Зачем бессмысленные споры,
Зачем пустые разговоры,
Что никуда не приведут,
Лишь для раздора повод подадут…
И все закончится… сейчас и тут!
Пролог
Лучи старшего светила только коснулись сиреневого покрывала дремлющего небосвода. Звездная россыпь уже поблекла, но яркие созвездия, раскинувшиеся до самого горизонта, еще притягивали взор. Теплый ветер вольно гулял по дворцу, лаская прозрачные занавески в опочивальне правителя, разнося ароматы цветов и пряностей. Пран с волнением и тревогой вслушивался в звуки, доносившиеся из-за высоких массивных дверей. В роще Нандана уже проснулись первые птицы. Мальчик боялся, что они своим щебетом разбудят Митру, и тогда он уже не будет первым, кто увидит младенца. Митру обязательно впустят первой. Он шикал на птиц, желая их спугнуть. Шлепал ладонями по белым мраморным перилам. Но птицы не обращали на него ни малейшего внимания. Отец на своем верном Айравате ушел в долину еще вечером. И до сих пор не появился. Как шептались слуги: правителю было тяжко видеть муки любимой жены. Роды начались прошлым днем. Все говорили, что что-то идет не так, слишком уж мучается царица. Но стоило отцу показаться на пороге, как слуги почтительно склоняли головы и умолкали. Однако детей они не стеснялись. Поэтому Пран знал и видел гораздо больше отца. Мимо спешила старая повитуха, за ней с чистыми простынями, едва поспевая, бежала молодая служанка. Что-то в ее случайно брошенном взгляде насторожило мальчика. Прокравшись через приоткрытые двери в покои родителей, Пран ахнул, не сумев справиться с эмоциями. Изможденная мать перебирала худыми руками окровавленные простыни и, захлебываясь слезами, о чем-то умоляла высокого бородатого воина, державшего на руках сопящий сверток. Шагнув к матери, Пран едва не упал, запнувшись о тело стражника. Вот почему никто не пришел на помощь – вся стража перебита. Только повитуха со служанкой, да старый лекарь, забившись в угол, тряслись как листья на ветру. Не выпуская незнакомца из виду, Пран поднял копье. Воин сделал пару шагов назад, отходя от кровати, внимательно наблюдая за мальчиком. Пальцы крепко сжали древко…
- Стой! – крепкие руки отца выхватили копье и отшвырнули его в сторону. – Уходи! Прочь!
Не осмелившись ослушаться, Пран на негнущихся ногах вышел на террасу, наблюдая за отцом сквозь щель.
- Зачем ты пришел в мой дом, брат? После стольких лет! – Индра бросил встревоженный взгляд на жену, потерявшую сознание. – Верни мне моё дитя!
Перун нахмурился и покачал головой:
- Это расплата за твое предательство, Индра! Ты ведь не думал, что я прощу тебя?
- Хочешь покарать меня? Справедливо! Оставь ребенка, выйдем из дворца. Я обещаю, что с благодарностью приму твой карающий меч.
Но Перун вновь покачал головой:
- Мне не нужна твоя жизнь. И не нужно твоё раскаяние. Я пришел наказать тебя…
- Убив мою жену и ребенка?! – Индра мучился, не зная наброситься ли ему на брата или упасть перед ним на колени, не в силах отвести взгляда от маленького сжатого кулачка, высунувшегося из вороха тряпок. Слезы медленно капали на холодный пол.
- Я люблю Шачи, как сестру, - взглядом приказав лекарю заняться царицей. – Когда ты ушел, мы остались одни! Знаешь, сколько погибло воинов в том бою? Сколько погибло детей безвинных, сколько жен осталось вдовами? Сколько жен вообще осталось?
Индра молчал, понимая неотвратимость и справедливость гнева перунова. Тихо вздохнула, приходя в себя, Шачи.
- И я не собираюсь убивать твоего сына. Как ты мог такое подумать?! И не надо на меня так смотреть! Ты не внял тогда моим мольбам! Ты расплатишься по-другому! Когда ты предал своих братьев, помнишь, что сказал?
- Мне надоели битвы. Я хочу просто жить. Мне семья важнее, - едва слышно ответил Индра.
- Все, кто были тогда в крепости, тоже жить хотели. Но ты ушел на Сваргу, отрекшись от нас. А ведь мы тоже твоя семья! Мы твои братья! Знаешь, чем заплатила Зоря за твой исход? Догадываешься… Так вот, этого сына я спрячу. Ты никогда не найдешь его. НИКОГДА. Но если твои сваргалы когда-нибудь победят моего лучшего воина, я верну тебе сына. За каждый проигранный бой мы будем забирать дань. Пятерых. Из тех, кто ушел за тобой. Их сыновей или дочерей. Ты бросил нас ради семьи. Теперь твои сваргалы будут вечно сражаться за твою семью, за твоего сына. И умирать, как умирали ирийцы в том бою.
Сизые клубы рассеялись, навсегда унося с собой покой из Антовой долины, из тысячевратного города Амаравати… Стихли птицы… Кружась, падали на землю изумрудные листья… Засыпала Нандана… Засыпала Свагла…
Глава 1
В распахнутую форточку ворвался свежий ветер, принеся с собой голоса проснувшихся птиц. Вслед за ним, словно ошалевший от радости, заголосил будильник. С головой закутавшись в одеяло и высунув лишь одну руку, Тимур искал этого вражину на прикроватной тумбе.
- Это не будильник, - раздался над ухом насмешливый мягкий голос. – Это отец звонит.
- Так ответь ему!
Нет, это просто невыносимо! В кои веки у него нет первой пары, и можно выспаться всласть, но не тут то было!!! Именно сегодня! Именно сейчас вовкиному предку приспичило по душам поговорить!!! Отшвырнув одеяло, Тимур схватил со стола черный слайдер и ответил на звонок:
- А! Дядь Леня? Утречко доброе! ... И Вам… И Вас… Да все «ок»!... Володя? В ванной умывается. Что? Да конечно. Передаю ему трубку!
Сунув телефон приятелю в руки и бросив последний тоскливый взгляд на одинокую остывающую кровать, вышел на кухню.
Всё же однокомнатная квартира для двух взрослых парней – это явно недостаточно для полноценного комфорта. Конечно, можно вернуться домой, поговорить с отцом о превратностях студенческой жизни, заглянуть в глаза матери и трудности закончатся. Родители давно его простили и ждут домой. Но дело ведь совершенно не в ссоре…. На разогретую сковороду упали резаные сосиски и пара яиц…. Нет. Вернуться к ним сейчас, значит признать собственную не состоятельность! Он сам выбрал этот ВУЗ и эту жизнь. Да и Вовка вполне приличный товарищ. Ботан, правда, редкостный, но зато с ним есть о чем поговорить….. Сосиски аппетитно подрумянились. Вот и завтрак готов. Пара минут и в чайнике советского образца закипит вода. Рядом гудел и дребезжал старый холодильник «Бирюса» - их с Вовкой радость и гордость. Все-таки на стипендию купили. До него словно жизни и не было. Зимой наваривали супы и морозили на балконе, затем кусками откалывали и грели. Летом все приходилось съедать сразу. Так и жили. А теперь у них цивилизация. Тимур усмехнулся своим мыслям и заглянул в трясущееся сокровище. Ну что ж… совсем не плохо. Сыр и свежий огурец. Володька - молодец, сумел-таки удержать свой желудок от позднего ужина, теперь есть чем позавтракать. Ничего, скоро стипендия будет!
Сначала лениво, а затем истерично заверещал на плите чайник, требуя отключить газ. На кухню, многозначительно сжав губы, вошел Вовка. Черный слайдер со стуком упал на кухонный стол. Заглянув в навесной шкаф, парень достал жестяную банку с молотым кофе и турку.
- На тебя варить?
Между ребятами было не принято говорить о родителях, но Тимур видел, что сосед места себе не находил.
- Опять с отцом сложности? – вместо ответа спросил он.
Владимир был ему единственным настоящим другом, с которым изначально его объединяла лишь съемная квартира в обычной десятиэтажке. Может, они и не познакомились бы никогда, если б не нужда в дешевом жилье, слишком уж разными были круги их общения. Да и в социальном статусе между ними пропасть. Но чем больше он узнавал человека, живущего с ним рядом, тем больше удивлялся ему. Всегда уравновешенный, спокойный белокурый Владимир вдруг проявлял несгибаемую волю и упорство, при этом никого не обижая и не унижая. У него не было друзей. Но лишь потому, что Ушаков сам этого не хотел. Одиночество казалось ему более приемлемым и комфортным. Тимур мог предположить, что все это неспроста, но узнать, что-либо за два года их совместного проживания ему так и не удалось, Впрочем, он к этому и не стремился. Достаточно было того, что Вовка всегда оказывался рядом в ответственный момент.
- Требует, чтобы я бросил учебу, либо перевелся в какую-нибудь местную шарагу, - после продолжительного молчания ответил Володя.
- Причины? – манящий запах свежезаваренного кофе путал мысли, но Тимур сумел настроиться на нужный лад.
- Предчувствия, - явно нехотя ответил ему приятель. – У него дурные предчувствия, и он хочет, чтобы я был рядом.
- А мать? Что она думает по этому поводу?
Владимир поднял на него свои задумчивые серо-голубые глаза, пытаясь понять, чем вызван столь бурный интерес к его жизни, но, не увидев в темно-карих, почти черных, глазах собеседника ничего кроме озабоченности, ответил:
- Мама умерла, когда мне было четыре. Во время родов. Мой отец врач. Хирург. Некогда был одним из лучших. Но когда у мамы начались роды, он находился в другом городе на операции. Мама умерла вечером, а он только утром об этом узнал. Говорят, что ничего сделать было нельзя. Говорят, что мальчик задохнулся внутри. Так что ни матери и братьев или сестер у меня нет. Отец утверждает, что в тот вечер у него было предчувствие беды, но он к нему не прислушался. Вот теперь стоит его воспаленному мозгу среагировать на погоду, он начинает тут же названивать мне. Меня это еще в школе достало. Думал, когда уеду, все закончится. Но не тут-то было. Так что ничего нового я от него сейчас не услышал.
Тимур смотрел, как остывает в чашке кофе, но аромат его уже не манил. Ковыряясь вилкой в яичнице, мысленно проклинал себя за любопытство: зачем, спросил, сам не понял. Жили не тужили без задушевных разговоров и на тебе прилетели. Сразу вспомнилась своя мамка, молча глотающая слезы во время их с отцом ссоры. А началось все с пустяка. С отцовской шутки про «золотую молодежь». Да, тогда они лихо поорали друг на друга…. В тот вечер он ушел из дома в чем был, громко хлопнув дверью. Даже с ней не попрощался. Уже два года прошло….
- Я в библиотеку. Ты со мной? – прервал его невеселые воспоминания, заданный все тем же ровным голосом вопрос.
Сделав пару машинальных глотков, Тимур отодвинул от себя недопитый кофе.
