7.
- А как ты отдыхаешь? – спросил Исатай, когда официантка принесла бутылку водки.
- Так и отдыхаю, - Игорь выразительно развел ладони в стороны.
- В смысле – в командировках? – Исатай посмотрел на собеседника с сомнением. – Это не отдых, надо выезжать в отпуск.
- Я брал отпуск, только так и ходил на работу. Дел много в последнее время.
- В последнее время – это лет с двадцать? У меня много таких друзей, пашут как заведенные по сорок часов в сутки, а потом падают с инфарктом. А их родственники потом в суд на компанию подают – мол, довели человека. Тот факт, что он сам прекрасно мог себя довести, ими не учитывается. Отдыхать надо правильно. Вот мы с женой каждый год выезжаем в Сочи.
- Да, слышал, - улыбнулся Игорь. – Года этак с восемьдесят четвертого…
- Смейся, смейся, - спокойно проговорил Исатай, разливая водку по стопкам. – Ты вообще никуда не выезжаешь, кроме своих командировок, где только мучаешься от совещания к совещанию. Кстати, насчет тех времен. В восемьдесят четвертом я еще в институте учился, а потом меня в армию забрали. Я служил в химических частях… Ты чего-то пьешь слабо, даже до середины рюмки не допиваешь.
- Да понимаешь, вот только накануне перебрал с товарищем виски, и теперь…
- Такую гадость вообще пить не советую, - отрезал Исатай. – Ты ведь свой желудок не на помойке нашел, правильно? Пить следует только русскую водку, это самый полезный напиток на свете. И не надо так загадочно улыбаться, мне водка не только жизнь спасла, а и кое-что поважнее. Меня призвали в восемьдесят пятом, а через год отправили в Чернобыль. На саму станцию выезжали редко, в основном мы занимались обеззараживанием местности в более отдаленных районах, но свою порцию радиации я получил. Хорошо помню первый день в части. Я пришел доложиться и удивился, что штаб находится в потрепанной избе, внутри темно и стоит такой перегар, что хоть топор вешай. По всей избе валяются пустые бутылки вперемешку с официальными бумагами, стол тоже заставлен бутылками и стаканами, а за столом сидит капитан в расстегнутом мундире. Я ему начал докладываться по всей форме, а он меня прервал и сказал только: «Замолчи, садись и пей». Тут я заметил, что под мундиром у капитана только майка, а ниже, под столом, на нем ничего не надето, кроме трусов и домашних тапочек. Я послушно сел и выпил стакан водки. Капитан кивнул головой на пол, а там у него еще целый ящик с водкой. В общем, так мы с этим капитаном и пропьянствовали весь мой срок службы. В итоге из всех, кто тогда с нами служил, детей потом смогли завести только я и этот самый капитан. У остальных пошли разные осложнения, кто-то сразу умер, а у кого-то уже там начало отказывать.
- Так-то оно и помогает? – прищурился Игорь. – А как насчет печени и почек?
- Если выбирать между печенью и этим делом, ты бы что выбрал? – спросил Исатай. – И ничего у меня нет такого с печенью, все работает нормально, сам видишь. Мы же с ним не круглосуточно пили, работы там тоже хватало. Как-то меня подозвала к себе жена одного офицера. А я тогда был худой, с усами и вроде как на узбека похож – в общем, женскому полу нравился. Привела меня к себе домой, и там – все дела. Потом я увидел ее мужа – высокий красивый мужик, блондин, интеллигент. Я не понял, зачем при таком муже она развлекается со мной и спросил ее об этом. Так оказалось, что он к тому времени уже ничего не мог из-за этой дурацкой радиации. Хорошо, что они до всего этого успели дочку сделать, она у родителей в Москве жила. Вот так-вот, а ты говоришь – печень…
Они сидели в маленьком кафе на улице Азаттык. В начале двухтысячных эти забегаловки были популярны, но теперь основная масса посетителей: молодежь, вахтовики, служащие, иностранцы, - переместилась в огромные пивные рестораны ближе к окраине города. В крохотные темные кафе, в массе своей переделанные из квартир, теперь наведывались в основном по старой памяти те, кто заглядывал сюда во времена расцвета злачной жизни на Азаттык, то есть примерно до две тысячи пятого года.
Сейчас в небольшом зале из четырех столов был занят только один. Вековая двухэтажка, в которой располагалось кафе, сильно осела от времени, и сквозь маленькие окна со старомодными деревянными рамами открывался хороший вид на улицы Азаттык и Тельмана с пешеходами, автомобилями и светящимися гирляндами, развешанными по всему городу в канун Наурыза. В отличие от больших городов, тут люди после работы никуда не спешили, а прогуливались мерной спокойной походкой. Вот только говорили они между собой и по сотовым телефонам настолько громко, что слышно было даже внутри кафе, - Игорь уже давно подметил, что голосовые связки у людей Прикаспия развиты сверх всякой меры, хотя и не в ущерб другим органам тела.
