- На её месте должен был быть я.
Туполев ничего мне не ответил, он даже не повернулся в мою сторону. Уставившись в зарешечённое окно, следователь думал о чём-то своём. Внезапно комната, в которой мы находились, погрузилась в темноту – погасла лампа дневного света. Через несколько секунд она зажглась вновь, окрасив наши лица в холодные цвета.
- На её месте должен был быть я.
Эта мысль сверлила меня изнутри, не давая мне ни секунды покоя. Обхватив голову руками, я сидел на старом скрипучем стуле, придавленный к нему своей болью и отчаянием. Когда часом ранее меня привезли в местное отделение полиции, эти чувства ещё не полностью овладели мной. И только после того, как я рассказал Туполеву о произошедшем, моё сознание будто бы убрало защитный барьер, запустив внутрь меня океан нахлынувшей грусти.
В кабинет заглянул мужчина в полицейской форме с капитанскими погонами, я с трудом осознал, что его лицо мне знакомо. Он подошёл к следователю, что-то негромко сказал, протянул какие-то бумаги. Туполев сразу же сел за стол и начал их внимательно просматривать, мужчина между тем подошёл ко мне, поздоровался. Я всё-таки узнал его – Алексей Богданович, местный участковый, а по совместительству - сосед Амины и Дилии Степановны. В этот момент погасла и опять загорелась лампа, Алексей Богданович, на кого-то ругаясь, вышел из комнаты.
- Вы знаете, от чего умерла Инга? – наконец-то прервал своё молчание Туполев.
- Думаю, что её отравили, - ответил я на вопрос следователя. Мой голос тих и скрипуч, в нём нет никаких эмоций.
- Вы абсолютно правы, Марк, - Туполев перестал перелистывать документы. Теперь его внимательный взгляд устремлён на меня. – В остатках вина на дне бутылки, которую вы так удачно приложили об голову Петра Артемьева, больше известного вам, как Корявый, была найдена ударная доза цианистого калия. Слышали о таком яде?
- Конечно, - усмехнулся я. – Любимый яд писателей.
- В смысле? – Митрофан Яковлевич явно изумлён. – Это что, признание?
Несмотря на весь трагизм ситуации, мне смешно. Наверное, так проявляется стресс – резкие перепады настроения, проблемы с концентрацией внимания, нервозность и невероятная усталость. Я чувствовал, что мне не хватает воздуха, хотелось поскорее вырваться из этой комнаты с её серыми, давящими на меня стенами и оказаться на улице.
- Нет. Просто многие герои детективных романов использовали цианистый калий для убийств и сведения счётов с жизнью.
Туполев понимающе кивнул, но мне показалось, что в его глазах промелькнуло сожаление. Он что, действительно думал, что я сейчас сделаю признание о своей причастности к гибели Инны? Но это значит, что следователь меня в чём-то подозревает. Теперь настала моя очередь недоумевать.
- Сегодня мне наконец-то разрешили ознакомиться с материалами по делу гибели семьи Амбросимовых. Для этого мне пришлось съездить в Симферополь.
Митрофан Яковлевич встал из-за стола, взял стул, на котором сидел, поднёс его ко мне, сел рядом. Всё говорило о том, что разговор предстоял серьёзный.
- Пока что всё сходится, - сказал он.
- Что сходится?
- Всё!
Я заметил, как лихорадочно блестели глаза Туполева. Признаться, никогда не видел его таким возбуждённым.
- Вы были правы с самого начала. История повторяется, или вернее сказать, кто-то делает так, чтобы она повторилась с помощью всех этих смертей.
Следователь начал загибать пальцы.
- Первое – в ночь на 23 октября, спустя ровно сорок лет после массового самоубийства, произошедшего в доме, где мы с вами сейчас живём, на набережной Коктебеля погибает Виктор Тихоновецкий. Ему отрезают голову. Уже после этого вы пытаетесь связать смерть Тихоновецкого с трагедией семьи Амбросимовых, основываясь на том, что Егор Амбросимов совершил суицид, подставив свою шею под работающую циркулярную пилу, в результате чего тоже лишился головы. Я прислушался к вашей версии, но связь между двумя смертями мне показалась надуманной. Тем не менее, я даю вам задание и дальше работать в этом направлении.
Люминесцентная лампа на потолке опять гаснет. Туполев замолкает, но комната и без его слов полна звуков. Может здесь, как и в пансионе «Пространство», тоже есть свои призраки? Через несколько секунд свет зажигается.