- Нет. Мне еще в пару мест надо заскочить. Увидимся на лекциях, - и чуть подумав, добавил: - Займи мне место возле себя, я могу опоздать.
Не показав виду, что удивлен подобной просьбой, Владимир накинул ветровку и вышел из квартиры.
Главный холл был полон народу. Студенты и абитуриенты, разгоряченные летом и предстоящими экзаменами, стояли в очереди за мороженым. Переходить из корпуса в корпус по подземному переходу в такую жару было чистым безумием, а потому, насладившись июньским солнцем, пришлось вновь вынимать из кармана студенческий. Главная библиотека вуза располагалась на втором этаже. Ремонтные работы еще не коснулись этого места, и запах старины по-прежнему уверено витал между стеллажами и картотеками.
Забрав у библиотекаря всю необходимую литературу по еще вчера переданному списку, Владимир занял стол за колонной, недалеко от окна, и открыл лекции. Тишина, нарушаемая лишь шепотом взволнованных студентов, да щебетом птиц за окном, настраивала на нужный лад. Время в этих стенах текло медленно, лениво. Солнце вышло из зенита и так же медленно сползало к горизонту.
- Свободно?
Не поднимая глаз, Владимир кивнул головой. Рядом с его тетрадями с грохотом упал тяжелый рюкзак.
- К экзаменам готовишься? Какой курс?
Это было уже слишком. Мало того, что на стол бросили вещи, так еще решили достать его дурацкими вопросами. Вдох-выдох. Сердце успокоилось. Гнев отступил.
- Чего нужно?
Новым соседом оказался паренёк лет семнадцати. Курчавый, ершистый, с озорным огоньком в черных глазах и открытым лицом.
- Ярослав, - незамедлительно представился он, протягивая раскрытую ладонь. – Для своих – Ясь! Собираюсь поступать в этот замечательный вуз.
- Поздравляю.
- Спасибо, - ничуть не замешкавшись, поблагодарил его паренек. – Может, расскажешь чего у вас тут и как? Как студент студенту.
- Поступи сначала.
Проверив время оставшееся до начала пар, Владимир решил, что успеет еще заскочить в столовую. Жестом поблагодарив библиотекаря за помощь, он собрал тетради в пакет и вышел из холодной залы.
На первом этаже пахло замечательно. Даже слишком. Несмотря на низкие цены, посещать сие заветное место было истинной роскошью. Однако, во избежание дальнейшей бесполезной беседы, сегодня можно было это себе позволить. Набрав полный поднос еды, Володя занял столик на два места прямо в углу у входа. Отсюда было видно всех идущих по коридору мимо, и при этом никто из них не мог увидеть его. Но стоило ему приступить к трапезе, как подобно грому среди ясного неба:
- Свободно?
И не дожидаясь разрешения, паренек поставил на стол свой поднос с едой. Владимир едва не подавился куском хлеба от подобной наглости.
- Я не давал добро!
- И не надо. Это был лишь жест вежливости. Стол не твоя собственность.
Почувствовав, как медленно, но верно пропадает аппетит, Володя бросил на стол вилку.
- Конечно, Вячеслав, присаживайся.
- Вообще-то, я – Ярослав, - широко улыбнулся парень и рухнул на стул.
- Вообще-то, мне пофиг. Чего надо?
- Решил перекусить.
- Другого стола не нашлось?
Улыбка медленно сползла с юного лица. Повертев брошенную вилку в руках, юноша вдруг произнес тихим, разом осипшим голосом:
- Откуда столько агрессии? Я десятки раз представлял себе нашу встречу, каждый раз по-разному, но чтоб вот так…
От таких слов у Вовки задергался глаз. Всякое бывало в его жизни, но чтоб к нему парни знакомиться подкатывали… такое впервые!
- Впрочем, все не важно. Я ищу отца. В отличие от тебя на нем стоит мощная защита. Я никак не могу его обнаружить. А время поджимает. Укажи его местонахождение, и мы разойдемся. Возможно навсегда…
Ушаков даже жевать перестал, так и застыл с вытянувшимся лицом и хлебом во рту.
- Воломир, - на странный манер произнеся его имя, юноша навис над студентом. – Просто скажи: где сейчас наш отец?
Кровь отхлынула от лица. Исчезли звуки. Осталась только звенящая тишина, как пустой сосуд, заполняемая обидой и злостью. Когда шум крови в ушах достиг апогея, в столовую, явно ища кого-то, вошел Тимур. Отшвырнув стул в сторону, так, что тот едва не ударил лже-брата, Владимир с криком кинулся на вошедшего. Тимур даже понять ничего не успел, как оказался на полу, среди битых тарелок и стаканов. Кто-то истошно кричал, зовя на помощь охрану, пока они друг друга били и швыряли на и без того хлипкие столовские столы. Кровь из разбитой брови заливала Тимуру глаз, почти отнялась рука, когда в столовую вбежали двое охранников. Один принялся разгонять только образовавшихся болельщиков, второй значительно более массивный детина схватил Володьку за рубашку и как котенка отшвырнул прочь от Тимура.
- Кто зачинщик драки? – зычно гаркнул блюститель порядка, желая разобраться в произошедшем, но ни один из дерущихся не обратил на него внимания.
Подняв с пола грязно-белое казенное полотенце, Тимур промокнул разбитую бровь.
- Ты охренел? – тяжело дыша, закричал он.
Отказавшись от помощи, Володя поднялся на ноги самостоятельно.
- Я впервые тебе рассказал что-то о себе, и ты вот как воспользовался информацией! – вытерев онемевшими от ударов пальцами кровь с разбитой губы, он бросил мрачный взгляд на бывшего приятеля. – Ну, и скотина же ты.
- Чего? – Тимур в недоумении уставился на Вовку. – Ты о чем?
- Так. Оба к декану! Пусть он с вами разбирается, – и, схватив обоих парней под локти, охранник вывел их из столовой.
На протяжении всего пути к деканату ни один не проронил не слово. Владимир хорошо знал этого охранника. Когда-то он помог его дочери подтянуться по физике, девочка успешно выдержала все экзамены, сейчас переходит на второй курс. Впрочем, это дела прошлые, и вряд ли былые заслуги перекроют сегодняшний дурдом. Лететь теперь ему домой к отцу птицей вольною. Что ж, хоть кто-то порадуется. Но, когда на горизонте появилась массивная дверь деканата, охранник вдруг отпустил обоих ребят:
- В первый и последний раз! – едва слышно предупредил он. – Еще раз затеешь драку на моей территории – доведу до конца этого коридора! Приведите себя в порядок и на занятия.
Охранник однозначно указал на дверь туалета, а сам отправился обратно на свой пост. Не смотря на предельно четкие указания, возвращаться в столовую все же пришлось. В голове еще звенело от пережитого предательства. Невольно окинув взглядом толпу студентов, словно желая найти среди них своего псевдобрата, но не найдя никого, Владимир подобрал все еще валявшийся под столом свой рюкзак и вышел на свежий воздух. Грудь высоко вздымалась, а мир вокруг словно кружил его на бешенной карусели. Нет. С такой головой нечего делать на семинаре. Совсем не о том она думает.
В кустах сирени пели птицы, заливисто, весело. Легкие облака лениво плыли по бездонной синеве небес. Володя закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Ушли безвозвратно обида и боль. Чего только в жизни не бывает… А с дурака какой спрос?
Давно опустела перед ГУКом площадь: закончилась большая перемена, и студенты, кто бегом, кто вразвалочку, устремились на занятия. Тряхнув белокурой головой, Володя встал со скамьи, но на занятия так и не пошел, а до самого заката гулял по улицам родного города.
Стеклянные витрины и неоном сияющие вывески, заливали своим радужным светом окутанных вечерним сумраком спешащих по своим делам пешеходов.
Маленькое кафе-мороженое с детским названием «Пингвин», расположенное в тихом переулке, не далеко от центрального проспекта, приветливо распахнуло свои двери. Заказав порцию сладкого снега из трех разных вкусов, и чашку черного кофе, Владимир занял маленький столик в дальнем углу. Симпатичная девушка с широкой улыбкой поставила перед молодым человеком его заказ и еще раз широко улыбнулась, желая привлечь его внимание, но юноше было явно не до нее. Поблагодарив ее чуть заметным кивком, Вовка немедленно отпил из чашки. Приближалась ночь, а вместе с ней неумолимо надвигалась головная боль, терзавшая его последние два месяца, и становившаяся с каждым разом все сильнее. Обезболивающее нашлось неожиданно в собственном холодильнике – обычное ванильное мороженное. С того момента дома мороженное более не переводилось. Тимуру эта причуда соседа казалась странной, но от комментариев он воздержался, а Владимир ничего объяснять не стал.
Мороженое приятно медленно таяло во рту. Молодой человек от удовольствия закрыл глаза и улыбнулся. Сейчас позвонит отец. Он уже слышал, как в телефоне рождается симфония, и через мгновение маленький зал залила музыка Шопена.
- Да, отец?
Но вместо привычного «Привет, сынок» из трубки раздался громкий, полный ужаса крик:
- Уходи! Немедленно покинь это помещение! Иди домой! Я уже еду к тебе!
Головная боль нарастала. Владимир выронил телефон и сжал виски руками. Это было хуже, чем вчера. Намного хуже. И было совсем не до истерики отца с его галлюцинациями.
- Тебе плохо? – уже знакомая официантка подняла с пола сотовый и присела рядом. – Может врача вызвать?
Юноша поднял на нее некогда серо-голубые глаза, капилляры полопались настолько сильно, что белки стали кровавыми.
- Помоги мне выйти на воздух.
Стараясь не реагировать на любопытные взгляды, девушка помогла ему подняться со стула и покинуть кафе. Свежий вечерний ветер ударил в лицо, и головная боль медленно отпустила.
- Спасибо, - едва слышно пробормотал парень и заплетающейся походкой пошел вдоль темного переулка.
Пожав плечами, девушка вернулась в кафе. Мало ли чудаков на свете…. Хотя этот был на редкость хорошенький.
На дальнем столике, надрывая глотку, голосил «Шопен». На экране горела надпись «отец». Официантка задумчиво коснулась слайдера. Видимо совсем парнишке плохо было, если такую дорогую игрушку в кафе оставил.
- Слушаю, - неуверенно ответила она на звонок.
Секундная тишина, вызванная замешательством звонившего, взорвалась приказом.
- Девушка, передайте трубку сыну! Немедленно! – раздался из слайдера уверенный и приятный до мурашек мужской голос.
- Он оставил телефон в кафе. Мне его уже не догнать. Можете забрать телефон… в любое удобное для вас время.
- Либо вы его догоните, либо он обречен!
Тихое пиканье означало финал разговора. Замечательно! Ве-ли-ко-ле-п-но!!! И вообще, что это нафиг значит: «либо вы его догоните, либо он обречен»? В таких ситуациях 02 звонят, а не просят левых девиц за сынулей присмотреть!! Раздраженно выдохнув, Алиса привычным жестом закрутила на затылке рыжие кудри и сунула телефон в задний карман джинсов.
