"Знаю много краснобаев, которые говорят красиво, умно,ярко и содержательно, но, взяв перо, и двух предложений не могут связать, есть даже редактируют тексты, а самим написать, чтобы жило ни-ни. В этом тайна и таинственность настоящего писательского творчества". (автор Прозы.ру Садовский)
В автобиографии «Мой настоящий отец» Дидье ван Ковеларта — знаменитого французского писателя, лауреата Гонкуровской премии - только правда. Обращусь к его авторитету:
"...мне было тогда восемь лет — впервые в жизни получил заказное письмо. Это был перепечатанный твоей секретаршей текст романа, и я торжественно именовал его версткой...
...я наговаривал текст на магнитофон, выделяя голосом пунктуацию, орфографию и речь моих героев (Жертву звали Владимир через «и», госпожа Вандром, спасибо, точка, с новой строчки, откройте кавычки. «Он из КГБ» — прописными буквами и сноска внизу страницы: «Тайная полиция в СССР», закройте кавычки, запятая, пробормотала инспекторша, точка, пропустите три строчки)".
Литературное творчество, как и литературный мир в целом - это разнообразный мир, вселенная, если хотите. Мне удобнее представлять этот близкий мне мир в виде горы Парнас, со сплошь заселенными склонами. Одни образовали целые поселения и живут общинами, другие - отшельничают, предпочитая творить в одиночестве. Процесс этот очень интимный: одни творят стоя, другие лёжа, некоторые предпочитают дремать и грезить событиями своего романа. Одни предпочитают перо, другие печатную машинку, многие диктофон.
Жорж Сименон наговаривал свою автобиографию на магнитофон, а секретарша потом перепечатывала ее.
Один из обитателей Парнаса А.Дюма не брезговал услугами литературных рабов, устно набрасывая им сюжеты будущих романов и внося правки по ходу создания полного текста.
Заносчивость некоторых авторов, заселивших отдельные пещеры, вызывает усмешку. Лишенные фантазии они живописуют эпизоды прожитой жизни в расчете, что они кому-то интересны.
Другие, наоборот, усевшись на крутом уступе, всё витают в облаках, клубящихся вокруг горы, описывая свои субъективные ощущения, совершенно не вникая в повседневную суету горы.
Но без главных обитателей Парнаса — ценителей литературы, они — никто и звать их — никак. Читатель — вот основа этого поселения, и тот из страдающих словесным поносом, кто этого не понимает и не отдает дань уважения тому, кому служит — просто птица-говорун и его место в клетке, а не в отдельной пещере.
Читательская диаспора более разнообразна и более интересна, чем авторская: среди них есть знатоки литературы с широким кругозором, а не описывающие некую лоханку, в которой мемуарист всю жизнь пускал кораблики, а остаток жизни посвятил описанию этого процесса.
Среди читателей есть знатоки и аналитики языка сочинителей. Они тоже публикуются, заставляя легкомысленных писак считаться с их мнением, способным растереть в порошок любого косноязыкого говоруна, не уважающего язык горнего поселения.
Есть те, кто, перечитав множество книг, определяет направления современного им искусства печатного слова и его место в ряду генераций предшественников. Их тома достойно располагаются в одном ряду с лучшими сочинениями Парнаса, и новички обращаются к их авторитету, чтобы познакомиться с рекомендованными для прочтения с пользой сочинениями.
(Благодарю Варвару Балатову, автора рассказа "Я напишу книгу", за толчок к размышлению над образами её сочинения: http://www.proza.ru/2017/09/17/1767 )