, и в моём руководстве не нуждались.
Но в Суэцком канале произошёл инцидент неприятный, за который нас могли крупно оштрафовать. Заказали штурмана зачем-то пожарный насос в магистраль. Вахтенный и запустил его, не задумываясь. Вдруг крик с мостика в машину: "Топливо на палубе"! - казалось бы, какая связь у водяной пожарной системы и топливной? Но связь была, и счастье, что механик тут же насос выключил. Топливо перестало выплёскиваться через воздушную трубу топливного танка, подтверждая эту версию. Чуть позже разобрались.
Пожарная система использовалась не только для тушения пожара, или для мытья палубы. Кроме всего прочего, пожарным насосом принимался балласт в топливные танки в случае отрицательной остойчивости. Специальных балластных танков на СРТМ предусмотрено не было. Как получилось, что клапан, соединяющий две системы был плохо закрыт, неизвестно. Следствие в море редко ведут, не до этого. Просто борются все вместе с последствиями инцидента.
* Продолжение следует- http://www.proza.ru/2017/12/01/2064.