Медленно разгорается огонь в очаге. Рыжий, как этот октябрь. На улице нынче безветрено, холодно, тихо. Небо затянуто облаками. Ни лучика не блеснет.
Еще очень долго солнце будет только светить, не согревая. Но я немного согрелся, глядя, как пляшут алые искры. Большие поленья только-только еще занялись.
Бабушка научила меня разводить огонь. Этой осенью я думаю о ней и о дедушке очень часто. Когда я уехал, даже не мог представить, что буду по ним так скучать. Когда собираешься зажить совсем новой жизнью, воображаешь, что она будет совсем другою. И ты в ней ну все-все сам можешь. А потом оказывается, что новый ты вырастаешь наполовину из своего собственного старого дома, колокольчиков у каменного крылечка и голоса бабушки поутру. Из того, чему научили тебя дома и что ты теперь и вправду можешь попробовать сам.
Моя бабушка умеет почти все на свете. Печь золотистые блинчики и варить варенье. Яблочное — пахнет на весь дом в сентябре. Как вкусно! А баночки с вареньем из морошки лучше всего открывать зимой. А до того — они будут спрятаны в буфете из темного дерева, в самой глубине, но я-то знаю, что они там, на второй полке, за стеклянной дверцей. Бабушка, ну можно взять, хоть немножко? Ладно, так и быть, бери — маленькую банку с самого края. Бабушка умеет вязать свитера и теплые носочки. Перебирать крупу, разложив ее на столе на полотенце. Этому она и меня научила. Ох. Бабушка — очень строгая Мышь. У нее всегда чистый фартук и внимательный взгляд через очки с толстыми стеклами. Бабушка не очень любит, когда кто-то шалит прямо в доме. Посмотрит и скажет «давайте ка во двор, пока у меня мука не смешалась с золой». Ну а если придти к ней за помощью, она всегда тут как тут. Расскажет, какой корешок вкуснее, а какой лучше и не пробовать на зуб. Как заварить цветки липы, чтобы прогнать простуду. И как строгать лучину, чтобы лучше горел огонь.
А дедушка совсем другой. С острым носиком, который знает все запахи дома и окрестных улиц. Вроде бы задумчивый, а на самом деле — веселый, как будто каждый день что-то интересное происходит прямо для него. Спина у него уже побаливает, а глаза все блестят от любопытства. Знатный, я вам скажу, он грызун! Все наличники на окошки в нашем доме, и чудесный флюгер-птичка, и колоски на спинках стульев — его работа! Да что там! У половины обитателей нашей деревни живут его деревянные чудеса. Это вообще-то от него у меня такой выгрызательный талант. Так что скоро возьмусь за октябрьские фонари снова. Мне по душе эта работа. Так что почти каждый, кто заглядывает в гости, катит тыкву перед собой.
Калитка скрипит! Это пришла Мышка в Зеленом платье - правда, с той поры, как нагрянули холода, она закуталась в серое пальто и розовый шарф. Вот бы спросить у бабушки, может ли она связать для нее зимний свитер. Зеленый, конечно - как первые весенние травы или лучше - из самой мягкой и теплой пряжи изумрудного цвета листвы после дождя...
Белый Мыш в неизменных очках появится ближе к вечеру. А Олле скоро закончит портрет хозяйки пекарни и спустится с чердака. Огонь уже совсем разгорелся, стал золотым, танцующим и веселым, в доме теплеет, даже лапам становится хорошо. Бабушка и дедушка, вам бы понравилось, как я топлю печку. И то, как у нас тут уютно! Я напишу вам большое письмо и расскажу про дом, и своих друзей, и осенний сад, и скамейку с белой рыбой. А сейчас пойду встречать гостей, и мы станем развешивать светящиеся гирлянды из физалисов на окнах и варить чечевичный суп.