- Жень, прикрой меня, - бросила она, снимая розовый фартук и такого же цвета берет. – За мной должок.
Парень за прилавком с укоризной качнул головой, но не отказал. Белая пластиковая дверь тихо шаркнула, закрываясь, а девушки уже и след простыл.
Глава 2
Резкий звонок ознаменовал конец пары в частности и конец занятий в целом. Шумными стайками ребята покидали свои места, спеша на улицу. Пожилая преподавательница с замученным видом еще пыталась что-то им говорить, но это было уже совершенно бесполезно. Прогретый весенний воздух волновал гораздо больше предстоящего зачета. Засовывая тетрадь с конспектами в рюкзак, Тимур, не глядя, периодически махал рукой в ответ на прощания и пожелания бурных выходных. Ушаков не пришел на пары. Он и сам не понимал отчего, но это его тревожило, и от этого он лишь сильнее злился. Причем не на Володьку конкретно, а, в общем, на весь мир.
Васька, худосочный парень с вытянутым лицом и карими глазами, хлопнул его по плечу и указал на выход:
- Пошли девчонок кадрить, а то выходные зря пройдут!
Тут он был прав, со всеми этими предсессионными заморочками Тимур и думать позабыл о предстоящем пикнике. Со своей предыдущей пассией, разругавшись до выбрасывания вещей из окна, он расстался всего два дня назад. Парень на секунду прислушался к ровному биению своего сердца: болит? тоскует? Не-а.
- Пошли! – и, закинув рюкзаки на плечи, ребята последними покинули аудиторию.
Горячий вечерний ветер щекотал легкие и нервы. В глазах пестрило от многообразия красок и оттенков. Черненькие, беленькие, в платьях, в джинсах, скромные, развязанные…
Взглядом охотника Тимур окинул набережную реки, унизанную скамейками и многочисленными кафе, и глубоко вздохнув, указал на двух девиц, явно жаждущих знакомства:
- Как тебе они?
Васька удовлетворенно хмыкнул:
- Очень даже ничего.
- Тогда поехали, - сделав вид, что залезает в воображаемую машину, Тимур так в полуприсядку и направился к девушкам. Васька нагнал его на полпути и, едва сдерживая истерический смех, присоединился.
- Ну что, девочки, поехали кататься? – опустив несуществующий стеклоподъемник, громко спросил Тимур, стоило им поравняться с «жертвами».
«Жертвы» окинули ребят презрительным взглядом и, фыркнув что-то нечленораздельное, но определенно оскорбительное, развернулись к ним спиной.
- Ну, как знаете, - подняв с тем же невозмутимым видом «стеклоподъемник», Тимур «отъехал» в сторону. Рядом бился в беззвучной истерике Васька.
- Ну, Огарев, ты и дал, - наконец, сумел выдавить из себя парень.
Длинная тень загородила свет:
- Бросай машину, пошли гулять! – приказал звонкий мелодичный голос.
Тимур поднял взгляд и замер: такую длинную тень отбрасывала совсем юная хрупкая девушка с большими карими глазами. Светло-русые локоны крупными завитками рассыпались по плечам, короткий бирюзовый сарафан почти не оставлял места для фантазии, но это было скорее плюсом, чем минусом. Впервые Тимур не нашелся, что сказать. И именно в этот момент зазвонил телефон…. Отец? От этой надписи задрожали руки. Он ведь был у них сегодня утром, пробовал разговаривать, пробовал помириться, но все оказалось впустую. Мать хотя бы улыбнулась, а отец даже виду не подал, что видеть его рад, даже от газеты не оторвал взгляда. Что же теперь изменилось?
- Да? – разом осипшим голосом, ответил он, наконец, на звонок. – Приехать? Ты уверен? Хорошо, я буду… не один. Да… минут через тридцать.
- Что к родакам твоим едем что ли? А как же …
Тимур чуть заметно качнул головой.
- Не мы с тобой, а я с ней, - и прищурив от солнца черные как угли глаза, он взглянул на незнакомку: - Думаю, пора леди познакомить с моими родителями?
Вздернув подбородок, девушка на мгновение задумалась, отчего у Тимура нервно забилось сердце: на секунду показалось, что она откажется. Но вместо этого нимфа, как мысленно уже окрестил ее Тимур, благосклонно улыбнулась.
- Отчего нет. Но после леди желает в кино, а лучше в «Малахит».
Васька так и не понял, как случилось так, что вместо шумной компании и разгульного вечера, он оказался один посреди площади, а его дружище, держа под руку сказочное создание, размеренной походкой исчезал за горизонтом.
Обычный маленький дворик окруженный обычными многоэтажками. Даже деревья здесь не росли. Только выжженная от солнца трава да детская площадка, напрочь разгромленная сопливой шпаной, которая сама недавно ковырялась в этой песочнице. Еще до того, как научилась черной краской витиевато писать на качелях короткие слова непереводимого русского фольклора!
Печальное в целом зрелище… Лена неуютно поежилась и покрепче взялась за руку Тимура, краем глаза ухватив темный вытянутый силуэт, припаркованного у подъезда Аudi. Жаль, что к бездонно-черным глазам Тимура и его остроумию не прилагается такая красавица. Наверняка, ее хозяин – какой-нибудь успешный бизнесмен: обладатель крупного счета и такого же крупного живота. Он и за руль то поди сам ни разу не садился… Жаль…
Вместо обычного звонка заиграла веселая мелодия явно немецкого происхождения, отчего-то показавшаяся Лене знакомой, но припомнить, откуда это ощущения, девушка так и не успела. Щелкнув замком, дверь открыла приятная женщина средних лет. Тимур нервно выдохнул и широко улыбнулся:
- Привет, ма.
Женщина ничего не сказала в ответ, только отступила на шаг, пропуская гостей. Но стоило двери закрыться, как она крепко обняла юношу за шею и беззвучно разрыдалась.
- Мам… ну, мам… ну что ты… - всё, что сумел выдавить из себя Тимур, ласково касаясь материнских вздрагивающих плеч.
Лена поспешно отвела глаза в сторону. Никак не ожидала она, соглашаясь составить этому смугловатому красавцу компанию, что станет свидетелем сцены семейного воссоединения. Её присутствие было явно неуместным. Девушка уже открыла было рот для извинений и оправданий столь поспешного ухода, как вдруг…
- Ма, это моя невеста – Елена, - уверенно представили её. – Лена – это моя мама – Татьяна Яковлевна.
Женщина с тем же неисчерпаемым радушием заключила и её в свои объятия.
- Я так рада, что Вы пришли в наш дом.
Девушка растеряно улыбнулась, так и не подобрав нужных слов. Только изумленный взгляд огромных карих глаз выдал всю бурю эмоций, вызванную весьма неоднозначной ситуацией.
Вытирая проступившие слезы, женщина пригласила их пройти. Да, их ждали. Накрытый кремовой скатертью стол и обилие блюд более чем явно говорили об этом. Но Тимура это не обрадовало, он ждал чего-то большего. То, ради чего отец САМ позвонил ему. Сопровождаемые матерью, они прошли в гостевой зал. Погасив монитор компьютера, крепкого телосложения мужчина убрал узкие очки в кожаный футляр и обернулся. То, что он непривычно хорошо подтянут для своих лет, Лена заметила еще до того, как отец Тимура встал для приветствия. Но остальное… Темные волосы, часто посеребренные сединой, обрамляли приятное, но излишне суровое лицо, сеть морщинок окаймила темно-серые глаза, однако это скорее говорило об усталости, чем о возрасте. Мужчина был хорош, но… не имел абсолютно ничего общего с Тимуром. Юноша оказался на голову его выше, да и телосложение у него было не коренастое, как у отца, а более стройное, аристократическое. Они даже двигались совершенно по-разному. Её удивление стало столь очевидным, что мужчины невольно заулыбались.
- Да, - мягко согласился отец семейства. – Тимур – сын Татьяны от первого брака.
- Пап, это Лена – моя девушка, - представляя ее отцу, молодой человек сиял как медный таз. Видимо, эта ситуация была ему не в новинку и явно его забавляла.
- Роман Михайлович, - мужчина мягко сжал хрупкую ладонь девушки в знак приветствия.
Растерявшись от такой прямоты и от осознания собственной бестактности, девушка вспыхнула как мак. Но отец Тимура лишь еще раз улыбнулся и жестом предложил расположиться на диване.
- Саня будет? – по пути хватая виноградину, спросил Тимур и тут же добавил, обращаясь к девушке: - Это мой двоюродный брат по отцу, но живет с нами, т.к. его родители погибли практически сразу после рождения. Отец забрал его к нам, т.к. Саня его крестник. Гордость нашей семьи. Суво-о-оровец. Не чета мне.
Роман Михайлович бросил на сына строгий взгляд.
- Нет. Саша сегодня быть не обещался, что к лучшему.
Он еще хотел что-то добавить, но в двери щелкнул, открываясь, замок. На пол упало что-то тяжелое.
- Приветище! – громко поприветствовал из коридора мальчишеский голос. – Есть кто дома? Таня?
И не дожидаясь ответа, в комнату под самостоятельно озвученные фанфары заглянул смуглый черноглазый паренек.
- Что ты здесь делаешь? – вместо приветствия спросила Татьяна Яковлевна. – Почему не в училище?
- Увольнение, - лаконично коротко ответил сестре паренек, стягивая со стола кусок ветчины. – Я такой голодный! Тимка?? Привет! Как здорово…
- Почему не предупредил? – не унималась женщина, как-то разом постаревшая.
- Ну, Тань! Ты что мне не рада? – мальчишка сделал обиженное лицо, но глаза при этом загорелись озорными огоньками. – К тому же у них я бы не увидел Тиму! И нимфу...
Юный суворовец склонил голову в знак приветствия:
- Александр Северский, к вашим услугам. Можно просто Саня.
Едва сдерживая улыбку, Елена отвесила реверанс, но ответить что-либо она не успела. С грохотом, от которого в голове образовался вакуум, вылетела балконная дверь вместе с окном. Девушка, застыв подобно каменному изваянию, не веря собственным глазам, смотрела на огромную птицу-ящера, несущуюся на нее. Чьи-то руки схватили ее и потащили прочь из разрушенной комнаты. Где-то далеко, она слышала, ее звали по имени и приказывали не высовываться. Лена пустым невидящим взглядом скользнула по лицу Романа Михайловича, пытавшегося привести ее в чувство, и качнула головой, сама не зная в знак чего. В голове все гудело, звенело, не давая возможности нормально соображать. Будто во сне девушка наблюдала за суворовцем, ползущем к раненой матери, за отцом Тимура, слишком уж быстро сориентировавшимся в происходящем. Рушилась мебель, летели на пол битые чашки дорогого китайского сервиза. И было совершено непонятно, кто же оказался в роли жертвы: птеродактили или тимкина семья. Лена судорожно хватала воздух пересохшим горлом. Огромная тварь грязно серого цвета в полете превращалась в подобие человека. Нет. Такого не бывает! Тимур… Где Тимур?..