- Второе – через некоторое время совершено нападение на Надежду Лисовец. Девушке нанесены порезы на руках, из-за которых она потеряла много крови. Ещё немного, и она, несомненно бы погибла, но кто-то с телефона девушки звонит вам и просит о помощи. Вы откликаетесь на просьбу и среди ночи возвращаетесь в пансион, случайно, а может и нет, находите Надежду и оказываете ей посильную помощь. Благодаря вам и Дилие Степановне,девушка остаётся жива. Вы опять соотносите это происшествие с событиями сорокалетней давности. Тогда девушка Настя, которая помогала Вере Амбросимовой на кухне, перерезала себе вены разделочным ножом – теперь связь между двумя этими случаями уже более очевидна. Но у вас возникает резонный вопрос – зачем напавшему на Надежду понадобилось звонить вам? Ведь тем самым он спас девушку. Я тоже не понимал этого, но только до того момента, пока не ознакомился с материалами дела гибели семьи Амбросимовых. Оказывается, Анастасия Крапивина осталась жива.
Митрофан Яковлевич взял паузу в своём рассказе, давая мне осмыслить сказанное.
- Но Дилия Степановна рассказывала, что в доме они нашли всего одного выжившего – совсем ещё маленькую девочку по имени Александра, - возразил я.
- Дилия Степановна ошибается, - резко прервал меня Туполев. – Когда прибыла оперативная группа, её члены сначала тоже решили, что Анастасия мертва. Да и как можно было подумать иначе, ведь девушка лежала в луже из собственной крови. Но прощупав пульс, они убедились, что Крапивина жива. Оказалось, что у девушки хорошая свёртываемость крови, её организм защитил себя сам, превратив запёкшуюся кровь в затычку, тем самым закрыв раны. Анастасию срочно увезли на скорой в больницу, где оказали всю необходимую медицинскую помощь. После этого происшедшее с Надеждой Лисовец предстало для меня в новом свете. Если кто-то пытался воссоздать события сорокалетней давности, то у него получилось, как нельзя лучше.
Представляю, как я сейчас выглядел со стороны - разинутый рот, всклокоченные волосы, растерянное выражение лица. Но Туполев на этом не остановился, он и дальше продолжал загибать пальцы, и все эти «раз, два, три» сбивали мне дыхание не хуже, чем пропущенные удары по печени в боксёрском поединке.
- Третье – сегодняшняя смерть Инны Прохоровой. Девушка была отравлена с помощью цианистого калия. Один из стаканов оказался чистым, получается, что отравитель сам не пил, лишь подливал кагор бедной девушке. Убедившись, что Инна приняла смертельную дозу яда, он ушёл, оставив девушку умирать в страшных мучениях. Судя по тому, что когда вы обнаружили Инну, она была ещё жива, отравитель покинул жилище девушки буквально за несколько минут до вашего там появления.
Я опять попытался возразить следователю.
- Если верить химикам, цианистый калий имеет острый горький запах. Как Инна могла его не почувствовать?
Но и это не смутило Туполева.
- Если верить тем же самым химикам, некоторые люди этот запах не воспринимают. Предполагается, что такая особенность обусловлена генетически.
Я вспомнил, с чего вообще начался весь этот разговор.
- Хорошо, но как смерть от отравления цианистым калием связана с событиями сорокалетней давности? Вы хотите сказать, что кто-то из членов семьи Амбросимовых совершил суицид с помощью этого яда? И если так, то неужели он мог просто так храниться в доме?
Митрофан Яковлевич позволил себе снисходительную улыбку. Не отрицаю, вопросов у меня было немало, и я буквально засыпал ими следователя, но это отнюдь не сбивало его с толку. Наоборот, Туполев был из числа тех людей, логическое мышление которых включалось на полные обороты именно в процессе общения. Я же выступал в роли его оппонента, и мои уточняющие вопросы помогали Митрофану Яковлевичу систематизировать всю ту информацию, которую он узнал за последнее время, и разложить её по нужным полочкам в своей голове.
- Цианистого калия в доме Амбросимовых не было, а вот фотореактивы, в состав которых входит этот яд, действительно имелись. Сын Егора и Веры, мальчик двенадцати лет, увлекался фотографией. В маленькой комнатке, где я сейчас проживаю, раньше было что-то вроде чулана, как раз в нём Ваня
Амбросимов занимался проявлением фотографий, там же он хранил все необходимые для этого приспособления. Когда всех членов его семьи охватило необъяснимое безумие, мальчик как раз возился в чулане, может быть, поэтому он выбрал себе такую ужасную смерть, выпив те самые фотореактивы.
Я невольно представил себя Ваню Амбросимова и его последние минуты перед смертью. Излучение психотронного оружия воздействует на его сознание, в результате чего у мальчика появляется навязчивая идея о суициде. Он оглядывается вокруг и видит на полке рядом с собой склянку с ядовитой жидкостью, берёт её в руки. Осознавал ли мальчик, что делает, когда подносил ёмкость с ядом ко рту? Вряд ли, его психика уже нарушена, все мысли направлены только на одно – поскорее расстаться с жизнью, и неважно, что при этом он может испытать боль и мучения. От представленной сцены меня передёрнуло.