С улицы в зал вошла компания из четырех взрослых людей. Увидев Исатая, они неожиданно остановились и посмотрели на него в некотором замешательстве. Исатай не смутился, привстал и протянул руку невысокому мужчине, одетому в длинное дорогое пальто и ботинки из замши – надо сказать, весьма рискованная мода для Атырау, где большую часть года грязно и пыльно. Женщина, стоявшая рядом с «модником», неприязненно взглянула на Исатая и толкнула своего спутника в бок, но тот все же поздоровался с ним, после чего вся компания поспешила уйти из кафе, к вящему неудовольствию официантки.
Исатай выпил стакан минеральной воды и на вопросительный взгляд Игоря пояснил:
- Да это так, старые знакомые. У меня с ними был совместный бизнес. Сейчас рад, что по нулям из него вышел… Ну ладно, расскажу, времени у нас до вечера навалом. Было у меня два друга, я с ними с детства двигался. Несколько лет назад я придумал открыть цех по выпечке и поставлять свежие продукты для банкетов и корпоративов. Я и еще один друг официально в бизнесе не могли участвовать, так как имеем отношение к государственным органам, поэтому зарегистрировали ИП на Ергали – того самого, с которым я поздоровался. Вложились мы все поровну, наняли хороших пекарей из Астрахани и за год наработали обширную базу клиентов. С самого начала поставили так, что ингредиенты только самые лучшие и свежие, прием заказов и доставка круглосуточная. Заключили договор со старичком на пирожковозе, он всегда подвозил нашу продукцию в срок, несмотря на погоду и пробки. За один год мы обогнали большинство конкурентов и заключили договор с этими, ну, ты их знаешь – самый крупный подрядчик на Тенгизе. Заказы пошли просто огромные, но мы со всем справлялись, пекари были готовы работать непрерывно, лишь бы деньги шли. И вот тут в бизнес решила влезть жена Ергали. Она увидела, сколько там денег и, конечно, решила, что все это – заслуга ее мужа. Ергали начал с нами ежедневно ругаться, говорить, что от нас только вред, и что он имеет полное право нас выгнать, потому что официально все: фирма, оборудование, счет в банке – на нем. Так он промывал нам мозги в течение месяца, и в один прекрасный день вызвал нас обоих на работу, а тут его жена сидит в кресле руководителя и смотрит на нас свысока, как на щеглов каких-то. Мол, забирайте свои вещи и валите отсюда, у вас нет никакого права тут находиться. И всех ваших бездельников я сегодня же уволю, тут будут работать нормальные девочки, которых я знаю. И действительно –пекари и весь остальной персонал сидят понуро в углу и строчат заявление об уходе «по собственному желанию». Мой второй друг начал кричать, но вот только она его быстро перекричала, а я – человек покладистый, только попросил Ергали выйти и поговорить с ним наедине. Ты что, говорю, делаешь, она же в этом бизнесе не разбирается, загубит фирму за считанные месяцы. А он только что-то мычит и предъявляет непонятные претензии. Я понял, что ничего уже не сделать и потребовал тогда от него вернуть свою долю. Какую долю, спрашивает? Разве кто-то видел, как ты мне ее давал? К нотариусу мы не ходили, так что отдыхай и скажи спасибо, что разрешаю забрать из офиса твое барахло. Я вижу – он полностью деморализован, и обратился тогда к ней. У нас как раз был срочный заказ на новогодний корпоратив для того самого подрядчика с Тенгиза, мы только собирались к нему приступать. Я ей сказал – дайте нам закончить этот заказ, а уж потом мы сами уйдем. Иностранцы попросили сделать им огромный торт сложной формы, а я точно знал, что никто в городе, кроме наших людей, это сделать не сможет. А она стоит на своем – валите отсюда и всех своих лодырей забирайте, мы и без вас справимся. Даже старичка на пирожковозе выгнала. Ушли мы с другом от них, а жене Ергали и недели не понадобилось, чтобы развалить бизнес. Она привела каких-то своих подружек, и они вместо торта наготовили заварные пирожные, трубочки и еще всякую мелочь, которую любая хозяйка может выпечь в духовке. Я, мол, уговорю их, что это лучше, чем торт, да еще и продам все это по более высокой цене, чем вы договаривались. Потом повезли все это иностранцам, а у тех с этим строго – если заказали торт, то ничего, кроме торта, они видеть не захотят. В тот же день иностранцы расторгли договор и выкатили Ергали неустойку, а еще через день он потерял всех остальных богатых клиентов, потому что они быстро все прознали. А на третий день его жена разругалась со своими подружками, которых привела туда работать, и фирма закрылась навсегда. Ергали до сих пор не может свое ИП закрыть, запутался в долгах и налогах. Да, и больше мы с ним не друзья. А второй мой друг, Аскар, на фоне всего этого спился и сидит теперь дома на шее у матери. В общем, не самая веселая история.