- Тимур! – сама того не замечая, закричала она.
Склизкие холодные лапы-руки схватили её за ноги и потащили в дальнюю комнату. Девушка кричала, брыкалась, звала на помощь, до крови сдирая ногти, отчаянно цеплялась за ламинированный пол. Тимур слышал ее, но помочь не мог. Сознание медленно покидало его. Рослая человекоподобная тварь, дыша смрадом, склонилась над юношей. Бред… Бред… Такого не бывает….
- Кочевник? – с трудом выговаривая малознакомые слова, прошипела она.
Рядом с разбитым в кровь лицом упал Саня.
- Кочевник, - утвердительно хмыкнула тварь и занесла кинжал.
Её закинули, как ненужную куклу, в дальнюю комнату и закрыли там. Несколько секунд Лена даже пошевелиться боялась, но звуки борьбы и разрушений быстро привели ее в чувства. Попытки открыть дверь ни к чему не привели. По всей видимости, ее чем-то придавили снаружи. И сколько она не била и не пинала ее, та ни на йоту не сдвинулась. А ей надо было выйти! Надо!!! Будь проклята эта дверь! Там убивают Тимура! Стоп!! Лена!!! У тебя истерика!!! Уймись! Нужно бежать отсюда! Куда бежать?.. С десятого – то этажа??
- Отойди, - властно приказали сзади. Лена резко обернула и вжалась в дверь, с ужасом уставившись на направленное на нее черное дуло незнакомого ей оружия.
- Отойди и закрой уши, - спокойно повторил свой приказ парень в странном камуфляже, будто украденном со съемочной площадки какого-то фантастического фильма.
Девушка едва успела выполнить приказ, как прогремел новый взрыв. Сквозь туман и слезы она видела, как его рослая фигура нырнула в дым, и, запинаясь об обломки, побежала за ней. Люди, возникающие из неоткуда, монстры, выбивающие окна… Все теперь было не важно. Она хотела лишь одного – выбраться отсюда.
- Бэрэт! – громко позвал монстра по имени «терминатор», как успела мысленно его обозначить для себя Лена. – Отпусти их. Уходи с миром. Искать не стану.
Тварь опустила клинок и истерично засмеялась.
- Ничего не спутал, рось? Они оба у меня. И всё, что ты теперь можешь – лишь указать: кто из них умрет первым. Ты опять один и опять переоценил свои способности.
«Терминатор» недовольно хмыкнул:
- Как знаешь, - и тут же тихо добавил, обратившись к девушке, все это время, неотступно следовавшей за ним. - Когда я открою огонь, попробуй добраться до Даро.
- До чего? – размазывая высыхающие слезы, переспросила Лена еще не в полной мере понимая, что ей не спасительный побег предлагают.
- Мм… до Романа Михайловича, - немедленно поправил себя парень. – Ты только руки ему развяжи и уши себе закрой. Вот стреттер. Положи палец на курок. Нажми... Вот здесь, – выстрел был тихим, каким-то свистящим. Но разрушения оказались ошеломляющими. Отряхнув осевшую пыль от пробитой стены с перепуганного красивого лица, Ясь указал девушке направление. - Все поняла?
Дождавшись ее утвердительно кивка, парень бросил дымовую гранату и открыл по «человекодактилям» шквальный огонь. Сквозь дыру в стене девушка пробралась в соседнюю комнату. Только теперь до нее дошел смысл фразы «развязать руки». Девушка подняла трясущимися руками тяжелое оружие и попыталась прицелиться. Но ничего не выходило. Тогда Лена просто нажала на курок. Этого оказалось довольно. Тварь, державшая мать Тимура в заложниках, отвлеклась лишь на мгновение. И это тут же стоило ей жизни. Роман Михайлович с резвостью, небывалой для его лет, нанес чудовищу несколько ударов, от которых захрустели, ломаясь, позвонки. Что было дальше, Лена уже не видела. Последнее, что она почувствовала, это то, как ее хлопнули по плечу и похвалили, забирая оружие. Девушка медленно сползла по стене и разревелась. За стеной слышались крики, стоны, выстрелы. Но все это было словно в иной реальности. Реальности, где не было ее. А потом ее схватили, поставили на ноги и куда-то повели, даже заставили бежать. Но оказалось почти невозможно. Ноги стали ватными, заплетались. Потом ее запихнули на переднее сиденье черной ауди, той самой, которой она любовалась, пока Тимур искал ключи от подъезда родительского дома. Сквозь серый туман она слышала, как Роман Михайлович приказал какому-то Ясю везти их в лес, слышала, как «терминатор», а именно он оказался этим Ясем, отказывался ехать без него, ссылаясь на некий приказ. Лена собрала силы и обернулась назад. И мир вдруг стал реальным до звона в ушах.
- Выходи из машины! – приказала она своему «спасителю», сама не ожидая подобной резкости от себя, но на заднем сиденье без сознания лежали двое парней. И они нуждались в срочной помощи.
Усевшись на место водителя, девушка пристегнула ремень безопасности и обратилась к отцу Тимура:
- Вы точно решили остаться?
Мужчина кивнул головой:
- Надо закончить начатое.
Выдернув из кобуры «терминатора» стреттер, Лена протянула его отцу Тимура.
- Я знаю это место, - и, вжав педаль газа до упора, девушка скрылась за углом дома, увозя с собой всё ценное, что было в его жизни.
Даро проверил количество зарядов в обойме и поднял голову в небо. Там, не находя покоя кружили сайрийские птицы, так похожие на обычных ворон. Но Даро этим сходством было не обмануть. Нельзя было допустить, чтобы они передали информацию о ребятах своим хозяевам. И прицелившись бывший эскид начал точечный отстрел. Он знал, что в доме кто-нибудь уже обязательно вызвал милицию и пожарных. Вот и все. Вот и закончилась его мирная, сказочно тихая жизнь… Птицы одна за другой падали на землю…
На полной скорости машина летела по темным улицам пустынного вечернего города. После короткого спора было решено в больницу не обращаться, а затаиться в лесу на окраине города. Именно туда девушка теперь и направляла черную красавицу. Ирония судьбы. Лена мысленно усмехнулась. Совсем недавно она просто сгорала от желания прокатиться на такой машине. И вот, пожалуйста. Даа… Осторожнее надо с желаниями быть, Елена Сергеевна. Сзади заиграла тихая мелодия. У кого-то из ребят звонил телефон. Девушка, удерживая руль одной рукой, попыталась найти этот источник звука, отчего они едва не врезались в идущую навстречу Ладу-Калину.
- Так, ладно, - признав свою ошибку, глубоко выдохнула она и обратилась к Ярославу: - Достань у Тимура из кармана сотовый. Это ему звонят.
Кое-как нащупав телефон, парень ответил на звонок.
- Да? Что? Кто? Где? Будем! Сейчас будем! Сейчас передам трубку водителю, все ей объясните.
Лена узнала этот голос из миллиона бы:
- Лис? Алиса, ты где? Черный тюльпан? С тобой все в порядке? Жди меня!
Свистя тормозами, AUDI развернулась на 180 градусов и, набирая скорость, исчезла во тьме. Случайные прохожие только осуждающе покачали головами, да послали пару ругательств вослед давно скрывшейся из виду машине.
Это была странная картина: посреди пустынной улицы в разодранных джинсах и грязной некогда изумрудно-зеленой рубашке сидела девушка, ее ярко-рыжие волосы развевал легкий ночной ветер, а плечи сотрясали немые рыдания. Рядом, уткнувшись в ее плечо, сидел парень, в белых кудрях его запеклась кровь. Он что-то шептал ей: то ли благодарность, то ли слова утешения. Она не слышала его. Она хотела разреветься. Она хотела закричать. Дать выход ужасу, что пожирал ее изнутри. Но это было невозможно. Там же, рядом с ним засел страх, что эти монстры вернуться вновь…
Лена увидела их издалека. Припарковавшись у обочины, девушка выскочила из машины и бросилась к сестре:
- Алисочка, что с тобой? – она взволнованно заглянула в глаза старшей сестры и вдруг крепко ее обняла: - Ты тоже их видела! Пошли. Надо уходить.
Вместе с Ярославом девушки сумели усадить полубессознательного Владимира на заднее сиденье. Теперь надо было решать, что делать дальше.
- Возвращаемся за Даро, затем ищем Лиалина!
Это было сказано таким командирским тоном, что Алису покоробило. Но вместо выяснения отношений, она достала из машины аптечку и проверила ее содержание. Все необходимое на месте: бинт, вата, перекись, йод…
- Ни за кем мы возвращаться не будем, и искать тоже никого не станем! Ясно? Я к этим тварям вновь не поеду! – не громко, но уверенно заявила Лена. – Посмотри на них. Им помощь нужна, а не драка.
Ясь молчал. Все пошло не так как планировали. Владимир повел себя изначально непредсказуемо. Он должен был не на Тимура броситься, а на него. Но контакта так и не состоялось. Из-за этого он не успел встретиться с Лиалином, из-за этого он поздно пришел к Даро, из-за этого вместо эскида и хранителя с ним две земных девицы и три недобитых землянина….
- Лена права, - поддержала сестру Алиса, заканчивая обрабатывать порезы на лице совсем юного суворовца. – Нужно затаиться. Понять, что это за твари… откуда они…
- Да я и так…
Хлопанье огромных крыльев оборвало речь Ярослава на полуслове. Алиса уже слышала этот звук раньше, когда пыталась нагнать забывчивого клиента. Подняв в небо глаза, девушка в ужасе выдохнула. Огромная черная птица приближалась к ним с бешенной скоростью. Надо было уходить! Немедленно!
Черная AUDI неслась по улицам ночного города, бросаясь от обочины к обочине, пролетая на красные сигналы светофоров. Где-то далеко позади виднелись тревожные маяки машин ГБДД, но Лена была лишь рада им. Слезы давно высохли, а ужас, что совсем недавно поглощал ее, сковывая сам разум, теперь стал ее единственным стержнем. Сердце билось ровнее. Но это не было спокойствием. Нет. Это был страх. Страх, который Лене пришлось испытать лишь раз в жизни. Много лет назад. Когда ее, еще совсем маленькой девочкой, выкрал какой-то психопат и запер на чердаке своего дома. Тогда ее нашли родители. Сейчас бы кто помог…. Вцепившись в руль как в оружие и щит, девушка уверенно направляла машину в центральную часть города. Туда, где все еще горели яркие огни, и большими толпами гулял народ. Отдыхающие в ужасе бросались в стороны. Снеся ограждение, AUDI на полной скорости ворвалась в городской парк, навстречу огромным крылатым ящерам, возникшим из неоткуда. Лена истошно завизжала. На заднем сиденье Тимур инстинктивно накрыл собой Саню, сжавшегося в комочек, будто маленький ребенок. Мир вокруг вспыхнул мириадами искр…
Мощный удар развернул audi, пуская ее юзом. Они сбили еще кого-то. Сработали подушки безопасности, расквасив нос Ярославу. Машина с разворота врезалась во что-то и остановилась. От удара Алису бросило с заднего сиденья на бортовую панель.