- А в материалах дела, с которым вам сегодня удалось ознакомиться, было что-нибудь указано о причинах массового суицида Амбросимовых? – спросил я у следователя. Но тот лишь покачал головой.
- Ни слова. Какая-то часть дела отсутствовала, а в остальных материалах об этом старательно умалчивается.
- Значит, мы так никогда и не узнаем всей истины, - сказал я, хотя сам нисколько не сомневался, что события, произошедшие сорок лет назад, были напрямую связаны с испытаниями психотронного оружия, которые проводились в секретной военной лаборатории, спрятанной где-то на территории Кара-Дага
- Кстати, - мне на ум вдруг пришла одна мысль. - Вы сказали, что Анастасия Крапивина выжила. Также в живых остался ещё совсем маленький ребёнок, девочка по имени Александра. А известно, что с ними произошло дальше? Если бы удалось узнать, где они сейчас, то можно было бы кем-то из них пообщаться.
- У дураков мысли сходятся, - Митрофан Яковлевич расплылся в улыбке, после чего заговорщицки мне подмигнул. – Но мне больше нравиться американский вариант этой пословицы – великие умы думают одинаково.
Я попытался улыбнуться в ответ, но мышцы моего лица словно одеревенели. На меня опять накатила волна вселенского сплина, без какого-либо интереса слушаю то, о чём рассказывает следователь.
- В общем, я подумал о том же. И вот что мне удалось разузнать - Анастасия Викторовна Крапивина, возраст – шестьдесят лет, в настоящее время состоит на лечении в клинической психиатрической больнице, расположенной в селе Строгановка Симферопольского района. Собственно, она находится там уже сорок лет, получается, что когда после неудавшегося суицида женщина сошла с ума, её сразу засунули в психушку.
- Она сошла с ума ещё раньше, попав под излучение психотронного оружия, - усталым и безучастным голосом напоминаю я Туполеву. Тот со мной не спорит, лишь пожимает плечами.
- С Александрой Амбросимовой сложнее, - продолжает Митрофан Яковлевич, - её след теряется в одном из детских домов, но я успел сегодня
сделать несколько запросов, думаю, что в ближайшее время мы узнаем о судьбе девочки.
Чтобы размяться, я встаю и подхожу к окну. Непроглядную темноту улицы разбавляет свет одинокого фонаря, возле него, словно ночной мотылёк, кружит туда-сюда по освещённому пяточку девушка. В её напряжённой фигуре читается волнение, она кого-то ждёт. Не кого-то… меня. Я смотрю на Амину и во мне просыпается жалость – к девушке, к погибшей Евгении, к самому себе. Особенно к самому себе. Отвратительное чувство. Это всё из-за того, что прошлое рядом, я понимаю, что если его не оттолкнуть, оно очень быстро засосёт меня в своё нутро. Необходимо сделать шаг вперёд, и немедленно. Поворачиваюсь к следователю.
- Как погибли остальные члены семьи Амбросимовых? – спрашиваю я у него и замечаю, как Туполев вздрагивает и бледнеет.
- Материалы, с которыми мне удалось ознакомиться сегодня, больше похожи на какую-то выдуманную историю ужасов, - поясняет он свою реакцию на мой вопрос. – Даже не верится, что всё это произошло на самом деле.
Митрофан Яковлевич достаёт из кармана пиджака сложенный вчетверо листок, разворачивает его.
- Я специально сделал себе небольшую шпаргалку. Итак – семь человек в доме. Егор Амбросимов, 36 лет, засунул голову под работающую циркулярную пилу, место гибели – сарай во дворе. Вера Амбросимова – 34 года, смерть от удушья в результате повешенья, место – комната на втором этаже, по-моему, в ней сейчас живёт Лев Владимирович. Анастасия Крапивина, 20 лет, перерезала себе вены на руках, место сего действия – кухня, осталась жива. Иван Амбросимов, 12 лет, смерть от отравления химическими реагентами, место гибели – чулан под лестницей на первом этаже. Светлана Амбросимова, 9 лет, - тут следователь запнулся, я вижу, как тяжело ему читать этот список. Правда, после некоторой заминки он всё же продолжил своё ужасное повествование. – Светлана Амбросимова, 9 лет, смерть в результате самосожжения.
- Что? – мне сначала показалось, что я ослышался. Маленькая девочка и самосожжение? Как такое возможно вообще? Потом вспомнились «Молот ведьм» и десятки тысяч сожжённых женщин, ставших жертвами охоты на ведьм. Summis desiderantes affectibus – название буллы, призывающей к самому жёсткому преследованию еретиков, и именно эта надпись была вытатуирована на спине Виктора Тихоновецкого - члена ритуальной секты, которому совсем недавно отрезали голову на набережной Коктебеля. Всё смешалось и переплелось. Я вдруг подумал, что медленно схожу с ума.