Нахлынувшие воспоминания заставили лицо Исатая помрачнеть, и он не захотел продолжать вечер в этом кафе. Они расплатились, вышли и направились по улице Азаттык к светящейся неподалеку гостинице. Исатай продолжал разглагольствовать – теперь он рассказывал, как недавно удачно порыбачил и поймал сразу несколько хороших сомиков, потом перешел на темы кролиководства и ввоза подсолнечного масла из Белоруссии. Исатай поражал широтой практической стороны жизни – в свои неполные пятьдесят лет он успел всюду побывать, испытать невероятное количество взлетов и падений, и испробовать столько занятий, что его собеседник только диву давался.
Возле ночного клуба «Бейбарыс» Исатай попрощался, сел в такси и отправился домой. Игорь, оставшись один, вспомнил, как проводил время в этом ночном клубе с другим старым знакомым. Того не пускали в клуб, так как ранее он дважды устроил там дебош: в первый раз избил двух турок, а потом изрезал «розочкой» итальянца, приняв его за турка. Так вот, в тот вечер приятель Игоря все же смог проникнуть в клуб и сразу же начал приставать там к иностранцам. Его выкинули, но в течение вечера он сделал еще пять безуспешных попыток вернуться к веселью. В последний раз охрана гналась за ним до фонтана на площади – его настигли и жестоко отпинали. Досталось и Игорю, который пытался вступиться за друга. Лежа ничком посреди круглой площади, знакомый Игоря, уже не имея возможности действовать физически, усердно поливал охранников отборным матом. Наутро он не мог объяснить, зачем всегда ведет себя подобным образом.
Возвращаясь в гостиницу пешком, Игорь погрузился в тяжелые мысли о человеческой натуре и в очередной раз пришел к неутешительному выводу, что большинство его знакомых совершает поступки из соображений зависти, корысти, тупого бахвальства и глупости, но очень редко среди них попадаются такие морально устойчивые личности, как Исатай.
Утром Исатай позвонил и сказал, что надо встретиться. Игорь подъехал к его корпорации, Исатай вышел и минут десять курил у входа, попутно рассказав, что ночью начальнику отдела тендеров позвонил очень влиятельный чиновник и потребовал изменить результаты конкурса.
- Такого еще не было, чтобы нас поднимали среди ночи, - прошептал Исатай, ожесточенно сплевывая. – Они лезут уже в самые мелкие тендеры, совсем чувство меры потеряли. Твой друг уже приезжал, ему все объяснили и его взнос вернули. Он возникать и писать никуда не будет, ему ведь еще долго придется с нами работать. А я про себя подумал – надо тебе это рассказать. Ты этому человеку сделал немало добра, а он каждый раз ведет себя как полная сволочь. Вот и получает по заслугам.
Игорь вернулся в гостиницу и стал собирать вещи. В Атырау больше оставаться не хотелось, а впереди было пять выходных – наступал Наурыз. Вечером его нашел на Фэйсбуке однокурсник, с которым они не виделись больше пятнадцати лет, и позвал к себе в Самару. Игорь, не долго думая, позвонил в свою компанию и попросил сдать его обратный билет.
- Тут в Атырау много дел, - соврал он. – Съеду с гостиницы, поживу у друзей. Насчет обратного билета потом позвоню.
Игорь приехал на такси к железнодорожному вокзалу, перед которым микроавтобусы собирали желающих поехать в Уральск. Как раз отправлялся зеленый «Митсубиси», - оставалось только одно не занятое место рядом с водителем. Игорь с трудом забрался на высокое сиденье и захлопнул за собой дверь.
Уже в пути он позвонил в Уральск бывшему коллеге Мурату. Тот, как всегда, был дико рад услышать Игоря и принять его у себя в гостях.
- Только выехали? – спросил Мурат. – Ну, значит, часа через три уже будете. Я вас встречу на пятачке у автовокзала.
Когда микроавтобус выехал на трассу, Игорь осознал, почему другие пассажиры так вежливо уступили ему место рядом с водителем. Автомобиль быстро набрал космическую скорость, обгоняя другие несущиеся на полной скорости машины так, словно те стояли на месте. Натерпевшись за три часа страху, Игорь увидел, наконец, высокий вал с плавным подъемом, за которым сразу после унылой степи возникал Уральск. Тут Игорь понял, что скоро его мучения закончатся.
Продолжение следует.