Не сразу нащупав ручку, Тимур открыл дверь и вывалился из машины. Голова шумела. Ухватившись за порог, он поднялся с земли и заглянул в салон. Сани там не было. Вовка лежал под сиденьем. Тимур попытался его вытащить, но вместо этого упал рядом. Он слышал, как рядом мычал от боли Ясь, но подняться второй раз уже не смог.
Россыпь битого стекла сверкала на солнце подобно бриллиантам. Алиса облизала внезапно пересохшие губы и запрокинула голову в попытке осмотреться. Обзор загораживала растянувшаяся на капоте огромная туша льва… Льва? Она не удивилась, скорее констатировала факт. Подумаешь лев… Тем же пустым взглядом девушка скользнула по салону, задержавшись на сестре, и вновь провалилась в пустоту…
Бестелесые духи суетливо кружили над ним, улавливая и исполняя малейшую прихоть. Варкула отпил из чарки вонючего травяного отвара и коснулся груди, там, где Лано проткнул его. Ничего не осталось, лишь тонкая ниточка шрама. Бесхребетная тварь… На отца руку поднял…Что теперь?
Спальня, где он находился все это время, была небольшой с низким потомком. Мох, который когда то затыкал щели между бревнами, давно прогнил. Как, впрочем и сами бревна. Крошечное оконце с перекошенными ставнями выходило на густой хвойный лес. Значит, не Сайрийя…
- Пришел-таки в себя! – насмешливый женский голос, заставил Варкулу обернуться. – Не помер.
Казалось, время на миг замерло, так хороша была хозяйка этой старой лачуги. Белая кожа словно сияла в лунном свете. В огромных черных глазах плясали огоньки превосходства и высокомерия. Туго обтягивающее талию и высокую грудь черное платье далее свободной волной спадало на пол и приятно шелестело при каждом ее шаге.
- Да, это моя главная достопримечательность! – незнакомка презрительно скривила губы. - Но поверь, Варкула, не мое главное достоинство! Раз ты смог встать, то и идти сможешь. За мной.
Еще мгновение сайрийец стоял на месте, не чувствуя ног от внезапно нахлынувшего мальчишеского стыда.
- Кто ты? - окрикнул свою спасительницу Варкула.
- Не беси меня! – чуть склонив голову, чтобы пройти в дверях и, приподняв подол, хозяйка привычно легко спустилась по ненадежной высокой лестнице кем-то в далекой древности наспех сколоченной из нетесаных еловых стволов.
Уже на ходу завязывая пояс с мечом, Варкула выскочил вслед за незнакомкой. Почерневшие от времени, но еще крепкие доски хоть и скрипнули, но уверенно выдержали сайрийца. Решив не проверять на прочность лестницу, Варкула просто спрыгнул наземь. Вокруг лишь лесная чаща. И тем не менее, девушка не оборачиваясь целенаправленно шла вперед, почти скрывшись в высокой траве и кустарнике. И уже отойдя на несколько шагов, Варкула не удержался и оглянулся. На огромных птичьих ногах возвышалась над ним старая изба с почерневшей от копоти печной трубой.
- Югка! – в ужасе выдохнул имя своей спасительницы сайрийец. И как в ответ на его догадку, словно кто-то сдёрнул штору с окна. За спиной исчез лес, и на его месте красовался сверкающий золотыми изразцами особняк. Вместо диких кустов и сухой травы раскинулся сад с многочисленными дорожками и скамейками.
Уже будучи на верхней ступени белой мраморной лестницы, Югка вновь окликнула сайрийца по имени и вошла в услужливо распахнутые двери дворца.
Это был хрусталь. Варкула поставил стакан с морсом обратно на стол так, что бы тот невзначай задел кувшин и по зале вновь разлетелся хрустальный звон. Югка чуть заметно закатила глаза и отвернулась к топящемуся камину.
- Почему ты меня положила в той избе, когда у самой такие хоромы, Хозяйка пограничных миров - справившись наконец со своим любопытством, спросил Владыка.
- Как ты заметил, - Югка задумчиво покрутила на среднем пальце массивное железное кольцо, словно захотела его снять, но передумала. – Причем весьма верно. Это мой дом. И я берегу его чистоту. Мне не нужны не упокоенные души и мертвая плоть в этих стенах. К тому же гостевой домик весьма неплох. И как мы оба видим, его уютная атмосфера довольно быстро поставила тебя на ноги.
- Ты спасла меня…
Югка закрыла пальцами ему рот, заставив замолчать. От нее восхитительно пахло ночными фиалками.
- Не обольщайся на свой счет, могучий владыка, - ее шепот касался его уха и проникал глубоко в сознание. – Я спасла свою возможность мести.
Алые губы плотно сжались, превратившись в синюшную линию, кожа приобрела мертвенно- бледный оттенок.
- Как ты позволил убить его? Почему не защитил ее?
- Кого? – опешил сайрийец, смутно догадываясь, что хозяйка пограничных миров говорит о его первенце и его наложнице... как ее бишь по имени…
Югку вдруг всю затрясло. Поначалу Варкуле показалось, что ее сотрясают рыдания, но нет. Тёмную вдруг швырнуло к потолку. Глаза вспыхнули огнем. Буквально. Зубы заострились, засверкав железным блеском.
- Ты испытываешь мое терпение, владыка никчёмной планеты! Ты, который умудрился спустить в выгребную яму все свои возможности, не смей меня переспрашивать, ибо я говорю лишь раз! Если ты окажешься мне бесполезен, я отправлю тебя туда - откуда вытащила!
Опустившись на колени, Варкула склонил в знак покорности голову. Когда-нибудь она заплатит за это унижение. Но не сейчас.
- Я ничего не мог поделать, Югка! Хранитель был не один и к тому силен. Но могу ли спросить почему тебя интересует мой первенец и его наложница?
Так же как разъярившись, темная внезапно успокоилась и, спустившись на пол, уселась в кресло, задумчиво засмотревшись на склоненную голову сайрийца.
- Возможно, в их гибели не только твоя вина! После того как Ляйвилюнь понесла, я потеряла всякую связь с ней. Кроме эмоциональной. Она очень любила твоего сына. Как я того и хотела. Но потом меня пронзила боль. О, я помню ее вкус. Я узнаю его когда угодно. Мою Ляйвилюнь сжег огонь Целителя. Я пришла на ее крик, но было поздно. Лишь пепел остался от моей девочки. И Лано. Даже мертвый, он был прекрасен. Странно, что все считают, будто он похож на тебя. Красота Лано шла от Исы.
Колени затекли, но стиснув зубы, Варкула молчал, склонив голову и не смея пошевелиться. «Молчание – золото» - крутилось в голове. Когда именно пришла Югка? Вряд ли она видела, как именно умер Лано. В противном случае, он бы сейчас не стоял здесь и не мучился мыслями о затекших коленях.
- Что же ты молчишь, Владыка? – усмехнулась темная, поманив указательным пальцем стул, и когда тот вплотную придвинулся к сайрийцу, добавила: - Я оценила твою покорность. Усаживайся.
Едва слышный свист заставил сов, сидящих на ветвях за окном сорваться с насиженных мест и устремиться вглубь дворца. Вскоре теплое вязаное покрывало упало на колени сайрийца.
- Ляйвилюнь – это моя плоть и кровь. Не в смысле дочь. А в смысле – плоть и кровь как есть. Иногда мне бывает скучно. С тех пор как мы покинули Беловодье, стало совсем нечем заниматься. Ваши разборки столь мелочны и нелепы, что наводят скуку больше одиночества. Но иногда всё же скука берет верх. И я наблюдаю за вами. Так было в тот день, когда я впервые увидела твоего первенца. Напрасно ты недооценивал его. Он мог стать поистине великой личностью. Разумеется в ваших масштабах. Он полюбился мне. Но я замужем, - иронично усмехнувшись своим воспоминаниям, Югка вновь покрутила массивное кольцо на пальце. – Тогда я создала Ляйвилюнь. Из себя. Их любовь была прекрасна. Она делала меня счастливой. И пусть это были мгновения в моей бесконечно долгой жизни. Но это были счастливые мгновенья! Я видела Лано ее глазами, касалась его ее руками. Нет. Он точно пошел в мать. А потом она понесла. И связь прервалась. Когда я ее услышала в следующий раз – это был крик боли и смерти. Он сжег ее! Заживо! С ребенком! Моим ребенком! А затем убил моего Лано! Вот поэтому я спасла тебя. Я хочу знать, кто он. Почему он их убил? Почему Ирий защищал его? Это он оживил Ирий?
Прошло уже немало времени, с тех пор как они вошли во дворец Югки, но сумерки не сгущались и не рассеивались. Словно время замерло в этом месте.
- Я отвечу на все твои вопросы, - осторожно произнес Варкула, тщательно подбирая слова. – Но скажи мне сначала, где мы находимся?
Темная изумленно приподняла бровь.
- Ты не узнаёшь своего праотца? Мы на Хёлле. В моем измерении.
Взревев подобно бешеному зверю, Лед кинулся на Чакосу, свалив его с ног одним ударом. Взмахнув руками, Хорс поднял вокруг венчальной беседки огненную стену с двойным периметром, отрезав нечести возможность как отступать, так и нападать. И не обращая больше внимания на беснующихся тварей, кинулся на помощь эскидам и Живе. Повелительница склонилась на смуглым парнем, единственным, кто сумел выбраться из странного браже, желая исцелить его, но выходило это с трудом. И даже, когда раны на руках и лице затянулись, он все равно не пришел в себя.
- Мы еще не договорили, - с угрозой в голосе предупредил Лед, оставляя Чакосу лежать на земле, и направляясь на помощь друзьям Лина, тщетно пытавшимся сдвинуть мраморную колонну и открыть боковую дверь. Это заняло лишь мгновенье. И оторванная и смятая гармошкой дверь уже искрилась возле защитного барьера. Повелитель стремительно обернулся, ожидая нападения со спины, но Чакоса уселся на землю, склонив голову, искоса поглядывая на сородичей, копошащихся вокруг пришельцев. И лишь когда его взгляд коснулся Лады, душу наполнила тоска за дочь и вина перед светлой повелительницей.
- Ты - предатель! И судить тебя будут как предателя! – Лед одел на темного повелителя энергооковы и больше не обращал на него внимания.
Райтор бережно извлек с переднего сиденья белокурую девушку и передал ее Эдельвейрику. Дроен помогал Шиэлу с парнем за рулем. Хорс заглянул внутрь салона. Девушка, рыжая как Олеся, без сознания лежала между передними сиденьями, а под задней широкой кушеткой торчали чьи-то ноги. Сколько же их?? Махнув Райтору и знаком показав, чтобы тот занырнул спереди и взял девушку подмышки, сам полез на заднее, и осторожно приподняв бесчувственное тело, чтобы оно свободно прошло меж сиденьем, слегка подтолкнул вперед, попутно наполняя его своей целительной энергией. И лишь после этого склонился над последним из непрошеных гостей.