- Девочка играла во дворе с котёнком. Когда на неё нашло помутнение, она пошла в сарай, где для начала прибила несчастное животное гвоздями к верстаку. В это время её отец, по всей видимости, уже подставлял свою шею под работающую циркулярную пилу. Не обращая на него внимания, девочка взяла пятилитровую канистру с бензином и вышла во двор, где облилась горючим, после чего подожгла себя с помощью спичек.
- Да не может этого быть, - мне хотелось разбежаться и удариться головой об стену. Вещи, о которых рассказывал Туполев, просто не умещались в моём
сознании, я почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. В памяти всплыли мудрые спокойные глаза кота Моцарта. Как-то раз по просьбе Евгении мне пришлось снимать кота с дерева, перед этим я долго вытаскивал из его лап гвозди, и всё это время Моцарт смотрел на меня с надеждой. Вряд ли подобным образом рассматривал свою сошедшую с ума хозяйку бедный котёнок, пока она прибивала его к верстаку.
- Вы в порядке?- заметил моё состояние Митрофан Яковлевич.
-Да, да, всё нормально, продолжайте. Кто там ещё остался в вашем списке?
- Алесандра Амбросимова, 4 месяца. Была найдена в комнате на втором этаже. Медицинский осмотр каких-то повреждений не выявил. Правда ребёнок оставался не кормленным в течение нескольких часов, но при всём при этом, девочка спокойно лежала в своей кроватке и даже не плакала. И последний – Тимофей Амбросимов, 69 лет, выстрелил себе в сердце из охотничьего ружья. Был найден в комнате на первом этаже, там, где сейчас проживает Евгения, - поняв, что ошибся, следователь тут же сам себя поправил. – Проживала.
Я задумался. По всему выходило, что смерть хозяйки пансиона «Пространство» опять же воссоздала ход событий сорокалетней давности – как и глава семейства Амбросимовых, Евгения погибла от выстрела из охотничьего ружья. Было ли такое совпадение случайностью или сама судьба оглянулась в прошлое и сделала всё возможное, чтобы история повторилась? Я поделился своими мыслями с Туполевым.
- Не знаю, случайность это или нет, но факт остаётся фактом – кто-то, убивая людей в посёлке, выбирает такие способы убийств, будто специально пытается скопировать произошедшее в доме Амбросимовых. У меня два вопроса – кто это и зачем он это делает?
- И как нам его остановить и не допустить новых трагедий? - добавил я.
Следователь снисходительно похлопал меня по плечу.
- Хотите честно? – обратился он ко мне, понизив голос. – А ведь некоторое время я подозревал именно вас. Судите сами, во всех четырёх случаях вы присутствовали на месте происшествия – гуляли ночью на набережной и как раз возле места гибели Тихоновецкого, собственно, вы обнаружили Надежду, в вашем присутствии погибли Инна и Евгения. Петра Артемьева, единственного человека, видевшего убийцу, вы очень удачно ударили по голове, да так, что он теперь ничего не помнит.
Поймав мой удивлённый взгляд, Туполев рассмеялся.
- Да, у вашего Корявого сотрясение мозга и как результат, амнезия. Я понимаю, что вы оборонялись, но всё же, Марк Алексеевич, надо быть осторожней. Ещё чуть-чуть, и могли отправить человека на тот свет.
- Он теперь сам является убийцей, так что угрызения совести меня точно мучить не будут, уж поверьте, - зло процедил я сквозь зубы.
- Ладно, не обижайтесь, - следователь опять стал серьёзным, - конечно же, никто вас ни в чём не обвиняет. Давайте лучше подумаем, что нам делать дальше.
Мне представилось, что мы с Туполевым, словно Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Один задаёт вопросы и сам же на них отвечает, другой восторженно
хлопает в ладоши. И действительно, Митрофан Яковлевич начал говорить, а мне только и оставалось, что кивать головой.
- Если следовать логике, то следующая жертва должна умереть от удушья или погибнуть в пламени. Что это нам даёт? Ничего. И предугадать, где и когда будет совершенно следующее преступление, невозможно. Преступник не оставляет ни отпечатков пальцев, ни каких-либо следов. С утра я буду звонить начальству, и просить прислать мне больше людей. Единственная возможность предотвратить очередное убийство – это наполнить улицы патрулями, поставить полицейского возле каждого фонарного столба и пусть он там стоит с утра до ночи.
По инерции я посмотрел в окно, ожидая увидеть маячащую фигуру Амины в свете одинокого фонаря. Но её там не оказалось. Конечно, девушка могла уже просто уйти домой, но почему-то нехорошее предчувствие охватило меня в этот момент. Ничего не сказав Туполеву, я выбежал из кабинета.