Аяс очнулся от вопля Хорса, то ли радостного, то ли испуганного. Голова нестерпимо болела. С безразличием взглянув на размазанную по ладони кровь, он с усилием поднялся с земли и, шатаясь, направился к сгрудившимся вокруг кого-то эскидам и росям. Мир вокруг неприятно качался из стороны в сторону.
Глава 3
Ничего не видно. Володя глубоко вздохнул. Колющая боль отозвалась в подреберье. В памяти складывалась мозаика событий… медленно… бред какой-то…
Попытка снять бинты с головы лишь с третьего раза увенчалась успехом. О. Потолок…деревянный…почему не белый?..
Взгляд бесцельно блуждал по комнате, скользя по полкам с глиняными чашками и букетиками сухих цветов, голым бревенчатым стенам, пока не наткнулся на распахнутое в лес окно. Там, в зеленой полуденной роще заливисто пели птицы. Красиво… Воды бы…
Отзываясь на его просьбу, кто-то вложил ему в руки стакан, налитый доверху. Володя поднял глаза. Это парня он не знал. И что за форма такая? Серая. Фашистская какая-то… хотя нет…
- Где Алиса? – странно, как он не вспомнил ее раньше. Полякова ведь с самого детства была его другом, в школе сидели за одной партой и дома напротив стояли… А как из деревни уехали, так больше и не виделись… лет десять наверное… и все же… Вода плеснулась через край. Холодная. Еще бы сесть как-то…
Закусив губу, незнакомец все никак не мог оторвать взгляда от Ушакова. Он не ответил на вопрос, вообще ни слова не проронил. Просто стоял и смотрел. В комнату без стука вошел Тимур. Расцарапанное лицо, расплывшийся по скуле синяк, руки в бинтах, хромает…
- Ты себя в зеркале видел? Лыбится он, – беззлобно ворчал Тимка, чуть приподнимая другу голову и поддерживая стакан.
Вместе с водой пришла ясность. В ответ на расширившиеся серо-голубые глаза, Огарев растеряно пожал плечам: мол я и сам в шоке.
- А девочки где? И этот?
- «Этот» здесь, - буркнул Ярослав, выглядывая из-за двери. – Девушки спят пока.
Кто-то его подвинул, и в проеме возник еще один гость. Вот его Володя уже узнал. Вместе на ауди в столб влетели…
- Саня! – Тимур порывисто и крепко обнял брата. – Живой! Ты где был?
Аяс смотрел на ребят и не верил своим глазам. Они пришли! Все пятеро! Столько времени спустя! Радость, захлестнувшая бывшего суворовца, не имела границ. Он смотрел на них и не мог насмотреться. Тимур всё что-то спрашивал… пострадал или нет… как сейчас себя чувствует… когда успел переодеться… и вообще он будто стал выше и крепче… или ему кажется… Но Аяс не отвечал. Он просто слушал родную речь и рассеянная улыбка озаряла его лицо.
- Сань.. Саня! – поняв, что его не слушают, Тимур встряхнул брата за плечо. – Ты свой телефон проверял? Вовкин - в хлам. Мой не ловит. Я хотел отцу позвонить…
Улыбка медленно сползла с лица суворовца.
- Здесь нет связи. До отца не дозвониться…
- Не понял. Это где «здесь»?
Какие знакомые вопросы. Только теперь у него есть на них ответы.
- Мы на Березани.
- То, что мы в частном секторе, а не в больнице – это я понял. Я только понять не могу: где именно. 2Гис не определяет месторасположение. И вопрос: почему нас не отправили в травму, а привези на дом.
- А это не дом и не частный сектор. Это планета.
В комнате повисла звенящая тишина, которая через мгновенье взорвалась оглушительным смехом.
- Это не Лиалин, - растеряно и разочаровано подытожил Шиэл, обращаясь в Аясу. Однако Северский ему не ответил.
- Но он похож на Лина как две капли воды, - не унимался эскид. – Почему?
- Я не знаю! – отстранившись от брата, Аяс развернулся к другу. Перестав смеяться, Тимур с недоумением прислушивался к незнакомой речи, не понимая ни слова. – Несколько дней назад я узнал, что мой приемный отец – это эскид Даро из вашей вселенной! Я понятия не имею, почему однокурсник и друг моего брата так похож на рося! У меня нет третьего глаза на лбу! Видишь? Я.Не.Знаю.
- Что происходит? – перебросившись встревоженным взглядом с Ушаковым, Тимур взял брата чуть выше локтя и отодвинул себе за спину. – Ты вообще кто такой?
Вопрос прозвучал как угроза. Шиэл не понял слов, но смысл более чем. Брат Аяса смотрел на него с очевидным вызовом, удерживая самого Аяса за спиной, будто защищая его.
- А вы умеете эффектно появляться.
В комнату вошел еще один посетитель. Мужчина был статен, юн и стар одновременно, с глазами темно-зеленого хмельного оттенка. На мгновенье Ушакову показалось, что в его волосах сверкнули искры.
- Вовка, тебе не кажется, что здесь становится тесно? – не гладя на Ушакова, обратился к нему Огарев, жестом показывая Шиэлу держаться подальше.
Театрально закатив глаза, Шиэл отступил. Откинув руку брата, Аяс положил ладонь на стреттер. Последняя встреча с росями едва не стоила ему и Ба жизни. Гость широко улыбнулся, понимая настороженность мальчишки, и жестом пригласил ребят прогуляться.
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, как говорит наш дорогой Кочевник.
Аяс натянуто улыбнулся, но руку со стреттера не убрал. Шиэл чуть заметно качнул головой: вот и погуляли на свадьбе у друга, и расстегнул две верхние пуговицы на кителе. Стреттер он с собой не взял. А жаль… В углу за стеллажом торчало древко метлы. Тоже пойдет…
- Вряд ли Чакоса простит им своего любимца, - Аяс интуитивно понял, что рось говорит про льва, сбитого при ударе. – Да и Ладу разрушенная венчальная беседка не радует. И всё же появились твои друзья весьма кстати. Я – Хорс. И я тебе не враг! Кочевник, я бы хотел знать, что с моим другом? Куда ты его отправлял и почему сейчас он не исцеляется?
В комнате красиво зазолотился воздух. Аяс машинально замахал перед собой, пытаясь развеять сияющую пудру. Рядом с таким же недоумением отряхивал китель Шиэл. Где-то расчихался, хватаясь за ребра, Ушаков…
Внезапно оставшись в одиночестве Хорс с недоумением рассматривал осевшую на ладони золотую пыль. Этого просто не могло быть… Невозможно!
В светлицу, громко хлопнув дверью ворвался Лед.
- Девицы исчезли! Не понял… А Лин где?
Хорс показал боевому товарищу раскрытую ладонь:
- Айрават.
Босые ноги осторожно касались старых деревянных ступеней, и те приятно поскрипывали при каждом шаге. Пальцы скользили по гладким холодным перилам, чуть потрескавшимся от времени. Вслед за ее ладонью скользила его ладонь. Алиса видела это краем глаза, но обернуться не решалась. Внизу за стенкой кто-то говорил на повышенных тонах. Девушка замерла, и Владимир непроизвольно наткнулся на нее, накрыв девичью ладонь своей.
- Как такое вышло? Мы должны были оказаться на двадцать лет позже! Там война! Ты пропал! Дэлина погибла! Десницы Сварога больше не существует! Ты хоть представляешь, какой ад сейчас там творится? Все пограничные миры уничтожены. Каранту и Сенстэя пали! Сайрийцы разрушают все на своем пути! Я специально пришел за отцом и тобой! - Ясь от беспомощности и ярости перешел на крик. – Ты все испортил!
Схватив стакан с водой, Аяс выплеснул её в лицо Ярослава.
- Приди в себя! Я тебя знать – не знаю! И даже если ты не бредишь – что с того? Что будет – того еще не случилось! У нас как видишь, здесь тоже не Масленицу гуляют! Так что закрой рот! Ты привел сайрийцев в мой дом! Моя семья, мои друзья – все они едва не погибли из-за тебя! Знаешь, сколько я их искал? Нет? Тогда отвали!
Заметив Алису с Володей, оба разом умолкли.
- Чего притихли? – раздался сверху чуть подхриповатый голос Тимура. – Выкладывай, Саня, что здесь происходит? Чуйкой чую – ты знаешь побольше меня!
- Я бы тоже хотел разобраться в происходящем, - Шиэл на ходу закатал рукава рубашки до локтей, изредка косясь на Ушакова. – Аяс? Что с Лиалином?
- Блин! Шиэл, да не знаю я!
- Значит, как ругаться, так на нашем, а как разговаривать – так на хрен знает каком! – Тимур перемахнул через перила, оказавшись лицом к лицу с братом, и ткнув пальцем в сторону Шиэла, добавил: – А ты мне вообще не нравишься! Понял?
- Отойди от него! – Райтор, подоспевший на крики, встал между Аясом и Тимуром, чуть отодвинув Огарева. – Не повышай голос на моих друзей!
- Руки убрал! – сквозь зубы прорычал Тимур.
Первым ударил Огарев. Ударил четко, внезапно. Синелло среагировал мгновенно, и удар пришелся вскользь по скуле. Но этого хватило, чтобы вывести эскида из себя. Слетев с лестницы, Володька кинулся на ки’кона, отчего тот прогнулся под тяжестью землянина. Перехватив занесенный кулак Огарева, Шиэл вывернул тому руку, в долю секунды уткнув Тимура лицом в пол.
- Эй! – могучие руки разняли дерущихся и, как котят, раскидали в разные стороны. – Я не для того вас вытащил с Березани, чтобы вы перебили друг друга здесь! Стыдитесь!
- Ой, - изумленно ахнула Алиса. – А я его поняла!
Заметив с каким недоверием на нее смотрит Ушаков, девушка пошла красными пятнами:
- Кто-нибудь еще понял, кроме меня?
- Это вообще кто? – из-за того, что Шиэл с усилием прижал к полу, голос Огарева звучал неестественно надсадно. К своему разочарованию из такой позы Тимур мог лицезреть лишь кожаные сандалии на босых темных ногах. Алиса не ответила. Мужчина был высок. Почти на голову выше Володи. Широк в плечах. Точеное уверенное лицо с прямым носом, четко очерченными скулами и слегка впалыми щеками, покрытыми черной густой щетиной, делающей его еще более привлекательным. Спокойный взгляд черных с искорками глаз изучающе скользил по парням, застывшим в нелепой позе. Темно-зеленый с золотым орнаментом парчовый пиджак, длиной до колен и с воротником-стойкой, простые льняные штаны и сандалии… Какой знакомый запах... У родителей в саду так пахнет… осенью… А еще так пахли школьные букеты… Запах шафрана. Алиса вдохнула еще раз, словно желала на вкус распробовать такой родной аромат в этом чужом месте… Заметив, с каким уважением незнакомцы в серой форме склонили головы перед этим человеком, ноги у девушки самопроизвольно подкосились. И только перила не дали ей опуститься на колени. Ухватившись обеими руками за спасительные поручни, Алиса кое-как спустилась вниз. Стоять под гимн родной страны – это нормально, а падать ниц перед неизвестно кем – не очень…
- Отец! – громкий окрик развеял затянувшуюся паузу. Красивый смуглокожий парень с черными как угли глазами и с такими черными вихрами, крепко обнял грозного мужчину. Его наряд был значительно проще отцовского. Обычная белая до колен рубаха. Ну не совсем обычная. По вороту и рукавам расшитая сложными ассиметричным узором с жемчугом. – Получилось! Что вы стоите, повесив головы?
- Пран, - голосом не терпящим возражений, правитель осек восторженное настроение сына. – Эскиды устроили драку.
- Мужчины дерутся – девушки любуются, - мелодичный голос зазвучал словно переливы колокольчиков, смешиваясь с шелестом длинной юбки. Ухватив Тиму за шиворот, Шиэл рывком поставил его на ноги, принудив при этом склонить голову перед царевной в знак уважения. Только тогда Огарев заметил, что на изящных щиколотках девушки, украшенных дорогими браслетами, действительно звенели колокольчики
- Это и есть твои лучшие выпускники, Дроен? – смягчившись при виде дочери, Индра обернулся к застывшему в дверях наставнику эскидов. Райтор на секунду прикрыл глаза, готовый провалиться сквозь землю от стыда. Как же он позволил втянуть в себя в драку? Да еще с кем?!
- Какое интересное украшение, - правитель заинтересованно рассматривал подаренный Лином обручь, невольно заставив Шиэла вывернуть запястье. – Занятная вещица.
- Это подарок моего друга, - осипшим голосом ответил эскид. Взгляд непроизвольно метнулся к Ушакову, но тот и ухом не повел, явно не понимая о ком идет речь. Все-таки это не Лиалин.
- Твой друг не ки’кон? – и пусть это был вопрос, но звучал он как утверждение. Правитель внимательно рассматривал эскида.
Шиэл еще раз взглянул на землянина, и наконец, ответил, осознавая, что последует за ответом:
- Он рось, мой повелитель, - эскид поднял глаза на Индру, и, с трудом выдержав суровый взгляд правителя, добавил: - Но это и так Вам известно, ведь вы забрали нас с Березани. Я бы очень хотел соврать, что я один об этом знал. Но это бессмысленно.
Индра переглянулся с Дроеном и задумчиво потер подбородок:
- Верно. Бессмысленно. Грядут непростые времена, и мне не хотелось бы думать, что мои лучшие воины способны на предательство. Даже во имя дружбы.
При этих словах Шиэл кашлянул, словно воздухом подавился, непроизвольно накрыв браслет ладонью.
- Пран, Митра, проводите наших гостей на завтрак. Наверняка, они голодны.
Поняв, что все собираются уходить, Алиса с тревогой взглянула на Володю:
- А где Лена? Я не поняла…
- Все нормально, - Тимур высвободился из цепких рук эскида и перепрыгивая через ступеньки, взлетел вверх по лестнице. – Я сейчас за ней схожу.
Алиса так и застыла с протянутой рукой. Это вообще что такое?!
Ярослав распахнул окно, впуская в комнату свежий ветер, и коснулся плеча Алисы, привлекая к себе внимание. Девушка с неохотой отвела взгляд от изумрудной долины, пестреющей от цветов, раскинувшей насколько хватало глаз. Внизу в длинных цветастых одеждах куда-то спешили женщины. Ветер донес их высокие крикливые голоса и густой аромат цветов и специй.
- Сегодня открытие межпланетной ярмарки. Вот они и спешат на базар, - объяснил Пран, встав рядом. Было странно и приятно понимать его мягкий воркующий говор.
Комната, в которой лежала Лена, была значительно просторнее, чем та, в которой очнулась Алиса. Помимо большого окна с видом на ту самую изумрудную долину со множеством фонтанов и дорожек, а также самым краешком рыночной площади, был еще выход на террасу. Именно там и стоял, навалившись на косяк, Ушаков, бесцельно блуждая взглядом по раскинувшейся перед ним панораме фантастического города, на берегу морского залива. С его стороны на базаре уже во всю кипела жизнь. Это было понятно по снующим туда-сюда фигурам и все прибывающему количеству людей. Садились и взмывали в воздух космические корабли. И пусть различимы были лишь их очертания, но сомневаться не приходилось…
Тимур же, напротив, смотреть в окна отказывался, бесконечно меряя комнату метровыми шагами. Всё оказалось ненормально. С момента аварии, Лена так и не пришла в сознание.
Что-то зашевелилось, зашелестело в центре комнаты… Ахнув, Алиса схватило первое, что попалось под руку – большой медный кувшин – и замахнулась. Над ее сестрой склонилось семиглавое чудовище, одна из голов которого сейчас была обращена к ней.
Крепкие руки обняли ее и зажали рот, не давая крику вырваться наружу. Кувшин выпал из ослабевший пальцев, громко звякнув о каменный пол. Оба юноши обернулись. Владимир сделал было шаг навстречу, но замер, остановленный взглядом Прана.
- Тихо, тихо. Это Семаргл. Он пришел, чтобы помочь твоей сестре. Видишь? - словно в подтверждение его слов, на теле Лены стремительно затянулись все порезы, сошли гематомы. – Его позвал мой отец. Я сейчас уберу руку, но ты не кричи. Договорились?
Дождавшись утвердительного мычания, Пран отпустил девушку.
- В смысле Семаргл? – судорожно сглотнув, переспросила Алиса, не в силах оторвать глаз от существа.
- В прямом, - Ярослав, до этого стоявший молча в стороне, с почтением поклонился целителю. - Давайте не будем ему мешать. Лена все равно будет спать после лечения, а нас ждут к завтраку.
- Отчего же, - возразила одна из голов, пристально посмотрев на Яся. – Девица вот-вот очнется и будет голодна не меньше твоего. Свою же работу я выполнил. И мне пора.
Окинув Владимира задумчивым взглядом, Семаргл исчез в сиреневой дымке.
Слуги… именно слуги… прислуживали им во время обеда. Тимур силился придумать им другое название, официанты, например. Но нет. То раболепие и исполнительность, с которой они выполняли свою работу, наводило на иные мысли. Перед каждым гостем стоял персональный поднос со множеством пиал. Огарев в недоумении смотрел, как Пран и Митра уселись на пол. Парни в сером последовали их примеру. Ни стола, ни вилок, ни ложек… Есть то это как? Словно в ответ на его немой вопрос, Пран оторвал кусочек от лепешки и, обмакнув ее соус, отправил в рот, демонстративно покачав головой выражая удовольствие. С улыбкой переглянувшись, девушки уселись по-турецки, повторив процедуру за Праном.
- Тима, это вкусно, - указав на свободное место собой и Алисой, Лена протянула ему кусочек лепешки. – Садись уже. И ты, Ушаков, чего стоишь как вкопанный?
- Отец приказал подать угощение согласно нашим традициям, - Пран с едва сдерживаемой улыбкой наблюдал, как кареглазая блондинка с руки кормит своего жениха: - Они ведь пара?
Алиса и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос, с недовольством наблюдая за сестрой.
- Вы опять обо мне говорите? – отвлекся от девушки Тимур. – Может, вообще пора разобраться в ситуации? Кто они такие и что произошло? А, Саня? Или, ты, Алиса, внезапно заговорившая на их языке? Тебе это не кажется странным? Я бы вот тоже хотел понимать о чем они говорят!
- Да без проблем! – раздраженно воскликнула девушка, начав разводить руками, словно ведьма из советской сказки: – Сейчас устрою! Шаранды-баранды! Ерики-морики! Акхалай-макхалай! Язык всех гуманоидов всея вселенная понимай!
И со всей силы треснула ошалевшему от такой реакции Огареву по лбу.
- Доволен?
- Зачем ты так? – Лена с укоризной взглянула на отвернувшуюся сестру.
- А по мне, так еще мало врезала, - не отрываясь от приема пищи, пробормотал Шиэл. – Могла бы и сильнее. Может, тогда на него действительно снизошло бы озарение.
- А давай сначала на тебе проверим! - отодвинув поднос, Тимур поднялся с колен.
- Чего? – Шиэл с недоумением посмотрел на парня. – Что ты сказал?
- Я сказал, что сначала я тебе врежу…
Огарев так и не договорил, переведя ошалевший взгляд на Алису.
- Я не специально, - это все что пришло ей в голову.
- Да не. Нормально. В целом. Скажи еще что-нибудь! Тебя вообще как зовут-то?- прислушиваясь к каждому слову, слетавшему с его языка, Тимур обратился к эскиду.
- Шиэл. Это мой друг Райтор и мой отец и учитель Дроен. Там сидят царевич Пран и царевна Митра…
- Очень приятно, - ответила за него Лена, понимая, что алискины «шаранды» каким-то образом повлияли на всех. – И раз всех накрыло такое чудо взаимопонимания, может теперь вы нам все и объясните?
Взглянув на брата, Аяс кивнул головой. В самом деле, пора было поговорить.
Глава 4
Ведра тихо булькнув, ушли под воду. Гуа вытащил их на берег, поставив у зарослей осоки. Опустившись на колени, эскид набрал полные ладони ледяной водой и умылся. Словно крошечные змейки из жидкого льда, струйки воды уверенно скользнули по шее под рубашку, заставив эскида содрогнуться. В расходящихся кругах, Гуа видел свое лицо. Застарелые синяки уже почернели. Смотрелись, конечно, кошмарно, но уже не болели. Да и глаз пришел в норму. Красааавец… Глубоко вздохнув, эскиды скинул ботинки, и, задержав дыхание, нырнул в озеро. Такие купания по утрам стали привычными. Они помогали привести мысли в порядок, ранам быстрее затянуться (этот замечательный феномен Гуа объяснить так и не сумел), да и в целом не сойти с ума от одиночества. Он часто мысленно возвращался к их последнее встрече с Шийя, вновь и вновь подбирая слова, способные вернуть друга.
Зубы привычно отбивали барабанную дробь от холода. С силой отжав рубашку, Гуа трясущимися руками, как смог вновь нацепил ее на себя, и, закинув коромысло на плечи, стараясь не расплескать воду, поспешил к развалинам.
Ветки дружно трещали в камине, отдавая просторной зале свое скудное тепло. На столе дымилась еще горячая похлебка с остатками вчерашней дичи. Чисто выметенный пол. Аккуратно сложены вещи. Гуа улыбнулся и, обернувшись, протянул стоявшей за спиной девочке две крупные рыбины. Дарина поспешно забрала улов и выбежала из комнаты, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу.
-Ты куда? - опомнившись, окликнул девочку эскид. – Давай обедать!
Гуа смутно помнил тот день, когда нашел эту хрупкую на вид пятнадцатилетнюю девчушку. Точнее это она его нашла. Под корнями дерева, куда его засунул Шийя. Зато он хорошо помнил лучик света, прорезавший меж корней. Помнил теплые руки, цепкие пальчики, которые вцепившись мертвой хваткой, тащили его наружу. Помнил ладони, полные воды. Дарина рассказала, как сначала услышала странное шипение, а потом увидела мертвого инопланетника прямо на границе леса и пустыни. Как по следам дошла до старого дерева, как увидела среди лесной трухи человеческие пальцы…
- Я вчера обходил брошенные дома и кое-что нашел специально для тебя, - покопавшись в рюкзаке, эскид выложил на стол пару ярких платьев, штаны, тунику, теплую кофту и изящные зеленые туфли.
- Не восторг, конечно, но лучше, чем босиком носиться, - и, не замечая, как его спасительница в смущении спрятала под длинным рваным подолом грязные ноги, кивнул в сторону единственной в комнате кровати. – Как он?
- Спит, - тоненький голос звучал в мрачной зале разрушенного замка неестественно хрупко. – Только один раз проснулся и попросил пить.
- Ел?
Получив отрицательный ответ, Гуа недовольно качнул головой. С волос еще капала вода. Вытерев лицо попавшейся под руку тряпкой, Гуа скинул мокрую рубашку на веревку и вынул аптечку из рюкзака.
- Ну, давай посмотрим, что у тебя там сегодня.
Над занимавшим единственную кровать в доме, раненым вспыхнула голограмма. Приятным мелодичным голосом виртуальный врач констатировала положительную динамику и продиктовала рекомендации.
- Ну что ж. Ты сам все слышал – завтра выйдем на воздух.
- Зачем ты возишься со мной ки’кон?
Эскид подбросил веток в огонь.
- Ты уже спрашивал, я уже отвечал. Лучше вставай на ноги поскорее, чтобы мы могли двигаться дальше.
Встрепенувшись от услышанного, Дарина испуганно обернулась, вцепившись в спинку высокого стула с ободранной обивкой.
- Когда он поправится, вы уйдете? А я останусь здесь?
Гуа поразило отчаяние, отразившееся в глазах девочки, на взгляд эскида ничем не обоснованное.
- Нет, конечно. Если хочешь…
- Хочу! – почти выкрикнула Дарина, и словно испугавшись своей дерзости, сгорбившись над миской, занялась похлебкой собственного приготовления.
Эскид подбросил еще веток в огонь и, протянув руки к оранжевому пламени, улыбнулся. Вода в большом котле уже почти кипела.
- Тебе стоит помыться, красавица. Занимаясь нами, ты совсем забыла про себя. А так нельзя. Тем более в твоем возрасте.
- Хорошо, - Дарина послушно спрыгнула с высокого стула и взялась было за ручку котла, однако Гуа ее опередил. – Ты встречал кого-нибудь?
- Нет. И это тревожит меня все больше. Возле замка есть город, но в нем нет людей. Пусто. Вещи брошены. Утварь не тронута.
- Это всё духи планеты! Они убивают всех, кто не ирийец. И теперь все, кто не успел сбежать- обречены! Мы умрем!
- Ах, так! Ирийцы? Значит, мы на Ирии? Ну, уже хоть что-то. А то я все гадал, куда меня забросило. И не говори глупостей, Дарина! Ты уже не в том возрасте, чтобы верить в подобную чушь. Лучше иди, прими ванну! От тебя уже пахнет!
- Как там, снаружи? Сильно изменилось? – подал голос раненый.
- После катаклизма здесь, конечно, все переменилось. Вместо бесконечной пустыни, теперь шумят густые леса. Из ниоткуда разлились озёра. Не забываемые ощущения, - Гуа усмехнулся, прислушиваясь к попискиванию в соседней комнате. – Представь, стоишь ты посредь пустыни, и куда не упадает твой взгляд – одни багровые барханы и не единой травинки вокруг. А потому вдруг ноги заливает водой. И она льются отовсюду. И ты сначала отступаешь, стараясь понять, что происходит, а потом просто бежишь. Бежишь, куда глаза глядят, а барханов больше нет. И воды уже по колено, и вскоре по пояс. И вот уже вплавь, а берега не видно…
Гуа передернул плечами.
- А вообще, завтра сам увидишь, Ириган. Там теперь есть на что посмотреть.
И помолчав, добавил:
- Мне бы только придумать, как нам выбраться с этой чудо-планетки.
Ириган ничего не сказал в ответ, отрешённо глядя в потолок, где тени, отбрасываемые огнем в камине, плясали свой причудливый танец.
Сцепив пальцы на затылке, Тимур уже минут десять молча топтал траву на поляне, переваривая услышанную информацию. Изредка он искоса поглядывал то на брата, то на Ушакова. Володька воспринял всё спокойно. Даже слишком. Ни одного вопроса не задал. Слушал так, будто и впрямь верил в ту околесицу, что нес Саня. Зато Алиса, казалось не слушала совсем. Прищурившись, девушка рассматривала полуденное небо, украшенное бледным силуэтом Сенстеи и двойным солнцем.
Лена вдруг в недоумении уставилась на Ярослава.
- Ты ведь отсюда? Так? Почему тебя никто не знает? Это же очевидно. Зато тебя узнали эти.. сайрийцы … и их, - она указана на братьев, – отец…
- Даро меня тоже не знал, - перебил ее Ясь. – Просто он соображает на лету.
- Как он? – Аяс замер в тревожном ожидании ответа, но Ясь лишь пожал плечами.
- Думаю, он отбился. Как я поняла, ему не впервой, - поспешила успокоить паренька Лена. – Тем более он вооружен.
- Даро? - переспросил Тимур, интуитивно понимая, что речь идет о приемном отце.
- Он из эскидов, ки’конов, - не отвечая на вопрос, продолжил Ярослав. - А Семаргл был из росей. Ваше измерение - Беловодье. Место особое. Нам в Беловодье можно было попасть только по Дороге среди Звезд, а она разрушена… Но вот он – Ясь кивнул в сторону Сани - Кочевник – Блуждающий между мирами, способен по своему желанию перемещаться в любое место, в любое измерение, в любое время. Более того он способен перемещать целые миры…
Огарев на мгновение замер, уставившись на младшего брата. Но тот поспешно возразил:
- Не смотри так на меня! Ничего подобного я не умею! Я лишь раз перенес команду на корабль. Ну еще перенес корабль с планеты на планету! И всё!
Тимур промычал нечто нечленораздельное и продолжил мерять шагами лужайку. Володя проследил за другом взглядом и жестом попросил присесть.
- Ну, допустим. Объясни мне, Ярослав, зачем ты подошел ко мне в библиотеке и назвался братом. Я понимаю, зачем ты искал Саню. Но к чему тебе мой отец? Он замечательный хирург, но не более.
- О, гораздо более, - усмехнулся Ясь. – Гораздо. Знаешь, почему все так пялятся на тебя? Почему Шиэл глаз не сводит? Да потому что ты копия нашего отца в молодости. Но, увы, тебе досталось лишь внешнее сходство. Ничего общего с его даром ты не имеешь. Ты ничем не светишься! Ты пустой!
В его словах сквозило столько пренебрежения, что покоробило даже эскидов. Владимир поднял на Ярослава потемневший взгляд.
- Мы с тобой не братья! Моя мать умерла, когда мне было четыре. При родах! Вместе с ребенком! Если бы отец был всемогущим целителем, неужели он бы не спас свою жену? Имей хоть малейшее уважение к памяти незнакомого тебе человека.
Ярослав склонился над Владимиром, заслонив собой солнце и произнес громко, чеканя каждой слово:
- Наш отец – Лиалин, Хранитель Дневного Света, Целитель из Десницы Сварога. Для тебя он хирург Леонид Николаевич Ушаков. Но это ничего не меняет. Наша мать – Лееса, Великая Тёмная, принявшая дар Воломира и Милины. Для тебя она Лидия Васильевна Ушакова. Но это ничего не меняет. Они бежали от Чакосы в день своей свадьбы в Беловодье. Их перенес Кочевник – Аяс. Ты его знаешь как Александра Северского, младшего брата своего друга Тимура Огарева. Но это не меняет сути событий! Наша мать не умерла. Она родила меня в нашем мире. На Ирии. Ее доставил сюда Кочевник, потому что сайрийцы охотились за ними. Отца и тебя он забрать не успел. Его убили! Род сумел проложить Путь среди Звезд, крохотную лазейку, чтобы я успел Лиалина и Кочевника и вернуть их домой, в наш мир. Мы проигрываем сражение. Если я правильно оценил время, в котором оказался, то скоро Хёлль проявит себя. Индра соберет флот и направит его в бой. И проиграет. В этом бою погибнут все эскиды. Все! Кроме, разумеется, нашего Кочевника. Каранту падет следующей. За ней Сенстэя. Затем будет разрушена Ки’ко. К тому времени она будет вновь именоваться Сваргой. Его возглавит Пран. Сражение, будет чудовищным по масштабу и потерям, но безнадежно проигранным. Финальное сражение состоится на Ирии. Именно оттуда я и прибыл! После исчезновения Целителя не только роси, но вся наша вселенная оказалась беззащитной перед Хёллем. Варкула собрал великую армию, которая поглотила большую часть миров. Вернуть Великого Целителя и Кочевника было нашим последним шансом на победу. А теперь все пошло прахом! И наша мать действительно умрет! Умрет, сражаясь в бесполезной битве за умирающий мир! Потому что ты, мой старший брат – идиот и истеричка! Ты не должен был затевать драку! Ты должен был просто указать месторасположение отца!
- Не кричи на него! – неожиданно вступилась за опешившего Владимира Алиса.
Лена задумчиво вскинула руку, призывая всех к тишине. Коснулась своих губ, словно прислушивалась к собственным мыслям. – Если предположить, что все происходящее правда, а не розыгрыш, не сон или групповая галлюцинация… То может, все и к лучшему…
Ярослав в недоумении уставился на девушку.
- А что? Ты сказал, что в твоем времени вы проигрываете сражение по всем фронтам. Может быть все правильно? Есть ты, который знает будущее. Есть Саня, он же Кочевник. Но главное: здесь еще ничего не началось. Давайте просто изменим будущее! Нет, а что такого? Ведь сама ситуация на грани безумия, так какая разница?
- Будущее нельзя изменить! – Ярослав с раздражением ударил кулаком по колену.
- Я тебя умоляю, - театрально закатила глаза Алиса. – Будущее – это огромное количество возможностей, определяемое нашим выбором и реализуемое нашими действиями. Что случится – того еще нет! Если предположить, как сказала Лена, что все происходящее – правда, то ты оказался в наилучшем из возможных мест и времен!
Девушки поднялись с земли и направились в сторону белоснежного дворца, украшенного золотом, ослепительно сияющем на солнце. Однако Алиса вдруг остановилась и, обернувшись, добавила:
- И извинись перед братом! Ты не прав!